-Очнись. Я знаю что ты притворяешься.
Русоволосый нильфгаардец приоткрыл левый глаз, упёршись взглядом в сцепленные на коленях морщинистые, но всё ещё твёрдые и свежие руки настоятельницы Нэннеке. Мать приложилась тыльной стороной ладони ко лбу нежданного гостя и громко фыркнула.
-Холера! Из-за тебя у обители появится море проблем. Два моря. - она многозначительно приподняла тонкие брови и заглянула Кхайру прямо в серую глубину глаз. -Океан. От тебя за версту несёт Югом, молодой человек. Югом и запрещённой алхимией. Я прочла то письмо из посольства в Новиграде и личную карту из монастыря. Тяжёлый случай.
За дверью палаты раздавались встревоженные голоса. В основном девичьи. Нильфгаардец поднял голову с подушки и ещё не проснувшимися глазами окинул глазами пустое помещение, видимо служившее для больных на карантине. Судя по топоту с потолка - оно находилось где-то под большой лестницей. Небольшой серый комод скромно пристал к стене по левую руку от настоятельницы - судя по всему, в нём содержались сухие медикаменты. Пахло нафталином, спиртом, немного мятой и жасмином -от настоятельницы.
-Мой конь жив? - Кхайр выполз из-под одеяла, обнажив кровавые бинты, обвивающие груди наискось, от левого плеча до правой подмышки. -Они оставят вас в покое, если я сбегу. Дело... - нильф закашлялся, почувствовав боль в груди. -...в оскорблённой чести.
Нэннеке с грустью посмотрела на побледневшего гостя и протянула руку к выдвижному ящику комода. В ящичке оказались растёртые порошки в металлических коробах. Мать взяла один из них - медный, и раскрыла, показав лейтенанту.
-Знаешь что это?
Он посмотрел внутрь и обнаружил белый порошок. Порошок, до боли знакомый ему по годам службы в страже.
-Вы предлагаете...
-Предполагаю. Возможно, зависимость лечится только другой зависимостью. В прошлый раз тебе помогло хирургическое вмешательство и пост?
Кхайр поморщился и кивнул.
-Переливание крови. Без комментариев. Но яд ещё живёт в печени, почках, даже в мозгу. Возможно, мне помог бы растущий на Севере грибок mirabilis,
Нэннеке кивнула и закрыла коробку с фисштехом.
-Резонно. Но ты большой мальчик, и понимаешь что это сказки. Ты не доживёшь до шестидесяти в любом случае. Могу только посочувствовать. Каждый человек когда-то совершает ошибку, которая ломает его организм. Твоей стал зерриканский декокт. Он безопасен только для людей с мутациями. В полной мере.
-Для ведьмаков?
Нэннеке улыбнулась и взяла из комода марлевый бинт.
-Мир богат на людей с отклонениями. Заигрывание с генетикой дало много интересных результатов. О некоторых лучше молчать. И твои преследователи из Ордена обещали что при необходимости возьмут храм штурмом, если я тебя не выдам.
Сегодняшним вечером должна подойти делегация от дюка. Ты крепко вляпался. Я дам тебе нужные травы, раствор и рецепт. Найди профессионального алхимика, именем Матери тебя прошу. Твой организм здоров, но лишь временно. Когда-нибудь оно тебя убьёт. А пока - сделай всё, чтоб притормозить действие яда, и молись чтоб какой-то из южных чародеев обратил на твой случай внимание и промолчал! - её глубокий и всё ещё звонкий старческий голос задрожал так, словно нильфгаардец приходился ей внуком и только что сильно нашкодил. -А лучше обратись к одной из наших. Но прежде -
успей уйти отсюда до того как солнце окажется слишком низко.
Кхайр кивнул и хотел уже было поблагодарить настоятельницу, но...
В дверь постучали.
[NIC]Нэннеке[/NIC]
[STA]Мать[/STA]
[AVA]http://s9.uploads.ru/Rarwp.png[/AVA]
[SGN]Информация о персонаже[/SGN]

Отредактировано Некто (2017-08-27 12:44:11)

Эльфка ожидала на обсаженной тополями аллее, идущей от ворот. Деревья уже пожелтели, и осеннее солнце превращало их в золотые статуи. Здесь было красиво в любое время года. Сариэль пришлось провести здесь достаточно времени, чтобы это понять.
Все было также как двадцать лет назад. Лишь другие послушницы и жрицы. Возможно все, все кроме одной настоятельницы Нэннеке. Сара была благодарна ей за многое: доброе отношение, приют и работоспособную руку. Сариэль ожидала встречи с ней даже с неким трепетом. Она не знала, вспомнит ли ее настоятельница, пусть даже лицо у эльфки ничуть не изменилось за два десятка лет.
Одна послушница уже довольно давно ушла за Нэннеке, вероятно были какие-то причины, почему появление настоятельницы откладывалось, а ожидание затягивалось. Другая же послушница вела коня Сариэль за поводья в сторону конюшни.
Эльфка увидела силуэт мужчины, который направлялся в ту же сторону, и сразу поспешила нарушить обещание ожидать у ворот и никуда не уходить. Сариэль неспешно приближалась к молодому человеку, чтобы разглядеть его ближе. Это был рыцарь в полном доспехе, но его лицо можно было разглядеть, пока он еще нес в руках свой закрытый с узкими прорезями для глаз шлем. Определить по доспехам, нильфгаардец ли этот незнакомец или нет, эльфка не могла, а вот то, что рыцарь, скорее всего, был ранен, выдавало его в них передвижение. Сариэль подошла еще ближе.
Молодому человеку было лет тридцать на вид. Русые волосы, по-мужски красивые черты лица. И в этих чертах было что-то знакомое. Сара перестала приближаться, кротко замерев, словно лесная лань, почуявшая неладное. Вероятно, рыцарь должен был ее уже давно заметить, ведь эльфка явно выделялась среди послушниц в серых одеждах.
«Я его уже видела, это точно. Вспоминай, Сара. Нет, мы не знакомы. Кто же он? Вспоминай. Друг? Враг? Нет, точно не враг. Кажется, будто я видела его совсем недавно. Узнает ли он меня?»
Сариэль подошла к мужчине.
- В сентябре синица просит в гости осень. Так говорят Aen Seidhe. – эльфка улыбнулась незнакомцу краешком губ.
Пахло сеном, лошадьми и прелостью. Крыша конюшни была засыпана яркими оранжево-желтыми листьями, которые осыпались с нависшего над ней старого клёна. Казалось, будто крыша была охвачена пожаром…
Пожар. Боклер. Глаза цвета стали, смотрят на нее с надеждой. А затем закрываются.
Но он не умер.
Эльфка побледнела. Она вспомнила и уже совсем не хотела, чтобы он ее узнал.

Теперь не было сомнений, перед Сариэль стоял нильфгаардец. Тот самый, что был ранен в Боклере. Теперь он был ранен и здесь, а рыцари Белой Розы хотели его убить. Снова раненый, снова перед ней. Снова в ее руках. Его жизнь.
Рыцарь не узнал ее. Лишь только «смутное ощущение, что где-то видел». Сара отвела взгляд. Он не врал. А смутное ощущение было во всем. Это беспокоило.
Незнакомец в черных доспехах называл эльфку Старшая Кровь. Без колебаний признался о своем здесь положении и беспокоился о возможном причинении вреда храму, и его связанной с недопущением этого клятвой. Он выглядел чрезмерно честным. Чрезмерно рыцарем. Чрезмерно нильфгаардцем. Это должно было раздражать, но что-то дрогнуло. Отозвалось глубоко. Что-то еще кроме недр под высокими черными сапогами, задрожавших от приближающейся грозы. Эльфка посмотрела вслед за рыцарем на сгущающиеся на северо-востоке мрачные темно-серые тучи, еще щурясь от исчезающих в них солнечных лучей. Ветер подхватил листья, завертел в безумном танце, впился в угольно-черные волосы, растрепывая их и напевая сентябрьскую песню.
- Каждый день для кого-то наступает Tedd deireadh – так устроен наш мир. – Эльфка смотрела в глаза цвета стали и видела в них то, что и два месяца назад. Просьбу о помощи и приближающуюся смерть.
Нильфгаардец говорил так, будто знал, что воровка заключила с рыцарями Розы, неподписанный договор. Положение называвшего ее Старшая Кровь было скверное. И его было по-настоящему жалко. Но Сариэль годами боролась с этим бесполезным губительным чувством. Годами ли? Двадцать лет без жалости. Кажется, она клялась, предполагая, куда больший срок.
- Мне обещали заплатить… отнюдь не за молчание. – С ноткой грусти сообщила эльфка. Она и сама не верила, что сказала это. Неужели серое море столь честных глаз способно было потопить бушующий хаос янтаря? Возможно. Но еще она осознавала, что охотники за нильфгаардцем, скорее всего, обманут ее. Ничего не заплатят, или того хуже.
- Они убьют тебя, если ты выйдешь за ворота, - продолжила Сариэль, качая головой, - и не важно, где - сразу за воротами, или чуть дальше. Fir mor. Te afealle, - повторила она на Старшей Речи, - cathain te va vort vishol, – a’taeghane.*
Эльфка приблизилась, а затем неспешно обошла незнакомца сбоку.
- Твоему коню нужен отдых. Он загнан. Впрочем, как и ты. – А затем она коснулась худыми пальцами черных доспехов возле правой лопатки рыцаря и робко произнесла – Bealubenn.**

Отредактировано Сариэль (2017-08-21 19:01:27)

Она отдернула руку, снова отводя взгляд в сторону, а затем несколько смущенно посмотрела на рыцаря исподлобья.
- Ты боишься, что если останешься здесь – они будут допрашивать жриц, которые возможно станут отрицать твое здесь присутствие, они не поверят им, будут искать тебя за каждой дверью и найдут. Но если, ты незаметно покинешь храм, жрицы уже по правде будут отрицать твое здесь присутствие, но кто сказал, что рыцари поверят им на слово? Если ты уйдешь незаметно, они все равно устроят здесь погром. Хотя бы за то, что им не открыли ворота, когда ты был здесь. А вариант уйти замеченным – гибель. Но…
Где-то далеко прозвучал раскат грома. Тучи затягивали небо серой мглой, окончательно спрятав солнце, забрав его в свой мрачный плен.
- Но я могу тебе помочь. – Продолжила Сариэль. – Рыцари Розы могут поверить мне. Ведь они знают, что я могу прийти к ним с целью получить выгоду за твою голову. Я скажу им, что ты только что покинул стены храма. У них будет направление и убедительная версия. Но у них не будет времени. Чтобы догнать тебя, им придется не тратить время на поиски в храме. Скорее всего, они разделятся и все равно оставят кого-то здесь. Но это увеличит твои шансы на побег.
Эльфка подошла к коню нильфгаардца, Это был красивый и сильный вороной конь.
- Если ты уедешь завтра на рассвете, твой конь получит отдых еще на один день. Да и ты наберешься больше сил. Конечно, если мать Нэннеке будет не против.
Рыцарь представился как лейтенант гвардии Кхайр аэп Лион. Его имя было немного грубым и иноземным, но с фамилией сочеталось и звучало довольно величественно. На Старшей Речи оно звучало почти как «ha irre», что означало «имеющий заблуждение» и вполне подходило к ситуации.
- Сариэль Баильтиарна. – представилась эльфка, заправляя за ухо растрепанные очередным порывом ветра волосы. У нее не было звания, рода или общеизвестной профессии, а та, которая была, вряд ли бы пришлась по душе честному рыцарю, поэтому пришлось довольствоваться только именем и фамилией.
- Лекарство? Что за лекарство? Ты чем-то болен еще?
Вопросы Сары не требовали ответа, а советы поддержки. Эльфка была для нильфгаардца никем. Всего лишь только что повстречавшаяся эльфка, отчего-то желавшая ему помочь.

Отредактировано Сариэль (2017-08-24 13:45:13)

Лицо эльфки едва не выдало лишних эмоций, когда нильфгаардец говорил о том, что подозревает в ней.
- Если ты уже давно не рядовой и не стражник, зачем тебе слушать голоса из прошлого? – Сариэль сделала шаг на встречу Кхайру, а затем аккуратно дотронулась до доспеха. - Прислушайся к сердцу лейтенанта.
Еще одно прикосновение, но на этот раз с возможностью заглянуть Кхайру в глаза.
Раскаты грома звучали все ближе. Затянутое тучами небо, не предвещало ничего хорошего. Без солнца вокруг все было каким-то холодным, сырым и печальным.
Прогремело. С треском раскатываясь по окрестности, со звоном отражаясь от стен храма. Эльфка вздрогнула. Отрывая взгляд от глаз лейтенанта, серых как грозовые тучи, она посмотрела на пасмурное небо, сгущавшиеся грозовые тучи, серые как глаза лейтенанта.
- Я думаю, настоятельница поддержит наш план. Конечно, если она не желает твоей скорейшей кончины. Мало ли. – Сариэль улыбнулась. – Вдруг она прогнала тебя за то, что ты распускал руки с юными послушницами. Впрочем, насколько я помню, Мелитэле не запрещает любви. Даже здесь.
Казалось, что нильфгаардец был несколько воодушевлен. Возможно, слова Сариэль вселяли надежду. Возможно, что-то еще.
- Могу предположить, что она сейчас в трапезной. Вообще-то ее должны были оповестить о моем здесь присутствии, но, кажется, все про меня забыли. Идем.
Лейтенант остановил эльфку жестом, чтобы произнести важные для него слова.
- Мне не нужна благодарность. Я помогаю тебе только потому что… - она осеклась, скрывая истинную причину. – Потому что, я не люблю, когда мне указывают. А рыцари Белой Розы думают, что все должны им повиноваться.
Эльфка иронично изобразила удивление, подняв прямые брови и отрицательно закачав головой.
- Не знаю как у вас на юге, лейтенант, но у нас не принято говорить о своей кончине перед приемом пищи – это портит аппетит. А я не видела еды со вчерашнего дня. «Волю умершего», ну надо же! – Эльфка ускоряла шаг по пути к трапезной. Своей несерьезностью она нарочно пыталась растоптать откуда-то снова взявшийся трагичный настрой рыцаря. – Рано тебе еще умирать, Кхайр аэп Лион.

Сариэль сразу узнала настоятельницу. Не смотря на то, что лицо Нэннеке покрывало уже куда больше морщин. Ее манеры и речи были все теми же неповторимыми. Все уважали здесь мать Нэннеке. Она была из тех редких людей, которые могут только одним взглядом сделать так, чтобы человеку было стыдно за свои слова или поступки.
Сдержать смех от того, как настоятельница храма Мелитэле назвала нильфгаардца, было довольно сложно, но необходимо. Смеяться в такой момент было бы неуважительно. Но краснеть лейтенанта женщина заставила вовсе не от сравнений с заморскими птицами. Эльфка взглянула на стоящего рядом Кхайра, кажется, тому было действительно достаточно неловко. Настоятельница умела сражать словом безжалостно метко.
Нэннеке вспомнила Сару, даже назвала ее по фамилии. Только в этот момент, Сариэль осознала, что двадцать лет назад Сариэль Баильтиарна была другой. Прибывая к храму, воровка размышляла, что почти ничего не поменялось за двадцать лет, но только сейчас поняла, что это было совсем не так. И Нэннеке знала совершенно другую Баильтиарну.
- Рада видеть вас во здравии, мать Нэннеке. Теперь цель моего визита имеет второстепенную важность. Ведь речь идет о жизни человека.
Сариэль снова оглянулась на Кхайра. Ее светло-карим глазам хотелось верить. Распространенная ошибка.
- Я встретила рыцарей в плащах со знаком белой розы. Они хотят, чтобы я сообщила им, когда Кхайр соберется в путь, чтобы настигнуть его. И убить. Я уверена, они поджидают его, и если лейтенант окажется за воротами, они убьют его, если мы ничего не предпримем. Я предлагаю убедить рыцарей, что Кхайр уже покинул стены храма, если вы, конечно, разрешите ему провести здесь еще одну ночь. И мне стоит поспешить к ним, в случае вашего одобрения. Гроза на подходе. Придется сильно постараться, чтобы убедить их. И скорее всего они все равно придут сюда за подтверждением моих слов.

Взрослые люди играли в игры. Настоятельница храма, лейтенант гвардии, искательница сокровищ. Все они просто играли. Только ставкой была – жизнь.
Каждый в этой жизни придерживается роли, иногда играет ее скверно, а иногда меняет роль на другую. Рыцари ордена Белой Розы, ожидавшие за воротами, тоже играли. Все желали получить выгоду. Даже Нэннеке.
Сариэль хотела обмануть нильфгаардца. Это было в крови Сариэль Баильтиарны. Пускай серые глаза Кхайра действительно, что-то поменяли в ней. Она не могла этого игнорировать, как и то воспоминание об умирающем рыцаре в замке Боклера. Но Сариэль была искусной мошенницей и не упустила бы шанс получить свою выгоду. Хотя лейтенант, кажется, уже поверил Сариэль, ее план не сработал. Нэннеке все испортила, будто чувствовала беду и знала все наперед. Но ее решение могло привести к еще большим бедам. По крайней мере, теперь - это ее решение. Ей с этим спать, ей с этим жить.
Таким образом, Сариэль оказывалась почти в одном положении с нильфгаардцем. Ведь она так и не помогла рыцарям, а те, стоя под начавшимся ливнем, уже ожидали у ворот и требовали, чтобы их впустили в храм. Здесь Нэннеке снова оказалась права. Рыцари просили убежища по праву.
Спорить с планом Нэннеке было бы просто неразумно. Кхайр пообещал принести извинения, а обязанностью Сариэль теперь было лишь сообщить рыцарям, где находится нильфгаардец. С дургой стороны, для нее это был не самый худший план, учитывая, что этого то и требовали от эльфки рыцари в карминовых плащах. Но спасет ли он лейтенанта?
Сариэль услышала, как скрипят створки ворот. Затем раздался гром. Ей следовало поспешить.
Все они были вооружены, она узнала того, кто не так давно говорил с ней. Его скверная ухмылка не могла не остаться в памяти.
Послушницы были вынуждены впустить отряд, ведь вооруженные люди поклялись не оголять клинки на святой земле. Кутаясь в плащ, эльфка поспешила навстречу рыцарям. Ну конечно, они обещали не вынимать мечей из ножен, но для того, чтобы раскроить топором русую голову, требовался всего лишь хороший замах.
- Где он? – тон рыцаря хорошо передавал серьезный настрой.
Рыцари дружно спешились. Сариэль кивнула послушнице, чтобы та оставила ее наедине с мужчинами.
- Он молится возле алтаря.
- Молитвы ему не помогут.
Уверенным шагом рыцари последовали к храму.
- Он поклялся принести извинения…
- А мы поклялись принести его голову. – Усмехнулся рыцарь, продолжая путь.
Слишком уверенный шаг. Они все продумали.
- Не убивайте его. – Проскулила воровка.
- Я ослышался? - С явным удивлением вопросил рыцарь, все-таки приостановившись, чтобы взглянуть в лицо воровки.
- Не убивайте его, прошу.
- Откуда тебе знать, достоин ли он жизни? Ты ничего не знаешь, глупая эльфка. Просто отойди в сторону и заткнись, иначе, клянусь орденом, тебя ждет участь нильфгаардца.
Сариэль стиснула зубы. До боли.
Пожар. Боклер. Глаза цвета стали, смотрят на нее с надеждой. А затем…
Нет, она не будет стоять в стороне, скромно опустив голову, словно послушница. Она никогда не была здесь послушницей или воспитанницей, как выразилась мать Нэннеке,  лишь выполняла некоторые обязанности, пока пребывала в храме по причине серьезного недуга. Она поступит так, как велит ее сердце.
Когда рыцари удалились, Сариэль Баильтиарна уже отвязывала в конюшне Луча.

Отредактировано Сариэль (2017-08-31 17:28:06)

Стрела со свистом пролетела возле статуи богини Мелитэле, а затем с шипением исчезла в аккуратном можжевельнике, посаженном возле алтаря.
Истинное кощунство.
Все, чьи взгляды еще мгновение назад были прикованы к нильфгаардцу, обернулись. В их лицах застыло непритворное удивление. Послушницы зашептали – но их тихий шепот не был возмущением. Они молились.
Сариэль стояла недалеко от ступеней, ведущих к алтарю. Худые руки эльфки с уверенностью держали изящный высокий лук, направляли очередную стрелу в сторону оголивших оружие рыцарей. Со стрелы равномерно падали капли, не выдавая дрожи рук. Позади Сариэль стоял красивый вороной конь, который принадлежал лейтенанту гвардии Кхайру аэп Лиону.
Эльфка выглядела как никогда по-настоящему бесстрашной и гордой. Ее глаза горели настоящим огнем. Это был огонь способный на разрушения и свершения. Сара и сама не понимала, откуда ему было вспыхнуть. Старшая Кровь поймала взгляд нильфгаардца, после чего ее грудь почти незаметно наполнилась еще некоторым количеством воздуха. 
Молчание затянулось, и Сариэль не спешила его нарушать. На сегодня было уже достаточно бессмысленных речей и неисполнимых клятв.
Намерения эльфки были понятны без слов. Рыцари в карминовых плащах переглянулись, оценивая ситуацию. Старший отряда медленно перевел взгляд с вооруженной эльфки на поверженный можжевельник. Траектория полета стрелы и расположение возле алтаря рыцарей означали, что эльфке пришлось сильно постараться, чтобы промахнуться. Расстояние же до стрелявшей, говорило рыцарям о том, что два, а может, даже три воина окажутся на земле, прежде, чем доберутся до эльфки, если попытаются ту остановить. Остальных предаст забвению нильфгаардец, само собой, если же отступит от своей клятвы, которую все равно нарушил бы через мгновение, не появись на пороге моленной Старшая Кровь. Поэтому рыцари все понимали, аккуратно расступаясь и освобождая лейтенанту проход.
Луч ожидал Сариэль и Кхайра. Несомненно, даже самый сильный и породистый конь на территории храма, не сможет с двумя всадниками оторваться от преследователей надолго. Когда Сара принимала решение, времени на раздумья не было, как и по-прежнему его не оставалось даже на то, чтобы воровка успела отвязать своего собственного коня. Еще немного и плечо предательски дрогнет, еще чуть-чуть и огонь в глазах эльфки потухнет под страшным натиском сентябрьской грозы.
Сариэль Баильтиарна верила, что не ошиблась, в то, что все получится, в лейтенанта гвардии Кхайра аэп Лиона и в то, что ее сердце по-настоящему билось, но не от страха.

Дождь не затихал.
Сариэль не переставала держать тетиву в напряжении. Даже когда дверь уже закрылась, оставляя за ней рыцарей ордена Белой Розы, даже когда послышался голос Нэннеке и лязг от упавших на каменный пол мечей и топоров. Только прикосновение холодной латной перчатки к ее руке заставило Сариэль наконец-то опустить лук.
Раздался раскат грома.
- Никогда не давай клятв, которые ты не можешь исполнить. – Эльфка обернулась, заглядывая в свинцовый омут глаз. Сегодня они не закроются, не превратятся навечно в серый камень. По крайней мере, сегодня.
Закрытые ворота и решительность Нэннеке весьма облегчали ситуацию. Им хотя бы не пришлось сбегать как трусам. Впрочем, куда больше воровку радовала возможность уехать из храма на собственном коне. Но поспешить все-таки стоило. И теперь они снова были в конюшне, там, где первый раз встретились. Если Сара забудет Боклер. Если Кхайр не вспомнит его. Это будет трудно и в том и в другом случае. Частица того, что находилось в замке князя Раймунда, теперь принадлежала воровке, частица того, что происходило там, никогда не пропадет из серых глаз лейтенанта.
- Beam. – она коснулась вороного коня нильфгаардца, произнося имя животного на Старшей Речи, словно за что-то поблагодарив его.
Лейтенант достал из поклажи плащ и укрыл им эльфку.
Сариэль смотрела на Кхайра. Неужели она могла предать его дважды? Нэннеке не допустила этого. И теперь нильфгаардец по-прежнему доверял Старшей Крови. А она и сама-то себя не узнавала. Сейчас она, кажется, была даже спасительницей. Конечно, она всегда знала, что лук и ее руки способны на многое. Но никогда не знала, что сердце способно так бесстрашно стучать.
Сариэль вспомнила Сказ о Ларе Доррен аэп Шиадаль, который так любила еще в юности.
Нет. Ну уж нет. Только не со мной. Нет.
- Нет. – Неожиданно для себя произнесла она вслух. – То есть да. – Сара смущенно развернулась к своему коню, сделав вид, что подготавливает его. – Да. Я поеду с тобой.
Вспышка. Очередной раскат сотряс небеса. Ливень не прекращался, а порой даже казалось, что только усиливался.
- Я ведь теперь тоже… враг Темерии. – эльфка нашла в себе силы для улыбки.
Посаженные вдоль аллеи тополя больше не казались Саре золотыми статуями, они хмуро раскачивались, бросая свое потемневшее золото ей под ноги. Эльфка умело вскочила на коня, направляя его к воротам.
- Как ты думаешь, они настолько же горды, насколько и безумны, чтобы броситься в такой ливень вслед за нами? – приходилось перекрикивать стену дождя, и теперь ее голос уже не звучал как пение шепотом. - И куда мы держим путь? Туда где есть что-то для твоей особенной крови?
Сариэль еще на мгновение задержалась возле старых стен Храма Мелитэле, а затем пустила коня в галоп. Ливень плетьми захлестал по лицу. В любом направлении их ожидал долгий путь до самой ночи.  Промокшая до нитки Сара надеялась и верила, что дождь перестанет к сумеркам, или они найдут укрытие и очаг до того, как ее пальцы превратятся в лед.