Холм чародеев

Илинестра только мягко улыбнулась и кокетливо похлопала ресницами в ответ на то легкое соприкосновение губ. Она предлагала, он ответил, не больше и не меньше; чародейка знала, что зародила в душе оборотня то, что хотела поселить в ней, женщина всего лишь пообещала, лишь затем, чтобы теперь он думал о ней, чтобы в тот момент, когда надумает убегать, в памяти всплыли ее губы, а в ноздри ударил знакомый аромат сандала. Ковирка не думала, что сдержит свое обещание, если все сложится, нет, она не будет искать Вильхема после боя, у нее будут на то свои причины, если он найдет ее после, она солжет, сошлется на недомогание, важный разговор; в конце концов, она женщина – вечная загадка, в которой на самом-то деле нет ничего загадочного, а таинственный взгляд скрывает лишь мелочность натуры.
- И тебе удачного боя, Вильхем, такого, чтобы принес хороший доход и не нанес ран несовместимых с жизнью, - Илинестра коротко хмыкнула, глядя уже вслед удаляющейся фигуре, - о, я буду осторожна, мой пушистый друг; никто не скажет мне спасибо, если я подпалю обе армии одновременно.
Спустя мгновение чародейка уже шагала по направлению к Коршуньей Горе. Смутные неприятные предчувствия, вперемешку со страхом терзали ее, но ни то, ни другое не заставило женщину повернуть или исчезнуть, ее вела гордость и упрямство, порожденные нежеланием казаться ничтожной и жалкой. Каждый шаг давался с трудом, отдаваясь глухими ударами сердца. Но кто слышал его биение? Окружающие видели красивую статную женщину с мягкой улыбкой и спокойной уверенностью во взгляде. «Чтобы не случилось, чтобы не ждало меня здесь, я выживу», - пообещала себе Илинестра и ступила, наконец, на возвышенность.
А на возвышенности уже обосновались чародеи, разные. Разглядывать присутствующих ковирка не имела ни малейшего желания, только выискала в толпе того, кто интересовал ее, того, по чьей прихоти она находилась сейчас на войне, а не в мягкой постели.
- Будь ты проклят, - процедила женщина сквозь зубы и, одарив временного избранника теплой улыбкой, добавила в голос - как видишь, я пришла.
Она могла бы и не говорить этого, в конце концов, слепым мужчина не был, но ее так и подмывало обратить на себя внимание того, кто был чрезмерно увлечен боем. Он не отреагировал, вообще никак, даже не перевел взгляд с армии Нильфгаарда на нее. «Ублюдок», - подумала Илинестра, но промолчала, предпочитая сохранять душевное равновесие, оно сейчас было полезнее любой перепалки. Чародейка знала план, знала, что сейчас медленно потянется ожидание, потому, когда услышала вопли из стана Северных Королевств, широко улыбнулась, наконец, встретившись с суровым и непонимающим взглядом Дагоберта.
- Ооу! – немного злорадная усмешка взрезала губы чародейки, - ваша хваленая стратегия пошла прахом? Вы забыли сделать скидку на дураков, героев и трусов? Как неосмотрительно, Берт.
Только чудом Илинестра не расхохоталась в лицо чародею, вовремя вспомнила, что находятся они на одной стороне.
- У меня есть одна идея на их счет. Могу предложить хорошую иллюзию. Впрочем, не думаю, что это будет уместно.
Чародейка пожала плечами и осталась ожидать дальнейшего развития событий. «Началось», - подумала женщина, и это было последнее, о чем она подумала, будучи спокойной.

[AVA]http://forumavatars.ru/img/avatars/000b/1c/c0/140-1484095304.jpg[/AVA]Холм чародеев.

Филиппа внешне была спокойна, как подобает чародейки ее репутации. Разумеется, она нервничала. Это грандиозное сражение, в котором даже чародеи - пешки. Хоть и очень кусачие. Здесь могут смять и даже не заметить.
Но чародейка была уверена, что ее заметят. И уж тем более - запомнят надолго. Как враги, так и самоназванные союзники. Но тут Алекс опять кинулся к ней со своими причитаниями, теребя свою жалкую бородку.
Наконец, не выдержав, она схватила его за этот клок волос:
- Ты действуешь мне нервы... - процедила женщина. - Если продолжишь в том же духе, то пожалеешь, что вообще в детстве открыл свои способности!
И тут она увидела, как темерцы ни с того ни с сего выступили на надвигающегося врага. Удивленно отпустив бороденку, Филиппа вышла вперед, чуть поправив полы своей боевой мантии.
После чего стиснула зубы от злости. Проклятье... хорошее же начало битвы. А Рябой, тем временем, начал верещать едва ли не над ухом.
За что тут же получил хлесткую пощечину.
- Ну так сделай что-нибудь! Помоги создать огненную преграду! Нужно отрезать остальные войска Нильфгаарда, чтобы дать темерцам шанс перегруппироваться! Быстро!
Она быстро огляделась и заметила знакомую черную копну волос:
- Илинестра, тебя это тоже касается!
Раз Вильгефорц куда-то запропастился, из Капитула больше никто не решается открыть рот, чтобы сказать что-нибудь путное, женщина пока решила взять командование на себя. И ее голос звучал достаточно громко, чтобы ее услышала хотя бы половина находящихся здесь чародеев.
- Остальные, следите за другими флангами! И создайте щит вокруг холма! Нельзя, чтобы нам помешали!
Дальше ее руки начали делать быстрые пассы, а губы шептать заученные наизусть заклятия. Главное, чтобы темерцы не проявили чудеса военного искусства и не отбросили врага подальше, иначе сами попадут под огненный барьер и расплавятся, как спички. Но тут уж не они будут виноваты...
Разумеется, их деятельность не осталась незамеченной. Маги противника тоже готовили свои заклинания, одно другого противнее. Остается надеяться на то, что эти бездари вокруг знают хоть какие-то азы командной работы.

Левый фланг.

- Спешат умереть. – На вопрос «куда поперли эти хренососы?» ответил Тул. Облокотившись на лук, ростом с человека, наемник вглядывался в горизонт черный от полков армии Нильфгаарда. Стрелка  шлема на переносице наемника делила мир на две половины. Армия Императора Юга и армии Королей Севера, наемники, дело обычное, между ними. Черная армия, белая армия – скоро цвета смешаются, и образуется серая масса, нет четкого разделения. Безымянная груда мяса и костей -  рай для всякого рода падальщиков как крылатых, так и двуногих.  Нет правых и виноватых. Вольный сброд ждал, что их отправят одними из первых, все ради того чтобы не платить – сэкономить деньги и жизни солдат регулярной армии. Насмешница Судьба решила, что сегодня будет иначе.
Наблюдая за облаками, за ветром и втягивая чуть влажный воздух, почти смакуя его, Тул примеривался к расстоянию и погоде, заранее пытаясь высчитать, как полетят стрелы. Волновался, как волновался всегда,  гадая, доведется ли увидеть завтрашний день. Кто знает, как все сложится. Помирать не хотелось, по мнению наемника, ему было еще рано на тот свет, он до конца не успел насладиться этим. Обложившись полными колчанами стрел, он давал себе почувствовать штиль перед грядущей бурей, привыкнуть, проникнуться моментом и заодно прикинуть возможные пути к отступлению, на случай если армия Нильфгаарда одержит вверх.
Несмотря на бурный вечер, проведенный во взаимных оскорблениях, большинство наемников встали с первыми лучами солнца. Дольше всех спали новички, не догадывающиеся об участи, которую им уготовили   командиры союзной армии. Те,  кто уже имел дело с армией, предпочли лишний раз проверить ремешки доспех и сталь клинков, наличие стрел и крепость тетивы. Ели так же единицы, помереть с набитым брюхом вероятнее всего, если получишь удар в живот -  кишки покинут отведенные им границы моментально, набитый живот лопнет как гнилой фрукт. Именно потому ели единицы, предпочтя наверстать после боя или не наверстать никогда. Наемники суеверный народ перед боем не прощались, беду не звали, но и планы на будущее не строили. Готовились молча.
- А как же мы? – Нарушил повисшую тишину в стане наемников Весельчак, удивленно тараща глаза на возглавившего смертников десятника. Всю ночь тот героически наматывал сопли на кулак и что в итоге? Не став дожидаться остальных, десятник спешил раньше остальных запихать свой хер в глотку Императору? В принципе правильно херов много, император один – конкуренция большая. Его можно было понять, как, кстати, его там звали?
Наемники удивленно переглядывались друг, с другом ища того кто умудрился прослушать сигнал. Виноватыми оказались все и одновременно никто. Сигнала действительно не было. Никто ничего не слышал, даже тот неудачник поставленный командовать отборной, бескорыстной ротой разношерстных бойцов, запутавшись в удилах своего коня, потерял челюсть от удивления. Никто такого не ожидал.
- Ну, кто рты поразявили?! Ждете когда, наши юродивые смешаются с их, чтобы подстрелить всех разом?! – Мощные легкие исторгли такой же крик. Ничего так не отрезвляет как короткие, уверенные приказы. Обладатель командирского голоса отпихнул несколько лучников, пробиваясь между ними вперед, вставая так чтобы его видели.Часть наемников была поставлена с темерскими лучниками, та часть, что имела оружие и умела отличить своих от чужих. – Лучники!!!
Рявкнул он, вынуждая людей рефлекторно забраться в колчаны, выбирая стрелы и накладывая их на тетиву. Сплюнув собравшуюся во рту горечь, Черный последовал примеру остальных. Перетянутые металлическими кольцами пальцы крепко прихватили стрелу за оперение, натянулись мышцы, оттягивая стрелу, застонало древко. Не нуждаясь в поправках на ветер, Тул, тем не менее, выжидал. Годы, проведенные в армии не прошли впустую, неповиновение командирам стояло на втором месте по тяжести преступлений, сразу после дезертирства.
- Огонь! – снова этот голос. Подобно огромному инструменту – зловещей арфе разом вздрогнуло множество струн, обрушивая стрелы на врага.
- Приготовились! – Спешил отдать новый приказ вояка, пока десятник не добрался до врага, подставляя под стрелы лучников пехоту, последовавшую за ним.

Холм чародеев

Развитие событий, впрочем, ждать себя не заставило. Как и во всякой другой битве, в этой выискался тот, вернее та, кто сочла себя достойной права распоряжаться именитыми чародеями и чародейками всех мастей. «Эйльхарт» - Илинестра игриво усмехнулась, лукаво сощурила глаза, но промолчала. Ее немного задевал тот факт, что Филиппа командует ей так, будто она ее ученица, но Коршунья Гора была удивительно непригодна для споров и разногласий. Не потому ли, что впереди стояли войска Нильфгаарда, готовые кинуться в битву? «Как скажешь», - подумала чародейка. Она не собиралась проявлять слишком много инициативы, равно как и не собиралась попасть в число самых негодных волшебников.
- Удачи, милый, - обратилась ковирка к Дагоберту, подарив ему еще один кокетливый взгляд, - не заставляй меня в тебе разочаровываться.
Как и ожидалось, чародей ничего не ответил. Во взгляде его читались решимость и сосредоточенность, изрядно приправленные чувством долга. «Смотреть противно», - заключила Илинестра и отошла на более удобную для заклятий позицию.
Женщина двигалась медленно и степенно, не поддаваясь никаким порывам. Она успеет, она сможет. Огонь всегда был ее излюбленной стихией, а сейчас от нее требовался всего лишь барьер, на который не стоило затрачивать слишком много сил. «Мы спасаем кучку недоумков», - сокрушенно вздохнула чародейка и принялась сплетать заклятие, хорошо знакомое, отточенное до мелочей. Оно не сорвется. Оно достигнет цели. Глупо, но она сделает именно то, что от нее ждут.
«Надеюсь, на этом холме будет достаточно умельцев защитной магии, иначе, мы рискуем превратиться в прекрасные мишени».
Мысль Илинестре не понравилась, чего она точно не желала, так это представлять свое прекрасное тело, изрешеченное стрелами или еще чем похуже. Оставалось только не позволить врагу достичь успеха. «Если станет слишком жарко, я просто лягу и прикинусь покойницей», - приняв решение, чародейка улыбнулась и сосредоточилась на самой себе, черпая силы, вкладывая всю мощь стихий в свое заклятие.

Вот так всё безуспешно. Так глупо. Ощетинившиеся копьями темерцы к удивлению всех и самих себя, первый удар конницы выдержали. Не сомнулись, не потеряли строя. Сталь находила сталь и плоть. Алая кровь, прыснув во все стороны, превратилась в целое море. Увидь это зрелище какой-нибудь вампир, то он точно бы сошел с ума.
- Огонь!
Сотни стрел взмыли в воздух Другая сотня последовала следом за ними. Объединенные силы лучников нескольких сил северных королевств сделали свое дело, остановив грозное наступление конницы. Остановив всего лишь на пару мгновений, но даже их хватило чародейской братии, чтобы вступить в бой.
Запахло жаренным - в самом прямом смысле. Это  заклинание Йеннифэр принесло свои плоды. Злато-медные струны удивительным щитом заслонили несчастных темерцев от стрел и снарядов неприятеля. Всё было лучше, чем могло казаться? Всё было куда лучше, чем могло бы быть!
Недолго.

- Вашу же мать! - граф Эртонт, испуганно прищурившись, следил за действиями магов. - Слушай мою команду! На фланг! Заводи на фланг, бисовы дети! Ударим ублюдков с фланга! За короля!
План был простым до безобразия. Настолько простым, что очень безумным. Бронированная конница вонзится клином в завязшую конницу неприятеля, разделив её на две части. А затем лишь дело техники - развернуться и дорезать черных, обременяя себя славой и бессмертием.
- Славная будет битва! Чудесная! Ариан, не отставай! Десятник, что заглох? Труби! Труби в рожок!

- Проклятые чародеи! - у нильфгаардского офицера болела голова с перепоя. И тряслись руки - от страха. - У нордлингов никаких понятий о честном бое! Никаких правил!
Осадные орудия были готовы, а в рукаве у армии императора - скрытый туз, о котором не прознала разведка севера. Кто сказал, что чародеи есть только у Темерии и Редании?
- Бить по холму! Прижать их огнем!
Баллисты, скорпионы и камнеметы, которые были непригодны против конницы неприятеля, имели преимущество перед статичными целями. Нужно было лишь сделать грамотный расчет и произвести выстрел...
- Огонь!
Снаряды, свистя и жужжа на тысячу дьявольских голосов, взвились в воздух, чтобы отыскать чью-то плоть. Плоть чародеев, которые укрылись на холме.

Левый фланг.

Вильхем не был готов долго терпеть то, что по нему ходят. Особенно какие-то темерцы. Наконец, он почувствовал, что пора, и поднялся как ни в чем не бывало. Рана на плече слегка затянулась, но кровавый след остался. Подумаешь, что будет продолжать махать моргенштерном, как ни в чем не бывало. Просто кожу порезало, а у него свертываемость крови плохая...
Да и ни у кого на поле боя вопросов сейчас не возникало. Ибо всем было страшно до чертиков. Или они были в кровавом кутеже - таким тем более не до него. Фланг, каким-то образом выдержал атаку... а то Кан уже приготовился медленно, ползком, пробираться к своим обратно к линии фронта. Стандартная практика... не рубить же всех нильфов вокруг. Зарубит он многих, да только такая толпа просто его задавит или обездвижит, например, копьями.
Может, все-таки темерцы на что-то годны? А, вон, вдалеке и каэдвенская конница спешит на помощь. Неизвестно, чем закончится эта красивая атака, но пехоте сейчас лучше сосредоточится на отражении еще одной атаки. Они ведь даже с нильфами толком не схлестнулись.
Чародеи ударили знатно. Оборотень не знал, внесла ли в заклинание свой вклад Илинестра, но был за это благодарен. Даже своих удивительным образом не подпалили. А ведь он говорил, что будет рядом с аэдирнцами. Но ведь не успел до них добраться, да и сейчас прорываться сквозь стройные ряды уже слишком поздно. Правда, тут в дело вступили камнеметы, баллисты и прочие осадные орудия. Снаряды полетели прямо на холм, где располагалась ставка чародеев. Те, вроде как, успели выставить что-то наподобие щитов, зато теперь они останутся без защиты перед чужими снарядами и магами. А вражеские лучники наверняка уже заново натягивают тетиву...

Левый фланг

- Вашу же мать! - граф Эртонт, испуганно прищурившись, следил за действиями магов. - Слушай мою команду! На фланг! Заводи на фланг, бисовы дети! Ударим ублюдков с фланга! За короля!
План был простым до безобразия. Настолько простым, что очень безумным. Бронированная конница вонзится клином в завязшую конницу неприятеля, разделив её на две части. А затем лишь дело техники - развернуться и дорезать черных, обременяя себя славой и бессмертием.
- Славная будет битва! Чудесная! Ариан, не отставай! Десятник, что заглох? Труби! Труби в рожок!
- Ну ты псих, старик! - усмехнувшись, крикнул в ответ Эртонту Ариан, после чего развернулся к вверенному ему конному отряду и закричал: - Конница! Слушать мою команду! Выстроиться в клин! Рысью заходим на фланг! За мнооооой!
С этими словами Ариан опустил забрало, выхватил меч и пришпорил коня.
Нильфгаардские ряды постепенно приближались, а барон меж тем молился Мелитэле... да, пожалуй многие сейчас взывали к святым и богам, дабы те сохранили «их жалкие жизни». Но, в любом случае, кому-то сегодня не повезёт.
«Только бы получилось! - думал Ариан, - Только бы нильфы не развернулись к флангу!»
И вот, настало время отдать приказ:
- Оружие к бою!
Тяжёловооружённые конные рыцари, составлявшие основу клина, наставили копья и прикрылись щитами. Лёгкая конница, замыкавшая строя взяла мечи на изготовку.
- За Север! - взметнув ввысь меч, прокричал Ариан. - За Каэдвен! За короля! В атаакуууу!
- За Каэдвен! За короля! За север! - подхватили мощным рёвом каэдвенские воины.
И отряд перешёл на голоп, с бешеной скоростью понёсся на ряды неприятеля, метя в самый центр тяжёлой конницы.
Настал тот момент, когда до боя остаются считанные минуты... считанные минуты, до кровавой резни, в которой поляжет множество славных воинов. Считанные минуты, за которые перед глазами проноситься вся жизнь...

Отредактировано Ариан де Альбре (2014-03-22 16:46:11)

Случайности заканчиваются лишь одним - все планы рушатся и летят к черту.
Порушились планы нильфгаардских стрелков, рухнули надежды императора Эмгыра вар Эмрейса.
Не пропала лишь надежда.
Огненный шар Илинестры достиг своей цели - обломки и щепа взмыли в воздух под истошные крики боли и ужаса.
И именно тогда в бой вступили боевые чародеи империи.
Они не носили помпезных нарядов. Они никогда не спорили  по поводу своего социального положения и роли при дворе.
У них была другая цель.
И другое предназначение.
Многие из чаровников империи знали, что умрут на поле боя. Но все до одного знали, что они умрут, если приказ Солнца, Пляшущего На Курганах Врагов будет не выполнен.
Чужая магия и заклинания едва не сломили ход всего сражения - Содденский холм вспыхнул, обдавая жаром всех чародеев, кто стоял на защите севера.
Вскрикнула и исчезла навсегда рыжеволосая чародейка Литта Нейд по прозвищу Коралл - безобразное мессиво и кусок обуглившейся плоти - это то, что осталось от несчастной чародейки.
Обожгло огнём и Алекса Рябого, слизав с головы чародея волосы и кожу.
Несчастный, катаясь по раскаленной земле, тщетно пытался сбить огонь, терзавший его лицо. Тщетно.
И север дрогнул. На его же счастье - не весь.
Тяжелая конница Каэдвена врезалась в ряды неприятеля, круша и убивая всё то, что было смертно и могло умереть.
Этого было мало - те чародеи, что остались в живых и пережили первый магический удар неприятеля, организованно атаковали, попутно возводя магический барьер.
Успеют ли?

Повреждения для севера: Илинестре повезло - её спасла защитная магия Филиппы (по умолчанию); Йеннифэр - дымятся волосы и слезятся глаза. Почти ничего не видишь. Трисс - опалило волосы, на груди приличных размеров рана. Филиппа - рваная рана на плече.

Илинестра оказалась права – ее дерзкая атака спровоцировала ответный удар вражеских чародеев, и удар этот был куда мощнее огненного шара ковирки. Противники не щадили себя и не берегли силы, по первой же огненной волне стало ясно, что нильфгаардцы скорее упадут от слабости, нежели позволят себе халатность. Они были сплоченным боевым отрядом. Илинестра усмехнулась. «Мы не годимся им и в подметки в вопросах верности, особенно такие, как я, которым до Севера и его войн нет никакого дела. Проклятый Дагоберт!» Краем глаза Илинестра заметила, что виновник всех ее злоключений все еще жив и боеспособен, чего нельзя было сказать о павших. Илинестре жертвы были безразличны, она лишь радовалась тому, что чужие защитные чары отвели удар от нее. Вот только рассчитывать на них бесконечно не приходилось. «Не пора ли покинуть поле боя?» - задумалась женщина, но тут же осеклась, - «Я не стану первой. У меня есть сила, могучая сила стихии, и теперь я обрушу ее на головы нильфгаардцев».
То взыграла гордость чародейки, она не была слабой, прятаться и падать было слишком рано, впрочем, теперь ковирка сомневалась, что ей удастся выжить, останься она на холме и прикинься мертвой. Илинестра сжала кулаки, тряхнула волосами и подчинилась приказу. Теперь стоящим на Содденском холме предстояло и самим проявить организованность, сделав атаку единой волной. Об огнеметах пришлось на время забыть. Вслед за Филиппой, ковирка подняла в воздух несколько больших валунов, подожгла их и отправила в сторону врага. Как только камни врезались в стан противника, чародейка усилила пламя, заставив его распространиться от валуна в разные стороны. Женщина выдохнула, провела ладонью по лицу, смахнув со лба выступившие капли пота. «А ведь это только начало», - сокрушенно заключила Илинестра, - «Дальше будет сложнее».
«Для чего я это делаю?» - снова задалась вопросом чародейка, но так себе и не ответила, в этой битве времени на рассуждения и посторонние мысли не было совершенно. Ковирка потерла кончик носа и принялась сплетать новый огненный шар, надеясь на то, что магический барьер снова защитит ее от удара.

[AVA]http://forumavatars.ru/img/avatars/000b/1c/c0/19-1484344615.jpg[/AVA]«Не успеет...» отстраненная мысль прорезала все остальные, как игла, с легкостью пройдя сквозь нежелание находиться здесь, злость, раздосадование и отчасти даже разочарование...
На мгновение чародейке даже показалось, что победить Империю будет несложно — достаточно будет смять их войска, показать перевес в силу — пусть даже только магически, но подемонстрировать. Но в следующее мгновение появилось другое чувство — чего-то незнакомого. Так бывает, когда чувствуешь запах, которого ранее не вкушали твои ноздри, натолкнешься на существо, ранее не встреченное, услышишь звук, который ранее не услышали твои уши. Неизведанное.
Сколько раз мурашки легкими топотками пробегали по её коже, когда она, закрывшись в библиотеке в то время, как остальные ученицы прилежно осваивали пассы на занятиях, читала старинные фолианты, готовые рассыпаться в пыль под её руками. Про неизвестные страны, о существах за морем, о других мирах. При мысли, что однажды она столкнется с этим, волос готовы были встать дыбом.
Но Йенна столкнулась с этим. Когда стала старше. С годами она научилась чувствовать чародеев, их магию. Каждый из магов имел для неё цвет, а кто-то даже вкус.
Сейчас она чувствовала этот аромат. Бесконечная преданность и страсть.
Ей рассказывали о нравах этой варварской страны, где чародеи стеснены в своих правах. Для Йеннифэр такие условия жизни и вовсе были рабскими. Да, разумеется, Академия привила ей некую привычку к аккуратности и даже доле аскетизма, но, оказавшись на воле, магичка дала себе волю, в своем гнездышке обсутроив все так, как это было удобно ей. А удобна была ей неудобная для других роскошь, что позволяла ей шокировать и удивлять...
Ей необходимо было найти настоящую причину, оправдать себя. Почему она здесь? Ответ на ладони — она любит свой дом. И не отдаст его никому.
Защита не успела. Огонь хлестнул, как плетью, увлекая весь холм в огненную пучину. Геена огненная, несомненно.
От боли Йеннифэр припала на колени. Зарычала, пытаясь сбить пламя с волос — ладони ощутили липкую жидкость. В глубине зашевелился страх, без помех выросший в панику. Заклинание воды сплелось само. Но это не помогло.
«Я не вижу! О нет, только не глаза! Успокойся!» Мысленный барьер все еще держался, не давая чародейке позорно покинуть поле сражения. Сквозь боль Йен попыталась прислушаться к своим ощущениям.
«Ну же, ну же...» Опаленые веки неохотно открылись, и она смогла увидеть. Но не так, как ожидала. Только благодаря выдержке она смогла удержаться от стона — лишь прокушенная губа могла выдать её. Да кто теперь обратит внимание, когда вокруг кипит бой.
Но паника не отпускала. Не существует заклинания, способного в мгновение вылечить подобное ранение. Глаза — не плечо, просто прижечь, как Филиппа, она не сможет. Перспектива ослепнуть...нет, только не это!
- Возводите барьер заново! Готовьте атакующие заклинания! Если мы не снесем нильфов, то ничем не сможем помочь нашим войскам!
- Пойди ты к черту, Филиппа, со своими приказами. - ей хотелось бы сказать это громко, но болевой шок сказался и на голосе. Вышло какое-то змеиное шипение. Ей даже понравилось.
- Трисс. Трисс?! - видела Йен и вправду отвратно, как будто сквозь толщу воды или стекло, но понимала, что лекарство по определению дается лучше Меригольд, чем ей. Но она нигде не видела её.
Пусть Филиппа идет даже дальше, чем ей приказано. Если Йеннифэр ослепнет, у неё будет еще один повод убить госпожу Сову. А пока она должна убрать хотя бы эту боль!
На бархотке сгорело кружево, это легко было почувствовать, едва прикоснувшись. Звезда, однако, все так же пульсировала. Помоги мне, моя реликвия. Ты ведь сможешь?
Если Йенна хотела, она могла сплетать заклинания и двумя руками. Сейчас, загнанная в отвратительную ситуацию с возможным летальным исходом, ей ничего не оставалось, как воспользоваться ими. Пальцы невыносимо заболели — это трудно, безумно трудно. И боль утихнет не сразу, как после обезболивающих снадобий.
Но в одном Филиппа права — если сейчас не дать отпор этой ужасающей магии, то смерть более чем реальна.
Что это? Камни? Понятно. Что же, придется подсобить госпоже Сове, раз уж она решила бить по противнику тяжелым грузом. Что ж, огонь огню рознь. И бить огнем тоже приятно.
Чародейка постаралась окутать ярким пламенем все камни, что были в зоне её досягаемости. Такой большой объем магии, выплеснутый единым движением, заставил её скорчиться. Больно. Очень. Вся магия утекла в наступление. И на себя почти ничего не осталось. На темной ткани брюк четко обозначились быстро растекающиеся капли. Но если ты можешь плакать — то еще не ослепла.
Крепись, Йен.

Отредактировано Йеннифэр (2014-06-07 10:33:56)