Боклерский замок. Двор.

Эльфка в Туссенте - ничего необычного. То, что Каэрин аэп Даккэ её не знал - всего лишь совпадение. А может это и не эльфка вовсе? Или не аристократка?
Покрутив головой, граф попытался отыскать указанную Кристанной девушку. Не нашёл. Расстроился.
Горевать долго не пришлось. Зерриканцы, рассудившие, что их долгое время было не слышно и не видно, решили действовать. Принц Азир встал со своего места. Сказал пару слов, выжидающе взглянул на Азамата. Переводчик, который было увлекся борьбой с рябчиком, беззастенчиво облизал жирные пальцы.
- Принц Азир, Свет во Мраке, благодарит Властителя Веселого края за пир и угощение. Но он знает, что каждый хороший гость должен приносить хозяину дорогой подарок.
Зерриканский принц сверкнул жемчужной улыбкой. Каэрин напрягся.
- Какого хера вытворил этот хвастливый говнюк? - процедил дипломат сквозь зубы.
- Мы слышали, - послушно бубнел переводчик, - что веселые земли терзают шакалы, затаившиеся в горах. Недавно они осмелели настолько, что решили напасть на самого Дракона. Но никто не сможет сравниться с воинами даккиров в искусстве войны!
Принц Азир трижды хлопнул в ладоши.
Сорвавшиеся по команде по команде зерриканцы выбежали в центр "подковы", вытряхнув содержимое двух шёлковых мешков.
- Клянусь цаплей!
- Мамочки!
- А я думаю там... омггррхх... - вельможу, который втолковывал своей спутнице всякие небылицы неподалеку от дипломата и проклятой, скрутило пополам.
Каэрин выругался. Вместе с ним выругалась, вздрогнула и охнула половина гостей князя Раймунда. Вторая половина позеленела, побледнела и едва не лишилась чувств. Одна из дам, видно наиболее слабая желудком, сползла под стол в приступе тошноты.
Перед князем и княгиней туссентскими лежали искусно сохраненные и обработанные отрубленные головы.
"Шесть. - подсчитал Каэрин. - Разбойники с туссентских перевалов, которые терроризировали округу и о которых нас предупреждали".

Боклерский замок. Оружейная.

С Кхайром не церемонились. Пускай после предстоящего боя его и должны были помиловать, но сейчас в глазах слуг он был просто очередным болванчиком, готовым сыграть свою роль на празднике их господина. Дублет ему выдали по размеру, синий, в обтяг. Зато штаны выдали свободные, не стесняющие движений. Удобная обувь, приятная для тела рубаха. В таком не на бой идти, а на бал. Вот только сопутствующие атрибуты говорили о том, что Лиону предстоит не увеселительная прогулка.
Щит и затупленный клинок Кхайру позволили подобрать самостоятельно, по руке. На изумленный взгляд Лиона кастелян ответил просто:
- Бой шутовской. А ты - официально всё ещё находишься под стражей. Какой идиот выдаст преступнику настоящее оружие?
На этом все объяснения прекратились.
А позже Кхайру предстояло встретиться с Матиасом. Тем самым рыцарем, полюбившем лягушку. Огромный, в алом полосатом дублете, он был словно скованный по рукам и ногам, смотрелся нелепо и даже чуточку смешно.
- Глупо, правда? - великан повел плечами. - Мы оба с тобой знаем вкус крови и чужой смерти на острие меча. А сегодня будем изображать клоунов, чтобы не познать этот самый вкус на собственной шкуре. Не думал, что докачусь до этого.
Кастелян, стоявший неподалеку, презрительно фыркнул.
Всему Боклеру было известно, кто такой Матиас Руккен. Известно, что пьяница и дебошир не раз давал обещание завязать с прошлым и взяться за трезвый ум. Не выходило.
- Если я переживу этот день, то завяжу с выпивкой, - продолжал рыцарь. - Вернусь к тому из-за чего меня посвятили в рыцари. Если ты позволишь, то я бы хотел сопровождать тебя в путешествии, Кхайр. Ведь ты хочешь найти её, а?
Над их головами зазвонил колокольчик.
- Хватит трепаться, - пробурчал кастелян. - Ваш выход, господа! Ваш выход!

Боклерский замок. Двор.

Стоило отдать должное князю Раймунду и его супруге. Ни один из них потерял самообладания, хотя от увиденного зрелища с лица княгини Анарьетты сошла краска. Несчастная икнула, поднесла надушенный платочек к носу, но удержалась от порочащей лик тошноты. Раймунд проявил хладнокровность, которой бы позавидовал даже офирский крокодил.
Слуга, явившийся по единственному взмаху руки, получил короткое, но тихое приказание.
- Убрать! Живо!
Но для гостей князь остался всё тем же улыбчивым и уверенным в себе хозяином, господином положения.
Всё ведь шло, как он задумывал? Нет, все летело псу под хвост, но никто не должен был об этом знать.
- Я смиренно принимаю подарок нашего гостя из далёкой страны. Пусть рука его будет твердой, а клинок острым! Я уверен, что мои люди с охотой возьмут на заметку пару приемов славных даккиров. Но не только в Зеррикании славят справедливость!
Князь обвел взглядом всех присутствующих. Скупо кому-то кивнул, подавая сигнал.
- Друзья, сегодня перед вами решится судьба двух осужденных на погибель. Доблестные воины в прошлом, ныне они запятнали свое родовое имя позором. Подобное смывается лишь кровью! Дамы и господа, я хочу, чтобы вы стали свидетелями божьего суда!
Двери погреба, ведущего в фехтовальную залу, распахнулись, привлекая к себе всеобщее внимание. Раймунд, насладившись эффектом, сел, коснулся супружеской руки, что-то прошёптал на ухо Анарьетте.
Каэрин, если бы была возможность, отдал бы душу за то, чтобы услышать его слова. Вот только никому его гнилая душа и задаром не была нужна.
- Кто там в этих шутовских нарядах, Кристанна? Я не могу разглядеть.

Отредактировано Каэрин аэп Даккэ (2015-10-24 18:44:55)

Боклерский замок. Двор.

Прежде чем вдаваться в подробности проведения нынешнего вечера, Деррит следил за сборами брата и искренне верил, что тот хотя бы додумается не покалечиться в шутливом бою. Словам брата, которые обещали прекрасное и веселое зрелище, доверять хотелось. Между тем, в замке ведь становилось живее.
Уже оставаясь в гордо одиночестве, солдат внимательно изучал все, что происходило вокруг него. Суету быстро сменилась спокойствием, а праздник принимал истинный вид. В целом, все происходящее вокруг действительно нравилось аэп Лиону. Он старался не светиться, находился в небольшом отдалении от гостей и, что совершенно ненормально, не пил ни вина, ни любого другого алкоголя. За несколько мгновений солдат выпил немного сока, решая сохранить хотя бы в этот раз чистый разум.
С «пробуждением» особых гостей князя Раймунда толпа оживилась. Деррит, стоя в отдалении, несколько смутился и запоздал с реакцией. Пришлось извертеться, но вот причину всеобщего удивления он так и не увидел. Объяснение найти было сложно, да и стараться не хотелось, учитывая, что реакция князя и княгини была весьма красноречива, чтобы понять, что перед ними лежал «дар» далеко не представляющий из себя особый род собак, коней или любой другой милой живности.
«Где этот герой дня? Быстрее закончится, быстрее сваливать», несколько нервно подумал солдат и качнул головой. Ему не нравились зерриканцы. Тем более то поведение и те подарки, которые теперь достались в награду голубой крови.
Но между тем заговорил и князь. Как подобает любому правителю. Четко, ясно, красиво и при этом невозмутимо.
Все-таки, что не страна – то свои обычаи.
- Друзья, сегодня перед вами решится судьба двух осужденных на погибель. Доблестные воины в прошлом, ныне они запятнали свое родовое имя позором. Подобное смывается лишь кровью! Дамы и господа, я хочу, чтобы вы стали свидетелями божьего суда!
«При наличии особых гостей такие фразы звучат не слишком… безопасно…»
Но бой обещал быть шутливым. Деррит очень надеялся.
И как раз спустя краткий срок времени появился Кхайр, вместе с тем самым рыцарем. Странные костюмы, которые придавали обоим «шутам» неуклюжий вид. Деррит же, углядев обоих, непроизвольно опустил голову и приложил раскрытую ладонь ко лбу.

Мастерский

Бой.
Великое искусство. Святое ремесло. Раньше тот, кто мог поднять меч для защиты своего дома, почитался наряду со святыми угодниками. Сейчас же эти герои остались в памяти лишь в преданиях да легендах.
Бой.
Мужское дело, то, к чему должен готовиться каждый из мальчишек, чтобы однажды стать мужчиной.
Князь Раймунд, едва ли не единственный осознающий весь фарс происходящего, скупо кивнул. Музыканты, укрывшиеся в тени, прекрасно поняли, что от них желают. Грянула музыка, скрывшая слова Матиаса Руккена, пьяницы и убийцы, некогда носившего гордое звание рыцарь. Кому было важно то, что он сказал?
Великан пожал плечами и взялся за меч. Шутливые бои его не интересовали, но если к свободе не было другого выхода, то Матиас не смел выбирать. Каэрин подался вперёд, заглядывая через чье-то плечо.
- Это что... Кхайр? Какого черта забыл здесь этот мальчишка?
Удары Кхайра были парированы. В ответ был нанесен шутливый удар поперек. Любой толковый противник должен был понять, что после такого бестолкового удара с рыцарем можно было покончить. Каэрин прищурился и бросил пытливый взгляд в сторону. Дипломата интересовал зеррианский принц.
Азир, воодушевившийся, быстро сник и скис, что-то шепнул своему переводчику, отчего на лице Азамата расцвела широкая и довольная ухмылка.
"Не нравится. Не привык к такому у себя. Как бы чего дурного не вышло".
Матиас, едва не получивший от Кхайра мечом в лицо, сплюнул и грозно рявкнул. Кто-то из дам свалился в обморок.
Азир чуть слышно выругался и что-то принялся нашептывать переводчику. Азамат слушал и довольно кивал. Каэрин, подозревая, что сейчас произойдет, безжалостно ткнул проклятую в бок.
- Кристанна, твой выход! Отвлеки нашего гневного принца от этого циркового представления. - обезображенные губы шептали ей на ухо, едва не касаясь мочки. - Только без глупостей! Наплети ему что-нибудь про север и воинствующих баб! Придумай что-нибудь, наконец!
"А я в свою очередь найду этому красавцу занятие по душе!"

Отредактировано Каэрин аэп Даккэ (2015-11-04 22:16:18)

Боклерский замок. Двор.

Повертевший туда-сюда посеребрённой годами головой граф, означенную рыжей эльфку так и не увидел. Очевидно, виной тому был быстренько утащивший оную за угол оборотень. Для чего утащивший? - Ну, мало ли...
- Да, блядь... Волчара ж ты ебливый, -  закатив глаза, когда за поворотом исчезла сладкая парочка из оборотня и эльфки, подумала не без раздражения Кристанна, - Хоть к херу наковальню приковывай цепью...
Внешний вид относительно-миловидной спутницы графа аэп Даккэ в данный момент, ну очень сильно не вязался с её настроением. Впрочем, на лице всё же был заметен налёт недовольства ибо пока что всё шло не то чтобы совсем плохо, но, как говорят на Севере люди, близкие к максимально-люмпенизированным слоям населения, "по-пизде".
Но от исчезнувшей эльфки и проклинания неуёмного либидо Вильхема, проклятую и дипломата отвлёк подавший голос Азамат, вещавший от лица своего господина о приготовленном для князя Раймунда даре. Правда, под конец, речь скатилась к чему-то не очень понятному, но через минуту суть сказанного стала ясна всем присутствующим. Ибо оказалась, в прямом смысле - прямо под ногами.
Выпавшие из мешка отрубленные головы-таки произвели впечатление на гостей и хозяина замка. Правда, диаметрально-противоположное, но князь даже не поморщился и проглотил эту "пилюлю" как истинный представитель дворянского сословия. Даже не сблевал.
Кристанну же вид искуссно-срубленных разбойничьих голов поверг в состояние, настолько же необычное, насколько же и  противоестественное. Она с трудом удержалась, чтобы не присесть и взяв в руки ближайшую голову, заглянуть в мёртвые, безжизненные глаза.
Рыжая поборола странное состояние только тогда, когда головы убрали с глаз долой, успев при этом напрочь прослушать то, о чём ей толковал Даккэ и услышать только обрывок из окончания речи.
- А? - пытаясь разглядеть что происходит и одновременно изобразить, что не пробыла некоторое время в состоянии чуть ли не полутранса и не всё прослушала, только и переспросила рыжая.
Впрочем, одного из вышедших для поединка мужчин, рыжая узнала. Блондинчика она видела тогда в Назаире, в "Нефрите мантикоры". Имени не запомнила, впрочем, не жалела ни на йоту ибо не до того было.
А дальше начался унылый фарс...
Причём, если блондинчик, которого, как не нарочно напомнил граф, звали Кхайром - подошёл к явно шутовскому поединку серьёзно, то второй поединьщик, мягко говоря, на всё происходящее хер поклал.
Что и дал понять своим клоунским "ударом"... Нет, не ударом - взмахом меча.
Зашушукавшийся с переводчиком принц не особо бы привлёк внимание Кристанны, пока не начал бы откровенно-вызывающе себя вести, но граф был иного мнения и тычком под рёбра вкупе с торопливым шёпотом в самое ухо, отчётливо так намекнул, что поры бы рыжей начать исполнять оставленную специально для её персоны часть плана.
- Сию минуту, граф. - не без толики яда ответила проклятая, и высвободившись из хватки графа - отправилась усмирять зерриканского Дракона.
- Без глупостей... Что-нибудь придумай... - Сам, блядь, должен думать - лет под сраку, не маленький уже... - ругая про себя всех и вся, но в основном - Даккэ, протискивалась Кристанна сквозь группы гостей и снующих туда-сюда слуг.
В конце-концов, вывернув чуть позади Азира и его переводчика, рыжая решила сыграть на том, в чём разбиралась хоть как-то, благо, что принц, по всей видимости - тоже не был чужд подобных тем.
- Властелин Весёлого Края принял дар Его Светлости принца Азира, Первого из носящего это имя, но, к сожалению, он вынужден не обделять своим вниманием других гостей, как подобает хозяину пира. Также, позвольте восхититься воинским умением славных воинов принца Азира, Света во Тьме и смиренно попросить Его Светлость не держать обиды на тех, кто не ведает красоты клинка и утончённости лезвия, обращая искусство в презренный фарс.

Отредактировано Кристанна (2015-11-09 15:35:43)

Боклерский замок. Двор.

Каждый, кто вступает в бой, должен помнить, что в схватке вершится судьба многих лиц. Сражаясь за даму сердца, сражаясь за правое или срамное дело, идя в бой за веру или отстаивая собственные интересы - ты ставишь под угрозу не только свою жалкую жизнь.
Кхайр аэп Лион должен был понимать, что подставляясь под удар, он завершает безумную и бессмысленную схватку. Воин должен был знать, что за собой это повлечёт недовольство толпы. Подумал ли об этом лейтенант нильфгаардской армии? Знал ли он, что недовольство толпы - страшнее немилости императора?
Каэрин аэп Даккэ прищурил глаза, видя широкий замах противника Лиона. Удар, звон мечей. Дипломат прищурился. Справа вскрикнула какая-то дама, падая в обморок.
От мощного удара Матиаса меч лейтенанта лопнул, оставляя в руке Кхайра бесполезный обломок. Руку Лиона пронзила острая боль. Подобная боль заставляет даже самых прославленных мужей вопить от боли. Не устоял и Кхайр. В прямом смысле слова. Лейтенант нильфгаардской армии припал на колено, пытаясь подавить боль.
Но даже в таком состоянии, нужно отдать должное, он не упал на спину.
Матиас Руккен, не до конца сообразив, что случилось, еще некоторое мгновение недоуменно смотрел в лицо своему противнику. А затем меч бесславного рыцаря уткнулся противнику в горло.
- Я победил! - прохрипел сир Лягушка загробным голосом.
Радости в такой победе было ни на грош.
- Я дарую тебе жизнь.
Клинок, предательски холодивший кожу на шее, исчез.
Присутствующие радостно взвыли. Не все, но многие. Не все, но многие понимали, что лучше поддержать такой бой, такое правосудие, чем не поддержать его вовсе.
Князь Раймунд облегченно выдохнул, поднимая кубок с вином.
К поверженному Лиону и Матиасу бросились слуги, помогая и уводя их в сторону.
- Правосудие свершилось! Эти господа доказали нам и небу, что поединок чести смывает их прошлые преступления! Так поднимем же кубки в их честь, друзья мои! Пусть сядут эти мужи с нами за один стол, пируя и радуясь многие лета!
Если бы этот жест был таким же незаметным, как мышь, скользнувшая под одним из столов, то рука Каэрина аэп Даккэ с гулким шлепком коснулась бы старческого лба.
"Идиот! Придурок! Позер! Зачем? Зачем позорить себя? Зачем выставлять других людей дураками, если здесь он всего один - во главе стола, с кубком в руках. Придурок!"
Дипломат боком принялся пробираться к Кристанне, которая всё-таки смогла вызвать улыбку зерриканца.

Если уж и давать бой, то бой настоящий. Принц Азир недовольно хмурился, поглядывая на нелепые танцы рыцарей. Его бы недовольство переросло в нечто большее, если бы не мелькнувшая неподалеку рыжая шевелюра. Зерриканец с трудом признал в женщине ту замызганную спутницу болтливого дипломата, что он повстречал по дороге. А ведь казалось, что безобразного Золотого Языка и его спутников ожидает чан с кипятком.
Слова, которые перевел для принца верный Азамат, заставили принца широко улыбнуться. Ответ был резким, но правдивым. Переводчик даже не пытался смягчить:
- Это бой двух ряженных цыплят! Даже дети в моем краю двигаются с большим изяществом и смертоносностью. Неужели вам, северянам, нравится подобное? Это вы считаете искусством? Неужели здесь, среди всех этих болтунов и пьяниц нет ни одного настоящего воина?
Внимательный взгляд голубых глаз, и новая улыбка расцветает на красивом смуглом лице.
- Или же я ошибаюсь, и Золотой Язык привез сюда лучших бойцов, а?

Боклерский замок. Двор

Это страшно каждый раз. Каждый бой вселяет в сердце не только ликование и ярость, но и отвратительный, гадливый страх. Боль в мышцах, боль в костях и желание закричать от ужаса, когда клинок проходит слишком близко - это чувствуют даже самые закалённые войны. Бесполезно бороться с инстинктом самосохранения - это первое чему учат в "Импере". Но Кхайр, наверное был исключением.
Несмотря на то что аэп Лион чертовски боялся смерти, это не мешало ему периодически устраивать с костлявой свидания. Нильфгаардец облачал её в чёрную броню и вызывал на дуэль. Выдавал ей ведьмачий меч и бросался на острие в надежде на увековечивание. А теперь он захотел вновь к ней приблизиться - выдать ей туссентское имя и опять назначить дуэль.
Почему она каждый раз сбегает? Почему никак не наступит?
Отрезвить нильфгаардца смогла только боль. Она не была похожа на ту, которую довелось испытать в Назаире. Тогда ведьмачий знак ударил настолько внезапно, что болело буквально всё - преодоление боли можно было считать актом подвига.
Боль в руке от удара рыцаря-Лягушки была настолько гадкой и прозаичной, а вырвавшийся нечаянно крик - настолько жалким, что Кхайру хотелось отрубить предательскую конечность и вырвать вероломный язык. Аэп Лион считал себя заново родившимся после монастыря - идеальным рыцарем, готовым к любым испытаниям ради Нильфгаарда. Это вновь оказалось самообманом.
Вывих пылал и пульсировал. Кто-то из слуг уже спешил с перевязкой. Лейтенант попытался встать и сказать хоть что-то, но слова как всегда никак не лезли на язык.
А что тут говорить? Горе побеждённым. Слава победителям.
Вот только победил не Матиас Руккен.
Чёрного взяли под руки и усадили за стол. Он был бледен. Вокруг кто-то сновал, ему в глаза заглядывали улыбающиеся люди. Кажется, где-то рядом был брат. Но что сказать брату? Что сказать всем?
Великое Солнце, что делать?
Бинтом заботливо зафиксировал руку и плечо, положив холод. Кажется, применили чары. Бутафорскую броню заблаговременно сняли. Но легче от этого не стало.
Неужели мы всего лишь фигляры? В этой стране есть хоть один, у кого нет роли в спектакле?

Отредактировано Кхайр аэп Лион (2015-12-06 22:04:32)

Боклерский замок. Двор

Зерриканский принц понимал многое. Но не принимал всё то, что ему не нравилось.
Не нравился ему этот край. Не потому что люди были плохие, было отвратительно вино или женщины. Нет. Люди были трусливы, но из них могли получиться хорошие рабы. Вино дурманило голову. А женщины... Азир бросил гордый взгляд на рыжую спутницу болтливого дипломата.
Женщины в этой стране могли вскружить голову. Если бы хотели.
Слова, которые Кристанна пыталась произнести как можно вычурнее, заставили Азамата злобно улыбнуться.
Он обернулся к принцу, говоря исключительно на зерриканском:
- Северная шлюха пытается говорить, как мудрая женщина, но её язык - это жало скорпиона. Он жалит её губы.
- Что с неё взять, Азамат? Это всего лишь северянка.
Зерриканец улыбнулся. Очень добро.
- Передай ей, что я польщён её словами. Они радуют мое сердце, но это всего лишь слова. Я бы хотел испытать их в деле.
Азамат кивнул. Затем склонил голову в знак почтения перед Кристанной. На деле же он прятал улыбку.
- Твои слова ласкают уши Света во Тьме, но в Зеррикании принято доказывать слова делом. Принцу угодно испытать тебя и твоего друга поединком. Узнать, что сильнее: гнев льва или хитрость змеи.

Добраться до принца Каэрин не успел. По одной глупой, но прекрасной причине: его перехватили. Перехватил его Кхайр аэп Лион собственной персоной: весь побитый, покалеченный, но отчасти родной. Тот, кто спасает твоего императора, становится тебе другом и братом. Тот, кто спасает твою задницу - как минимум сыном.
Каэрин в отцы герою не набивался и почестей со стороны воина не требовал.
Лишь присел рядом, подав парню вина.
- Больно? Я знаю, что больно, Кхайр. Ты ведь помнишь меня, Кхайр? Я по глазам вижу, что помнишь. А теперь скажи, как тебя угораздило угодить на праздник к самому страшному правителю Туссента за последние двести лет?

Сариэль никто не мешал и не препятствовал.
Лишь только пара стражников недобро глянули на неё, но увидев, что та болтает с их собратом, отступили, приступив к исполнению своих обязанностей. Гостей трогать не велено, пока они ведут себя как гости. Пусть даже они и желают уединиться с кем попало в ближайших кустах.

Музыканты играли. Вино лилось рекой.
Раймунд, князь Туссента, сидел, хмуро переводя взгляд от одного гостя к другому.
Он ждал. Он каждую минуту ждал, что вот-вот последует удар. И ожидание это ело его изнутри.
"Устал, - думал он, - я просто устал и мне нужен покой. Интересно, если я отлучусь прямо сейчас, кто заметит это? Мне нужен лишь час. Полчаса. Я вернусь к Адель, а затем... а затем приду сюда".
Мысль о той, что ожидала князя в далекой альковой, скрытой среди многих других, грела его сердце.
Да, он женат. Но брак этот не радовал его тело и сердце. Адель удавалось и то, и другое.
Щелчок пальцев, и верный слуга наклонился к плечу господина.
- Объявляйте танцы!
- Так рано, Ваша Светлость?
- У тебя появилась вторая голова, Адам? Такая, которая любит задавать глупые вопросы? Это легко исправить.
- Виноват, Ваша Светлость! Танцы, конечно, танцы!
"Хорошо. Пока эти пьяные идиоты будут заняты тем, что будут кружиться, прижиматься и трогать друг друга за все выступающие места, я успею побыть наедине с Адель. Ничего дурного не случится".

Боклерский замок. Двор.

Укрытие герцог избрал самое, что ни есть, прелестное. Вечерняя прохлада, тень от кустов, минимальная концентрация стражи и гостей поблизости и прекрасный обзор. Арангоса никто не трогал, и, кажется, не замечал. Сначала вниманием герцога завладели воины. Все-таки он был немного виноват в том, что Кхайра и этого рыцаря заставили драться на потеху господам. Герцог едва заметно затаил дыхание, когда светловолосый парень оказался на земле:

«Не хватало еще быть виноватым в смерти младшего аэп Лиона. Деррит меня потом живьем сожрет. И начнет с моего мозга…» - герцог пригубил еще немного вина, прищурившись, - «А может, просто обидится и я его больше не увижу. Что ж, не такой уж плохой расклад. С какой стороны не посмотри – я остаюсь в блаженном одиночестве. Это просто великолепно. Для конспирации, разумеется.»
Впрочем, волнения были излишни, и никто никого убивать не собирался. Герцог выдохнул. Чувствовать себя виноватым именно перед Дерритом не хотелось. Отсутствие помощи в переговорах с князем – это куда меньшее прегрешение, чем смерть родственника. А за первое старший аэп Лион через пару недель уже и не вспомнит. В любом случае, поединок перестал быть интересным.

Праздно любопытствующим взглядом Арангос прошелся по рядам гостей, поперхнувшись очередным глотком вина, когда заметил рядом с зерриканским принцем копну ярко-рыжих волос. Эту девицу герцог запомнил очень хорошо и сейчас искренне сочувствовал экзотическому гостю. Однако, данная особа не мгла появиться на этом приеме в одиночку и теперь Арангос высматривал «полосатого» престарелого шпиона. Престарелый «дипломат» вполне ожидаемо отыскался рядом с Кхайром.

«Как-то неприятно запахло заговором, кровью и убийствами…» - Арангос брезгливо наморщил свой фамильный  носик. Едва ли герцог хотел, чтобы Каэрин его заметил. И совсем не потому, что испытывал к этому человеку ненависть. Просто потому что лень. Просто потому что он хотел отдохнуть, не ввязываясь ни в какие интриги. Хотя бы сегодня. Хотя бы один вечер.

«Интересно, кого на этот раз охраняет его шайка?» - на ум мгновенно приходили двое достаточно значимых для присутствия Даккэ личностей: зерриканский принц, которого обхаживала рыжая девица и сам князь Раймунд, - «У нее видимо стиль работы такой. Висеть на мужиках,» - Арангос ухмыльнулся. Принц был всецело охвачен приспешниками Каэрина. Сам Даккэ нянчился с Кхайром. А вот князь, на придирчивый взгляд герцога, был слишком хмурым для человека, котрый поистине наслаждается собственным праздником. Казалось, что ему совершенно не любопытно ни вино, ни танцы, ни жена.

«Мило…Вот и я бы так сидела рядом с мужем, делала вид, что люблю его всей душой…А он бы даже не потрудился изобразить удовольствие от праздника. Сидит так, как будто у него трон усеян множеством гвоздей. Любопытно, когда он сбежит и куда?» - герцог выбрал цель для наблюдений и немного переместился в сторону от кустов, чтобы получше было видно князя. – «У меня скверное предчувствие, что я сама лезу в то, во что лезть не хотела. Вот такое вот оно – женское любопытство.»

Объявили танцы. Немного рановато, как на придирчивый взгляд Арангоса – не все гости достигли нужной кондиции. Но те, которым боклерское вино ударило в голову, тут же поддержали инициативу Раймунда.

Признаться, сама Аргантэ почувствовала, что этот бокал вина не стоит допивать. Она аккуратно отставила его в сторону, прямо на пол у колонны. Приложила холодную ладонь тыльной стороной к щеке – вино все-таки дало о себе знать. Потом поправила тёмный камзол, проверила метательные ножи. Расхаживать на приемах с луком было неудобно, с мечом- для нее бесполезно, а вот ножички могли пригодиться. Осмотревшись, Арагнтэ совершенно невоспитанным образом осквернила клумбу, набрав небольшой милый букетик. Если поймают, герцог всегда может заявить, что ждал какую-нибудь юную прелестницу. Вот даже букетик ей нарвал. И плевать, что этот букетик когда-то был княжеской клумбой.

«Да уж…мы герцоги такие своевольные…» - задумчиво улыбнувшись, Аргантэ отлепилась от колонны на десять секунд позже того, как князь Раймунд поднялся со своего места, чтобы улизнуть со столь веселого, насыщенного и оживленного вечера.

Отредактировано Арангос аэп Ллиммерэнн (2015-12-13 00:32:11)

Боклерский замок. Двор

Поставленную перед ней графом Даккэ задачу - рыжая исполняла до сих пор довольно успешно. Азир отвлёкся от, сначала, клоунского поединка, а потом и вовсе, словно бы проникся к проклятой некоей симпатией, что-ли?
Только смущал переводчик - Азамат. Уж очень гаденько и злобненько тот улыбнулся в ответ на слова Кристанны. Это заставило ту вспомнить, как Даккэ упоминал про Азамата во время их разговора в замке чуть ранее.
Поэтому, рыжая, абстрагировавшись от всего происходящего, на несколько минут сосредоточила своё внимание на вышеописанном спутнике принца Азира. По поведению старика было ясно, что в отличии от его хозяина - проклятую он не жалует. К слову, Кристанна также вспомнила, что примерно такую же реакцию вызвала у переводчика новость о том, что граф владеет зерриканским наречием...
Как будто этого было мало, проследив невольно за вежливым поклоном, выражавшим почтение ей со стороны не то Азамата не то Азира, рыжая мельком зацепившись взглядом за лежащее на столе перед первым серебряное блюдо, на котором возлежали остатки рябчика, узрела в отполированном до зеркального блеска металле - смазанное, но всё же достаточно чёткое отражение не менее гаденькой чем ранее улыбочки, кою зерриканец скрыл под видом почтительного поклона.
Подозревать в свете вскрывшейся неприязни можно было теперь всё, что угодно, вплоть до сознательного искажения слов принца, что передал скалившийся в пол старик. Только вот сделать было ничего нельзя ибо не владея зерриканским наречием, Кристанна могла полагаться для связи с Азиром только на Азамата или на Даккэ и если первый доверия уже не внушал, то второй как назло куда-то исчез, хотя только что был неподалёку.
- Сначала этот ёбарь-террорист, потом вы, граф... - несколько нервно окинув взглядом беснующийся в разной степени  алкогольного отравления двор, невесело думала проклятая, прикидывая, что ей теперь делать со всем этим дерьмом, что только что случилось, - Хрен с вами. Хитрый седой змей решил, что она самый умный - чёрта с два.
Обезоруживающе улыбнувшись переводчику, рыжая решила разыграть карту, что подсказал ей вольно или невольно граф тогда же в замке, упомянув про склонность Азира и, в целом, всех уроженцев Зеррикании к утверждению собственного превосходства над всеми и во всех сферах.
- Свет во Тьме делает честь мне таким предложением, но он несомненно знает, что ярость льва не спасёт его от яда змеи, даже если могучий зверь разорвёт гадину в клочья. Другое дело Дракон, что окажет честь змее одним взглядом на неё и который не боится ни яда змеи, ни её зубов. - закончив, Кристанна перевала взгляд на Азира и почтительно поклонившись, продолжила, - Окажет-ли Дракон мне великую честь, скрестив со мной клинок и посрамив зрелищем истинного воинского умения пустое бахвальство здешних воинов, что посмели своим нелепым фарсом оскорбить Его взор?
Теперь уже рыжая скрывала ухмылку от Азамата, склонившись перед зерриканским принцем, но в отличие от первого, точно зная, что не выдаст себя отражением в какой-нибудь посудине.
Речь была на грани, да. Но что было делать? - Все куда-то запропастились и думать приходилось самой.
- Или старый седой змей, переживший свой яд - сможет уговорить Дракона уподобиться себе и променять радость битвы на жареного рябчика? - добавила рыжая значительно тише и чуть позже, даже не думая поднимать головы пред принцем.

Мастерский

Боклер. Замок.

От зари времен корнем лиха человеческого и мировых распрей была женщина. Лара Доррен, Фалька, Аэлиренн... у них было много имен, их истории не были похожи одна на другую, но их деяния приводили к неизменному: многочисленным смертям.
Смерть сквозила в каждом их шаге, Смерть шептала слова их устами, Смерть протягивала руки и знала: час кровавого пира близок. Слишком близок. Но людям этого не понять.
Не понимал этого и князь Раймунд, уверенным шагом идущий вдоль полутемной аллеи. Его не пугало отсутствие стражи: все они были либо в самом замке, либо во дворе, где проходило торжество. Не пугало его и замолкшее пение птиц. Не пугало его и то, что среди предательских теней могло затаиться зло.
Он был полноценным хозяином этого замка, и хотя не все секреты были ему подвластны, но многое он знал намного лучше, чем его драгоценная жена.
Знал, что во дворце Боклера есть более десятка потайных комнат. Знал, что во дворце есть около трех скрытых коридоров и один секретных ход, ведущий в подземелья и заваленных из-за землетрясения пятилетней давности. Знал, что в одной из комнат его ждет ненаглядная Адель: её жаркие поцелуи и объятия будут ему наградой за все тяготы этого безумного дня. Беременность Анариетты, появление во дворце зерриканцев, Каэрин аэп Даккэ и его ободранная свита - от этого всего можно было сойти с ума. Раймунд держался из последних сил.
"Всего полчаса. Час. И мир изменится. Мир станет лучше".
Князь Раймунд из Туссента не знал, что Смерть хищно скалится, прислушиваясь к его мыслям.

Боклерский замок. Двор.

Каэрин аэп Даккэ вздохнул.
Молодость. Как страшно быть молодым. Как страшно, когда голову твою терзают такие глупые мысли. Как страшно чувствовать. Как страшно, что ты больше не можешь испытать ничего подобного.
Лепет лейтенанта дипломат списал на болевой шок и радость при встрече. Оно и понятно: Каэрин тоже был рад знакомой морде. Пусть и такой же "красивой", как у него самого.
"Из парня в будущем может выйти толк. Жаль, что не могу взяться за него всерьез. Мог бы получиться хороший агент. А так... так пусть останется хорошим человеком".
- Я напишу пару рекомендательных писем. Покажешь их в любом цинтрийском гарнизоне, и тебя пропустят. - Каэрин аэп Даккэ кивнул. - Сейчас у нас мир, мальчик. Так пользуйся этим временем, чтобы не горевать по нему на войне.
А затем всё поменялось. К ним подошли.
- ... Деррит.
Дипломат склонил голову набок, словно бы оценивая, отчего шрамы, испещрявшие его лицо, проступили отчетливее. Нет, Каэрин не хотел никого напугать. Лишь только надеялся, что его запомнят на этом пиру как можно больше лиц: тогда возникнет куда больше вопросов, если дипломат неожиданно "пропадет" по решению князя Раймунда.
- Каэрин аэп Даккэ. Дипломат Его Императорского Величества.
Он поклонился. О манерах не стоило забывать ни на минуту.
- Ваш друг храбро сражался. Не стоит винить его за поражение. Хвалите его за то, что он сохранил жизнь.
"И не только самому себе".
А затем... затем дипломату пришлось отвлечься.
Вильхем, который путал слово "конспирация" со словом "пожрать", едва не похерил весь план к сучьей матери.
Каэрин остался спокоен. Внешне. Но вот оборотень мог почувствовать оттенок металла, скользнувший в голосе дипломата.
- Ничего не увидел. Если бы я говорил с такими дамами, Вильхем, я бы тоже ничего не увидел. К слову, кто это был? Ты нас познакомишь?

Если бы зерриканскому принцу когда-то рассказали, что на севере живут такие смелые женщины, то Азир бы рассмеялся. С чувством, громко, запрокинув голову назад. Звонкий смех принца тотчас бы подхватил весь двор, поддерживая надрывавшиеся от хохота животы, утирая слезы и пряча разгоряченный взгляд в ладони.
Зерриканский принц смеялся бы, а после бы велел скормить незадачливого шутника шакалам. Потому что шутки его были так нелепы и несли дерьмом, что даже пролетавший в небе гриф сдох от отравления.
Но сейчас северянка не шутила.
В своем синем платье, которое сковывало её по рукам и ногам, с собранными волосами и поджатыми губами она бросала ему вызов. Она вызывала Азира на бой, обвиняя его в трусости.
Это было оскорблением. Таким сильным оскорблением, что от неожиданности Азир едва не забыл, что "не знает" языка северных народов.
Азамат довольно ощерился.
- Что передать ей, Светлейший?
- Передай ей, что я сражусь с ней на рассвете. И когда она проиграет, то станет моей наложницей. Трофеем, который я привезу домой. А если же она будет противиться... что же, её отрубленная голова присоединится к той коллекции, которую отринул тот напыщенный индюк.
На сей раз взгляд его был суров.
Азамат учтиво склонил голову.
- Принц Азир, Свет во Мраке, принимает твой вызов и сразится с тобой, лишь Солнце коснется лучами мира. Но если ты проиграешь, то отправишься в Зерриканию. Навсегда.

Отредактировано Каэрин аэп Даккэ (2015-12-21 00:00:30)

Боклерский замок. Двор.

Пульсировавшие в висках мысли постепенно становились тише. Внезапно нахлынувшая элоквенция решила покинуть Кхайра так же быстро, как и пришла. Шум двора перестал доставлять дискомфорт - слух приноровился, как когда-то давно привык к невыносимо тихой музыке балов.
Можно было просто послушать как говорят брат и аэп Даккэ. Разговоры людей всегда интересны, даже когда у тебя самого нет сил в них вмешиваться.
-Деррит. Если начнётся драка - ты знаешь что делать. И поблагодари после занятого мэтра аэп Даккэ. - Кхайр бросил взгляд в сторону своего покровителя и стражника, стоявшего на стрёме. Они говорили.
-О. Стражник - из наших. - аэп Лион лениво оглядел собравшихся. Взгляд остановился на пёстрой компании зерриканцев и рыжей аристократке, говорившей с их предводителем.
Рыжей. Рыжей!
-Брат. Та женщина возле дикарей - тоже из наших. Я плох - попробуй встать помочь им, если у меня не получится.
О, непрекращающийся шум пира. Вечный спектакль. И ведь никто не подозревает что главные герои здесь - разменные фигуры, а главное дело совершат персонажи второго плана.
Пора меняться местами. Тот кто был первым - станет последним.
-Попробуем сделать так, чтоб фамилию аэп Лион здесь запомнили. А после свалим на Север, просто так. Правда, придётся забежать к местной магичке - но это много времени не займёт. Главное - пережить этот день.

Боклерский замок. Двор.

Солдат поклонился в ответ, зная, насколько важны манеры. Тем более, когда перед тобой стоит дипломат самого императора. Шутить или дополнять что-то сказанное ранее Дерриту и вовсе не хотелось. Он не любил дипломатов. Не доверял им. Даже не смотря на намерения, которые могли быть совершенно чистыми.
В мыслях Деррита война строилась именно дипломатами и политиками, которые чрезмерно ценили власть. Разница между двумя подвидами деятельности была понятна, но тем не менее имела тесные переплетения.
Оставалось верить только в том, что Кхайр прекрасно понимал с кем связывался и кому доверял.
Про драку первый заговорил все тот же брат. Деррит же повернул голову и устало покачал головой, прикрывая глаза. Не хотелось ему никаких драк, не хотелось никаких активных действий – хватило в свое время приключений у таверны.
Слова Кхайра остались без словесного ответа. Это, возможно, и поспособствовало дальнейшим рассуждениям и предупреждениям, которые теперь же могли цениться весьма высоко. Все-таки Лион младший знал ту рыжую, что совсем недавно блистала на глазах у гостей князя Раймунда.
- В какие дебри ты влез, Кхайр? Понятие «из наших» что именно значит?
«И даже не зная, что значит, оно мне совершенно не нравится, как и все, что происходит вокруг. Вернуться бы к началу дня и просто свалить из таверны до начала происшествия, заставив Арангоса пойти в бордель».
Внимательно наблюдая за рыжей и «дикарями», как выразился Кхайр, Деррит сложил руки на груди и выдержал паузу. Пытался осмыслить все, что творилось вокруг.
Все, что только путало солдата. Каждый раз больше и больше.
- Одержим идеей оставить след в истории и увековечить фамилию? Не скажу, что готов разделить такого рода желания… - прерываясь, Деррит испуганно поглядел на брата, наконец-то дослушав.
«Магичка? Твою мать-то…»
- Какая магичка? На кой хрен тебе сдалась эта… что с магией якшается? – не скрывая испуга и отвращения к магии, солдат нахмурился. – Я никогда не доверял магии. И доверять не собираюсь. Идея глупая. От самого начала до конца.

Боклерский замок. Двор

То, что перед этим она ляпнула что-то не то и не так, как изначально планировалось, рыжая поняла, когда явно обрадованный волей Азира переводчик - перевёл его слова. К слову, Кристанна была более чем уверена, что Азамат вновь слукавил и исказил истинный смысл слов принца, что, в общем-то, было уже не столь важно ибо и полный идиот бы понял в каком качестве бы отправилась проклятая в Зерриканию.
Но это только в том случае, если проиграет. Азир ведь не знает, что Кристанна не совсем человек и что её сёстры по несчастью вполне могут даже ведьмаков - признанных мастеров фехтования, заставить кровью ссать. По-крайней мере, тот ведьмак, что прирезал княжну Ренфри в Блавикене - легко не отделался, судя по записям и слухам.
Впрочем, от принца ожидать тоже можно было чего угодно.
- Ох и дура же ты... Воистину, язык мой - враг мой.
- Quod ita sit - слегка поклонившись и улыбнувшись назло Азамату, ответила на латыни рыжая, - Да будет так.
Перспектива оказаться на роли трофея, сопряжённой с сексуальным рабством и прочими прелестями пребывания в чужой собственности Кристанну совсем не прельщала. Хотя бы потому, что ей претило проживание в пустыне, хоть она ни одной из них в глаза не видела. Сам факт был важен.
- Забороть зерриканского принца завтра поутру в учебном бою. Всего-то. Делов-то. Мда-а...
От невесёлых дум рыжую отвлекло предложение выпить вина. Направлено оно было скорее всего к принцу, но устремив взгляд на говорившую, проклятая с некоторой досадой узрела одну из служанок, что особенно усердствовала, приводя её в нынешний вид. Впрочем, держать обиду на подневольного работника смысла не было и рыжая просто мельком окинула Катарину быстрым взглядом и удостоверившись, что с её стороны никакой угрозы не может быть в принципе - вернулась к своим баранам.
Причём, вовремя. Азир, который, кажется, уже сто одиннадцать раз пожалел, что явился на сегодняшний бал - протянул ей один из двух кубков с вином.
- Благодарю, о, Свет во Тьме. - с лёгким поклоном, поблагодарила Азира рыжая, за его щедрость. Пригубить кроваво-алую жидкость, наполнявшую кубок сразу же - было бы дурным тоном. Пить следовало не торопясь, смакуя вкус и наслаждаясь игрой отблесков в кубке.
Торопливо затараторивший Азамат, переводивший слова принца, оторвал рыжую от созерцания благородного напитка в её кубке и вынудил повернуть голову в сторону говорящих.
Азир говорил весьма умные вещи. По-крайней мере, использовать такое хорошее вино как заменитель дешёвого второсортного алкоголя было по-меньшей мере неприличным, по мнению самой Кристанны.
- Эта точка зрения близка мне, по-крайней мере, использовать благородный напиток чтобы просто напиться - есть непростительно-дурной тон. А по поводу символа смерти, что ж, про кроваво-красное вино я ничего не слышала, но, думаю, пока рядом нет чёрных воронов с красными глазами - то не стоит придавать столь серьёзного значения приметам и суевериям. В конце-концов, князь Раймунд заинтересован в вашей безопасности лично и приложил, смею надеяться, не только обычные, но и магические усилия, чтобы никаких непредвиденных эксцессов сегодня не произошло.

Отредактировано Кристанна (2016-01-04 21:08:19)

Боклерский замок. Двор

Кхайр слушал возмущения брата с некоторой долей негодования, однако понимал: на Деррита слишком много свалилось. Старшему брату приходилось вытаскивать младшего из передряг слишком, слишком часто.
Наверное, стоило просто оставить брата в покое. Пойти с ним разными дорогами. Предназначение слишком часто сталкивало их лбами, и этому следовало положить конец.
Кхайр вытер левой рукой испарину со лба. Сердце билось уже ровнее.
-"Наши" - это лояльные Нильфгаарду и императору. Если здесь начнётся драка - будут замешаны все. Просто будь готов. Ты в медном быке, Деррит, и вот-вот подадут огонь. У меня такая работа. - Кхайр взглянул в сторону оружейной, где хранился его меч. -Ты можешь пойти своей дорогой. Я тебя не держу. Боишься магов - можешь бояться и дальше. Мне доводилось их убивать. Они из того же теста. Но здесь другое дело, я... испытываю к ней определённую степень доверия.
Кхайр чувствовал на себе взгляды. Его оценивали. Казалось, все в зале услышали его последние слова.
В голову аэп Лиона внезапно пришла мысль о том, что удар клинка повредил слух, и на самом деле каждое его слово сейчас - это крик. Но параноидальный бред вылетел из головы так же быстро, как и влетел.
-Помолись Великому Солнцу, выпей вина. Расслабься. Страдаю сегодня я, а не ты. И давай начистоту: ни один из моих планов нельзя было назвать "умным". Но совершенно внезапно, они работали. Я не помню чтоб ты когда-нибудь предложил что-то лучше. Обычно всё сводилось к "успокойся и выпей". А это не план.
Кхайр ждал какого-то знака. Знака, который возвестит о том, что сынам Империи пора действовать. 
Как жаль что под рукой нет любимого меча. С ним было бы возможно всё.

Отредактировано Кхайр аэп Лион (2016-01-05 19:02:06)