Сpедь оплывших свечей
И вечеpних молитв,
Сpедь военных тpофеев
И миpных костpов
Жили книжные дети,
Не знавшие битв,
Изнывая от мелких
Своих катастpоф.

Детям вечно досаден
Их возpаст и быт, -
И дpались мы до ссадин,
До смеpтных обид.
Hо одежды латали
Hам матеpи в сpок,
Мы же книги глотали,
Пьянея от стpок.

Они обосновались в полузаброшенном доме на одной из улиц, которая и в иные времена не отличалась спокойствием. Найти здесь неприятности было куда проще, чем угол для справления малой нужды, а нужду здесь справляли там, где приспичило, не заботясь даже о подобии приличия. У людей, рожденных в этом районе город, презрение к вежливости было в крови, смешанной с алкоголем в равных долях. Для тех, кто был приведен на эту улицу Предназначением или, реже, собственной глупостью, была предоставлена особая процедура прощания со столь тихой и скромной госпожой. Иногда использовались кулаки и ножи, иногда хватало какого-нибудь добряка, ищущего собутыльника, и бутылки дрянного водянистого спирта. Оба средства в сочетании с голодом прекрасно избавляли людей от самых тяжелых недугов воспитания, вбитых отцовскими ремнями в далекие годы детства.
В доме сохранились двери, но окна заменяли прибитые доски, часть которых была позаимствована из и без того сломанной мебели, которая валялась в комнатах. Никто на улице уже и не помнил, что когда-то это здание принадлежало сиротскому приюту. С тех пор прошло всего двадцать лет, но большинство людей, заставших детские крики, доносившиеся когда-то со двора, были мертвы. Вероятно, им повезло куда больше, чем те, что продолжали влачить свое существование в этом замечательном месте. Встречались, конечно, те, кто помнил банду Сокола – семь лет назад он вместе со своими бравыми ребятами захватили этот большой дом, выгнав всех ночевавших здесь нищих на поиски нового жилища. Их было около двадцати человек и закончили они ничуть не лучше, чем многие разбойничьи шайки до них – прирезав друг друга. Избежавшие бойни вынесли из бывшего приюта все ценное, что было накоплено за год существования. Это позволило им спиться где-то в другом месте. После Сокола неизвестно откуда пришли Ежи. Это были еще совсем дети – не старше шестнадцати лет – мнившие себя великими разбойниками. Они закончились довольно быстро – не протянули и нескольких месяцев, уступив приют шайке, не имевшей названия. Выходцы с улиц, они жили в приюте невероятно долго. Правда под конец своего существования не осталось ни одного из тех, кто помнил, как прирезали последнего Ежа.  Потом дом пустовал. За ним закрепилась настолько дурная слава, что лишь люди в полном отчаянии соглашались переступить порог заброшенного сиротского приюта.
Новая жизнь, не считая, конечно, клопов, крыс и бездомных кошек, которые умудрялись сосуществовать куда более мирно, чем люди, появилась здесь в начале осени 1259 года. Их было шестеро человек. Молодые парни, немногим старше Ежей. У них, как и у первой банды, был свой главарь – темноволосый парень с искривленным носом, носивший кличку Рык.  Как и безымянные, они родились на улице – не той, что находилась за окном приюта, но точной ее копии, правда, у каждого своей. Болонка – самый симпатичный из парней, чем-то напоминающий эльфа, но более грубый и без острых ушей, вообще пришел из Вызимы. Он десятки раз рассказывал о своем путешествии, и каждый раз оно становилось все более опасным и менее реальным. Единственное, о чем умалчивал парень – причина, что заставила его уйти. Еще среди них был Сторож. Он носил с собой все ключи, найденные ими в одном из комнат на втором этаже. Самым важным был, разумеется, ключ от кладовой. Массивный и тяжелый – под стать двери. Там парни хранили все награбленное, а грабили они достаточно много. Не чураясь взлома чужих домов, они, тем не менее, чаще всего ловили людей на улицах города – разумеется, более приличных, чем та, где находилось их убежище. Жертв обычно выбирал Нюх – у него был особый нюх на богатеев. За этот дар он заплатил Предназначению своим глазом, но оставшийся даже в одиночку работал вполне неплохо. Хотя, наверное, даже если бы парень вовсе ослеп, обоняние вполне смогло бы заменить ему зрение. Фас всегда выходил последним, словно Джокер, спрятанный в рукаве. Огромный детина, в свои семнадцать лет он почти достиг двух метров в длину и останавливаться на этом не собирался. При таком росте он умудрялся еще быть довольно мускулистым, что, в сочетании с мрачным лицом, производило неизгладимое впечатление на людей, решавших добровольно пожертвовать деньги в пользу бедных.
Как у любой приличной банды, у ребят было свое название. Псы. И как у любых приличных Псов, у них был свой Котяра. Не потому, что они ненавидели этого члена своей компании, скидывая на него всю грязную работу и постоянно насмехаясь – скорее наоборот. Просто не было ничьего собачьего в странной тощей девчонке, которую Псы буквально отбили у парочки алкоголиков, убежденных, будто она, а не ближайшая канава виновата в пропаже их кошельков.
Обладая всеми недостатками своих предшественников, эта шайка, тем не менее, была наделена одним очень важным качеством, которое обещало им долгое и счастливое совместное существование. Им было не насрать друг на друга. Каждый из Псов был готов лично перегрызть глотку за друзей.

Холода пришли на север совершенно незамеченными. Не смотря на затопленную печку, Сона сидела на кровати в кипе одеял и дула на собственные озябшие руки. На соседней растянулся Болонка, по привычке не снимая сапог. Он закинул руки за голову и разглядывал серый потолок.
- Знаешь, что хорошо зимой? Отсутствие насекомых.
- Если такие холода продолжатся, я стану насекомым!
- Хорош ныть, Котяра. На, лучше выпей, - в сторону Соны была кинута фляга, и девчонка поймала ее обеими руками. Вытянула пробку, нюхнула содержимое, а затем приложилась, делая несколько глубоких глотков. – Вот, молодец. Знал, что понравится!
- Лучше, чем та дрянь, которую ты притащил в прошлый раз.
- Вообще-то это было лучшее туссентское вино! Ты хоть представляешь, сколько эта штука стоит?
- От цены дерьмо не перестанет быть дерьмом. Разве что станет немного качественнее.
- Язва ты мелкая. Ладно, пошли проверим, что там с ужином у остальных. Готов поспорить, они уже все спалили.
- Спорим! На что?
- Да я это образно. Ты еще мелкая, что с тебя взять. Ай, кидаться то зачем?! – парень потер лоб, в который прилетела фляга. – Ладно-ладно, давай хоть на эту флягу. Если я проиграю - она твоя. Если ты - наполнишь мне ее туссентским вином.
Разговор об ужине заметно оживил девчонку. А перспектива выиграть драгоценную флягу Болонки, которой он хоть и делился, но никогда не давал другим выносить ее из дома, окончательно заставила зерриканку забыть про холод, который царил в доме. Парень подождал, пока Сона выползет из своего кокона, после чего они пожали друг другу руки и направились к лестнице, ведущей на первый этаж.

[AVA]https://pp.userapi.com/c849216/v849216085/153758/HP9u4GAnjds.jpg[/AVA]

Отредактировано Ласка (2019-04-27 19:07:07)

Липли волосы нам
На вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой
Сладко от фpаз,
И кpужил наши головы
Запах боpьбы,
Со стpаниц пожелтевших
Слетая на нас..

И пытались постичь
Мы, не знавшие войн,
За воинственный клич
Пpинимавшие вой,
Тайну слова "пpиказ",
Hазначенье гpаниц,
Смысл атаки и лязг
Боевых колесниц.

Ступенька скрипнула под легкой ногой. Сона очень сомневалась, что виновником этих стонов было время - скорее всего, лестница плакала с первого дня своего существования. В конце концов, это существенно облегчало надзирательницам следить за тем, чтобы дети не покидали своих спален по ночам. А выйти из комнаты поводов было много. Например, голод. Он, словно всеобщий брат, готов был любого взять за руку и провести по коридорам, заполненным густой темнотой, прямо на кухню. Для того и была предназначена плотная дверь кладовой - чтобы, если все-таки кому-то из особо резвых и неугомонных ребятишек все-таки удавалось сбежать незамеченными, спасти запасы еды. Держась за перила, зерриканка шла по тому же пути, который совершали до нее десятки мальчиков и девочек. Она, не смотря ни на что, старалась все-таки ступать бесшумно. Но Болонка портил все. Его шаги были громкими, дерзкими и привлекающими внимание, полностью отражая всю сущность парня.
Стены большой кухни были черными от копоти. Запах пищи навсегда впитался в камень и дерево, но обогатился ароматом спертости и гнили. В комнате было холодно и пусто. Удивленно приподнимая брови, девушка огляделась, а затем направилась в столовую. Четверо парней собрались вокруг одного из самых маленьких столов, тихо переговариваясь о чем-то. Они даже не обратили внимания на спустившихся, а потому Болонка неожиданно тактично (и громко) кашлянул, привлекая к себе внимание. Рык повернул голову в их сторону, вымученно улыбнулся, оскаливая зубы. Один из них был сколот, напоминая клык.
- Мы как раз собирались идти за вами.
- Ага, как же. Что за сборище? - девочка застыла в дверях, скрестила руки на груди, опуская голову и слегка обиженно глядя на друзей, которые решили секретничать без нее. По край ней мере, со стороны именно так все происходящее и выглядело.
- Я так понимаю, обед откладывается? - ее спутника волновали куда более практичные вопросы.
- Правильно понимаешь. Проблемы, - то уже подал хриплый голос Фас.
- Да уж, по вашим скорбным лицам я именно так и подумал. Кошак, принеси хлеба, что ли.
- Только без меня не смейте ничего обсуждать, - буркнула девочка, протягивая руку, в которую, спустя минуту, приземлился кинутый Сторожем ключ. Прекрасно понимая, что эта просьба вряд ли окажется выполненный, она старалась управиться как можно быстрее. С трудом открыв тяжелую дверь, набрала в деревянную миску несколько ломтей хлеба, подмышкой зажала глиняную бутылку с пивом, ухватила кусок сыра. К нехитрой снеди парни отнеслись довольно равнодушно.
- В городе появилась бадна Хорна Черноухого. Я слышал о них несколько недель назад - далеко не самые приятные ребята. Известны не столько воровством, сколько убийством ради развлечения... - начал Рык, высвобождая бутылку из объятий девочки и вытаскивая пробку.
- Полагаешь, решат наведаться сюда? - Болонка уселся за стол, кладя на его поверхность ноги в далеко не самых чистых сапогах. Судя по его лицу, особого волнения он не испытывал.
- Точно решат. На проклятия им плевать, а захватить убежище другой базы - все равно что заявить о том, кто в городе является главным.
- Рык, ты сразу переходи к делу. Пусть еще два человека скажут, что ты совсем свихнулся, может хоть тогда ты прислушаешься, - вмешался Нюх, щуря свой единственный глаз. Голос у него еще не успел окончательно сломаться и звучал почти так же высоко, как у зерриканки. Сторож отвел глаза куда-то в сторону. Фас ухватил хлеба, отрывая от него горбушку и начал ее жевать. Болонка поймал прядь черных волос, сунул их кончик в рот, наблюдая за предводителем, с честью выдерживающим этот взгляд.
- Я назначил им встречу в городе.
- Ты сделал что?!
- Зачем? - подала голос Ласка, удивленно глядя на капитана.
- Потому что лучше мы сразу обсудим все, чем будем ждать, когда они появятся здесь. Во время встречи говорить буду я. Болонка, не влезай со своими комментариями. Сторож, ключи оставь в нычке. Кошак, старайся держаться сзади и особо не отсвечивать. А ты, Нюх, прекрати смотреть на меня, как на врага народа. Все, собирайтесь. Выходим через полчаса.
И никто не спорил. Слово вожака было законом.

Они вышли из дома в назначенный срок. Сразу за Рыком шел Фас, словно громоздкий и устрашающий телохранитель. Тяжелый меч лишь усиливал это впечатление. Сторож тащился вместе с Болонкой и Кошаком, а Нюх держался где-то в стороне, стараясь не смотреть на друзей и мрачно бурча себе что-то под нос. Внутри было не спокойно. Поэтому девчонка ткнула острым локтем длинноволосого парня в бок.
- Ты мне флягу должен.
- С чего бы? Они ведь ничего не готовили.
- Но они ничего и не спалили!
- Это не так работает. Но, так и быть, держи. Можешь даже прикладываться. Только вернешь завтра, - и, зная как зерриканку это бесит, Болонка взъерошил ее и без того растрепанные волосы, после чего сунул победу девочнке в руки. Та воровато огляделась, после чего сделала небольшой глоток обжигающего напитка. И, перед тем как повесить на пояс, поделилась со Сторожем и даже подобравшимся через несколько минут Нюхом, видимо, решившим забыть о своей обиде.
Предлагать Рыку или Фасу она не рискнула.

Встреча была назначена в другой части города. В широком переулке ребят ждало семеро мужчин, небритых, лохматых, потрепанных, воняющих потом и алкоголем. Сона, не дожидаясь рычания со стороны командира, отошла чуть назад, а Болонка выступил немного вперед, прикрывая девочку собой. Рык пожал руку мужчине с черным небольшим ухом, напоминающим кусок угля. Этот человек... пугал. Он не выглядел слишком опасным, но что-то в его взгляде вызывало у девчонки желание стать как можно меньше, провалиться под землю или вжаться куда-нибудь в стену. Она осторожно коснулась куртки на спине Болонки, сжимая пальцами плотную ткань.
- Так вот они, какие, прославленные Шавки. Честно говоря, слушая о ваших... "подвигах", я представлял себе нечто большее. Насколько был пьян Спрау, что отдал вам свой кошелек и все шмотки? - об этом случае слухи в городе ходили несколько недель. Обобрать весьма неплохого фехтовальщика, чья слава выходила за пределы города, и его друзей было вполне неплохим достижением для молодой банды. Не смотря на то, что они подкрались сзади и, вместо разговора, просто оглушили самого опасного мужчину, а с двумя оставшимися справиться было не такой уж большой проблемой. Особенно учитывая наличие лука у Болонки и его таланты по части стрельбы. Все-таки, эльфийского в нем, не смотря на обычные крушлые уши, было куда больше, чем у зерриканки.
- Недостаточно пьян для того, чтобы перепутать меч с собственным членом, - заметил Рык. - А меч в пьяных руках становится еще более опасным оружием.
- Это точно, мальчишка. Впрочем, я здесь не для того, чтобы обсуждать ваши мелкие делишки. И ежу понятно, что половина из этого - сущая брехня, а оставшееся гроша ломанного не стоит. Тем не менее, мне кажется, у вас есть потенциал. Так что я хочу предложить вам перестать размениваться на всякую хрень. Я недавно потерял несколько людей и мне нужно... пополнить ряды, так сказать. Думаю, вы нам вполне подойдете.
- Интересное предложение. Нам нужно подумать.
- Это одноразовое предложение, парень.
- А если мы откажемся - перебьете нас...
- Как собак? - Хорн хрипло рассмеялся. - А ты смекалистый парень. Мне нравится. Может быть мы даже дадим вам фору для того, чтобы вы удрали подальше из города, поджав хвосты. Но не слишком большую.
[AVA]https://pp.userapi.com/c849216/v849216085/153758/HP9u4GAnjds.jpg[/AVA]

Отредактировано Ласка (2019-04-10 22:02:55)

А в кипящих котлах
Пpежних боен и смут
Столько пищи для маленьких
Наших мозгов!
Мы на pоли пpедателей,
Тpусов, иуд
В детских игpах своих
Назначали вpагов.

И злодея следам
Hе давали остыть,
И пpекpаснейших дам
Обещали любить,
И, дpузей успокоив
И ближних любя,
Мы на pоли геpоев
Вводили себя.

Порыв ветра скинул снег с ближайшей крыши. Белые хлопья закружились в воздухе, будто легкие и нежные танцовщицы, способные любого очаровать своими грациозными движениями. Они то подпрыгивали вверх под осторожным прикосновением невидимых рук, то наоборот опускались, подрагивая, извиваясь. Назвать это падением просто не повернулся бы язык – снежинки снисходили до земли, но в любой момент могли передумать, уйти куда-то в сторону, осесть на любом из выступов здания. Им совершенно не интересно было, что творится внизу. Главное – мимолетное удовольствие от собственной пляски.

Хорн повернул голову в сторону наглого юнца, что рискнул вмешаться в разговор. Усмехнулся, оскаливая желтоватые неровные зубы, нескольких из которых не хватало. Он уже сталкивался со слишком самоуверенными парнями, достаточно часто для того, чтобы не запоминать их лиц. Какая разница, если в виде кровавого месива, в которое они превращались, даже самую смазливую мордашку нельзя было отличить от уродливой рожи.  А если еще и поджечь… ноздри мужчины слегка раздулись – слишком ярко было воспоминание о запахе горящей человеческой плоти. Впрочем, мужчина не вмешивался. Пусть щенки докажут в деле, на что они способны.

Ветер пробежался по чужим волосам, дергая их за пряди, приподнимая их. Аккуратное поглаживание, мягкая ласка, порывистое прикосновение. Он обжег холодом уши, шепнул что-то на своем непонятном языке: одним – обещание, другим – угрозу, третьим – воспоминания. Он пытался обратить внимание людей на себя, надеялся, что хоть сейчас заметят.

Рык посмотрел на вышедшего юношу. Нахмурил брови, изогнул уголок губ, прищурил глаза. Его рука скользнула на пояс – знак для остальных о том, что стоит подготовиться. Не убегать – для побега у них было другое обозначение, к которому Псы прибегали крайне редко. Причиной тому была самоуверенность – еще совсем детская, и оттого слишком яркая.
- То, что тебя регулярно путают с бабой, нельзя назвать взрослой проблемой. И это определенно может подождать, - Рык выглядел даже младше своего возраста. Но его голос… низкий, слегка хриплый, с рычащими нотками, за что и было дано прозвище. Не детский голос, в общем. – Так что свали куда-нибудь, недомерок. И постарайся не наклоняться, а то потом не доползешь сюда.

Где-то рядом мяукнула кошка. Звонко и протяжно, словно негостеприимная хозяйка, в дом которой вломились посторонние. Выскочила откуда-то из переулка, вильнула в сторону, наткнулась на сапоги Болонки. Округлила спину, ожидая тычка, затем обмякла. Тощая черная кошка с огромными глазищами. У нее не было уха и хвоста, не хватало шерсти в некоторых местах. Зверюга ткнулась лбом в сапог Болонки, замурчала, дрожа всем своим тельцем от этого громкого звука. А затем вздернула единственное ухо, замотала головой, оглядываясь. И снова метнулась в сторону стоящих рядом ящиков, скрываясь за ними. Оттуда снова донеслось мяуканье. Словно предупреждение о том, что лучше последовать ее примеру.

Люди Черноухого уже достали оружие, не дожидаясь приказа. Это дело пахло куда более дурно, чем сожженный на прошлой неделе мельник – мешок, набитый дерьмом. Один лишь главарь, кажется, не чувствовал смрада, одержимый чем-то неуловимым. Фас будто раздулся изнутри, увеличился в размерах. У него единственного среди Псов был серьезный меч – тяжелый двуручник, которым парень махал неаккуратно, словно дубиной. Но весьма продуктивно. Сторож стоял рядом. Со сжатыми губами, обострившимися скулами, он спокойно смотрел на происходящее, и лишь пальцы, сжимавшие рукоять крупного ножа, выдавали беспокойство. Нюх оставался чуть в стороне. Он пытался стать еще меньше, чем был, а единственный глаз скользил по толпе, пытаясь понять, кто же первый нападет. На первый взгляд, у него с собой не было никакого оружия. Обычный дерганный парнишка, который готов сбежать, только дай ему повод.
Сона отпустила куртку Болонки. Она незаметно достала стрелу из его колчана, сунула парню в руку – во второй он держал лук, готовый в любую секунду поднять его. Отрепетированное движение, доведенное до автоматизма. Точно также, как наложить стрелу на тетиву, дернуть ту на себя и разжать пальцы. Почти не целясь. Указательным пальцем девушка надавила на спину Болонки, рисуя полукруг, заканчивавшийся где-то между лопаток. Тот чуть подрагивал, то ли от холода, то ли от предвкушения. Кошак улыбнулась. И скользнула в сторону, совсем как недавно кошка. На нее никто не обратил внимания. Слишком все были сосредоточены на происходящем.

[AVA]https://pp.userapi.com/c849216/v849216085/153758/HP9u4GAnjds.jpg[/AVA]

Отредактировано Ласка (2019-04-10 22:03:31)

Только в гpёзы нельзя
Насовсем убежать:
Кpаткий век у забав -
Столько боли вокpуг!
Постаpайся ладони
У мёpтвых pазжать
И оpужье пpинять
Из натpуженных pук.

Испытай, завладев
Ещё тёплым мечом
И доспехи надев,
Что почём, что почём!
Разбеpись, кто ты - тpус
Иль избpанник судьбы,
И попpобуй на вкус
Hастоящей боpьбы.

[indent=1,0]Разве могли какие-то угрозы от какого-то мальчишки испугать юнцов, что чувствовали себя слишком уверенными на улицах города, ставшего им домом? Разве мог хоть один из них поверить, будто Смерть – невидимая и босая, совершенно не боящаяся этого зимнего холода, для которого она была матерью, стоит совсем рядом, смотрит своими голубыми глазами, в которых танцует насмешка. Она любит наглых, смелых и ярких. Ведь они всегда так красиво умирают…
[indent=1,0]- И трепешься ты как баба, - Рык сплюнул на белый снег. Оскалился в усмешке – у него не хватало одного клыка, а зубы вокруг были сколоты. Его меч – простой, лишь немногим лучше деревянного, легко выскользнул из ножен. В старом лезвии, которое, казалось, готово было треснуть от каждого неосторожного удара, не отражался даже снег, зато рукоять, отполированная сотней, тысячей прикосновений, идеально лежала в руке.
[indent=1,0]Уйти было бы правильнее. Поогрызаться, скрестить клинки в глупой игре и разбежаться в разные стороны, чтобы потом собраться дома. Только вот им казалось, что стоит один раз сбежать – и навсегда останешься трусом. Разве можно будет взглянуть друзьям в глаза после такого? Разве можно будет тогда выделиться среди всех прочих разбойников, которые в погоне за деньгами готовы на все, что угодно?
[indent=1,0]Нет.
[indent=1,0]Псы были еще мальчишками – уже почти взрослыми, но все еще полными каких-то своих юношеских идеалов, весьма странных. Такое бывает с детьми, которым пришлось повзрослеть слишком рано.
[indent=1,0]Раздался свист стрелы.
[indent=1,0]Для Хорна это был сигнал бежать – петляя, словно заяц, из стороны в сторону, скрываясь за углом.
[indent=1,0]Для Псов – нападать. Сворой, как нападали бы собаки, сбившиеся в стаю. Они не лаяли, не подступали лишь для того, чтобы отскочить. Они бросались, стремясь сразу загрызть жертву. И оружие в не слишком умелых руках было опаснее клыков. Ведь, в отличии от стоящего перед ними мальчишки, они не были обученными воинами, и действовали скорее по наитию, не гоняясь за красотой. Их целью было – выжить.  Их целью было – доказать, что могут, не испугаются, не предадут, одержат победу и останутся целы.
[indent=1,0]А снег за их спинами медленно окрашивался красным…

[indent=1,0]Девчонка сидела за ящиками, сжимая в руке ножик. Она ждала подходящего момента, отсчитывала секунды. И с каждым движением губ из ее рта вырывалось вверх облачко пара, мгновенно растворяющееся в холодном зимнем воздухе. Не способное растопить даже одной снежинки из сотен тех, что кружили вокруг, спускаясь на землю. Она слышала стрелу, она видела ее – быструю, словно вспышку молнии. И не смотрела назад. Потому что Сона не допускала мысли о том, что могли попасть в кого-то из своих.
[indent=1,0]«Оглянись» - шептал внутренний голос.
[indent=1,0]Рыжая полукровка продолжала смотреть вперед. Вот, почти… Несколько шагов, аккуратных, бесшумных. По песку ходить сложнее, чем по тонкому слою снега. Сейчас. Девчонка высовывается из-за ящика, неосторожно подставляясь чужому стрелку, хотя в этой заварушке вряд ли на нее обратят внимание – слишком смешалось все. И ножик вываливается из рукава прямо в тонкие ловкие пальцы, а затем летит в сторону открывшегося незнакомца, который дерется с ее братьями, не обращая внимания ни на что другое.
[indent=1,0]Попала.
[indent=1,0]Зерриканка уверенна, что попала, ведь иначе и быть не может. Она видит кровь на снегу. И улыбается, широко, довольно, доставая из-за пояса свой небольшой кинжал, похожий скорее на жало. Девчонка совершенно не умеет драться. Но разве для того, чтобы ударить в бок со спины необходимо быть воином? Ничуть. Нужно просто уметь выжидать момент.
[indent=1,0]А Сона умеет ждать.
[indent=1,0]Не зря она столько лет охотилась на саламандр.

[AVA]https://pp.userapi.com/c849216/v849216085/153758/HP9u4GAnjds.jpg[/AVA]

Отредактировано Ласка (2019-04-27 19:09:29)

И когда pядом pухнет
Изpаненный дpуг,
И над пеpвой потеpей
Ты взвоешь, скоpбя,
И когда ты без кожи
Останешься вдpуг
Оттого, что убили его -
Не тебя, -
Ты поймёшь, что узнал,
Отличил, отыскал
По оскалу забpал:
Это - смеpти оскал!
Ложь и зло - погляди,
Как их лица гpубы!
И всегда позади -
Воpоньё и гpобы.

[indent=1,0]Котяра ждала.
[indent=1,0]Слишком долго.
[indent=1,0]Она не сразу увидела голову Нюха, лежащую на земле. Пропустила, как меч вонзается в горло Фаса, который продолжал держаться на ногах еще несколько долгих мгновений, захлебываясь собственной кровью. Зато не заметить лезвия, обагренного кровью, которое выскользнуло из спины Рыка, было попросту невозможно.
[indent=1,0]Кровь пропитывала нехитрую одежду, стекала по его спине и ногам на снег. Ткань липла к коже. Котяра видела лицо их главаря, еще более детское, чем раньше, полное самых разных эмоций – недоумения, злости, отчаяния, волнения… страха. Не за свою жизнь, а за жизнь оставшихся. И эта мешанина застыла на нем, словно нелепая чужая маска, которая не спала даже когда тело, подчиняясь грубому удару, соскользнуло на землю. Девочка вспомнила как дышать. Девочка вспомнила, как кричать. Но стоило ей только сделать первый вдох, как рот заткнула чужая рука, пахнущая кровью. А острого уха, пробивающегося через пряди коротких волос, коснулись холодные дрожащие губы.
[indent=1,0]- Тише, Кошак… все хорошо. Нам нужно идти, - Болонка надавливал локтем ей на ребра, заставляя прижиматься спиной к своей груди. Его пальцы мешали говорить и дышать. Зерриканка впилась в хрупкое запястье, оттолкнула его от себя.
[indent=1,0]- Мы не можем их бросить, - зашипела будто самая настоящая кошка, сверкнула огромными серыми глазищами. Нырнула в сторону, выскальзывая из слишком уж неловкого объятия парня, но тот успел перехватить ее за шкирку.
[indent=1,0]- Не сходи с ума! Они мертвы! Пойдем, - юноша говорил шепотом. Из его левого плеча торчал обломок стрелы, ходящий в ране при каждом его движении, заставляя парня морщиться от боли.
[indent=1,0]- Пошел ты. Я не уйду, пока он не сдохнет, - детская пылкость в голосе, в глазах, в порывистых движениях. Сона скидывает с себя куртку, оставляя ее в пальцах Болонки на несколько секунд, пока тот не откидывает бесполезную, неспособную согреть тряпку в сторону. Парень опять перехватывает, теперь уже за локоть, сжимает слишком сильно, едва ли не до хруста, тянет за собой, намереваясь увести подругу даже если придется тащить ее на плече. Потому что этот бой уже проигран. И даже самоуверенный мальчишка понимал это. В отличии от зерриканки, рвущейся вперед.
[indent=1,0]Слишком долго шел этот спор. Перед ними возник мужчина с мечом и легкой, едва заметной усмешкой. И появление чужака сразу положило конец ссоры. Болонка мгновенно вытащил длинный кинжал, Кошак скользнула ему за спину. Эта парочка понимала друг друга лучше остальных. Они могли действовать слаженно, будто являлись одним существом. Одновременный шаг, одновременный наклон, пропуская меч. Юноша отвлекает внимание на себя, делая несколько быстрых обманчивых выпадов, даже не собираясь нападать. Зерриканка резко выскальзывает из-за парня, и лезвие ее жала летит в бок мужчины. Звенит при соприкосновении с доспехом, соскальзывает с него в сторону. А воин уже хватает тонкое смуглое запястье, резко дергает, откидывая девчонку куда-то назад. Она не может удержаться на ногах, падает, ударяясь о ящики, зажмуриваясь на секунду от боли. Следующее, что видит Кошара – это друга, опускающегося на колени. В центре его груди расползается красное пятно. Мужчина уже заносит окровавленный меч, чтобы нанести последний удар.
[indent=1,0]И время замирает, точно также, как и крошечное сердце. Зерриканка вскакивает на ноги. Несколько шагов… она собирается, будто хищная дикая кошка, отталкивается от земли, повисает на шее врага. Она приставляет кинжал к чужому горлу, оцарапывает, но не успевает надавить достаточно сильно – мужчина перехватывает ее за руку, снова дергает, перекидывая мелкую девчонку через плечо. Сона сбивает юношу с ног, шипит от боли в вывернутом запястье, которая не отступает даже когда враг отпускает, пинает, заставляя растянуться рядом с Болонкой. Изо рта парня течет кровь, из глаз – жизнь. Капля за каплей, вместе со скупыми слезами.
[indent=1,0]Меч упирается в грудь девочки, пресекая все ее попытки подняться. А она… она смотрит на умирающего юношу, даже сейчас, на границе между мирами, похожего на эльфа куда больше, чем полукровка. Не чувствуя холода от снега, который легко пробирается под рубаху. Не обращая внимания на пульсирующую боль в запястье. Не боясь, что сейчас меч вонзиться чуть глубже, обрывая и ее глупую, бессмысленную, до безобразия короткую жизнь. Все, что важно для котяры, это лежащий рядом с ней парень, который за последнюю зиму успел стать ей кем-то большим, чем друг или даже брат…
[indent=1,0]«Не бойся, Оли. Я рядом» - ее губы едва заметно шевелятся, а пальцы тянутся к его руке, касаются обжигающе холодной кожи. «Я всегда буду рядом…»

[AVA]https://pp.userapi.com/c849216/v849216085/153758/HP9u4GAnjds.jpg[/AVA]

Отредактировано Ласка (2019-04-13 16:20:01)

[indent=1,0]Белое пятно слюны упало на и без того грязную куртку Болонки. Сона было дернулась вперед, совершенно не обращая внимания на то, что острие сильнее упирается ей в грудную клетку, давит, норовит проткнуть тонкую смуглую кожу, впиться в тело. И меч под этим натиском слегка отпрянул, будто бы испуганный хищник, не ожидавший сопротивления от беспомощной жертвы, загнанной в угол. Сейчас в голове смуглянки жило всего два желания, одинаково жестоких, яростных и требующих мгновенного удовлетворения. Отомстить всем, кто находился в этом чертовом переулке. И разделить судьбу остальных Псов, в очередной раз доказать, что не на возраст и пол все равно является одной из них, готова следовать по выбранной дороге до конца. Но пальцы Болонки внезапно цепко сжимают крошечную ладонь, до хруста, до отрезвляющей боли. Он говорит слишком тихо - даже не шепот, всего лишь движение губ, - но зерриканка легко угадывает его слова.
[indent=1,0]"Не уходи".
[indent=1,0]И она остается рядом. Снежинки падают на смуглую горячую кожу, тают, стекают вниз по щекам, оставляя после себя блестящие мокрые дорожки. Больше ничего не имеет значения в этом мире. Только родное лицо, которое все больше становится похожим на маску, и длинные пальцы, которые медленно ослабевают, но до последнего продолжают упрямо держаться за жизнь, что сейчас сосредоточена в маленькой руке зерриканки.
[indent=1,0]Какой-то мужчина отрывает Котяру от снега, заставляет сесть. Он тянет ее руки назад, заставляя выпустить мертвеца из своей хватки, и грубая веревка впивается в тонкие запястья, одно из которых продолжает пульсировать болью. Девчонка шипит, морщится, но не сопротивляется. И не оглядывается, продолжает пялиться на Болонку в ожидании того, что сейчас его губы дрогнут, раскроются в неслышном вдохе, он моргнет, усмехнется, заявит какую-нибудь смешную глупость. И отгонит собравшихся, как когда-то отогнал алкоголиков, что уже лезли за пазуху девочки в поисках своих кошельков. Но этого не происходит. Незнакомец легко взваливает Котяру на плечо, будто она совершенно ничего не весит, говорит что-то, но осознать его слова не получается - они пролетают мимо, словно легкие камушки, брошенные слишком грубой рукой, так и не достигнув своей цели. Котяра изворачивается на его плече, застывая в неудобной позе, ради того, чтобы продолжать смотреть. Она продолжает ждать. Продолжает надеяться. Но с каждым чужим широким шагом делать это все сложнее. И хочется закричать, позвать Болонку, или Рыка, или даже Фаса, который когда-то пугал ее до жути, но зерриканка слишком гордая для слез и мольбы. А еще она не помнит, как должны звучать слова. В голове абсолютно пусто.

[indent=1,0]В голове абсолютно пусто. И приют не похож на убежище - теперь в нем враги, а потому родные стены больше не могут защитить или хотя бы поделиться теплом. Мужчина аккуратно снимает ее с плеча, усаживает на холодный пол, и Котяра ежиться, пытается сжаться, опуская голову. В огненных волосах все еще поблескивают крошечные снежинки, никак не желающие таять. Ее лицо быстро бледнеет, приобретая очень странный сероватый оттенок. Она смотрит на мужчину своими огромными серыми глазами, которые блестят в тусклом свете, пробивающемся через забитые досками окна. Пытается сплюнуть, но никак не удается - горло пересохло. Все, что остается Кошаку, это отпрянуть от внезапно протянутой еды, едва не заваливаясь на бок. И прошипеть, словно настоящая кошка:
[indent=1,0] - Allaenat ealayk.

[AVA]https://pp.userapi.com/c849216/v849216085/153758/HP9u4GAnjds.jpg[/AVA]

Отредактировано Ласка (2019-04-16 14:58:08)

[indent=1,0]- Отлично. Теперь я буду знать, как зовут тех, кого я собираюсь убить, - прозвучал в спину выходящему мужчине детский голос. Слишком высокий для мальчишки, и слишком... спокойный. Девочка не выкрикивала это, подчиняясь мимолетным эмоциям, что исчезнут через несколько часов или дней. Нет. Это было подобно клятве, осознанной и горькой, но не оставляющей иного выбора.  Пропитанной ненавистью, которая не находила иного выхода. Хотя эльфка, занявшая освободившееся место, могла видеть ярость в серых, стальных глазах. Всеобъемлющую, разрушающую все на своем пути. Подобного огню, выжигающую все на своем пути.
[indent=1,0]Сона ненавидела этих людей так, как никогда и никого не ненавидела. А ведь в жизни ее встречалось довольно много тех, что приносили с собой зло, но оно всегда было направленно на саму полукровку, не затрагивая никого, кто был ей дорог. Впрочем, разве были такие до Псов? Разве что Вэя, и то - иначе. Ее полукровка воспринимала больше как наставника. Она бы хотела уцепиться, продолжить путь, но легко смирилась с потерей. С мальчишками так не получится. Они были не случайными спутниками. Они были друзьями. Братьями. Семьей - первой в ее жизни, выбранной абсолютно самостоятельно. И каждому причастному к их смерти зерриканка желала смерти. Сильнее этого девочка могла хотеть лишь чтобы все наконец закончилось - чтобы кто-нибудь унял боль, притаившуюся за гневом, танцующую в его тени.

[indent=1,0]Эльфка дежурила ровно до тех пор, пока не пришёл сам Ксандор. Эланиэль была крайне недовольна тем, что её заставили следить за ребёнком, вместо того, чтобы дать действительно полезное задание. И своих чувств вовсе не скрывала: надменным взглядом смотрела на мальчонку, не произнося ни слова, не шевелясь, только иногда чуть сильнее хмурила брови. Соне было абсолютно плевать, как относится к ней незнакомка, несущая в себе ту же кровь, частица которой присутствовала и в полукровке. Раньше она не видела эльфов так близко. Но природное любопытство не подавало признаков жизни, задохнувшись в дыме. Сона сидела, опустив голову и прикрыв глаза. Будто бы спала, хотя любой шорох заставлял ее слегка вздрагивать, сжимаясь сильнее. Не обратила внимания на появление молодого нильфгаардца. На то, что Элланиэль легко поднялась на ноги, молча вышла, оставив после себя лишь аромат леса, который навсегда пропитал её кожу и волосы.
[indent=1,0]Ксандор же пах гарью и пеплом. Из-за костров, у которых он проводил вечера и ночи, из-за того, что наблюдал как горят мелкие заброшенные хижины, в которых прятались разбойники. Он отодвинул стул в сторону, опустившись перед полукровкой на колено. Лишь скрип отодвигаемой мебели заставил полукровку "ожить"- девочка посмотрела на собственные колени, приподняла взгляд, глядя из-подо лба на юношу, который, казалось, был лишь немногим старше ее. Некоторое время главарь ганзы просто смотрел с сожалением в глазах, не зная с чего и начать.
[indent=1,0]- Как тебя зовут? - наконец спросил он, разрушая гнетующую тишину.
[indent=1,0]- Пошел ты, - прошипела смуглянка сквозь зубы.
[indent=1,0]- Тебе не холодно? Верёвки не жмут? Я могу их снять, если ты пообещаешь не делать глупостей, - голос парня был мягче, чем тогда, на развалинах. И это бесило. Он будто насмехался, демонстрируя показушное беспокойство. Только вот стены видели истинную заботу. Они не позволили бы себя обмануть, как не позволила того и зерриканка.
[indent=1,0]- Пошел ты, - повторила снова. Сильнее подняла голову, глядя на парня с еще большей яростью, чем смотрела до этого на старого солдата или эльфку.
[indent=1,0]Ксандор вздохнул, поднимаясь на ноги. Видимо, понял, что сейчас ничего другого не добьётся, поэтому лишь молча снял свой плащ и укутал в него Сону.
[indent=1,0]- Поговорим завтра. Если захочешь есть или ещё чего - зови, - с этими словами нильфгаардец вышел.
[indent=1,0]Девочка дернула плечом, стряхивая с себя чужую подачку. Она не хотела принимать от человека, убившего Псов, никакой помощи. Будто бы это было предательством братьев. Оставшись одна, зеррканка попыталась высвободиться от веревок, но те были завязаны на совесть, впиваясь в тощее тело без боли, пока она сидела смирно, но напоминавшие о себе при каждом движении. Ночью девочка не спала - даже если бы хотела, все равно не смогла бы. Стоило закрыть глаза и перед ними появлялись пугающие картины. Голова, лежащая отдельно от тела. Отрубленная кисть. Кровь на снегу - очень много крови, куда больше, чем было ее на самом деле. Лишь рассвет начал отвоевывать свое, стремясь увлечь ее в объятия рваного чуткого сна, не приносящего облегчения. Жар подкрался незаметно и напал внезапно, будто хищный зверь, впиваясь в тело, заставляя Сону еще сильнее погрузиться в сновидения, которые она все равно не сможет запомнить. К счастью.

[AVA]https://pp.userapi.com/c849216/v849216085/153758/HP9u4GAnjds.jpg[/AVA]

Отредактировано Ласка (2019-04-24 00:39:37)

[indent=1,0]Погруженная в собственные сны, навязанные жаром, Сона совершенно не поняла, что ее подняли на руки. Она сжалась от чужих прикосновений, повернула голову, утыкаясь куда-то в грудь юноше, закашляла, вздрагивая всем своим крошечным хрупким телом. Пыталась прильнуть к нему плотнее в надежде, что это спасет от холода, поселившегося внутри. И сейчас совершенно не важным было то, что ее держит враг. Кровать встретила обжигающей прохладой - в мире сновидений она оказалась в холодной воде, - легко приняла в свои объятия недовольную полукровку. Грубая ткань быстро теплела, словно смуглянка была костру, способному зажечь все вокруг. Прикосновение к волосам успокаивало, отгоняло кошмары, витавшие в воздухе, но, почему-то, совершенно незаметные для всех присутствующих. Они кружились вокруг, ожидая новой возможности напасть, впиться клыками и зубами, напомнить о себе. И их терпение быстро было награждено. Девчонка выгнулась, зашипела от холодной тряпки. Смирилась с ней, но ровно до тех пор, пока тонкие пальцы юноши не коснулись рубахи, разводя ворот стороны. Ужас пробился через сон, но теперь он больше не заставлял метаться на постели в попытках удрать. Наоборот, сковывал, лишал движения. Хотя со стороны могло показаться, будто Сона окончательно затихла. Лишь неловкое прикосновение к груди заставило ее сжаться, дернувшись, отстраняясь от чужих пальцев. Звук шагов пробился через оплетающий сон. И успокоил девочку - она осталась одна. Больше можно было не бояться.

[indent=1,0]Эльфка была явно недовольна порученным ей заданием. Она не стала высказывать этого командиру, но зайдя в комнату, не преминула ругнуться на странном певучем языке. И второй раз - более емко и остро, когда девчонка в попытке избежать расставания со своей нехитрой одежонкой едва не опрокинула миску с водой. К счастью, особо отбиваться сил у Соны не было. И укус, оставшийся на руке Элланиэль, был совсем неглубоким, пусть и довольно заметным. Борьба окончательно вырвала смуглянку из объятий сна, хотя характер ее от этого совершенно не улучшился. После того, как эльфка ушла, Кошак попыталась встать. Неловко, чувствуя себя новорожденным жеребенком, который только-только осваивает всю прелесть ходьбы. Но даже оторваться от кровати не успела, как вновь залилась в приступе кашля. Казалось, будто легкие хотят вырваться из плена ребер, упасть на оставленную шкуру. Неприятная резь, выступившие на глаза слезы. Когда приступ унялся, смуглянка обиженно ударила кулаком по стенке кровати, чувствуя, как сдирается кожа на костяшках. Она ненавидела себя - собственную слабость, хрупкость, неспособность противостоять зимнему холоду. Особенно в такой момент, когда это было нужно как никогда иначе...
[indent=1,0]В итоге девчонке не оставалось ничего, кроме как смириться. Она свернулась калачиком под шкурами, утыкаясь носом в собственные колени в жалких попытках сохранить остатки тепла. Заслышав шаги за дверью, скользнула руками по щекам, растирая соленые капли и блестящие дорожки. Не увидят они слез, не дождутся!

[indent=1,0]- Ты не спишь? - раздался от двери уже знакомый голос. Сона замерла, прислушиваясь, надеясь, что он уйдет. Но юноша продолжал стоять на пороге, и она буквально чувствовала, как его взгляд сверлит спину. Судя по всему, уходить без ответа Ксандор не собирался.
[indent=1,0]- Сплю, - в итоге тихо и хрипло ответила смуглянка, стараясь, чтобы это прозвучало как можно более грубо. И это даже удалось. Только вот на чужака совершенно не подействовало.
[indent=1,0]- Я принёс лекарство, - спокойный голос, скрип стула, придвинутого к кровати, стук дна кружки о тумбу. Звуки легко выдавали чужие действия. - Если не хочешь умереть, то придётся выпить.
[indent=1,0]- Какое тебе дело? - вновь грубость в ответ. Зерриканка еще сильнее сжалась, утыкаясь в собственные колени носом и обвивая их руками. Как смешно было слушать советы про жизнь от убийцы...
[indent=1,0]- Не заставляй меня насильно вливать его тебе в рот, - тяжелая рука легла поверх одеяла, пальцы осторожно нащупали плечо, слегка сжимая его. - Поверь, оно и так жутко противное. Будет куда хуже, если тебя ещё и будут заставлять.
Котяра ничего не сказала в ответ. Она лишь дернула плечом, стряхивая с себя чужую руку, надеясь, что пальцы не вопьются сильнее, причиняя боль, пытаясь удержать. И юноша действительно выпустил...
- Если ты умрёшь, то кто же будет мстить за твоих друзей? - мрачно произнёс Ксандор. Скрипнул стул, скользнув по холодному полу. - Я вернусь завтра утром. Надеюсь, ты не настолько глупа, как считает Эланиэль, и будешь бороться дальше, - нильфгаардец вышел из комнаты.
[indent=1,0]Его слова задели за живое. Отсчитав в уме до десяти - убедившись, что он не вернется, - Сона села на кровати. Посмотрела на кружку, из которой поднимался пар. Первым порывом было выпить горячую жидкость залпом - вдруг это поможет приглушить ту режущую боль, что поселилась в груди. Наивно и глупо. Не простудой она вызвана, и ни одно лекарство не поможет ее унять. Кашель - будто иголки впиваются в тело изнутри. От них отвар спасет, по край ней мере ненадолго. Только вот... принять его от врага? Нет. Нельзя. Это будет предательством. А Котяра итак уже чувствовала себя предателем при каждом новом вдохе. Она должна была остаться там, в подворотне. И чтобы холод с каждой становился все ощутимее но незначительнее, а голубые глаза - ближе и ярче. Девчонка опустилась обратно на кровать и глубже закупалась в мех, пряча в нем лицо.

[indent=1,0]Вместе с усиливающимся жаром приходили и странные видения. То ей снилась родная пустыня. Золотой песок, который обжигает босые ноги, снующие вокруг саламандры. То - смеющийся Болонка, треплющий по волосам и повторяющий, словно попугай, уже давно известную шутку, над которой не удается перестать смеяться. То - мужчина в голубом халате, вышитом серебрянными нитями. И растекающимися по ткани пятнами крови. Иногда эти сны смешивались друг с другом, вызывая противоречивые эмоции: веселье и страх, влюбленность и боль, опьянение и ужас.
[indent=1,0]Когда ночь окончательно захватила дом, Сона проснулась от собственного крика. Она резко села на кровати, жадно хватая ртом воздух, будто бы его было слишком мало в комнате. Это был сон, всего лишь сон. Выдумка, иллюзия. Только почему тогда она так пугает?
[AVA]https://pp.userapi.com/c849216/v849216085/153758/HP9u4GAnjds.jpg[/AVA]

Отредактировано Ласка (2019-04-27 18:42:58)

[indent=1,0]Находясь взаперти, невероятно сложно отслеживать дни. Особенно если они похоже друг на друга. Очередной кошмар и пробуждение от собственного крика. Звук открывающейся двери, силуэт Ксандора на пороге, который говорил что-то успокаивающее и садился в углу. Новый сон, все такой же беспокойный, дерганный. Тусклый свет утра пробивался сквозь щели в досках. Остывший отвар стоял на тумбе рядом с кроватью. Потолок был невероятно грязным – на нем можно было искать узоры, как будто это была не тюрьма, а чистое небо. Вон то пятно похоже на собаку, а это, почти посередине – на дракона. А вон то, в углу… нет, оно ни на что не похоже. Заходил Ксандор с едой. Мягко уговаривал поесть, только смуглянка не обращала на него никакого внимания. Запах не манил, живот лишь изредка напоминал о себе ноющей болью, впрочем, хорошо знакомой и привычной. Болезнь сидела рядом. То и дело она касалась невидимыми пальчиками лба, заставляя жар вспыхивать сильнее. Вонзалась в грудь, сжимая в коготках легкие, норовя вырвать их. И смуглянка задыхалась в приступах кашля, каждый раз – когда была в сознании, - надеясь, что это все-таки добьет ее. Снова уговоры поесть. Новая порция лекарства, которая остывала на прикроватной тумбочке. Слишком вызывающие прикосновения рыжеволосой суки – так про себя Кошак называла Хейлин, - которая вытирала пропотевшее тело девочки куда дольше, чем следовало, явно получая удовольствие от этого. Однажды, когда полукровка пребывала в достаточном сознании, чтобы понимать происходящее, она извернулась и впилась зубами в руку охотницы. Та не вскрикнула, лишь резко дернула девчонку за ухо, прижимая ту к кровати. Прошипела пару ласковых слов с хищной улыбкой, глядя прямо в серые глаза. На это Сона ответила лишь очередной порцией захлебывающегося кашля.
[indent=1,0]На следующий день вместо Ксандора с отваром к ней пришли Хейлин и Элланиэль. Одна держала вырывающуюся зерриканку, а вторая, сунув пальцы ей в рот, не давая его закрыть, вливала горькую жидкость. Половина оказалась на самой девочке, после произошедшего забившейся в угол кровати словно перепуганный зверек. Но с тех пор Сона сама начала пить отвар, не желая повторения подобного. И поняв, что просто так ее не отпустят. Видимо, члены этой банды терзались странным чувством вины, которое заставляло их цепляться за жизнь маленькой полукровки – последней выжившей из Псов. Иначе зерриканка никак не могла объяснить их странное поведение.
[indent=1,0]Постепенно Котяра перестала отказываться и от еды – для этого достаточно было того, чтобы миску несколько раз принес не Ксандор, а рыжая сука. Она с усмешкой наблюдала за тем, как девочка до раздражения медленно впихивает в себя похлебку, часто пачкаясь при этом – под пронзительным взглядом дрожали руки, да и сил болезнь отнимала достаточно для того, чтобы даже поесть представлялось сложной задачей. Впрочем, это развлечение довольно быстро наскучило Хейлин, так что вскоре снова за кормежку пленницы начал отвечать Ксандор. Он, в отличии от своей подчиненной, видя дрожь смуглянки просто садился рядом и помогал. А Котяра, разумеется, бесилась от этого. Собственное бессилие, необходимость помочь даже в столь простой вещи приводила полукровку в отчаяние. И сначала она отворачивалась или даже пыталась оттолкнуть руку Ксандора, словно капризный ребенок. Но в итоге ей не оставалось ничего, кроме как смириться с происходящим. Однако, злила не только слабость. Куда больше напрягал ее сам главарь банды. Как мог человек, который с таким блеском, такой радостью и восторгом, отчетливо читавшимся в глазах, убивал детей, быть настолько мягким и добрым? Это никак не могло уложиться в голове Котяры. Она пыталась найти подвох, периодически – на рассвете, когда Ксандор дремал в углу, - по долгу рассматривая его желая отгадать, что же им управляет. Не может ведь чувство вины отравлять настолько сильно. Сона привыкла, что все ищут выгоды. Торговцы, которые давали ей скидки или еду, знали, что она сможет подгадить их конкурентам или добудет по просьбе нужный товар. Вэя развлекалась, занимаясь обучением юной зерриканки, ведь большая часть дороги была до безобразия скучной по мнению воительницы. Даже Псы, которые были для нее семьей, использовали ее – Котяра могла втиснуться в самую мелкую щель, умела прятаться и двигаться почти бесшумно. Весьма полезные умения для домушника. Обычно она пробилась в чужие дома и ночью, когда все спали, открывала двери своим друзьям. Совместная работа, которая приносила удовольствие и выгоду. Но какая польза от больного ребенка? Судя по ссоре с Хорном, вряд ли ребята из этой банды промышляли воровством. Тогда… почему она здесь? Эти вопросы не давали девочке покоя. Чем больше отступал жар, тем сильнее они требовали внимания.
[indent=1,0]Когда болезнь поутихла, смуглянка начала выбираться из постели, в которой провела слишком много, на ее взгляд, времени. Она ходила по комнате, выглядывала в окно через щель, пыталась найти себе хоть какое-нибудь занятие, спасаясь от скуки и мыслей. И появления Ксандора в этой клетке все больше радовали Сону – хоть какое-то развлечение. Но, разумеется, девчонка ни за что не призналась бы в этом ни ему, ни даже самой себе. Ведь юноша все еще оставался убийцей. И  это ничто не сможет исправить.
[AVA]https://pp.userapi.com/c849216/v849216085/153758/HP9u4GAnjds.jpg[/AVA]

Отредактировано Ласка (2019-05-03 03:16:41)

[indent=1,0]Ни один кошмар не мог напугать также сильно, как делало то прошлое. Искаженное, изуродованное, доведенное до предела. Скрипнула дверь, постель слегка прогнулась под юношей - зерриканке даже не надо было смотреть для того, чтобы знать, кто именно вошел. Она чувствовала дыхание кошмара на своей шее, слышала его шепот - обещание вернуться, как только сон, навязанный уже ослабевшим, но еще не выветрившимся лекарством, вновь захватит ее тело и разум. Страх скребся внутри словно крыса, ни на секунду не давая забыть о себе. Полукровке просто не хватило сил прогнать Ксандора. В эту ночь она меньше всего на свете хотела остаться со своими кошмарами наедине.

[indent=1,0]Сона проснулась непозволительно поздно. Было тепло - теплее, чем обычно, и хотелось как можно дольше задержаться в этом непривычном ощущении. Пока девочка не осознала, что под ней лежит человек. И не просто человек, а глава банды Черное солнце. Он дышал слишком громко и глубоко для того, чтобы его можно было посчитать спящим. Зерриканка резко дернулась в сторону, откатываясь от юноши, вжимаясь спиной в стену.
[indent=1,0]- Какого... проваливай! - зашипела девочка, будто бы совершенно забыв о том, что творилось вчера. Так было проще.
[indent=1,0]- Ухожу, ухожу, - пробормотал нильфгаардец, спешно выбираясь из кровати, а после и из комнаты. На выходе его уже ждала Хейлин, слегка изгибая бровь.
[indent=1,0]- Никак не могла уснуть, - объяснился Ксандор, поспешив пройти мимо.
[indent=1,0]Рыжеволосая девушка проводила его хитрой улыбкой и вошла в комнату к девчонке. В руках она держала в руках миску и чистую тряпку.
[indent=1,0]- Будешь послушной девочкой? - с усмешкой спросила Хейлин, плотно закрывая дверь.
[indent=1,0]- Нет, - мрачно заявила Сона, которая к тому моменту уже сидела на кровати поверх шкур. Она недовольно посмотрела на тряпку в руке Хейлин. - В этом уже нет нужды, у меня больше нет жара.
[indent=1,0]- Значит, это будет в последний раз, - в голосе охотницы отчетливо сквозило раздражение. - Снимай рубаху, иначе это сделаю я.
[indent=1,0]Она поставила миску на стул и обмакнула в воду ткань, выжимая её и дожидаясь, пока зерриканка предстанет перед ней в подобающем виде. Уже познакомившись с методами Хейлин, девочка все-таки стянула рубаху и отложила ее в сторону. Наготы она не стеснялась, но вот чужие прикосновения весьма раздражали Сону. Особенно учитывая, что рыжая сука не всегда держала себя в руках. Впрочем, в этот раз охотница была на удивление сдержана. Она начала со спины, прохаживаясь по телу девчонки влажной тряпкой, иногда смачивая её в воде и выжимая. Закончив, охотница принялась за руки, ноги. Оставаясь за спиной смуглянки, девушка начала протирать живот, талию, ключицы, но вот дойдя до груди, сжала на ней свои пальцы и плотно прижала тощую девчонку к себе. Её губы касались кончика уха.
[indent=1,0]- Знаешь, я ведь заходила к тебе около часа назад. Представь моё удивление, когда я увидела, что ты сладко спишь, да ещё в обнимку с Ксандором, - она скользнула одной рукой вниз, обхватывая девушку за талию, хихикнула, щекоча дыханием острое ушко. - Скажи-ка... Что между вами было?
[indent=1,0]Ласка вздрогнула, сжавшись под этим цепким прикосновением. Оно вызывало скорее злость, чем страх. Зерриканка, как никто другой, знала, что женщины могут быть опасными воителями, но даже не подозревала, что и они могут быть опасны в том же плане, что и мужчины. Просто ей было неприятно чувствовать на себе чужие руки. Смуглянка оперлась острым локотком в живот рыжей, пытаясь оттолкнуть ту.
[indent=1,0]- Ничего между нами не было. Руки убери, - вжала она голову в плечи, отстраняясь от губ охотницы.
Хейлин в ответ схватила девчонку за локоть и грубо развернула её лицом к себе. Глаза рыжей девушки смотрели на зерриканку и в них пылал недобрый огонь.
[indent=1,0]- Я думала, что ты ненавидишь его, - усмехнулась Хейлин. - А ты, глупышка, влюбилась в него. Мне жаль тебя, но он видит в тебе лишь ребёнка.
[indent=1,0]Сона ощерилась, показывая зубы. Хотела даже рассмеяться на столь безумное заявление, только вот смех застрял в горле. И все равно рыжая сука ошибалась. Котяра не влюбилась. Только не в Ксандора.
[indent=1,0]- Мне плевать! Я не влюбилась в него! - совсем по-детски выкрикнула девочка, дернув рукой, высвобождая ее из цепких пальцев. - Что, обижаешься, что он под дверью караулит вместо того, чтобы спать с тобой? - это уже произнесла более спокойно, по-взрослому щуря серые стальные глаза. - Так забирай.
[indent=1,0]На лице Хейлин также красовалась кривая усмешка. Она сверлила вглядом девчонку, будто залезала в ее душу, понимая даже то, на что сама полукровка упорно старалась закрывать глаза.
[indent=1,0]- Он и так мой, - промурлыкала она, осматривая смуглянку с ног до головы. - Ты только взгляни на себя. Милая мордашка - это всё, что у тебя есть, - насмешливо окинув взглядом девчонку ещё раз, охотница взяла миску и направилась к двери. - На сегодня мы закончили. Он наверняка уже спешит к тебе с завтраком. Но не обнадёживайся. Ты всего лишь ребёнок.
[indent=1,0]С этими словами девушка закрыла дверь с обратной стороны.
[indent=1,0]- Не только на сегодня. Вообще закончили, - фыркнула Сона, скрещивания руки на груди и зло глядя вслед уходящей женщине. Мысленно пообещав себе, что в следующий раз при попытке приблизиться Хейлин одним лишь укусом не отделается. Она отошла к окну, выглядывая в щель между досками. Все еще лежал снег... хотя казалось, что прошла уже целая вечность, и он давно должен был растаять. Заслышав шаги в коридоре, смуглянка метнулась обратно к кровати. Когда Ксандор вошел, девчонка как раз натягивала рубаху, скрывая под ней тощее, покрытое шрамами и ссадинам тело.
[AVA]https://pp.userapi.com/c849216/v849216085/153758/HP9u4GAnjds.jpg[/AVA]

Отредактировано Ласка (2019-05-05 06:15:06)

[indent=1,0]С каждым днем Соне все сложнее было ненавидеть.
[indent=1,0]Рассказы Гриффа неизменно раздражали. Смуглянка обычно слушала их, стоя у окна с выражением лица, полным справедливого негодования, изредка фыркая или заявляя что-нибудь не слишком лестное о любимом лидере старого вояки. Даже бросалась предложениями бывшему офицеру жениться на этом юнце, раз он такой весь из себя замечательный. Мужчина реагировал на дерзкие и грубые слова с веселой снисходительностью, будто перед ним был забавный дикий зверек. Порычит, укусит пару раз  привыкнет.
[indent=1,0]Беседовать с Роанаром было куда интереснее, хотя первое время зерриканка лишь мычала что-то невнятное в ответ на его расспросы. Но искренний интерес к земле золотого песка и сильных женщин подкупал. В итоге девочка начала отвечать более охотно.
[indent=1,0]Песни Киллана забавляли Котяру, хотя она и отказывалась подпевать ему, предпочитая просто слушать. А сказки Тасо неизменно заставляли девочку морщиться и заявлять, что она уже не ребенок для таких детских и глупых россказней. Один раз даже сама рассказала ему зерриканскую легенду про купца и трех его дочерей... Как и следовало ожидать, мрачная и пугающая история не понравилась рыцарю и тот высказался, что весьма жалеет восточных детей, которым приходится слушать столь жестокие сказки.
[indent=1,0]Их присутствие скрашивало дни, похожие друг на друга.
[indent=1,0]У них завелся еще один ритуал. Каждый раз, когда в комнате повисало густое молчание, Сона задавала один единственный вопрос.
[indent=1,0]"Когда меня выпустят".
[indent=1,0]Реакция "надзирателей" была весьма однообразной. Они снова начинали говорить, меняя тему. Или просто тушевались, бросали какое-нибудь невнятное объяснение и уходили обратно за дверь, сторожить ее снаружи. Никто не мог дать ответа.
[indent=1,0]Люди, захватившие ее дом, пусть он и не был таковым слишком долго, не доверяли зерриканке. И были абсолютно правы. Ведь дай хоть малейшую возможность - ничтожную, обреченную, - и Котяра бы попыталась убить их. Потому что должна была. Странное понятие долга. Жажда мести, которая с каждым днем угасала все сильнее, а воспоминания постепенно становились все менее ценным топливом. Сона не могла чувствовать его также ярко, как в самом начале, и осознание этого заставляло ее сжиматься ночами, когда никто не видел, утыкаться в подушку, глотая соленые слезы. Вина терзала куда сильнее ненависти.

[indent=1,0]И именно вина заставляла ее этой ночью подкрасться к двери, приоткрыла ее и выглянуть через щель. Роанар сидел на табурете низко опустив голову, так что рассмотреть его лицо было невозможно. Но глубокое неторопливое дыхание, периодически прерывающееся похрапываниями, выдавало, что мужчина спит. Сейчас или никогда. Котяра выскользнула из комнаты. Босая, в одних лишь рубахе и штанах, она бесшумно подошла к мужчине и, воровато оглядевшись, забрала висящий на поясе нож. Закусила слегка нижнюю губу, но затем, упрямо мотнув головой, направилась дальше по коридору. Не стоит размениваться на обычных вояк. Змею надо убивать, отсекая ей голову.
Сона прислушивалась к каждому шороху, что наполнял дом. Сейчас главным для нее было никого не встретить. Она понятия не имела, какую именно спальню выбрал Ксандор, но догадывалась, что это была одна из комнат взрослых. Возможно даже та, где раньше ночевал Рык... сердце девочки болезненно сжалась от этой мысли. И в тоже время это придало Соне решительности. Зерриканка просто не могла оставить все так, как есть. Не могла больше находиться взаперти с убийцами. Не могла реветь ночами от осознания собственной беспомощности. Ей просто хотелось все закончить. Не важно, как именно.
Девочка подошла к двери, ведущей в бывшую комнату ее главаря. Сделала глубокий вдох и осторожно проскользнула внутрь.
[indent=1,0]Угадала... Ксандор спал на широкой кровати. Глаза Соны уже привыкли к темноте, она легко различала худощавый силуэт юноши, который нельзя было спутать ни с чьим другим. Даже на лицо смотреть не надо было... Смуглянка не сомневалась, что они с Хейлин ночевали в одной комнате. Но, судя по всему, рыжая сука действительно ушла, а не просто показала свой характер, пытаясь добиться желаемого. Перехватив нож покрепче, полукровка легко и тихо подошла к кровати, забралась на нее, на коленях подползая к Ксандору. Ее взгляд упал на лицо вожака местных. И это было большой ошибкой.
[indent=1,0]Вновь сжалось сердце, пропуская очередной удар, но теперь уже не из-за воспоминаний о мертвых друзьях. А из-за того, что она... глупо и постыдно влюбилась в человека, который стал причиной их смерти. Это было самым ужасным. Сона готова была отдать что угодно, лишь бы перестать испытывать чувства к Ксандору. Только вот не с кем было заключить подобную сделку.
[indent=1,0]Когда-то она точно также стояла на чужой постели, глядя на безмятежное лицо пожилого мужчины. Говорят, что первое убийство самое тяжелое, но опустить нож в тот раз было на удивление легко. Она не испытывала никакого стыда, забрав чужую жизнь, точно также, как купец за несколько дней до этого забрал ее детство.
[indent=1,0]А сейчас...
[indent=1,0]Почему сейчас не получается?
[indent=1,0]И даже воспоминания о его улыбке, радостной и довольной новой смертью, о крови, растекающейся по снегу не помогало.
[indent=1,0]Все, чего хотела Сона - это чтобы юноша проснулся. Осознал, что заботился о человеке, готовом его убить. И сам сделал это, закончив ее терзания.
[indent=1,0]Убей или будь убитым - таков закон.
[indent=1,0]"Ну же, Ксандор, проснись.
[indent=1,0]Останови меня.
[indent=1,0]Пожалуйста".
[AVA]https://pp.userapi.com/c849216/v849216085/153758/HP9u4GAnjds.jpg[/AVA]

Отредактировано Ласка (2019-05-05 14:25:04)

[indent=1,0]Почему не получается?
[indent=1,0]Почему она не может и... не хочет. Этот человек отнял у нее самое дорогое в жизни. Маленькая зерриканка должна ненавидеть его. Разве она не испытывает этого чувства? Внутри нее мечется дикий зверь, обжигает изнутри, режет. Взывает и воет. Он насильно заставляет вспоминать тела братьев, лежащие на снегу. Он шепчет ей на ухо чужими, до боли знакомыми голосами: "Отомсти. Убей его". Разве это не ненависть?
[indent=1,0]Кинжал летит на пол. Лезвие соприкасается с деревом, подрагивает, звенит. И плач его отражается от стен, не желая покидать этой комнаты, но в итоге затихает, оставляя лишь дыхание, едва слышные всхлипывания, шепот.
"Ненавижу". Потому что должна. Потому что больше ничего не остается.
[indent=1,0]"Он видит в тебе всего лишь ребенка" - вплетаются жестокие слова в гомон голосов братьев. Едва слышные, но заставляющие сердце пропустить несколько ударов. А в следующую секунду чужие холодные пальцы касаются щек, размазывая по коже текущие слезы. Его губы неожиданно мягкие и горячие. Ксандор осторожен, его поцелуй едва заметен, но он все равно обжигает. И Сона замирает, сжимается. Не пытается отстраниться, не пытается оттолкнуть его. У Черного солнца есть рыжая сука, взрослая, опытная, соблазнительная. Он не должен целовать маленькую полукровку. Точно также, как не должен был заботиться о ней, успокаивать, лечить. Но целовал, успокаивал, лечил, противореча всем своим обязанностям, не прислушиваясь к разумным словам товарищей о том, что девчонка при первой же возможности попытается убить его. Действительно ведь попыталась. Только куда это завело их?
[indent=1,0]Первый поцелуй в жизни.
[indent=1,0]И с кем?
[indent=1,0]С убийцей.
[indent=1,0]И Котяра отвечает ему. Отвечает на поцелуй с чудовищем. А губы того на секунду стали более требовательными, настойчивыми, близкими... Ксандор отстранился первым. Не убирая руки с ее лица, поглаживая пальцами скулы, он опустил голову, упираясь лбом в ее лоб. Казалось, будто у мужчины жар - настолько горячей была его кожа.
[indent=1,0]- Всё ещё не хочешь меня убить? - шепот разрезал ночную тишину. - Почему?
[indent=1,0]- Хочу. Я просто... не могу, - смуглянка отстранилась, опустила голову, сжалась, чувствуя, как напрягается каждая клеточка ее тела. Она обхватила себя руками, словно боясь, что в любую секунду развалится на части. - Я всего один раз убила человека. И тогда было проще. Но ты... Ты не должен был быть таким добрым! - Котяра дернулась. Неожиданная слабость, секундное доверие ушло, уступая место злости, которая мгновенно отразилась в темных, стальных, глазах.
Это яростное заявление заставило мужчину отвести взгляд в сторону, убрать руки, оставляя лишь намек на тепло, который быстро забывался под касаниями холодного воздуха.
[indent=1,0]- Я могу отвернуться, если так тебе будет легче, - прошептал он.
[indent=1,0]- Shia! Какого дракона ты ведешь себя так?! Я пришла убить тебя. Почему ты не можешь как нормальный человек разозлиться? Почему ты не борешься за свою гребанную жизнь?! - гнев, клокочущий внутри, казался едва ли не  материальным. Он жил в голосе, во взгляде, в пальцах, сильнее сжавших собственные плечи, рискуя оставить на них синяки. Вероятно, будь у нее сейчас кинжал, полукровка все-таки воспользовалась бы им. Но тот лежал слишком далеко. И потому Сона просто ударила кулаком, попав Ксандору в скулу - это она умела куда лучше, чем целоваться. Особенно учитывая, что юноша не сопротивлялся. Она хочет его взбесить. Убей или будь убитым. Котяра не может убить. Поэтому она надеется, что Черное солнце сможет. Если достаточно разозлить его...
[AVA]https://pp.userapi.com/c849216/v849216085/153758/HP9u4GAnjds.jpg[/AVA]

Отредактировано Ласка (2019-05-14 15:00:20)

[indent=1,0]Прикосновение его губ - аккуратное, нежное, но в тоже время обжигающее до дрожи. Непривычное ощущение. Наверное, к этому вовсе невозможно буде привыкнуть. Это было неправильно. Жестоко - по отношению к мертвым, по отношению к самой себе. Сона понимает, что не сможет простить себя за предательство. Что утром она будет желать смерти не Ксандору - себе.
[indent=1,0]Хотя... разве не затем она пришла в его спальню? Ради того, чтобы убить, но чтобы самой быть убитой от руки человека, который отнял у нее все, что было дорого, и в тоже время был с ней так нежен, терпелив...
[indent=1,0]Она была еще ребенком. Разве можно винить ребенка за то, что он не способен противиться собственным чувствам, даже если они не принесут ничего, кроме боли и разочарования? И Сона ответила на поцелуй - осторожно, неуверенно, скомкано, совершенно не понимая, что надо делать. Она не знала, куда деть руки - ровно до тех пор, пока юноша не обнял ее, прижимая к себе. Котяра упрелась ему в грудь, не отталкивая, но и не давая прижимать слишком крепко. Неловкая и непрочная преграда, которая готова сломаться, стоит лишь приложить немного настойчивости. Только Ксандор этого не сделал, предпочтя отстраниться, пусть и не разрывая поцелуя.
[indent=1,0]Терзали ли его те же сомнения, что мучили смуглянку? Чувствовал ли он, что всего происходящего не должно быть? Переживал ли борьбу разума и чувств, которые овладели девочкой? Она не знала этого. Не хотела знать. Потому что выбор уже был сделан. И зерриканка, пересилив вину, пересилив страх, прижалась к главе банды своим тощим тельцем, обвивая руками его шею. Сдаваясь. Пусть даже завтра горечь и совесть заставят ее вновь пожелать смерти... Нильфгаардец откинулся назад, ложась на спину и увлекая юную зерриканку за собой. Одна из его рук легла на голову, начиная поглаживать короткие непослушные волосы, и их прядки обвивались вокруг его пальцев.
[indent=1,0]Первые поцелуи опьяняли сильнее, чем вино, временно приглушая и страх, и ненависть.  Вновь Сона понятия не имела, куда деть руки, просто упиралась ими в кровать, стараясь сильно не наваливаться на юношу. Она чувствовала, как улыбается нильфгаардец, наслаждаясь происходящим или же насмехаясь над неумелостью девочки. Спросить бы не рискнула. Тем более, что уже через секунду Ксандор перевернулся, теперь уже укладывая смуглянку на спину, нависая над ней. Между ними всё ещё была шкура, которую парень аккуратно убрал в сторону. Не разрывая поцелуя он бережно коснулся горячей кожи девушки на животе, которую слегка открывала задранная ткань рубахи.
[indent=1,0]Осторожное прикосновение вызвало у смуглянки волну дрожи. Не от желания - страха, все это время стоявшего в комнате, но решившего напасть лишь сейчас, когда границы между телами почти исчезли. Девочка отстранилась от поцелуя, вжимаясь в кровать, едва ли не скуля. Глядя на нильфгаардца будто зверек, который никогда не видел людей: с страхом, вызванным неизвестностью, через которое все-таки пробивается любопытство, желание поддаться неизвестному.
[indent=1,0]Только маленькая зерриканка прекрасно знала, что должно последовать дальше.
[indent=1,0]И боялась этого.
[indent=1,0]Ксандор остановился, но руки не убрал. Он привстал, глядя на девушку с некоторым беспокойством в глазах и мягкой улыбкой на лице.
[indent=1,0]- Прости... - почти шёпотом произнёс юноша. - Я не хотел сделать тебе неприятно. Но, не бойся, я не посмею причинить тебе боль. Не хочу этого. Поэтому, если захочешь, чтобы я остановился - только скажи.
Немного подождав, он коснулся кожи девушки своей тёплой рукой чуть более ощутимо, но всё также мягко. Девчонка опустила глаза, глядя на его руку. Закусила нижнюю губу, борясь сама с собой, одновременно желая, чтобы Ксандор прекратил и продолжил.
[indent=1,0]Это было величайшей формой близости между людьми. Которая стоила не больше горсти монет, рассыпающихся по земле, покрытой песком.
[indent=1,0]Это было грязно, больно, унизительно и страшно.
[indent=1,0]Это было... непонятно.
[indent=1,0]Желанно. Потому что Сона верила, сейчас все будет по другому. Она - не мать, отдающаяся на собственной постели любому, кто того пожелает. Она - не та маленькая девочка, которая могла лишь плакать и умолять дракона о том, чтобы все кончилось поскорее. А Ксандор - не купец, не незнакомец, не монстр.
Сона подняла глаза на юношу.
[indent=1,0]- Ты очень теплый... - тихо шепнула девчонка. Неловко коснулась его щеки, проведя по ней пальцами, тут же отдергивая руку будто опасаясь, что укусит.
[AVA]https://pp.userapi.com/c849216/v849216085/153758/HP9u4GAnjds.jpg[/AVA]

Отредактировано Ласка (2019-05-29 22:17:58)

Он действительно готов был остановиться, стоило сказать лишь одно слово. Легко выпустил бы из объятий, позволил бы уйти, не пытаясь закончить начатое. Сона искренне верила в это. Она смотрела на лицо юноши, которое за последний месяц отпечаталось в памяти настолько отчетливо, что всплывало перед глазами даже когда они были закрыты. Даже во снах...  Вместо ответа, девочка ответила на поцелуй, обвивая тонкими руками шею юноши. Прижимаясь к нему всем телом на несколько долгих секунд, а затем отстраняясь для того, чтобы стянуть рубаху, слишком большую для нее. Как ни странно, но даже в присутствии мужчины собственная нагота совершенно не пугала Сону. В ее голове просто никак не связывался вид обнаженного тела - особенно ее обнаженного тела - с возбуждением. Это были две совершенно разные вещи.
[indent=1,0]И от того особенно странным показалось, как сбилось дыхание нильфгаардца. Ксандор аккуратно снял и штаны девушки, некоторое время просто рассматривая её тело, сглаженное темнотой, царящей в комнате, не решаясь коснуться. Сона слегка приподнялась на локтях, пока мужчина рассматривал ее тело. Наблюдала за ним, пытаясь понять, что думает. Замечает ли шрамы. Испытывает ли отвращение к проступающим ребрам, ключицам. Хочет ли снова прикоснуться к смуглой коже губами. Спрашивать не решалась. Да и не нужно было - Ксандор уже сам потянулся, вновь нависая на зерриканкой, касаясь ее губ.  Девочка не спешила ложиться, вместо этого снова осторожно поцеловала его, прикрывая глаза.
[indent=1,0]Она пыталась не бояться. Пыталась не дрожать от непривычных, обжигающих прикосновений. Послушно делала все, что аккуратно подсказывал ей юноша. Действиями, не словами. Аккуратно, боязливо прикасалась к нему. Слегка выгибалась под его руками, подчинялась им. Смущенно отводила глаза в сторону всякий раз, когда тот смотрел на ее лицо в попытках найти что-то во взгляде или самом выражении. Чувствовала, как вспыхивают ее щеки, радуясь тому, что вокруг было слишком темно для того, чтобы заметить это. Но все остальные ощущения становились лишь ярче. От очередного прикосновения девчонка не смогла сдержать тихого, едва слышного стона. Тут же виновато прикусила нижнюю губу будто в попытке наказать себя за это. Она сжала бедрами руку нильфгаардца, то ли желая остановить его, то ли опасаясь, что тот уберет ее. Почувствовала, как юноша отстранился, ощутила на себе его обеспокоенный взгляд.
[indent=1,0]- Тебе страшно? - раздался тихий голос Ксандора, а его губы осторожно коснулись щеки.
[indent=1,0]Смуглянка ослабила хватку, выпуская его руку, снова давая той свободу.
[indent=1,0]- Да, - призналась в подобном, наверное, впервые за всю жизнь. Девочка, которая не побоялась убить, которая не побоялась уйти, которая не побоялась остаться совершенно одна, сейчас испытывала страх.
[indent=1,0]- Это нормально. Мне тоже очень страшно, - прошептал парень, прижимаясь горячими губами к плечу девушки.- У тебя было уже?
[indent=1,0]Снова она подчинялась его прикосновениям. Снова позволяла себя учить. Но вопрос заставил ее замереть, прикусывая нижнюю губу. Преодолевая смущение, зерриканка посмотрела на Ксандора. Внимательно, будто решая, достоин ли тот доверия.
[indent=1,0]- Да... Несколько лет назад один купец взял меня силой в подворотне, - голос смуглянки прозвучал на удивление глухо и спокойно. Тот день не воскрес перед ее глазами. Только отдаленно послышался звон нескольких монет, что упали на землю, тут же покрываясь поднятой пылью. Затихший через несколько секунд, показавшихся вечностью.
[AVA]https://pp.userapi.com/c849216/v849216085/153758/HP9u4GAnjds.jpg[/AVA]