Как же разбудить в себе чудовище?
Этот странный вопрос терзал ее с начала лета. Полгода. Как же вновь стать тем, что ты сдерживала четыре десятка лет в себе? Обычно, разумные существа в ее положении желают, наоборот, избавиться от своей темной сути, сломить ее, остаться собой, но проигрывают кровавым провалам и ночам полной луны, все более отдаляясь от себя и теряя признаки разумности. Когда-то и Вириенна была такой, в алом сумраке ночи, наполненном привкусом солоноватых жизней, она творила симфонию боли, получая от того удовольствие безмерное. Она все еще старалась быть человеком, но у нее ничего не получалось. Уже потом была клетка и подвал реданского алхимика, опыты, отсутствие постоянной охоты и, как следствие, наркотическое влияние человеческой крови на сознание тоже ослабло. Было плохо, была ломка… но и это прошло, оставшись позади. Много лет, много книг, много знаний и букв отделяли ее от первородного Чудовища, которое осталось заточенным в глубине нее, скованное стальным рассудком, и выверено расставленными точками самоконтроля. Все эти десятки лет она убивала в себе Зверя… Но судьба посмеялась над ней, над ее разумом и его преобладанием над желаниями. Оказалось, это было зря: разум, которому она так доверяла, подвел ее, а мирное существование в стенах лаборатории и людском обществе заставило забыть о своей природе. Оказалось, что ничего не стоит это все, и было оно бессмысленно. Встреча с ее братом, Гилдартом, лишь показала ей действительность, где Виренна не могла даже удушить собственными руками того, кто не должен был жить, после всего, что сделал.
Возможно ли пройти обратный процесс? Знала ли такие случаи история?
Вириенна таких случаев не знала. Она снова осталась одна, наедине с собой, и не имела представления, что же с этим делать. Казалось бы, она прожила целую жизнь, но по факту снова оказалась на том же месте, где была много зим назад, будучи не уверенной ни в чем.
Не имея ориентира в жизни и разрушив свое настоящие, Вириенна приняла решение опереться на месть. Снова. Не смотря на то знание, что месть ничего не приносит с собой, кроме пустоты. А для того, чтобы отомстить, Вириенне нужна была ее первородная суть. Домашнему выкормышу никогда не победить матерого дикого зверя… И Вириенна искала ее, это свое внутреннее чудовище, начав убивать. Сначала ей помогал Герхар, который использовал волчицу в своих целях, потом в ход пошли и самостоятельные вылазки в пригород. Однако ни то, ни другое не давало Вириенне нужного результата. Она все еще оставалась собой и все, что она делала, было подвластно все тому же контролю разума, не позволяющему целиком и полностью опираться на инстинкты, спавшие в ней.
Все было тщетно.
И сейчас… даже сейчас, спустя полгода, здесь, в Метинне, все было тщетно. Вириенна попыталась еще раз, одна, без чародейской поддержки за спиной и ближе к естественным условиям своих собратьев… И снова провал за провалом. От того картина становилась все жестче и безобразнее: она убивала не потому, что была безумна и теряла над собой контроль, не сознавая что делала, а совершенно осознанно и хладнокровно, посчитав, что ее цель стерпит все, в том числе и это.
Когда-то один ведьмак посчитал ее другой.
Когда-то тот же ведьмак ушел из ее жизни именно в тот момент, когда мог быть очень нужен. Если б он только остался рядом, хотя бы еще на несколько дней, не позволив брату остаться с сестрой наедине…
Эгоизм и прогнившее человеческое нутро рождают настоящих чудовищ.

* * *
Она оставила разорванное тело далеко позади, даже не удосужившись спрятать его в кустах. Она не скрывалась, даже наоборот. Вириенне было все равно. Убийства разжигали в ней разве что животный азарт, и на этом все. Такой результат никак не мог удовлетворить ее и увенчать поиски успехом.
Оборотень шла по лесу, снова испытывая разочарование. День за днем это чувство преследовало ее, нагоняя, периодами, даже легкую хандру. Что Нильфгаард, что Редания… люди были одинаковы, разве что бормотали перед смертью на разных языках. И даже краснобородый чародей по имени Герхар здесь был не при чем.
«Что ж, пора возвращаться…» - Мысленно констатировала оборотень.
«Тем более, там что-то назревает у людей, - подтвердило предчувствие, - а Эрвина я втягивать в это все не хочу. Возможно, когда-нибудь, этот мальчишка станет для меня ключом к возвращению Ильгарда. Глупо позволить такой преданности и наивности пропадать зря».
Вириенна чуяла еще чье-то присутствие, но до приближения источника запаха никак не предавала этому значения. Ну наткнутся на него люди, ну ей же лучше. А вот потом… В какой-то момент ветки рядом затрещали и бестия, обернувшись на шум, увидела странную картину: волколак зачем-то лез на дерево, и даже больше… казалось, позировал оттуда.
«Пффхах… Это было бы смешно, если бы у меня было на то время». – Скептично подумала она.
Сказала же другое, переходя к делу.
- Чего ты хочешь?
Она продолжала спокойно идти мимо своей дорогой, лениво перебирая вперед всеми четырьмя лапами.
«Если твоя цель – мои объедки, я не возражаю ничуть».
К утру она должна была вернуться к Эрвину, в заброшенный дом далеко отсюда. Там, где на горизонте виднелись горы.[AVA]http://s9.uploads.ru/m8KW0.jpg[/AVA][SGN]• Внешний вид: большой пепельно-черный волк с голубыми глазами[/SGN]

И вот он явился перед ней. Грациозно и так наиграно, будто давал представление невидимым зрителям, которых на самом-то деле и не было. «Вильхем… Кажется так ты назвался» - Вспоминала она, тормоша память на предмет пригодившегося ненужного знания. Память недолго сопротивлялась, но результат Вириенна получила. Волчица слегка напряглась, когда другой оборотень оказался рядом, однако, это было ненадолго, потому как агрессию тот проявлять не спешил. Как оказалось, Вильхем решил задавать вопросы и разговаривать разговоры. Интересно, занятно… возможно даже, сойдет, чтобы скоротать дорогу из леса. Домой она его приглашать, по крайней мере, не собиралась.
- Ммм? Моя игрушка? – Вириенна спросила ленным голосом, пытаясь понять о чем это говорит собеседник.
Она посмотрела на оборотня. Его слова так и не обретали нужного понимания ровно до того, как Вильхем не сказал «люди» и «обуза». И вот тогда все сложилось один к одному… Что это? Этот оборотень спрашивал о ее Эрвине? С чего бы это ему о нем так беспокоиться?
- Ничего ты не понимаешь, Вильхем. – В голосе слышалась ирония. – Ты ничего не знаешь обо мне. Ты хочешь меня понимать, разве что. Или думать, что понимаешь.
Насколько далекой же была его догадка! Вильхем действительно ее не понимал, да и с чего бы? Она не объясняла ему никогда. Не только ему, она вообще никому ничего не объясняла, это бессмысленно, тратить время на пояснения каждому встречному. Был бы Вильхем ей другом, может и был бы смысл вносить ясность. А так… для нее не имело значения что он думает о ней.
- Сам-то ты что здесь забыл? – Внезапно спросила она, не ожидав от себя такого вопроса, но понимая, что разговор можно и поддержать. - Неужто решил поохотиться на местное страховидло, что плохо себя ведет? - Смешок. - Как ты там говорил в Новиграде?
Она продолжала идти вперед, не торопясь и не останавливаясь. Ей было интересно что же сделает этот Вильхем. Неужто нападет? Зачем тогда эти разговоры? Чего же он от нее хотел? Неужто желал напроситься домой, а все эти глупости от самого Новиграда использовал в качестве предлога? Очень было похоже на то. Даже его триумфальное появление с использованием веток дерева.[AVA]http://s9.uploads.ru/m8KW0.jpg[/AVA][SGN]• Внешний вид: большой пепельно-черный волк с голубыми глазами[/SGN]

Вириенна слушала и наблюдала, а разговор между оборотнями все более уходил в какую-то философию. Это стало чуть более явным, когда Вильхем задал Виренне вопрос о том, чем же они с ней хуже людей.
- Я не хочу показаться занудной, но голые выводы без причинно-следственных связей в нашем мире и гроша ломаного не стоят. Для того, чтобы их делать и быть уверенным, а значит и утверждать "я понимаю зачем...", нужно действительно понимать. Иное - догадки. - Оборотень усмехнулась, а затем фыркнула и решила не сдерживать в себе то, о чем помалкивала. - Между пониманием и догадками грандиозная разница, разве не так?
Вириенна вздохнула, только было начав свой монолог, но в его процессе взвесив все За и Против, и пришла к удивительно печальному выводу: ей сейчас стоило бы размазать по своему лицу какой-нибудь особо мерзкий пирог. Она просто оценила и подумала, что Вильхем ее объяснения попросту не поймет, и все ее попытки распинаться, приведя его к истине красивыми словами, вряд ли возымеют действие. В лучшем случае просто они пролетят мимо его ушей, оказавшись чуть глубже восприятия. И, наверное, волколака даже не следовало в том винить... она забывалась с кем говорит, привыкшая общаться с фолиантами, учеными мужами и чародеями, и, соответственно, требовать от собеседника определенного уровня восприятия. Но одно дело говорить об искусстве с художником, другое - с рубайлой-наемником. Вириенна, наконец, пришла к выводу, что не права сама в своей категоричности. Вильхем не мог перестать быть собой и, внезапно, стать кем-то еще. Досадно, конечно, но переживаемо.
- Вот с самого первого момента нашей встречи с тобой постоянно так. Ты что-то говоришь и говоришь, говоришь и говоришь, по-моему, не задумываясь, не предавая значения таким мелочам и не озадачиваясь верным тебя толкованием. Я этому значение придаю, ты - нет. Мне кажется, где-то в этом направлении лежит верное решение наших проблем.
Нет, упрекать не стоило, а вот завершить мысль - да, что она и сделала. Их проблема в том, что они очень разные, по ее мнению. Действительно, Вириенна любила даже иногда поиграть в словесные кошки-мышки или использовать аллегории, которые, похоже, от ее нынешнего собеседника были очень далеки. Вот она, вторая неприятная сторона образованности, где нормальные простые люди, - или не люди, - просто перестают тебя понимать. А ты их. Но, тем не менее, прекращать разговор на этом Вириенна не стала бы. Это тоже был своего рода опыт. Она внезапно осознала насколько за многие годы пленения и тесного общения с чародеями изменилась, насколько отошла от вещей более простых и не изящных.
- А, вот, друзья не мои.
Волчица на ходу сгруппировалась и оскалилась вздыбив шерсть на загривке. Она могла бы подумать, что все это хитрый план Вильхема, взявшегося за работу по умерщвлению страховидлы, договорившегося с людьми... но отчего-то голос его выдал лишь искреннее удивление. Или оборотень хорошо играл. В любом случае отвечать на его вопросы стало бессмысленно.
Вириенна втянула воздух, различая в нем дым и наблюдая за огоньками в ночи.
- Точнее, не друзья.
Вириенна, почти смеясь, говорила с черным сарказмом.
- Похоже, эти самые люди в угол загнали не только себя, но и тебя.
А, ведь, действительно, кметы даже не представляли с чем имеют дело, раз пришли сюда вот так вот просто, обращая на себя внимание. Скорее всего, они думали, что их здесь ждет пугливое не разумное зверье, покончить с которым местные и решили этой ночью. Тем более не представляли они, что в лесу их ждет гораздо больше, чем одно чудовище. Не Вириенну они загнали в ловушку, а себя, подобравшись к тому, к чему не были готовы. А волчице, в свою очередь, было даже интересно как поведет себя ее собрат, только что упоенно вещавший ей о том, что людей трогать как минимум не хорошо.
- Ну, что? Ну, как? Думаешь, они будут тебя слушать и разбираться кто из нас хороший волк, а кто - плохой? - Самоуверенный смешок. - Мне кажется, что мы для них одинаковые абсолютно и цели наши им тем более безразличны. Что будешь делать ты, Вильхем?
Это становилось все более занимательным, а вариантов была уйма.
- Мы можем поиграть, а можем устроить пир... Можем и вовсе притвориться людьми, побродить с ними по лесу. Хотя я бы предпочла убивать их по одному, стравливая между собой, - в глазах Волчицы блеснула какая-то эмоция, а голос просто преисполнился легким возбуждающим безумством, - забавно было бы посмотреть на то, как Кролики, слепые и такие беспомощные, будут метаться и вычислять кто из них Волк. А Волк будет не один.
Вириенна сама себе ухмыльнулась в душе и ускорила шаг, направляясь в темноту.
- Знаешь, Вильхем. Самые страшные чудовища - это перепуганные люди. Я покажу тебе. Они сами себя перебьют.
Волчица сейчас направлялась к тому месту, где оставила одежду. Шел за ней оборотень или не шел - было его дело. Она собиралась играть с охотниками по ее душу по-своему.[AVA]http://s9.uploads.ru/m8KW0.jpg[/AVA][SGN]• Внешний вид: большой пепельно-черный волк с голубыми глазами[/SGN]

Вириенна слушала, но не внимала. У нее была своя позиция относительно поднятых волколаками вопросов, но когда волчица услышала из его уст фразу о собственной смерти – обратила свой взор к Вильхему, словно тот ее слегка заинтересовал.
- Как знать, возможно это лучший выход для меня. У меня есть цель к которой я следую и больше нет ничего. Мне не интересно что ты об этом думаешь, мне не интересно сколько голов слетит за это мое желание, сколько людей и не людей я положу на алтарь ее достижения. Я потеряю разум? Пусть так. После долгих лет веры в него Разум меня предал. Желания предавали и того больше, Вильхем.
Она даже рассмеялась. Коротко, глухо, полурыча. Возможно, то была какая-то внутренняя агония в которой билось довольно давно все ее естество.
- Я – монстр, я – чудовище, я пыталась отрицать это всю жизнь, сдерживать, контролировать… И ни к чему это не привело. Но довольно откровений. Уйди или останься, пируй или не вмешивайся – мне все равно. За себя решай сам. Продолжай отрицать то, кто ты есть. Нет правильного пути.
Волчица вдруг остановилась, передумав, внезапно, играть в долгие прятки. Почему-то от разговоров Вириенне стало скучно. Весь задор угас в этих откровениях, пусто сотрясающих воздух, и осталось одно осознание: надо это все заканчивать поскорее. Сомнения и отсутствие желания только говорили ей своим присутствием, что надо толкнуть дверь нараспашку и скорее шагнуть в неизвестность. Тогда оборотень развернулась, наблюдая за перемещающимися в лесу огоньками, ищущими в этом лесу неизвестно что. Они пытались испугать диких зверей, загнать их в угол, пользуясь страхами, но ничего в этот раз у них не выйдет. Они найдут. Найдут себе погибель от когтей и клыков. Поймут, что зверь, поселившийся в их лесу вовсе не такой, каким они его сочли. Чудовище, а не животное. Это уже не их лес. Вириенна оставит несколько свидетелей, чтобы они поняли это доходчивее. Чтобы боялись, остерегались и марали портки по ночам.[AVA]http://s9.uploads.ru/m8KW0.jpg[/AVA][SGN]• Внешний вид: большой пепельно-черный волк с голубыми глазами[/SGN]

Вириенна засмеялась громче. Захохотала. Она буквально чувствовала гнев и упивалась им.
- Картины? Аккуратное? Ха-ха-ха. Ну смотри, художник. Видно, тебе нечем больше заняться.
Нет, не интересовали волчицу чужие реплики о слабости, и демагогий она опять разводить не имела никакого желания. Все, что сказано было Вильхемом не отмечено было ни одним словом более. Как бы не думал Вильхем о Вириенне плохо иль хорошо, но она снова не дала понимания себя. Более того, сколь волколак не предвкушал ее падение и не говорил громких слов, Вириенна уже долгое время так и не становилась тем, что он желал видеть. Вопреки желанием Вильхма в безумии волчица не утопала. Однажды загнав в угол чудовище внутри себя, она уже и забыла как оно выглядит, ощущает и живет, как добиться того, чтобы его инстинкты снова стали ее инстинками и помогли оторвать одну вожделенную волколачью голову. Для нее это было не победой, как много десятилетий назад, это было поражением. По крайней мере, в данный момент.

Она должна была бы бояться огней. Любая дикая тварь должна была бы. Люди считали, что в лесу обитает животное, они никак не были готовы к тому, что их противник будет мыслить как-то иначе. Промелькнувшая за деревьями тень, приглушенный человеческий крик, упавший факел... Так все начиналось. Потом еще один. Столько, сколько необходимо было для того, чтобы люди засуетились. Нет, чудовище не пережевывало, оно просто убивало, понимая что насытиться может и позже. Люди оглядывались по сторонам, шумели, кучковались, готовы были сорваться в атаку на любой шорох, но его не последовало. В воздухе зависло напряжение. Напряжение и тишина, но еще вся ночь была впереди, некуда было торопиться. Вилы, ножи, арбалеты, луки - у кого что, - были на готове, но зверь все тянул со своим появлением, избегая прямого столкновения. Для людей это было затянутой паузой, а для оборотня лишь возможностью понаблюдать. Что ни говори, а самой интересной представлялась охота на человека, потому что тот обладал разумом, мог быстро перестроиться под изменившуюся ситуацию, а не бежать в чащу, как та же косуля.
[AVA]http://s9.uploads.ru/m8KW0.jpg[/AVA][SGN]• Внешний вид: большой пепельно-черный волк с голубыми глазами[/SGN]

Затаившись во тьме холодные голубые глаза наблюдали за людьми, стараясь окинуть взглядом всех и не потерять ни одного. Точно пастух. Точно овец. Они кучковались, пытаясь понять что, с ними, сильными и гордыми людьми, происходит. Не понимали еще, что преследовали они вовсе не жертву себе.
Несколько мгновений, что до предела натянули нервы так же внезапно и оборвались. Хрупкая композиция страха надломилась, сломалась вместе с хрустом веток, явив на пресловутой поляне чудовище. Все страхи толпы загнавших себя в угол людей подтвердились.
Первым ощущением Вириенны от появления на «ее поляне» другого оборотня было раздражение. Он разбил напрочь всю симфонию ужаса, шмякнувшись посреди мелодичного соло громким инородным аккордом. Но так она думала не долго. Так уж сложилось, что разум ее привык властвовать над инстинктами, пресекая сиюминутную агрессию. И, только вспыхнув на эмоциональном уровне, Вириенна неосознанно сама разорвала эту цепочку ощущений, приводящих в движение первородный инстинкт задушить на месте того, кто покусился на ее пищу. Теперь она смотрела иначе. Она понимала, что появление перед людьми Вильхема выгодно ей, как никогда. Люди видели его и он подставился под удар, они не видели тех голубых глаз, что могли бы выдать волчицу в человечьей личине. И Вильхем уйдет из этих мест, а она останется.
Облизнувшись от предвкушения, волчица все еще не выходила на свет. Зачем ей это? Сейчас дичь спугнули и часть ее, та, что потрусливее, бросится в лес наутек. Здесь то и передушит волчица людей как цыплят, оставаясь в тени.
Так и произошло. Трусы, что бросились наутек, оставляя, как им казалось, опасность позади, далеко не ушли. Клыки и когти разорвали их плоть, ничуть не мешая по этому поводу кричать. И даже не понятно было где именно раздавались эти крики, потому как эхо разносило голоса по всему лесу.
Возможно ли, что те, кто остался, осознают происходящее до конца? Осознают, что явившийся пред ними чудовищный человек-волк это еще не все? Что что-то еще убивает их в лесу. Хватит ли у них храбрости продолжать это бессмысленное сражение или хватит ли ума бросить факелы и попытаться выжить, спасаясь бегством? Люди, все же, иногда бывают не лишены благоразумия. За всеми трудно уследить. У кого-то был шанс. Стоило только правильно воспользоваться им.[AVA]http://s9.uploads.ru/m8KW0.jpg[/AVA][SGN]• Внешний вид: большой пепельно-черный волк с голубыми глазами[/SGN]

Волчица не могла видеть что происходит с Вильхемом, поскольку была поглощена своей добычей. Сбивать с ног и разрывать на куски бегущих людей гораздо проще, чем людей обороняющихся и ощерившими на тебя свое оружие, готовых к нападению. Вириенне на руку была внезапность и стремительность ее рефлексов по сравнению с человеческими. Однако, уже сейчас этот вопиющий акт кровожадной расправы над нильфскими простолюдинами начал ее утомлять, потеряв всю прелесть первоначального азарта и превратившись, скорее, в досадную рутинную задачу напугать людей, дабы больше не совались сюда. Нет, не выходило у нее спровоцировать себя и вытащить наружу Зверя. Зверь оставался разумным и именно разум его вел, заставляя стремительным лесным призраком обрывать чужие жизни.
Смотря убегающим из леса людям в след Вириенна думала лишь о том, что провалилась. Эта ее затея оказалась дурацкой, и именно это было лишним укором себе самой. Чужие жизни, которые она намеревалась принести в жертву своему внутреннему монстру оказались лишенными смысла. Не то, чтобы ей было много дела до мертвых людей, но от отсутствия оправданности своим действиям ее постигало наибольшее разочарование. Нет, она не переживала по этому поводу, сразу же разумно решив что неудачный опыт тоже опыт, однако, ей хотелось успеха.
Оборотень не считала выживших. Не стала она их преследовать как только те покинули пределы леса. Они расскажут остальным страшную историю, а потом останется только ждать. Стать местным страшилищем, но оставаться неузнанной. Отчасти Вириенну беспокоило дальнейшее, ведь с ней был еще и Эрвин, простой слабый человек, которого так легко потерять, ведь человеческая жизнь так хрупка…
Однако, она надеялась что все останется как есть. По крайней мере пока. Она здесь тоже не навсегда.

...К мясу оборотень так и не притронулась, оставляя разбросанные тела валяться там, где они были. Угнетающая атмосфера тоже способ отпугнуть и пресечь лишние вылазки людей. Какое-то ближайшее время обещало безопасность, но долго ли это продлится? Следующий вопрос в ее голове возник спонтанно. Вириенна вспомнила о Вильхеме. Ей было интересно чем закончилось его противостояние людям. Тогда она решилась не уходить а вернуться на то место, где видела его последний раз. Вириенна не рассчитывала там увидеть ничего конкретного, ни трупа волколака, ни человеческих жертв, однако целью было лишь прояснение ситуации по интересующему ее вопросу. Довольно быстро оборотень добежала до нужного места, однако показываться не спешила, помня об осторожности и словах оборотня на ее счет.[AVA]http://s9.uploads.ru/m8KW0.jpg[/AVA][SGN]• Внешний вид: большой пепельно-черный волк с голубыми глазами[/SGN]

Это было неожиданно. Они вдруг кубарем покатились по траве, выкатились обратно на поляну, а затем остановились и Вильхем навис над ней, став угрожать.
- Да что ты говоришь? – Смешок рассек сгустившуюся тишину, точно свистящий хлыст. - Новая ступень? Истинный разумный?
Почему-то вместо страха или боли от впившихся в плечи ее когтей оборотень испытала неприкрытое веселье. Она не сдерживалась, не успела, не смогла – так забавно звучали эти угрожающие слова Вильхема в ее адрес.
- Я даже в полные безумия ночи кровавых провалов не была так напыщенна и слепа.
Около них лежали мертвые бездыханные тела и в разорванной куче их два зверя казались безумными демонами разрушения, беснующимися и играющими друг с другом на поляне, как первородные стихии. Оторванная рука лежала прямо около ее уха, будто стремилась погладить.
О, этот притягательный запах крови и ненависти…
Вильхем источал ненависть и злобу. Вириенна тонко чувствовала это в словах, движениях, жестах… Она доселе не сопротивлялась, по крайней мере не так, чтобы отчаянно, как при нешуточной борьбе за жизнь. Его когти продолжали впиваться в ее плечи. Плевать. Ей было плевать! Совершенно другое неистовое безумие завладело ей, притягивая к себе и маня на давно позабытый запах. Плечи заживут. Собрав свои силы Вириенна подняла руки и вонзилась когтями в ребра нависшего над ней оборотня.
- Не я причина твоих несчастий, Вильхем. – Смех сменился угрозой. – Люди никогда не примут тебя. Они будут бояться того, что сильнее их. Они будут ненавидеть. – Нотки надменной улыбки в голосе, весьма красочно и эмоционально подтверждающие ее слова. – Да, они будут ненавидеть! Как ненавидит и боится волка слабая овца. …как эльфов, краснолюдов, ведьмаков…
Волчица зацепилась за кости и потянула волка на себя.
- О, какое лицемерие… я не заставляла тебя убивать их. Твое рыльце в крови а не в пушку, Вильхем. Ты ничем от меня не отличаешься. Ты только отрицаешь.
Она мягко куснула оборотня за основание шеи.
- Ты способен выбрать любого и сделать с ним что пожелаешь. Твоя сила и возможности не зависят от меня или кого-то другого. Слабые всегда будут бояться их и желать уничтожить тебя, угрозу, и другие здесь не при чем. Люди ненавидят непохожих. Откажись от своих возможностей и стань слаб, тогда никто не будет видеть опасности. – Она прищурилась и голос ее постепенно становился все более вкрадчивым. – …Ты же не откажешься. Ты, ведь, даже не пытался найти способ для достижения своей цели. Проще искать виноватых.
В этот момент она отпустила его. Когти покинули плоть, давая той спокойно восстанавливаться.
- У меня есть этот способ.
Она менялась, перетекая формой, пока не стала человеком.
- Не это ты искал? Тогда заткнись и убей себя сам, не морочь мне голову
[AVA]http://s9.uploads.ru/m8KW0.jpg[/AVA][SGN]• Внешний вид: большой пепельно-черный волк с голубыми глазами[/SGN]

Ответ ее не столько озадачил, сколько угнетал. Вильхем ходил по кругу и отказывался слушать, как ей казалось.
- Ох, волчонок. Я перестала быть человеком в первую полную луну обращения. Я не понимаю тебя. Ты до сих пор считаешь себя человеком, но отрицаешь и своего зверя, и свое человеческое нутро. Очень сложно так жить, не считая себя никем. Определись с этим самым простым вопросом «Кто ты?» Хочешь сказать, что ты божественный посланник и высшая сила? Послушай себя сам. Это до колик смешной бред.
Она облизнула губы.
- Я повторю еще раз. Я не заставляла тебя их убивать. Мне вообще было все равно последуешь ли ты за мной или нет. Просто смирить с этим.
Она протянула вверх руку и, опасливо поглядывая на оборотня, медленно провела ладонью по его плечу, трогая пальцами густую волчью шерсть. Вириенна была спокойна, но немного напряжена, потому как не знала чего ждать от чудовища напротив себя. Вместе с тем эти чувства, опасения, страхи в ней ее притягивали к себе и ей было одновременно и страшно и интересно лежать здесь и продолжать говорить с огромным волком, что мог бы очень просто лишить ее жизни.
- Тебе не нужны люди, не нужно одобрение, не нужно их принятие и некая импровизированная стая. А что тебе нужно?
Ночная прохлада коснулась кожи и та покрылась мурашками.
- Попытаться изменить человеческую природу? Человеческая природа гнила в своей сути. Ее можно сдерживать и контролировать, сублимировать, выражать в каких-то иных вещах. И твою тоже можно. Прежде всего, для этого нужен смысл.
Она говорила как знала. Как считала, прожила и полагала. Для любых изменений нужна цель. Для любого движения нужно направление. Ее цель заставляла шагать во тьму, вспоминать давно забытое и утерянное, становиться чудовищем. А, ведь, полгода назад Вириенна ела яблоки с ведьмаком и не думала о смертях, хотела изменить брата и показать ему путь к самообладанию.
Голубые глаза отчего-то наполнились неуловимой грустью. Нет, она конечно не расскажет Вильхему ни о чем.
- Так я, все-таки не понимаю, волк, что ты хочешь изменить? Тебе ненавистна своя природа, ты хочешь изменить отношение мира к себе, пищевую цепочку или направление движения солнца? Что же не меняется в веках? Сколько тебе лет, чтобы об этом судить? Я не прожила и века, - «…а уже устала», - однако, у меня в руках есть то, что может помочь удержать эти разрушительные чудовищные силы внутри таких, как мы. В определенных смыслах это может помочь. Ты можешь похожим и не выделяться среди них. Только вот изменить людей это не в силах. Они продолжат предавать, угнетать, насиловать, ненавидеть и убивать даже друг друга. Вопрос лишь в том чего хочешь ты. Изменив восприятие одного не изменишь весь мир.
Вздохнула, все еще не имея возможности понять нависшее над собой существо. Вильхем был начисто лишен какой-то целостности мышления для нее, она его совсем не понимала. Быть может, он намного больше близок к чудовищу, чем она? Забавно, если так…
- И одна смерть ничего не решит. Дабы посеять новое нужно сжечь старое. Но это совсем уж всеобъятно. Так что оставь эти, по сути бесполезные, попытки меня убить. Они не изменят твой мир. И вообще ничей. Мой – так тем более уже ничего не изменит.
Темные волосы собрали на себе лесной сор, служили в какой-то мере мягкой и теплой подстилкой под совершенно нагое тело, уже не покрытое теплым мехом, однако еще одна волна мурашек напоминала о том, что перед прохладой она нынче уязвима.
- Мне холодно. – Заметила она, закончив мысль. Спокойно и совершенно буднично. – Это все, конечно, невероятно интересно, но если собираешься и дальше мучить меня вопросами, то хотя бы прими человеческий вид, уровняв шансы на замерзание.
Почему-то, когда Вильхем убрал когти из ее плоти Вириенне показалось, что немедленно действовать он не станет.
- А еще можем поваляться здесь и измазаться в крови, как самые настоящие чудовища. Под предлогом направить нашу разрушительную энергию в созидательное русло.
С ухмылкой она приподняла правую ногу, согннув ту в колене, и провела пальчиками по бедру волколака. С какой-то стороны, для Вириенны это был опыт и она снова нашла в себе ученого, которому стало вдруг интересно как и что же тот, над кем она ставила опыт, будет делать. Любой ответ ее не расстроит.

«Ну вот, что же ты делаешь? Снова испытываешь жизнь на прочность… Но, ведь, тебе нравится смотреть как он злится, ощущать это странное чувство. Столь сильные эмоции тянут тебя, согласись. Сама ты не можешь их ощущать в полной мере, когда-то обезопасив свою голову от ослепляющих помутнений рассудка, которые несут в себе такие вспышки или инстинкты. И с каждым годом ты чувствовала все меньше и меньше… Это плата за разум. Это та самая цена, которую ты хочешь вернуть обратно, но такие сделки, видно, подобным образом не расторгаются, и у тебя теперь не выходит, ведь за сорок лет пресекающий подобное механизм в твоем сознании стал работать как и должен. Ты бы и рада была потерять голову, но каждое убийство сегодня было совершенно осознанным, к нему подводил этот самый разум… Лишенный влияния на него чувств, разум способен и не на такое. Об этом ли не знать?… Разница между мной и другим волколаком лишь в том, что я на самом деле продолжаю осознавать все, что делаю, никак не имея возможности воспользоваться сокрытым в темной сущности и ее первородных инстинктах, которые мне так сейчас нужны. Как иронично… Мой разум вовсе не против трупов и смертей на пути к цели. Он не безумен, но давно уже не принадлежит маленькой девочке, способной на сострадание или стыд. Хотя, я даже не знаю, была ли я когда-нибудь способна на эти чувства. Даже будучи человеком…
Даже тогда я позволяла себе вещи более страшные, ведь надо мной не висело угрозы потерять себя, поддаваясь эгоистичным желаниям, не было нужды ограничивать их…»
Наблюдая за Вильхемом Вириенна делала какие-то выводы для себя. Сейчас, с вот таким ее взглядом на все произошедшее, ей казалось что метание волколака из крайности в крайность, его отрицание всего – это пройденная ей фаза на пути к вожделенному контролю над собой. Вириенна считала его тем, кто куда ближе к Зверю, чем она. Оставались еще способы это проверить… например, то недвусмысленное предложение совокупиться на этом месте, в этом лесу, среди трупов, оторванных конечностей и крови. Мало кого возбудило бы подобное зрелище. Однако, для Зверя, по венам которого еще разливался азарт от убийств и все чувства будоражил запах крови, вытаскивающий наружу основные инстинкты, предаться удовлетворению их, найдя куда выплеснуть возбуждение, было бы приемлемо. В иных случаях даже желаемо.
Вириенна тоже чувствовала что-то подобное, но ее, в отличие от Вильхема, это не ослепляло. Поэтому возникшее в ее голове и сорвавшееся с губ предложение удовлетворить друг друга, пусть и было неожиданным, в виду того, что какого-то особого влечения к оборотню она не испытывала, однако, являлось совершенно обдуманным. Она потом еще раз повторила его у себя в уме и снова пришла к выводу, что это был бы вполне приемлемый вариант. Во-первых, ее на самом деле интересовало как же поступит волколак, но существовали и иные причины. Вириенна поймала себя на мысли, что подобная связь «безопасна», ведь за тем самым в ее отношении к оборотню нет ничего и, судя по его словам в ее адрес, Вильхем тоже не будет волочиться за ней, - скорее всего, если он склонен рассуждать, волк потом уйдет в свои мысли, ведь он открыто признавал, что не знает ответов на ее вопросы, - а волчицу это устраивало более чем. В-третьих, Вириенну подначивало и возбуждало то самое чувство ненависти Вильхема и нависшей над ней вместе с ним опасности, промелькнувшее между ними, пока оборотень своим весом прижимал ее к земле, впивался когтями и источал злобу. Всего на мгновение он напомнил ей ее брата. Одна ненавязчивая мысль о Гилдарте… тусклое отражение его ненависти к ней в Вильхеме… Ее ненависть к брату и вспыхнувшие на фоне обнаженных тел воспоминания о жарких совокуплениях с ним, в которых было что угодно кроме нежных чувств… Все просто просило о том, чтобы ухватиться за этот призрак настроения, поддаться ему и отголоскам безумия в крови, получив удовольствие прямо здесь и сейчас. Особенно когда его губы коснулись ее губ внезапным ответом на сделанное предложение, отчего по телу пробежала волна возбуждающего предвкушения неотвратимости именно такого варианта событий.

Недолго  думая, сразу вслед за поцелуем, на который незамедлительно и властно ответили ее слегка похолодевшие губы, нога, что доселе поглаживала то самое бедро, с которого все началось, оказалась закинутой на спину и заставляла оборотня прильнуть к Вириенне ближе.
«Ну что ж, посмотрим каков ты…»
У нее давно не было мужчины, с тех пор, как она покинула Новиград и Герхара вместе с ним, и нависшее над ней сейчас тело было очень кстати. Холодные пальцы проскользили по спине и впились в лопатки, пусть и не до крови, но ощутимо. О нет, она его не отпустит, пока не получит желаемое.
- Ответы на мои вопросы у меня есть. Я люблю себя и принимаю целиком и полностью. – Ухмылка нарисовалась на ее лице, когда слова разорвали поцелуй. - …И ты люби. – Ухмылка расползалась не скрываемой насмешкой. - Раз потерялся и нечего сказать.
…А затем она потянулась и укусила шею. Нет, не до крови, не так, чтоб навредить, во всяком случае сейчас, но ощутимо прикусила зубами кожу. Плечи, пораненые когтями, ныли. Пора бы приступить к сатисфакции и отставить демагогию.

И до того паскудное выражение лиц стало еще паскуднее от этих мыслей, заставляя ухмыльнуться шире.
«Да что ты. Кажется, я попала в точку…»
Вириенна кожей ощущала, что ее последние слова достигли своей цели и задели второго оборотня, спровоцировав его ярость снова. Да и видно это было по тому как полыхнули злобой его глаза. Что ж, это вполне устраивало ее. Затем его руки и губы возбужденно исследовали ее тело, стараясь принести с собой боль, но за тем даря и приятные ощущения вроде касания губ. Словно Вильхем боролся с собой, не зная чего хочет сделать с ней больше: трахнуть или досадить. Нет, не сказать бы, что Вириенна желала долгих прелюдий, однако этот диссонанс показался ей интересным. Неужели Вильхем считал, что может сделать с ней что-то более болезненное, чем обращение в зверя, когда тело действительно ломало и било в судорогах? Боль, приносимая Вильхемом, как и неприятные ощущения в плечах, не могли сравниться с тем, что любой волколак переживает по полнолуниям, не имея возможности умереть, чтобы больше этого не чувствовать. Восприятие к боли у таких, как она, со временем изменяется, уходит на другой уровень, ведь любому существу свойственно развиваться, приспосабливаясь к обстоятельствам. Именно эта повышенная невосприимчивость делает оборотня таким чудовищным и сильным противником, который продолжит смертоносное нападение, пока ему не оторвут голову, например. Однако, Вильхем все равно пытался. Неизвестно зачем, ведь сам должен был понимать, что его деяния не получат ожидаемой реакции. И не то, чтобы волчица вообще не чувствовала, просто чувствовала она иначе. Она не противилась, ведь если Вильхему так этого хотелось – это в ее интересах. Она вскользь провела рукой вдоль позвоночника своего неожиданного любовника вверх, приятно проскребая по коже ноготками. В какой-то момент женщина отвлеклась и окинула взглядом пространство, не останавливаясь взором ни на чем конкретно, а просто подмечая, что все свидетели мертвы. И дело было вовсе не в том, что что-то было не так, просто кроме потребности испытать чувство удовлетворения ее не интересовало ничего, тем более душевно. Как было похоже это на множество связей в ее жизни с мужчинами, имена которых ее даже не интересовали. Они все заканчивались одинаково. О Вильхеме она завтра и не вспомнит. Сердцу не прикажешь, ее было холодно и черно.
Из лабиринта случайных мыслей волчицу вывели ощущения.
Первый толчок был неожиданным и грубым. Когда оборотень, наконец, взял ее, сделав первое из многих последующих внезапное и жесткое движение, прижимаясь своими бедрами к ее, Вириенна дала ему тот ответный боли полустон, который он ждал, а затем инстинктивно впилась ногтями в его кожу не жалея любовника, словно пытаясь так своеобразно отомстить. На спине выступили незначительные капельки крови. В этот момент она закинула на спину Вильхема вторую ногу, переплетая их между собой. Это позволило ей получить чертовски привлекательную возможность контролировать процесс. Вириенна более не целовала оборотня, считая подобное лишним. В Вильхеме было и без того достаточно сильных противоречивых ощущений, чтобы пылко ублажать ее, распространяя внизу живота сначала резкие и отчасти болезненные, а затем тягучие, направляемые ей и приносящие удовольствие обоим, ощущения. Больше она ни о чем не думала, погрузившись в собственные чувства и растворяясь в них. Ее руки… ее тело… Она несла удовольствие и провоцировала обострившееся напряжение. Внешний мир отошел на второй план и стал неоправданно далек ровно до того момента, как не наступила столь вожделенная кульминация, пробежавшая по телу сладостной судорогой.
Наслаждение принесло с собой и остальные ощущения. Она слышала свое частое дыхание и ощущала быстро колотящееся сердце, которое усиленно разгоняло по организму кровь. Вспомнилась и земля, и лес тоже стал реальнее и ближе, чем был мгновение назад. И крысившийся с небес полумесяц, периодически прятавшийся за тучами, словно и видеть не желал всего призошедшего.

Тишина сменила жаркое дыхание тел.
Удовлетворение не принесло за собой ничего. Абсолютную, совершенную пустоту. Это было ей привычно уже много лет, Вириенна не задавалась вопросами и не мучила себя поиском ответов. Она принимала подобное положение вещей как данность. Ведь, если бы она не принимала, то даже эти крупицы удовольствия были бы ей сейчас не достуны… Вириенна просто приняла тот факт, что нет на свете существа, с которым ей хотелось бы остаться, которому было бы не зазорно уступить свою свободу, да и просто хотелось бы быть с ним и не раздражаться по утрам из-за того, что Оно обременяет ее жизнь. Если бы она не приняла как данность, что подобного не найдет и не испытает, то не было бы этих беспорядочных связей, так не свойственных волкам, но совершенно приемлемых человеку. Пожалуй, единственный, с кем ей нравилось проводить время, был убийцей ее сына, и тогда она думала так и знала лишь это, а от того все было до невозможного сложно, когда могло бы быть совсем-совсем просто. И тогда она не искала чувств, а научилась существовать за счет физического суррогата их - таких вот связей, которые не приводили не к чему. И не должны были привести. А более всего, они не должны были обременять ее жизнь в дальнейшем.
Слова здесь действительно были лишними. Вильхем никогда не станет ее волком, хоть волком и был. Она подсознательно боялась того, что инстинкты его скажут ему обратное, уже наперед гадая как бы доходчивее все объяснить в этом случае.
Оказавшись у оборотня на груди, Вириенна пробыла там недолго. Ей просто не хотелось валяться и изображать то, чего нет и не может быть, пусть совершенно глубокого отторжения к мужчине она не испытывала. Сейчас волчица подумала о том, что дома ее ждет мальчик, который возможно когда-нибудь станет для нее ключом к возвращению к прежней жизни, где она имела утерянного и важного человека. За десяток лет, даже учитывая ненависть и непонимание, тот чародей стал близок и важен ей, а когда она поняла что не позволяла себе простить его за то, чего на самом деле не было, и убила все то хорошее, что было ей близко, необходимость исправить эту ошибку, о которой она сожалела, пожалуй, впервые в жизни, сейчас стала самым важным и первостепенным, даже если на этот прочес уйдут десятки лет. Вильхем же не значил ничего, он просто выполнил свою задачу и утолил ее естественное желание, один из основных инстинктов. Не он первый, не он последний.
Выскальзывая из его рук, волчица на мгновение подумала о том, что могла бы и предложить ему пойти с ней, принять его дома, далеко в горах, под предлогом залечить раны, а там продолжить получать удовольствие, пока полностью не пресытится, однако именно то, что Вильхем не знал где же находится этот дом, а значит никак и никогда ей не помешает, ее устраивало много больше.
Тело снова начало остывать и по нему пробежал холодок.
Она была похожа на нимфу в холодном свете луны, на которую задумчиво посмотрела, встав во весь рост. Нагая, бледная и холодная, какая-то неестественная, спокойная и совсем отрешенная от мирских проблем. Ее пепельно-черные волосы, растекавшиеся по спине и плечам, заканчивающиеся у колен, в свете холодного светила казались почти серебристыми, как зола. Да, она была ранена, а человеческое тело хрупко и на нем оставались следы… Оно даже чувствовало себя слегка разбито, после всего того непростого физического напряжения, которое ему пришлось испытать, принимая ласки оборотня на себя, однако очень скоро это пройдет. Стоило всего лишь поменять облик, как все процессы обновления и заживления, в ее теле побегут быстрее.
- Человеческое тело так хрупко и не совершенно… - Почти с презрением к этой досадной слабости бросила она, ощущая то, что ощущала. –  …Мерзнет, кровоточит, болит. Не понимаю, как они вообще живут. Как не понимаю и то, зачем обращенные почти всегда пытаются вернуться к этому жалкому существованию, хватаясь за свои заблуждения.
Снова вернулась к ней эта загадочная надменность. Вильхем в ее мыслях уже остался позади, но она все же повернула голову назад.
- И ты нисколько не особенный. Ищи свои ответы сам. Когда-нибудь, возможно, ты их и найдешь, если рискнешь открыть глаза. Прощай.
Ступая босыми ногами между окровавленными частями тел, в беспорядке разбросанными по холодной земле, она удалялась от него и изменялась с каждым шагом. Ни разу не оглянулась. Поляну уже покинул огромный зверь, рысцой скрывшийся в кустах.