Наверх
Вниз

Ведьмак: Тень Предназначения

Объявление

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.

Вы здесь » Ведьмак: Тень Предназначения » ЗАКРЫТЫЕ ЭПИЗОДЫ » [1264 г, 22-25 ноября] Право на жизнь

[1264 г, 22-25 ноября] Право на жизнь

Страница:   1 2
Тема закрыта

Сообщений 31 страница 50 из 50

31

А потом пошел снег. Неспешно и тихо опускался он на землю, ложился ровно, заботливо укутывая пожухлую траву, прелую листву, кусты и деревья. Крупные, кажущиеся пушистыми белые хлопья падали на плечи и голову вампирши, иногда залетая под капюшон. Сельда плотнее закуталась в плащ, не позволяя снежинкам коснуться одежды и тела, обернулась, дабы убедиться, что с Бертрамом все в порядке, приостановилась, задумчиво прикусила губу и, резко отвернувшись, зашагала дальше. «Путь неблизкий, и, если нас продолжит засыпать, выбираться придется, разгребая сугробы», - прикинула бестия, - «Было бы неплохо поскорее выйти на дорогу. По ней, конечно, дольше, зато удобнее». Наследница Сопряжения Сфер вздохнула, глянула вверх, потерла кончик носа и, несколько недовольно скривившись, остановилась, тут же принявшись скидывать с себя тряпки.
- Снегопад сильно усложняет дело, - проговорила рыжеволосая, обращаясь к своему спутнику, - Судя по всему, прекращаться он не собирается, а раз так, то совсем скоро идти станет практически невозможно. Ты быстро устанешь. Нам придется останавливаться посреди леса, разводить огонь и думать о том, как не околеть. Это неудобно, непрактично, нерационально и неприятно, - Адорэбель бросила на землю плащ, стащила с себя сапоги, рубаху, штаны, оставшись же в чем мать родила, зябко поежилась, шустро соорудила из своих шмоток нечто смутно напоминающее узелок и протянула его Бертраму, - Будь добр, не потеряй. Одежда мне еще пригодится.
Договорив, вампирша приняла облик нетопыря, расправила крылья и, ухватив воина сильными когтистыми лапами, поднялась ввысь, оставив лес под собой.
Летела тварь быстро, к тому же теперь ничто ей не мешало, а потому тракта Сельда достигла довольно скоро, спикировала, опустила свою ношу на землю и вернула облик обычной человеческой женщины. Тут же подскочила она к наемнику, отобрала у него свои пожитки, облачилась в них, закуталась в плащ.
- Я могла бы лететь и дальше, - проговорила бестия, покуда собеседник ее приходил в себя после «неожиданного путешествия», - Но нас могут заметить. Конечно, вряд ли кто-нибудь что-нибудь бы понял, но свидетели нам ни к чему. К тому же, отсюда не так уж и далеко. Дорога широкая и удобная. Добраться до Марибора проблем не составит. Так что, идем.
Наследница Сопряжения Сфер протянула Бертраму руку, помогая подняться, а после подхватила его под локоть и потянула в сторону города.
- Кстати, - нарушила женщина молчание, когда лес остался позади, а впереди уже замаячили башни и стены столицы Темерии, - Та история… Не подумай, что я жалуюсь или страдаю. Это всего лишь часть моего прошлого, значимая, конечно, часть, но все же. Лет через сто я, вполне вероятно, вообще забуду этого человека, свои эмоции, чувства, возможно, сотрется из памяти и мое стремление уподобиться смертным. Кто знает, какой я стану в будущем и какой путь предпочту, но, я благодарна тебе за одну малость, - ты пережил эту встречу. Тебе может показаться смешным, но ты первый, кому удалось поучаствовать в моей охоте и уцелеть. Это ценно для меня. Не буду говорить, что эта встреча даровала мне смысл жизни или еще что-нибудь столь же пафосное, но, скажу вот что, ты натолкнул меня на одну мысль и стал одним из доказательств верности выбранного мною пути.
Адорэбель немного помолчала, посмотрела на Марибор, обернулась на лес, остановилась, задумчиво поводила глазами по сторонам, вздохнула.
- У меня в пещере ты говорил о благодарности, - добавила рыжеволосая, выдержав паузу, - Так вот, я нахожу твой долг оплаченным и возвращенным, но… Буду рада, если ты проведешь меня за ворота. Не хочу возвращаться в лес, но еще не решила, куда направлюсь, потому предпочту остановиться в трактире, переждать непогоду, возможно. Стражники же не слишком жалуют одиноких путников, тем более, женщин, потому сейчас лучше сделать вид, что мы вместе.
Сельда улыбнулась Бертраму уголками губ, прижалась к нему и кивнула головой в сторону города: пойдем, мол.

+1

32

Как и ожидалось, некоторый отрезок последующего пути они прошли молча. Бертрам старался не придаваться раздумьям, а потому посвятил себя бдительности. Не то, чтобы он ожидал нападения, а вернее - того, что при нападении сможет что либо сделать. Нет, наемник отлично осознавал предел своих возможностей - иначе не дожил бы до сегодняшнего дня - и понимал, что отдуваться опять-таки придется Сельде, в случае чего. Да и вампирица в любом случае уловила бы признаки опасности много раньше его. Но, тем не менее, напряжение чувств и бдительность были отличным лекарством от задумчивости, а много думать Хогу было противопоказано. Однако же проблема, с которой нашим героям (образно выражаясь, естественно) пришлось столкнуться, явно не была из числа ходящих, ползающих, рычащих или орущих "кошелек или жизнь!". Нет, проблемой этой стал самый обыкновенный, черт бы его побрал, снег. Наемник понял, что означает для них такой обильный снегопад. Поняла это и Сельда, и тут же озвучила неоспоримые факты.

Когда дело дошло до раздевания, Бертрам сразу же понял, к чему это. "Нет!!! Нет-нет-нет-нет-нет..." - кричало все его взбунтовавшееся нутро, и сохранять внешнее спокойствие и безмолвие стало как никогда трудно. Наемник боялся высоты. Очень. Он даже дежурство на стенах Флотзама - и то с трудом нёс. А ведь стены там были так, смех, да и только. Глупо, наверное. Не бояться битвы, не бояться меча и стрелы - в разумных пределах, естественно, - спокойно путешествовать рядом с высшим вампиром и, более того, столь же спокойно пережить её нападение... И при том испытывать иррациональный страх перед высотой. В какой-то момент смерть в снегу, от холода, показалась ему не такой уж плохой перспективой, но он быстро подавил эту слабость волевым усилием. И уж точно ничуть не стал возражать. Оказавшись в когтях нетопыря, он лишь висел безвольным мешком, вцепившись в узелок вещей Сельды так крепко, будто от него зависела жизнь наемника. Поначалу он стиснул веки и зубы, и неизвестно, что крепче... Но потом вдруг решил открыть глаза. Было ли это ошибкой? Трудно сказать. Но одно Бертрам понял точно - ему вдруг довелось полетать, и если он прямо сейчас упустит возможность, проведя весь полет трясясь от страха и жмуря глаза, потом это трудно будет себе простить... С одной стороны, поначалу было страшно. Недавний плотный завтрак запросился наружу - впрочем, не слишком настойчиво, и сей позыв отнюдь не благородный было легко подавить. С другой... Бертрам Хог, наемник и бывший десятник Флотзамского гарнизона, ощутил магию. Мало кто в этом мире мог бы похвастаться такими впечатлениями, кроме, быть может, чародеев. Ну, а тех бедняг, которых живьем запустили из требюше, мы в расчет, естественно, не берем - те уж никому никогда ничем не похвастаются. Так или иначе, видеть, как под тобой проносится зимний лес, понимать, что за минуты ты преодолеваешь многочасовой путь, и при том ничуть не устаешь, не чувствовать собственного веса и опоры под ногами... Это непередаваемо. Даже если учитывать, что полет нетопыря все ж далек от плавного парения, и в пути периодически трясло. Впрочем, это только добавляло остроты ощущениям! "Эх... А вот ежели над вражескими позициями так полетать, да поскидывать на них чего-нибудь нехорошего? От дерьма до алхимического огня... Было бы сильно." - ненароком подумал Бертрам, впрочем, вскоре забыв об этой мимолетной мысли, вытесненной букетом впечатлений.

Однако же всему хорошему вскоре приходит конец. Пришел он и воздушным приключениям отдельно взятого наемника. Почувствовав земную твердь, предательские ноги на ней не устояли, отвыкшие от ощущения веса. А легкое головокружение так и вовсе лишило шансов... Короче говоря, наемник мешком картопли повалился в снежок, и, покуда вампирица одевалась, в нем и сидел, потряхивая головой и приводя мысли в порядок, уставившись, предположительно, на собственные сапоги. И когда сих предметов одежды в поле зрения стало не четыре, но два, Сельда как раз была уже одета, и протянула руку помощи, с благодарностью принятую наемником. После чего последовал небольшой разговор. И первая его часть была посвящена тому, что Бертрам, сам того не зная, помог вампирице - и как! Просто выжив. Что ж, это он завсегда рад. Только благодарить в этом случае стоило бы саму Сельду, и только её - ведь это её собственная сила воли была тем единственным фактором, который предотвратил еще одну жертву той ночью. Однако же наемник не стал возражать. В конце концов, высшему существу лучше знать. Куда уж ему, с его-то мозгами, с вампирами спорить.
- Понимаю, - кивнул Хог на её слова о том, что подтвердил догадку Сельды. И, как ему казалось, действительно понимал. Ведь его выживание, по сути, подтверждало, что даже будучи в состоянии кровавого опьянения вампирица смогла совладать с собой. Торжество разума и воли над диким инстинктом. То самое, чего ей не хватило тогда, более сотни лет назад... Этот факт доказывал, что даже не отрицая свою вампирскую сущность она могла её контролировать. Соблюдать баланс, о котором говорила. Впрочем, понял ли он верно? Кто знает. Уточнять... Почему-то не стал. Возможно, просто потому, что сейчас были более насущные дела.
- Провести за ворота? Без проблем, - наемник пожал плечами. Вот этот-то момент он точно понимал прекрасно. Даже вампиру может осточертеть постоянно сидеть на одном месте, да еще и в лесу. Кроме того... Он уже заметил, что даже не смотря на то, что холод не может сильно ей навредить, Сельда банально его не любит. Как и снег. Это вызвало бы улыбку, будь Бертрам чуть менее сдержан. Что же... Вампирица указала на ворота, что недвусмысленно намекало - хорош лясы точить, идем.

До ворот они дошли быстро. Их встретил недоверчивый взгляд одного из стражей.
- Кто такие? Зачем в город? - что ж, могло быть и хуже. Этот, похоже, был из более-менее дисциплинированных... Конечно, суровой породы, сразу было видно, но уж лучше так, чем какой-нибудь коррумпированный ублюдок или, того хуже, бандит в форме, который мог бы позариться на тело женщины.
- Путники мы. В Бругге путь держим. А сюда зашли непогоду переждать, - невозмутимо ответил Бертрам, не раскрывая подробностей. Путники бывают разными. Могли они быть и семейной парой, держащей путь в гости к родственникам, могли быть и наемниками, и... Да кем угодно, хоть странствующими фокусниками. Нужны будут подробности - спросит. Но, как правило, многие стражники задавали вопросы просто "для галочки".
- А звать вас как? Зачем в Бругге направляетесь? - да, похоже, этот все же был дотошным... Однако ни Бертрам, ни Сельда ответить не успели.
- Погоди, а я их знаю... Причем обоих. Под Содденом видал, - подал голос второй стражник, до того молча глядящий на путников, жуя пирожок.
- А бабу?... - недоуменно вопросил первый.
- И её. К слову, баба - это твоя жена, - весело бросил второй. Бертрама же его слова заставили удивленно покоситься на свою спутницу. - А это - женщина. Впрочем, яйца-то у неё всяко побольше твоих будут - простите, мазель, это я образно. Она там была, а ты, смею напомнить, нет.
- У меня рука была сломана, я в лазарете лежал! - первый стражник неубедительно возмутился и густо покраснел.
- Дааа, знаем мы, как - и зачем - ты её сломал. Ну, не морозь людей, коль охота снова это перетереть - так сначала пропусти их, а потом и языками почесать можно будет, - второму стражнику явно доставляло удовольствие глумиться над коллегой. В его словах не было злобы, но лишь веселье и подначивание.
- Можете идти. Мое почтение ветеранам Соддена, - пробубнил первый, похоже, практически забывший о существовании путников, и выкрикнул, не отрывая от сослуживца злобного взгляда: - Открыть ворота!

Тяжелая железная решетка с лязгом поднялась, пропуская наемника и вампирицу внутрь города. Как только они отошли от ворот, Хог обратился к Сельде:
- Ну что ж... Вот и пришли, - он на несколько секунд задумался. - Скажите, а тот стражник... Он не обознался? Вы там правда были? И если да, то... Почему?
Бертрам не мог удержаться от этого вопроса. Да и не хотел. Больно интересно ему было узнать ответ.

+2

33

Ответа долго ждать не пришлось. Бертрам пожал плечами и без лишних слов и рассуждений согласился помочь вампирше в ее маленьком затруднении. Сельда слабо благодарно улыбнулась, пнула подвернувшуюся под ногу ветку и уверенно зашагала вперед, увлекая за собой и мужчину.
Долгим и утомительным показался бестии переход от леса до городских ворот, и вовсе не потому, что он занял действительно много времени или лишил наследницу Сопряжения Сфер сил, но лишь оттого, что женщина буквально извела себя внутренними переживаниями, связанными с предстоящим предприятием. Нет, встреча со стражниками Адорэбель конечно же не пугала. При желании, она вообще могла пробраться незамеченной, скажем, дождаться ночи, перелететь через стену, а потом принять облик человеческий, или и вовсе сделаться невидимой, дождаться нужного момента и проникнуть в город. Однако, так уж вышло, что в этот раз вампирша избрала способ иной, и теперь раздумывала, верно ли поступает. «Я покинула Марибор в конце августа», - размышляла она, - «Сейчас конец ноября. С того дня прошло чуть меньше трех месяцев. Какова вероятность, что меня помнят? Видел ли кто-нибудь, как я убивала тех тварей в форме, что решили мной попользоваться? Искали ли горожане убийцу и, если да, то к чему им удалось прийти? При самом плохом раскладе нас остановят, арестуют и сопроводят в городскую тюрьму. Мелочь, конечно, но мелочь неприятная». Впрочем, когда до ворот оставался всего-то десяток шагов, мрачные мысли Сельда отбросила, поправила выбившиеся из-под капюшона волосы, недовольно вздохнула и, посмотрев на Бертрама, проговорила:
- Надеюсь, нам повезет, и мы обойдемся без приключений. Впрочем, память моя подсказывает, что это вряд ли, - бестия хмыкнула, потеребила кончик носа и, придав лицу спокойно-серьезное выражение, преодолела оставшийся путь, в итоге представ пред ясные очи стражников Марибора.
Что ж, если наследнице Сопряжения Сфер в чем и повезло, так это в том, что ни одного из привратников она не знала, и выглядели мужчины, хоть и сурово, но вполне себе дружелюбно. «Не самый плохой расклад», - подумала рыжеволосая, когда их остановили и потребовали назваться, - «Вы, хотя бы не вымогатели и не насильники. Дотошные, но куда уж без этого». Адорэбель вздохнула, но рта так и не раскрыла, предпочтя положиться на находчивость и сообразительность своего спутника. Бертрам не подвел. Ответ его прозвучал просто, ясно, но вместе с тем расплывчато, словом, как надо, и бестия уже даже успела нового знакомого мысленно похвалить, как в невинный разговор вмешался второй стражник.
- … я их знаю… Причем обоих, - проговорил он, и одной этой фразой уничтожил все умиротворение вампирши.
Сельда напряглась, насторожилась, окинула обоих внимательным взглядом, прикидывая, что станет делать, если воины решат напасть, но быстро осеклась, приметив во взгляде привратника некоторое уважение и заслышав продолжение той самой фразы. «Под Содденом, значит…» - тварь Сопряжения расслабленно выдохнула, ответила на взгляд Бертрама кривоватой улыбкой и немного приосанилась, в конце концов, «бравый воитель» только что сделал ей комплимент.
Препирание мужчин пришлось еще некоторое время послушать, но речи их рыжеволосую интересовать быстро перестали. «Давайте уже, открывайте», - отчетливо читалось в ее взгляде, направленном на кованую тяжелую решетку, а потому, когда та, наконец, поднялась, Адорэбель первой вошла в ворота и зашагала по городской мостовой, намереваясь направиться прямиком в единственный, известный ей трактир. Впрочем, не успела женщина сделать и двадцати шагов, как слова Бертрама заставили ее обернуться и остановиться. Вампирша выдохнула, поводила губами из стороны в сторону, и жестом предложив мужчине пойти вперед, а не стоять на месте, заговорила.
- Нет. Он не обознался. Я действительно была под Содденом, - Сельда чуть сузила глаза, мысленно возвращаясь к событиям прошлым, - Впрочем, я удивлена, что этот человек меня вспомнил, - я там не слишком-то задержалась и никаких героических поступков не совершила. Хотя, может быть, я его впечатлила, мое появление у костра, кажется, произвело на собравшихся определенный эффект. Но… Ты спрашивал не об этом. Почему я вмешалась?.. – бестия задумчиво облизнула губы, свернула в узкий переулок, - Сейчас уже сложно дать ответ однозначный. Тогда мне казалось, что в войне слишком много несправедливости, слишком много нелепых ужасных смертей. Я видела изрубленные изуродованные тела, видела, как женщины пытаются спасти и защитить своих детей, видела, как кметы бросаются останавливать всадников самыми обычными вилами для ворошения сена. Это произвело на меня впечатление. Я увидела в смертных что-то такое, чего не видела раньше, - мужество, самоотверженность, силу. Тогда я уже встала на путь «очеловечивания», если можно так сказать, война же доказала мне одно: человечество достойно права жить. Более того, именно оно и достойно. Наверное, потому я и вмешалась.
Наследница Сопряжения Сфер неопределенно пожала плечами, вывернула на широкую улицу:
- Впрочем, оказавшись в лагере северян, я быстро осознала, что на поле боя мне нечего делать. Я была убеждена, что вреда принесу больше, нежели пользы, а потому убралась подальше, нашла какую-то стоянку нильфов, устроила там резню, проспалась и была такова.
Адорэбель коротко хмыкнула и хотела уже было замолчать окончательно, но покосившись на Бертрама, сочла нужным пояснить, что намерена делать и куда держит путь.
- Я направляюсь в трактир, - проговорила она, - Не помню названия, но точно знаю, где он находится. Я задержусь здесь. Может быть, на пару дней, может быть на неделю. Не знаю. Но ты, если хочешь, можешь пойти со мной, - договорив, рыжеволосая кивнула собеседнику и зашагала дальше, оставив нового знакомого наедине с его мыслями, возможными сомнениями и принятием решения.

+1

34

Наемник слушал Сельду, и слова её значили очень много. Пожалуй, даже больше, чем все, что было услышано ранее. Это раскрывало вампирицу в совершенно новом свете, и в очередной раз подтвердило одну догадку - встреченная Бертрамом "кровожадная тварь" была одним из самых человечных существ, что он видел. Ибо дай человеку её силу и её возможности - он бы навряд ли поспешил использовать их ради чьего-то блага. Очень вероятно, что многих людей даже тогда не тронуло бы чужое горе. А подвергни среднего человека искушению жаждой крови - которая, как понял Хог, была сродни наркотической зависимости от какого-нибудь фисштеха или алкоголизму - так устоял бы он? Смог бы держать себя в руках? И, главное, пытался бы? Ведь много раз уже подтверждалось - некто, обретший силу и возможности, терял в силе воли, часто срывался в удовлетворение своих прихотей вместо того, чтобы использовать полученное во благо. Нет, конечно, так было не всегда. И исключения были недостаточно редки, чтобы с полным правом именовать их исключениями. Да, среди людей было много добрых персон, которые заботились и о других. И, что парадоксально, проявлялось это тем чаще, чем в худшие условия был поставлен человек. Наемник знал это, и того не отрицал. И относился к таким людям с уважением и приязнью. Относился он так и к Сельде. Теперь - точно да. И тут ему в голову пришла идея. Он должен был хоть как-то помочь ей, и, кажется, знал, как... Но это потом.
- Что ж, Сельда... Вы меня удивляете, и уже не в первый раз, - задумчиво проговорил наемник, шагая рядом со своей спасительницей. - Знаю, о чем Вы говорите. Видел. И восхищен Вашим решением, пусть мое восхищение ничего и не значит.
Зачем он это говорил? Неизвестно. Не было у того логических причин. Просто хотел это сказать. Бертрам прекрасно понимал, что вампирице нет дела до восхищения смертного - особенно такого, как он, ничем не выделяющегося, но тем не менее выразил его.
- Что касается трактира... Да, я пойду с Вами, - коротко ответил Хог, не поясняя причин. А их было несколько. Во-первых, просто не хотелось с дыркой в боку искать корчму в незнакомом городе, во-вторых - вместе оно как-то получше. Один его вид может избавить Сельду от некоторых проблем, с коими одинокая женщина может столкнуться в корчме. Нет, конечно, у нее хватит сил порвать любого нахала на части, но это будет чревато новой головной болью. Кроме того, хотелось еще немного побеседовать. Какое-то философское настроение накатывало. В-третьих же, он ведь собирался еще кое-что для неё сделать...
- Человечество достойно права на выживание... Знаете, надеюсь, что Вы правы, - рассуждал Бертрам по пути. - Ибо иногда возникают сомнения. К сожалению. Я, конечно, тоже видел бесчинства черных, но... Просто видел и одну деревеньку - небольшую, хат десять считая старостину - так там на огромном дубу в центре половина жителей висела за то, что нордлинги, а вторая половина - за то, что, цитирую, "нильфские подстилки". Это если из надписей судить. Просто сначала там прошли черные, а потом их разбили, и через то же село прошел уже северный отряд. В свою очередь, там, на поле известной нам обоим битвы... Не видел я таких уж "чудовищ в человечьем обличье". Те же вчерашние кметы, да регулярные солдаты, только в других цветах. Ну, и "регулярных" больше - армия вторжения, как-никак. Те же страхи у них, те же желания. Такие же люди, в общем. Не подумайте, я не говорю, что не стоило сражаться, и не жалею, что принял участие. Просто... Наверное, будь северяне на их месте - ничего бы, по сути, не изменилось. Что ж... Остается оправдываться тем, что выступал на стороне защитников, а не агрессора. И что это было правильно, - Бертрам на несколько секунд замолк, а потом добавил, будто оправдываясь: - Не знаю, почему вдруг взялся философствовать, и надеюсь, что Вас эта болтовня не напрягает.
Все же, он не привык так вот излагать свои мысли. И считал, что по сути эти философские излияния никому не интересны, а это порождало иррациональное чувство, близкое к вине.

+2

35

Бертрам, тем временем, заговорил; Сельда пошла медленнее, а после и вовсе приостановилась, дабы поравняться с мужчиной. Что такого удивительного и неожиданного сказала, вампирша не поняла; она не считала свое появление под Содденом чем-то из ряда вон выходящим, но спорить с человеком не стала. В конце концов, если он нашел ее поступок заслуживающим восхищения, - пусть так. Бестия слабо пожала плечами, потеребила подбородок, остановилась, осмотрелась, припоминая путь до трактира, задумчиво сузила глаза и, сообразив, пошла дальше.
- Здесь далековато, - обрадовала Адорэбель своего спутника, - зато там недорого и публика собирается не самая охочая до диковинок, впрочем, вполне охочая до женской ласки и хорошей драки.
Наследница Сопряжения Сфер хмыкнула, свернула на лево и зашагала между высокими заборами, скрипя свежевыпавшим снегом. Она не просила помощи или поддержки, не нуждалась в заботе, но ничего против общества Бертрама не имела, потому позволяла ему следовать за собой и болтать о том о сем, тем более, темы философские и вечные были несказанно близки ее существу.
- Там в трактире, - начала рыжеволосая, все еще продолжая собственную мысль и не спеша переходить к вопросу, затронутому собеседником, - Я могу встретить нескольких знакомых. Едва ли мы наткнемся на ведьмака, с коим мне довелось познакомиться здесь, в Мариборе, но вот усатый трактирщик вполне может меня вспомнить. Я не устраивала ничего кровавого и постояльцем была всего одну ночь, но, кто знает, какие слухи здесь обо мне ходят. Наверное, я все-таки должна рассказать. Я гостила здесь в конце августа. Неудобств и проблем не доставляла, однако, выбираться из города мне пришлось с боем. Стражники на воротах пытались меня остановить и оприходовать. Я расправилась с ними, оставив два уродливых трупа. Не уверена, что кто-то меня видел, но мало ли…
Сельда пожала плечами, давая понять, что об убийстве том ничуть не сожалеет и лишь предупреждает о возможных неудобствах, повернулась лицом к Бертраму и улыбнулась ему уголками губ.
- Что до твоих слов… Я понимаю, о чем ты говоришь, - вампирша вывернула из проулка и снова пошла по прямой, - Такова природа людей. Вам близко убийство, как таковое, близка неоправданная жестокость. Люди сражаются за территории, за право обладания, за власть, за золото, - за что угодно. Никто не истребляет представителей своего рода так воодушевленно, как люди. Вы загораетесь идеями, мыслями о собственном превосходстве и прочей ерунде, но, сколько бы не утверждали, отличаетесь друг от друга лишь цветом кожи и некоторыми взглядами. В сущности, это ничтожно мало. Мало по меркам всего мира, но достаточно для вас. Люди жестоки, люди кровожадны. Я видела и тех, кто охотно уничтожал деревни и сжигал заживо кметов лишь за то, что те, кажется, выказали недостаточно уважения. Но, как я говорила, в этом ваша природа. Тогда, под Содденом, я не делила вас на черных и белых, мне, в сущности, было наплевать на стороны конфликта. То, что я напала именно на нильфов, скорее, дело случая, чем чего-то еще. Я выше человеческих войн, просто потому, что эта борьба во многом кажется мне смешной и нелепой. Я не смотрю на людей, как на представителей, скажем, Ковира, Темерии или Нильфгаарда, я смотрю на человечество в целом, и та война доказала мне вовсе не то, что северяне правы, а южане – отвратительные чудовища, но то, что человечество, в массе своей, способно оказаться выше низменных потребностей, способно следовать велениям разума и духа, а не только уподобляться диким обезумевшим зверям. Вот это оказалось для меня ценным, ибо до Соддена я полагала, что вы ничтожны и глупы, раз уничтожаете сами себя. До Соддена я думала, что ваши жизни не стоят вообще ничего, раз даже ваше общество не способно их ценить. После же я вас поверила. Вот и все. Как видишь, ничего героического и из ряда вон выходящего. Я не совершаю благих дел, Бертрам. Если присмотришься, то поймешь, что я до крайности эгоистичная бестия, которая делает что-либо лишь потому, что ей вдруг стало интересно. Я любопытна, а ваше общество порой напоминает мне кишащий муравейник, наблюдать за которым весьма занятно.
Адорэбель замолчала, давай собеседнику возможность осмыслить сказанное, сделала еще несколько шагов, хмыкнула, снова свернула и вывела мужчину на широкую улицу, по которой колесили груженые всем подряд телеги.
- Впрочем, должна сказать, - добавила наследница Сопряжения Сфер некоторое время спустя, - Порой мне нравится вмешиваться в людские жизни, помогать или мешать, - не важно. Так я чувствую себя живой, и это ценно – ощущать себя частью мирового сообщества, а не гостем, заплутавшим на чужой земле, - рыжеволосая усмехнулась, - Знаешь, а ведь всего несколько месяцев назад я полагала, будто быть никем и нигде – это нормально. Удивительно, как одна встреча может все изменить.
Договорив, Сельда затихла и дальше пошла молча, предпочитая вспоминать прошлое и думать о своем.

+1

36

Бертрам внимательно выслушал рассказ бестии о её сравнительно недавних приключениях. Услышав об убийстве стражников, он отреагировал... Мягко говоря, не так, как стоило ожидать от бывшего стража закона.
- Что ж, тогда Вы оказали местной страже услугу, - спокойно, чуть хрипло процедил он, презрительно сплюнув на снег. - Бандиты в форме, самый ублюдочный сорт преступного отребья. Из-за них, этой проклятой ложки дегтя, на всех нас... То есть, на всех стражников смотрят, как на врагов. И смотрят те, кого мы должны, по идее, защищать. Примерно ту же услугу оказывают скоя'таэли репутации нелюдей.
Случайная оговорка - очередное свидетельство  того, что Хог так и не привык до конца воспринимать себя как "вольного рубаку". Нет-нет, да и проскочит что-то такое в момент задумчивости. Впрочем, это все мало отношения к делу имело.
- А искать в связи с таким случаем будут, возможно, чудовище - классическое, страшное. Но уж никак не обычную на вид женщину. Сами понимаете. Корчмарь же запомнил навряд ли. Тем более, если Вы ничем не отличились. Больно много лиц они видят каждый день, так что всех не упомнить. А если и узнает - проблем создаст навряд ли. Незачем ему.
В общем-то, Бертрам обдумывал, что будет делать, если вдруг вампирицу узнают. И ничего, кроме "не мешать" в голову не шло. Тем временем, Сельда продолжала говорить. И теперь - снова на философскую тему о человеческой природе. Что ж, практически во всём Хог был с ней согласен. Люди - народ тупой и самоуничтожительный. Впрочем, были у них и хорошие черты, но об этом уже говорилось. Пункт про эгоизм наемника весьма позабавил. Ему было, что сказать на этот счет. Что он и сделал, едва вампирица договорила.
- Эгоистичная? - усмехнулся Хог. - Так ведь все в этом мире эгоистичны. Каждое живое существо - да и неживое тоже. И каждый поступок в мире, от откровенно паскудного до героического, совершен из эгоизма. Сами ведь понимаете, наверняка.
Бертрам удержался от того, чтобы пуститься в рассуждения вслух. Он был уверен, что ничего нового вампирице все равно не скажет - ведь трудно сказать что-то по-настоящему новое многосотлетнему вампиру. Тем более, когда речь идет о столь банальных для хоть сколь-нибудь думающего существа истинах. Все поступки в мире продиктованы эгоизмом, добра и зла, как такового, нет - эти понятия в головах людей, и для каждого они свои, объективная истина непостижима человеческим разумом в силу субъективной натуры оного, и прочее подобное. Сельда наверняка уже слышала эти утверждения, даже если и не придерживалась их по каким-либо причинам. Что касается её последней реплики... На неё наемник ответил достаточно коротко.
- Понимаю. Быть никем и нигде... Должно быть, невероятно скучно. Что до встречи... - наемник сделал небольшую паузу, припоминая, сколько таких "встреч" было у него самого, - Что ж, даже более того, все изменить порою может и куда менее значимое, чем встреча, обстоятельство. Даже наблюдение за, скажем, падающим листом может запустить цепочку мыслей, венцом которой может стать решение о крутом изменении всей жизни. Кто-то считает это доказательством существования Предназначения, судьбы, божественного замысла и так далее. Не знаю, насколько они правы, - Бертрам пожал плечами. - Однако ж в одно я точно верю - вся наша жизнь, все события в нашем мире опутаны паутиной причинно-следственных связей. И многие из них просто слишком тонки, чтобы разум мог их уловить. Но все это, думаю, только к свершившемуся применимо. В вопросах грядущего вместо связей причинно-следственных - вероятностные. По крайней мере, так я думаю. Прав или нет - пес его знает. Может, все так как есть просто потому, что так захотелось Лебеде, Вечному Огню, Золотому дракону, или в кого там еще нынче веруют.
Окончив свою речь наемник молча зашагал за Сельдой. Скоро они должны были прийти в корчму, и Бертрам всей душой желал, чтобы там все обошлось без происшествий.

+2

37

Из размышлений и воспоминаний вампиршу выдернул голос Бертрама. Она замедлила шаг, обернулась, остановилась, прислушалась. Это было странно, но мужчина не упрекал ее, не обвинял, не смотрел на нее, как на свирепое чудовище, которое следует уничтожить, но, напротив, оправдывал ее поступки и находил им вполне рациональное объяснение. Сельда улыбнулась, посмотрела на собеседника внимательно и с куда большим интересом, нежели смотрела до того. «А ты умнее, чем мне казалось…» - подумала бестия, рассматривая лицо недавнего недобитка, - «Мудрее многих, во всяком случае, мудрее тех, кто живет в мире самообмана, тешит себя иллюзиями, верит в пустые недостижимые идеалы и думает, будто мир вокруг – не страшная сказка, а нечто утопичное, где добро всегда побеждает зло. И как ты прав, мой друг, добра и зла не существует. Как не существует и многих других общих понятий, все субъективно». Наследница Сопряжения Сфер хмыкнула, потерла подбородок и, переключив внимание с Бертрама на дорогу перед собой, зашагала дальше. Впрочем, молчание она все же нарушила.
- Ты мне нравишься, - проговорила рыжеволосая, - Не скажу, что ты исключительный или особенный; я встречала людей, что были более достойны, тех, кто сильнее заслуживал уважения, но, тем не менее, среди них мне не доводилось еще находить таких, которые столь явно и четко напоминали бы мне меня. Люди, как правило, вообще не склонны задумываться о том, что мы с тобой сейчас обсуждаем, и я их понимаю, ведь жизнь смертных до смешного коротка, а потому заполнена вопросами более насущными, нежели суть понятий «добро» и «зло». Ты же приятно меня удивил. Не только тем, что рассуждаешь, но и самим своим взглядом на жизнь. Рассказывая тебе о недавних событиях, я ожидала осуждения, упрека, но не получила их. Лично мне мнение твое не так уж и важно, но само наличие его похвально. Люди, хоть и готовы перегрызть друг другу глотки, оказываются удивительно солидарны, когда находится общий враг, когда какая-то тварь иной расы уничтожает кого-то из их породы. Ты не замечал такой тенденции?
Адорэбель прервалась, посмотрела по сторонам, пропустив тяжелую телегу, до краев забитую бочками и бочонками, перешла на другую сторону улицы и снова свернула в узкий переулок, завешанный веревками и висящим на них бельем.
- Так вот, тенденция, - продолжила вампирша, когда чужая стирка осталась позади, - Большинство смертных, окажись они на твоем месте, оправдали бы тех стражников и обвинили бы меня во всех тяжких. Просто потому, что они люди, а я страховидла. Люди, к сожалению, до безобразия не толерантны и нетерпимы. Может быть когда-нибудь, лет через двести, когда мир будет стоять на пороге гибели, если он будет на нем стоять, жители его перестанут смотреть друг на друга как на врагов. В противном же случае, так и продолжат истреблять «чужих», инакомыслящих и так далее, покуда не останутся в одиночестве и не примутся за самих себя. Войны, пожалуй, единственное, что позволяет чудовищам и представителям других народов выживать, хотя они этого никогда и не признают.
Сельда прервалась, набрала в грудь воздуха, готовясь продолжить, но поперхнулась и закашлялась.
- Холодно, - обронила она, когда приступ отступил, - Пойдем-ка побыстрее.
Бестия хмуро глянула на своего спутника и пошла резвее. Более за весь путь она не произнесла ни слова, предпочитая злиться на проклятый ветер, оборвавший ее монолог и заставивший вспомнить о проблемах насущных. Впрочем, проблемы эти проблемами назвать было сложно, так, небольшие неудобства, во всяком случае, неприятностей истинных наследнице Сопряжения Сфер и Бертраму удалось избежать. Никто из встречных не признал в путешественниках старых знакомых, никто не остановил, надеясь вытряхнуть из несчастных пару монет; только один раз какой-то изрядно набравшийся громила протянул к Адорэбель свою грязную лапу, но женщина предусмотрительно спряталась за спину своего провожатого, и пьянчуга отстал, отправившись на поиски толи более легкой жертвы, толи очередной бутылки. А вскоре после этого курьеза впереди показалось большое двухэтажное здание с качающейся на цепях выцветшей вывеской.
- Пришли, - проговорила рыжеволосая, подходя к заведению и толкая тяжелую добротную дверь, - Это тот самый трактир, где мне доводилось останавливаться. Если хочешь есть, располагайся за столом и заказывай, я же пока договорюсь о комнатах. Об остальном потом поговорим.
С этими словами вампирша проскользнула внутрь, бегло огляделась, оценивая собравшуюся публику, и направилась прямиком к корчмарю, тому самому усатому милсдарю, коего помнила с прошлой встречи. Стоит сказать, что в трактире с тех дней вообще ничего не изменилось: все те же, ничем не покрытые деревянные столы заполняли общий зал, все так же скрипели половицы, неуверенно тренькал на каком-то инструменте курчавый рыжий парнишка с веснушчатым носом, сновала между посетителями все та же пышногрудая улыбчивая девица в цветастом переднике; и все также несло из кухни квашеной капустой да шкварками.

+1

38

Похоже, трепотня наемника произвела хорошее впечатление, если можно так выразиться. Да, как он и предполагал, мнение его не было важно. Впрочем, Бертрам и сам нечасто придавал значение чужому мнению. Но, вопреки ожиданиям, его словесным излияниям была выставлена положительная оценка. Это льстило. Всерьез. Впрочем, Хог не был настолько тщеславен, чтобы подогретая самооценка как-то повлияла на его поведение. И тем не менее, было приятно, что его поняли и с ним согласились. Что до мыслей, изложенных Сельдой, в некоторых моментах он все так же соглашался. Действительно, общий враг был, пожалуй, единственным фактором, который мог заставить людей сплотиться по настоящему. Вернее, общий враг, и общее горе. В радости же люди, как правило, быстро зажирались и искали новых врагов. Грустно, но это факт. Лишь нужда заставляет людей быть лучше, чем они есть. И именно в чрезвычайных обстоятельствах, как правило, проявлялись лучшие человеческие качества.
- Что ж, лично я предпочитаю смотреть на поступки. На суть вещей, а не на обертку. Насколько позволяет мой разум, конечно. Так что не имею привычки судить по расовой принадлежности. Вы убили мразь, сделав этот мир чуть безопаснее - и это главное. В общем-то, из-за таких суждения я сейчас и здесь... - последние слова Бертрам пробормотал себе под нос, обращаясь скорее к себе. Этакие мысли вслух. А потом тряхнул головой, возвращаясь к теме. - Впрочем, это нынче не важно. Что касается остального... Вы абсолютно правы. Если и есть что-то, что может заставить людей объединиться по-настоящему - так это общий враг. И с этим-то у нас проблем нет, сообща любая неприятность, живая или не очень, решается проще. У нас с определением цели проблемы. Не в то русло, не на тех "врагов" направляем мы свои объединенные силы. Любой, кто чем-то отличается, сойдет. Иногда мне кажется, что если б не было государств, рас и национальностей - люди бы начали войну из-за цвета волос, например, или глаз. Так что войны будут всегда, пока есть человек. Мы можем сколь угодно оправдывать себя красивыми лозунгами и идеалами, но суть останется. Мы - те же животные, только с большими возможностями. И управляемся теми же механизмами, только обертка более пышная. Та же борьба за территорию, пищу, самок... Да за всё, что так или иначе поставит нас в более выгодное положение. Наш ум развивается стремительно, с каждым годом мы получаем в свои руки всё большую силу... Но с великой силой не приходит великая ответственность, увы. Мало кто может превзойти животное в себе. И, что еще хуже, ничтожно мало пытающихся. У нас есть ум, но нет мудрости, чтобы применять его во благо. Относительное, как и все в этом мире, но все же благо. Мы берем, но не отдаем соразмерно. И это нарушение баланса ведет к плачевным последствиям. Многие это понимают. Немногие пытаются что-то с этим сделать. Большинство считает, что "после нас - хоть потоп!", даже если не признаются в этом. А кто все-таки хочет что-то изменить, как-то повлиять... Те достигают очень мало на этом поприще. Надеюсь только, что либо когда-нибудь положение дел изменится... Либо этот мир сгорит ко всем чертям собачьим, и все начнется заново, - что и говорить, наемника понесло. Давненько он не ударялся в рассуждения. И сам не ожидал от себя такого количества таких слов. Черт побери, да раньше он даже не думал о таких вещах! А тут оно как-то само пошло. Выводы делались и формулировались на ходу, и тут же излагались.
- Что касается рассуждений и длины человеческой жизни... Знаете, я, конечно, не уверен, но возможно Вы и мы время воспринимаем по-разному. Ибо для нас даже относительно короткая жизнь кажется достаточно длинной, и в ней хватает времени. Более того, многие люди, повидавшие в жизни достаточно, тоже приходят к таким выводам... Но отказываются признавать. Думаю, тут тоже что-то инстинктивное. Этакий защитный механизм. Вроде того, что заставляет нас отдергивать руку от огня, например. Только тут, хммм... Отдергивается... Разум. Ведь согласитесь, в один момент не просто понять, но признать, что все базовые понятия, на которых строился твой взгляд на мир - прах, иллюзия... Это действительно шокирующе. Как почва, внезапно ушедшая из-под ног, причем полностью растворившись. Многие могут сойти с ума. Или полезть в петлю. В общем-то, примеров и тому, и другому, много. Поэтому люди и прячутся за общепринятую систему морали, придуманную другими. Чтобы иметь этакую точку опоры. Не из глупости... Но просто потому, что так проще.
Покончив с рассуждениями, Бертрам вновь вернулся к молчанию. А спустя некоторое время Сельда закашлялась. "Хм... Интересно, может ли вампир простыть?" - мимоходом подумал наемник, но потом решил, что это морозный воздух обжег легкие при неосторожном вдохе. В дальнейшем Сельда не говорила до самой корчмы. Похоже, холод окончательно испортил ей настроение - а то, что вампирица не любит ни мороз, ни снег, было очевидно еще в лесу.

В корчме было тепло и по-своему уютно. И, что самое главное, спокойно. Бертрам выслушал свою спасительницу, и прошел к самому дальнему, угловому столу. Спокойное место, из которого видно всю корчму, но на которое мало кто обращает внимание. Самое то для философских разговоров. Подошедшей официантке наемник заказал кувшин горячего вина, меду, две чаши и тарелку гренок с сыром. Так, на перекус, ибо сытный обед, приготовленный Сельдой, еще не давал проголодаться. Кроме того, наемник попросил официантку осведомиться, не найдет ли корчмарь пера, чернильницы да чистого пергаментного листа. Ко времени, когда подошла вампирица, вино уже было на столе.
- Угощайтесь, - наемник кивнул на кувшин. - Не сочтите за пьяницу, просто из горячих напитков вино - самый доступный. Кроме, быть может, чистой воды, но в теплом виде она на мой вкус отвратительна. А Вы, насколько я понял, холод не жалуете, - с этими словами наемник налил себе вина в чашу, и опустил в неё ложку меда. Это было отличное средство для прогревания организма, и, что самое важное на данный момент, профилактики простуды. Выпивка же как таковая Хога не интересовала, по крайней мере - сейчас. Пожалуй, впервые Бертрам заскучал по своему детству. Ибо там был чай - напиток для простого наемника слишком уж дорогой.

+2

39

С комнатами вышла незадача. Как не пыталась Сельда добиться того, чтобы ей дали две, проклятый трактирщик остался не приклонен.
- Битком у нас, милсдарыня, - повторял он раз за разом, - торговцев наехало много, да и непогода путников загнала в города. Нету комнат. Одна осталась, та, что на чердаке. Хотите – берите, нет – ищите в другом месте. Да только и там не свободнее. Время такое. А комната эта добротная, уютная.
Вампирша вздыхала, предлагала деньги и в споре дошла даже до того, что выказала желание заплатить сразу за несколько суток, однако, ситуации это не разрешило. Трактирщик развел руками, сочувственно покачал головой, и бестия, не желающая прибегать к последнему известному ей аргументу, сдалась; швырнула на стойку пару монет и, сграбастав ключ и отыскав глазами Бертрама, направилась к нему.
- Дерьмо! – раздосадованно объявила наследница Сопряжения Сфер, усаживаясь за стол и обращаясь к мужчине, - Здесь нет мест. Все, что мне удалось получить – это жалкую комнатушку на чердаке. Уж не знаю, на что я подписалась, но надеюсь, там будет хотя бы тепло. А еще, хотелось бы, чтобы в комнате было два кровати, но это, кажется, уже непозволительная роскошь.
Адорэбель недовольно передернула плечами, подцепила с тарелки гренок и, откусив от него кусочек, заставила себя успокоиться и вернуться в состояние расслабленное и умиротворенное. В конце концов, комнату она еще не видела, а выпивка и приятный собеседник находились прямо перед ней. К тому же, в зале было уютно и тепло, а столик, находящийся в самом углу, избавлял от лишнего внимания и позволял наблюдать за прочими посетителями.
- Да, холод я не жалую, - проговорила бестия, все еще не решаясь скинуть плащ, - Не так, чтобы очень, но все же он мне неприятен, это вы заметили верно. Что до алкоголя, вино вполне подойдет, хотя я и избегаю подобных напитков. Не потому, что они мне не нравятся, но потому, что злоупотребление ими порождает другую жажду. Впрочем, никто не заставляет меня набираться.
Вампирша улыбнулась уголками губ, наполнила свой кубок душистым напитком, приправила его парой ложек меда и, сделав несколько небольших глотков, отставила посуду в сторону, предпочитая вернуться к начатому еще на улице разговору и ранее затронутой теме.
- Проклятый ветер прервал мои рассуждения, - произнесла Сельда, ставя локти на стол и устремляя на Бертрама спокойный равнодушный взор, - Сейчас же я готова вернуться к ним, тем более, что ваши мысли вновь образом удивительным совпали с моими. Я начну с конца, с морали, которую вы окрестили возможностью не сойти с ума от безысходности и не полезть в петлю. Так вот, мораль – это не то, что помогает людям, это то, что спасает вас от саморазрушения и самоуничтожения. Мораль, законы, порядки, - все это суть одно; все это попытки оградить вас от вас самих. Вы не цените жизни, не цените свое потомство, не цените тех, кто вас окружает. Дай вам волю, и сотри рамки, вы погрузили бы мир в хаос, в бесконечное кровопролитие, когда не нуждались бы уже даже в том нелепом поводе, который пытаетесь отыскать сейчас. Мораль – это ваше спасение. Она появилась не просто так, ее не придумал один конкретный индивид, человечество само породило ее, как защиту от вседозволенности. Мораль лежит несколько выше обычных понятий добра и зла, она более сильна, более вечна и менее субъективна. Ваша мораль осуждает любые убийства, любое воровство, любое насилие. Это знают праведники, это знают и злодеи, другое дело, что одни следуют этому пути, а другие нет. Но ваше же общество нашло управу и на это. Вы создали законы, основанные именно на этом представлении об общем благе. Сколько не утверждали бы вы, что люди не желают думать о грядущем, иногда они это делают. Впрочем, все со свойственными человечеству извращениями. То, что должно было защищать людей, зачастую переписывается в угоду сильным мира сего и обращается против основных масс, но, рано или поздно, ваша же система вернется к равновесию. Мироздание всегда стремится к равновесию, потому как в этом его суть. Добро и зло, порядок и хаос идут рука об руку неразрывно, но, в итоге, уравновешивают друг друга и удерживают мир на краю. Убери одно – он рухнет, уничтожит сам себя. Или, же, что вероятнее, обратит добро во зло или же зло во благо, и вернется к своему привычному состоянию. Сколько бы не стремились смертные пошатнуть положение, им всегда найдется противодействие. Но вот вопрос, каким оно будет? Справятся ли смертные сами? Или же им потребуется вмешательство божественное? Природное? У меня нет ответа, но, как ты помнишь, я предпочитаю верить в людей.
Наследница Сопряжения Сфер потянулась к кубку, сделала еще несколько глотков, задумчиво покусала ноготь и продолжила.
- Пожалуй, именно в этом и состоит моя вера в вас. Все ваши пороки, все ваши добродетели, в конечном итоге, составляют единую сферу, на которой и держится мир. Если где-то рождается тиран, способный привести мир к гибели, в другом месте родится тот, кто может его остановить. Это закон. Но, вместе с тем, судьба мира – в ваших руках. Человек ли, сейдхе ли, страховидла ли – любая тварь наделенная разумом и свободой выбора, свой путь определяет сама. Герой, если не захочет, может и не стать героем, и вот тогда вы расплатитесь, мы все расплатимся.
Адорэбель взяла еще один гренок, откусила от него небольшой кусочек, прожевав же, огляделась, переводя взгляд с трактирщика на подавальщицу, с нее – на седовласого воителя, на какого-то ремесленника в засаленном фартуке, с них – на Бертрама.
- Вы же просто существуете, живете, не пускаясь в рассуждения и не задумываясь о подобных вещах, но в том и состоит смысл ваших жизней. У каждого из вас свой путь, своя судьба, и каждому из вас открыто то, что он должен знать и понимать. Кому-то больше, кому-то меньше, - бестия пожала плечами, - Но да не будем об этом, в конце концов, ни тебе, ни мне не дано знать, что хотели от нас боги.
Вампирша грустно улыбнулась.
- Лучше скажи мне, как так вышло, что ты оказался в рядах наемников? – Сельда отправила в рот еще один кусочек бутерброда и, на сей раз, дала собеседнику возможность высказаться.

+1

40

Сельда принесла не лучшие известия. Свободных комнат, кроме одной, не было. И, насколько знал Бертрам, пустыми такие комнаты оставались неспроста.
- Там будет тепло. Если только крыша не худая, - со знанием дела констатировал наемник. Уж в комнатах он разбирался. А те, что повыше, обычно были и потеплее. Горячий воздух обыкновенно вверх поднимался. - Что до спальных мест... Не переживайте. Я охотно посплю на полу. Кроме того есть ненулевая вероятность, что даже при наличии двух спальных мест спать на полу будет предпочтительнее. Иногда случается, что даже в свободных вроде бы комнатах кровати заняты, - Бертрам недвусмысленно намекал на вполне типичных постояльцев комнат невысокого класса - вшей и блох. И кровати братья наши меньшие, как правило, любили больше всего.

Далее разговор вновь вернулся к философским темам. Сельда продолжила начатую ей ранее мысль. Вампирица говорила о морали и вере в человечество, и в целом Хогу было нечего добавить. Их мысли совпадали. Как оказалось, добавлять и не пришлось - рыжеволосая сама решила смените тему. И её последовавший вопрос, вопреки всей его простоте, чуть было не поставил наемника в тупик. Историю свою он рассказывать не привык. Не то, чтобы это было что-то из разряда болезненных воспоминаний, нет. Просто никто как-то не интересовался ранее.
- Что ж, Сельда... Думаю, стоит рассказать всю историю. Дело в том, что я вполне мог бы стать торговцем, и унаследовать долю в деле  отца. Конечно, большая часть отошла бы к старшему брату, но все равно, учитывая состояние семьи, мне досталось бы много, - наемник сделал еще пару глотков вина, прогревая горло, и откусил кусочек гренка. Все же горячее вино пилось резче - пары алкоголя ощутимо давали в нос. Обычно этот фактор глушился специями, но такой вариант был ощутимо дороже. Впрочем, напиток всяко брался не ради вкуса.
- Однако же с самого детства военное дело привлекало меня больше. Конечно, это можно было реализовать более выгодно - используя возможности семьи, сейчас я мог бы иметь не последнее командирское звание в одной из армий севера. Только вот... Я принципиально не хотел пользоваться этим преимуществом. И потому в возрасте шестнадцати лет записался в стражу Флотзама, рядовым, полный рвения "спасти мир", всех злодеев наказать и невинных защитить, - Хог усмехнулся, с хрустом куснув гренок. - Знаю, это может показаться глупым и непрактичным. Оно и мне так кажется иногда. И все же, жалеть о таком решении мне не приходилось. Так вот... В страже я провел без малого десять лет. А потом пришлось уйти, после определенного момента...
- Милсдарь! - перебил его голос приближающейся девушки с подносом. Только вот поднос этот, помимо нескольких пивных кружек, содержал еще листок пергамента, перо и чернильницу. - Вот, как Вы просили... - письменные принадлежности перекочевали на стол. Бертрам благодарно кивнул, передал девушке серебряную монету, и продолжил повествование.
- То было в январе этого года. Во Флотзаме вспыхнул погром нелюдей. Действия "беличьих" бригад - и сети подстрекателей, у некоторых из которых было найдено золото одной небезызвестной нам империи - накалили расовую неприязнь до предела. Люди были злы, испытывали бессильную ярость... И чтобы выпустить её, как обыкновенно бывает, нашли себе врага. Естественно, не того - им стали простые городские нелюди. Знаете... Когда толпа выходит убивать - это страшно. Страшнее любого чудовища, страшнее стихийного бедствия. В этих людях, еще недавно самых обычных, мирных и добропорядочных людях, не остается ничего... Человеческого.
"А может, как раз только человеческое и остается..." - добавил наемник про себя, допив вино из чаши, пока не остыло. Больше пока не наливал - кувшин держал тепло лучше.
- И самое интересное - а точнее, самое поганое - стража бездействовала. Нам не давали приказа остановить погром. Лишь следить, чтобы не было серьезных повреждений городских построек. Тогда... Я проявил инициативу. Собрал лояльных людей и отправился разгонять толпу. По счастью, они еще не успели попробовать крови по-настоящему - тогда погром было бы не остановить - а потому большую часть бунтующих разогнать вышло быстро. Но была и группа тех, кто уходить не хотел... Они напали на моих солдат, и убили одного из них. Тогда я приказал вырезать этих буйных до единого. И с точки зрения закона я имел полномочия на каждое свое действие в тот день... А вот с точки зрения коменданта - нет. Он выставил меня из стражи в тот же день. И Флотзам пришлось покинуть - многие меня возненавидели, и само мое присутствие могло вызвать волнения, теперь уже против стражи... И вот я здесь, о чем ничуть не жалею. А события те теперь известны в моей родной фактории не иначе, как "Январская резня", а я - как мясник, ублюдок, убийца, et cetra. Как-то так, - договорив, наемник облокотился на стол, хрустя очередным гренком и глядя на собеседницу в ожидании вопросов, уточнений и комментариев.

Отредактировано Бертрам Хог (2015-11-10 01:33:45)

+2

41

Бертрам заговорил. Сельда устроила голову на руке, отпила еще вина и, сунув в рот довольно крупный кусок гренка, принялась пережевывать его, да слушать наемничью историю жизни, которая, к слову, оказалась короткой, но несмотря на это, довольно емкой. «Значит вот как», - мысленно проговорила вампирша, когда собеседник ее поведал о своем решении покинуть отчий дом, - «Почему-то я так и думала. По вашим рассуждениям судя, без глупых юношеских порывов обойтись просто не могло. Только постигая разочарование мы становимся мудрее и старше». Бестия выдохнула, облизнула губы и задумчиво потеребила подбородок, погружаясь с собственные философские рассуждения, однако, предаться размышлениям ни о чем ей оказалось не суждено, - громко огласив о своей исполнительности, к их столику подоспела подавальщица, протянула Бертраму писчие принадлежности и, получив серебряный, удалилась довольная. Наследница Сопряжения Сфер проводила ее недоуменным взглядом, а после адресовала точно такой же и мужчине, сидящему напротив, однако, говорить ничего не стала, потому как наемник продолжил свой невеселый рассказ. «Сдается мне, о назначении бумаги и пера я еще узнаю», - заключила она и, более не желая отвлекаться на постороннее, сосредоточила внимание на словах собеседника. «Интересно, удастся ли тебе меня удивить?..» - подумала Сельда, опустошая кубок и наполняя его снова, - «Или же я услышу то, что ожидаю услышать?» Вампирша глянула на Бертрама взглядом через чур серьезным, со звучным хрустом разломила гренок и, откусив от одной из половинок, согласно-сочувственно закивала, - так уж вышло, что рассказ наемника удивительным образом совпал с ее умозаключениями. «Погром, верное решение, сочтенное ошибочно-преступным, обвинения, клеймо на всю жизнь, ставшее приговором. Как предсказуемы, однако, смертные…» Бестия вздохнула, потерла нос, тряхнула волосами, откидывая мешающую прядь, и позволила себе прокомментировать услышанное.
- Я ожидала чего-то такого, - произнесла она, запивая хлеб горячим вином, - Твои рассуждения, те, что я услышала сегодня, не могли не привести тебя к беде. Как я говорила, люди не любят чужаков, но еще больше не любят они, когда среди них, в их стае, если не сказать стаде, появляются те, кто мыслит иначе. Инакомыслие осуждалось всеми и всегда. Это уже даже не беда конкретного индивида или нескольких избранных личностей, - это недостаток системы, порок всего общества. Впрочем, справедливости ради, скажу, что присущ этот грех не только человечеству, но и всем остальным тоже. Любое общество, имеющее свои гласные и негласные законы, не приемлет тех, кто им не следует и с ними не согласен. Твой пример, Бертрам, довольно классический.
Наследница Сопряжения Сфер водрузила кубок на столешницу, потерла глаза и, наконец сочтя помещение довольно теплым, дернула завязки на плаще, позволяя тяжелой ткани скользнуть по плечам и упасть на пол, после же подхватила тряпку, тряхнула ее и, кое-как сложив, положила на скамейку рядом с собой.
- Знаешь, - добавила Сельда уже после, - Я думаю, тебе стоит вернуться к прежнему занятию. Не там, где ты служил, конечно. В другом месте. Я верю, что найдутся такие гарнизоны, где ты окажешься востребованным. Проще всего сдаться и уйти, избегая ответственности, чувства вины и тяжести решений, но именно в принятии их мы постигаем себя и выполняем свое предназначение. Сейчас ты всего лишь заблудший путник, заполняющий пустоту случайными заказами и встречами, но такая жизнь не принесет тебе ни наслаждения, ни удовлетворения. Мы должны идти путем тяжелым и трудным, иначе позволим себе ослепнуть, оглохнуть и замерзнуть. Помни, Бертрам, небо не посылает нам тех испытаний, с коими мы не способны справиться, и раз это так, не отворачивайся от судьбы, но прими ее, неси эту ношу с достоинством и честью, потому что никто, кроме тебя, не пронесет ее. Возможно, даже следуя своему пути, ты ничего не добьешься и получишь лишь горькое разочарование и бесконечные душевные терзания, но уйдя с него, вечно будешь блуждать в буреломе, а в итоге обретешь лишь осознание бессмысленности прожитой жизни.
Вампирша вздохнула, некоторое время помолчала, задумчиво покусывая губы, сощурила глаза, припоминая явно забытые строчки и вдруг тихонько запела.
- Когда насмешка язвить спешит –
В угоду сильным, речистым, надменным
Не перелицовывай души:
Она не умеет прощать измены.
Не перелицовывай души:
Она не умеет прощать измены.
… А ты отступил, ты не принял бой,
Затравленный зверь: все шрамы и опыт…
С тех пор все тянутся перед тобой
Кривые глухие окольные тропы.
С тех пор все тянутся перед тобой
Кривые глухие окольные тропы…*

*В посте использована песня Элхэ Ниэннах «Не перелицовывай»

+1

42

Бертрам корпусом откинулся назад, оперевшись спиной о стену и скрестив руки на груди. Он внимательно слушал свою собеседницу, глядя на неё и чуть склонив голову на бок. Во взгляде явно читался интерес к её словам. И первая часть её рассуждений, как было уже привычно, практически озвучивала мысли самого наемника. Да, для всякого - не только людского - социума тот, кто заступается за мнимого врага, был ещё хуже. Он считался этаким предателем. Мол, как же так, ты же один из нас, как ты можешь иметь свои мозги и свои, отличные от наших, мысли? Ах ты паскуда проклятая, аспид поганый, сучье племя, и так далее. И, как правильно подметила Сельда, это было свойственно не только людскому обществу. Это напомнило ему одну историю...
- Ну, мне еще повезло, - Бертрам горько усмехнулся. - Моего друга детства - если можно так назвать эльфа, который в десять раз старше меня нынешнего - порешили собственные сородичи вместе со всей его семьей. Просто за то, что он за меня, человека, заступился. Так что... Полностью согласен. Это - недостаток любого общества как системы, - вставив свои не шибко важные "пять копперов", Хог вновь замолк, дабы вампирица могла продолжить свою мысль. И дальнейшие её рассуждения перешли в русло еще более... Интересное. Фактически, рыжеволосая сейчас повторяла его, Бертрама, рассуждения почти годичной давности. Он ведь когда только ушел из фактории думал точно так же. И аналогии были те же. Бегство, изгнание... И тогда он действительно не понимал, какого черта еще топчет землю. Иногда, в часы иррациональной хандры, эти мысли возвращались. Но это были очень редкие и недолгие случаи. В основном же... Многое с тех пор изменилось. Когда вампирица договорила, ненадолго воцарилось молчание. Не прерывал его Бертрам, и Сельда тоже не спешила с этим. Наемник отвел взгляд, задумчиво глядя, кажется, в огонь свечи. А потом услышал пение. И улыбнулся, чуть грустно. Это были знакомые строки... Или он слышал не их? Впрочем, нынче это не имело значения. Когда пение стихло, наемник снова взглянул на Сельду.
- Что же... Когда-то и я так думал. Когда только покинул факторию. Были мысли начать все сначала, вернуться к службе... Конечно, могли бы быть некоторые трудности - возможно, пришлось бы сменить имя и некоторое время походить в рядовых, да и прошлое мое могло всплыть в самый неподходящий момент... Но остановило меня, конечно же, не это, - наймит опять подался вперед, облокотившись на стол и сделав глоток вина. Несколько мгновений он молчал, формулируя дальнейшие слова. - Понимаете ли, всякий эпизод в жизни - он как акт в театральной постановке, как глава в книге. Он может быть важным - ведь всё, что с нами происходит, так или иначе формирует нас. Он может быть приятным - согласитесь, некоторые моменты в книгах нам нравятся много больше других. Но всякий акт, всякая глава имеют как свою роль в повествовании, так и свое завершение. А затянутость никогда не была положительной характеристикой - ни в литературе, ни в театре... Ни в жизни. История должна продолжаться, и рано или поздно приходит время для новой главы, нравится нам это или нет, - Бертрам снова прервался, сделав маленький глоток вина, дабы смочить горло, и закусив кусочком хрустящего гренка. Раньше он и не подозревал, что сможет собрать свои мысли в что-то единое. Его разум до этого дня мог быть сравним с чистой, прибранной комнатой с минимумом интерьера и большим таким платяным шкафом. На первый взгляд, в комнате царил идеальный порядок. Но стоило открыть шкаф - и можно было легко оказаться погребенным под завалом хлама, хаотично запхнутого туда и запертого в шкафу на семь замков. Некоторые дети - родители которых могут позволить им отдельную комнату - убираются так, создавая иллюзию порядка. Так и Бертрам "прибрался" в своем разуме, просто заперев на замок большинство мыслей и рассуждений. И теперь, благодаря Сельде, он все это методично разгребал, расставляя по местам в "комнате". Когда-то нужно было это сделать. И за возможность наемник благодарил вампирицу почти так же, как за спасение своей шкуры.
- Так вот... - продолжил он, наконец. - Этот эпизод, длившийся долгие десять лет моей жизни, наконец закончился.  Армейская служба научила меня всему, чему могла научить - в плане как ратного дела, так и банального жизненного опыта. И конец этой "главы" пришел ровно тогда, когда должен был - январские события лишь спровоцировали неизбежное. Я в любом случае не собирался сидеть во Флотзаме вечно, но все время находились еще какие-то дела. И когда мои методы выполнения этих дел перестали работать - случилось то, чему нужно было случиться. Бегство, отступление... Не знаю, корректно ли назвать это так. Если и да - то это был одновременно шаг вперед. Навстречу новой, следующей главе. Закономерное и своевременное продолжение моей истории, - наемник излагал эти мысли спокойно, четко. Будто констатировал истину. Неожиданно для себя он был уверен в своих словах. Все было именно так, как быть должно. - И пока что я нахожу подтверждение своим словам. За неполный год переходов по большаку я получил больше новых впечатлений, опыта и знакомств, чем за последние года четыре. Да, ставки возросли - наемники часто подвергаются куда большему риску, чем регулярные солдаты. Но возрасли и возможности, и перспективы, как это всегда бывает в случае повышения ставок. Я не собирался всю жизнь сидеть во флотзамском гарнизоне - и точно так же не собираюсь ходить в караванной страже дольше положеного. Это - тоже эпизод, и он тоже закончится. Тогда я пойду дальше, и напишу следующую главу - или же эта станет последней, то лишь богам ведомо, ежели они есть, - хлопок двери привлек внимание наемника, заставив отвлечься от повествования. Но, по счастью, он не оглашал появление новых гостей - наоборот, очередной посетитель отправился восвояси, решив, что с него довольно выпивки на сегодня. Это было славно. Хог не хотел отвлекаться на новые лица.
- Итак, Сельда... Вы, насколько я понял, посчитали то, что со мной произошло, испытанием. Что ж, я тоже так считаю. Однако же на мой взгляд, оно имело несколько иной характер. Ведь по сути, мне пришлось выбирать, либо остаться собой, но пойти против приказа, или прогнуться, ради продолжения относительно спокойного существования, и остаться в зоне комфорта. Я ведь сделал то, что сделал, не потому, что хотел выслужиться. Я знал, на что шел, знал, чем это чревато. Но я сделал то, что считал - и считаю - правильным. И хочу верить - хотя и не берусь утверждать наверняка - что своё испытание я прошел, и получил последний урок, который мне преподнесла служба. И сейчас я ни о чем не жалею. Все получилось так, как получилось. И как получиться было должно. Да, еще хочу сказать... Думаю, что души своей я как раз не перелицевал. По крайней мере, очень на то надеюсь.
Окончив свой монолог, наемник взглянул на письменные принадлежности снова. Однако написать то, что хотел, он еще успеет. А пока не хотелось отрываться от дискуссии. Было странно, что диалог - и тем более о таких вещах - затянул обычно неразговорчивого Бертрама, но сейчас он готов был благодарить богов, в существовании которых сомневался, но не отрицал оного, за такого собеседника.

Отредактировано Бертрам Хог (2015-11-11 03:29:03)

+2

43

Сельда допела и смолкла, опустила взор, принявшись рассматривать большое пятно на гладкой столешнице, - слишком близка и слишком дорога была ей эта песня, подслушанная в деревенской корчме много лет назад. С того дня много воды утекло, исчезло с лица земли поселение, сгорело дотла деревянное здание, но песня осталась, врезалась в память, как врезаются иногда обрывки фраз, странные образы и совершенно чужие лица. Вампирша грустно вздохнула. Возвращаться в эту часть своего прошлого она не любила и не желала, но строки, против ее воли, пришли на ум, всколыхнув и те события, что крылись за ними. «Как странно», - подумала бестия, отвлекаясь от столешницы и возвращая взгляд Бертраму, - «Почему ЭТО пришло ко мне именно сейчас? Почему я поделилась этим с чужаком? Зачем вообще завела разговор? Зачем предложила то, что предложила? Имею ли я право судить, делать выводы и советовать? Не разумнее ли было промолчать, оставляя решения и размышления человеку? Ведь это не моя жизнь, не моя судьба…» Наследница Сопряжения Сфер задумчиво потерла подбородок и чуть сузила глаза, - ответов у нее не было, во всяком случае тех, что удовлетворили бы древнее существо. Впрочем, они и не играли, ровным счетом, никакой роли, потому как слова уже прозвучали и попали точно в цель. Адорэбель снова вздохнула, - она давно уже замечала за собой это умение проникать в самую душу и распутывать клубки чужих сомнений и противоречий. «Кто бы еще распутал мои собственные?» - сокрушенно заметила вампирша, но развивать эту тему не стала, лишь тряхнула головой, отгоняя воспоминания и рассуждения, да прислушалась к речам своего собеседника, которые, на сей раз, оказались весьма пространны и глубокомысленны.
Молчала Сельда долго, не перебивала, не вмешивалась, лишь ловила оброненные фразы, вытягивая из них смысл и вплетая его в замысловатый узор, образовывавший мировоззрение наемника. Ей понравились суждения мужчины, его взгляд на происходящие события, на окружающий мир и на себя самого. Не сказать, чтобы бестия именно разделяла эти убеждения и была согласна с ними, в конце концов ее собственная жизнь весьма смутно походила на роман, состоящий из нескольких глав и, уж скорее, напоминала дурную нескончаемую повесть, но, тем не менее, точку зрения Бертрама она находила разумной и жизнеспособной.
- Быть может, ты и прав, - задумчиво протянула наследница Сопряжения Сфер, едва мужчина выговорился, - Это твоя судьба, твоя жизнь... Я не за тем завела этот разговор, чтобы наставить тебя на путь истинный или же убедить в собственной правоте, но лишь затем, чтобы помочь разглядеть в бесконечном множестве дорог ту единственную, по которой стоит пойти. Я даю советы, но выбор, как я и говорила, останется за тобой.
Адорэбель помолчала, покусала губу, после же, приложив палец к подбородку, продолжила начатую мысль.
- Твоя жизнь еще ни раз и не два заставит тебя выбирать. Если задуматься и присмотреться, ты поймешь, что судьбоносные решения зачастую принимаются случайно и вдруг, под влиянием порывов, эмоциональных потрясений или еще чего. Верны ли они? Разумны ли? – вампирша улыбнулась уголками губ, - Это вечные вопросы, Бертрам, и правда состоит в том, что ответы на них тебе и не нужны. Невозможно вечно жить в сомнениях, взвешивая каждый, даже самый незначительный шаг. Это неверно, и также глупо, как и безрассудство. Я неспроста вспомнила эти строки, и неспроста позволила им прозвучать. Ничто не ценно, кроме того внутреннего я, которое нам дано. Я не следую этому правилу, полагая, что изменяться и изменять правильнее, разумнее, но ты прав, важно сохранить себя, не потерять, не разбить, не сломать. Только следуя внутренним убеждениям и велениям души ты сможешь сделать верный выбор, оценить лежащие перед тобой альтернативы, принять их и признать. Просто открой глаза, смертный, и смотри на мир ими, ибо глаза даны вам, чтобы видеть, а уши, чтобы слышать. И не должны вы позволять пелене обмана и лжи застилать их и усыплять душу. Я знаю, что путь этот тяжел и опасен, что на нем не сыскать славы и несметных богатств, но не заблудиться все же важнее, чем выжить, утратив все, что было значимо и ценно. Ты прав во многом, Бертрам; ты все видишь и все знаешь, просто не сомневайся, не позволяй своим страхам и противоречиям разъесть и отравить душу.
Сельда улыбнулась чуть шире, но все же не обнажая острые клыки, глубоко вдохнула и, опустошив кубок, отставила его в сторону.
- Мне больше нечего сказать тебе, человек, - добавила она, выдержав паузу, - Если ты хочешь, можешь спросить меня о чем-то еще, но от дальнейших советов, нравоучений и поучений я воздержусь. Я сказала все, что хотела сказать, и знаю, что ты услышал меня. Думай, осмысливай, решай. Я верю, у тебя получится.
Наследница Сопряжения Сфер сцепила пальцы в замок и, положив руки на столешницу, устремила на Бертрама серьезный внимательный и необычайно глубокий взгляд. Не человека напоминала она сейчас, но того, кем была, - тварь древнюю, коей ведомо и открыто то, что сокрыто от смертных.

+1

44

Что же... По крайней мере, его слова не вызвали ни насмешки, ни отторжения. А это уже было успехом для человека, не привыкшего философствовать. Особенно учитывая, с кем он говорил. Бертрам принял совет Сельды. В конце концов, любая мысль достойна быть услышанной. А уж ценность её определится позднее. А мысли мудрого и древнего существа были ценнее многократно. Она повидала столько, сколько он не увидит, и знала то, чего Хог никогда не узнает. А это многое значило.
- Понимаю. И благодарю за совет, - с этими словами Бертрам чуть склонил голову. А потом добавил, очень, очень тихо так, что человек не мог ничего расслышать. Человек, но не вампир. - Что до вопросов... Они есть. Но не для этого места. Много ушей.
Да, он хотел расспросить свою спасительницу еще кое-о-чем. Его интересовали её метания. Вопросы, которыми она задается. Которые не дают ему покоя. Иногда распутать клубок мыслей можно, только высказав его вслух кому-то ещё. И не важна персона, не важны ответы и комментарии. Все, что нужно, зачастую бывает в тебе. Как сейчас произошло с самим наемником. Возможно, это поможет и Сельде. Только стоило надеяться, что среди распутанных и разложенных по полочкам мыслей и противоречий не найдется мыслишки ему, человеку, шею свернуть. Впрочем, до возможности переговорить с глазу на глаз было еще далеко. А сейчас надо было, наконец, покончить еще с одним вопросом. Хог подвинул к себе пергамент, макнул перо в чернильницу, и принялся выводить им ровные, аккуратные руны всеобщего языка, закладывая начало будущего документа.
- Полагаю, Вы задаетесь вопросом, что и зачем я сейчас делаю... - не поднимая глаз от пергамента, обратился Бертрам к вампирице. - Понимаете ли, дело в том, что долг мой Вы, может, и сочли уплаченным, но благодарность, как по мне, выражена не до конца. Просто хочу помочь хоть чем-нибудь более-менее материальным. Хоть моральные ценности, возможно, для Вас куда значимее, но... Того требует моя совесть, - на этом моменте наемник прервался, задумчиво куснув кончик пера (нет, не тот, что в чернилах, противоположный), подбирая подходящую вормулировку из возможных вариантов. И, подобрав, продолжил. - Как вы уже знаете, я из семьи торговцев, и многие из караванов, которые ходят по северным землям, и пара торговых кораблей принадлежат ему. Этот документ, который я пишу сейчас, является знаком помощи семье. Покажите его любому из караванщиков отца - и незамедлительно заручитесь его содействием. Будь то некоторая сумма денег, место на корабле, или иная помощь. Конечно, эти люди не всесильны - вытащить Вас из проблем, например, с законом за серьезные преступления не смогут. Власти не хватит. Но в целом... Этот кус пергамента сможет хоть немного облегчить "рутинные" аспекты жизни. Да, и еще - свидетельство, естественно, "многоразовое", то есть забирать его у Вас ни один караванщик права не имеет. Кроме того, если кто начнет артачиться... Можете просто сказать, что Адриан этого не одобрит. Это решит все проблемы, - выведя, наконец, последнюю руну, наемник поставил под ним свою размашистую подпись. Этого достаточно. А после - придвинул пергамент Сельде, дабы она ознакомилась. Там были описаны её базовые внешние данные - примерный рост, цвет волос и глаз, её помощь - спасение жизни младшего сына семьи Хог, и то, что предъявительница документа в праве рассчитывать на посильную помощь от всякого представителя вышеуказанного дома. Имя и подробное описание внешности указаны не были - возможно, вампирице потребуется выступить под иным именем, или же она острижет волосы, получит пару ранений, или иным образом изменит внешность.
- Вот. Теперь подождать, пока чернила подсохнут - и можно сворачивать и использовать. Надеюсь, Вы не откажетесь от такой помощи, хоть в Вашей власти делать с этим клочком пергамента все, что заблагорассудится.
На самом деле, наемник полагал, что вампирица все же примет этот знак благодарности. Она была мудра, и должна была понимать, что это - не такая уж великая ценность, но довольно полезная "в хозяйстве" вещь.
- По крайней мере... Мое внутреннее я настойчиво требовало это сделать. А его, как говорили Вы и как считаю я, порою следует просто послушать. Надеюсь на понимание, - с этими словами наемник взглянул на собеседницу, ожидая её дальнейших действий.

Отредактировано Бертрам Хог (2015-11-13 01:49:33)

+2

45

Философская тема иссякла. Бертраму, конечно, было еще, что сказать и что спросить, но он счел негодным место, сидящая же напротив вампирша от своего решения отступаться не собиралась, а потому лишь слабо кивнула головой, давая согласие на продолжение беседы в обстановке более располагающей и уединенной. «Хочешь спросить меня о чем-то еще? О чем-то настолько личном, что здесь, среди людей, оно не должно звучать?» - Сельда было призадумалась, но тут же рассуждения эти отринула, в конце концов, они являлись абсолютно лишенными смысла, а ответы на вопросы можно было получить, проявив терпение. Именно этим бестия и занялась. Она выпрямилась, прислонилась спиной к стене, подцепила гренок и принялась медленно пережевывать его, лениво наблюдая за тем, как скребет пером по бумаге ее собеседник. «Это еще зачем?» - мысленно поинтересовалась наследница Сопряжения Сфер, но озвучивать мысль не сочла нужным. «Еще немного, и я это узнаю», - заключила она, отворачиваясь от мужчины и устремляя взор на пузатые бутылки, притаившиеся за спиной трактирщика, - «Сдается мне, что эту писанину мне даже предстоит прочесть и оценить. Она ведь связана каким-то образом со мной? Иначе зачем бы тебе так торопиться? Боишься не успеть. Права я?» Вампирша придала лицу выражение вопросительное и повернула голову к Бертраму. Тот, толи почувствовав ее взгляд, толи еще по какой причине, оторвался от пергамента и заговорил. «Вот как, значит», - подумала Сельда, получив информацию, чуть прикусила губу и скрестила руки на груди, - «Неоплаченный долг и обещание помощи. Неплохо». Бестия слабо кивнула головой, скорее соглашаясь с самой собой, нежели с собеседником, потерла кончик носа, дождалась, когда мужчина закончит документ и, протянув руку приняла его.
- Благодарю тебя, Бертрам, - проговорила наследница Сопряжения Сфер, крутя пергамент и вчитываясь в ровные строчки, - Но вот вопрос, как я узнаю, что передо мной представитель твой семьи? У вас есть какой-нибудь герб, печати или иные знаки отличия?
Женщина подула на документ, желая поскорее высушить чернила, но, оценив глупость своего поступка, отложила бумагу в сторону и вернулась к трапезе, с коей, к слову, следовало покончить поскорее. Не то, чтобы вампирша чувствовала себя голодной или куда-то спешила, но она помнила о волеизъявлении Бертрама, оставлять же заказанное на столе не желала, а потому вновь наполнила кубок вином, придвинула поближе к себе тарелку с хлебом и приступила к обедо-ужину, более ни на что не отвлекаясь.
Через некоторое время с едой и напитком было покончено. Сельда свернула в трубочку пергамент, подхватила плащ, ранее оставленный на лавке, и, поднявшись, обратилась к мужчине.
- Идем, посмотрим, что за комнату нам выделили, - бестия недовольно нахмурилась, выудила из кошеля несколько монет, швырнула их на столешницу, помахала подавальщице, давая понять, что заказ оплачен и, заметив ее приближение, направилась наверх, в отведенные покои.
Что ж, комната оказалась не такой уж и дурной. Трактирщик, конечно приврал, расписывая ее достоинства и уют, но все же внутри было тепло и довольно просторно. Рыжеволосая задрала голову, рассмотрела потолок и, не приметив течи, удовлетворенно кивнула, прошлась, радуясь, что половицы не скрипят, повесила плащ на массивный грубоватый стул, притаившийся возле стола, уместившегося под небольшим оконцем, выдохнула и с замиранием сердца перевела взор на то, что интересовало ее более всего, - на постель, широкую, двуспальную, застеленную одеялами. С виду она была весьма ничего, но откинув покрывало и проведя ладонью по ткани, наследница Сопряжения Сфер обнаружила то, что и ожидала обнаружить, - насекомых.
- Замечаательно, - протянула вампирша, закатывая глаза, - Все так, как ты и говорил.
Сельда кивнула на ложе и, хмыкнув, отошла от него, принимаясь разыскивать свечи или хоть что-нибудь, годящееся для освещения. Конечно, она могла существовать и в полной темноте, но вот человеку мрак, или даже полумрак, не подходил. «Это хорошо, что сейчас еще не слишком темно», - подумала бестия, открывая ящик и выуживая из него несколько толстых свечей, - «А ведь совсем скоро стемнеет окончательно». Будто желая убедиться в верности своих мыслей, она поднялась на цыпочки и выглянула на улицу. Людно и шумно было там, снаружи, отчего казалось, что день в разгаре, однако, по всем признакам можно было определить, что на город опускается вечер, к тому же, с неба все валил и валил этот дурацкий холодный белый снег. Тварь Сопряжения неосознанно обняла себя руками за плечи, зябко поежилась и вернулась к прежнему занятию, - теперь ей предстояло отыскать то, чем можно разжечь огонь.

+1

46

Вампирица не отказывалась. Бертрам бы даже возблагодарил богов, веруй он в кого-нибудь из них - некоторые люди в этих вопросах отличались разительным упрямством. Мол, нет, не приму я твоей благодарности, пёс, ведь я такой гордый хрен! Сельда же такой иррациональной гордыней не страдала, похоже, не видя ничего унизительного в банальной благодарности, да к тому же еще и полезной. Чем в очередной раз вызвала уважение.
- Ах, да. Герб есть. Вернее, не герб - печать, ставится на ящики с товарами. "H" в этаком "венке" из дубовых листьев. Литера, не руна. Это символизирует, что груз принадлежит нашей семье. Однако часто проще спросить, чем смотреть на товар. Всякий караванщик отца охотно назовет нашу фамилию - благо, информация сия не секретна, даже наоборот, - Хог охотно ответил на вопрос своей спасительницы, и вернулся к еде. Вино нужно было допить, пока не остыло - иначе из средства профилактики оно превратилось бы в заурядное пойло. Да и сыр на гренках, опять-таки, потихоньку застывал, а хлеб терял приятную хрусткость, что тоже было не слишком приятно. Вскоре с трапезой было покончено, деньги за неё - уплачены, и пришла пора удивительных открытий. Как минимум - одного. Вампирице и наемнику предстояло открыть, что же за комнату им впарил корчмарь.

"Что ж... Гхм... Могло быть и хуже." В этой незамысловатой фразе, для оптимистов ставшей жизненным девизом, была, вопреки банальности, заключена вся суть. Крепкий пол, теплое помещение, обстановка, хоть и скромная, но включавшая всё необходимое... Однако, проблема была с кроватью. Во-первых, она была одна. Во-вторых - и та занята. И вроде бы маленькие "постояльцы" были совершенно не против соседства с кем-либо еще (желательно, достаточно сочным человеком), однако же сам Бертрам совершенно не желал делить постель с кем-либо еще. Особенно не человекоподобным. Похоже, Сельда эти настроения разделяла - рациональность рациональностью, но кормить паразитов лишний раз не хотелось совершенно.
- Ничего удивительного. Впрочем, если Вам хочется непременно поспать на кровати - можно пойти, пнуть корчмаря, или - даже лучше - кого из прислуги, чтоб заменили одеяла и простыни. По-хорошему, они должны это сделать. По факту же... Ну, при определенной удаче они сделают по-хорошему.
"Интересно, а пьют ли клопы вампирскую кровь?.." - всплыла в уме наемника шальная ироничная мысль, однако была тотчас же отогнана - сейчас были более насущные проблемы, нежели рассуждения на эту тему. Например, найти огонь, дабы запалить свечу. Этим сейчас и занималась Сельда. Что ж, он мог бы высечь искру при помощи подручных средств, или же найти огниво, но в темноте это было не слишком удобно. Была и другая мысль...
- Позвольте... - Бертрам приблизился к вампирице, и взял у неё одну из свечей, после чего скрылся из комнаты, а через некоторое время вернулся, уже с горящей свечой. Он просто поджег её от одной из настенных свечек, освещавших коридор верхнего этажа таверны. Пустой подсвечник нашелся тут же, на столе, и Хог ввернул в него сей источник освещения.
- Вот так. Думаю, этого хватит, - заключил наемник, окинув взглядом освещенную тусклым светом комнату. Теперь нужно было разобраться с еще одним моментом...
- Если же не хотите заморачиваться с кроватью - шкуру медвежью я Вам уступлю. Она довольно мягкая, хоть с кроватью и не сравнить. Мне же сон на полу неудобств не доставит - тепло и ладно, на жестком даже спится лучше. О койке в родной казарме напоминает, не иначе, - Бертрам саркастично хмыкнул себе под нос, а потом продолжил: - Что до места... Крайне рекомендую воон тот угол. Во-первых, дальше всего от стен на улицу, во-вторых - прямо за той стеной печная труба пролегает. Из-за неё, по большей части, и тепло в этой комнате, но в том месте теплее всего. По моим меркам даже жарко, а Вам, полагаю, самое оно будет.

Когда со всеми бытовыми вопросами было покончено, и воцарилась тишина, Хог решил, наконец, задать первый вопрос грядущей беседы. И начать решил с услышанной песни.
- Итак... Думаю, теперь обстановка вполне подходит для разговора. По крайней мере, тут никто не услышит того, чего слышать не обязательно. Скажите, Сельда... Та песня... Полагаю, неспроста Вы её вспомнили? Она ведь не только и не столько к моей ситуации относилась, правда? - наемник замолк, задав вопрос, но потом все же добавил несколько слов. Всё же, следовало озвучить это в самом начале. - Возможно, Вы уже догадались, но всё же лучше сразу это прояснить. Понимаете, этот разговор, и вопросы, которые я хочу задать - связаны с Вами, Вашими проблемами и сомнениями. О моих мы уже поговорили, и разговор этот... Дал мне больше, чем я думал. Помог разобраться. Неожиданно для себя. Может быть, так будет и с Вами? Я знаю, что многих вещей не пойму, и уверен, что ничего не смогу посоветовать - у нас просто слишком большая разница в разуме и опыте, чтобы я мог сказать что-то, чего Вы до этого не слышали или не думали. Но ведь дело тут не в советах или понимании. Более того, дело, чаще всего, вообще не в собеседнике. Наверняка Вы и сами знаете об этой теории. Впрочем, если Вы находите этот разговор ненужным или неприятным - просто скажите, и я не подниму этой темы более, - договорив, Бертрам, наконец, замолк окончательно, ожидая ответа и реакции Сельды.

+1

47

Тем временем, Бертрам отозвался. Сельда оставила свое занятие, выпрямилась, обернулась на голос и, бросив на постель бесстрастный взгляд, равнодушно пожала плечами. «Делай, мол, что считаешь нужным», - говорила поза и выражение лица вампирши, - до уюта и излишнего комфорта бестии действительно не было никакого дела. Да, она не любила холод и предпочитала получать то, за что заплатила деньги, но скандалить ради этого с местной прислугой или, хуже того, с усатым трактирщиком, не имела ни малейшего желания. В конце концов, у нее была теплая меховая шкурка, надежно защищающая от подобных мелких неурядиц.
- Оставь шкуру себе, - проговорила наследница Сопряжения Сфер, задумчиво потирая подбородок и направляясь к сундуку, притаившемуся в дальнем углу комнаты, - Я просто сменю облик. Тебя перевоплощение не испугает, а мне так будет даже удобнее.
Сельда присела возле ларчика, потянула крышку, надеясь отыскать внутри огниво или что-нибудь подходящее, но, обнаружив лишь пыль да жирного паука, разочарованно выдохнула и, опершись ладонями на колени, тяжело поднялась и покосилась на собеседника, ища у него поддержки и подсказки. Конечно, с отсутствием освещения вампирша могла справиться и сама, но сейчас у нее под рукой находился наемник, и женщина была совсем не против воспользоваться его услугами. Тем более, он и сам предложил помощь. Бестия слабо кивнула, передавая мужчине свечу, проследила за его манипуляциями и, сочтя проблему решенной, удобно разместилась за столом, заняв единственный стул. Возможно, на него претендовал и Бертрам, но наследница Сопряжения Сфер полагала, что ему подойдет и свернутая шкура, и край кровати. В конце концов, ложе, непригодное для спокойного сна в качестве стула было вполне ничего.
Прошла пара мгновений. Мужчина вернулся, поставил свечу в подсвечник и отошел. Рыжеволосая потеребила кончик носа и уставилась на пламя. Она любила смотреть на огонь, наблюдать за его игрой, прислушиваться к его потрескиванию и различать в плещущих языках смутные образы, лица, события. Сельда не знала, как ей подобные появились на свет впервые, но иногда думала, что они родились из огня; глупым и иррациональным было это предположение, но одно доказательство своей теории она даже нашла, - высшие вампиры не горели в пламени. Бестия протянула руку и коснулась маленького огонька кончиком пальца.
- Хмм… - протянула она, вздыхая, - Значит, ты хочешь поговорить со мной обо мне?..
Это не было вопросом. Собеседника своего женщина прекрасно слышала и, более того, верным находила его суждение, но отчего-то решила уточнить. Может быть потому, что не знала, с чего начать, а может быть, и потому, что сомневалась в собственном желании касаться этой темы. Впрочем, как бы то ни было, рыжеволосая оставила свечку в покое, развернулась так, чтобы оказаться лицом к Бертраму, и заговорила.
- Я не могу сказать наверняка, почему вспомнила эту песню именно теперь. Я давно ее знаю и иногда принимаюсь повторять. Думаю… - Сельда слабо прикусила губу, - твоя история каким-то неведомым образом вернула меня к былым мечтаниям, когда я грезила тем, чтобы попасть в прошлое и все исправить. Это было сотню лет назад. Я ничего не могла изменить, но и не хотела смириться с произошедшим. Я думала. Думала о том, могло ли бы сложиться иначе. Был ли у нас хотя бы крохотный шанс. Я не нашла ответа тогда. Я не знаю его и сейчас. Нет, я говорю ни о самом убийстве, меня интересует более глобальное: могу ли я жить среди людей, оставаясь собой, не меняя сути, не теряя себя, следуя своему пути? Существует ли грань между человечностью и кровожадностью? И, если да, то как достичь ее и остаться на ней? Я говорила тебе, что ты должен слушать свое сердце и следовать его велениям, но ты смертный, и это твой мир, когда же я задумываюсь о сути собственной и пытаюсь заглянуть в душу, вижу одну лишь пустоту. Я свободна от ваших условностей и стою выше этого, но в этом кроется и мое преимущество и моя слабость. У меня, в отличие от вас, нет ничего, я все выбираю сама и решаю сама. Порой это утомляет…
Сельда выдохнула, задумчиво покусала ноготок.
- К тому же, мне не к кому обратиться с вопросом. Мне никто не подскажет, а я, к сожалению, не столь безупречна, чтобы не совершать ошибок, - вампирша постучала пальцами по столу, - Не подумай, что я жалуюсь, это не так. Просто порой я сомневаюсь в себе, в выбранном пути, и это тревожит мою душу.
Бестия погладила подбородок и, положив ногу на ногу, откинулась на спинку стула, ожидая продолжения беседы.

+1

48

Наемник слушал историю вампирицы, и, кажется, понимал, в чем тут суть. Она буквально на своем примере иллюстрировала свободу от условностей, и чем она чревата. Бертрам хорошо понимал это чувство, на самом деле. Когда сам выбираешь, что для тебя благо, а что нет, что делать следует и чего не следует, и так далее - ощущаешь... Пустоту. Такую, своего рода, скуку. Всякое лекарство сверх меры - яд. Всякое благо - пытка. Так и с этой самой свободой, превратившейся в пустоту, о которой говорила Сельда. Свободой даже не тела - разума. Многие люди отдали бы практически всё за возможность избавиться от любых оков, за абсолютную свободу решения и выбора. И не зря говорят - "бойтесь желаний, ибо они могут сбыться". Могут. К счастью - не у всех. Впрочем, излагать все эти мысли не было нужды - Сельда и сама понимала всё то, о чем сейчас думал Хог. Это даже следовало из её речи. Да и чем такие слова помогли бы? Можно ли вообще помочь кому-то в такой ситуации? Пожалуй, что нет. Лекарство от этого только одно - путь вниз. Возможно, деградация разума. Возможно - поиск идеи, которой можно искренне "загореться", которая могла бы служить ориентиром, путеводной звездой. Он знал это. И она, наверняка, знала.
- Понимаю. Отчасти, скорее всего - но понимаю. Впрочем... Что бы я ни сказал сейчас - это явно не будет чем-то таким, чего Вы не слышали.
А потом - молчание. Вроде бы и недолгое, но всё ж казавшееся продолжительным. Наемник понял, что тема философская себя исчерпала. Что за один день он рассуждал больше, чем за двадцать шесть лет жизни. И сказал всё, что имел сказать, и услышал всё, что следовало услышать. Однако, в одной комнате с ним находилось существо умнее, старше и опытнее, чем, пожалуй, все, с кем его сводила или сведет жизнь. Надо было воспользоваться моментом. Спросить о чем-нибудь более материальном, практичном. И, как всегда и бывает в подобные моменты, вопросы не шли в голову. Вообще.
- Что ж... Думаю, Вы могли бы. Жить среди людей, оставаясь собой. По крайней мере, у Вас есть для этого все необходимое. Вопрос в другом - есть ли желание? Действительно ли Вы этого хотите? Это, конечно, вопрос риторический, и ответ Вам, наверное, давно известен. Если да... Что ж, это могло бы сойти за цель. А цели... Они худо-бедно наполняют жизнь. Игра без правил - скучна и бессмысленна, равно как и та, где правила устанавливаешь сам. Так и с жизнью. Цель - это уже что-то. И чем более она недостижима, тем интереснее. Конечно, условности и предрассудки наполняют даже лучше, но для этого нужна деградация разума... И, возможно, принадлежность к роду человеческому. - наемник задумчиво потер подбородок, ненадолго прервавшись. - Впрочем, это всё так, мысли вслух. Я, конечно, ни в коем разе не пытаюсь учить, да и мнение мое Вы уже знаете.
На этой ноте Бертрам и собирался закончить разговор - как уже говорилось выше, он себя исчерпал, да и спать хотелось не на шутку. Однако же было еще кое-что.
- Сельда, если позволите - еще один вопрос, более практического толка... Можно ли как-то распознать вампира, или оборотня в человеческом обличье? Нет, я не собираюсь у ведьмаков хлеб отбирать, не подумайте. Просто это помогло бы понять, когда надо делать ноги. И раз уж представилась возможность осведомиться у знающей персоны, считаю неразумным её упускать.

+2

49

Бертрам заговорил. Сельда же посмотрела на него как-то холодно и пусто и, вздохнув, отвела взор, вновь принимаясь рассматривать тени, прыгающие по стенам. Имели ли смысл слова и рассуждения мужчины? Был ли в них хоть слабый намек на истину неизбитую? – Нет, не было. Возможно, самому наемнику и казалось, что говорит он вещи дельные и советы дает толковые, но вампирша так не думала. О целях, смысле жизни, деградации разума и прочем она размышляла несколько дней, месяцев, лет назад, а потому теперь не услышала, ровным счетом, ничего нового и неожиданного, лишь то, что давно уже набило оскомину. Бестия потерла нос, поправила волосы и позволила повисшей тишине затянуться. «Стоит ли продолжать этот разговор?» - мысленно вопрошала она у самой себя, - «Стоит ли делиться чем-то еще? Стоит ли спорить, доказывать свою точку зрения и убеждать смертного в ошибочности его суждений? Стоит ли вообще развивать эту тему?» Наследница Сопряжения Сфер призадумалась, помолчала еще, но после все же ответила.
- Нет, ровным счетом, никакого смысла в попытке жить среди людей. Это глупая цель, ведущая лишь к краху и разочарованию. Я знаю, что смогу преодолеть себя, возможно, принести человечеству пользу, но пустоты существования сим не затмить. Нужно что-то большее, более интересное, более сильное и древнее, что-то, что станет моей несвободой, - Сельда облизнула губы, - И, к сожалению, ни один смертный не сможет ею стать. Я поняла это уже давно. Только такое же существо, как я сама, сможет лишить меня пустоты и одиночества, сделаться советчиком, другом или, на худой вариант, врагом, однако, нас в этом мире осталось ничтожно мало, и шансы на успех ничтожно малы.
Вампирша тряхнула головой, позволяя рыжим прядям рассыпаться по плечам, погладила шершавую столешницу и, помолчав еще немного, добавила, ставя точку в лишившейся смысла полемике.
- Но даже несмотря на это, я не оставлю надежды, и, может быть, однажды найду то, в чем нуждаюсь, - бестия грустно улыбнулась, - Чего желаю и тебе.
Она выдохнула, поднялась на ноги, прошлась по комнате и, приблизившись к Бертраму вплотную, заглянула ему в глаза. Странным казался ей этот человек, особенным, а потому наследница Сопряжения Сфер была совсем не против ему помочь, подсказать, посоветовать и дать ответ, однако, правда, что крутилась на языке, была весьма посредственна и совершенно безрадостна. Женщина чуть прикусила губу и задумалась, вспоминая свои встречи со смертными, выискивая слабые места, особенности и, наконец, тяжело вздохнув, заговорила.
- Мне нравится твой вопрос, - произнесла она, отдавая должное находчивости и разумности наемника, - он дельный. Но вот слова мои тебя не утешит, ибо самым верным будет ответить: никак. Тем и опасны страховидлы, подобные нам. Они могут смотреть на тебя из толпы, глазами друзей, близких, даже родственников. Они будут улыбаться и говорить о верности, любви и преданности, но ровно до тех пор, пока не покажут своего истинного лица. Я постараюсь помочь тебе, дав знания, но… Сумеешь ли ты воспользоваться ими?
Сельда отошла от Бертрама, присела на край стола и, скрестив руки на груди, заговорила снова.
- Начну я с оборотней, ибо от этих тварей еще возможно оградить себя. Так вот. Когда человек перестает быть собой и обретает сущность новую, он становится несдержаннее, яростнее, агрессивнее, у него появляются странные желания. Инстинктивно не родившийся еще зверь ищет себе убежище, пристанище, норовит уйти, скрыться, затаиться. Покуда процесс еще не завершен, можно заметить неладное, если наблюдать и желать видеть, а не искать будущему чудовищу объяснений и оправданий. Это вообще самое важное – желать видеть. Смотри, слушай и, вероятно, ты поймешь. Смотри в глаза. Никогда ни от кого не отводи взгляда. Глаза, Бертрам, как любят говорить смертные, - зеркало души, и в случае со страховидлами, это чистейшая правда. Посмотри на меня. На вид мне нет и тридцати, но во взгляде моем ты без труда прочтешь такое, что может быть лишь у умудренного опытом человека или у того, кто прошел необычайно сложный долгий путь. Присматривайся к повадкам. Мы звери и не ведем себя так, как смертные. Мы опираемся на инстинкты, на обоняние. Обрати внимания на нос, возможно, ты заметишь, что тварь принюхивается. Но только возможно, потому как, соседствуя с вами, мы выучились быть похожими на вас. Единственное, что действительно может тебя спасти – это животные. Вы сделали их своими друзьями, и только они помогут вам. Заведи себе пса, Бертрам. Он безошибочно определит, что за тварь стоит перед тобой. Мы обманываем нюх, завешиваясь травами и обливаясь всякими пахучими веществами, но ни один из нас не в силах обойти настоящее чутье, - вампирша кивнула, - Нас одинаково не любят собаки, кошки и лошади. Там, где не знаешь ты, знают они.
Бестия договорила и смолкла; после же поднялась, прошла в облюбованный угол и, бросив на мужчину последний взгляд, сменила облик на нетопырий, - она решила, что сказала все и даже больше; теперь же наемнику предстояло осмыслить услышанное и прийти к каким-то выводам. Впрочем, он мог и выбросить речи страховидлы из головы, сочтя их неинтересными.

+1

50

"Так вот оно что... Вся суть проблемы, в общем-то, в отсутствии подходящего общества," - мысленно заключил Бертрам, выслушав вампирицу. Вот тебе и разные виды... А проблемы, как видно, и вполне человеческие не чужды.
- Но даже несмотря на это, я не оставлю надежды, и, может быть, однажды найду то, в чем нуждаюсь. Чего желаю и тебе.
-Спасибо, Сельда, - только и ответил наемник. Это было хорошее пожелание. Благо, наемник знал, в чем нуждается. На этом с полемикой покончили. И перешли к вещам более практическим, к немалой радости Хога. Он слушал внимательно, и запоминал каждую деталь. Конечно, шанс на то, чтобы встретить оборотня или вампира, да еще и среди людей, был ничтожно мал. Однако пока он был - к такому стоило быть готовым. Просто на всякий случай. "Так... Нос, глаза, общая манера поведения... Животные. Еще интереснее. Значит, зверушки их чуют, и реагируют соответствующе..." Речь Сельды была недолгой, но желающий учиться всегда извлечет урок. А Бертрам был именно таким желающим.
- Так... Хорошо. Я запомнил это, и благодарю за ценную науку. Конечно, никаких гарантий это не дает, но лучше хотя бы такой шанс, чем никакого, не так ли? - наемник серьезно взглянул на свою спасительницу, а потом сполз по стенке в лежачее положение. - Спокойной ночи.

Однако сон пока не шел, а потому Бертрам вновь и вновь прокручивал в голове события этих нескольких дней, анализируя, делая заключения и подводя итоги. Ведь теперь можно было себе это позволить - угроза миновала, дел иных не было, да и история эта, кажется, подошла к своему логическому завершению. Пожалуй, за эти три дня наемник повидал такого, чего не всякий человек увидит за всю жизнь. Высший вампир спас его от практически смертельного ранения, защитил от оборотня, напал, но пощадил... И, кроме прочего, помог разобраться в себе. "Да уж... Рассказать кому - в жизни не поверят." Только вот рассказывать он уж точно не собирался - больно много проблем мог создать вампирице его болтливый язык. Отплатил ли Хог ей чем-то хотя бы вполовину столь же ценным? Он не знал. Наверное, нет. Просто не мог. Мало кто из людей мог бы. Под эти размышления наемник провалился в сон. Что будет завтра? Увидит ли он Сельду еще раз? Того Бертрам не знал. Кроме того, теперь это не имело решительно никакого значения. Ведь все нужные слова были сказаны, дела - сделаны. Как уже говорилось, всякий эпизод в жизни имеет свое завершение. И этот, пожалуй, к нему пришел.

В Мариборе Бертрам провел еще пару недель, пока ранение окончательно не затянулось. А после - вернулся к работе. Новые дороги и бои, новые опасности и приключения... Наемничья жизнь. Но это всё уже совершенно другая история.

+2

Тема закрыта
Страница:   1 2

Вы здесь » Ведьмак: Тень Предназначения » ЗАКРЫТЫЕ ЭПИЗОДЫ » [1264 г, 22-25 ноября] Право на жизнь