«Горе побеждённым» – так говорят. И победа людей много сотен лет назад лишь следствие неспособности Старших Народов сражаться. Всё логично, всё просто и не над чем думать в таком случае. Просто факты, как неотвратимость смерти. Люди умирают, эльфы умирают, животные и растения тоже умирают – ничего с этим не сделаешь и даже делать не стоит. Возможно, таково мнение врача. Инге приходится иметь дело со смертью, по сути, бороться с ней и вытягивать с того света своих пациентов. Она не должна мешать работу с эмоциями, ведь они влекут за собой торможение или поспешность в деле. И если пациент всё же погибает, то врач должен вынести лишь урок из этого, лучше изучить болезнь и проанализировать свои поступки. Никаких чувств, иначе получишь ложные выводы или упустишь что-нибудь.
Исенгрим мог бы это понять, отчасти. Пытки – другая сторона лечения и рисуя кровавые узоры на теле очередной жертвы, эльф не должен чувствовать ни омерзения, ни боли, ни удовлетворения. Это лишь работа, это лишь допрос. Трудно справиться, конечно, когда к больше боли тебя подталкивает жестокий зверь в голове, жаждущий крови и мучений. Но Фаоильтиарна не отдаётся этому удовольствию, держит себя в руках… временами. Но рассуждать о жизни и смерти эльф с простой и рациональной точки зрения, как Инга, не мог. Ему было достаточно взглянуть в лица своих бойцов. Каждый из них терял что-то или кого-то: дом, друзей, родных, любимых, детей … И боль, что сжигает их души, нельзя погасить льдом обычной логики и следствий истории.
- Говоря об эльфах и их горделивых замашках, ты предлагаешь прекратить борьбу? - хмуро сказал Исенгрим, - Из-за того, что мы могли бы сделать сотни лет, нам стоит принять свою судьбу и сдохнуть в грязи, подобно затравленным крысам? Принять простые законы эволюции и сгинуть, как устаревший вид?.. И я не воюю против людей, иначе у меня не было бы среди них союзников, тебя же, в том числе. С чем мы сражаемся, так это с несправедливостью, со смертью, которой быть не должно. Старики наблюдают, как умирают их дети и внуки от болезней, которых не было сотни лет назад. Такого не должно быть ни с людьми, ни с эльфами, ни с кем в этом мире.
Уйти? Исенгрим улыбнулся и помотал головой. Принять вызов можно в одиночку, сбежать тоже, но не спастись. Сложная ситуация с игрой двух сторон – Севера и Юга, а скоя’таэли в промежутке, между молотом и наковальней. Попытайтесь убежать и получите молотком Нильфгаарда в спину, а присоединитесь к империи– вас ждёт удар о наковальню Севера и не факт, что древко вашего молота не треснет.
- А зачем крестьяне Соддена или Бругге, никак не причастные к политике королей и не имеющие какого-либо понятия о королях, которым служат или могут служить, хватают вилы и присоединяются к армии против наступающего Нильфгаарда? Они могут взять вещи и убраться куда-нибудь далеко, в Повисс например, и жить там в мире до конца своей жизни, ничего не зная о войне. Здесь родной край для многих нелюдей, здесь жили и умирали их предки, а в древних камнях осталась их память… Едва ли кто согласится уйти, а если пойдут даже – больше половины умрёт в пути от стрел северян, а оставшиеся падут от нильфгаардских мечей. Чудом выжившие будут казнены или сгниют в темницах как шпионы или диверсанты. Как бы то ни было, за свободу и право жить справедливо нам придётся заплатить кровью.
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]

Инга была права. Исенгрим удержал в себе очередную горячую реплику, закрыл рот, огляделся. Сильно отвлёкся в процессе спора. Никогда еще эльф не чувствовал себя так сильно скоя’таэлем. Старшие Народы привыкли спорить о своей судьбе, отстаивать прошлыми, настоящими и будущими фактами всю справедливость своей борьбы с человечеством. Никогда не соглашаться, никогда не мириться, никогда не сдаваться – их девиз. Исенгрим верил, что это дело правое, но он отличался от большинства, большую часть времени по крайней мере. Надо доказывать делом, надо вбивать разум в людей силой, страхом, а не напыщенными речами, когда ты сам стоит в грязной поношенной одежде, а руки трясутся от холода и болезни. Недостойно, жалко, несмотря на все слова. Теперь он спорил, как и всякий молодой эльф, тратил слова и воздух о каменную стену непонимания, как и у всех людей…
- Парадокс. Я думал, что если смерти не будет, то врачи потеряют практически всё. Больше только убийцы и могильщики, - Исенгрим улыбнулся девушке, - Говорю, потому что с тобой интересно. Редко с людьми общаюсь. Точнее с несвязанными людьми.
И вот они у границы полуразрушенного квартала резервации нелюдей. Здесь была менее плотная застройка. Домов было немного, немало из них сгорело после погромов. Чёрные обуглившиеся скелеты домов никто не трогал – боялись приведений. Да и кому какое дело, что творится в этом квартале? Исенгрим жил в подобном лет восемьдесят назад, но тогда было немного лучше. Сами нелюди пытались отстроиться. Те, кому удавалось заработать, помогали общине. Верили в дружбу с людьми… Ненадолго её хватило.
- Ты опять рассуждаешь о том, чего не было и нет, - эльф вздохнул, глядя на полуразрушенный мир остатков Старшего Народа, - Похоже на мой дом, только там все строения были из камня. Болели все, ибо еды не хватало – горы кругом. А на что твой дом похож, Инга? Если, конечно, хочешь ответить?
Трогать прошлое бывает болезненно – Исенгрим это знал достаточно хорошо. Девушка не могла вернуться на родину, домой. Возможно, там остались те, кто был ей дорог, возможно, её побег мог плохо на них отразиться. Инга была спокойной, даже, сказал бы эльфов, холодной. Это всегда было и будет защитой. В безразличии эльф тоже был не из последних, на то были свои причины. Стать жестче, тверже, ни к кому не привязываться, привыкнуть терять близких. Такова жизнь воина, любую привязанность которого судьба может оторвать в момент. Страдать, про себя или сдерживать в себе, чтобы излить после.
- Тот дом, - Исенгрим указал на строение уже в считанных шагах. В доме были двое эльфов. Скоя’таэль на столе в подвале и информатор, охранявший его. Практически под всей резервацией проходит сеть туннелей, по которым нелюди передвигаются во время погромов, прячутся. Приспосабливаться – этому они научились у людей.
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]

Отредактировано Исенгрим Фаоильтиарна (2015-01-21 14:28:04)

И Исенгрим такое видел. Здесь, в других городах, в горах дома, везде. Люди и эльфы, лишённые дома, неизлечимо болеющие, страдающие от голода – они давно уже ждут смерти, без надежды выкарабкаться и начать всё заново. Конечно, можно попытаться в них вдохнуть, попытаться поднять. Исенгрим… боялся это делать, зная, что у него едва ли получится. А обрушившись еще раз, эти обречённые сходят с ума абсолютно и обычно заканчивают свою жизнь еще быстрее. Верёвка или скала, а может глубокая река – увы, но в этом мире достаточно до сих пор вещей, которые могут убить.
- Да, я видел. И не только физически лишенных. Больные разумом.
От неприятных мыслей отвлёк смешок девушки. Инга была всё же не всегда холодной и спокойной. Или это притворство? Как бы то ни было, Исенгрим улыбнулся ей в ответ. Еще несколько часов назад он презирал её стремление к одной лишь наживе, а сейчас общался с ней… ну едва ли не откровенней, чем с большинством бойцов своей бригады.
- За что еще ты деньги не берешь? – эльф хитро подмигнул спутнице. Иногда и он снимал маску безразличия. Отвлекаться от тяжелых дум, иначе просто сходишь с ума. Безумный зверь в голове тому доказательство. Да, была травма, да Исенгрим очнулся в яме полной трупов своих друзей, сам истекал кровью, не мог говорить из-за кровавой корки на лице. Но лишь подпитывая чудовище новыми страданиями, рождёнными в сердце, эльф давал ему жить. Видимо, слишком хорошо. Попытаться отвлечься удалось ненадолго, вот уже и дверь того злосчастного дома. Исенгрим немного опасался открывать, получить весть, что всё было напрасно, что он опоздал. Винить будет некого, кроме самого себя. От и до. Он затеял эту вылазку, он не прикрыл товарища, он не достал врача, пока была возможность.
- Я был в Назаире очень давно и роз не видел, - Исенгрим оглянулся, не следит ли кто за путниками, - У тебя много татуировок?
Эльф открыл дверь тихого полупустого дома, в котором обитали, казалось, разве что приведения. Скоя’таэля и врача ожидало тёмное и чуть пыльное помещение. Стол, шкаф, два стула – в целом тут было очень пусто. Лестница наверх и лестница вниз за закрытой дверью. Исенгрим вошел внутрь под скрип старых досок. Закрыл за девушкой дверь на засов, постучал в подвальную дверь. Ждал недолго – вскоре ему открыл другой сейдхе. Провёл вниз. И вновь в тёмное помещение, правда уже гораздо лучше освещённое. На столе лежал эльф, еще, кажется живой.
- Посторожи наверху, - сказал Исенгрим информатору. Теперь всё дело за Ингой, за её навыками и удачей. Эльфу повезло найти врача, повезло, что она оказалась сговорчивой, может и сейчас повезёт, в кои-то веки.
- Что тебе нужно, Инга?
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]

Исенгрим никогда не чувствовал себя богом. Ради него проливали кровь и готовы без раздумий идти на смерть по приказу, его имя произносили шепотом, полным либо почтения, либо ужаса. И вот пред ним на столе лежит одна жертва этой странной слепой веры. Скоя’таэль без раздумий вызвался помогать своему командиру в опаснейшем деле. Да он бы в огонь с радостью такой же прыгнул, только бы молвил приказ Железный Волк. Нелюдь получил болт в живот и изо всех сил сейчас выполнял другой приказ Исенгрима – выжить. Цеплялся, стонал и даже рычал иногда, вцепившись скрюченными пальцами в стол. Фаоильтиарна искренне бы восхищался подобным героизмом, но сейчас эльф видел лишь страдающего сородича, истекающего кровью по его собственному приказу. Какому-нибудь королю или командиру такое могло бы приглянуться, но не Исенгриму. Его дело – забота о Старших Народах, о своих бойцах и других нелюдях, которые угнетены. Защищать, не подставлять под удар. Но любое дело тем не менее связано с этим. Любая акция или атака может принести вред, так как специальные отряды тоже не дремлют, а потом, как результат – карательные погромы и море арестов в резервациях и деревне среди нелюдей. Показательные казни, пытки, травля. Дерьмовая защита.
Исенгрим поднялся наверх и отправился информатора за водой. Лучше будет попросить у других нелюдей в резервации. Но Железному Волку на глаза им попадаться не стоит. Многие предпочтут не связываться с известнейшим скоя’таэлем, чтобы избежать травли в будущем, а многие, еще хуже, сдадут страже при первой возможности. Боятся наказания, боятся смерти собственной, а так же страданий близких  – Исенгрим это понимал и не злился. Каждый выбирает, как выживать, у каждого есть своя слабость, надавив на которую, люди лишили многих эльфов и краснолюдов сил сопротивляться. Многих нелюдей отняли у семей и заперли в тюрьмах в качестве заложников, чтобы иметь гарантии, что никто из его родственников и друзей не станет присоединиться к бригадам, да еще и сотрудничать в поимке бунтарей будут. Шантаж, угрозы – на войне все методы как всегда хороши.
Воду принесли быстро. Исенгрим спустил её вниз к Инге. Говорить сейчас желания почему-то не было. Эльф рядом был в сознании. При нём показывать своё волнение и страх в голосе Фаоильтиарна не осмелился. Просто стоял рядом, изучая татуировки на коже девушки. Сейчас было время рассмотреть её нормально, но скоя’таэль мог помешать, потому назойливо не смотрел. Движением успокоил очнувшегося эльфа, который заметил наконец, что возится над ним врач-человек. Объяснять эльфам, что выбора как всегда нет, Исенгрим уже устал. Безмолвно мотнул головой на желание достать спрятанный за поясом кинжальчик и сам его забрал. Это уже жар, это уже бред. Не без труда вытащив все запасные и потайные лезвия из одежды раненного, эльф полностью предоставил его врачу, но всё еще оставался рядом, готовый  помочь удержать, в случае чего.
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]

Операция длилась долго. Исенгриму пришлось придерживать своего напарника. Сил у последнего было немного, он лишь вяло брыкался и пытался махнуть рукой, цеплялся непослушными пальцами за одежду своего командира, пока из него вытаскивали бельт. Фаоильтиарна не давал ему крикнуть и сдерживал движения. Чувствовал его боль, наблюдая за действиями Инги. Над ним проводили подобное и не один раз за его жизнь. Иногда даже приходилось вытаскивать из себя осколки и стрелы самому. Исенгрим чувствовал боль своего бойца, но молчал, не пытался её облегчить и лишь вздрагивал, когда пациент терял сознание. Помогая девушке приводить сейдхе в чувство, Железный Волк ожидал, что вот наконец эльф уже не очнётся под действием нашатыря. Был готов принять смерть еще одного – лучше решить всё сразу, чем мучиться ожиданием и ложными надеждами.
Но всё кончилось удачно. Исенгрим так и не проронил слова до самого конца операции, безмолвно помогая девушке. А теперь он смотрел на неё. Инга перемазалась кровью и сменила одежду. Фаоильтиарна разглядел теперь татуировки. Взял в руки кошель, но не спешил отсыпать деньги, задумавшись.
Что ж, путешествие подошло к концу и Исенгриму, как это ни странно, стало немного грустно. Всё кончилось хорошо и теперь он просто продолжит свою войну, уйдёт в лес, а Инга продолжит свой путь по дорогам Севера, будет лечить людей и ввязываться в неприятности. Увы, но им ни разу не по пути. За пределами этого дома их пути обязаны разойтись на благо друг друга. Почему-то это немного печалило Фаоильтиарну. Эта девушка его спасла в подземелье, не сдала стражником и честно до конца прошла весь путь, выполнила свою работу и не требовала больше, чем потратила. Эльфу хотело дать больше, но не обязательно деньгами, полный и тугой кошель которых он держал в руках сейчас. Он выслушал все советы, кивнул утвердительно на её вопрос. Бросил взгляд на спасённого скоя’таэля и только потом ответил:
- Уже уходишь? – Исенгрим умело скрыл тоску в голосе, - Куда дальше будешь держать путь?
Бессмысленно грустить. Они друг друга не знают даже и всегда будут по разные стороны. Это доказал их спор на улицах бедных районов. Инга – врач. Исенгрим – убийца. Взаимосвязанные, но строго противоположные рода деятельности. Человек и эльф. Уже не по пути.
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]

совместный пост

Эльф усмехнулся предложению Инги, подбросив в руке звонкий кошель. Некоторую долю радости он всё же скрыть оказался не в силах. Бросил взгляд на деньги в своих руках. Раньше, когда его еще не разыскивали все и вся на Севере, на такие деньги он мог бы хорошо отдохнуть в любой из таверн или постоялых дворов. Хоть один, хоть с Ингой. Сейчас же многие утехи сего мира недоступны скоя'таэлю. Плата за свою свободу.
- Я бы с радостью, да едва ли у меня выйдет предложить тебе что-то большее, чем воду. Или тот же спирт, - Исенгрим на миг задумался, однако, глядя наверх, - Хотя, если тут где рядом обитают краснолюды...
Эти типы всегда, даже в бригады умудрялись протаскивать свою медовуху. Исенгрим строго следил за тем, чтобы никто из "белок" не употреблял алкоголь на постах и перед вылазками, но запрещать в целом не стал. Давление на каждого скоя'таэля неимоверное и расслабляться надо тоже уметь. Всем, Исенгриму, пожалуй, временами тоже.
- Пойдём наверх, - эльф бросил взгляд на раненного бойца, - Не будем его мучить.
- Краснолюды?-  чуть удивленно разразилась девушка, собирая свою сумку и раскладывая по ячейкам весь начищенный до стерильного блеска медицинский инвентарь. О тяге и нравах этого крепкого низкорослого народа врачевательница естественно знала, но никогда бы не додумалась вот так просто заявиться к оным с целью позаимствовать шедевры чужеродного хмелеварения. Может быть это было связано с воспитанием, а может быть с тем, что они сами всегда предлагали тем, кого считали для себя другом, ибо жадность до подобных мелочей была у народа не в почете.
- Но как знаешь,- нильфгаардка лишь пожала плечиками и перекинула через них драгоценную сумку с расходным инвентарем. Как бы то странно не звучала, но врач без инструментов это все одно как и убийца без клинка, и вор без отмычки. И спустя мгновения изящные, хоть и измазанные в медленно засыхающей канализационной грязи, василисковы сапоги отбивали неспешный шаг по старым доскам разваливающейся лачуги.
- Мне к ним на глаза попадаться невыгодно, - Исенгрим вздохнул, - Некоторые достаточно агрессивно не разделяют мои методы борьбы. От краснолюдов, конечно, сдачи властям ожидать не стоит, но обругать и побить они могут. Не до конца еще поняли, за что можно и нужно сражаться.
Исенгрим их не винил. Понимал, что они беспокоятся о братьях, которые нашли себе уже место в мире людей как банкиры или самогонщики. Краснолюды - крепкие бойцы и ценятся в наёмничьих группах. Иногда даже доходит до столкновений скоя'таэлей на дорогах с охраной из краснолюдов. И эти победы никогда не приносят удовлетворения и желанной мести бунтарям.
Железный волк не хотел выходить из дому. Но мог послать информатора за краснолюдской выпивкой. Лучше, когда ты местный, а еще обладаешь дипломатическими талантами и хитростью. Фаоильтиарна и Инга остались одни. Эльф повёл девушку наверх. Очередное помещение со столом и стульями, а еще со шкафом и кроватью. Вполне убранное, неплохо освещённое и цивилизованное.
- Временное пристанище, - Исенгрим хмыкнул, снимая куртку - Я уже несколько лет не ночевал в городе.
- Логично,- могла лишь согласиться девушка на это утверждение и занять один из стульев, скинув при этом на стол медицинские принадлежности, успевшие чуть оттянуть ее плечо.
- А за эти несколько лет ты вообще отдыхал?- от нечего делать в голове возник вполне себе логичный вопрос, ведь если у такой занятой личности, как лидер движения сопротивления нелюдей от угнетающей их власти, не было времени и возможности полноценно отдохнуть, воспользовавшись благами цивилизации, то страшно представить каким лишениям он себя подвергал во благо своей великой цели,- тебя послушаешь, прямо-таки не эльф из плоти и крови, а ходячая машина сопротивления,- с губ сорвался смешок,- не обижайся, ведь звучит круто.
  Исенгрим сел напротив Инги, рассуждая над её вопросом. Когда он отдыхал... да когда он вообще нормально жил? Пародии и суррогаты на что-то стоящее в лучшем случае, а во всём остальном лишь бегство и поиск, который всегда оканчивался неудачей. Люди везде одинаковы... или Исенгрим такой, неспособный принять и адаптироваться к местным устоям. Странно, себя Исенгрим считал очень близким к людям со своей жестокостью и бесчеловечностью методов, а так же пониманием ненависти. Однако не смог стать одним из них. Может, и в самом деле что-то есть в форме ушей?
- Ты бы послушала, что обо мне говорят люди, - Исенгрим улыбнулся, - Плоть и кровь в их сказках вообще, кажется, не обо мне.
Эльф вздохнул, продолжая:
- Я сплю. Хуже, чем многие, но мне достаточно. Ем, почти как все. Привычно.
- Ну, если тебе в живот со всего размаха ударить ножом, то из тебя же пойдет кровь, верно?- с губ девушки слетела усмешка,- а говорят так просто потому что боятся, ну, ты наверное это и сам знаешь.  Люди, что не говори, идиоты. Думают что хотят, делают что хотят, а самое главное, никого вокруг не слушают. Не все, не все, но многие.
Инга прекрасно понимала как именно все это происходит в человеческой голове, сама была такой, упорной, горделивой, в чем-то принципиальной, но главное ее отличие заключалось в том, что иногда она готова была признать себя не правой.
- А что именно не дает тебе спать и есть? Ты, конечно, очень занятой эльф, верю, и вполне могу понять отсутствие времени на увеселительные мероприятия, но простой сон и пищу? Вот, не хочу никого ни в чем упрекать, но не поверю что банально не успеваешь и все тут.
  Исенгрим пожал плечами. Его били и хуже, но он выживал. Кровь шла, это правда, но смерть так и не коснулась эльфа. Ни разу. Даже когда должна была. Боялись его люди не зря, ведь он выполз из могилы и отомстил тем, кто его туда отправил. И пусть это было тридцать лет назад, сказка еще на слуху. Правда, её отнюдь не сразу привязали к легенде о Железном Волке. Неизвестно, просто ли так или узнали, что герой на самом деле был один... Исенгрим не особо обращал на это внимание, гордости за свои деяния и возможности он не испытывал.
- Не поверишь, угрызения совести, - эльф снова усмехается, - Сложно спать, кошмары мучают. И просто непонятные сны, воспоминания. И бред, подобный тому, что мы видели в канализации, - тут Фаоильтиарна едва заметно дрогнул, - На еду тоже есть время... но аппетита часто нет.
- Совесть?- несколько дезориентировано выдала девушка в ответ, может от того, что ожидала от прославленного, пускай и чернющей славой, революционера большего, а может быть из-за своих отношений с совестью. Нет, ее она наоборот никогда не грызла, никогда не заявляла о себе бессонницей и душевными метаниями, что и пугало. Она умела себя раскритиковать за неправильный поступок, умела признать свою вину, но не испытывала при этом никакого дискомфорта, что и казалось чем-то неправильным. Человеку не свойственно не терпеть воздаяния за свои ошибки, так устроен мир, а если Инга не получала по заслугам, то где-то в голове невольно всплывала мысль о эдакой накопительной системе, которая рано или поздно, но выльется ушатом на голову девушки.
- Ну...- откровенно замялась она на пару секунд, после чего выудила из сумки мешочек с какими-то ароматными травами и легким движением кинула его в руки эльфа,- попробуй это, хорошенько завари и, может быть, денек нормально поспишь,- она не была уверена, эльфы хоть и были похожи на людей, но явно их мозг отличался, недаром способны протянуть несколько человеческих жизней и не сгнить изнутри от маразма, склероза и прочих старческих людских причуд.
  Просто принять как собственную ошибку спаленную деревню и перебитых жителей? Лица запытанных, а после убитых солдат и офицеров? Некоторые заслужили, человечество заслужило - слабые слова успокоения. Исенгрим признавал себя бездушной жестокой тварью, но что же тогда его мучило ночами, заставляло брести по ночному лагерю и уходить глубоко в лес, до самого рассвета пытаясь успокоиться. Было страшно. Суда, ответа. И одновременно принималось будущее наказание как должный исход. Разум и душа - то немногое, что медицина еще не лечила просто и легко, как болты в животах.
Исенгрим поймал мешочек и кинул девушке её награду.
- Возьми на дорогу. И на коня, если у тебя нет. Спасибо, за всё...
В дверь раздался стук. Исенгрим поднялся и принял пару бутылок. Скептично оглядел их и передал Инге. У неё опыта явно больше будет.
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]

совместный пост

Его слова пошли в более правильном русле, что было заметно по поползшим вверх краешкам губ, а после он и вовсе перешел к действиям, несколько скованно, но изящно, как и подобает эльфу.
- Если бы я захотела, я бы уже встала и ушла, отвесив тебе пощечину или даже скрестив с тобой клинки, а так...- она помотала головой в стороны, а после легким движением обхватила его ладони с тыльной стороны и уложила к себе на грудь, скрываемую одной лишь материей жилета, пара верхних пуговиц которых уже были расстегнуты.
Честно сказать, сама Инга не совсем одобряла свое поведение, оно в принципе было оправдано одиночеством и банальным желанием ощутить чужое тепло, но в то же время подобные связи были чем-то на подобии наркотика, если перебрать с их количеством, то без них жить станет куда более сложно.
Вот и началось. Без громких признаний, просто, чтобы погасить огонь внутри. Исенгрим, навреное, много позволял себе по своей природе монстра. "Я чудовище и нет для меня любви" или "Я монстр и для меня нет законов" - ложь и вранье. Ему не чужда совесть, не чужды привязанности. И всё равно он творит то, что творит. Своеобразный замкнутый круг. Он его часть, или он и есть жизнь и смерть... или он его только вращает, находясь по ту сторону?
Рука проскальзывает под жилет, аккуратно обхватывает грудь девушки. Что ж, на стуле это было делать нескольколь неудобно, но Исенгрим пока не противился, не переходил к решительным действиям, массируя, разминая, лаская. В этот момент губы коснулись шеи Инги. Вторая рука была пока что вне игры.
В ответ девушка лишь непринужденно и ласково вцепилась своими пальцами в его волосы на затылке, неспешно одобрительно поглаживая его голову, выказывая тем самым свое расположение.
- А ведь я никогда раньше так тесно не общалась с эльфами...- тихо прошептала она, приблизившись к заостренному уху Исенгрима,- может мне стоит к чем-нибудь подготовиться?- новый опыт вызывал новые вопросы, давал повод лишний раз произнести что-нибудь игривым шепотом с явным любопытством в голосе.
  Как ответить на такой вопрос? Исенгрим едва ли слышал разницу о том, как сильно они представители обеих рас различаются в постели. Они практически одинаковы в строении и Инга об этом знать должна даже лучше эльфа. Разница же в деталях... скоя'таэль всё равно бы затруднился ответить, а если бы и ответил, то сказал, что он не эльф. Парадокс, но он не знал, как должен любить представитель его народа. Он разбирался во многом между двумя народами, но всё же не во всем.
Оторавшись от шеи и освободив руку, дабы снять наконец мешающий жилет, эльф так же тихо ответил шепотом:
- Едва ли я смогу удивить тебя особыми приёмами, - эльф словно бы стесняясь улыбнулся, - Всё же... и я не так тесно общался с... врачами из южных земель.
Иной мир, как никак. Иная культура, как в поэзии и живописи, так может и в искусстве любви. Хотя... они всё же люди, едва ли разница будет слишком уж большая с северянами.
А руки скоя'таэля освобождают тело девушки от жилета. Ткань струится по рукам Инги вниз, открывая эльфу взор. Он улыбается, он целует шею и плечи девицы, уже обеими руками лаская её грудь.
В ответ девушка лишь вновь усмехнулась, в голову уже как пару минут во всю силу ударил злополучный алкоголь, заставляя чувствовать эйфорию не только из-за прикосновения рук к своей груди, но и из-за того, что медленно, но верно делало краснолюдское пойло с разумом девушки.
- А как давно ты в последний раз отдыхал... ммм... подобным образом?- девушка безусловно любила провокацию во время прелюдий, они забавляли, заставляли более чувственно отнестись к соитию, даже если оба были друг другу незнакомы и чужды, а после наверняка и их дороги и не пересекутся.
Руки тем временем неспешно опустились к груди эльфа дабы лишить верхней одежды и его, уровнять шансы, ведь не только же Инге блистать своей прекрасной небольшой грудью и изящной татуировки, которой теперь можно было насладиться без всяких помех.
Вопросы, на которые не было серьёзных ответов. Точнее был лишь один "не знаю". Когда это было? В ближайшие месяцы или погода назад, а может и вовсе в прошлом году? Эльф не страдал провалами в памяти, но многое предпочитал опускать. И одна жаркая ночь явно смешалась с сотней бессоных и кошмарных. Один пик страсти с сотней обрубленных нитей судьбы. Исенгрим не бежал от воспоминаний, но не тревожить же себя ими изо дня в день? Он видел в своей жизни наглядные примеры ушедших в свою память и былые времена эльфов. Они полностью потеряли чувство реальности.
- Достаточно долго, чтобы это удовольствие постараться растянуть как можно дольше...
Исенгрим позволил лишить себя рубашки, дал лишь миг оглядеть себя и множество шрамов на своём теле. Тех, которые получил задолго до рождения своей нынешней партнерши и тех, что она могла бы лечить не столь уж давно. Но эльф нагибается вперёд, не позволяя больше смотреть. Его собственные поцелуи спускаются вниз, от плечей к груди Инги, губы вписваются в кожу, находят сосок...
Взгляд девушки хоть на миг, но успел зацепиться за тот набор шрамов, коим изобиловало тело эльфа, это радовало, даже заводило, пускай возбуждая относительно профессиональный интерес, но сути это особо не меняло. И пускай взору девушки стало не доступно повидавшее виды эльфиское тело, зато она могла с легкостью исследовать его с помощью ловких пальцев, нежно проводя по каждому уголку и трепетно прикасаясь к каждому шраму, до которого могла дотянуться.
- Шрамы украшают мужчин,- сделала она ненавязчивый комплимент, выпятив вперед грудь, дабы партнеру было удобно,- поэтому самые привлекательные мужчины это ведьмаки и наемники,- а еще, как оказалось, эльфы, ведь посвяти они всю свою жизнь сражению, то тело их начинает изобиловать кучей завораживающих взор следов, каждый из которых несет свою историю.
  Кто-то говорил одно, кто-то другое. Кого-то шрамы интересовали, как Ингу, или даже возбуждали, а кто-то просто не мог смотреть на лицо и тело Исенгрима украшенное белыми полосами как телами змей, ползущих куда-то и изгибающихся при каждом движении скоя'таэля. Эльф привык уже не обращать внимания. Шрамы его не интересовали, не мешали, напоминали о прошлых ошибках и никогда не были объектом гордости. Они будут так или иначе и их станет намного больше. Но это оболочка, смертная и сгниющая кого-нибудь. За душу эльф беспокоился немного больше.
Язык, губы, а изредка и зубы игрались с грудью девушки. Руки тоже не скучали, исследуя тело девушки, не закрытое более одеждой. Бархат бледной ухоженной кожи под пальцами породил ещё больше интереса в эльфе. Руки подхватили тело южанки и вот уже парочка падает на скромную и немного скрипучую кровать. Старые доски издают свой жалобный звук, однако, не вызвав в любовниках никакого сострадания к себе. Они были слишком увлечены игрой друг с другом, взаимным и приятным исследованием тел. Руками, губами, языком... Пока что так, но у них было время.
Девушка обхватила руками его спину во время перемещения на кровать, даже немного впилась ногтями в его кожу, но для Инги это было скорее обыденностью, ибо вины за подобную оплошность она совершенно не испытывала.
Руки ее неспешно переместились к поясу, который для дальнейшего развития событий, которого наверняка хотелось и партнеру тоже, требовалось снять, ведь там было много лишних вещей, среди которых были и злополучные клинки, что несколько неудобно упирались в кровать, лишая возможностей для маневра. Уже через спустя пару мгновений нечто тяжелое шмякнулось с металлическим звоном на деревянный пол, дабы более ничего не мешало двигаться дальше
Поцелуи сменялись руками или действовали вместе. Исенгрим не отрывался от тела девушки, то спускаясь к её животу, то поднимаясь к губам. Но всё двигалось и вот ещё один элемент одежды оказывается на полу. Эльф помогает сбрасывать дорогие сапоги. Василисковые сапоги летят в сторону. Снимая с девушки низ одежды, медленно открывая сантиметр за сантиметром прекрасное тело, Исенгрим не сдерживался в ласках целуя то колено, то бедра, не забывая и обводить всё ладонями.
Не долго на ее теле задержались и штаны, после снятия которых девушка и вовсе оказалась практически голой в руках эльфа. Что самое главное, ей это нравилось, о чем говорил легкие и ласковые мурлыкающие звуки, что девушка издавала на манер довольной и сытой кошки, которой помимо тепла и крова решили в довесок еще и почесать мягкое пузико. И даже сложно было поверить, что несколько часов назад Исенгрим был готов пустить кровь ей прямо на улице в темной и безлюдной подворотне, а сейчас они решил спонтанно предаться плотской страсти перед тем как разойдутся по своим путям.
Тем временем ее руки скользнули к его штанам, дабы лишить эльфа злополучного ремня, что холодной бляшкой порой упирался то тут, то там в ее обнаженное тело, ну а после можно было избавиться и от штанов дабы оказаться с ним вновь в равных условиях.
Исенгрим позволил лишить и себя ремня, но не более. Вновь поцелуем отправив девушку на кровать, эльф вновь обвел линии её тела. Плечи, грудь, живот. Ладонь ненадолго остановилась и скользнула между ног Инги.
В ответ девушка лишь немного инстинктивно сжала бедра, но лишь на мгновение, пока не осознала всю неправильность своих действий, а спустя еще пару секунд и вовсе открыла для мужчины полный доступ, несколько похабно их раздвинув. С уст сразу же сорвался тихий, но до жути страстный и чувственный стон, в котором можно было прочитать лишь одобрение.
  Поцелуи на фоне едва заметного инстинктивного сопротивления. Исенгрим нависал над девушкой, разглядывал, а изредка и целовал татуировки, взглядом касался каждого изгиба молодого и красивого тела Инги. Даже по эльфийским меркам она была достаточно красива. Железный Волк эту оценку едва ли понимал сам, видя лишь то, что сейчас было перед ним. Тело, которое он будет и хочет любить. Не в самом поэтическом и красивом смысле, коим обычно наделяют это слово эльфы, но по законам страсти.
Губы любовников находят друг друга, покуда пальцы то медленно, но стремительно проникают в лоно девушки, которая уже воспылала страстью. И телом и душой, порождающей страстные стоны. Исенгрим хотел прижаться к ней всем телом, ощутить мягкость и бархат её кожи, каждый изгиб, упругость груди, но ему было неудобно приносить девушке удовольствие. Эльфийская сдержанность, эльфийская прохладная, а может наоборот, горячая страсть, в чьих правилах медленно и с чувством отдавать, а не стремительно и злобно забирать удовольствие себе. Это дело животных. Или людей.
Если до этого момента Инга считала, что эльфы только естественной смертью умирают медленно, то сейчас у нее складывались еще кое-какие представления о неспешности этого народа как минимум в одном деле. Хотя и некоторые мужчины были готовы с чувством и толком отдаться плотской страсти, принести девушке удовольствие неспешно, при этом внимательно созерцая как она извивается под натиском пальцев и других частей тела и, по видимому, получая именно от этого неописуемое моральное удовлетворение.
И для нильфгаардке не оставалось вариантов кроме как отдаться этому чрезмерно неспешному наслаждению. Перехватить инициативу в данный момент она попросту бы не смогла, а с каждой секундой ей хотелось это делать все меньше и меньше. Руки обвили рельефный торс, со слабым нажимом впиваясь кончиками пальцев в кожу, хотелось чтобы эльф в данный момент был как можно ближе, увы кровать действительно не была особо рассчитана как поле для любовных игрищ, так что расположиться на ней вдвоем нужно было еще умудриться.
  Неспешное страстное действо постепенно развивалось. Исенгрим ловил глзами её глаза, а губами губы. Она стремилась к нему, а он к ней. Насколько позволяла эта поза. Инга извивалась под не то чтобы опытными в данном деле, но ловкими по природе пальцами эльфа. Он еще был не до конца раздет, но не спешил, наблюдал за Ингой, прямо чувствуя, как учащается её дыхание, как стоны наслаждения так рвутся из её горла. Исенгрим не спешил, покинул объятия и лоно девицы, но только для того, чтобы самому оказаться между её ног. Поцелуи дорожкой спустились от колен по внутренней стороне бедра Инги, обошли чувствительные места в первый раз, переходя на другую ножку. Но надолго эльф свою пытку нежностью не задерживает и теперь уже вместо пальцев лоно девушки ласкают губы и язык скоя'таэля.
Они расцепились на миг, чтобы сцепиться вновь, но уже в несколько ином расположении, не каждый мужчина на ее пути был готов так просто прильнуть ее изящным ножкам, а после неспешно переместиться к более интимному месту сугубо ради доставлению партнерше удовольствия. Но за это она никогда не винила мужчин, особенно уроженцев сурового севера, в головах которых играл в основном мужская гордость.
С губ стали все чаще срываться удовлетворенные стоны и тяжкие вздохи, девушка сорвала со своих волос то, что удерживало все время до этого в аккуратном хвосте, и черные пряди словно волнами разошлись по плечам и подушке, на которой с комфортом расположилась нильфгаардка. Пальцами одной руки она поигрывала с собственной грудью, усиливая сладкие ощущения от стараний эльфа, а другой ласково поглаживала мужчину по голове.
- Ммм... Ты просто чудо...- в голосе звучало приятное удивление, связанное с тем, что делал Исенгрим все более чем правильно.
  Инге нравилось то, что происходило сейчас в этой комнате. Она вздыхала, постанывала, едва заметно двигалась ему навстречу. Исенгрим чувствовал это, практически контролируя и манипулируя позывами тела любовницы. Руки скользили по талии, по бёдрам, слегка сжимали ягодицы. Эльф не спешил удовлетворить собственные потребности, зная, что девушка не оставит его в таком состоянии в любом случае.
Кровать чуть поскрипывала от движений девушки. Комната постепенно наполнялась жаркими звуками страсти, стонами и вздохами удовольствия. Они не спешили вырваться на полупустые улицы. Едва ли стражники, ломающие сейчас головы о том, где находятся скоя'таэли, могли сейчас предположить, чем занимается один из них в одиноком доме в резервации нелюдей. Это давало уверенность Железному Волку в том, что он делает. Игра продолжалась.
Все в данный момент было прекрасно, и даже скрипучая и жесткая кровать не могла испортить впечатления от сегодняшнего однодневного знакомства, кроме, пожалуй, одной вещи, все имеет свойство кончаться. А судя по усилиям эльфа и не намерению отступать на полуслове, то оставалось только не сдерживать себя.
И спустя каких-то несколько минут звуки, издаваемые девушкой, усилились, плавно переменившись с легких постанываний и вздохов в редкие и чувственные вскрики, приправленные тяжелым дыханием и  скрипом кровати от ерзания и извивания под натиском его языка пока в ситуация не достигла критической точки.
  Эльф не прекращал дарить наслаждение девушке, придерживая её руками, не позволяя в порыве страсти оторваться хоть на миг от получаемого удовольствия. Тело Инги уже дрожит в ожидании пика. Исенгрим лишь ускоряет и усиливает свой напор, стремяся доставить как можно больше удовольствия партнёрше. Это их единственная... не ночь, но вечер любви за всё их знакомство, которое, вероятно, одним Горс Велленом и окончится. Фаоильтиарна пусть даже в тайне от себя но надеялся на то, что это удовольствие Инга запомнит надолго.
И вот высший пик достигнут. Девушка расслабляется в руках Исенгрима, а тот медленно отстраняется, слегка улыбаясь. Кровать скрипит, эльф оказывается рядом с переводящей дух девушкой и впивается в её губы поцелуем.
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]

Отредактировано Исенгрим Фаоильтиарна (2015-02-07 14:13:19)

совместный пост

Голова девушки уместилась на подушке, по которой сразу же расстелились черные пряди ее волос, а сама она, нащупав где-то под собой краешек одеяла, поспешила накрыть им обоих, дабы тепло тел не уходило столь стремительно, а этот момент чуть больше растягивался.
- И вновь я не ошиблась в мужчине...- прошептала и усмехнулась девушка, по видимому, вымотавшись бесконечными поцелуями,- ты был великолепен,- не без преувеличения выдала она, утыкаясь Исенгриму в шею и прикрывая глаза от накатившей усталости. Узкая кровать требовала жаться к друг другу, что было только в плюс, ибо только подстегивало не разрывать объятия и единения, до момента, естественно, пока им не приспичит встать.
Исенгрим провёл рукой по спине Инги, ощущая, как девушка постепенно расслабляется в его объятиях. Эльф улыбнулся похвале, слегка смутившись.
- И ты тоже.
Улыбнувшись, скоя'таэль удобнее устроился на кровати, прижав к себе женщину, вдыхая приятный запах её красивых волос. Едва ли ему хотелось знать и думать сейчас, что происходит за пределами этой комнаты и дома, а так же, что будет, когда они наконец встанут, оденутся и навсегда попрощаются. Не стоило торопить даже мысленно неизбежный момент расставания, которой после страстной любви показался эльфу даже ещё неприятнее. Отбросив мысли о будущем в сторону, Исенгрим просто нежно поцеловал девушку в лоб.
- Я точно давно так не отдыхал.
- Не скажу того же про себя... Но много, как говорится, не мало,- с ее губ сошла усмешка,- а вот скажи, лучше я или хуже эльфийских девушек?- вновь провокация, выданная игривым тоном была нацелена лишь на заполнение пустоты ненавязчивой болтовней,- только честно. Авось мне придется с ними соревноваться в чем-либо.
- Это называется..- далее последовала красивая фраза на латыни, в переводе чуть ли не дословно медицинскими терминами разъясняющая суть приема, только вот перевод из их двоих знала лишь Инга,-... и это... Вроде-как людское изобретение. Не знаю откуда, я его вычитала в одной интересно книге... И я могла бы до конца тебя ублажить, только вот от этой краснолюдской дряни мой язык начал от усталости заплетаться на пустом месте,- ну а о сомнениях на счет выносливости эльфа она предпочла промолчать, дабы случайно не портить момент.
Длинный термин едва ли надолго останется в памяти эльфа. Исенгрим просто кивнул. Изобретение людей... Многие эльфы нашли бы тут же данный приём грязным и низким, попросту унижающим достоинство женщины. Исенгрим не стал даже думать о таком. Конечно, ему понравилось, но в первую очередь из-за того, что эльф в принципе избегал резких высказываний обо всём, что связано с людьми. Всё равно Старшим Народам жить с ними бок о бок, культуры так или иначе смешиваются.
- Возможно, у нас ещё будет время для повторения.
Исенгрим улыбнулся, возможно слегка неуверенно. Как Инга к такому отнесется, он не знал. Люди да эльфы - между ними на самом деле было чрезвычайно мало разницы. По крайней мере, мужчины обеих рас всегда стремились к большему.
Да в этом изобретении не только эльфы бы нашли нечто унизительное и грязное по отношению к женщине, но и многие другие женщины человеческие. Естественно подобное было популярно в борделях, ну и имело место быть где-нибудь в спальнях знатных домов, во многих из которых уже осточертели обычные развлечения.
- Кто знает, кто знает...- сладко пролепетала девушка, абсолютно не удивившаяся подобному предположению. Она подарила ему пару прекрасных мгновений, и естественно довольствоваться сугубо ими эльфу подсознательно не хотелось, хотелось большего, в будущем,- но я рада, что тебе понравилось...
Бордели, спальни знатных домов - места не для эльфов вроде Исенгрима. Дело даже не в том, что его сейчас разыскивают все возможные разведки Севера. И раньше, до войны, ему бы не суждено было попасть в такие места. Как всегда всё дело в той позиции, которую Фаоильтиарна занимал в обществе, ну и в деньгах. Что уж говорить, его имя только в Синих Горах что-то да значит.
- Понравилось, - улыбнулся, - А с чего бы тебе соревноваться с эльфийскими женщинами?
- А вдруг мне придется, кто знает, как решит со мной поступить жизнь,- лишь усмехнулась в ответ девица. Ее имя нигде и ничего не значило, ну кроме архива канцелярии нильфгаарда в разделе «перебежчики и дезертиры», но и в борделях она бывала, и в знатных домах, конечно по нужде профессии, ибо и там, и там работы хватает,- люблю, знаешь, быть готовой...
Что за напасть могла свести Ингу в соревновании на мастерство в любовной утехе с эльфийками, Исенгрим даже спрашивать не стал. Понял только, что сегодня девушке достаточно таки повезло попасться в руки именно ему. Точнее даже... вдвойне повезло. А уж насколько доволен встречей оказался сам Фаоильтиарна, в мгновение переосмыслив всё то, что между ними произошло сегодня. Улыбнулся своим мыслям и поцеловал девушку у губы. Уже несколько дольше и чувственней. Передышка, Исенгрим заглянул девушке в глаза, улыбаясь.
- Забавная ситуация, вероятно... К моему появлению ты, однако, готовой не оказалась.
- Ата-та,- разразилась Инга усмешкой,- если бы я не была не готова, то я бы ушла ни с чем, либо же валялась мертвой в том переулке. Ведь у каждого было свое понимание этой ситуации,- а так мы с тобой лежим и обнимаемся, не думаю что у другой девушки так просто бы все получилось.
Эльф улыбнулся.
- Значит, нам обоим повезло, - скоя'таэль вздохнул, - Ты ведь не торопишься?
Исенгрим провёл ладонью по волосам. Время летело сейчас стремительно. Прижимая к себе девушку, эльф словно сам спустился в течение времени людей, когда и часы пролетают как минуты. И это немного испугало Фаоильтиарну. Час, день, год - как будто бы это было доступным временем, чтобы провести с ней, Ингой. Незнакомая девушка врач, спасшая его товарища от смерти и подарившая уже Исенгриму прекрасные мгновения любви, но... всё кончится, так скоро как будто. Может, в ближайшие минуты. Может, с наступлением темноты, а может и с рассветом. Потом, как ни крути, их пути уже будут сами обязаны разойтись. Неизбежность эльф принял, но не знал момента, когда она наступит.
- Не тороплюсь... В этому жутком городе мне все равно больше нечего делать,- Сама Инга не думала о близком расставании, даже не думала о том, что им вскоре придется встать с этой старой кровати, просто ощущала момент и расслабленно поддавалась накатившему чувству комфорта, тепла и безопасности.
- Мне тоже...
Её слова успокоили эльфа. Хрупкая безопасность этого мига осталась за стенами. Тут царило спокойствие, несмотря на то, что в любой момент могли нагрянуть солдаты, разъяренные горожане или бандиты. Случится могло всё да и вся жизнь их в подобных случаях. Кровь, опасность, приключения - не до комфорта. А теперь они нежились в объятиях, отдыхали, не думая ни о чем более грустном и тяжелом.
Более и сказать то было нечего, затянулась пауза, которая медленно, но верно клонила девушку в сладкий сон в объятьях эльфа. Она и не противилась тому, как ее глаза прикрылись, как тело сильнее прижалось к партнеру и как отправилась в бессознательное путешествие по потаенным уголкам своего разума. Обычно в таком состоянии снятся прекрасные и интересные сны, подстегнутые эндорфинами, что не так давно были активно впрыснуты в мозг.
Еще вчера, встретив Ингу на лесных дорогах Темерии, Исенгрим бы рассуждал, пустить ли в неё стрелу. Он бы не промазал, а после бы не сожалел, даже не вспомнил. Сейчас же... весь крошечный мирок комнаты стал для него единственно важен. Пусть и временно. Почувствовав, как девушка мирно задремала у него на плече, эльф решил поступить так, прикрывая глаза. Лёгкий чуткий сон наступил практически мгновенно.
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]

Ей нравилось проводить время с мужчинами, особенно если они были способны на нечто большее, или по крайней мере готовы были стараться и выкладываться на полную, а таких мужчин, на самом деле, встречалось не особо много.
- Что ж, недооценить противника - главная ошибка на войне. А вот в постели... - Исенгрим улыбнулся, вновь соединяясь с девушкой в объятиях и поцелуях. Их губы и языки вновь сплетались в ловком танце, ныне уже не подверженном погубному влиянию алкоголя. Трезво, осознанно, с полной самоотдчаей процессу, как телом, так и разумом. Эльф вновь обводил ладонями и пальцами все изгибы тела девушки, которым просто не успевал насладиться, вновь почувствовав дикую жажду. Они скользили от ягодиц по талии вверх, устремлялись по спине к плечам, по шее, чтобы в итоге исчезнуть в чёрных длинных волосах Инги. Одеяло чуть сползло вниз, но холод уже снова совсем не беспокоил любовников. Их страсть способна перебороть и гораздо более сильные холода.
Вновь с ее губ сорвалась усмешка, тихое удовлетворенное мычание из-за скользящих по телу пальцев, вот ее руки размеренно двигались по его спине, попросту не способные долго держаться в одном положении из-за распирающих изнутри чувств, веки непроизвольно опускались из-за постепенно накатывающих волн тепла, что расходились изо всех точек, к которым прикасались ловкие мужские пальцы и прочие части тела.
- Надо будет вернуть алкоголь,- неожиданно возникшая в голове мысль была тут же механически оговорена в паузу между затяжными поцелуями,- мы все равно его пить уже не будем...
Эльф не ответил, лишь улыбнулся и кивнул. Впрочем, бутылки никому не мешали сейчас, да и возвращать их предстоит другим. Мужчина и женщина занятым сейчас совершенно иным делом. Скоя'таэль вновь впился поцелуем в губы девушки, прижимая её к себе, чувствуя уже не тепло, а жар возбуждения их тел. Пожар разгорался и требовал утоления своего огненного обжигающего голода, заставлявшего чуть ёрзать и поддаваться навстречу друг другу обоих любовников.
Исенгрим поддался вперёд. Чуть резкое проникновение, первые медленные и даже дразнящие движения, пока губы целуют шею, а ладони накрывают груди девушки, мягко сжимая.
Легкий вскрик от столь неожиданного, но вполне логически обоснованного вторжения, за которым последовало несколько потяжелевшее, но еще не сбитое обоюдными усилиями дыхание. Страсть, неподдельная и естественная, ничуть не связанная с высокими чувствами, описанными и даже заезженными в различных стихах, поэмах и романах, возбуждение и желание, все это руководило сейчас девушкой из глубин ее подсознания, и гласило лишь об одном, отдаться этому мужчине на растерзание целиком и полностью, отдаться и не отпускать, по крайней мере пару часов.
Ее пальцы вплелись в его волосы на его затылке, без особой силы прижимая эльфа к своей груди, а с губ сорвался первый сладкий стон. Наверняка после этой ночи информатор Исенгрима будет смотреть на него с завистью, если конечно не испытывал к людям особо ярого отвращения.
Для многих людей и нелюдей шоком было бы узнать, чем занимался и занимается сейчас Исенгрим Фаоильтиарна с Ингой, с человеческой женщиной. Символ непримиримой борьбы Старших Народов с человечеством, Железный Волк, кошмар людей. Он губами и языком ласкал грудь девушки, прижимаясь к ней. Его движения, ощутив отдачу и яростную страсть Инги, начали ускоряться, становится сильнее и резче. Люди бы удивились, эльфы бы ужаснулись, краснолюды бы смеялись. Но Исенгриму сейчас было всё равно, что о нём подумали бы и сказали, даже будь у его и Ингой любовного ложа сотня людей и нелюдей, с удовольствием или отвращением наблюдавших сие соитие. Плевать, а кто бы полез разнимать, встретился бы с животным гневом. Фаоильтиарна абсолютно по-эльфийски предпочитал дарить любовь партнёрше, но сейчас его желания абсолютно совпали с желанием Инги, обращённым в животную страсть или в нечто подобное ей.
Говорят, с кем поведешься, от того и наберешься, и по всей видимости это относилось не только к привычкам вредным, но предпочтениями в постели. В животной страсти не было ничего омерзительного или отвратительного, да, она безусловно была дикой, но от того необузданной и естественной. Инга всегда предерживалась мнения о том, что люди и прочие разумные расы являются частью животного мира, только со слишком развитым мозгом и самомнением что бы признать этот отнюдь не унизительный факт. Никто не ворвался сюда за последние часы, никто не потревожил их покой и не помешал в первый раз, а значит опасности не было, а что до последствий, то наверняка оба не станут распространяться не только об этой ночи, но и о самом факте встречи. Ведь происходящее сейчас было очень даже противозаконным деянием, странно что осознание этой стороны вопроса не добавляло остроты и чувственности.
- Д-да...- может он понял по языку тела, может наугад, а может их желания попросту совпали, но за действия Исенгрима хотелось только похвалить. Увы ртом она была вынуждена хватать воздух, так необходимый для разгоряченного тела, оставалось лишь благодарность действиями, в следствии чего и стал активнее двигаться ему навстречу, старательно пытаясь попасть в ритм его движений.
Исенгрим во многом ставил духовные потребности выше физических. Конечно, ему приходилось выживать, жить в голоде, когда краюха хлеба ценилась в разы больше, чем какая-нибудь древняя книга. Но мысли, чувства, духовная близость всегда стояла выше для эльфа, нежели удовлетворение своих физических потребностей. И ныне он считал так. Пусть и выглядело соитие любовников, как неистовое и неудержимое желание удовлетворить себя за счет партнёра, бездумно вбиваться всем телом в тело, сжимать и рычать, как дикий зверь, но Исенгрим как-то умудрялся считать это именно духовной близостью. Не любовь, не какие-то могучие и взаимные чувственные позывы, нет. Это было раскрытие зверинной натуры, той природной сути, что на самом деле не сильно отличалась у эльфов и людей. Неизвестно, откуда произошли Исенгрим и Инга, но сейчас, сплавленные страстными быстрыми движениями, они утоляли схожий голод.
Исенгрим на миг оторвался от груди девушки, сжимая её бёдра, движующиеся навстречу каждому его толчку. Чуть замедлил движения, дабы поймать глоток воздуха и сквозь сжатые как будто бы от боли, но от истинного удовольствия зубы, сказать:
- Ты... перевернёшься?
- Как... Скажешь...- промурлыкала девушка, аккуратно отстраняясь от эльфа, разбивая тем самым их единение. Всего пары мгновений хватило на то, что бы он оказался у нее позади, и еще пару, что бы девушка вновь направил его в нужное русло своими ловкими пальцами и двинулась навстречу, прижимаясь к разгоряченному телу. В предвкушении она сжала в кулак сползшее с разгоряченной пары одеяло, а другой обхватила свою грудь, усиливая тем самым и без того достаточно сильные ощущения.
Эльф ускорился. Кровать вновь начала жалобно скрипеть под любовниками и шататься в так их скорым движениям. Иная поза создала еще больше ассоциации со зверинной страстью. Ладони Исенгрима обхватили бёдра девушки, направляя её ответные движения. Одеяло перестало прикрывать любовников, оказавшись под ними, открыв обнажённую красоту неистовой дикой любви. Пожар в сердцах, крови, глазах. Руки словно выходят их под контроля желая сжать сильнее. Что-то в самом деле зверинное засело в теле и разуме, желая взять полный верх над разумной чувственной частью.
Эльф громко дышал, продолжая движения, руками удерживая девушку за ягодицы. Ночь на дворе или уже рассвет, а может даже солнечный день - плевать! Исенгрим отдался той части себя, которая лишь страстно желала женщину рядом. И он мог насладиться ей, несмотря на время, покуда их силы не иссякнут.
За окном была все еще ночь, тишину которой ненароком нарушали истошные и чувственные крики Инги, постукивания шатающейся кровати, тяжелое дыхание обоих и легкий и приятный для слуха стук двух соприкасающихся с определенной скоростью и темпом тел.
Наверняка в бедных эльфских трущобах ничего подобного не было давно, эльфы в своем большинстве были приверженцами более размеренной и неторопливой любви. Да, Исенгрим тоже был эльфом, но в данный момент он находился рядом с прекрасной человеческой женщиной, что невольно на него влияла, заставляя открывать в себе иные стороны.
Им было хорошо, и будет еще какое-то время, пока у них есть силы и оба держаться, дабы не выгнуться в сладостном пике блаженства и пока им не надоест лежать в одной постели после всего этого.
В том и была разница. Зверинная любовь скоротечна и обречена на скорый конец, вероятно, лишь одного из пары. Страсть окутавшая Ингу и Исенгрима заставляла их держаться, терпеть, доставляя удовольствие друг другу до последней возможной минуты, когда напряжение и скапливающийся огонь внутри невозможно уже удержать.
Это был жар, это был бред. Мысли путались, метались, не находили себе места, а тело горело, словно в лихорадке. Сердце стучало в бешеном, но ровном ритме, подобным тому, который приобрели совместные движения любовников.
Исенгрим уже не громко дышал, а рычал, стиснув зубы, отчего его лицо, изуродованное шрамом, исказилось до неузнаваемости. В тон ему стонала и кричала Инга, доведённая удовольствием практически до самого пика наслаждения. Эльф взял девушку за плечи и заставил выпрямиться. Руки скоя'таэля легли на грудь любовницы, сжимая полушария, играясь с сосками. Губы же в этот момент сплелись в уже каком-то развратном поцелуе, полном исключительно желания.
Последний вскрик, что обещал быть самым громким и сильным из всех предшествующих был задушен поцелуем, в следствие чего Инга смогла лишь протяжно что-то промычать, знаменуя тем самым предел своих физических возможностей. Все ее тело в считанные секунды напряглось и заметно окрепло, особенно в местах, что ощущали на себе вторжение со стороны эльфа, но хватило каких-то мгновений, что бы это нежное и хрупкое на вид тело обмякло под натиском ласковых рук, позволяя не только мять себя в угоду животной страсти, но и все остальное, если бы конечно у партнера на то оставались силы, как-никак именно Исенгрим в нынешнем танце любви занимал ведущую роль, провожая девушку в блаженное царство жаркой любви.
Вспотевшая, вымотанная, но явно довольная и счастливая женщина, смотрела на него из-под прикрытых век, не желая расцеплять чувственно сплетенные губы, она была благодарна, благодарна за то, что он оправдал ее ожидания, если конечно не сделал более того.
Исенгрим почувствовал пик, настигнувший Ингу, её напряжение. Несколько мгновений эльф еще двигался, ощущая, как расслабляется тело любовницы, и постепенно сбавляя темп. Его пик наслаждения еще не настал, нетерпеливым зверем пульсируя в крови. Инга это могла ощутить тоже, но пока что была ошеломлена яркими чувствами. Скоя'таэль же не торопил любовницу, покуда не покидая её разгоряченное лоно, но и не удовлетворяя свои желания, ставшие сейчас невероятно сильными.
Руки продолжали ласку тела любовницы, но губы разорвали поцелуй, чтобы коснуться плеча, шеи и наконец ушка, прошептать:
- Вот он твой шанс.
Впрочем, слова эти особо нужны и не были.
Медленно и нехотя девушка отстранилась от еще не выдохшегося партнера, тяжело разорвала их сладостное единение, принеся для себя из-за временно гиперчувствительности массу изнуряюще сладких ощущений, после чего короткими поцелуями опустилась по рельефному торсу прямиком к низу его живота, ощущая огонь, что струился вперемешку с эльфской кровью внутри этого возбужденного тела, и крепко ухватилась своими аккуратными пальчиками за мужчину.
Она невольно облизнула губы, глянув в его глаза, а после пустилась, неся за собой уже не животную страсть как несколько мгновений ранее, а чистое блаженство и удовольствие. Безусловно она могла и умела сделать это быстро даже в условии легкого бессилия после небольшой стометровки, но ей уже не хотелось, она растягивала ощущения распаленного эльфа, может быть зря, а может быть этот контраст был способен привести к чему-либо большему, и именно это хотелось узнать.
Её губы, её язык - эльф вздохнул от новых ярких ощущений, резких, сильных, необычных и невероятно приятных. Он не двигался навстречу её ласке в жажде скорейшего пика, подчиняясь её замысловатому плану. Лишь тихий стон удовольствия сорвался с губ скоя'таэля, да ободряющая улыбка девушке, которая, однако, не увидела этого. Исенгрим словно был... рад? Сложно, хотя скорее даже невозможно назвать жизнь Железного Волка хоть немного счастливой, но этот момент, когда на всё плевать, когда важны лишь её тело, её движения, действия и выбор. Эльф привык командовать, но сейчас он полностью отдавался на волю Инги, лищь показывая своё удовольствие вздохом или слабым стоном, когда ощущения от касаний вспыхивают сильнее.
И одна делала, неспешно, плавно и усердно. Некоторое время останавливаясь на одном темпе, активно двигая рукой и неспешно то поднимая, то опуская голову, а после начиная вроде-бы наращивать темп, но так лишь казалось со стороны, ибо на самом деле не менялось ровным счетом ничего, если даже не замедлялось. Она добивалось того, что бы ощущения накатывали волнами, с одной стороны позволяя эльфу ощутить наслаждение и некую психологическую близость к концу, а с другой ловко растягивая небольшим обманом его тела всю процессию. Язык не был скован алкоголем, а от того все задуманное проходило словно по маслу, а отточенные движения не давали сбоя. Благо даже откладывая всевозможными способами конечную точку, миновать ее рано или поздно придется и тогда они счастливые этим моментом упадут друг другу в объятья и вновь укроются  этим упавшим на пол многострадальным одеялом.
Томительно растянутый миг удовольствия пред пиком наслаждения. Исенгрим чувствовал, что близок, но это был некий обман. Разум уже стоял у края наслаждения и готов был упасть, но что-то вдруг тянуло его назад, не позволяя сделать желанный шаг. Тело чуть дрожало, получая удовольствие, расслабляясь и напрягаясь, но сдерживаемое пока что от каких-либо действий, несмотря на то, что животное желание получить необходимое становилось сильнее.
Инга игралась с его телом и разумом, принося одновременно сильное наслаждение и некоторую смуту. Что ей двигало и чего она ожидала, эльф понять был не в силах. Разум перестал контролироваться вовсе, он был словно шокирован всем этим неописуемым наслаждением, сладкой пыткой, которая, однако, и не думала вроде завершаться.
Так продолжалось некоторое время за которое, по прикидкам девушки, эльф бы мог привыкнуть подобному с собой обращению и такту ее движений. Она вновь набирала обороты, повторяя все в точности, как несколько мгновений назад, пока наконец не настал момент обратного хода. Секунда промедления, другая, замешкавшийся эльф вполне мог выйти из легкого транса сладкой пытки, но к этому мгновению черная макушка опустилась вниз, так сказать до упора, поражая воображения, каким именно образом часть мужчины могла так просто исчезнуть из вида. Она жарко дышала через нос, хотя кислорода поступало внутрь не шибко и много, но так она планировала держаться до победного, дабы сразить наповал неподготовленного партнера.
Исенгрим Фаоильтиарна, уже прославленный командир бригады "Врихедд" всегда был готов к бою и чувствовал засады, даже искусные планы обращая против врага. Интуиция вкупе с талантом давали прямо пророческое видение вражеской западни. Железный Волк однако, дал промашку, застигнутый врасплох, правда не на поле боя, а на любовном ложе. Резкое движение Инги, вызвавшее бурю невероятно сильных чувств, потрясло эльфа, разрушив его оборону. Стойкость пред ласками, подаренными языком и губами партнёрши оказалась сломленной пред таким... коварным проникновением. Эльф застонал, пытаясь вновь ухватиться за ниточку спокойствия и сдержанности, но понял, что скользит вниз. Хватая ртом воздух, которого вдруг перестало хватать, Исенгрим неизбежно и словно бы отчаянно тонул в омуте удовольствия. Дрожь, напряженние мускул всего тело в последней попытке сдержаться, неудачной, и протяжный стон, полный истинного наслаждения. Пик настиг скоя'таэля, заставив даже дёрнуться. Секунда, две, три, четыре, пять...
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]