Кто сказал, что тяжелые доспехи делают людей неповоротливыми, медленными и уязвимыми для ловкачей-трюкачей с большой дороги (или остроухих из непролазных кустов)? Эти олухи просто не умеют их правильно носить. Такие горы живого и дикого мяса как Адериг, например, чувствовали себя в доспехах, как в ночной рубахе - уверенно, защищено и совершенно легко. Правда помимо обычной физической защиты, Адериг видел в доспехах и иную положительную сторону - увесистый металл, в роли утяжелителя, позволял проделывать многие финты-кувырки заведомо быстрее и мощнее, если уметь правильно распределять вес своего тела.
Земля перевернулась, отдаваясь звуком шелеста травы и перезвоном сочленений доспехов, в ушах темнокожего мутанта. Финт прошел успешно, можно продолжать эту озорную игру в салочки. Перевернувшись, и резво вскочив на ноги, мутант рванул к ближайшим деревьям. Равно как в перестрелке двух групп лучников, побеждают те, кто нашел самое выгодное укрытие, так и в битве на мечах, зачастую, побеждают те, кто максимально эффективно использует окружение, а не полопаются исключительно на свои навыки ближнего-благородного боя. Зерриканский лев всегда хохотал в лицо тем, кто яростно отстаивал право на честный бой, пренебрегая подручными предметами, в кругу из песка и крови, например, а не посреди таверны с празднующими свадьбу людьми.
Метясь меж деревьев, подобно разъяренному и ужаленному под хвост кабану, ведьмак постоянно менял направление своего движения, не давая возможности предугадать, на кого же он нападет следующим. Смертельные, широкие и рубящие удары мечом, сменились на короткие, колющие, но точные удары по наиболее болезненным и уязвимым местам тела. Гуманоидное строение супостатов - "две руки, две ноги, одна голова", позволяли предполагать, что существа, вне зависимости от своей расовой принадлежности, имели все те же сухожилия и артерии, перерезание которых, имели самые болезненные последствия. Тем не менее, полоснув мечом по сухожилиям голени да еще и в области седалищного нерва нескольким из существ, Зерриканский Лев резко метнулся в сторону, намереваясь не только оторваться от основной толпы преследователей (ловко проскакивая меж деревьев), но и раскрутившись для кругового удара, отрубить голову одному существу, да травмировать еще целый ряд прытких-резвых уродцев.
При таком активном движении, совершенно не было времени задумываться о всем происходящем, или же подмечать то, что кто-то там прикрывает ведьмачью спину. В Адериговой голове царила завораживающая тишина.

Заявка - Много и часто, калечить супостатов: Обрезать им сухожилия, подрезать позвоночник, перерезать шеи, выпускать кишки, рубить когти. В последнем действии, где имеет место быть круговые движения мечом, зацепить лица-шеи-головы возможных преследователей, отрубить голову одному или парочке монстров.

Пылающая язва на теле леса, что распространяла вокруг треск и чад горящей растительности. Язва - существующая лишь для того, чтобы неизвестный тёмнокожий чародей не дал сожрать Зверю барона Войцеха со товарищи, а заодно и его самого. Огонь твари - явно не нравился, так не нравился, что она удостоила пламя вполне осмысленного взгляда.
Пиромант впоследствии, поймал взгляд чудовища на себя самом - нет ничего ужаснее, чем смотреть на чудовищную тварь у которой во взгляде чувствуется разум. Тут одними мурашками по спине не отделаешься, тут не обделаться бы от ужаса. Впрочем, секундный ужас Шаддама сменился всё разгорающейся с каждой секундой яростью.
Полыхало кругом всё. Войцех и его люди жгли траву, лес, кустарник, сушнину... И вот в эту огненную язву, что сотворили смертные - сунулся Зверь, надеясь победить в этом бою. Но шансов у него с каждой секундой становилось всё меньше. Зверь - был убийцей, а не воином. Его стезя - быстрое и безжалостное убийство с последующим уходом, а не полноценный и долгий бой. Это виделось даже в его строении, напоминавшем не свирепого воина навроде медведя или льва, а молниеносного убийцу, наподобие пантеры или волка-одиночки...

Заявка: В кинувшегося Зверя метнуть один огненный шар, после броска чадящего сгустка пламени в нападающего Зверя сразу же сменить позицию, готовясь превратить оставшийся в левой руке огненный шар в пылающую стену...

Отредактировано Шаддам Салит "Саламандра" (2013-08-02 19:41:34)

Тракт

- Я видела Зверя. …И вашу... Гибель. – Четко очерченные губы были жестоки.
За что? Почему?
Нет, они просто видели и им не было смысла врать.
Коррин Вейлендар, слышал все. Что-то из этого знать ему было не положено. Когда-нибудь эта девочка поймет, что нельзя рассказывать все. Мог ли он идти против судьбы, которую видела та, что открывает с легкостью двери в будущее?
- Не хочу прятаться… я должна… Я могу... Хотя бы предупредить… Я с вами. Ведь, правда? Мне можно?
Барон Войцех и остальные двинулись дальше, не дожидаясь того какое решение примет колдун.
Коррин смотрел на свою ученицу совсем холодно. Впервые за все проведенное вместе время она видела у него такое жесткое и злое лицо, говорившее с ней одними глазами и легким подрагиванием губ в подобии незаметной ухмылки.
- Так что же я должен сделать после твоих слов, девочка? – Колдун словно еще раз услышал слова Войцеха «Лучницы и рыцарь еще не уехали так далеко»… «Решайте, полагаюсь на вас»…
Наверное, не стоило так.
- Я должен собраться и взять тебя, отправляясь на верную смерть? Или ты, зная что будешь жить, хочешь избавиться от меня?
Его голос почти мурлыкал, наполнившись сарказмом и мягкостью.
- За что, Фэй?
Как театрально…
Мысли смешались в голове. Или может это темное колдовство отравляло разум? Такое бывает.
Коррин все еще смотрел на нее. Такую хрупкую, невинную и чистую. Совсем не такую, как он сам. Может, она видела то, что он собирался сделать? Убрать с дороги барона, ведьмака, рыцарей… а потом разделаться и с этими самыми культистами, получив ответы и войдя в доверие? Может…
Но, кажется, она испугалась.
Что делать? Взять ее с собой и подставить под удар или отправить в крепость… девочка сделала свою работу, а хранить такой дар стоит как драгоценность и не разбрасываться. Она полезна. Но полезна пока хочет.
А, может быть, ей не стоило видеть его таким, каким он будет.
А, может, это была аллегория…
Время… если бы его было больше…

…Они появились. Три фигуры с мечами в порванных темных балахонах. Уродливые фигуры. Не люди. Не похожи, они такими не бывают. Настроены они не были дружелюбно.
«Сами того не понимая, оставили только один выход…»
Воздух вокруг них, чистый и прозрачный, внезапно похолодел и затрещал, словно на морозе глубокой зимой.
Голова закружилась. Совсем немного, но было успокоившаяся совсем недавно кровь снова ленивой каплей стекала по губам полуэльфа, обернувшегося лицом к неизвестным.
Слишком резкий приток сил… Давление…
Откуда-то издали потянуло гарью.
Сконцентрированная сила и сгусток воздуха – острый и тоньше лезвия – пульсирующей ударной волной мгновенно прошелся в горизонтальной плоскости на широкий, достаточный радиус вокруг эльфов чтобы, казалось, зацепить всех троих агрессоров*
Что-то сжалось внутри, провоцируя вспышку ноющей боли, сбившей дыхание.

___________________
*Заявка: зачерпнуть силы из воздушной стихии и перенаправить ее на противников, и остальное на пути импульса, разрезая плоть и кости и разделяя тела нападающих надвое.

Мастерский

Чаща

Вампир! Всё это время рядом с ними был вампир! Никто не знал об этом! Никто не догадался! Ни чародеи, ни шпион, ни даже ведьмак! Куда катиться этот мир?! Куда, мать вашу!
Странных существ стало мало. Очень мало. Ди Аззве, который более не скрывал свою сущность, рвал противника на части прямо на глазах у изумленного нильфгаардца. Кишочки на тех ветвях, чье-то туловище на тех. Это же такое привычное зрелище, правда?
Последний сраженный насмерть мутант упал у ног шпиона.
- Великое Солнце! - Явэнн отскочил на шаг назад. - Но почему?..
- А какая разница? - ди Аззве смущенно пожал плечами, отряхивая руки. - Меня ведь не интересует, почему ведьмаки убивают чудовищ, рыцари пытаются стать героями, а нильфгаардцы выдают себя за жителей Севера? Думаю, тебе тоже должно быть совершенно всё равно, тем более, что нужно продолжать путь.
Меч шипя вернулся в ножны. Явэнн присел у одного из поверженных тел, вглядываясь в причудливое переплетение прожилок и вен, испестривших лицо.
- Это вообще люди?
- Нет, уже не люди. Быстрее. Лучше. Сильнее. И болеют реже. - голос вампира, казалось, звучал отовсюду, хотя Явэнн потерял ди Аззве из виду.
- И сражаться с ними должны не люди, - шепот вампира дотронулся до шеи шпиона. - Прости, Явэнн.
Последнее, что помнил нильфгаардец, это была сильная боль в затылке.

Медальон вел Адерига сквозь перелазы и кусты, овраги и прогалины. Вел он прямо, не взирая на препятствия и, наверняка, заставлял ведьмака материться себе под нос, дабы не шуметь уж совсем громко.
Однако, дело свое медальон сделал - прикрытая полозом и растительностью огромная дыра в земле с кучей следов от огромных когтей и лап была явным тому подтверждением.

Тракт

Вспышка!
Нет в мире ничего сильнее магии. Нет ничего более искуснее и прекраснее, чем брошенное разрушительное заклинание. Особенно заклинание воздуха.
Сжатый воздух не резал - не мог ввиду физических перспектив и законов. Он  рвал - кроваво, грязно, смертельно. Существа умерли, так и не успев понять, что произошло.
Не все. Один из мутантов, разорванный на двое и боровшийся за собственную жизнь, пытался ползти, поднимая безобразную рожу к Коррину.
Неожиданно, существо замерло, словно испугавшись и устрашившись.
- Господин?
Тварь умерла, обессиленно рухнув наземь.

Имя ему - Смерть!
Лихорадочная, беспощадная и стремительная. Рвущая на части и вспарывающая тьму призрачным воем. Ему не страшно железо, его не пугает серебро. Не страшен ему снег и дождь. Не страшен огонь.
Однако, этому миру было плевать на чудовище, плевать на наглость и плевать на предыдущие успехи.
Огненный шар скользну по спине чудовище, в мгновения ока подпалив шерсть и плоть.
Зверь взвыл, бросаясь на чародея, горя и пылая, с одной лишь целью - убить наглеца.

Чаща

Я не должен. Я никому ничего не должен...
Хрусть-хрусть-хрусть!
Алое, мерзкое, невкусное стекало по рукам, сбегая до локтя и прячась в рукавах дублета. Это не следует пить. Нет, Джофф ди Аззве этого не знал - это знал кое-кто другой, кто-то внутри его, скрытый, хитрый и опасный.
Хен Гогд, человек, расправился с последним. С последним своим. Последнего мутанта убил же Фантом, разрывая податливую плоть брюшины пальцами.
Всё кончилось. Затем был разговор. Малозначительный для ди Аззве. Последний за пару часов для Хена Гогда, который никогда не был и никогда не существовал.
Всего лишь оглушение - никаких мыслей о том, чтобы калечить. Нильфгаардец ни в чем не виноват. Даже в том, что он нильфгаардец.
Ди Аззве бежал - боялся не успеть. Боялся опоздать и позволить еще одному сделать неверный и глупый шаг, подвергая свою собственную и жизни сотен других опасности. Адериг не сможет найти верный путь в паучьем логове. В одиночку не сможет.
- Стой! - когда чернокожий, припоздавший всего на пару минут выкатился бранящимся колобком на полянку, ведомый своими чарами, чутьем или чем-то ещё, вампир его уже ждал. Сидя на высоченном суку осины, Джофф посматривал сверху-вниз, прикидывая, насколько быстрым может быть ведьмак.
- То, что ты ищешь - там. Но там уже нет Зверя. Зато полно других чудовищ. - Фантом улыбнулся во весь свой арсенал, демонстрируя удлиненные глазные зубы. - Если ты сейчас подумал, что я за них - ты ошибся. Внутри лабиринт, катакомбы, лаборатории и черт его знает что ещё. Думаю, по одиночке не справимся: ни ты, ни я не в силах одолеть их всех по одному. Завалить ходы - пауки выроют новую нору.
Вампир ловко соскочил наземь, внимательно наблюдая за ведьмаком.
- Ну так что, хочешь убить тварь-вампира или мы всё таки прекратим эти хреновы разговоры и порвем пару паучьих задниц?

Тракт (чародей-барон-собасссьььька)

Пришло время - умирать. Умирать для Зверя. Умирать для человека. Заклинание Шаддама удалось в полной степени: огненная рука, возникшая по желанию чародея, крепко схватила чудовище, ломая ребра, плавя кожу и превращая плоть в уголь. Тошнотворный запах прыснул по всему тракту, удушливой лапой вцепляясь в горла каждого.
Огонь - своенравная натура. Сжигая траву, сжигая Зверя, огонь жег и чародея, пил из него силы и вытягивал жизненные соки. Тоненькая струйка крови хлынула из носа Шаддама. О новых заклинаниях, разумеется, не приходилось говорить.
- Это... вы победили его! Победили!
Голос барона Райвена неожиданно был прерван. Из пронзенной насквозь груди в небо смотрело багровое лезвие меча.
- С наилучшими пожеланиями от темерских купцов, милсдарь Райвен! - Лео Бонарт мощным ударом ноги сорвал Войцеха с лезвия меча.
Плевать на трусивших стражников. Плевать на чародея. Плевать на Зверя. Он, Лео Бонарт, Кот, выполнил свое задание и может свалить из этого кошмара!
Войцех, вцепивших пальцами в землю, с трудом перевернулся, отхаркивая кровью.
- Небо... - невидящий взор целовал белые кучевые облака в последний раз, - небо так близко. Зверь... мертв?
Новый хрип вырвался с потоком багровой крови, залившей рот и землю близ головы Равена Войцеха.
Останки Зверя, спаленные дотла чародеем из Зеррикании, уже никому и никогда не причинят вреда.
Барон из Вердэна, господин Вороньего лога, верный слуга короны пророчески оказался правым - чудовище покинуло этот мир в тот самый миг, когда душа потомка первого проклятого отлетела к небесам.

На обугленные останки Зверя, ещё недавно терроризировавшего окрестности как, на умирающего барона Войцеха и его убийцу, что вполне мог убить и его - чародей смотрел словно на рутинное и уже привычное представление посредственного уличного кукольника. Шад потратил сегодня все свои силы - хоть голыми руками бери. Все звуки доносились до разума зерриканца словно через густой слой корпии, а обалделый взгляд и струйка крови из носа - дополняли картину.
Тупым взглядом проводив убийцу Войцеха - ибн Салит двинулся в сторону упокоившегося барона и его слуг, что копошились возле него. Шёл пиромант, как будто получил по голове пудовой дубиной, сопровождая своё движение нелепыми жестами и телодвижениями, что призваны были сохранить равновесие и не грохнуться на тлеющую почву во весь рост.
Вкус крови во рту - заставил Шаддама остановиться и поднести руку к носу. На перчатке тут же образовалось пятно крови, на которое чародей уставился как на восьмое чудо света, абсолютно игнорируя окружающий мир.

Тракт

Колдун вздрогнул где-то внутри себя. Вытер тонкий и прямой нос рукавом, сбивая кровь. Было не до платочков и жеманных правил этикета, он не был уверен в том, что его колдовство остановит странных тварей. Но магия должна была как как минимум задержать их, выиграть секунды, минуты... Рядом с ним была Фэй, смерти которой колдун-полуэльф никак не мог допустить. Пока еще беззащитная, отчаянно нуждающаяся в нем. Пока. «Цени это время, пока можешь привязать ее к себе и быть ей необходимым. Обрати его в лояльность и послушание, в веру и доверие. Когда-нибудь, она повзрослеет. И будет смотреть туда, куда тебе недоступно».
Капли крови впитались в ткань, перестав контрастировать с бледной кожей колдуна. Что ж, рубашка была темная, не страшно. Коррин окинул взглядом рукав, а потом поднял холодный взор, устремив его на нападавших. Картина в его глазах отражалась прескверная: двое мертвы, все что было рядом с ними – перепачкано в крови. Жрец Львиноголового паука криво улыбнулся, словно испытывал массу сарказма внутри себя, разочаровавшись в том, что все было проще предполагаемого. Но лишь на мгновение. Он мог бы даже сказать что-нибудь вслух, но оно не стоило того. Ответ на вопрос о том, где же третий, долго дожидаться себя не заставил, обратив на себя внимание колдуна движением у его ног.
Оно ползло к нему, хватаясь за жизнь. Собиралось облизать сапоги? Вряд ли. Пальцы полуэльфа уже готовы были сплестись в жест, повелевающий магией, но уродливое лицо бывшего противника источало ужас. Коррин не понял сразу что тому было причиной, приняв это за предсмертный испуг собственной кончины, но голос…
- Господин? – Вопрос повис в тишине.
Подошва сапога остановила агонизирующее тело, прижав голову к земле. Полуэльф смотрел свысока, расслабив руку. Поздно было обращаться к магии, тварь издохла, оставив после себя кучу вопросов на которые не соизволила дать ответы.
Дыхание стало ровнее, боль отступила. Коррин еще несколько секунд вглядывался в покинувшего этот мир уродца, но думать о нем было некогда.
- Нам нужно догнать остальных. Войцеха.
Коррин что-то ощущал. Это ощущение было схоже со снятием какого-то барьера. Словно дышать стало свободнее. Возможно, концентрация магического фона в этом месте резко опустилась. Возможно, что-то важное произошло без них, а, может, это просто какое-то остаточное ощущение после столь стремительного контакта с силой.
Коррин обернулся к Фьерн и обезоруживающе улыбнулся, являя на лице своем умиротворение и добродушие. От прежних подозрений не осталось следа, он снова пытался расположить ее к себе, задумавшись о том что ранее сказал много лишнего.
- Если ты, конечно, не передумала ввязываться в столь неприятную затею.
Полуэльф был рад, что ученица не поддалась панике и смогла удержать лошадь, не попав под заклятие. Все живы и целы. «…Но она предвещала смерть. Можно ли доверять тому?»
Он поставил ногу в стремя и взобрался в седло, не теряя больше времени на разговоры. Запах паленой плоти и шерсти говорил сам за себя. Тронулись.

Тракт (чародей-барон-etc.)

Топот конских копыт, появившихся позже, чем нужно было бы, принес с собой эльфов. Коррин притормозил коня, а увидев суетящихся вокруг барона слуг только выругался под нос. Больше ничего не оставалось. Наихудшие подозрения подтвердились магией: барон был мертв. Поодаль валялось обгорелое чудовище, напоминающее волка-переростка.
- Барон?... Что здесь произошло? Мы встретили каких-то нелюдей на пути.
Вопрос был адресован зерриканцу, как-то бессознательно пялившемуся на свои перчатки. Зверь – точно его рук дело. Спешиваться колдун не спешил. Сразу видно – ненадолго он здесь. В голове у Коррина мелькнула крамольная мысль оставить Фьерн под опекой зерриканца или отправить в замок барона с его людьми. Он сам поймал себя на осознании того, что беспокоился о ней, особенно сейчас, когда войско Войцеха в столь… неприглядном состоянии. Соваться в пасть неизвестности с безоружной девочкой не умно. Но она хотела быть с ним, и это играло наруку его замыслам относительно ее… стоило ли ее останавливать в этом желании? Не стоило ли поощрять? А сможет ли он позаботиться о ней?
Но сначала ответы. Хотя бы здесь.
- Не время расслабляться и осматривать раны, мой друг. Те, что ушли вперед могут нуждаться в помощи. На людей барона, похоже, можно не рассчитывать.

Заклятие било быстро и точно, не дав даже шанса увернуться. Слишком просто.
Слишком просто, для того, что предопределено. Ольха вздрогнула, понимая, какую цену заплатит каждый из них за перемены. Он – за ответ. Она – за предупреждение. Предназначение не любит отступников. Покрепче сжав стремена, мотнула головой, откидывая ненужные мысли. Нет и нет! Против судьбы можно идти. И глупо думать, что решается только единожды. Однажды ты не смогла спасти родного сердцу брата, и все, потому что страшилась спорить с роком. Не теперь.
Неотрывно глядела в страшное лицо пришельца, расслышала слово на выдохе.
Господин?
Синие глаза встретились с голубыми, но ничего не было сказано. Не нужно. Потом. Девушка только кивнула и ударила кобылку каблуками, подгоняя за скакуном наставника.
Они их догнали. Догнали всех, за исключением одного. На земле лежал барон, Кровь заливала песок, а в ней осели чёрные крапинки пепла от обгорелой плоти… Зверя? Туша, огромная, сохранившая жуткие очертания. Девушка склонилась над человеком, видя, как из его очей вылетела жизнь. Тонкой кистью сомкнула веки мертвеца.
- Коррин… Я видела не вашу смерть. – Тихо прошептала эльфка. Хвостик белой косы мазнул по лужи крови, окрасившись багровым. – Не вашу… Его. И Зверь… И меч. – Резко встала, видно было, как ей нестерпимо хочется… Закричать? Кинуть камень в небо? Даже слова зарриканца  упустила, с ненавистью глядя прямо перед собой, на горизонт дороги.
С тобой можно спорить! Тебя можно одолеть! Можно!
- Никто не виноват. – Провидица с горечью поглядела на пламенного мага. – Не все могут победить гору, а ему было предначертано... – Поперхнулась. – Это не правильно. Мы возвращаемся назад? – Вопрос уже адресован Коррину. – Мы попробуем отнять у неё хоть кого-то?! – Сжала кулаки и тут же расслабила. Выдохнула, уже смиреннее, но так же упрямо. – Я могу помочь раненым.
[AVA]http://s019.radikal.ru/i632/1601/9c/3afa22449ade.jpg[/AVA]

Тракт

Колдун не знал что сказать. Он просто молчал.
- Барон? Барон... Он, его убил - здоровый лысый мужик...
Как глупо… Коррина внезапно охватило раздражение вперемешку с разочарованием. Полуэльф неожиданно воспылал мыслью разбить зерриканцу лицо, потому что тот явно не ведал что нес. Чушь, неуважение и собственная дикость иноземного мага. Просто здоровый лысый мужик… просто убил барона и просто ему никто не смог помешать. Равен Войцех – не пьяный сапожник, чтобы так небрежно обращаться с фактами. Равен Войцех был уважаемым человеком, а умер глупо и недостойно. И какой-то там зерриканец… тьфу. Колдун прекрасно владел лицом, прекрасно понимал что в разных странах могут быть разные порядки и отношение к смерти… что бывают люди умные, а бывают дураки… Но если бы какой-нибудь иноземный маг огня стоял бы над телом ЕГО брата и небрежно бросил «А барон что? Барона убил здоровый лысый мужик…» - Коррин бы не дал уйти ему в добром здравии. Вырвал бы поганый язык, переломал кости, содрал шкуру, поднял из мертвых и снова бы это сделал. А потом бросил бы тело на съедение псам, не став хоронить.
Но Коррин Вейлендар прекрасно владел лицом и помыслами, заставив себя остыть и заняться делом.
Воспоминания о брате заставили полуэльфа задумать о недавно спасенной им девочке – дочке барона Войцеха. Когда ее отец мертв… что-то могло случиться и с ней. Если кому-то действительно нужен был титул и он убирал с дороги помехи, то незавидна судьба дочери. Ее было жаль. Если бы Айден не был женат…
Маг прикидывал варианты.
«А, впрочем, ей и так можно будет предложить помощь и укрытие. Неизвестно сколько еще предателей рядом с ней окажется в этот момент. Ей лучше бы исчезнуть и спрятаться, пока она не станет сильнее».
Почему-то хладнокровный маг, убивавший сотни таких вот девочек оставался не равнодушным. Возможно, их связывало то, что он уже спас ей жизнь. И не хотел, чтобы его старания были зря. Может, потому что сочувствовал или видел в ней что-то, что удостоилось простых человеческих чувств. Может, хотел быть героем и сделать что-то хорошее. А, может, он видел что-то общее в ней и Ольхе. Коррин не понимал природы этого чувства, но просто ему было не все равно, а в будущем эта помощь могла что-нибудь привнести.
- Господа. – Эльф обратился к подданым Войцеха. – Я бы попросил хотя бы половину из выживших скакать в дом барона со всех ног и защитить юную баронессу. Это убийство будоражит своей наглостью, а кто знает, что могло бы случиться с девочкой.
Это было все, что он мог.
После чего колдун повернул голову к Фьерн. Решение отправлять ее в замок отпало само собой.
- Я приехал сюда не за Равеном Войцехом. – С ней Коррин говорил мягче. – Забирайся в седло, мы едем за твоим ведьмаком.
Поисковый импульс. Колдун сосредоточился, пытаясь настроиться и понять куда направился ведьмак-зерриканец. Далеко он уйти не мог. Минута напряженного ожидания, казалось, тянулась неоправданно долго, но наконец…
Коррин открыл глаза, повернувшись в нужную сторону.
- Лошадей оставим здесь, по лесу им не пойти. Если кто-то хочет отправиться с нами – самое время это сделать. Я почувствовал рядом с ним еще что-то, но не могу понять что это за существа.
Полуэльф спешился, направляясь к деревьям, в чащу.

Стоило выживать. Во имя жизни, во имя гребанной жизни и только ради неё. Это нужно всем - даже высшему вампиру, даже такой твари, как безымянный Фантом.
Чудовища теснили: были быстрые, наглые и беспощадные. Подобно павшим в лесу, но в разы сильнее. В разы совершеннее.
Запела сталь: ведьмачья и сталь мутантов. Смертоносная и несущая только гибель. Высший вампир сделал то, что следовало сделать разумному существу в окружении существ вооруженных: постарался не путаться под ногами и не попасть под случайный удар.
Колбы и капсули разлетались на осколки вместе с ретортами и причудливыми змеевиками. Помогал в этом Адериг, помогали мутанты. Фантом, что греха таить, пару стекляшек кокнул тоже - чтобы не остаться в стороне.
Мутанты умирали - один, второй, третий... Не бесследно - на правой ведьмачьей штанине расцвел алым малом кровавый порез. Нагрудная пластина получила пару вмятин, а на щеке смелым росчерком растянулась живописная глубокая царапина.
Грохот раздался вновь: ди Аззве рассерженно обернулся на звук, а в следующий миг в тигрином прыжке ушел от массивного стального шипастого шара на цепи.
Существо, подобное нападавшим на Адерига и вампира, но большее в три раза, всё покрытое мощными крепкими наростами, злобными глазками нашарило в комнате противников. Стальной шар сорвался вновь, чтобы убить и уничтожить, по пути круша и уничтожая своих же помощников.

Что-то происходило. Скорее всего, хреновое. Коррин мог ощутить, как в голове вдруг почувствовалось что-то чужое и инородное. Что-то дрянное и противное без препятствий миновало все защитные блоки, цепкими мохнатыми лапками проникая в сознание.
"Не сюда. Вход рядом В двадцати шагах на север. Не опаздывай, мальчик" - голос шелестел ветром.
Наследнику не пристало идти через запасной выход. Не пристало ему и видеть раньше времени труды своей матери.
Следовало лишь поторопиться.

Пещеры.

- Где... - Парируя подлый удар с правой стороны и, своим не менее подлым пинком, отправляя оппонента полежать на острейших осколках стеклянной капсулы, ведьмак, заслышав невообразимый грохот, на мгновенье застыл. В его нечеловеческих глазах, уцепившихся взглядом за новую фигуру в их небольшой игре на выживание, мелькнуло странное волнение, едва уловимое удивление. - Где ты был всю мою жизнь, огромный жирный ублюдок?..
Восторг. Волна эмоций накрыла ведьмака, не хуже галлюциногенных грибов.
Бурный, как пьянка на крупном празднике, пробирающий до дрожи каждую клеточку напичканного мутагенами организма. Адеригу, что нескрываемо, и до безобразия стало хорошо на душе. От одной мысли, что у него появилась совершенно новая игрушка, совершенно новый вызов, и такой необычный противник, что его ждут совершенно новые впечатления от победы, буквально затрясло. В детстве, от такой бури ощущений, дети обыкновенно писаются кипятком. А Зерриканский Лев... Счастья в нем и его сухих штанах было столько, что концентрация ощущений, уже начала потихоньку опьянять. Убийца чудовищ в момент бросил всех мелких мутантов  оставил вампира с ними совершенно одного, а сам, что есть прыти и дури, уклоняясь от массивного ядра, помчался делиться своим восторгом и раздирающей на части радостью, со своим новым лучшим другом, пока чопорная госпожа Смерть не разделит их, прервав кровавое веселье. Победа или смерть - все предельно просто в жизни ведьмака. По сему, в такой особенный момент в жизни каждого маньяка, ни щекочущие раны на ноге и щеке, ни неизбежная процедура стирки штанов, ни соленый, отдающий металлом, привкус собственной крови на губах, уже больше не интересовали темнокожую особь, чуть ли не окрыленную от получаемых ощущений.
Колючий шар, с режущим воздух свистом, пронесся всего в нескольких сантиметрах от стремительного ведьмака, заставляя тело мутанта покрыться новой волной нервной, противной и мелкой дрожи. Давно, казалось бы, забытые ощущения. Даже адреналин, забивший в воображаемые барабаны войны, где-то на уровне висков головы, в этот раз ощущался как-то иначе. Как во время самой первой, самостоятельной схватки с чудовищем. Или как в первый выход на долгожданный большак. Только лучше. Еще лучше.
Хотелось непременно танцевать, и ведьмак, пустился в пляс, шустро перебирая ногами землю, обходя крупные обломки и огибая встречных уродцев. Интуиция уже жарко шептала на ухо, что вблизи, это стремительное ядро на цепи, будет не таким уж страшным орудием, что можно будет обежать эту огромную тушу, выпустить на свежий воздух ее кишки и почки, обнажить печенку и обеспечить позвоночнику переизбыток серебра. А потом, в собственной тяжелой одышке, вырезать великану его все еще бьющееся сердце, и сапогом затолкать прямо в пасть умирающему, негабаритному порождению чужого сумрачного гения. Но сначала... Надо подобраться ближе. Еще ближе.
"Прости, упырь, но сегодня ты развлекаешь этих мелких сошек. Я же, слишком изголодался по настоящим монстрам. Копчик Милетеле, да ты же прекрасен, великан! Никакой человечности, совести, морали. Никакого пафоса и желания общаться с потенциальным ужином. Никаких манер, и чувства такта - просто бей, круши, громи, разоряй... Ох, как же мне иногда хочется быть таким как ты!.. Но, не сегодня."

Заявка: Ловко маневрируя от всех угроз и напастей, прорваться к великану, и, не переставая уворачиваться, вспороть ему брюхо, выполнив первый этап задуманного. Свободу кишкам!

Я уважаю всех, но что-то в этом мире заканчивается, чтобы что-то другое поскорее началось

Мастерский

Кровь. Кровь. Кровь. Как много крови. Высший вампир без имени и прошлого, едва переводя дух, с трудом удерживал зверя, рвавшегося на свободу. Подавляя желание пасть на колени, припадая губами к проклятой оскверненной крови, ди Аззве увернулся от очередной атаки мутантов, мечами пытавшихся достать наглого вампира.
Адериг, полностью позабыв о здравом рассудке, бросился на появившегося громилу, оставляя себя без прикрытия и без должной защиты.
Это просто жизнь - выживает сильнейший и умнейший. А благородство и почести - оставьте всё это рыцарям из сказок.
Ди Аззве, без зазрения совести порвавший горло очередной жертве голыми руками, скользнул в сторону, в мгновение ока оборачиваясь нетопырём. Мутанты, ведьмаки, чародеи... разве высший вампир нанимался в герои, чтобы охранять чью-то задницу?
Последний мутант, сраженный вампиром, свалился бездыханным, оставляя ведьмака и гиганта наедине.

Их ждал коридор. Сумрачный, едва освещенный каганцами втравленными в стены, однако сухой, приятный и абсолютно не давящий на грудь кованым сапогом. Не было запаха сырости, не было плесени. Казалось, что даже крыс и пауков, извечных обитателей подобных мест, тут никогда не было и не могло быть.
Чародей и его ученица, по своей или чужой воле, оказались в зале, сухой и достаточно просторной, чтобы показаться мифом и иллюзией среди того бардака и безумия, что творился десятками минут ранее.
В центре залы, со всех сторон окруженной зеркалами, возвышался резной трон из странного белого материала, такого гладкого и совершенного, что любой мастер застыл бы в восхищении, а любой чародей усмехнулся - не каждый день видишь трон из человеческих костей.
Человек на троне, в бледно зеленых одеждах, выглядел уставшим, словно видел все трудности этого мира и даже больше: бархатистый шаперон нещадно давил на чело, лоб пронзили острые морщины старости, уставшие бледно-голубые глаза так блекло смотрелись на алебастровом лице с тонкими чертами. Тонкие, слишком тонкие бледные губы и белоснежные волосы, которые не скрывали острых кончиков ушей.
- Коррин, мальчик мой! - человек не произнёс ни слова, хотя его голос звучал отовсюду, дробясь в зеркалах. - Ты мог опоздать. Почему ты пришёл так поздно? Разве я зря посылал своего верного слугу, чтобы он привёл тебя? Ах, Крауф-Крауф, бедняга... пасть жертвой дрянного вшивого ведьмака. Разве достойная судьба для адепта?
Эльф медленно и как-то устало перевёл взгляд на Ольху, словно замечая её впервые.
- Удивительно. Так странно похожа... не важно. Кто это, Коррин?

Смерть. Тут гуляла смерть. Тот, кто позабыл о своей защите - уже не жилец. Могучее существо оказалось на удивление проворным. Ловко защитившись от меча ведьмака бронированным наростом на лапе, чудовище бессовестно пнуло Адерига в ответ в грудь, отбрасывая ведьмака к противоположной стене. Шар, свистя и рыча, понесся в сторону Адерига, метя в голову. Гигант, на мгновение позабыв про защиту, невыгодно открыл опорную ногу и подмышку, неприкрытую панцирем.

Раньше бы она могла оскорбиться словам Коррина. Раньше бы, возможно, развернулась, или напротив, упрямо бы пошла вперёд, не став даже отвечать. Наверное, она повзрослела. Вместо нападения, только качнула головой:
- Оставаться тут не безопаснее, вы ведь чуете что лес плохой? Будто проклят? По крайней мере, я смогу понять, из-за чего, мне ведь нужно учиться не только по книгам. И Сила больше не сделает из меня марионетку, теперь знаю что это – допустить выплеск, и не позволю себе сойти с ума настолько. А грузом буду ещё долго, до тех пор, пока не стану магом, полноправным, могущим взять на обучение похожее на себя… Ничтожество? Груз? – Повела плечом, как бы прерывая разговор. – Я справлюсь, и не буду силиться помочь тем, чем не могу. Но вытащить вас или позвать на помощь меня хватит. – Улыбнулась, не весело, и отвернулась. Пора.
Шагая рядом с полукровкой, оглядывалась по сторонам. Не пещера, не грот. Это строили… не люди. Эльфы? Возможно. Пахло затхлостью и  плесенью. Ещё смертью, застарелой, иссохшей. А когда впереди показался зал, и далее трон – поняла отчего. Перед ними сидел... Сидело… Оно не было человеком. Черты лица, уши, волосы, странно густые для подобного возраста… Девушка вздрогнула. Сеидх? Как такое произошло с ним? Как он… Допустил в себя…
Сходное ощущение было там. В Вызиме. Чёрная, липкая, зловонная магия, колдовство тлена. Почуяв ладонь наставника, инстинктивно сжала её, не сводя взгляда с короля этого склепа. Что он хочет ему сказать? Что вообще происходит?
Полезна? Так говорит, будто… Будто перед ним некто старший, имеющий право знать. И решать. Задавать вопросы – глупо. И, казалось, невежественно. Ольха стояла, не опуская головы, и не пряча глаз. Почти наверняка, сделай это – случится дурное. Или, оно случилось, уже.
Взор странно залепило, намешивающиеся друг на друга образы, острыми когтями выцарапывали сознание. Только силой воли Фэй ещё держалась на ногах, не стараясь отпугнуть подходящее видение.
Пещера, другая, иная, чем эта. Но тот же запах – плесень и смерть. Люди без лиц обступали двоих по разные стороны. Чернокожий человек мчался к странно-страшному созданию.  И тут же другое – ведьмак лежит у стены, ещё мгновение, и его загородило нечто, смутно увиденное ранее. Шарообразное, нелепо-отвратительное, будто гончар-гигант выбросил свою заготовку, а кто-то смешливый вдохнул в неё подобие жизни.
- Адериг! – Безмолвно закричала в рябь видения. Не услышит. И она не увидит окончание. Только подсказывало что-то – поможет теперь только чудо.
Эльфка, широко распахнув посиневшие глаза, часто-часто дышала.
Он не погибнет.
А она не должна показать слабость перед… Перед этим. Сапфировый взор упал на хозяина трона.
- Чего ты хочешь? Зачем?... – Если из-за него… Нет! Понятно только лишь одно – чудовища, это порождения собеседника Коррина. И с таким существом нельзя идти на компромисс.
[AVA]http://s019.radikal.ru/i632/1601/9c/3afa22449ade.jpg[/AVA]

Мастерский

Слова. Слишком много слов - слишком мало правды. Хуже неполной правды лишь тупой топор палача - слишком долго головы рубит. Эльф, восседавший на троне, поморщился словно раскусил кислую ягоду. Ложь своим ядом жалила не хуже пчелы.
То, что сказал Коррин, мальчик и сын Той, чье мнение неприкосновенно, не было правдой до самого конца - господин трона костей это знал. Слышал в мыслях расшалившегося мальчика, который возомнил себя вдруг большим и самостоятельным, догадывался в звуке сердца маленькой перепуганной пташки, что своей бесконтрольной силой уничтожила и растоптала столько жизней, что и Фальке не снилось.
Так много лжи, так много мыслей, так мало времени. Змей Уроборос уже укусил собственный хвост.
- Довольно! - зеркала дрогнули вопреки губам эльфа. По крайнему из них пошла трещина, но хозяин трона не придал тому значения - У нас мало времени. У тебя. Твоя мать, мальчик, она ждет. Что-то начинается, чтобы дать жизнь чему-то большему.
Трещины росли и множились, словно неведомая сила рвалась изнутри, из зеркала. Эльф поморщился вновь, прикладывая руку ко лбу, словно стараясь побороть странную, неповторимую, непереносимую боль.
- Твоя мать ищет тебя, но не может найти. Так странно видеть тебя здесь, там, где она была не так давно. Там, где её больше никогда не будет.
Трещины углубились - зеркало вот-вот лопнет.

Нет ничего совершеннее, точнее, опаснее, чем меч. Нет ничего точнее и изящнее, чем его леденящее лезвие, его каленая в языках пламени сталь. Нет ничего ужаснее, чем занесенное над головой оружие. Ведьмак - меч Предназначения. Самое лучшее, точное и совершенное оружие в мире. Меч резанул. Раз-раз-раз! Чудовище взвыло, взревело - своды комнаты содрогнулись, сотряслись.
Мразь, которая некогда была совершенно разными существами, рванулась вперёд, с настойчивостью барана, всей тушей сев на чужой меч, который должен был перерубить лимфоузлы и грудные мышцы. Меч застрял лишь на мгновение - чудовище падало. Падая мощными лапами схватило Адерига поперёк туловища, сжимая изо всех сил.
Хрустнул и заскрежетал металл доспехов, хрустнули, казалось, кости. Хрустнули стены. Из носа Адерига потекло - алое, терпкое, с привычным металлическим привкусом.*
Тварь ревела - то ли получала новые удары, то ли радовалась победе.
Неожиданно, хватка ослабла, чудовищный гигант дернулся, выпуская чернокожего ведьмака из стального захвата: огромный нетопырь когтями и клыками рвал шею и спину существа, с кусками плоти вырывая бронированные пластины, в бессильной попытке пытаясь достать до ненавистной плоти.

* для Адерига: у тебя весьма помятый вид, глубокие вмятины, тяжеловато дышать, но в целом: кости целы, повреждения не столь сильные, какие могли быть без доспехов. Сейчас существо отвлечено, меч извлекается легко (при падении снова сместился, вырываясь из крепких костей)