«Госпожа Дэйдрэ, поедьте в Эббинг»…
Сперва госпожа, конечно же, обрадовалась – это же Эббинг, там она ещё не была! На самом-то деле эта мадам почти нигде не была, да и скажи ей: «Сходите на речку утопиться», то если судьба распорядилась топиться в месте неизвестном – она бы радо побежала.
Собирая вещички госпожа всё ещё была рада.
Уже непосредственно в пути госпожа сообразила, почему многие так не любят путешествия. Именно потому, что приходится далеко ездить… не то, чтобы она не знала, каково это – болтаться в трясущейся карете, пока «негодник снаружи», казалось, специально наезжал на каждый камушек – просто давно она в этой самой карете не «болталась». Спустя пару дней пути Дэйдрэ стала пугать свою попутчицу, какую-то слегка перепуганную служанку, своим состоянием. Объяснить несчастной, что вызывало такие бурные эмоции графиня не могла, равно как и хотя бы почитать хоть какой-нибудь уже до дыр зачитанный роман – поэтому приходилось разговаривать с девушкой, изо всех сил пытаясь подбирать такие слова, чтобы несчастную кондратий не хватил. Им там, в этой их карете, только всяких там Кондратиев не хватало.
– Госпожа, почти прибыли! – засуетилась Хельга, так звали эту служанку, когда где-то вдалеке показались только ей знакомые очертания.
За время пути Хельга оказалась перепуганной не по случаю поездки с госпожой, а просто – по жизни. Дэйдрэ даже как-то прониклась к этой её особенности и привыкла к девушке, решив, что и разговаривать с ней можно по-человечески. Если вдруг завизжит – так это ничего, со временем же успокоится.
Послышались мужские голоса и стук копыт – отправили всадника, предупреждать. Дэйдрэ только вздохнула с облегчением, радуясь скорому приближению к нормальным условиям для жизни, и зачарованно прикрыла глаза, представляя, как…
– Госпожа! – это Хельга, вся красная, как вареный рак, сидела напротив, неловко елозя на месте. Дэйдрэ вопросительно на неё посмотрела. – Вы рады, что скоро встретитесь с графом? Наверное, соскучились по нему? Вас не беспокоить в ближайшее время, да?
Полуэльфка аж закашлялась, услышав последний вопрос, вся раскраснелась, и сделала вид, что конкретно его она не услышала. Да, Хельга чувством такта не особо отличалась…
– Очень рада… а уж он как рад, небось, весь заждался уже! Стоит там на морозе битый час, да ждёт нас, чтобы меня… не беспокоить.
– Рома-а-антика-а…
Кто же знал, что бедный граф и правда стоит?
Дверь кареты отворилась, графиня, заправив прядку, отставила ножку на ступеньку, намереваясь из кареты, собственно, как-то вылезать, подала руку супругу… холодный…
– Благодарю Вас, – улыбнулась она… пажу, вызвав при этом полуобморочное состояние Хельги. – И я очень рада Вас видеть, мой господин.
На последних словах девушка улыбнулась и супругу, невинно опустив глаза в попытке скрыть детскую радость от своей крохотной шалости. Дэйдрэ не то, чтобы специально порой демонстрировала некую неряшливость по отношению к нему, нет… он явно не заслуживал такого отношения, когда супруга сперва благодарит какого-то пажа, а уже потом – законного мужа! Но ей постоянно за что-то очень хотелось ему отомстить. То ли за то, что всё-таки он женился на ней, то ли за то, что он женился и сбежал, то ли… ну просто хотелось ей, и всё тут.
– Никаких трудностей, спасибо, что поинтересовались…
«Совершенно никаких, – думалось в это же время девушке, – кроме того, что никто меня не предупреждал о некоторых особенностях похода в отхожее место».
Лицо супруга показалось Дэйдрэ каким-то немного несчастным, нос – красным, а руки – ужасно холодными. Замёрз же, бедолага! Она окинула неодобрительным взглядом его плащ и покачала головой.
- А что это Вы, полуголый вышли? Сколько Вы уже тут на морозе стоите, у Вас руки такие холодные, будто Вы тут со вчерашнего утра в поместье не входили! Вас что, не впускают?

Может, я к нему слишком сурова? – подумалось Дэйдрэ, когда она заметила в глазах супруга, как ей показалось, нотки замешательства, смешанные с грустью, но тут же поспешила избавиться от этих мыслей. Ей хотелось его ненавидеть, и порой это давалось с трудом. Наверное, потому что, не смотря на слухи о диковатости и кровожадности Ксандора, он был совершенно другим человеком, чутким, как Дэйдрэ, и понимать это она отказывалась, неосознанно утверждая самой себе, что он на самом деле – тиран и деспот. А он с каждой встречей только опровергал эти её уверения, был совершенно не похожим на её отца и, что самое главное, не относился к ней, как к красивой кукле, в отличии от брата.
И здесь она была жуткой эгоисткой. Обычно оправдывая всех и каждого за самые ужасные поступки, своего супруга она порой пыталась осуждать даже за хорошие намерения. Но, зная его ближе, чем другая часть аристократии, которая видела в нём дикаря, ей это давалось сложнее. И от этого было только хуже, потому что чувства совершенно противоположные, казалось, воюют где-то внутри неё, и каждый раз, глядя в печальные глаза графа, у Дэйдрэ в груди что-то сжималось. Она придумывала, что это чувство вины, вызванное её поступками.
И сейчас опять на неё будто что-то невидимое, но очень тяжелое, давило, и давило так, что ей захотелось срочно куда-то забежать, спрятаться, и не выходить до самой смерти. Настроение, само собой, уже было не таким мечтательным.
– Я постараюсь как можно скорее, – кивнула Дэйдрэ и, не глядя на своего несчастного мужа, отворила двери, так и не пройдя внутрь. Она стояла, повернувшись всё-таки в его сторону, когда услышала первые шаги и тихо, не надеясь, что он услышит, добавила: – Только оденьтесь теплее…
В её комнате было тепло – по сравнению с улицей и коридорами – и уютно. Наверняка в этом был виноват камин, в котором уже теплился огонёк, заботливо разожженный кем-то из прислуги. Кем-то, кто уже занёс её сумки. Первым делом она разулась, а потом подошла к зеркалу, небрежно скинув плащ на кровать, и закусила губу, рассматривая себя так, будто видела впервые. Она не любовалась собой, а скорее, искала что-то, что она сама в себе не узнавала, а оно никак не находилось – только чёрные кудри слегка взъерошились, а щеки порозовели сильнее, чем обычно – от холода. Рассеянно пригладив волосы рукой, она упала на кровать, раскинув руки в стороны, и закрыла глаза.
Тьфу ты, ну его, каждый раз так расстраиваться от встреч с собственным мужем! Безобразие какое-то…
– Конечно! – спохватилась Дэйдрэ, встав ногами на кровать чтобы скорее пройти к двери, но Маири не ждала, пока гостья откроет ей, и уже ворвалась в комнату, захлопнув двери.
Маири симпатизировала Дэйдрэ так же, как и она ей, и среди всего дамского коллектива вар Лорехейдов казалась ей самой близкой, поэтому они сразу подружились, и так же быстро поняли, что никакие рамки приличия им не нужны – ну, в пределах разумного, конечно. Маири не удивилась, увидев босую полуэльфку, стоящую на кровати, а Дэйдрэ не удивилась тому, что чародейка выглядела как воробушек и измазалась в чем-то, лично ей совершенно неизвестном. Хозяйка поместья тоже приземлилась на кровати и её гостья легко упала рядом, в один момент растеряв всю свою грусть.
– А где мой братец? – окинула взглядом комнату девушка, и Дэйдрэ вспомнила, что вообще-то тот вызывал её в сад.
Интересно, не посчитает ли он свою сестру… лишней? Даже если посчитает, то Дэйдрэ, не готовая ко всяким интимным разговорам, вовсе оттого не расстроится.
– Ждёт в саду… – она вздохнула, и потянулась за сапожками. –Не хватало ещё, чтобы он там в сосульку превратился, пойдём со мной? Думаю, он будет рад тебя видеть.
Маири улыбнулась словам Дэйдрэ. Ну конечно он будет рад её видеть, он ведь видел её аж сегодня, соскучиться, небось, успел… наверное, она уловила настроение Дэйдрэ, поэтому кивнула, подождала, пока та соберется, опять заглянет в зеркало, поправив волосы… Маири спрятала улыбку и встала, когда ушастая графиня наконец-то собралась.
– Ну да, Ксандор уже, пожалуй, мог превратиться в сосульку…
Дэйдрэ фыркнула, но ничего не ответила. Вовсе она не долго собиралась… это просто Маири утрирует!
В пути они успели обсудить рекордное количество тем: алхимию (в том числе оттереть лицо младшей графини от злосчастного порошка, который оттираться никак не хотел), погоду, новую прическу супруга Дэйдрэ, даже какие-то истории из её же детства, навеянные снежными сугробами.
Сперва она спутала супруга с деревом, чуть было не направившись дальше в неизвестность, но «дерево» вдруг пошевелилось и Дэйдрэ слегка неловко улыбнулась Маири, свернув в нужную сторону. Что это у неё, неужто зрение падает? Или просто задумалась?
– Граф, – девушка сияла искренней улыбкой, вызванной присутствием чудной чародейки и, подойдя к мужу, снова приветственно кивнула. Она пыталась высмотреть его прическу чуть выше виска, потому что Маири сказала, что там что-то неровно и некрасиво, но ничего подобного Дэйдрэ не заметила, подумывая, как бы сообщить об этом глазастой родственнице так, чтобы супруг не понял, что они обсуждают его. – Вы хотели встретиться…

Она старалась не очень заметно улыбаться чтобы не обидеть супруга.
Маири напоминала ей ребёнка ещё больше, чем она сама, и за это Дэйдрэ была благодарна чародейке. Столько времени прошло с момента свадьбы, а оставаться наедине с ним девушке отчего-то всё ещё было боязно, хотя тот ясно давал понять, что боятся нечего. Куда страшнее было то, что он мог сказать, а не сделать, и здесь, в саду, будь они наедине, был бы очень удобный момент для того, чтобы заявить ей нечто страшное, а бестактная Маири испортила все, несомненно, зловещие планы брата. Ей отчего-то вспомнился Сейдомар, и Дэйдрэ представила, что бы было, если бы он женился на Маири и ей стало смешно и страшно одновременно. Пожалуй, глава рода аэп Роэльс в первый же день брака превратился в милейшего вида лягушку и занял бы почётное место в семейном террариуме. Но такой судьбы Маири она бы ни за что не пожелала. Потому что её, Дэйдрэ, брат, такой удивительный хитрец, что изловчился бы и в такой форме отомстить девушке. А если бы они поругались… это вполне можно было бы приравнять к гражданской войне.
Сейчас Дэйдрэ усиленно делала вид, что не понимает намёков муженька, посланных его же сестрице, и беззаботно рассматривала притрушенные снежком скульптуры и деревья. В саду и правда было очень красиво и она, кажется, поняла, почему супруг захотел встретиться именно здесь. К тому же и сама Дэйдрэ любила зиму, снег и всё, что с ними связано, а ещё хотела покататься на коньках и мысленно отметила, что нужно позвать кого-нибудь, наверное, всё-таки Маири, с ней покататься. И заодно сказать, что нет у её супруга на голове ничего такого уж кривого.
Наблюдать за этими двоими было забавно. Дэйдрэ сильнее закуталась в плащ, улыбаясь в мех на воротнике, и почувствовала какое-то тепло на душе, вроде так и должно быть. Именно о таких отношениях между братом и сестрой она всегда мечтала, но Сейдомар видел всё по-своему и не было смысла надеяться на что-нибудь хорошее. Хотя сейчас, уже даже немного позабыв о том, каков её брат, она за ним немного соскучилась. Грустно улыбнувшись, когда представление окончилось, она взяла мужчину под руку и, бросив заговорщицкий взгляд на чародейку, послушно последовала следом за ним.
Она не сдержала глупого смешка, когда её «побритый», как уже мысленно прозвала его полуэльфка, супруг повернулся назад, посмотреть, недалеко ли Маири. Просто было забавно наблюдать, как суровый на вид воин, дикарь неотесанный, тиран и деспот и просто грозный, опасный граф стесняется своей собственной сестры. Он чувствовал себя неловко, как посчитала Дэйдрэ, и это было как минимум мило.
– Я отправил прошение о временном переводе в Северные Королевства…
Дэйдрэ насторожилась, нахмурив брови. Он позвал её, чтобы сказать, что уезжает? Удивительно, что он вдруг решил известить её об этом лично, учитывая, что все знали, как девушка любила зимнюю пору и мечтала побывать на Севере. Он что, поиздеваться решил? Внутри затаилась надежда, что он хочет взять её с собой, но она тут е её отбросила, слушая что-то про Новиград, впрочем, не особо улавливая нить разговора. Её куда больше интересовало, о чём он хочет её попросить. Может, решил отправить её домой, в Меттину? Мол, возвращайся, откуда приехала? Может, у него там…
Маири фыркнула, а граф на мгновение затих, и полукровка подняла на него озадаченный взгляд.
Странно, странно, странно.
Сначала она заулыбалась, как дурочка, потом засмущалась и опустила голову, посмотрела на Маири, которая недвусмысленно пригрозила той кулаком. В конце концов, она вздохнула, посмотрев на графа, и кивнула.
– Да! Я согласна…
Договорить Дэйдрэ не успела. Внезапно прям рядом с ней пролетел белый комок, девушка отшатнулась, сообразив, что это Маири запустила снежкой в кого-то из них – в кого она не поняла – но без лишних размышлений и сама присела, собрав горсть снега побольше и, радостно гогоча, запустила снежку в супруга одновременно с чародейкой.
Девушки переглянулись, подмигнули друг дружке и начали старательно собирать снег вокруг, собираясь если не убить, то хотя бы зарыть в снегу Дэйдрового супруга. Ему пора было начать всерьёз опасаться за своё здоровье, но возможности бежать с поля боя у него не оставалось – он один, а их двое, одна из них ещё и чародейка… В какой-то момент, лепя снежный шарик, девушке подумалось, что ей бы не хотелось, чтобы Ксандор стал калекой из-за них, но отступать она не собиралась. Как покалечат, так и выходят – обе. Главное только чтобы он их ненароком не убил…

Отредактировано Дэйдрэ вар Лорехейд (2019-01-08 16:14:26)

Дэйдрэ смеялась, наблюдая за растерянностью супруга, явно не ожидавшего т а к о г о поворота событий. Ну, зато теперь будет знать, к о г о позвал с собой в Северные Королевства, где снега — хоть завались, и ещё несколько раз подумает, не подстроить ли ей несчастный случай! Хотя этот самый случай выгоднее всего было устроить именно сейчас, окунув одуревшую женушку в снег и придавив сверху чтобы не вылазила пока не посинеет — во всех смыслах этого слова.
Правда вот, что у вар Лорехейда в одном месте шило и оно помогает тому изящно укрываться от брошенных в него снарядов, девица не знала. Вернее, не не знала, а как-то позабыла, что тот, в свою очередь, вообще-то выдрессирован вдоль и поперёк и кривые полёты снежных комочков для него не помеха. Но всё равно с каждым промахом она злостно лепила новый снежок, намереваясь им расквасить супругу нос. А он всё равно не попадался, зараза!
Со стороны Маири слышалось не менее злобно пыхтение и Дэйдрэ фыркнула, представив, как это выглядит со стороны.
Две сумасшедшие женщины – полуэльфка и чародейка, что уже само по себе весело – ополчились против бедолаги, и без того потрёпанного судьбой. Собственно, что он был связан с одной родством и другой – узами брака, навевало какую-то неуловимую жалость к этому индивиду и увидь это какой-нибудь его подчинённый – понял бы сразу, отчего граф вар Лорехейд так суров и страшен в гневе. С таким-то семейством дивно уже хотя бы то, что у него изо рта пена не лезет и глаза кровью не наливаются...
Но не время для смеха, враг засел в укрытии! Девушки жестами поговорили друг с дружкой, понимая их на своём уровне, но, как оказалось, вполне даже правильно.
Маири в последний раз тыкнула двумя пальцами себе в лоб и медленно направилась в сторону, подбирая более удобное место для прицеливания. Дэйдрэ так поняла, что она имела в виду: «Бросай снежку в лобешник» или что-то в этом роде и активно занялась заготовкой боеприпасов.
— Выходи, братец... — Маири промахнулась, и Дэйдрэ бросила на неё укоризненный взгляд. За её слова, не за промах.
Супруг ждать себя не заставил и, вопреки ожиданиям дам, метнул каждой шариком по носу, но обе успели вовремя отскочить – это Дэйдрэ считала, что она такая вся ловкая, а не что супруг над ней сжалился – и ещё не успели возликовать над своей удачной защитой, – хотя Маири всё же оказалась вся в снегу – но собрались было броситься в контратаку, даже прицелились… но из-за статуи вдруг вылетело ещё несколько снежков. Со стороны Маири послышался весёлый «Ух!», а вот Дэйдрэ… она хотела увернуться от летящей в неё снежки, поскользнулась, словив всё-таки вражеский снаряд, и с грацией легендарной картошки рухнула в сугроб из собственноручно заготовленных снежков.
Из сугроба послышалось пыхтение, ворчание и следом за ним раскатистый хохот, знаменующие, что девице, не смотря на большую опасность, всё-таки удалось выжить.
– Маири! – наконец послышался более-менее членораздельный вопль из снежных глубин, – помогай!
Маири, заподозрив, что ненаглядный братец ненароком всё-таки прибил женушку, рванула к ней на подмогу, но почти сразу из снега вынырнула радостная рожа, вся в снегу, с комьями этого самого снега в волосах и за шиворотом,  и не менее радостно известила супруга о стремительно приближающемся поражении:
– Ну-с, товарищ Ксандор, держитесь!
С немалым усилием она выкатила на свет снежку, по размерам чуть превосходящую её же голову, а Маири, издав такой же радостный визг, помогла ей этой самой снежкой в их жертву, собственно прицелиться и запустить ту в него.
– Против такого снаряда ты, братец, точно не устоишь! – заявила Маири перед тем, как пустить снежный ком в воздух, а Дэйдрэ довольно фыркнула. – Сдавайся!

Коварный хохот Маири раздался в округе, собственный хохот душил Дэйдрэ, которая вовсю пыталась не уступать подруге и суметь таки от души размахнуться снежкой чтобы залепить ею прямо в супруга...
Более злорадного выражения лица, чем было на тот момент у чародейки, девушка ещё не видела и, более того, вряд ли когда-либо увидит. То, с какой радостью Маири набурчала чего-то под нос, после чего несчастный товарищ Ксандор слёг наземь с искренним негодованием, и то, с каким радостным садизмом она наблюдала за тем, как её родной брат бессильно трепещется в снегу, пытаясь из него высвободиться, напугал эльфку. До того, что ей вдруг стало жаль бедолагу, но оказаться в плену снега и магии вместе с ним ей совершенно не хотелось. Маири была милой до поры, до времени, и Дэйдрэ взяла это на заметку, отметив, что злить её строго не рекомендуется. Ощутить гнев чародейки было, конечно, интересно - исключительно в теории, желательно -- но всё-таки, какой-никакой, а инстинкт самосохранения у девицы наличествовал.
— Мы что, убили его? — резонно заметила некоторую безжизненность в позе их жертвы Маири, и Дэйдрэ испуганно охнула.
- А мы могли?..
Почему-то ей всегда казалось, что раз супруг военной закалки и какое-то время жил на Севере, то никаким смертоубийствам он теперь не подлежит. Казалось, что, раз уж так его потрепала судьба, то ни снежкой, ни удушьем, ни поганым словом его теперь не изведёшь. А тут, вот, лежит, на ладан дышит, не шевелится... полуэльфка аж обомлела - не то от того, что смогла всё-таки убить человека, не то от того, что погиб её супруг.
И вдруг на свет показался дворецкий... он всё видел? Он всё всем расскажет? Теперь они с Маири предстанут в суде как убийцы ближнего своего?... Или они сбегут? Зная характер Маири, наверняка сбегут. И окажутся вне закона... от этих мыслей Дэйдрэ стало дурно, она вся ещё больше побледнела, чем когда "бездыханное" тело мужа перестало шевелиться, и вдруг поняла, что они убили Ксандора.
Бедный-бедный Ксандор, она ведь его своим поведением со свету изживала! И ведь, стерва такая, изжила!..
- Спасибо... - послышался знакомый голос из сугроба и ей вдруг захотелось не то добить его обладателя чтобы не пугал, не то... добить вместе с Маири!
Она же уже почти с ним рапрощалась, отпустила тому все грехи и едва ли не раскаялась в своём к нему отношению! Захотелось подойти и от души пнуть супруга сапожком  куда-нибудь под бок, чтобы знал, но вместо этого только облегчённо вздохнула -- не то от того, что представать на суде в роли обвиняемой не придётся, не то от того, что граф пережил-таки неравную схватку.
Она не обратила внимания на укол Маири, только что едва не пережив сердечный приступ по её же милости, и почувствовала, как с волос стекает растаявший снег прямо по лицу. Видок у неё, наверное, тот ещё...
- Слушаюсь и повинуюсь, - непонятно поглядев на чем-то огорченного супруга, Дэйдрэ махнула Маири чтобы она шла с ней  и та в мгновение ока оказалась рядом.
И почему это он такой хмурый? Неужто только потому, что они его снежками забили?
- Да вроде не такой уж он и обидчивый... -
заметила чародейка, и Дэйдрэ повернулась, ища взглядом мужа. Она это что, вслух сказала? Он хоть не слышал?..
- Ну и злюка...

– …так что в конце все умрут, - трагично изрекла Маири, когда они входили в поместье.
Так сложилось, что примерно четверть её рассказа Дэйдрэ успешно прослушала, думая о своём, и, возможно, из-за этого почти ничего не поняла. Кроме того, что все умрут.
– Беда.
– Угу… – Маири поскребла подбородок, искоса глянув на спутницу и махнула на ту рукой, мол, иди гуляй: – Ну, я пошла к себе. Ты иди, переодевайся, отогревайся…
Эльфка кивнула и, не сбавляя шага, двинула в свою комнату. Может, её супруга так взволновало пришедшее из Трибунала письмо? Или сам факт отправления на Север? Может, он надеялся, что она откажется от его предложения?
«У меня нет ни малейшего желания вновь возвращаться в эти места…» вспомнились ей его слова, и одновременно с этим под ногой скрипнула доска. Дэйдрэ этого не заметила, как не заметила и слегка удивлённых взглядов прислуги – не каждый день у них графы и графини все мокрые, в снегу и соплях разгуливают.
В комнате Хельга уже разбирала её вещи.
– Госпожа?… – так и застыла она с каким-то тёмно-коричневым платьем, которого Дэйдэ не могла вспомнить, а потом рассеянно протянула его девушке. – Вам следует переодеться…
– Благодарю, - кивнула Дэйдрэ и скинула плащ.
В кои-то веки она позволила себе побаловаться перед супругом, хоть какое-то время даже не пытаясь испепелить его взглядом… это было очень странное чувство, потому что ей понравилось. Понравилось  колотить его, а потом переживать, что всё-таки они с Маири убили его, понравилось это чувство, будто всё правильно, будто она обрела нормальную семью… понравилось шептаться с Маири – кстати, она забыла сказать ей своё мнение по поводу новой прически супруга – а потом что? Она не знала, чем это должно было закончиться, не могла представить, как они все вместе радостно валяются в снегу, но что он после этого встанет и «с лицом кирпичом» уйдёт читать свои письма…
– Вот скажи, Хельга, о чём он постоянно думает? – удрученно вздохнув, она повернулась спиной к северянке, чтобы та затянула её корсет. – Что у него вечно на уме, что он такой… сердитый?
– Сердитый? – переспросила девушка, туго затягивая шнуровку, а Дэйдрэ пожалела и о выборе сковывающего не только движения, но и дыхательный процесс, платья, и о своём вопросе. Это было не совсем то, что она хотела сказать, но подобрать подходящего слова не могла. – Ну, даже не знаю…
Конечно, она имеет в виду сегодняшний конёк Дэйдрэ с пажом. Не услышать тогда вздоха Хельги было невозможно, и наверняка девушка до сих пор этот момент переваривает.
- Ой-ей, не так туго, я же задохнусь!..
Блондинка чуть ослабила шнуровку и Дэйдрэ попыталась вдохнуть. Получалось не так свободно, как хотелось бы, но просить ослабить её ещё чуть-чуть, ей было неловко. Пришлось мучиться. Хотя отрицать того, что платье было красивым, было нельзя: оно красиво ложилось на фигуру, рукава мягко обволакивали запястья, не было никаких пошлых кружев – есть и красивые кружева, конечно, но не всегда они смотрятся привлекательно, такой вывод сделала Дэйдрэ из личных наблюдений – и, что нравилось девушке больше всего, подолы были разной длины.
– Подать Вам чаю?
Девушка кивнула, усевшись на кресло у камина, откинувшись на его спинку и протянув ноги поближе к очагу. Волосы всё ещё были влажными, и она потрепала их, будто оттого они скорее высохнут. Языки пламени красиво «болтыхались» в камине, и девушка их рассматривала, пока ждала Хельгу с обещанным чаем. Интересно, что ответили в Трибунале на просьбу супруга перевести его на Север? Конечно, он сказал, что его наверняка одобрят… но а вдруг?.. Пойти, что ли, узнать?
Чай прибыл довольно-таки скоро, Хельга не постеснялась ухватить две чашечки и теперь дамы сидели и обсуждали погоду на улице, Дэйдрэ расспрашивала ту о её родных краях, пытаясь собрать побольше информации о месте, куда вскоре вроде как должна была отправиться. Она бы хотела взять Хельгу с собой, если это будет возможно, и подумала, что нужно бы спросить супруга об этом. Она бы наверняка обрадовалась…
Так и  не узнав о том, что госпожа скорее всего отправится в края мечты, Хельга убежала по делам в поместье, о которых она внезапно вспомнила, а Дэйдрэ, послонявшись по комнате, вышла послоняться по коридорам. Она думала зайти к Маири, надеясь, что та расскажет ей что-нибудь интересное и заодно сказать-таки своё мнение о стрижке Ксандора, а то некрасиво получалось. Дойти до места назначения не судилось.
– Граф? – вид у него был до жути взволнованный, эльфка и сама заволновалась, совершенно случайно «подхватив» его настроение. А ещё влажная прядка волос забавно болталась у него над бровью, и она, не сдержавшись, слегка улыбнулась, надеясь, что это его как-то ободрит. Неужели отказали? – Что-то случилось?

Отредактировано Дэйдрэ вар Лорехейд (2019-01-10 19:06:11)

Точно что-то случилось.
Дэйдрэ приподняла брови и ме-едленно кивнула, а взгляд её так и говорил: "Я вообще-то тогда стояла рядом".
Чем же её супруг так озадачен?
Ну и потом последовал доклад. Слушая его, девушке подумалось - а кто из них лейтенант? Может, путь невесты, который ей предвещал - ну и благородно исполнил - брат - это не её звание? Может, ей нужно было тогда, в лесу, бежать без оглядки, примкнуть к какой-то группе скоя'таэлей и героично погибнуть в какой-нибудь схватке? Правда, эта схватка наверняка была бы первой и последней, зато вы только посмотрите, как достопочтенный супруг даже в поместье отчитывается, будто ему что-то грозит!
Эта мысль - про нелюдей - несколько увлекла девушку. Она не совсем одобряла того, что - какие-никакие, а сородичи - проливают собственную и человеческую кровь в бессмысленной борьбе. Всякую борьбу и кровопролитие она считала бессмысленными и искренне верила, что во многих вопросах можно было бы обойтись без этого... ведь всё, что она видела - поместья, глупые платья и причёски придворных дам, слушала не менее глупые их рассуждения о мире и политике - и не верила в их слова.
Ей столько раз хотелось расспросить супруга о Северных Королевствах, об Империи и о его работе... но ей всё никак не хватало на это духу. Даже просто поговорить с ним без повода девушке казалось тяжким трудом, она его боялась и не понимала всей глупости этой ситуации.
Не замечала, что он совершенно не похож на её отца или брата.
И что сейчас он помнёт несчастный конверт только из-за волнения.
А когда он начал заикаться, ей стало его жаль. Дэйдрэ почувствовала с е б я тираном. Потому как она его хоть и боялась без толковой на то причины, он её в такую панику, как у него сейчас, не вгонял.
Она мягко улыбнулась ему, надеясь, что он поймёт - она не кусается. Не сбросит она его с лестницы, не начнёт орать, пока он стоит с таким лицом, и не позовет Маири с мольбами заколдовать его в мартышку или лягушку какую. Возможно.
- ...трибунал выделил нам одну каюту на двоих...
Ну и как на это реагировать? Конечно, Дэйдрэ была от этого не в восторге, но... сейчас,  глядя на своего бедного супруга, ей сталр весело. Это он из-за этого несчастный кусок бумаги измучил? Она тихонько пискнула, кивнула... и нерешительно дотронулась к его руке в ободряющем жесте. Так, как бы она прикоснулась к Маири или Хельге. Сердце вдруг бешенно заколотилось, когда она поняла, что сделала, и Дэйдрэ поспешила убрать руку, сложив их в замок на животе.
Нет, из-за этого, из-за несчастной одной каюты на двоих, она не откажется от своей давней мечты - повидать мир. Она всё равно поедет на Север.
- Мы что-нибудь придумаем, не переживайте, - она тоже опустила взгляд, застеснявшись своего внезапного порыва.
Ну и как сейчас эти двое выглядят? Увидь эту сцену кто-нибудь из их знакомых - ухохотались бы. А им, судя по всему, нормально было - главное, что стабильно. И не ругаются сильно, как это принято в приличных семьях... в основном, конечно, потому что боятся оба друг друга до ужаса, но это мелочи.
Воцарилось несколько мгновений неловкой тишины. Она зажмурилась, и вдруг вспомнила про Хельгу. Надо бы спросить...
- Граф... - она глубоко вздохнула и нервно сжала собственные пальцы. - А... вы уже решили, кого из слуг хотите взять?

Отредактировано Дэйдрэ вар Лорехейд (2019-01-11 21:54:08)