[indent=1,0]В Дол Блатанне всегда было красиво, особенно в теплую пору. Летние цветы начинают постепенно раскрываться, разноцветными бутонами раскрывая всю прелесть округи, все равно что разноцветные, праздничные огни. Зрелище вдохновляющее, если подумать. Несмотря на все горести, что выпали на долю прекрасной долины, край оставался все тем же, кто бы ни звался его хозяином. Дол Блатанна была в глазах эльфов уснувшим зверем, который неустанно ждал своих коренных жителей, в глазах людей же это был очередной трофей.  И когда на город, темным покрывалом опускалось ночь, он затихал до самой окраины и лишь мерцающие огоньки свечей в окнах напоминали о жизни. Нет, безусловно, даже сейчас можно было найти заплутавших жителей на потемневших улицах, но ночная Дол Блатанна не имеет ничего общего с дневной.
[indent=1,0]Лишь одинокая фигура, небольшой и плавной тенью пересекала затихшие улицы у локтя придерживая нечто вроде корзины. Плетеная конструкция была плотно накрыта расшитой, белой тканью и от нее веяло приятным теплом и слабыми, сладковатыми запахами. Фигура незнакомки была скованна черной, почти матовой одеждой удачно оттеняя яркие глаза и не менее заметные, почти неестественно бардовые локоны.  Ее шаг был размерен, а сама женщина то и дело поднимала глаза к темному небу, с блаженной улыбкой из раза в раз прикрывая глаза. Этот день обещал быть хорошим. Впервые за долгое время Силейз решила посветить эту ночь исключительно себе. Мягкий, свежий хлеб и небольшой кусочек сыра мирно покачивались в корзинке, а сама эльфка с огромным удовлетворением представляла, как закроет дверь своего дома на засов, снимет с себя тяжелую одежду и устроится у окна на втором этаже, придаваясь фантазиям о будущем. Ей казалось, что было просто необходимо спланировать ближайшее будущее, тем более что цветение совсем скоро застанет ее врасплох и взамен прекрасной чародейки народу будет представлена замученная и растрепанная женщина с кругами под глазами и дыханием хлеще, чем клубка змей.
[indent=1,0]Правда, сформировать мысли, во что-то более осознанное Силейз так и не смогла. Сзади послышалось легкое лошадиное фырчанье, сбивая намеченный ритм образов и чародейка, мгновенно выпрямляясь в спине и предавая себе вид до того заносчивый и гордый, что Аретуза ей бы гордилась, обернулась. Только вот, всадник уж никак не мог оценить сияние незнакомки, почти лежа на лошадиной шее и с остатками сил сжимая кожаные поводья. Он не смотрел на нее, как и не смотрел в целом на окружающий мир. Глаза его были закрыты, а дыхание размеренным, как при сновидениях, только вот находился ли он в сознании или нет, было неизвестно. Да и, на минуточку, стрела и потемневшая от крови одежда, мало намекала на то что человек просто прилег отдохнуть от долгой дороги.  По всей видимости, незнакомец проехал со стрелой существенное время, коль потерял столько крови и уже почти отправился в страну грез.
[indent=1,0]Темные брови эльфки нахмурились. Наверняка, было проще уйти с дороги и предоставить всадника самому себе. Это не ее дело и не ее проблемы, за «просто так» никто стрелу в спину не получает, и для собственной безопасности так было бы гораздо вернее забыть о встрече. Но от увиденного ее собственная рана вновь напомнила о себе и остроухая только сложила свободную руку на собственную ключицу. Она хорошо помнила то время. Сколько он так протянет?  Если предоставить его себе, то вероятнее всего конь приведет мужчину прямо к центру, где его наверняка схватят стража и не предпримет никакой помощи «до выявления обстоятельств». Городской целитель тоже маловероятно решит помочь незнакомцу, побоится. Так что же делать?
[indent=1,0]Шаг Эльфки замедлился, позволяя лошади догнать ее, а сама Силейз поравнялась по правую сторону с крупом лошади. Ее ладонь легла на сильную, мускулистую шею, заставляя животное дернутся под незнакомой рукой, но ее интересовало не четвероногое создание, а переносимый им груз.
— Эй, ты меня слышишь?
[indent=1,0]Заглядывая в лицо неизвестного, эльфка немного склонила голову в бок. Независимо от ответа, она невольно повела всадника, не отнимая руки от шеи животного, в сторону собственного дома. Поздней ночью ему никто не откроет дверь и то ли от воспоминаний о собственной беде, толи не удержав сентиментальности от общей картины, молчаливо она приняла решение. В конце концов, она, как чародейка наверняка сможет справиться с одним мужчиной, а этот к тому же еще и был ранен.

[indent=1,0]Дом же Силейз не был столь прекрасен, как того предписано предрассудками, да и не был столь большим. Несмотря на два этажа, строение было узким, лишенным огромной территории, а вокруг стен не было всем привычных цветов, что так любили в Дол Блатанне.
— Будет лучше, если ты сможешь идти сам, - подводя ближе к домику, вновь заговорила эльфка, неуверенно поглядывая на мужчину из под темных ресниц, — Ну, или я тебя оставлю, и вероятнее всего ты потеряешь сознание по дороге. Выбора у тебя не много, но прошу, решай быстрее.
[indent=1,0]Да, она видела его состояние и знала, как помочь пережить ту же боль и восстановиться быстрее, но поверхностные, житейские знания говорили о том, что делать этого пока стрела торчит в теле, не стоит. Она не сможет, к тому же, помочь ему из своего положения, когда мужчина находился на лошади и от того был непростительно выше внезапной помощницы.

[indent=1,0]Он готов. Чародейка только удовлетворенно кивнула, отступая от незнакомца и давая тому пространство для маневра. Даже с закрытыми глазами легко было определить, что человек был весьма плох, его крепкая фигура пошатнулась в седле, а сам он отвечал весьма односложно, даром хоть что-то понимал в речи эльфки. Тонкая рука с маленькими пальцами сильнее сжала поводья и накинула их на ближайший небольшой деревянный колышек, обвязывая вокруг него кожаные полозки узлом. К сожалению, животине здесь не досталось ни овса, ни сухого сена, а ведро стоящее неподалеку давно опустело и покрылось пылью, но тащиться с ней до конюшни хотелось еще меньше. Нильфгарский акцент тоже не был проигнорирован, да только задумываться о том, что же забыл черный в их краях времени не было. Подопечный едва держался на ногах, и не успела Силейз отойти от коня, как мужчина с легким хлопком приземлился на землю.
[indent=1,0]«D’yaebl, хоть бы до кровати дошел» - со вздохом подумала эльфка, отставляя свою корзинку и в тот час оказываясь рядом с пострадавшим. Приложив руку ко лбу мужчины, она в недовольстве поджала губы, но особо комментировать его состояние не стала. Обойдя его со стороны и прикладывая теплые ладони к спине, чародейка помогла встать незнакомцу, хотя едва ли ее силы хватило бы, что бы поднять его по-настоящему. Только убедившись, что черный не собирается вновь обниматься с порогом ее дома, она неспешно отворила дверь.
— В Дол Блатанне. Это мой дом, - очень четко, почти как ребенку объясняла женщина. И что его только удивило?
[indent=1,0]Увидев, что мужчина не торопился воспользоваться приглашением, она скованно вздохнула, вновь поравнявшись с ним. Обхватив руками его здоровый локоть, она уверенно повела человека к двери. Заминки, которые он невольно устраивал, заставляли чародейку нервничать, но и заставлять незнакомца следовать за ней она не могла. Хотя бы потому, что физической силой природа Силейз не наградила, и она скорее использовала его растерянностью, подталкивая к необходимым действиям.
— А сейчас ты видишь эльфов? – несколько иронично заметила Силейз, тут же добавив, — Тех что гнались, а не меня. Ты, конечно, можешь притвориться героем и разобраться со всем сам, но умрешь ты весьма бесславно.  Куда ты пойдешь? Целитель едва ли примет тебя ночью на своем пороге. Стражники кинут помирать в клеть, пока не выяснят кто ты и зачем явился. Ты этого хочешь? Да без проблем. Можешь забирать свою живность, Dh’oine, и идти. Только сделай милость, не на моем пороге, платить за то, что твой труп уберут с дороги мне не очень хочется.
[indent=1,0]Ее слова не были наполнены ненавистью, но были весьма грубыми, если не сказать, равнодушными. На самом деле она не была столь жестокой, скорее хотела казаться суровее, чем есть на самом деле, скованная внутренними противоречиями. Но едва ли это был тот тон, которым следовало говорить с пострадавшим. Еще раз, оценив его тяжелое положение, она вновь вздохнула, уже более шумно, словно принимая поражение. На самом деле ей просто было тяжело оставить незнакомца в таком виде, хотя она и придумывала себе более логичные оправдания.
— Хочешь скрыться, прячься на самом видном месте. Едва ли твои преследователи будут искать тебя в самом сердце Дол Блатанны, тем более у эльфки, если мои собратья преследуют тебя.
[indent=1,0]Посчитав, что это окажется лучшим аргументом, она вновь ненавязчиво стала подталкивать незнакомца к своему дому.
— Нужно вытащить стрелу, обработать и перевязать рану. Будь хорошим мальчиком, сядь и постарайся удержаться в сознании. Потом ты можешь идти на все четыре стороны. А пока поговори со мной, чтобы не «уснуть». Кто ты, как тебя зовут, и что сын империи забыл в Дол Блатанне?
[indent=1,0]Внутри дом был почти такой же, как снаружи. Невысокие потолки, почти отсутствовали хозяйские средства, где-то в углу помещения был деревянный стол заваленный книгами и какими-то рукописями, в противоположном углу стояла кровать. Неширокая лестница на второй этаж скрывалась в тени. Небольшие, узкие полочки были завалены различными, ненужными вещами и клеткой с небольшими мышками, а единственное что могло привлечь внимание во всем помещении, это длинное полотно со звездным небом на одной из стен и легкий, почти выветрившийся запах табака.
[indent=1,0]Силейз почти сразу же зажгла свечи, что стояли неподалеку и начала рыться в этих самых «бесполезных вещах», выудив сумку с бинтами и нож. Лекаря она незнакомцу не заменит, но сможет весьма существенно облегчить ему страдания. Внимательны и сосредоточенный взгляд цвета морской волны тут же оказался прикован к ране, а сама чародейка сократила дистанцию до непозволительного. Был бы черный в большем сознании, он бы смог даже уловить запах сандалового дерева, окружившего эльфку. Понимая, как может отреагировать тот, что совсем недавно был загнан остроухими, она открыто держала нож на ладони.
— Мне нужно снять хотя бы нагрудник. После того как выдерну стрелу и одежду, всю оставшуюся верхнюю одежду. Гамбезон не позволит мне перевязать рану. Ну, или я порву ее, - в руках эльфка покачнула лезвие, — Решать тебе.
[indent=1,0]Она не была уверенна, что мужчина ответит или хотя бы понял ее. Отложив лезвие на кровать рядом, она стала искать ремни крепления нагрудника, маловероятно что ее гость способен сам с этим справиться.

Она слушала мужчину внимательно, косо поглядывая на нильфгарца, даже не усмехаясь. Алые бусины на зеленой, грубой листве. Запахи лета, тепло согревающее кожу до легкого покалывания... Она легко могла представить тот край, о котором говорил Ксандор. Картина, которую создавал он сбитым, слабым, но чувственным рассказом была поистине сказочной, мирной. Наверно, она захотела бы побывать хоть раз в таких, рябиновых садах, коснуться рябиновых ягод, дышать полной грудью... Но вопреки всему Силейз даже не улыбнулась. Она хорошо помнила, после таких душевных разговоров следует по обыкновению темное, мрачное продолжение. Предательство. Отчаяние. Лож. Смерть.  И там, где рябиновые бусины спелых ягод манят своим цветом, где шелестение листвы навевает о воспоминаниях, там в тени были кровавые реки и крики, затопленные волной. Там были слезы и кисловатый запах ржавого металла. Эльфка вновь приложила холодную ладонь ко лбу мужчины, прислушиваясь к ощущениям и чуть качая головой. Концентрируясь больше на пропитанных кровью тканях и застежках, она все равно молчаливо поглядывала в его сторону. Даже если бы она хотела поделиться с ним чем-то подобным, подобным местом в знак доброй воли, сознание все никак не могло нащупать что-то светлое, теплое и такое же мирное.
И вот, темное продолжение наступило, женщина встала, проверяя резкими движениями руки целостность бинта и вновь вернулась к ране. В этот раз она не стала молчать, осматривая края стрелы и кровавые разводы.
— Значит этот эльф мог быть убит людьми, — чуть пожав плечами произнесла чародейка и крепко сжала стрелу у оперения. Не плохая работа, но явно ручная. — И потому его товарищи предположили то, что им казалось самым достоверным. Любым живым существам свойственно обманываться даже в таких мелочах.
Ее глаза немного сузились, становясь похожими на маленькие узкие щелочки. Ксандор говорил очень расплывчато, почти не называя имен и не вешая ярлыков, но меж тем сказанного было достаточно, что бы более ясно увидеть картину. С распускающимися слухами о партизанских отрядах эльфов, поверить в эту историю было легко.  И, несмотря на то, что прямо сейчас она помогала этому черному, она не могла винить преследователей. Кто знает, быть может Ксандор должен был стать лишь разменной монетой, а быть может он узнал что-то большее, что-то, способное перевернуть весь исход их противостояния? Если это было так, то своими собственными руками она была готова разрушить возрождение эльфской цивилизации. С другой стороны, эти руки давно разучились создавать хоть что-то, а Ксандор мог вполне заслужить эту стрелу. Он же не был обязан говорить правду.
— Больно не будет.
Убрав волосы за плечо, эльфка только положила расписанную татуировкой ладонь на основание раны, второй рукой обхватило древко, чуть подрагивая пальцами. Глубоко вздохнув через нос, она тихо зашептала заклинание, что медом разливалось на слуху, сформировываясь в магию. Легкое, еле заметное сияние окружило правую руку, вынимая из тела Ксандора боль, избавляя его рассудок от постоянной агонии, но не стирая боль вовсе. Даже через заклинания восстановления он мог почувствовать как с силой и натяжением стрела медленно, но ровно выходила из его тела.  Когда же орудие оказалось отброшенно в сторону и с легким звоном покатилась к ногам мужчины, Силейз уже начала читать следующее заклинание, не сбивая концентрацию. Боль начала накатывать медленно, понемногу, но вместе с тем у организма появилось чуть больше сил.
Вновь вздох чародейки, и теперь на плече Ксандора ложилась тугая повязка, а сама эльфка с явным неудовлетворением смотрела на собственные перепачканные кровью руки.  Они еле заметно подрагивали от напряжения. Когда и с этим было законченно, оставалось только осмотреть границы разрушений. На полу не было пятен крови — это хорошо, но кровать очевидно пережила не самые спокойные времена своей жизни. Собственная одежда тоже оказалась под ударом, видимо машинально Силейз все таки положила грязные руки себе на колени. Радует лишь то, что на темной ткани это не было особо заметным, хотя, право слово, перед кем ей здесь держать лицо? Едва ли перед этим страдальцем, что сам едва мог сложить несколько слов. От него комментарии о том, что кто-то заляпал себя кровью, звучали бы донельзя нелепо.
Усевшись на небольшой стул подле стола, прямо напротив неожиданного гостя, эльфка закинула ногу на ногу и вернулась к первоначальному разговору. Она отдавала себе отчет, что даже если черному стало лучше, он мог быть все столь же слабым в речи, но меж тем не смогла удержаться от дальнейшей речи. Быть может, в благодарность за спасение он расскажет подробнее, чем насолил остроухим собратьям.
— А быть может и не было никакой ошибки, — потянувшись к трубке, Силейз достаточно быстро закурила ее, с первым же вздохом серого дыма, расслабляясь в плечах, на темном, расписном дереве появились такие же красные пятна. — С чего бы эльф доверял тебе такие документы? Он не знал, что его товарищи могут не принять чужака? — она не стала говорить «человека», — Или знал, но оставил все как есть? В любом случае ты уже этого не узнаешь наверняка. Следующая такая «встреча» может оказаться для тебя последней.
Лишь когда дым начал постепенно заполнять пространство, женщина позволила себе наклониться к тряпке, вытирая руки. Какие-то простые действия она научилась все таки совершать без магии, хотя удержаться от соблазна было сложно.

Дым белым туманном поднимался к самому потолку, растворяясь в воздухе. Силейз задумчиво следила за полупрозрачными узорами, не сразу заметив недовольства нильфгардца. Она, привив себе эту пагубную привычку, уже давно не замечала резкого табачного запаха. Более того, стала замечать его приятные тональности, особенно у хорошего табака. Склонив голову в легком насмешливом кивке, эльфка трубкой указала Ксандору на окно. Если мужчина отличался настолько чувственным обаянием, он мог и впустить в помещение свежий воздух. Хотя, самой ей казалось что на редких трактах и на войне воняет гораздо неприятнее, да и запах пота вперемешку с кровью и грязью мало кого заставит трепетать от счастья.

Рассказ Силейз слушала внимательно, легко покусывая основание трубки. Ее пальцы иногда выдавали нервную дробь по деревянной мебели, в самых резких и печальных моментах рассказа. Глаза женщины опускались куда-то на уровень колен, а дыхание становилось тише и размереннее. Она старалась все так же держать лицо, но легенда о черном Солце эльфке понравилась. В юности она и сама была бы не прочь поверить в какого-то безымянного героя, без страха и упрека, на защите простого люда... А сейчас, просто хорошо понимала Ксандора. Потерять все и из «героя» стать «никем», весьма суровая доля, полная разочарования и непонимания. Ты не знаешь куда идти, кем называться и чем еще постарается удивить тебя судьба.  Чародейка еще раз посмотрела на Ксандора, словно впервые его по-настоящему увидела и наконец кивнула, словно пытаясь подбодрить. Не очень умело, конечно, но она видела, что человеку сейчас этого не хватало.
— А почему ты не можешь вернуться домой? К прекрасным рябиновым садам и мирной жизни? — она постаралась найти глаза мужчины своими, — Или, дело в том, что почувствовав другую жизнь, ты уже не можешь вернуться к прежней?
Так было у нее, но было ли что-то похожее у нильфгардца? Люди живущие лишь малую часть эльфийской нации обладали другой моралью и другим видением мира, и ей, после всего услышанного захотелось прикоснуться к миру, показанным чужими глазами. Каким он окажется? Легко ли принимается смирение, или они все воинственны и готовы идти до конца?
— Может и не знал, - Силейз кивнула, возвращаясь к первостепенной теме диалога. Набрав в легкие дыма она неспешно выпустила белое кольцо в воздух, позже затушив трубку и отставив ее на небольшое блюда на столе, — Но, странно было бы этого не заметить. Годы меняются, люди быстро меняют свои поколения, у них меняется все. Мировозрение, этика,. мораль.. мы наблюдаем. Эльфы до начала войны тоже не верили, что воинственность людей доведет их до... Впрочем, ты прекрасно знаешь как живет на народ. Война, она никогда не меняется. Нашим народам остается только вспоминать о прошлом, как о теплых миражах, стремясь к ним как к единственно верному варианту.
Резко промотавшись, женщина виновато поправила волосы, опустив взгляд. Кажется она сболтнула лишнего.
— Прошу прощения. Возвращаясь к нашей теме, твой друг мог и не знать, что пришлось пережить его братьям здесь. Говорят, что эльфы постепенно начинают восставать против диктатуры людей, может, ты встретился с кем то из них. А они признали в тебе очередного d'hoine, что десятками лет истязали наш народ.
Она не знала, какой именно совет дать человеку, потому просто пожала плечами, поспешно добавляя:
— В любом случае, это уже в прошлом. Кем бы не были эти твои «недоброжелатели», даже проследив за тобой до самого моего порога, они не будут спорить со мной. Я так думаю. Несмотря на то, что этот город принадлежит людям, мне он чужим так и не стал, и я чужой ему не стала. А тебе нужно подумать, что делать дальше. Рекомендую в первую очередь отправиться к лекарю. Мои силы и знания не заменят его тебе. — задумавшись, она коротко усмехнулась, и кивнула на ранение. Дриады спасли ему руку. Сейчас у него тоже рана руки, интересно, той же самой или разнообразие присутствовало? — Да и ты, как я посмотрю, большой любитель к больным рукам.
На этих словах эльфка встала, потянувшись к корзинке и наконец выкладывая из нее продукты, а стол. Присутствие чужака при этом ее, как казалось, совершенно не смущало. Разломив мягкую булку хлеба на две части и отрезав ножом ломоть сыра, она протянула это Ксандору, без особых сомнений. Все равно есть в одиночестве, когда ты не один в помещении, она бы не смогла.
— Бери. Силы тебе еще понадобятся. До утра я бы точно не рекомендовала тебе покидать мой дом. Заклинание скоро ослабнет и ты вновь начнешь чувствовать боль. 

[indent=1,0]То, как говорили Нильфгарцы о северянах действительно походили на разговоры эльфов о людях. Но что их связывало? Кроме желания жить по законам своих культур своих народов, мало что. Живя на территории северных королевств, живя по их законам и понятиям, эльфка приняла их простые истины. В душе она, конечно, хотела совсем иного... свободы для своего народа, но не хотела получать ее путем войн. Даже сотня выигранных сражений не вернут эльфам их родного края. Потому, народ Гор и разделился на смерившихся с человеческой тиранией и пытающихся выжить в неравном мире, и на тех, кто все еще хотел сражаться и опускался до самых бесчеловечных методов. Кто же она на этой доске? Силейз не знала, потому разделяла радость Ксандора об утратившей актуальности темы. Но взамен ей пришла иная, не менее неприятная.
[indent=1,0]Упоминание прабабки как «чистокровной» раскаленным металлом прошла по мыслям, заставив женщину поморщиться, словно от боли. Со стороны это, возможно, выглядело как недовольство на служение Нильфгарду, но чародейка слишком чувственно относилась к собственной чистоте крови, что не удержала эмоций. Лишь позже, поняв, что допустила лишнее, мотнула головой и приобрела внешне беспристрастный вид. Ненависти к стране Черного Солнца она не испытывала, как и благоволения. Лишь очередная страна людей, которая, к счастью, хотя бы более терпимо относилась к остроухому народу, но держала своих людей на коротком поводке. И этот поводок душил Ксандора из Рована, даже после того как он оказался так далеко от дома. Ей было его даже жаль, а после того, что рассказал ей мужчина в пылу собственных страхов... Она не могла разозлиться на упоминание крови эльфов.
— Мы все совершали ошибки, которые хотели бы исправить. Я должна была стать эльфской чародейкой, но мой дед, Ведун, решил, что лучше меня спрятать в человеческой академии. Он не знал, что через пару лет Дол Блатанну возьмут люди. Мой брат, единственный кто меня принимал и любил... погиб здесь. В этом самом городе и этот дом принадлежит ему. — ее взгляд стал более темным, а губы немного искривились в скорби. Спустя столько лет, она все еще помнила то чувство, когда вернулась в пустой дом и некому было ее встретить. — Малое жилище для чародейки, верно? Я могла бы позволить себе большее... но...
[indent=1,0]Зачем она все это говорила? Откровенность на откровенность, не иначе. Ксандор явно имел предубеждения против чародеек и во многом даже не ошибался на их счет. Но как мало могут решить ее слова «я не такая»? Прежде, чем отвечать ему на вопрос, следовало приоткрыться, дабы как минимум, хоть немного расположить к себе. Каждый несет в себе свой собственный ворох боли, и именно он заставляет всех чувствовать себя одинокими. Человек перед ней был действительно одинок и это тронуло Силейз, заставляя ее сделать незнакомцу шаг на встречу.
— Могла бы. А еще я могла бы не приводить тебя к себе домой и сразу поведя к служащим «моего монарха». Это бы сыграло гораздо большую службу, и быть может он задумал бы приблизить меня, как свою советницу. Лучшая доля для чародейки, не так ли? — она усмехнулась, отвернувшись от собеседника. Опасное предчувствие, что она загоняет сама себя в ловушку не давало женщине расслабиться. Она давно не говорила с живыми людьми откровенно, хотя у нее было порядком знакомых, а кое-кто даже знал ее больше, чем просто колдунью из Дол Блатанны. Это немного нервировало. Пальцы вновь пробежались стуком по деревянному краю столу и только потом она продолжила.
— Я эльфка. И я не служу человеческим монархам. По крайней мере, не сейчас. Мне нет причин выдавать тебя, ради звонкой монеты или короткого признания, что с первыми алыми листьями развеяться по ветру.
[indent=1,0]Признание. Любовь народа к ней, внимание к ее персоне... Ее бы определенно наградили за поимку беглеца, и быть может, сам император Эмгыр позволил бы чародейке поселиться в своих южных краях. Там не было бы этих ярких, надоедливых цветов, ее черная одежда была бы весьма в тон обществу, а за окном она могла бы наблюдать расписанные Ксандором, сочные рябиновые сады. Но не такой ценой она хотела всего этого. Вина не отпустит ее, нитью стали пережимая горло. Она не настолько отчаялась, что бы опускаться до легкой наживы.
— Но я не делаю этого. Хочешь, принимай, а хочешь – дверь открыта и тебя здесь никто не держит, поищешь счастья в других домах, и быть может, тебе повезет не наткнуться на того, кто захочет твоею ролью искупить свою бедность.  Но ты совершаешь ошибку, опуская руки сейчас. Быть может ты еще увидишь свои сады, если не будешь продавать свою жизнь каждому встречному, а заручишься поддержкой тех, кто может тебе помочь. Предназначение... это странная вещь, никогда не знаешь, куда оно тебя приведет. На плаху, или в родной и теплый дом. Но есть только одна правда.  Дорога строиться только под ногами идущего.

Отредактировано Силейз Десмор (2018-06-18 17:13:06)

[indent=1,0]Империя давала выбор? Силейз как-то с особой печалью взглянула на Ксандора, что все равно говорил о своей родине с неким уважением. Это подкупало и удивляло одновременно, ведь альтернатива с иллюзией выбора не была особо соблазнительной. В любом случае и там и там был воинственный захват, с одной лишь разницей в обертке.
— Ты любишь свой дом.  —  неизвестно зачем, не вопросом, а фактом, проговорила чародейка не раскрывая своего отношение к нильфгарской разнице королей. И там и там все равно оставались жадные до власти люди, и не было особой разницы, под чьей пятой находится. Это так или иначе сотрет эльфскую культуру, превращая их в абсолютно таких же людей. Они уже в некотором роде становились слишком похожими.
— Не многие, пережив такую долю могут похвастаться такой же верностью.
[indent=1,0]Заметив же, что черный замялся на поиске ее имени, Силейз только слабо улыбнулась. За все то время, что они поговорили, он ни разу не спросил ее имени. И даже сейчас, не находя его, предпочитал продолжать, как ни в чем не бывало.
— Силейз Десмор, — подождав, когда Ксандор закончит, эльфка представилась. Свое собственное прозвище она решила упустить, как нечто ненужное в их общении. Она и так уже постаралась расположить незнакомца к себе, зачем ей теперь помнить впечатление змеиным именем? Оно зачастую могло действовать на людей отпугивающе, а он совсем недавно только начал расслабляться. Вон, как спокойно говорит о благодарностях и долге, а ведь совсем недавно был готов сам прийти к своим палачам и ожидал от нее не самых благородных действий.
— Мне не о чем просить, Ксандор, тебя сейчас. Врагов в Дол Блатанне у меня нет, защита мне не нужна, да и не знаю я, что мне может пригодиться. — невольно пожав плечами, Силейз лишь вздохнула. Она даже не представляла. что могло понадобиться ей от нового знакомого в виде любой возможной услуги. Отсутствие примеров возможной патовой ситуации лишь мешало размышление и скоро чародейка просто перестала думать.
— Давай поступим так, - женщина не уверено посмотрела на Ксандора но не замолчала, — Никто не знает, куда его ведет дорога или даже Предназначение. Возможно, когда-нибудь мне действительно понадобиться твоя помощь и наши пути вновь пересекутся. А может этого никогда и не произойдет.
[indent=1,0]На этих словах, эльфийка проста встала с насиженного места, подошла к окну и внимательно посмотрела в окно. Улицы не изменились, преследователей видно не было. С другой стороны, если это те самые эльфы, они не поедут в город. Одна человеческая жизнь наверняка не будет стоить жизней всего отряда. Мужчина сделал верный выбор, направляя своего коня именно город, понимал ли он сам, как ему повезло? Убедившись, что все чисто, она только кивнула удовлетворительно, посмотрела на еду, к которой так и не притронулась и вздохнула. Ее планы одинокого наблюдения за звездами разрушились в пух и прах, аппетит от всего этого тоже пропал. Но с другой стороны жалеть ей было не о чем.
— А сейчас отдыхай. Твой организм почти наверняка затратил очень много энергии и теперь ему нужно восстановиться.

[indent=1,0]То, что Ксандор вар Лорехейд принимал за «порядочность» эльфки, другие чародейки посчитали бы слабостью. Быть может, именно из-за подобных нюансов, волшебница Дол Блатанны так и не смогла добиться того, к чему стремилась – признания. Но она была не против, когда увидела на ранее измученном и потухшем лице улыбку.  Чародеям редко улыбались в ответ, не то что бы просто так... Улыбнуться в ответ же тем ни менее она себя не смогла заставить, в неуверенности отведя собственный взгляд.
— Дело не в том, что ты можешь только «сражаться». – женщина неспешно вновь посмотрела на Ксандора, левой рукой теребя мочку своего уха — А в том, что мне действительно не нужна помощь. Я... — «Варюсь во всем этом уже несколько лет и не знаю, за что хвататься. Жизнь стала столь серой и неспешной, что я с уверенностью могу сказать то, что ты являешься самым значимым событием последнего времени» — Вполне хорошо устроилась. Не советница правителя конечно, — ее плечи описали плавный круг, словно Силейз не сильно заботило подобный расклад дел, — но жить есть на что, и позволить себя я могу гораздо большее, чем половина жителей. Но, порой случается непредвиденное. Пусть пока так и остается.
«Надеюсь, что когда-нибудь это изменится.»
[indent=1,0]Она слушала Ксандора, в голове отмечая в очередной раз его убийственную верность. «Новый порядок». Ей казалось очевидным то, что многие считали так же, по отношению к эльфам. Остроухие собратья должны были смириться с новыми устоями... Но как, если от этого все равно падет твоя родина и сотрутся твои обычаи? Как бы ни был силен и страшен Нильфгард, север все равно будет сопротивляться. Совершено два разных края растили своих детей соответствующе. Взгляд Силейз впился змеей в глаза Ксандора.
— Север и Юг никогда не будут похожи меж собой. Очаги сопротивления все равно будут возникать, кто-то будет на этом наживаться, и как псов стравливать людей меж собой на «петушиные бои». Они будут использовать людей как пешки, и в том числе наемников, — она не отводила свой взгляд от глаз своего собеседника, говоря тихо, размеренно, осторожно. Облизнув пересохшие губы, подбирая слова, она сглотнула, стараясь не разрушить тот мир, что уже воцарился между ними. Конечно, если мужчина захочет уйти прямо сейчас, держать его чародейка не будет, но слышать о ее ошибочном представлении не хотелось. Слишком часто Силейз встречалась с северянами что бы не понимать того, что Север дышал свободой. Нильфгард же был скорее стальной, направляющей рукой, и люди не смогут привыкнуть к новым порядкам так быстро. — Здесь не Нильфгард,  Черное Солнце, а в чужой дом со своими устоями не ходят. Ты можешь помогать людям, не клеймя их нордлингами и не навязывая свою веру. Принять порядки... Чем тогда это будет отличаться от них, что бессовестно выгнали мой народ из дома, заклеймили уродами и «нелюдями», поставили на самый край лестницы с лозунгами: «смиритесь»? Никто не заставляет тебя сменить собственную веру и глупо заставлять людей менять ее, в их собственных краях. Скоя’таэли не поднимали бы восстания, если бы у них был свой «дом». Политика всегда остается политикой, а желания людей остаются простыми желаниями. Люди остаются людьми. Сердца людей тяжелее захватить, чем кусок земли. Не забывай об этом, когда человек будет противиться просто потому что хочет домой, а не из-за закулисных игр. – она качнула головой, алые волосы скрыли тенью ее лицо, добавляя образу отчужденность и то самое «смирение». Быть может и ей стоило смириться? Не желать своему народу родного края, не желать восстановления угасшей культуры?
«Нет. Нет-нет-нет. Я не должна так думать... Они достойны большего. Мы достойны большего. Кто-то среди всех этих смертных королей должен заботится о нашем народе и отстаивать его интересы». – молча, не слова ни говоря она посмотрела на Нильфгардца. Он ни разу не засомневался в праведности своих слов. Нильфгард отстаивал интересы своих людей, и теперь люди отстаивали интересы своей Империи. – «Ни Нильфгард, ни Северные Королевства не будут отстаивать интересы нелюдей.»
— Не забывай о том, что вы разные. Нильфгард и Север. Но у вас гораздо меньше различий, чем вы, люди, думаете. Но, если твой интерес это исключительно интерес империи... - она расслабилась. Взгляду вернулось прошлое самообладание и спокойствие, эмоции и чувства вновь принадлежали чародейке. — То с этой стороны, для тебя, вероятно, это правильный поступок.
Она перестала ждать его ответа и с этими словами отбросила осторожность. Эльфка сказала и так слишком многое. Теперь можно было только ждать.

Отредактировано Силейз Десмор (2018-06-22 17:32:13)

[indent=1,0]Они все говорили и Силейз сделала несколько шагов навстречу, когда Ксандор осел от головокружения. Сделала их, но остановилась на пол пути, скрыв свой порыв за бестолковым разглядыванием неизвестной грязи на собственных сапогах.
[indent=1,0]Их взгляды действительно слишком отличались. Как яркое солнце и холодная луна. Но, если это давало право человечеству, да и не только ему, развязывать воины, то эти двое по крайней мере пытались в чем-то услышать друг друга. И если они не могли понять, то не забрасывали камнями ближнего своего. Эльфка даже улыбнулась от подобных мыслей, с иронией отметив:
— Если бы все проявляли такую же тактичность как ты, Ксандор, войны были бы совершенно иные.
[indent=1,0]Спокойно преодолев разделяющее их расстояние, аловолосая чародейка только присела рядом с раненым, бегло осмотрев его рану. Иначе она не смогла бы поступить, но сделала это более ненавязчиво, чем хотела пару мгновений ранее. Убедившись, что никаких угроз она все таки не представляет, расслабила прежде напряженные плечи и перевела взгляд от мужчины к окну, тем самым отвернувшись, но продолжая разговор.
— Им все равно ровно до тех пор, пока их мировоззрение не сталкиваются с вашим. До тех пор, пока они не видят разницы Да и ты не единственный, кто верен своей родине не смотря ни на что. И на захваченных вами землях есть те, кто хранит верность старым королям. Это природа сложнее самых искусных заклятий, и ни ты ни я не можем знать наверняка, где люди рады новым порядкам, а где нет. Нас там не было. Мы не были в их головах. Наверно к счастью.
[indent=1,0]Она замолчала, но совсем не на долго, только для того, что бы самой обдумать сказанное. Пытаясь нащупать компромисс между их мнениями, Силейз тщательно подбирала слова и интонации. Нужный смысл слов передать оказалось не самой простой задачей, и даже когда это, вроде бы ей удалось, уверенности в том, что Ксандор понял ее — не было никакой. Она еще раз глянула на его истощенное раной лицо, заглянула в глаза, но пару мгновений не произносила ни слова. Словно желала что-то увидеть, но что именно?
— Если ее любили, то не забудут. Будут помнить, хотя едва ли кто-то скажет об этом в слух. Новые порядки этого не любят. Ни южные, ни северные. Пройдет гораздо больше «пару лет» прежде чем это окончательно сотрется из смертной памяти. Если только Кметы... но... и их верность измеряется лишь в субъективности пользы для себя. Именно она все и распределяет, но, пока есть такие как ты, а они есть, Ксандор, пусть этого и не видно невооруженным взглядом, этот вопрос будет сложнее. Да и пусть с этим разбираются правители и короли.
[indent=1,0]На этих словах, упираясь ладонями в колени, эльфка встала, покидая близкое общество нильфгардца. Не потому что ей было неприятно, а навязывать свое общество попусту не хотела.
— Я благодарен тебе за откровенность и за то, что высказала своё мнение. Ты, по крайней мере, не сказала, что моя верность империи глупа.
— Не стоит благодарностей, — чародейка обернулась — Я никому не сказала бы подобного. Верность на дороге не валяется и становится более ценным товаром, чем тысячи ореонов, встречающиеся так же редко как снег летом. Мне импонирует твоя верность. А пока, ты не пытаешься перерезать мне горло или бросится убивать только потому, что я эльф или живу на территории Севера, у меня нет причин считать это глупым. Каждый из нас верит в то, что ему дорого. Для кого-то и эта вера — разменная монета, ты же верен ей даже спустя столь долгое время. Нильфггарду повезло что у него есть такие люди.
[indent=1,0]И снова повисла тишина, Ксандор уставился в ночную мглу, а Силейз не отводила от него задумчивого взгляда.
—Ты можешь оставаться здесь пока. Если будет преследователи, то помогу даже покинуть Дол Блатанну. Потому расслабься Ксандор и отдохни. Рассвет все равно наступит.
[indent=1,0]Она сама хотела в это верить.

[indent=1,0]Она неспешно отвела взгляд, раздумывая. В словах Ксандора была своя доля истины и весьма большая, если взглянуть глубже. Спорить с ней она не хотела и не собиралась в любом проявлении. Люди были странные, каждый по своему, вечный вопрос личного благо и блага общества воспринимался им по-разному. Она сама не могла назвать бы себя тем, кто поступает во благо своего народа, как и до конца не могла решить, чес является ее народ. Север? Нет... Эльфы? Возможно. Или все дело в простом человечном желании иметь кого-то своего? Она ставила свои интересы не реже выше любых прочих, и, не смотря на нередкое вмешательство вопреки некоторым из них, факт оставался неизменным. Ксандор казался «чудом» в причудливом мире грязи,  светлый человек, которых осталось так мало. У нее в груди вновь завозилось уважение. Кто ты такой Черное Солнце? Интересный и не обычный юноша, но куда ведет тебя твоя дорога?. Она так и оказалась нема, никак не комментируя свое своеобразное восхищение новым знакомым, притупивши взгляд.
— Давай лучше поступим иначе. Когда ты почувствуешь себя «здоровым» для того, что бы путешествовать, тогда и отправляйся. Если ты истечешь кровью по дороге или наступит шок, это мало кому поможет и потраченная ночь пройдет зря.
[indent=1,0]Она немного пожала плечами, показывая, что на деле не пытается давить на человека, и он все таки может сам избрать свой путь. Если он покинет ее дом до того, как солнце достигнет зенита – так тому и быть, и если это случится раньше или позже – тоже не играло никакой роли для нее. Ее задача завершалась на том, что она предложила помощь. Дальнейшее – вне ее компетенции и власти.
[indent=1,0]Она отошла еще на пару шагов, вновь усаживаясь на один из стульев, уже более расслаблено слушая вопросы Ксандора. Заинтересованность в Дриадах показалась ей несколько необычной, но не отвечать женщина не видела смысла.  Не хотела, или так работало неожиданное расположение к новому знакомому. Лично с Дриадами чародейка не была знакома до сих пор, а то что она ведала – по крайней мере, хоть и строилось на простых истинах, было отфильтровано умом от бесполезных слухов.
— Я не являюсь специалистам по Дриадам, мой друг. Из за чего ты интересуешься? — эльфка задумчиво постучала по столу, но оборвала раньше, чем нильфгардец успел бы ответить, — Впрочем не важно. Да, мальчишек у них нет, исключительно девочки. И я никогда не слышала о феномене, что вообще возможно рождение «мальчиков» на их лад. Либо они это очень сильно скрывают, от всех. Либо мальчики просто не рождаются. Мне кажется это более справедливым высказыванием.
[indent=1,0]На этих словах эльфка чуть пожала плечами, разводя руки в разные стороны. Все-таки очень удивительно был интерес смертного к народу Брокилона, но лесть с расспросами чародейка вновь не стала. Слишком уважала Ксандора что бы подозревать его или наседать в пустом любопытстве. У каждого есть и должны быть свои секреты, свои темные пятна к которым не каждому дано прикоснутся. Черное Солнце же и без того открыл незнакомке много своих тайн, которые могли сыграть с ним плохую шутку.
— Нет. Не должны, по крайней мере. Могу я еще, чем нибудь тебе помочь? Ночь глубокая, и как бы там не было, тебе нужно отдохнуть и восстановить силы. Да, это не родина, но здесь тебе ничего не угрожает, так что попытайся хотя бы расслабится и отдохнуть.