Раймонд неспешно осматривал лабораторию чародейки. Взгляд его цеплялся за странные и совершенно непонятные для обывателя предметы. Назначение которых было еще большей тайной, чем то, где его конюх доставал бражку. Но сейчас у него не было ни конюха, ни своего коня, ни даже собственного меча. Смешно развернулась жизнь. Сейчас он мог быть с равной вероятностью и в барском доме, в окружении семьи и на улицах прятать лицо от болезни и отводить взгляд от грязных бродяг, боясь заразиться бушующей болезнью. Однако Раймонд сидел в лаборатории богатой и уважаемой женщины примеряя на себя роль подопытного. Он мог ожидать что жизнь его повернется неожиданного, мог даже смеха ради представить и то, что его убьют ради власти, но сложившаяся ситуация не снилась даже в самом бредовом кошмаре.
Мужчина дернулся, отвлекаясь от странных мыслей, что приходили в голову при виде всех этих магических штучек... Странно, логичнее было бы думать про магию и чудовищные эксперименты, но мозг раз за разом обсасывал сложившуюся ситуацию, вертел её, словно ребенок игрушку, пытаясь найти лучший выход.
- "Если видишь на картине нарисована река" - мысленно напел барон, смотря на чародейку. Именно так звучали строчки детской песни, с помощью которой один из учителей объяснял как разбираться в живописи. Сейчас они сами собой сплыли в голове, потому что именно картиной чувствовал себя Раймонд, точнее холстом. Это чувство нельзя было назвать приятным, но и отчуждения оно не вызывало. Перо царапало кожу, заставляя ежится от щекотки. Прохладой ложились чернила на кожу, практически против воли заставляя дернуться, что очень не устраивало чародейку. Понятно почему, сбейся она в рунах и наверняка, все придется начинать сначала... Но что поделать, если барон не привык быть бумагой для письма! На нем впервые рисовали, тем более какие-то непонятые знаки. Конечно, Раймонд понимал, что женщина хочет ему помочь, но видеть на себе росчерки рун было неуютно. Увы, ничего хорошего магия ему пока не принесла.
- Не елозьте, я почти закончила. - строго сказала Кэс, её дыхание скользнуло по коже, заставляя бороться с желанием повести плечами. Как то Раймонд отвык за последний год от того, что рядом с ним, так близко, может находится кто-то. Это уже было приятно, хоть и непривычно.
- "Совсем в лесу одичал, того и гляди взвовешь и побежишь в чащу за зайцами бегать. А ведь барон" - с легким смешком подумал "Зверь". Чернила скользили далее, заставляя мужчину поднимать голову и рассматривать потолок, который ничем примечателен. Думать о чем угодно ином и сжимать столешницу. К своему стыду, мужчина боялся щекотки и скользившее по ребрам перо можно было приписать к пытке. 
- Я постараюсь, но ничего обещать не могу... С детства боюсь щекотки. - проговорил мужчина, сглотнув тем самым, видимо, снова помешав чародейке. Постепенно вязь нашла свой конец на подбородке и страдания барона были "окончены".
- А что если оно было наложено с холодной головой? - уточнил Раймонд, осматривая свой торс. Интересно, что значила та вязь?
- Стойте, стойте! - мужчина даже руки приподнял, словно это могло чары остановить. - Что я почувствую? - Раймон немного смутился, выглядела все ситуация так, словно он не доверял чародейке и еще кочевряжился - Хочу понимать, к чему готовиться, чтобы не вздрогнуть - Раймон глянул на чародейку. До чего же странная ситуация...

Магия даже на словах была сложной, что уже говорить про сотворение. "Это словно вас трогают, но при этом не трогают" - спокойно заявила чародейка, заставляя мозг барона скрипнуть, словно не смазанное колесо телеги. Раймонд честно представить попытался какого это, но не вышло. Все эти высокие материи были для него слишком высоки. Эфир, хаос, проклятье... Десять лет назад он вообще не слишком верил в то, что какая-то дремучая ведьма способна на такое. Мир оказался в разы сложнее, чем думал Галрон. Аура, отпечаток... смятение отразилось в его глазах. Странно и сложно это все пытаться осознать. Разум осознал главное - чтобы не делала Кассия, если все пройдет хорошо, получиться найти ведьму, которая прокляла его. Главное что будет хоть какой-то результат, за такое можно и холстом поработать.
- Вы всё ещё не доверяете магии? - уточнила чародейка. Мужчина смолчал, не находя необходимым дать ответ на тот вопрос. Слишком он был бы груб. Раймонд не доверял ей, даже немного побаивался. пусть под боком была чародейка - воплощение разумности и науки, но забыть то чувство голода и кровь, что сочилась на зубах Зверя, было невозможно. Дикая, злая, яростная, необузданная и направленная во зло - такой впервые для него обернулась магия, а первое впечатление исправить сложно. Особенно такое.
- Для меня все это сложно. Я привык мыслить несколько иначе. - попытался Раймонд то ли оправдаться, то ли пояснить. В вопросах магии и проклятья он чувствовал себя неуютно, словно на тонком и скользком льду. Непонимание, страх, заблуждения, пожалуй он сейчас был не лучше кметов, над которыми сам насмехался.
- Хотите я поясню по знакам? - на эти слова мужчина кивнул. Кэс подошла ближе, указав рукой на руну, почти касаясь её. От неё пахло легкими духами, которые не оседали тяжестью в груди. Вкупе с негромкими словами это завораживала. Взгляд барона следил за движениями чародейки. Кто знает, может они и правда умеют околдовывать без слов? Барон внимательно следил за действиями женщины и внимал её слова с таким же интересом и серьезностью, как внимал учителям в Оксенфурте. Конечно проще все эти пассы для него не стали, но эти действия успокоили его, как успокаивает настороженного пса касание по загривку. Он поймал озорной взгляд чародейки. Похоже для неё это было сродни игры. Раймнд улыбнулся этому взгляду
- Поступки скрытые за чувствами - проговорил мужчина, скользнув взглядом по рунам. - Выходит занятно. - чуть задумчиво проговорил барон. Новак отдалилась, убирая руки и разбивая странное ощущение... волшебства?
- Готов. - коротко ответил мужчина, кивнув и замерев на месте, даже дыша через раз.

Это ощущение нельзя было сравнить с чем-то, что Раймонд испытывал раньше. Магия была странной,она выходила за рамки привычного, ощутимого, осязаемого. Чародйка колдовала и барону казалось, что она словно стоит голый пред толпой, но не было ни толпы, да и сам он был относительно одет. Ощущение какой-то чужеродности и неприятные чувства лишь усиливались. Мужчина шумно выдохнул, но продолжал терпеть. Это было не больно, ему не было холодно, жарко или щекотно, но желание стряхнуть с себя нечто чуждое, что словно обняло за плечи, становилось невыносимым. Словно кто-то копался в твоей душе, выворачивая её на потеху публике, раскрывая и докапываясь до самого темного, того что ты хотел похоронить и спрятать в себе. Пусть это не было унизительно, но ощущения от этого не улучались. Даже появилось необычное постыдное желание обнять себя за плечи и отвернуться, будто у дамы, что застали в непристойном виде.
— Я слышала, что в Оксенфуртском университете уже учат двойной записи денежного учёта. Это так? - голос чародейки отвлек от мыслей. Барон непонимающе глянул на неё Неужели чародейку именно сейчас заинтересовали знания академии?Да еще и полученные им настолько давно. Раймонд и правда попытался припомнить про двойную запись, что-то и правда вспоминалось, но расплывчато. Взгляд его упал на чародейку снова. Ему же нельзя говорить! Движение губами это ведь тоже движения а значит нарушит вязь волшебства... или что у них там? Раймонд продолжал молчать, словно на допросе у нильфов, а ощущения лишь усиливались, делая желание двинуться невыносимым.
- А мне действительно интересна эта система подсчётов. Так что с ней? Это как… пишется две коронки? Получил-отдал?-все упорствовала Кэс. Может говорить позволяется? Пометавшись еще несколько секунд, мужчина все же решил поделится тем, что знал, помнил и слышал от товарищей.
- Не совсем купил отдал. Там зависит о того, что именно считается. Как пояснял мне мой друг... Да, раньше у меня было немало друзей - барон не смог сдержать улыбки - в одну колонку вносят все прибыльное и ценное, в другую все затраты... Как бы объяснить. Взять, к примеру, торговца который держит путь на ярмарку. У него изначально есть товар, с определенной стоимостью и деньги. Стоимость товара и те деньги что у него есть записываются друг под другом в одной колонке. Путь,наем рабочих, оплата сборов - в другой, как и все расходы. В конце приводится подсчет отдельно каждой колонки. Потом из прибыли вычитаются растраты, что и показывает результат. Вроде как то так. Запись в колонки ведется ежедневно, оттого можно легко выследить "проседаешь" ты или нет, да и вообще много чего интересного. Хотя я могу ошибаться, торговля никогда не была моей сильной стороной - Раймонд постепенно отвлекался от ощущений, даже начинал разговариваться. Для молчаливого барона это было редкостью. Он работал над собой, но произошедшее нет-нет, а откликалось нелюдимостью. Сейчас, если не считать назойливого ощущения чужеродности Раймонду было легко. Может потому, что он доверял Новак?
- В Оксенфурте я обучался другому. Инженерному делу. Хотя отец спал и видел, чтобы я зубрил законы, право и прочие "более полезные" науки. Увы, в том, что на самом деле полезно, наши с ним мнения не расходились - мужчина снова улыбнулся, боря в себе желание пошевелить плечами. Больно уж мерзкое ощущение!

Мерзкое чувство стихало постепенно, хотя его Раймонд замечал лишь отчасти, занятый мыслями и отвлекающийся на свой рассказ об отце и том, как поехал поступать на один факультет, а поступил совершенно на другой. Сейчас вспоминать все это было ка то... Дико? Десять лет пролетели как один миг, словно осенние листья поднявшиеся в порыве ветра и перемахнувшие за изгородь баронского сада. Десять проклятых лет. И вот сейчас был хоть какой-то шанс, не эфемерный и зыбкий, более реальный и осязаемый, шанс освободится, который смотрел на него зелеными глазами.
Чародейка прекратила свои странные манипуляции, держа в руках... нечто. Наверное этот комок можно было бы принять за душу, если бы душу можно было так легко вытрясти из тела. А может и правда можно? Барон выдохнул, успокаивая свои стыдливо глупые мысли. Ведет себя, словно маленький мальчик, наслушавшийся сказок старой поварихи!
- Спасибо - коротко ответил мужчина, расслабляясь и принимая другую позу. Мышцы немного затекли, не ожидая такого упорного нежелания двигаться.
- Ооо, знали бы Вы, каким я раньше был шебутным, неуемным и проблемным. слуги от мои проказ на стенку лезли и выли - барон чуть рассмеялся - А потом меня научили направлять энергию в нужное русло. Отец научил - мужчина мягко улыбнулся. Несмотря на то, что прах отца давно остыл и брат о родителе почти не вспоминает, Раймонд хранил теплые воспоминания о своем прародителе.
- Да... - мужчина выдохнул беря в руки рубашку - Мне было бы интересно, кто из наделенных магией на меня обиделся настолько - барон мотнул головой,собирая несколько выбившихся прядей волос.
- Идемте и правда выпьем чаю... Может хоть в этот раз я все сделаю правильно - с легким смешком проговорил Галрон.

Можно было сказать, что все возвращалось на круги своя. Вот он как и раньше сидит за столом, вокруг изредка суетятся слуги, а вечер протекает в компании светской. Все как и было. Все как и должно быть. Но это была лишь тонкая, словно дорогой шелк, иллюзия. Пусть тонок фарфор чашек, но держат его руки огрубевшие от тяжелой работы и меча. Разве такие руки должны быть у знатного барона? Вспомнить все манеры, присущее поведение за столом, было сложно.  Прошлое, порой, вообще чудилось каким-то неясным сном. Но это мутное ощущение прочь гнала чародейка. С ней было удивительно легко и... светло? Ни словом, ни взглядом, ни интонацией она не пыталась укорить одичавшего, но любые верные шажки поддерживала. И чувствуя такое участие, Раймонд расслаблялся. Он вспоминал истории из бытности студентом, веселые в основном. С удовольствием рассказывал об своих землях и отце. Впервые за столь долгое время мысли не возвращались к мести, к брату и неверной жене. Оспа, что бушевала за стенами, волновала с то крат больше. Подумать только, прошлое если не отпустило мужчину, то временно сделало шаг назад, позволяя думать о настоящем. 
- Убили племянника? Серьезно? - барон рассмеялся, ставя на  стол чашку. Взгляд скользнул по собеседнице. Её любовь к сладкому была милой. Забавно понимать, что даже у чародеев, которых боялись до дрожи, были такие слабости. У него тоже были, и не ведая о них, чародейка произнесла то, чего произносить не следовало.
- Не буду. - выражение лица барона изменилось сильно, как и взгляд. Он словно закрылся, отгородившись невидимой стеной.
- Я много плохого сделал в жизни и за все понесу ответ но... Знаете, я до сих пор вижу лицо молодой селянки, которая у реки полоскала белье. Ей было не больше семнадцати. Её взгляд и крики до сих пор стоят у меня в ушах. Вы представить себе не можете, какого это. Ты вишь что происходит, что ты делаешь, звук, запах, вкус... Но не можешь повлиять на это. - мужчина замолчал, стараясь не смотреть на чародейку. Было противно чувствовать чудовищем и не хотелось, чтобы другие воспринимали тебя так же.
- Людские суеверия очень трудно искоренить - попытался перевести тему Раймонд. - Это я по себе знаю. Сколько не бодался со своими, никак не хотели начинать жить нормально. Было у меня селение, где в честь приезда барона всегда петуху голову рубили. А потом его кровью дорогу окропляли. Черт его знает, зачем. Даже когда всех ведьм в селе у них извел, этой привычки не бросили. И нет бы они потом его ели, так выкидывали в канаву. - мужчина попытался улыбнутся, но ощущал он себя мерзко, сожалея о том, что сказал. Он привык нести ответственность за то, что совершил и не хотел, чтобы чародейка считала его слабым или... монстром. Что из этого хуже барон сказать не мог.

Ладошка Касси осторожно коснулась его руки. Она жалела его, пыталась подбодрить и отвести в сторону злы и неприятные мысли. Она решила, что он слаб Мерзостное ощущение - когда кто-то думает, что ты слаб. Он не хотел казаться таковым, он хотел выглядеть достойным своего титула, звания и имени. но выходило все совсем не так как хотелось бы барону и как хотелось бы чародейке. Странно, но в жизни всегда редко бывает так как ты хочешь. Зато как часто бывает наоборот. Он смотрел на чародейку, такую сильную сейчас, но не зачерствевшую как сухарь. Это отношение располагало  себе, манило словно изголодавшегося зверя. А разве он не был таковым? Как давно он разрешал себе кому-то всецело доверять,  прислушиваться и привязываться к кому-то? Но прошлое, которое он никак не мог опустит, снова впилось зубами, мешая настоящему. Нельзя привязываться к кому-то, пусть даже с этим человеком уютно так же ка дома. Дом. Снова укус прошлого, которое сковывало по рукам и ногам. Нежелание признавать свою слабость снова.
- Память это нечто вроде кнута, что подстегивает меня идти вперед. Можно сказать что стимул - Раймонд усмехнулся и тут же пожалел о сказанном. Чародейка вздохнула, убрав руку и откинувшись на спинку стула. Она молчала не спеша говорить хоть что-то, не спешил и он обдумывая все сказанное им и произнесенное чужими устами. Забавно признаваться в том, что ты и правда слаб, напуган, растерян. Но ведь гнойную рану не излечить, не промыв её?
- Я не могу просто так отказаться от него, Кассия. Оно гложет меня как голодный верь сахарную кость, но оно хоть что-то понятное и целое. Большего у меня нет. - мужчина отвел взгляд в сторону. Он мог поклясться собственной жизнью и кровью в том, что сейчас ему намного неприятнее, чем во время ритуала. Тогда не было так… честно?
- Я всегда знал что, хоть и примерно, будет впереди. а сейчас? Я не могу ничего планировать. В любой момент я могу потерять контроль и еще десятилетие скитаться по лесам. Никогда не думал, что меня может терзать страх будущего - мужчина невесело улыбнулся.

Воспоминаньям сказать "прощай"
Я не сумел, скомкал слова,
Сердца усталый бег...

Мужчина вздохнул и откинулся на стул, задумчиво созерцая окно. где-то там бушевала эпидемия, а они просто пили чай. Мир и правда был больше чем казалось. Когда-то его мир был размером с вотчину. Волновали его иные дела? Сомнительно. Но пришлось смотреть иначе когда шкура зверя наросла поверх собственной. Раймон молчал, не зная как сказать то, что лежало на души и разъедало мысли. За эти года он забыл как то быть откровенным, доверять кому-то. Но Кассии он доверял полностью.
- Знаете, как бы это глупо и по детски не звучало но за десять лет вы самое лучшее, что случилось со мной. Тогда, в Тальке, я уже начинал терять надежду по крупицам. А потом пришли вы с ведьмаком... Они, впрочем тоже для меня казались какой-то детской сказкой. - Галрон снова замолчал, то ли набираясь смелости, то ли выбирая выражения, чтобы они не звучали как мужитская речь у сеновала - Я не хочу, чтобы зверь причинам вам вред. Конечно, моя корысть тоже в этом есть. Корысть и страх. Не хочу снова терять надежду. Крюками цепляет память о том, что Зверь сожрал того друида, что помог узнать про ворона. - Раймонд замолчал опять. Он словно в грехах каялся свидетелю вечного огня. Правда свидетель такой уже бы обвинил барона погонью и приговорил к сожжению.
- Скажите, это ведь поможет вам в ваших исследованиях? - взгляд более уверенный и жесткий смотрел на Кассию. Ответ её был положительный - Тогда как я смею нарушать данное слово? Я обещал не препятствовать вам в изучении проклятья. А слово данное кому-то, это не то, что можно забрать назад из-за страха или глупой меланхолии. - улыбнулся мужчина уже бодрее, проведя пальцами по ручке чашки. Когда-либо в глаза своим страхам придется смотреть, видимо для него настал тот час. Тогда есть ли смысл прятаться и жалеть себя, загонять как старую клячу. на коняге такой далеко не уедешь.
- Кассия, вы уверены, что сможете в одиночку удержать Зверя, когда он вырвется и как мы решим проб… - барон осекся, мысленно злясь на себя. И чего он раскис? Он тут, а не за стенами в лечебнице, он жив, цел и пьет чай в компании красивой умной женщины. За десять лет приходилось и хуже! Воистину безделье расслабляет. - ситуацию с вороном?
- Нужно будет вернуться к чертежам. Хоть как-то отвлечет от глупых мыслей  - уже более деловито решил Галрон.

Отредактировано Раймонд (2016-06-05 20:11:54)

Пальцы ужебыли не так ловки, ка раньше. Они огрубели от черной работы, от меча, от отсутствия практики. А ведь когда-то он с легкостью делал то, на что сейчас уходило изрядно времени. По бумаге скользил грифель, пытаясь добиться ровной и аккуратной линии, но она то дергалась, то смазывалась. А ведь это Раймонд тушь еще не взял!Он посмеивался над своими чертежами, припоминая, как страдал над ними во времена обучения. Он вспоминал все то, что за десять лет затерлось в памяти и выцвело как старые книжные листы. Это занятие, вроде бы нехитрое и обыденное, помогало не возвращаться к тем моментам прошлого, которые стоило выкинуть из своей головы, простые чертежи, как смешно бы то не казалось, напоминали Раймонду, что он не полоумное чудовище, а человек. Человек живой и разумный, способный не только держаться за меч, но и созидать. Странное и маленькое напоминание действовало на барона благостно, вселяя уверенность с каждым новым более удачным штрихом. Было в этом занятии нечто успокаивающее, умиротворяющее и дарящие покой, что отчасти сравним был с тем покоем, что дарил тихий ужин в кругу семьи. Но семье своей мужчина старался не думать. зачем себя печалить лишний раз? Черчение и планы по возврату утраченной власти - вот, что занимало большую часть времени Раймонда. Часто в этих мыслях мелькала медноволосая чародейка. А как же без неё? Барон искренне верил, что она сможет найти лекарство от его напасти. Он доверял ей так же, как некогда доверял себе. Смешно ли, но он с легким сердцем барон признавался, что общество этой внешне строгой дамы приятно ему. В ней было нечто, что позволяло не только уважать ее, но и даже восхищаться. Чувство меры, умение держать себя, верность слову - это все так неожиданно переплеталось в человеке.
Именно такой поток мыслей прервал слуга, окликая Раймонда. Пора было идти. Пора столкнуться лицом к лицу со своим страхом. Отложив в сторону грифель, мужчина поднялся с места, следуя за служкой. Явился барон на поле предстоящей биты. По иному назвать лабораторию было нельзя. Все что могло разбиться - перекачивало в деревянные ящики и было вынесено вон, а все стены и пол были исчерчены странными знаками. Стало немного не по себе, страх коварно стал стучаться в душу, но мужчина гнал его прочь. Кэс выглядела спокойной и уверенной в себе и эта уверенность, в купе с мыслями что еще недавно селились в голове, давала уверенность и барону. У них получится,а если нет... Ну, познакомится с еще одним ведьмаком. Или с солью в морду.
- Да, это успокаивает. Да и пора бы вспоминать что-то из старых навыков, помимо манер. Первые уже лучше, чем у тавернского забулдыги - барон был настроен добродушно и пытался казаться уверенным в себе на все сто, хоть мурашки и пробегали по спине - Но увидь бы мои чертежи бывший наставник по каллиграфии и начертания - драл бы как черную козу за это безобразие - на губах появилась добродушная улыбка.
- Конечно, а то совсем отбился от рук - кто именно, Раймонд не уточнил. Внезапно в его голову пришло совершенно нелепое и по детски глупое озарение - ему нужно раздеться, чтобы не попортить наряд. Ничего страшного в этом, несомненно не было, но немного смущало. Нет, Галрон не стыдился своего тела, да и чародейка за свою жизнь видела не одного голого мужчину. У неё же сыновья были. Да, в конце концов, когда его нашли и он обернулся был гол как сокол. Но тогда рассудок его был слаб и затуманен  произошедшим сейчас же... Раймонд стушевался на пару мгновений. Как легко бывает с теми людьми, которых не уважаешь и ни ценишь ни грош! Перебороть себя мужчина попытался прежде, чем заминку эту заметила чародейка. Так ему хотелось думать.
- Мне вот интересно, - отвлек беседой Новак барон выправляя рубашку из штанов - А что потом с вороном станет, после всех злоключений?  - Раймонд замешкался, осматривая куда бы положить рубашку.Бросать просто на пол... Кощунство. В итоге  она, как и вся одежда помимо исподнего перекочевала на небольшой комод. Выглядел он внушительно и Галрон надеялся, что тварь его не разобьет.
- Ну уж если он пожрет сапоги, я ему вовек не прощу... Да,была однажды уже оказия - снова пошутил Раймонд, успокаивая себя. Руки легли на серебряную цепочку, обвившую шею. Чуть нахмурившись, он решительно расстегнул её, протянув Кассии.
- Я готов. ну, где там эта проклятая птица? А то я замерзну и озверею без неё -  еще одна улыбка. Зеленые глаза, полные уверенности смотрели на чародейку. Он и правда был готов встретится со своим зверем.

Он нарушил тишину и покой, как это делала всегда. Карканье ворона разбудило волшебство и Зверь проснулся. Боль прокатилась по телу, а пальцы лишь сильнее сжали серебро, которое сейчас уже ничем не могло помочь барону. Изнутри, из глуби души, рвался Зверь, рыча и меняя тело. Словно его дробили в порошок, вытягивали и изменяли супротив природы. Боль пронзала все и сознание меркло, как всегда становилось таким слабым и зыбким.
- Не сейчас! - взвыл Раймонд, но среди рвущегося из глотки рева слова эти были еле различимы. Все это действо казалось бесконечно долгим и сознание монстра новь сцепилось с сознанием барона. Последний сейчас рвался ожесточеннее чем прежде, но куда ему против колдовства? Тело изменялось и зверь представал таким, каким Кассаия увидела его впервые. Злые алые глаза смотрели на неё с ненавистью, тварь желала только одного - разорвать чародейку на мелкие части. Но зубах полыни сильно был ему в нос. Он хотел, но не мог. Все что оставалось зверю - стоять и злобно рыча скалится, капая слюной на пол. Всепоглащающая дикая ненависть была буквально ощутима. когти скребли деревянный пол, и мелкие деревянные завитки выходили из под них. Но приказа ослушаться тварь не могла.

Сознание к барону вернулось не сразу. Несколько минут тьмы, долгих и мучительных, прежде чем глаза смогли обрести возможность видеть. Как же он надеялся, что за это время монстр не разорвет Кэс. Он прекрасно понимал, что эта старая чародейка и она не лыком шита, но изгнать из своей души волнения не мог. Страх пробирал до кончиков пальцев и зверь чувствовал его, пытаясь загнать сознание барона еще глубже. Между двумя этими сущностями шла жестокая и незримая война. Причем монстр вел её просто из сучей вредности. Все равно Раймонд не мог взять верх над этим проклятьем. Но вот зрение снова вернулась к борону и он увидел женщину с полынью на против. С души словно гора свалилась. Все было в порядке, она жива, тварь стоит не в силах сделать что-то и горький запах полыни не дает покоя сознанию, что совсем недавно чуть не утонуло во тьме.

Полынь - запах ее забивался в нос и сковывал разум зверя,заставляя послушно выполнять все приказы чародейки. Он скалился, рычал, но ослушаться не мог. И несмотря на жуткое желание разодрать в клочья чародейку, что ощущалось буквально кончиками пальцев, стоял как послушная собачка. Расслабится, даже при таком повороте событий, Раймонд не мог никак расслабится. Мерзкое ощущение наблюдателя даже за десять лет не смогло стать привычным. Он ожидал от Зверя обмана, какого-то рывка или выходки, за которую барон будет себя корить много лет потом, но тварь была послушной на удивление. Если сиюминутное желание денутся, ударить или как то обойдя запрет задеть, можно считать послушанием.Чародейка,тем временем, ткала свою волошбу, а барон смиренно наблюдал. Это странное чувство,словно тебя заколотили в железную бочку и все, что ты можешь делать, смотреть на мир сквозь щели меж досок. Отвратное чувство бессилия и немощи влиять хоть как то. Но все в этой жизни имеет свой конец и заточение Раймонда тоже закончилось. Раскаленными углями соль зашипела на шерсти зверя и тот взвыл вскинув голову к потолку. Вой этот и стон все больше из звериного становился человечьим. Боль скручивала мышцы, пытаясь из огромной махины сотворить человека.Огнем по венам и металлом по нервам проходился запах полыни вперемешку с соленым привкусом на губах. Раймонд не сразу понял, когда все это закончился. Он лежал на полу сжавшись в комок и хватал воздух ртом. Тяжело вздымалась грудь, он чувствовал себя выброшенной на берег рыбой. Таким же раскаленным стеклом проходился воздух по легким.
- С возвращением. - проговорил знакомый голос, но ответить барон не смог. Лишь почувствовал как холодное серебро касается горла. Еще несколько минут потребовалось, чтобы окончательно придти в себя. Раймонд мотнул головой и сел.
- Получилось? - переспросил он сиплым голосом. Хотелось пить. Горький привкус полыни и соли никак не покидали его.

Горький вкус полыни и на плечи ложится плащ, но глаза смотрят горя желанием узнать, не зря ли было все это? Он слушал чародейку и не был согласен с ее словами. Пусть у него мелко дрожат руки, да и вид наверняка не очень, но это не повод тянуть с объяснениями. Надежда цепляла похлеще фиштеха и сейчас барону требовалась новая порция. Он хотел знать, что же выведала чародейка и как его рычащий недруг помог приблизить свою кончину, но все что ему осталось - привести себя в порядок и отправится в кабинет Новак. Он хотел знать, что же такого в ауре этого зверя, но несмотря на свое желание замер перед дверью, думая стоит ли постучаться. С одной стороны это было вежливо, но правильно ли? Его уже пригласили, а значит ждут. В этом споре разума жирную точку поставило нетерпение. Раймонд зашел в кабинет. Женщина что-то записывала. голова ее была чуть склонена и во всем этом действе было что-то милое. Возможно увлеченность из которой вынырнуть она смогла только когда на порог ступил проклятый.
- Благодарю за заботу вас. На мой век выпадало и кое что похуже, я в полном порядке и при решительном настрое - мужчина улыбнулся. Фраза получилась все еще грубоватой и рубленной. Вернуть себе умение говорить красиво и лирично было вернуть труднее, чем прежний внешний облик. Он проследовал на софу, присаживаясь и ожидая обещанного напитка. Может он позволит избавиться от этого привкуса во рту?
- Перевоплощение человека в чудовище всегда будет выглядеть жутки, не важно проклятье это или обстоятельства, превращающие семьянина в тирана. Я готов делать это столько раз, сколько потребуется для достижения нашей цели. - барон в очередной раз оглядел, заостряя свое внимание на полках с книгами. Интересно, есть ли в этой коллекции нечто интересное ему? Наверняка.
Мужчина взял в руки чашку из тонкого фарфора, вновь удивляясь насколько же она грубо и неуместно сейчас смотрится в его мозолистых от меча руках. Он сделал несколько глотков, слушая приятный голос чародейки. Можно никого не гнать, не лететь неизвестно куда, но именно этого сейчас хочется больше всего!
- Когда ты так сильно привык бежать, сражаться и вырывать с боем нужное тебе, такие минуты покоя кажутся чем-то неведомым и далеким как приятный сон. Но вы, впрочем, правы. Больной оспой зверь намного хуже зверя здорового. От него и так слишком много шума и проблем - и снова губ коснулась легкая улыбка, призванная обозначит шутку.
Кассия наконец перешла к интересующему его вопросу и для того, кто десять лет безрезультатно боролся с этой напастью, вести эти звучали просто потрясающе. Он сделал несколько глотков и отставил чашку в сторону. Глаза его разгорались радостью, а на лице появилась широкая улыбка.
- Это же просто замечательная новость! Десять проклятых лет я топтался на месте, а потом такое! - барон рассмеялся, не сиди Кассия с чашкой в руках, он наверняка не удержался и сотворил что-то выходящее за рамки этикета. Но пыл своей барон по умерил, пытаясь вогнать себя в нужные рамки, хоть лицо продолжало сиять.
- Вы сделали для меня так много, но я хотел бы вас попросить о еще одном одолжении. Магия... С этой наукой мои дороги пересекались слишком часто - барон пытался держаться достойно - Но она все еще остается для меня загадкой. Я никогда не смогу сам сотворить ни одного проклятья или чего-то подобного, но... Я хотел бы понимать, как работает она. Чтобы знать, чтобы быть готовым или помочь другому, в похожей ситуации. Быть может у вас есть нечто, для совсем зеленых лопухов, какое-то краткое описание или что-то... - Раймонд смутился, считая что слова его уже звучат как наглость.  - Я просто не хочу быть листом на ветру. И если уж меня ветер оторвал и несет, то понимать куда.

Отредактировано Раймонд (2016-08-07 18:18:35)