9 июня, пара часов поле полуночи; тракт в нескольких милях от поселка Вербица
Глубокий вдох. Выдох. Наконечник стрелы смотрел аккурат в голову грузному купцу, то и дело подгонявшему старую пегую кобылицу, запряженную в телегу. От последней тянуло ароматом свежей выпечки – не мудрено, ведь товар везли из соседней деревни, прямо из пекарской лавки.
Рэйя почувствовала, как рот наполнился слюной; в Синих горах нечасто приходилось радоваться даже таким мелочам, как свежий пшеничный хлеб, а, уж тем более, сладкие булки да куличи. Припасы не позволяли шиковать. Д'хойне делиться не спешили.
Но выпечка была не главным. У купца были деньги – листоухая собственными глазами видела, как купец получил несколько забитых до предела кошелей там, в соседней деревушке. Одним словом, «улов» должен был получиться крайне богатым – прямо таки мечта «белок».
Толстяк бы давно лежал в пыли со скоя'таэльской стрелой в башке, не имей он сопровождения – двое всадников, ехавших чуть позади, на седельных ремнях коих болтались немаленькие арбалеты, да еще пара крепких бойцов, трясущихся позади купца на телеге. Итого, количество вооруженных д'хойне было в два раза больше листоухих.
Не смотря на телеку выпечки и кошели, для полноценного отряда сейдхе деревенский торговец был рыбешкой довольно мелкой. Эльфы Синих гор предпочитали иметь пустой желудок, но до подобных низостей не снисходить. Ну, во всяком случае, большинство из них – старшее поколение.
Рэйя идеи о благородном голодании не разделяла, равно как и белобрысая эльфка, что выцеливала сейчас д'хойне по другую сторону тракта. Основная бригада оставалась далеко, близ Хагге, и ждала возвращения двух девиц, отправленных на разведку, но вместо оной позарившихся на человеческие блага. Не очень-то разумный поступок.
Но самоуверенность частенько приводит к дурным последствиям. Выпущенные Рэйей и ее подругой стрелы привели к тому, что купец, конечно, в мир иной отошел, но его спутники листоухих заметили и, разумеется, в живых оставлять не вознамерились. Вместо сытного ужина и обладания хорошенькой суммой пришлось удирать по лесу. Быстро и в полной темноте.
Светловолосая подруга Аурэлиэль оказалась куда удачливее последней, и скрылась с завидной легкостью. Но вот аэп Таурэтари повезло куда меньше – уже спустя четверть часа безуспешных попыток увильнуть от преследования, она совершенно без всякой грации перецепилась через выступавший из-под земли корень, вспахала носом землю и напрочь лишилась возможности бежать дальше, неудачно подвернув ногу.
- Так и знал, что остроухие постарались! – один из арбалетчиков злобно сплюнул, грубо выбивая из рук девушки лук, коим та пыталась в последнюю секунду воспользоваться, и попросту поднимая ее на ноги, больно потянув за рыжеватые волосы. – Гляди, Дейл, баба! Эльфская сука убила торгаша, прикинь!
- Да пошел ты!.. – Рэйя зашипела в ответ, дернулась, инстинктивно ухватившись за удерживающую ее руку, и попыталась пнуть обидчива здоровой ногой. Не удалось.
- Надо же! – второй – рыжебородый, худой и длинный, как жердь, сально ухмыльнулся и протянул руку, пытаясь потрогать острые уши девушки, будто не верил собственным глазам и сомневался в факте принадлежности рыжей к роду сейдхе; ответом ему послужил ощутимый укус за запястье. – Блядь! Дикая же тварь! Что будем делать с ней? Прикончим или сперва… того? – он премерзко хохотнул и похлопал себя по штанам – в районе паха.
Аурэлиэль ощутила, как сердце ухнуло куда-то вниз. Такого унижения она бы точно не вытерпела, а шанса дотянуться до спрятанного в сапоге ножа пока что не представлялось никакого.
- Мало тебе что ли баб нормальных?! Мало ли, вдруг заразная! – мужик снова встряхнул эльфку за волосы, заставляя ту буквально взвыть и попутно выматериться на незнакомом для д'хойне наречии. – Оттащим ее в деревню. Глядишь, староста и монет подкинет, да и местным потеха будет – ее ж точно повесят, а!
Повесят. Конечно же. На другой исход было и надеяться нечего. Рыжая, конечно же, старательно брыкалась, когда ей скручивали веревками руки да ноги, целилась в пах, лягая д'хойне, не преминувшего ухватиться за аппетитные женские округлости, взваливая пленницу на телегу, но ничего, что спасло бы ее, сделать не могла. Силы были слишком неравны.
Рэйя все еще не верила, что все закончится… вот так вот. Не верила, что скоро ее жизнь оборвется – так глупо и бездарно. Может, и правильно, что не верила?

9 июня, на рассвете; поселок Вербица
Тяжелый мужской сапог врезался в живот, выбирая из листоухой весь дух. Она глухо выдохнула, тщетно пытаясь сдержать слезы, и только сильнее притянула колени к груди, словно это могло хоть как-то защитить ее.
Рыжебородый д'хойне отвратительно заржал, но, по видимому, Боги оказались милостивы, и он направился к выходу из душного, провонявшегося сыростью да плесенью сарая – тюрьмы в мелкой деревне не нашлось, и староста запер пленницу в собственном доме. До полудня – покуда ее не казнят.
Замок на двери громко щелкнул. Вокруг была только темнота, нарушаемая лишь парой лучиков света, пробивавшимися сквозь щели в стенах, и, благо, больше никаких людей.
Аурэлиэль застонала от боли, когда перекатилась на спину, а после подползла к стене и, оперевшись об оную, неуклюже села. Трогать ее чертовы люди не решились, опасаясь какой-нибудь эльфской заразы, зато с помощью рукоприкладства отыгрались славно. Утешаться оставалось только тем, что парочку человеческих ублюдков эльфке таки удалось пнуть – в отместку.
Ветхие стены сарая звуки пропускали славно. К сожалению.
- Чего делать с ней намерен?
- Да чегой, толку от одной остроухой бабенки мало! «Белки» то эти такие мелкие дела на творят, может, эта девка-то и не из ихних, так, хулиганье! – местному старосте, казалось, вот-вот должно было стукнуть лет семьдесят, и голосом он обладал до мерзости скрипучим и мерзким.
- А вдруг таки из ихних? Проверить надо бы! Я б занялся! – рыжебородого выдал лошадиный смех. – А вот коль не выбью ничерта – тогда и повесишь. Какая разница – когда?
- Да погодь, Дейл, ты ж ее так забьешь. Пущай оклемается, через пару часиков приходи – подкрепись там пока, я Мильке-то скажу сготовить чего!
- И то верно! Спасибо, старый!
Дальнейший разговор Рэйя был мало интересен, ибо ее не касался.
Голова трещала по швам, равно как и все тело. Девушка сомневалась, что долго выдержит «бесед» рыжебородого д'хойне, но в том, что своих не выдаст, была уверена.
Она дернула руками в последней попытке избавиться от пут. Разумеется, успеха это не принесло. Никакого.
«Надеюсь, Эйанан и Ванадайн хотя бы не узнают настоящей причины, почему я так позорно сдохла в этой глуши… Черт!» - губ коснулось что-то солоноватое – только тогда листоухая поняла, что плачет. Ничего больше ей и не оставалось.

Отредактировано Аурэлиэль аэп Таурэтари (2016-03-09 16:42:10)

Тихие всхлипывания оборвались резко, стоило послышаться стуку извне. Девушка затаила дыхание, прислушиваясь. Ей не показалось – там, за дощатой стеной, и правда был кто-то.
Но голос казался незнакомым; никому из знакомых сейдхе он явно не принадлежал. Кому еще могло понадобиться интересоваться состоянием рыжей эльфки? Ответ на ум не приходил, но надежда уже успела проснуться где-то глубоко внутри, и забрезжила слабым огоньком.
- Живая, - подтвердила листоухая, шмыгнув носом; голос ее звучал слабо и явственно подрагивал от недавних слез. – Кто это?..
«Эйанан! Он, как всегда, пришел за мной!» - шальная мысль заполнила собою сознание, не смотря на то, что эльф попросту не мог так быстро узнать, что приключилось с Рэйей, и, тем более, добраться в чертову деревеньку. Теория показалась бы глупой любому здравомыслящему созданию, но воспаленный от всего приключившегося разум Аурэлиэль не желал отметать столь желанный исход ее злоключения.
Послышались шаги. Незнакомец подергал замок, но тот не поддался – не стоило и сомневаться, что так легко пробраться в сарай ему не удастся. Губы девушки дрогнули, стоило ей понять, что надежда выбраться на свободу может вот-вот рухнуть, словно карточный домик.
Разочаровываться оказалось рано. Скрип где-то справа, совсем рядом, а затем – лучи света, проникшие в сарай, - не дали слабому огоньку веры в лучшее погаснуть так легко.
Рыжеволосая неуклюже завалилась на бок и едва не застонала от пронзившей ребра боли; пару костей наверняка треснули, когда рыжебородый приложился к оным сапогом. Рэйя поклялась себе, что заставит его пожалеть о содеянном, если только сумеет избавиться от пут; хоть голыми руками душить придется, плевать!
Кое-как, отталкиваясь от пыльного пола ногами, эльфке удалось подползти к щели и даже перекатиться на спину. Свет ударил в глаза, заставляя зажмуриться на миг, но после девушка таки смогла разглядеть очертания профиля того, кто пришел ей на помощь. То был не Эйанан. Сказок не бывает в реальности.
- Кто ты такой вообще? – в голове рыжеволосой сейдхе слышалось недоверие. Что, если эта возможность спастись, - лишь новое издевательство, придуманное деревенскими наймитами? И что за наказание может последовать за попытку сбежать?
Листоухая сглотнула и мотнула головой, отгоняя дурные мысли и чертов страх, липким паразитом оплетающий душу. Кем бы ни был этот д'хойне – она разберется после; пускай только выведет ее вон и срежет веревки, от которых запястья уже просто жгло огнем.
- Я и выбраться-то не смогу, - прошипела Аурэлиэль, устало уронив голову на пол и прикрыв глаза. – Я связана.
С ходьбой тоже могли возникнуть проблемы – вполне ожидаемые, учитывая, как Рэйя растянула лодыжку, там, в лесу. Но об этом она решила умолчать пока что; в конце концов, с болью можно было справиться. Наверное. Хотелось верить в это.

Отредактировано Аурэлиэль аэп Таурэтари (2016-03-10 18:24:02)

«Твое имя, д'хойне, ничегошеньки не проясняет!» - эльфка мысленно возмутилась, поджала губы, но вслух ничего не ответила; возмущаться было бы крайне глупо сейчас, а на то, чтобы прикинуться хотя бы удовлетворенной ответом, банально не хватало моральных сил.
Появление меча в руках паренька удивило листоухую и, признаться, немного напугало. Человек с оружием в ее понимании был априори опасен. Хотя… Возникали сомнения, что Томас может быть опаснее деревенских. Огромные сомнения.
- Он скоро вернется. Скорее, пожалуйста, - сдавленно пискнула Рэйя, вздрогнув от треска доски. Сердце в ее груди пропустило пару ударов.
Шагов девушка не услышала – все ее внимание было приковано к чертовой щели в стене, что никак не хотела увеличиваться до нужных размеров. Вновь хотелось плакать, но… когда в дверь стукнули, все мысли улетучились из головы, сменившись одним сплошным липким страхом: «Нет. Пожалуйста, только не это. Пусть он уйдет!..».
- Скорее, Томас, - в голосе рыжеволосой послышалась… мольба. Лучше уж короткий миг унижения перед мальчишкой, чем то, что мог сделать рыжебородый.
Сердце снова словно бы забыло, как ему биться, когда до Аурэлиэль дошло – ее спасителя заметили. Это могло быть концом, причем, для них обоих. Она затаила дыхание, прислушиваясь к шуму, доносившемуся извне. То определенно был шум драки, но недолгой. Отсутствие пьяной брани указало на то, что победителем из оной вышел парнишка. Каким-то чудом.
- Ты убил этого ублюдка? – с надеждой.
С надеждой, которая, увы, не оправдалась – это Аурэлиэль поняла, когда оказалась снаружи. Крови не было, а грудь рыжебородого мерно вздымалась.
В янтарных глазах мелькнуло разочарование, а затем – ненависть, неожиданная для девушки, даже если она – «белка» Синих гор. Она не могла оставить обидчика вот так просто и, поскольку все еще связанные руки не позволяли вскрыть глотку рыжебородому его же кинжалом, ничего лучше, кроме как упереться, стараясь задержать Томаса, Рэйя не придумала.
- Стой! Стой же! – тихо зашипела она, дернув плечом. – Всего секунду!
Тяжелый каблук врезался в пах наймита, провернулся пару раз. Листоухая с огромным удовольствием повторила бы содеянное еще раз десять, но ей не позволили – поволокли вон, в сторону леса, с необычайной силой. Откуда таковая вообще взялась у довольно хлипкого человеческого мальчишки, оставалось лишь гадать.
- Эй, я не могу так быстро! – эльфка едва не застонала; она хромала на правую ногу из-за растянутой лодыжки, и боль в оной казалась просто-напросто нестерпимой. – Помедленнее и… а, черт!
То, с какой легкостью Томас перекинул девицу шести футов ростом через плечо и поволок вглубь леса, не очень-то и потеряв в скорости, и вовсе сбивало с толку. Кровь приливала к голове, а руки, что и так затекли до невозможности, начинали ныть от неудобной позы, равно как и сломанные ребра.
Выдержала эльфка недолго: спустя четверть часа она застонала, неловко дернулась, и практически взмолилась:
- Я больше не могу так! Мне, кажется, ребра сломали. И руки затекли. Ты делаешь мне больно! – словно в подтверждение, рыжеволосая всхлипнула и вновь трепыхнулась, ища положение, в котором будет хоть немного легче…

Осторожностью д'хойне не отличался; листоухая в ответ мудрено выругалась на Старшей речи – пускай понять смысл Томас и не мог, но интонация явно давала понять, что ничего мало-мальски хорошего эльфка не сказала.
Нож заставил ее вздрогнуть, но вместо испуга на красивом лице появилась… злость. Чертовы люди слишком часто угрожали ей смертью в тот день, и с этим определенно нужно было что-то делать. Только бы руки освободить…
- Хозяйка?! – откровенно насмешливо. – Ты что, д'хойне, собака, чтобы у тебя была хозяйка? – злость сменилась презрительностью.
Разве мог такой человек указывать сейдхе? Чувство справедливости говорило, что нет, а вот распределение сил на данный момент времени явно голосовало в пользу иного варианта. Аурэлиэль поджала губы и отвела взгляд, словно бы выражая глубочайшую обиду.
- Чертовы д'хойне веками истребляют мой род. По твоей логике, всех вас давно пора перебить – жизнь за жизнь ведь. Справедливость, - эльфка пожала плечами, но вместо дальнейшей демагогии протянула связанные руки и коротко кивнула.
Веревки упали за землю. Рэйя заметно повеселела, растерла запястья и, недовольно оглядев оставшиеся от пут красноватые следы, и только после вновь обратила внимание на парня:
- На кой тебе все это? Вытащил, да и ладно. И спасибо. Я неплохо ориентируюсь в лесу, могла бы и сама дальше разобраться!
Оперевшись рукой о дерево, рыжеволосая сейдхе кое-как поднялась на ноги. Ощущения были отвратительными – грудная клетка ныла, а на ногу и вовсе было невозможно наступать. Приходилось признать, что на счет самостоятельного побега Рэйя ох как погорячилась.
- … ну, или не могла бы, - убито добавила она. – Понятия не имею. Надо попробовать.
Конь у д'хойне, к слову, оказался просто прекрасен с виду – сильный, статный вороной жеребец, о стоимость которого оставалось лишь гадать. В Синих горах таких не сыщешь. Где-то в душе эльфки зашевелилась зависть и всколыхнулась новая волна ненависти к людям, которые отчего-то получали все самое лучшее в этом мире.
- Как его зовут? – с легкой улыбкой спросила листоухая, прихрамывая, приблизившись к коню.
Пальцы ее коснулись сильной шеи жеребца, поглаживая, пробежались по жесткой конской гриве… Лошадь фыркнула, но не отстранилась; видимо, никакой угрозы к листоухой не видела. Убедившись в последнем, Аурэлиэль попыталась подняться в седло, вдев здоровую ногу в стремя, но при малейшем усилии ребра вновь пронзила боль, и эльфка чудом не свалилась на землю.
Благо, паренек был сообразительнее, чем казался на первый взгляд, и не пришлось просить его, чтобы помог взобраться на лошадь.
- Растянула, когда споткнулась. Если б не это, черта с два бы меня поймали, - девушка отвечала, но не очень-то охотно; в каждом ее слове ощущалась досада из-за роковой неудачи, которая едва не свела сейдхе в могилу.
В одном седле двоим было откровенно тесно, но жаловаться не приходилось – выбора все равно никакого. Аурэлиэль предусмотрительно обхватила Томаса за пояс, не желая свалиться с лошади, когда та понесется вдаль. Очень вовремя.
Какое-то время они скакали молча, и единственным аккомпанементом был шум леса вокруг и стук конских копыт, но все это время листоухую беспокоили некоторые поступки и слова д'хойне. Откуда он узнал про собак? Лая-то слышно не было. Откуда в достаточно хилом человечишке столько сил, что с милю пробежаться с эльфкой на плече оказалось для него сущим пустяком? Все это было… странно. И то, если выражаться мягко.
- Томас! – окликнула паренька Рэйя, стараясь перекричать гул от скачки. – Откуда ты про псов узнал? Я не слышала ни лая, ни чьих-то шагов! Ты… странно ведешь себя, знаешь…

Аурэлиэль мысленно пообещала себе, что еще вернется к теме расовой борьбы и, во что бы то ни стало, переубедит юношу, докажет, что любой д'хойне заслуживает того, что было сделано с купцов. Вероятно, для любого сейдхе данная тема была местом крайне болезненным и, разумеется, будила желание спорить и нести окружающим свою, собственную правду.
Скачка доставляла ощущения не из приятных, но, все же, приспособиться сейчас было куда реальнее, чем во время безвольного висения на чужом плече. Так что, куда большь на данный момент девушку волновало отсутствие ответов на ее вопросы. Она даже фыркнула в ответ на отговорку Томаса и, самым что ни на есть наглым образом дернув его за рубаху, ворчливо заявила:
- Не уходи от разговора! Я хочу знать, с кем тащусь… Куда, кстати? – уточнить маршрут раньше листоухая как-то и не подумала, но теперь вспомнила о детали весьма ив есьма важной. – Мне нужно в сторону Хагге. Там… - она осеклась, вовремя вспомнив, что раскрывать местоположение своего отряда – дурная, крайне дурная идея, - впрочем, это неважно. Мне просто нужно туда.
Могло показаться, что, как для той, кого спасли недавно, Аурэлиэль ведет себя откровенно глупо и чрезмерно нагло. Но, что не скажи, пожить ей довелось подольше, чем Томасу, и за это время она успела понять, что сбивать людей с толку неподходящим для ситуации поведением – затея весьма эффективная, позволяющая в итоге заставить их делать то, что нужно тебе, чего уговорами добьешься не всегда.
Тем временем, они добрались до места, дальше которого ехать на лошади было нереально. Эльфка вздохнула и нахмурилась, всем видом выражая, сколько неудобств доставит ей пеший путь, но, все же, перекинула ногу и кое-как спрыгнула на землю. Уберечь ногу от повторной травмы удалось только благодаря помощи Томаса.
- Гляжу, места ты знаешь вполне себе неплохо. Местный? – вопрос был не принципиален, но ответ на него – крайне любопытен.
Рыжая огляделась, и взгляд ее наткнулся на длинную суховатую ветвь, немного кривую, но достаточно длинную, дабы использовать ее в качестве трости. Несколько прыжков на одной ноге позволили листоухой добраться до оной и подобрать.
Идти, опираясь на импровизированную трость, было куда легче, нежели «на своих двоих», что в случае Аурэлиэль превращалось в «на своей одной». К тому же, концом ветви можно было прощупывать дно впереди, дабы не увязнуть в болоте и не погибнуть столь некрасивой смертью.
- Значит, местный, - Рэйя усмехнулась – победоносно; приятно было получать подтверждения собственных догадок. – И как же ты вернешься в деревню, как увел из-под носа старосты добычу?
Держаться второй рукой за седло и правда было неплохой идеей; имея две опоры эльфка почти и не хромала, тем самым не задерживая ни себя, ни своего горе-спасителя. Так оно скоро и добрались до того самого пятачка, где укрылись от чужих взглядов.
Аурэлиэль устроилась за кустом клюквы, оперевшись спиной о небольшой пенек и вытянув больную ногу – отдых для оной был как нельзя кстати. Янтарные глаза со странной смесью недовольства и интереса поглядывали на Томаса, которого, похоже, больше интересовал его конь, нежели рыжеволосая сейдхе. Последней оставалось только пощипывать кисловатые ягодки в попытке хоть чем-то забить пустой желудок…

Черт знает, сколько прошло времени, прежде чем послышался плеск и грубая человеческая брань. Голос казался эльфке знакомым, но, судя по всему, он был единственным. Аккомпанементом оному служило лишь недовольное, испуганно конское ржание.
- Сюда кто-то идет! – взволновано заметила девушка, на ощупь найдя палицу и став на колени, даже было удобнее выглядывать из-за куста.
Голос и правда был ей знаком – то был рыжеволосый наймит из Вербиц. Он продирался через топи с упорством осла, безбожно таща за собой гнедую кобылицу.
- Я ж вас все равно найду, твою ж налево! Не уйдете, сукины дети! – рычал он, с трудом шагая вперед.
Листоухая невольно сглотнула, поторопившись вновь укрыться за кустом. Она тайно надеялась, что их не заметят, а за рыжебородом не следует полдеревни охотников. Это было бы верным концом для нее и для Томаса.
- Что делать?.. – едва слышно спросила Рэйя, закусив губу.
«Ох, как бы сейчас лук пригодился… Решил бы эту рыжую проблему раз и навсегда,» - но надежды были пусты. Лук взять было просто негде…

В ситуации, когда кто-то идет лишь за одним – убить тебя, - стоит быть, как минимум, серьезным. Томас то ли не знал об этой истине, то ли попросту призирал простые правила… Как знать.
Эльфка бросила на него гневный взгляд, но так ничего и не съязвила – не смотря на браваду, боялась, что чертов наймит доберется до нее, раненой и безоружной. Не факт, что и на сей раз человеческий мальчишка сумеет справиться с деревенским громилой.
- Какого черта ты творишь, д'хойне?! – зашипела рыжая, ухватившись за рукав рубахи Томаса, но удержать его не получилось. – Сам же говорил тихо сидеть! Ты же выдаешь нас!..
Поздно было исправлять что-то. Поздно было останавливать мальчишку – его уже услышали. Но… Отчего-то все пошло не так, как виделось эльфке: кобыла испугалась, заржала и дернулась в сторону, увязая в трясине. То же произошло и с рыжебородым.
«Духи меня услышали?..» - Рэйя сперва и глазам-то своим не поверила; моргнула недоверчиво, неловко встала, опираясь о палицу и, прихрамывая, приблизилась к краю островка. Было похоже на то, что происходящее листоухой не кажется.
Она наблюдала за тем, как болото затягивает в пучину смерти ее обидчика, зачаровано, почти что с восторгом – детским, ничем не прикрытым, искренним, и на девичьих губах постепенно расцветала улыбка – настолько ясная и чистая, что, увидь Аурэлиэль сейчас кто-то из знакомых, в жизни не поверил бы, что наблюдает она на за закатом или еще чем-то прекрасным, и а за чьей-то смертью.
- Не вздумай его вытаскивать! Он тебя прикончит за то, что вытащил меня, - предупредила сейдхе, бросив недолгий взгляд на Томаса – словно убеждалась, что он не намерен сделать глупость.
Наймит попытался ухватиться за кочку, но та постепенно «поплыла» в воду; для верности рыжая еще и тростью своей проклятого д'хойне приложила – аккурат по рукам, заставляя взвыть от боли.
- Остроухая стерва! Курва! – рычал он, нелепо барахтаясь в трясине. – Посмотри только, в чьи спасители ты заделался, пацан!
Рэйя коротко рассмеялась, сделав маленький шажок вперед. Конечно, сейчас она могла, ведь, фактически, беззащитным перед ней был этот человек. Кроме Томаса никто не мог помешать ей… отомстить. Но его можно было обмануть – в этом рыжая была просто уверена.
Следующий удар палицей «прилетел» аккурат в нос наймита; послышался хруст. Он снова взвыл, взмахнул руками и прижал их к переносице. Кровь, хлынувшая из сломанного носа, смешалась с бурой болотной жижей, коей уже было измазано лицо рыжебородого.
Промедления себе листоухая не позволила – замахнулась в последний, третий раз, и прицельно стукнула деревенского в висок, лишая того чувств. Мужик упал лицом в воду; на поверхности показались пузырьки, но они вскоре пропали.
- Все! – Аурэлиэль подняла руки, слегка раздраженно глядя на паренька. – Не трогаю я его больше. И так подохнет…
Она тяжело опустилась на пень и вытянула ноги, как-то безэмоционально следя за тем, как бездыханное тело пожирается болотом. Ей было не жаль д'хойне, ни на йоту; напротив, в душе как-то потеплело от того, что возмездие свершилось.
- … теперь уж точно, - совсем тихо закончила рыжеволосая сейдхе, прежде чем обратить внимание на нервно ржущую кобылицу, что не могла выбраться из трясины. – А вот лошадь жаль.
Задумчивый взгляд скользнул по оной и вдруг наткнулся на… до боли знакомый колчан. Оперение стрел, выглядывающих из кожаного чехла, было типично скоя'таэльским. Колчан был приторочен к седлу – видать, рыжебородый таскал его с собой, как трофей.
- Лук! – вдруг вскрикнула эльфка, с неестественной для ее состояния прытью вскакивая с места. – Мой лук!
Неуклюже листоухая ступила на узкую тропу, опираясь на палицу, и наклонилась к кобылице, пытаясь дотянуться до колчана. Пальцы «мазнули» на седлу и кожаному краю желанной вещицы, но ухватить последнюю не вышло.
Янтарные глаза обратились на Томаса, глядя жалобно-умоляюще. Да, Рэйя умудрялась меняться по сотне раз за пять минут и не испытывала по сему поводу никакого дискомфорта.
- Помоги достать. Это… дорого мне, - тихо попросила она и… улыбнулась – непривычно, без всякой насмешки. И не удивительно, ведь стоило поторопиться, прежде чем кобылу затянет в болото следом за ее хозяином.

Забрать у раненой девчонки палицу, раз уж очень хочется, было задачей несложной, в том Рэйя было уверена. Но Томас того не сделал, пытаясь помешать ей как-то вяло, словно бы исключительно для виду. Эльфка просто не могла не отметить этого! Она усмехнулась – иронично и явно с издевкой – и как бы между прочим протянула:
- Ты ведь и сам считал, что он заслужил это. Не смотри теперь с таким укором.
Такие моменты недолго держались в памяти Аурэлиэль. Одним убитым д'хойне больше, одним меньше – какая, в сущности, разница? Куда больше ее занимал колчан, что все еще оставался притороченным к седлу.
Увлеченная попытками достать желанную вещицу, рыжая не сразу поняла, отчего потеряла равновесие и едва не оказалась в трясине рядом с лошадью. Девушка вскрикнула, неловко взмахнув руками, прежде чем осознала – ее удерживают, не давая упасть.
- Ты чего творишь?! – прошипела Рэйя с откровенным негодованием, впрочем, не дергаясь, - сгинуть в болоте ей как-то не хотелось. – Надо было спасать этого рыжего, раз такой жалостливый!
В какой-то момент эльфка и впрямь подумала, что вот-вот окажется в болоте, но слома Томаса о лошади успокоили ее. Листоухая слегка повернула голову, бросив на юношу мимолетный удивленный взгляд, а затем, покрепче сжав ветку, потянулась ею к поводьям и зацепила оные, дернула на себя, указывая кобыле направление. Та заржала, все еще взволновано, но шагнула ближе, позволяя девушке ухватиться за поводья, ловко намотать ремни на запястье, и уже увереннее вытаскивать лошадь.
- Получилось! – весело, едва ли не по-детски, воскликнула рыжеволосая сейдхе; она бы точно подпрыгнула на месте и всплеснула руками, если бы не многострадальная лодыжка.
Уступать поводья юноше не хотелось, но осознание того, что он явно справится лучше, было сильнее эмоций – в кои-то веки. Рэйя нетерпеливо переступала с ноги на ногу, пока лошадка не оказалась на суше – пускай грязная и напуганная, но, все же, живая. Нервозность оной эльфка списала не пережитые недавно волнения.
- Ничего, хорошая моя, доберемся до озера или ручья – я тебя вымою… - шептала листоухая почти ласково, отводя лошадь к дереву и привязывая во избежание повторения проблем. – Хорошая девочка, хорошая. Ты ни в чем не виновата, - тонкие пальцы коснулись холки, легонько, успокаивающе поглаживая. Похоже, гнедая переняла настроение девушки, отчего перестала испугано фыркать – хоть на какое-то время.

Отдыхала Рэйя все на том же пне. Она успела перетянуть ушибленную лодыжку лоскутами, оторванными от туники, придавая оно хоть какого-то постоянного положения, дабы можно было нормально передвигаться. А еще – предусмотрительно набила карманы клюквой, дабы в дороге было повеселее, ведь, как знать, когда удастся нормально поесть.
Кошель прилетел в руки как-то неожиданно, из-за чего ловила его Аурэлиэль до забавного неуклюже, едва не искупав в пыли.
- Спасибо, - она удивленно моргнула, как-то без веры теребя тесьму, перетягивающую мешочек. – Похоже, у тебя жизнь удалась, раз отказываешься от неплохих денег.
Удалась или нет – листоухой было, в общем-то, все равно; главное, что пара сотен оренов будет ей полезной.
Томас отчетливо давал понять, что стоянка окончена, и дальше они поедут порознь. Что же, так было даже лучше – не привыкла сейдхе Синих гор к компании д'хойне. И никогда не привыкнет, вестимо.
В седло она взобралась довольно легко, ловко перехватила поводья и максимально выпрямила спину, пытаясь как-то свести на нет боль в ребрах. Дальнейшая скачка наверняка доставил Рэйе немало дискомфорта, но это было не так уж и важно, ведь впереди… впереди ее ждали близкие, друзья. Эйанан. А все неприятности оставались позади.
Янтарные глаза удивленно воззрились на удерживающую руку, а затем – на самого Томаса.
Аурэлиэль не спешила убивать. Ее учили истреблять человеческий род вне зависимости от рода деятельности. Чем меньше д'хойне, тем меньше проблем, ведь вчерашнее дитя через пару лет могло стать воином, чей меч будет рубить сейдхе.
А могло и не стать. Такой исход ранее Рэйей не рассматривался, но слова Томаса заставили ее задуматься.
- Ладно, - спустя какое-то время молвила листоухая, кивнув; брови ее были сведены, выдавая внутренние метания. – Я… обещаю, что впредь мои стрелы будут поражать лишь тех, в чьих руках есть оружие, обращенное против моих сородичей.
Девушка улыбнулась – несколько натянуто; все же, затронутая парнишкой тема была достаточно серьезна и требовала куда больших усилий на обмозгование. И больше времени.
- Ты… много для меня сделал, - говорить такие слова человеку было также нелегко. – Благодарю тебя за это. Видимо, даже среди д'хойне бывают добрые малые.
Все еще удерживая гнедую на месте, листоухая с некой тоской наблюдала за тем, как Томас взбирается в седло. Он преподнес ей еще один подарок – весьма полезный, стоит признать, учитывая, что на тракте тоже никто не обрадуется появлению сейдхе. Таков уж этот мир.
- Это кстати, - с улыбкой кивнула, разворачивая плащ и накидывая его на плечи; в нем было куда теплее.
Прощание затягивалось – так странно. Аурэлиэль чувствовала, что должна сказать еще что-то, но слова не находились, категорически. Решение пришло как-то само по себе.
Гнедая подъехала вплотную к Угольку, и эльфка приподнялась в седле, слегка склонилась и, цепко ухватившись за ворот рубахи, легонько, почти невесомо коснулась губ д'хойне, а после – сразу же отклонилась и дернула поводья, отводя кобылу. На лице ее сияла довольная улыбка, словно совсем недавно вовсе не эта девушка была на волосок от смерти.
Ведь никто не увидит. Никто не осудит за ветреность. Что же делать, раз слова мало что могли выразить?
- На прощание, - легкомысленно пояснила она. – Прощай, д'хойне. Удачи тебе. Да не испортит тебя этот мир.
Капюшон темным облаком скрыл медные волосы и заостренные ушки эльфки. Гнедая под ней сноровисто развернулась и, подгоняемая хлесткими ударами по крупу, понесла прочь – к Хагге. У каждого свой путь, пускай иногда дорожки и пересекаются – причудливо и неожиданно. Как знать, куда они заведут в будущем.