Утро, 13 I 1265
Облачно

Еще с утра падал снег. Не спеша, неторопливо, как и кобыла ведьмака тихим шагом двигалась по дороге из Новиграда в Оксенфурт. Облака затянули небо, не пропуская ни одного теплого луча солнца. Было холодно.
[indent=1,0]Закутавшись в прошитый мехом плащ с капюшоном, старый ведьмак думал о своём, не обращая внимания ни на что, что проходило или прыгало мимо. Возле ворот Новиграда к нему пристали юные попрошайки, но так ничего от него и не добились. Дальше у холма его поприветствовал незнакомый дед на груженной телеге, явно обращаясь за помощью, но и ему Весемир не ответил. Его мысли были о госпоже, что стала жертвой чужой зависти, которая впоследствии вылилась в действующее проклятие. Мавен – женщина в самом расцвете сил, амбициозная и знающая превратилась в дряхлую старуху, что одной ногой в могиле. И всему виной собственный сын, алчущий материнских капитала, власти, репутации. К сожалению, снять проклятие не удалось: необходим был сам виновник, который на тот момент скрывался где-то в Темерии. Было ли Весемиру жаль женщину? Он и сам не знал. Осадок от не полностью выполненного заказа больше беспокоил ведьмака, чем какая-то жалость к барственной бабе. Так или иначе, старый Волк твердо решил навестить резиденцию фон Тимш весной или летом этого года.
[indent=1,0]Несмотря на жгучее желание быстрее оказаться в родных стенах Каэр Морхен, проверить, как справляется без него ведьмачий молодняк, Весемир держал путь в Оксенфурт, чтобы навестить давнего товарища. То был старый военный доктор. Узнав о том, что в Новиграде объявился пожилой ведьмак с усами, крепкого телосложения, но с заметным брюшком, он сразу выслал гонца с приглашением на дружескую встречу. Весемир не мог отказаться.
[indent=1,0]Снег шуршал под копытами, но с неба больше не летел. Стояла обыкновенная январская погода: мерзло, облачно и зябко. На пути давно уже не попадались люди, как и по сторонам, на насыпанных полях, где обычно детвора играет ребяческим безумством.

Утро, 13 I 1265
Облачно

В конце концов кто-то должен был нарушить зимнюю тишину, кто-то должен был вывести старого ведьмака из раздумий о прошлом и о предстоящем будущем. Этим кто-то оказался совсем молодой парень, еще юнец. Закутанный в меха, он поравнялся с кобылой ведьмака и невзначай начал разговор о погоде. Реданцы часто, не зная как завести беседу, интересовались погодой. Спрашивали о ней, жаловались, предлагали выбор, ругали и спорили.
[indent=1,0]Зима для ведьмака сложная пора. Не всегда найдется теплое место на ночлег, а коротать морозные ночи на белом холоде себе дороже. Многие, рассказывали, рисковали, искали заказы, продолжали путь по большаку. К сожалению, не всегда риск был оправдан. Весемир предпочитал проводить морозные недели в родной крепости, давно ставшей ему родным и уютным домом. В Каэр Морхене всё было мило. Даже недоделанная Ламбертом кровля коней; скрипучие дубовые двери общего зала; сквозняки верхних этажей; периодический вой в северной башне, то ли ветра, то ли призрака вина; теплый огонь в широком очаге обеденной залы. Всё было мило и дорого. Многое связывало старого ведьмака с Крепостью Старого Моря: хорошего и плохого, печального и радостного. Скольких мальчишек Весемир отправил на большак! А скольких потерял.
[indent=1,0]Весемир вопросительно оглядел незнакомца, явно не ожидая подобного дорожного радушия. Тем более к ведьмаку.
[indent=1,0]– Будь здоров, – не сразу ответил старик, возвращая взгляд на дорогу. – Здесь одна дорога. В Оксенфурт. Вестимо, туда и путь держу. 
[indent=1,0]Молча двигались вперед. Кони угрюмо смотрели вниз. Небольшая птица черной тенью одиноко летела по затянутому облаками небу.
[indent=1,0]Ведьмак вновь глянул на затесавшегося в попутчики бледного юношу, видимо предполагая, что такой юнец забыл зимой на дороге. Ничем не примечательный тот мог оказаться кем угодно: сыном богатого купца, паломником-путешественником, чародеем, неопытным конокрадом или даже безумным охотником за головами. Говорят же, внешность порою обманчива. Ведьмак и видел лишь серое молодое лицо, а остальное скрывал темный плащ.
[indent=1,0]– Хорошая у тебя кобыла, парень, – после сказал Весемир. – Твоя?

Утро, 13 I 1265
Облачно

Весемир с легкой толикой подозрения посмотрел на юношу. Желтые кошачьи глаза казались ярче из-за вездесущего снега. Молодой путник заволновался, отвечая на простой, чай безобидный вопрос. Неоднозначное телодвижение: кисть его легла на рукоять меча под темным плащом. Почувствовались нотки осторожности, и в голосе, и в движениях. Весемир встречал подобных людей, знал их язык, повадки, намерения. Народ был не опасный, но вредный и надоедливый. Упорно совал любопытный нос в чужие дела, чтобы следом протянуть жадные, длинные ручищи.
[indent=1,0]– Крал, не крал, – отозвался ведьмак, вглядываясь в небо и гадая пойдет ли снег. – Дело то не моё.
[indent=1,0]– Ведьмак-ведьмак, – Весемир устало зевнул и провел пальцами по недавно ухоженным усам и бородке, на которых образовалась небольшая изморозь от теплого старческого дыхания. – А ты, значит, начинающий путешественник, который мутантов не сторонится?
[indent=1,0]Подул холодный ветер со стороны моря. Не жаловал Весемир морозы, возраст уже не тот.
[indent=1,0]– Ведьмаки беду не приносят, – он выпрямился в седле, стараясь размять старые кости, и повел плечами. – И прочую хрень тоже. Ведьмаки от бед разных выручают. Однако многим твоя правда ближе. Люди боятся того, чего не понимают. Такова уж их природа.

День, 13 I 1265
Облачно

Последние слова юноши остались без старческого отзыва.
[indent=1,0]Долго ехали в тишине.
[indent=1,0]Снег шуршал под копытами двух кобыл, которым, казалось, мороз был нипочем. По крайней мере ведьмак ручался за свою лошадь. Он заботился о ней со всей добротой своего сердца, гладил, чесал, не забывал вовремя кормить и поить, давал отдых и всегда поддерживал ласковым словом. Ухоженная, сытая и согретая попоной вместе с походными сумами, кобыла послушно и ровно везла ведьмака. При этом ведьмачьей лошадью она стала не сразу. Увы, прежняя жизнь не была полна радостных моментов и теплоты от прежних хозяев. Изначально таскала груженые телеги и, несмотря на огромный труд и постоянное усердие, получала жестокие удары плетью от возницы. К сожалению для ямщика и счастью для лошади, однажды на торговую повозку напали разбойники с большой дороги. Торговца и его партнеров зарезали. Товары украли бы все, если кобыла неожиданно не сорвалась, как бешенная и не устремилась прочь, поднимая облака пыли и грязи в вытянутые от удивления и испуга физиономии грабителей. Обезумевшей и встретил её один кузнец. Продал её, чтобы затем другой купил. Так и шла кобыла по рукам, пока Весемиру не приглянулась. Несколько месяцев она привыкала к постоянным ходкам по большаку, частому вою, преследованию, темноте, рычанию чудищ и смертельной опасности. Обычно старый ведьмак тренировал кобыл в Каэр Морхен, начиная с осени, давал им особые отвары, приучал к воздействию магии и знаков, обучал людскому слову, приказу, просьбе. Однако то было много лет тому назад.
[indent=1,0]Не прошли и половину пути, как впереди показалось препятствие на дороге. Препятствие было банальным и обыденным: деревянная телега, – для мастеров разбойного дела. На повозке возвышалась фигура с заряженным арбалетом. Такой стрелок – важная птица в успешной бандитской ганзе. Убирает ненужную цель издалека, а также догоняет болтом убегающую. Увы, эти солдафоны никакого отношения к успешной бандитской ганзе не имели, поэтому принятое за фигуру лучника оказалось неудачно сложенным друг на друга скарбом. Рядом с ним сидел страшного и внушительного вида мужик: уродливый шрам шел через всё небритое лицо. Нос его был красным. С большой бородавкой слева. В руках – дубина. На земле стояли остальные: лысый в широком сером плаще с серебряным аграфом игрался с мясницким ножом и поглядывал то на дорогу, то на уверенных в завтрашнем дне товарищей с вилами.
[indent=1,0]Когда ведьмак и его сопровождающий юноша подъехали ближе, здоровый детина с дубиной выступил вперед и заговорил, активно и устрашающе размахивая огромными ручищами. Не ждали они такого гостя, как чудищ убийцу. Но что приблуда желтоглазый да щуплый паренек супротив четверых молодцов могут?
[indent=1,0]Ведьмачья кобыла застригла от недовольства ушами и фыркнула в изуродованное лицо разбойничьего парламентера.
[indent=1,0]Попутчик Весемира не торопился выполнять поставленные условия: освободить коней и отдать добро. Вероятно, понадеялся на помощь старого ведьмака. Люди, подумал тот, как обычно надеяться, что кто-то будет их из дерьма вытаскивать, а потом спасенные плюнут и пинком скинут в это же дерьмо тонуть. Ох, много случаев было, когда выполнивших заказ ведьмаков обманывали, подставляли, даже нападали из-за угла только, чтобы не платить. Однако риск не всегда оправдывал средства.
[indent=1,0]Разочарованно шмыгнув носом, Весемир покачал головой, но с лошади не слез. Выудив из-за шиворота медальон цеха, он демонстративно показал его всем присутствующим.
[indent=1,0]– Подумайте дважды, – предупреждал ведьмак.
[indent=1,0]Кобыла нетерпеливо рыла копытами снег.
[indent=1,0]– Че он там показывает? – протянул разбойник с вилами, щурясь и вытягивая тощую шею.
[indent=1,0]– Блестяшку какую-то, – ответил другой с вилами.
[indent=1,0]– Ба! – пробасил великан с дубиной. – Это ведьмин древний. С усами!
[indent=1,0]– Дед-ведьмак? Во диво, – лысый постучал пальцем по лезвию ножа.
[indent=1,0]Посмеялись.
[indent=1,0]Казалось, банда всеми своими действиями силилась напугать жертв предстоящего разбоя. При этом некоторые из них старались не напугаться сами. Слышали они достаточно про деяния ведьмаков. Особенно про Мясника из Блавикена.
[indent=1,0]– Слез. Быстро.
[indent=1,0]Великан выхватил дубину. Остальные подошли ближе.
[indent=1,0]Весемир не любил сталкиваться с подобными людьми, поскольку не жаловал лить людскую кровь. Тем не менее не всегда получалось защищаться, поэтому дурная людская кровь всё же проливалась.
[indent=1,0]Он на удивление легко для старика спрыгнул с кобылы. Погладил её, успокоил.
[indent=1,0]– Нам нужно просто проехать дальше, – попробовал еще раз ведьмак, при этом зная какой будет ответ. – Нам не нужны проблемы.
[indent=1,0]– Да пошел ты нахуй, дед, – усмехнулся великан и замахнулся.
[indent=1,0]Всё произошло слишком быстро. Особенно для плохих глаз одного с вилами. Старый, но верный красивый клинок с блестящей гардой, выкованный краснолюдским мастером под заказ, сверкнул от белого снега вокруг, а затем окропил этот снег темными пятнами крови. Рядом упала и человеческая рука с всё еще зажатой дубиной.
[indent=1,0]Великан дико заверещал, схватив целой конечностью окровавленную культю.
[indent=1,0]Хитрый и уверенный до сих пор в своих силах лысый развернулся и помчался прочь, несколько раз падая на землю. Лицо его было бледнее снега, в который он падал.
[indent=1,0]Один с вилами подошел к покалеченному товарищу. Другой подпрыгнул к спутнику ведьмака, сам не зная почему не последовал примеру бывшего лысого напарника.
[indent=1,0]Весемир же спокойно стоял и ждал следующей развязки событий.

День, 13 I 1265
Облачно

Кровь текла ручьем из обрубка неудачливого разбойника с большой дороги. Он ругался, плевался, проклинал весь ведьмачий род, а также всех подлых трусов, которые бегут при первой же опасности, как это сделал бывший лысый напарник. Великан, несмотря на всё еще стоящего перед ним ведьмака с обнаженным клинком, с которого падали на белый снег темные капли, дополз к отрубленной конечности. Всхлипы и крепкие слова не помогали: рука не вставала на прежнее место, как тот ни старался. Силы покидали бородатого мужчину. Его лицо бледнело, а по телу пробегали редкие судороги. Он повалился на бок, вытянув ноги. Перед голубыми глазами встали серые облака, готовые вскоре укутать умирающее тело белым холодным покрывалом.
[indent=1,0]Весемир вновь напрягся, встал в стойку, готовый к последующей атаки от последнего недоброжелателя с вилами. Его товарища по делу и по оружию постигла участь не лучше того, что произошло с бородатым великаном. Парень, что подвернулся на пути в Оксенфурт и представился, как начинающий путешественник, всадил клинок тому в живот.
[indent=1,0]– Стой! – неожиданно выкрикнул оставшийся в живых грабитель и с энтузиазмом отбросил вилы в сторону, чтобы они не мешали поднять безоружные руки вверх. – Сдаюсь! Пощади. Пощади, ведьмак! Прошу-у-у!
[indent=1,0]– Хорошо, – просто ответил Весемир, опуская меч, и хитро прищурился: – Только обещай мне вот что: вернувшись домой, ты отдашь мне то, о чем еще не знаешь, но что уже имеешь.
[indent=1,0]Десятки лет старый ведьмак использовал эту фразу спасенным кметам, графам и путникам. Ели кого эти слова озадачивали, то других, ведающих, повергали в ужас и стенания. Так ведьмаки находили себе новых учеников, большая часть из которых гибла еще в самом начале.
[indent=1,0]Сейчас, конечно же, он просто забавлялся.
[indent=1,0]Разбойник, к удивлению Весемира, не заподозрил ничего. Энергично закивал и сложил руки в благодарственном жесте:
[indent=1,0]– Да хранят тебя боги, ведьмак! По гроб жизни буду тебе признателен, о милость! Но как же я…
[indent=1,0]Он осекся и изменился в лице, когда пригляделся повнимательнее.
[indent=1,0]– Ты! – разбойник без вил щурился, тыкал пальцем за спину ведьмака в начинающего путешественника. – Я тебя знаю! Гляжу: харя знакомая. Диво. Ведьмак якшается с мошенниками и ворами!
[indent=1,0]Казалось, конокрад уже позабыл обо всем произошедшем и винил во всем молодого юношу.
[indent=1,0]– Жулик! Ворюга!
[indent=1,0]Весемир вопросительно посмотрел назад.
[indent=1,0]– Красть и не платить проценты от краж великое преступление, – закончил выученной репликой грабитель без вил.

День, 13 I 1265
Облачно

Весемир задержал взгляд на юноше. Ситуация не только казалась, но и была слегка необычной.
[indent=1,0]Грабитель возмутился от слов начинающего путешественника так, что стал открывать рот, силясь отыскать нужное скверное выражение. К сожалению, в голову ничего не приходило. Затем он ударил себя рукой в грудь и топнул ногой.
[indent=1,0]– Мелкий сучонок! – подобно разгневанной гусыни прошипел помилованный разбойник без вил и подошел ближе к ведьмаку, вновь сложив руки в молящий жест. – Милсдарь ведьмак…
[indent=1,0]– Мне тоже без разницы, – пожал плечами Весемир, присаживаясь к истекающему кровью безрукому великану. Тот всё еще дышал, хрипло, незаметно, но глаза уже ничего не видели, кроме серого неба.
[indent=1,0]Ведьмаку не было его жаль. Совсем. Однако и злости на него не держал. Людей легко сбить с истинного пути и также легко поставить на скользкую дорожку. Тяжелое детство, окружение, обстоятельства. Обстоятельства порой складываются так, что даже хороший человек превращается в чудовище. И по воле случая такое чудовище чаще всего оказывается перед ведьмаком или другим убийцей, чтобы вскоре окончить свою жизнь, но уже будучи плохим. Где же здесь справедливость?
[indent=1,0]О справедливости и обстоятельствах думал и умирающий великан. Помыслы его были очевидны: нажиться деньгами и прочим чужим скарбом для дополнительной звонкой монеты. Однако никто не ведал о его обстоятельствах, что толкнули на подобные методы. Умирающая дочь, нуждающаяся в дорогих лекарствах? Огромные долги, за неуплату – смерть? Алчная мегера-жена, что долго пилила мужа, начиная с замены разбитого корыта? Или же простое желание грабить, чтобы затем весь барыш пропить, проесть и пустить на развлечение с распутными девками? Так или иначе никому об этом не узнать. Не узнать, что последнее, о чем думал великан, было о маленькой рыжеволосой девочке с чудесной улыбкой и голубыми глазами, как у отца. Отца, которого у неё отобрали. 
[indent=1,0]– Разницы нет, – повторил Весемир, поднимаясь от трупа. – Жизнь его побереглась еще до слов о тебе. Какой тогда прок во вранье его?
[indent=1,0]– Понял, сучонок! – конокрад, довольный, что ведьмак на его стороны, принялся засучивать рукава, словно намеревался преподать урок зазнавшемуся и пойманному на обмане юноше. – Иди, иди сюда, щенок! Я тя отучу чужое брать.
[indent=1,0]Разбойник с большой дороги уверенно попер на молодого парня, обвиненного в воровстве и во лжи.
[indent=1,0]Старый ведьмак решил не вмешиваться. Ему было всё равно. Вновь пристегнул меч к ремню и закинул за спину.
[indent=1,0]Было давно за полдень, а до Оксенфурта еще несколько часов езды.

День, 13 I 1265
Облачно

Ведьмак призадумался над словами начинающего путешественника после того, как с разбойником было покончено: вероятно, удар лошади лишил бедолагу сознания или же просто вышиб напрочь дух.
[indent=1,0]– Поднасрать, да, есть такое, – протянул он, подходя к своей кобыле и проверяя прочность крепления дорожных сумок. – Как тебя звать-то, парень?
[indent=1,0]Всё было затянуто крепко, надежно. При седле, прикрытый меховой накидкой, в попону был бережно завернут мастерски выкованный серебряный клинок. В сумах по крупу – разнообразный и необходимый скарб для большака: кисет с табаком для отдыха, оселок для остроты клинка, несколько ведьмачих склянок и сушеных трав, простое кресало, маленький казан и прочее.
[indent=1,0]Крупными хлопьями пошел снег, чтобы замести следы недоразумения на дороге из Новиграда в Оксенфурт.
[indent=1,0]Позже Весемир представился и сам.
[indent=1,0]– Почему, скажи на милость, ты так отрицал своё ремесло? – они вновь ехали молча, но старый ведьмак из любопытства нарушил тишину, озвучивая догадки. – Многих молодых, как ты, приходилось встречать. Видел. Знаю. Однако, поверь, не все мошенники злодеи, как и не все духовники святые. Слышал о разбойнике, что грабил богатых и отдавал всё бедным? От оно как бывает, да?
[indent=1,0]Снег медленно, но верно громоздился на плечах и спинах всадниках, не забывая и о лошадях.
[indent=1,0]Ведьмак, стряхнув снег, полуобернулся, чтобы посмотреть на пройденную дорогу. Вдалеке чернела фигура никому ненужной телеги, а где-то совсем рядом с ней лежали три тела, погребенные под белой холодной коркой.
[indent=1,0]– Горькая жизнь у конокрадов, – заключил Весемир, накидывая на плечи мех. – Смотри, не кончи, как они.

День-вечер, 13 I 1265
Ясно

– Ну-ну, – усмехнулся старик, дивясь переменам в поведении и голосе начинающегося путешественника. – Эка тебя благородный разбойник разозлил. Что же, по миру ходить за благодарностями  жалованными? Нет, парень. Достойные поступки долго остаются на устах. Их запоминают.
[indent=1,0]– Не настроен я на споры страстные, ты уж прости, – заворчал на последние слова Миклада, ведьмак, смахивая последний снег с гривы кобылы. – Только вот что же ты сделал такого, чтобы стать известным настолько, что кому-нибудь могла понадобиться твоя голова черноволосая, отдельная от тела?
[indent=1,0]Несмотря на раннюю темень, их окружал свет. Распогодилось, и звездное небо освещало снежную дорогу, помогая путникам не заблудиться, не потеряться в пути.
[indent=1,0]Вдали были видны огни остроконечных башен знаменитой на весь мир Академии крупного реданского города.
[indent=1,0]Они приближались к Оксенфурту.
[indent=1,0]Впереди тихим шагом шли торговые груженные сани. Лошадь знала своё дело и отдыхала, покуда возница, проиграв усталости бой, клевал носом, но крепко держал вожжи. Старая парусина, защищающая товары, зашевелилась, и из-под неё показалась знакомая лысая голова. Тень ужаса и страха промелькнула по лицу разбойника, когда Весемир и мошенник из Новиграда сравнялись с торговыми санями. Однако через мгновение неуверенность и испуг сменились решимостью. Лысый, верно решив, что старый ведьмак с усами по его душу идет, разрезал парусину мясницким ножом так, чтобы она не помешала задуманному.
[indent=1,0]– Хрен я вам дамся, приблуды чертовы! – выкрикнул он и резвым прыжком оказался возле возницы, подставив тому под горло нож. – Убью если подойдете ближе, гады!
[indent=1,0]Торговый извозчик жалобно завыл, обнаружив себя в непростой ситуации.
[indent=1,0]– Это какое-то недоразумение, милсдари. Я везу сукно…
[indent=1,0]– Заткни пасть!
[indent=1,0]На большак без гроша в кармане, но с оружием выходят либо ведьмаки, либо лиходеи. И все до денег охочие. Только вот ведьмак не потеряет здравый смысл от жадности и шанса стать богаче.
[indent=1,0]Лысый сплюнул и довольно усмехнулся. Не ведая, испытывал судьбу, играл с огнем.
[indent=1,0]– Эй, мелкий, – обратился он к Микладу. – А ну давай кошель. И ты, дед, тоже! А то кровь будет на вашей совести. Быстрее! Кидайте на сани кошели и ходу отсюдова!
[indent=1,0]Весемир по-старчески пробубнил что-то нечленораздельное.

День-вечер, 13 I 1265
Ясно

Миклад сжалился над бедою возницы и сделал так, как просил лысый лиходей – отстегнул кошель и кинул на сани. Монеты тоскливо звякнули, лишившись своего вороватого господина.
[indent=1,0]Этот звон напомнил Весемиру о его старом счете в новиградском банке. Вероятно, даже сам Вивальди позабыл о его существовании. Всеми знаемо, как небо синее, что краснолюды имеют удивительную память. Однако им свойственно забывать то, что может лишить прибыли или отрицательно сказаться на ожидаемой выручке. Тем не менее при должном усилии можно и вспомнить забытое, если есть кому подсказать. Именно этим и собирался заняться ведьмак на обратном пути из Оксенфурта.
[indent=1,0]Лысый разбойник с довольством пофыркал. Золотой зуб блеснул при снежном свете и тут же скрылся, поскольку рожа грабителя вновь стала серьезной.
[indent=1,0]– Тебя, дед, два раза приглашать надо, а?
[indent=1,0]– Да хоть три, – равнодушно отозвался Весемир, разминая усталые плечи и спину. – Зачем говну деньги?
[indent=1,0]Оскорбление разбойник не сразу распознал. Прищурился, вглядываясь в ведьмачье бледное лицо и с кошачьими глазами, зашуршал сухими, изломанными трещинами губами неуверенные проклятия и сильнее прижал лезвие к горлу возницы, что тот вновь взвыл фиделем.
[indent=1,0]– Ты мне пошути тут еще, приблуда! Деньги давай! Давай деньги, грю!
[indent=1,0]Весемир пальцем почесал лоб и повернулся к Микладу:
[indent=1,0]– Забери свои деньги.
[indent=1,0]– Чего?! – лысый лиходей открыл рот от наглости старика. – Ты совсем охуе…
[indent=1,0]– Замолчи, – твердым голосом прервал его Весемир. – Успокойся. Положи нож. Возьми вожжи и правь до ворот Оксенфурта. Понял?
[indent=1,0]– Д-да, с-сударь, – неуверенно промямлил разбойник, тот час бросив мясницкий нож и прижимая холодные ремни сбруи к груди.
[indent=1,0]Возница, ничего не понимая, всё же подобрал брошенный клинок на всякий случай и ошалелыми, выпученными глазами оглядел лысого лиходея, который был сам не свой.
[indent=1,0]Сани тронулись, оставляя после себя аккуратные полосы на снегу.
[indent=1,0]– Ну, вот и всё, – уже после заговорил ведьмак, тронув в дорогу кобылу. – Не потерял ты своё честно нажитое. Поехали. До Оксенфурта совсем немного осталось.