Деревня была пуста, словно жители вымерли. Это было видно издалека. Ни скрипа дверей, ни шагов, ни звука работы, ни даже вечной ругани и лая собак. Тишина, зловещая, пугающая. Лес рядом так же был тих, словно кто-то в целом высосал из всего мира жизнь, оставив лишь пустоту и два цвета - чёрный и белый. Мир и в самом деле сейчас был лишь в двух цветах благодаря мощным снегам, что осыпались на этот мир недавно. Первый настоящий снег, не желающий обращаться водой в тот же миг, как коснулся земли, нет, это была уже настоящая зима. И люди, почувствовав её приход, ушли к себе в дома, сохраняя тепло своего тела и очага, пряча запасы и готовясь к долгой борьбе с природой, что год за годом устраивала испытание холодом и голодом. И вот, деревня словно мертва и недвижима, лишь из труб поднимается белый дым, неся запах сжигаемых дров.
Исенгрим смотрел, искал опасность и свою цель. Мороз уже прокрался сквозь утеплённую одежду и иглами колол его тело, всё сильнее и сильнее с каждым мгновением. Но он терпел боль и судрогу тела, зная, что меч гораздо увернней покончит с его жизнью и нет лекарства от такой смерти, нежели от простуды. Эльф шмыгнул носом и поднялся, придерживаясь за ветку. Холодно, несмотря на тёплый плащ и куртку. Посмотрев еще немного на деревню, лидер "белок" медленно двинулся к ней, перелезая через высокие сугробы, иногда запинаясь о какие-то коряги и камни под снегом.
Тёмная фигура медленно, но верно приближалась к домам, чуть пригибаясь, в опаске, что его кто-то заметит. Приходилось чуть ли не ползти сквозь белое море, пусть даже и не было тех любопытных глаз, что потом могли подать роковой сигнал. Исенгрим чувствовал явную опасность, ведь он был открыт со всех сторон, а прикрыть его уже никто не сможет. Он один, самый разыскиваемый нелюдь на Севере идёт в человеческое поселение. Безумие, скажите вы, но это лишь риск... обязательный или нет, но часть борьбы, ради которой Железному Волку и жизни своей не жалко. И посему он полз не останавливаясь, оглядывался в поисках противника и на каждый шум из домов хватался за лук, что был скрыт толстым чёрным плащом.
Наконец эльф добрался до двери и передохнул, проверяя оружие и готовясь к бегству. Он не был до конца уверен, в чей он дом постучится сейчас и не ловушка ли та новость, что в доме укрывается его товарищ, командир другой бригады. Исенгрим не был уверен долго, пока не получил весточку из отряда Йорвета, но паранойя - тоже часть дела Фаоильтиарны и посему он оставался на чеку. Эльф постучал по двери, чувствуя, как коченеют ноги. Так или иначе, ему нужен приют хотя бы на несколько часов, чтобы согреться, иначе он просто не вернётся в лагерь. Стук... а свободная рука тем временем сжимала рукоять кинжала, спрятанного под плащом.
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]

Этот ужас в глазах был знаком Исенгриму. Не год и не два люди и нелюди замирали в шкое, отшатывались и даже хватались за оружие, увидев его лицо. И не в известности одной тут дело, ведь еще лет десять назад не было в помине Железного Волка, а был лишь одиночка-повстанец Исенгрим, один из самых первых "белок". И тогда люди не пускали таверны и корчмы, а в дороге ему вряд ли находилось место в бредущих куда-нибудь караванах. В резервациях его держались стороной собратья, считая смутьяном, что накликает на них беду, гнев стражи. Отказы в крове и пище давно стали привычными для Фаоильтиарны. Доверять он разучился, всегда ожидая удара в спину и от людей, и от эльфов, давно позабывших о своей былой гордости. Закалялась сталь будущего командира "Врихедда" в этой школе одиночества и жестокости. Приходилось выживать даже в городах, где не испытывали проблем с едой, ведь торговцы нередко звали стражу прежде чем узнать, способен ли расплатиться за товар эльф или нет. Бежать, терпеть и сдерживать свою ярость приходилось... Но вновь и вновь встречая эти взгляды, Исенгрим чувствовал тот холод, те враждебные взгляды на себе, побои и голод, от которого он временами в самом деле умирал. И вот снова...
Она была испугана, эта девушка. Невысокая, худенькая, как тростинка, она удивлённо и испуганно смотрела на Исенгрима, вцепившись в ручку двери. Казалось, она сейчас закричит, но лишь вздох вырвался из её груди. Фаоильтиарна почти мгновенно понял, что сейчас перед ним не человек или просто не до конца человек, ибо некоторые черты были ближе крови Старшего Народа, Aen Seidhe.
"Anad`enel" - подумал Исенгрим, быстро ступив внутрь дома. Рукой зажав рот девушки, эльф прижал её к стене и прижал палец к собственному рту, призывая к спокойствию.
- Я не трону тебя, sor'ca, только не кричи.
Он назвал её сестрёнкой, несмотря на то, что в ней была лишь часть крови его народа. Возможно, она и не поняла его, рождённая среди людей и не зная языка своих предков. Ей было тоже нелегко в человеческом мире. Некоторые полуэльфы находятся всё равно, что нелюди и живут в резервациях, а ненависть к человеческой крови в этом месте нередко может вылиться даже на её небольшую долю. Полуэльфов, бывает, забивают до смерти после погромов или публичной казни нелюдей. На них срывают злобу бессильные против порядка людей. Исенгрим не был бессилен и ненависти к полуэльфам не испытывал, лишь лёгкую неприязнь за этот полный страха взгляд. Страх нередко обращается в ненависть, а она есть причина предательства. Но это не причина нести зло ей... Ничему жизнь Исенгрима не научила.
Убрав руку с лица полуэльфки, Фаоильтиарна, держа руки на виду, скинул капюшон с головы и огляделся. Почему-то он был уверен, что это дом знахарки, но вот никаких следов Йорвета, да и девица была больно молода для опытной целительницы. Но одновременно с этим здесь пахло травами. Повидав на своём веку множество домов травников, Исенгрим тут же различил лечебные травы и мази. Покосившись на подозрительно молчащую девушку, эльф спросил:
- Ты Моргве?
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]

Холодный воздух входил внутрь дома через открытую дверь. Исенгрим закрыл её, экономя тепло. Кожу лица теперь покалывало, неприятно, но ощущуение тепла прийдёт скоро. Эльф хотел было скинуть плащ, но вспомнил в последний миг, что ворвался в дом силой и разрешений еще никаких не получил. Он разбойник, убийца, негодяй, чудовище  - так о нём говорят в народе, но даже у него остались какие-то правила. Эльфы Синих Гор давно уже лишились своей гордости, воспетой в легендах. Сейчас они лишь кучка стариков и больной молодежи, умирающих с голода и живущих ради поиска лишнего мешка репы. Свободные эльфы живут уже не там, а в лесах Северных Королевств, сжимая мечи и луки, готовые встать на последнюю битву ради своего будущего и будущего своих потомков. Ведь скрываясь в горах они погубят ту уже небольшую часть молодых девушек и юношей, способных еще иметь детей. Но была ли война и ненависть свободой? Нет, это не истина. Они бились, жили и умирали ради своей идеи - это свобода, но не могли найти свой дом, не могли любить и чувствовать то, что делало их настоящими сейдхе. Они были оболочкой, истерзаной и побитой, раненным зверем, а кто назовёт свободным того зверя, что зажат в угол охотниками?
Девушка молчала, всё так же глядя на эльфа. Тот уже хотел вновь задать свой вопрос, громче и жестче, но полуэльфка быстро объяснила, что значит её молчание. Точнее показала.
"Мне жаль, sor'ca, неважно, по какой причине ты лишилась дара говорить" - мгновенно смягчился Исенгрим, прочтя руны, нацарапанные на дощечке. Но она понимала его, а значит слышала, или читала по губам. Фаоильтиарна слышал, что ведьмы, колдуньи и знахарки имеют привычку брать в подмастерье или просто в качестве помощниц девушек и девочек, лишённых голоса или слуха, а то и всего вместе. Но раньше эльфу такого видеть не доводилось и почему-то стало несколько совестно за то, что пришлось зажать ей рот. Но извинился скоя’таэль лишь мысленно, пока, всё еще осознавая, что расслабляться нельзя. И пусть опасности немая девушка не показывала, Исенгрим ждал чего-то... нехорошего. Это чувство развивалось в течение десятков лет - не стоило отвергать его.
- Тогда кто ты? - Исенгрим сделал паузу, - Мне нужна не совсем она... Здесь были эльфы?
Скоя’таэль надеялся, что немая является хотя бы приближенной знахарки и знает о Йорвете, ведь иначе Железный Волк ставит под удар как целительницу, так и своего товарища, если он еще здесь. Каждое слово что шаг по лезвию ножа. И стоило отдать всё в руки предназначению, пусть распорядится судьба, в которую Исенгрим не очень-то и верил...
- На улице сильный мороз. Ты позволишь мне остаться здесь ненадолго?
Он уважал чужой дом и её право. Эльф, возможно, и не желал уходить, да и опасность замёрзнуть оставалась, но остатки совести и какой-то оставшейся чести не дали бы шанса ему остаться, коли на то не будет воли хозяйки...
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]

"Ушел... Проклятье" - Исенгрим вздохнул. Всё это путешествие, холод и опасность - зря. Неприятное чувство гадким червячком грызло разум эльфа, пока тот топтался у входа и размышлял, что делать дальше. Согреться и отправиться в обратный путь, оставив напоследок послание Йорвету или остаться здесь, чтобы дождаться скоя'таэля. Неизвестно куда, неизвестно насколько. Это могли быть несколько часов или несколько дней, хотя слухи о том, что Йорвета сильно ранили  не сильно сходятся с дальним путешествием. Но всё это могли быть лишь слухи.
- Он был ранен? Сильно? - с какой-то надеждой внутри спросил эльф девушку, медленно снимая плащ. Она, несмотря на страх и то, что случилось несколькими минутами ранее у двери, всё же пригласила скоя'таэля в дом. Эльф удивился, пусть даже эта остановка была ему необходима. И сейчас он постарался быть аккуратней, оставляя заснеженный плащ у двери и запирая её на засов, чтобы ветер или кто-то менее дружелюбный вошел внутрь без приглашения. И тут же пришло понимание, что девушка в силу своего недуга попросту не могла спросить у людей снаружи, кто пришел. На миг лидер "белок" даже почувствовал тревогу за полуэльфку, понимая, что таким способом внутрь легко смогут ворваться кто угодно, даже они сами, скоя'таэли. И от этой мысли стало даже жутко. Это доверие было опасно, людям доверять нельзя, никогда.
Войдя в дом, Исенгрим медленно оглядывался, внюхивался и вслушивался. Это был хороший дом, полный тепла, домашнего уюта и спокойствия. Эльф чувствовал это остро, гораздо лучше, чем большинство людей и эльфов, которые когда-то тоже имели свои дома. А он нет, Исенгрим мог вспомнить лишь свой холодный полупустой дом в Синих Горах. Он был большой,в два этажа, сделанный из белого камня. Но во мрак был погружен этот дом, а мощные двери в большинство комнат были закрыты. Второй этаж вечно был в темноте - слишком холодно там, а дров едва хватало, чтобы прогреть кухню и одну комнату. Не было уюта, лишь призраки и их вой по коридорам. Исенгрим с детства знал, что это духи его предков, недовольные тем, что потомки их жмутся к тлеющим углям, дрожа от холода. Тощие и бледные без должной пищи и витаминов, закутанные в старинные, но выцветшие и дырявые одежды прошлых веков. Предки злились, что их наследие было загублено так, что гордость и сила Aen Seidhe обратилась в прах, что жалок стал их народ, немощен...
Исенгрим присел на лавку хмуро, протягивая руки поближе к огню. Он оглянулся на девушку, стоящую неподалёку и сказал:
- Если так, то только суп, пожалуйста, - короткая пауза, - Так как мне тебя звать, дочь Моргве?
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]

Прошло совсем немного времени, как Исенгрим зашел в этот дом, но незнакомец, которым он являлся в глазах единственной обитательницы, уже сидел у огня и смотрел в миску с питательным супом, а девушка уже доставала разные соленья из погребов, не скупясь и не требуя ничего взамен, пока, по крайней мере. Эльф не переставал удивляться этой странной доброте и милосердии по отношении к себе, а ведь считанные минуты назад еще злился за тот страх и ужас в глазах полуэльфки, когда она увидела его лицо. Может, поспешны были выводы и сейдхе с каждой минутой становился всё более совестно за свою злость, что имела под собой лишь память. Возможно, жестокий мир его воспитал, но могло же быть всё таким? И раньше встречались ему добрые люди и нелюди, что всё же, несмотря на риск, открывали ему двери и даже делились чем-то с бродягой, не требуя взамен горсти медяков. Но как легко их доброта растворялась на фоне всей той грязи, что встречал Исенгрим на своём пути...
Пахлёбка была горячей и пахла вкусно. Проста, но было ли когда-нибудь время, когда Исенгрим брезговал таким? Это была добрая еда во всех отношениях. Не брезгливо брошенные как псам объедки, которые даже в час смертельного голода оставались лежать у ног сейдхе. А похлёбка была приготовлена с заботой и какой-то домашней любовью. Возможно, не для гостей или просто проходимцев, вроде Исенгрима, но эльф мгновенно ощутил этот дух. Добро, что редким ощущением для скоя’таэля стало, теперь чувствуется мгновенно и чётко, как новый необычный запах заморских благовоний.
Девушка стояла рядом, вызывая еще большее смятение у эльфа. Жестом он пригласил её присесть рядом, а желательно и разделить трапезу. Недоверие к пище? Это не сильно беспокоило эльфа, гораздо больше его волновала отчужденность, как его в этом доме, так и девушки от... мира. Не доброта была причиной, а какая-то печаль, что вновь и вновь проявлялсь на лице полуэльфки. Вопросы были в голове Исенгрима и почему-то на миг он даже забыл, зачем он пришел сюда.
- Раздели со мной трапезу, Зизиаль, - Исенгрим постарался не улыбнуться в этот миг, чтобы не напугать снова девушку. Имя ему понравилось, пусть он и не мог увидеть тех колючек, которыми обычно покрыт чертополох. И надеялся, что их на самом деле нет, коварных игл, что вонзяться в кожу, только попытайся прикоснуться к красивому цветку. А цветок этот был.
Вопросы об имени для обоих собеседников оказались неожиданными и ставящими в тупик. Как Зизиаль молчала некоторое время, встретив вопрос, так и Исенгрим не знал, что ответить. Его имя вселяет ужас в людей и пусть давно уже висят плакаты с его обезображенным и легко узнаваемым лицом, есть те, кому знакомо только имя. И мог ли быть тот ужас в глазах девицы узнаванием, пониманием, кто зашел в её дом, а не просто страхом перед страшным лицом? Исенгрим молчал, медленно черпая похлёбку и опустив взгляд. И тихо сказал, словно кары за слово своё ожидая:
- Исенгрим.
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]

Немного незнания , немного лишней доброты и милосердия - человек или нелюдь уже становятся другими, видят мир иначе. Любой человек, мог бы он представить себя на месте Зизиаль, мгновенно ужаснулся бы, совершая в мыслях своих совершенно иные дела, все до одного направленные против путника, известного и опасного скоя'таэля. Возможно, людей бы Исенгрим винить не стал в этом, ведь он с ними воюет, ненавидит их как весь его народ и... вымещает эту ненависть в полной мере. Но нелюди, не желающие примкнуть к ним и бегущие от "белок" в таком же ужасе, как и кметы, а то и хуже, хватающиеся за оружие и всерьёз пытающиеся убить скоя'таэлей - это был удар. Лишь обьединившись, оставив людей одних во всём мире и дав отпор Старшие Народы могли надеяться на реальную победу, на полную свободу и собственный мир, в котором наконец найдётся место равенству без всяких критериев, вроде роста и формы ушей.
Раздался стук. Исенгрим опустил ложку, рука схватилась за кинжал, висящий на поясе. Медленно и тихо шагнув из-за стола, он поймал взгляд Зизиаль, которая жестом указала ему на печь. Она не знала, кем является её новый гость, но понимала, что встреча с людьми для него опасна. Точнее... опасна для самих людей.
Спрятавшись за печкой, эльф ждал, слушал. Нет, не солдаты пришли по его душу, а лишь кмет за своим лекарством. Исенгрим успел уже медленно вытащить кинжал из ножен наполовину, понимая, что каждое мгновение, пока открыта дверь, увеличивает шанс быть обнаруженным - стол еще был не прибран и хоть немного разумный человек поймёт, что в доме кто-то есть. Но нет, кмет ушел, а Зизиаль закрыла дверь. Исенгрим вышел из-за печи, возвращая кинжал в ножны. Странно, но он и не подумал, какие знаки могла подать девушка своему соседу, не проронив ни слова. И это вселяло тревогу в сердце эльфа. В душе он был против этой догадки, ведь она не такая, но шанс, сама возможность уже быть преданным противно засела внутри. Но он промолчал, давая шанс и подошел к ней, будя касанием к плечу.
- Ты молодец, sor'ca, - Исенгрим вгляделся в её лицо, что вдруг мгновенно стало столь человеческим в этом платке. Пожалуй, большинство его товарищей нахмурились при таком зрелище, видя в человечестве одни лишь уродства. Но лёгкие веснушки и этот носик - было в этом что-то простое и приятное, солнечное и тёплое. Исенгрим видел это, а еще и изящные черты народа эльфов.
- А еще ты красивая, - улыбнулся эльф и тут же отвернулся, как бы извиняясь за это. Желая скрыть неудобство за свой уродливый шрам, что нередко помогал ему в допросах, но безумно нагнетал обстановку в мирных разговорах, он кивнул на стол, сказав:
- Похлёбка остывает.
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]

Они молчали и некоторое время внутри дома раздавался лишь стук ложек о пустеющие миски. Эльф молчал, не зная, как вновь начать беседу и вслушиваясь в метель, что бушевала вне стен дома. Он чувствовал опаску, некоторую... беззащитность в данном месте, но уходить, да что там, бежать ему не хотелось гораздо больше. Безопасность - это то, к чему стремятся лишь городские нелюди, сжившиеся с людьми. Исенгрим не винил их за то, что они таким образом оберегали семьи и старались создать иное будущее для собственных потомков. Но когда слова этих нелюдей, их неимоверная и жалкая жажда к лучшей жизни и безопасности толкает на предательство собственного народа - им нет прощения и кара для таких будет уготована гораздо хуже, чем для угнетателей людей.
Миска пуста и голод утолён. Исенгрим прислушивался к ощущениям внутри, уже давно позабытым. Когда в последний раз в своей жизни эльф в самом деле чувствовал настоящую сытость, что чуть сдерживала движения, мягко, но настойчиво предлагала присесть или прилечь, закрыть глаза и просто расствориться в ощущении. Пугающая слабость, но Фаоильтиарна сумел её перебороть. Странствия, жизнь в лесу, одиночество - что тогда перепадало эльфу? Ягоды, орехи, редкая дичь, которую приходилось растягивать или вообще продавать ради поношенной, но хотя бы еще целой рубахи, ради новой фляги с водой или пары стрел, чтобы на следующий день лес мог даровать другого зверя. Потом сейдхе делил свой путь с другими бунтарями вроде себя, но еды всё равно едва ли хватало на всех, да и Исенгрим предпочитал отдать большую часть товарищам, точно зная своё тело и сколько ему нужно, чтобы держаться день или два.
Исенгрим поднял свой взгляд на девушку он увидил лёгкий румянец, что так и не сошел после его слов у двери. Поняла... или не очень. Много ли людей в своей жизни встречала Зизиаль и кто-нибудь мог ей сказать, что-нибудь? Вряд ли, людям обычно нет до таких дела. Одиночество полуэльфки в этом доме сейдхе ощутил. Но у неё есть мать и это хоть немного успокивало. Иначе... может сейдхе забрал бы её с собой, прочь от людей, которые, почуяв слабость дома сего, легко бы решились на грабёж, насилие или даже убийство. Лучше иметь хоть небольшой шанс среди скоя'таэлей, чем жить в аду, что был бы девушку уготован без её матери-знахарки.
- Ты бывала где-нибудь вне этой деревни?
Возможно, Моргве ездила в город и брала свою дочь с собой, на ярмарку или просто пройтись по рынкам. Исенгрим не любил этих мест, так как его раньше вечно гнали оттуда, да и весь тот шум, голоса и смех - что-то зверинное клинило в сейдхе и он вновь и вновь готов был схватиться за нож, чувствуя вокруг лишь опасность, враждебность. Как зверь, только пойманный из дикой природы и оказавшийся в клетке пред толпой людей. Безумие и страх. Эльф не любил ярмарок, но вновь и вновь он слышал даже от своих собратьев, что это весесело и интересно, столь много разных вещей и зрелищ приходит со всего света. Но зачем оно существу, что уже обошло практически весь этот свет? А вот для Зизиаль... но это её судьба, её ответ и Исенгрим его примет любым.
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]

совместный пост

"Она защитит" - пронеслось у эльфа в голове, когда история Зизиаль подошла к концу. Исенгрим успокоился с этой мыслью, понимая, что пока девушка рядом с целительницей, та не даст её в обиду. Но другая тревожная мысль прокралась в ум скоя'таэля - сейчас. Зизиаль и не догадывалась, с кем за столом она сидит, перед кем открыла дверь. И эльф понял, что будь на его месте разбойники - девушка была бы уже мертва или хуже.
- Ты была мала... Твоя матушка поступает верно. - Исенгрим отвернулся, не зная даже, что сказать. Возможно, это была не лучшая тема для разговора.
Действительно, из-за своей доверчивости Зизиаль запросто могла стать лёгкой добычей для злоумышленников, но не сама ли Моргве подвергала девушку опасности, стараясь укрыть её от жестокого мира, тем самым поощряя наивность полуэльфки. Рано или поздно Зизиаль пришлось бы столкнуться со злостью и обманом, и было бы лучше,чтобы  ей было, чем защищаться, было оружие, которого своей заботой лишила её знахарка.
Неловкая пауза повисла в разговоре, и Зизиаль, наконец, решилась спросить, зачем пришёл Исенгрим, уповая на то, что эльф был уже достаточно расположен к ней и больше не ожидал от неё предателького удара в спину.
"Зачем вам раненый эльф?" - написала Зизиаль.
Скоя'таэль посмотрел на Зизиаль, думая, как верно ответить на вопрос. И Исенгрим, и Йорвет делали страшные вещи, о которых полуэльфке знать и не стоило. Двое опаснейших нелюдей были в этом доме и это просто не могло не навлечь опасность на Зизиаль и Моргве, если хоть одна душа узнает об этом, хоть одно лишнее слово будет сказано... Но лгать эльф не хотел, понимая, что истина так или иначе откроется для девушки, но не сейчас.
- Он - мой друг. Я узнал о том, что с ним приключилось недавно и пришел сюда, как смог. У тебя ведь есть друзья, sor'ca?
"Вряд ли" - мысленно сам себе ответил эльф.
Друг? Девушка, конечно, знала, что означает это слово, но сейчас для неё открывался немного иной его смысл. Тот, кто не взирая ни на какие опасности, готов прийти на помощь своему товарищу. Нет, таких друзей у неё точно не было. Разве что Моргве, но та была матерью, а не другом. Девушка покачала головой, отвечая Исенгриму и подтверждая его догадку.
"Матушка говорила, что на юге идёт война," - перевела тему Зизиаль, - "вы поэтому вооружены?" Полуэльфка, казалось, уже забыла обо всякой осторожности, сразу задавая те вопросы, которые приходили ей на ум. Она расспрашивала Исенгрима, будто он был её старинным...другом? с которым она не виделась много лет, но хотела узнать обо всем, что с ним произошло. Вообще, все эти разговоры о войне казались ей весьма расплывчатыми. Полуэльфка довольно плохо представляла, что находится на юге, и зачем людям надо было там воевать.
Исенгрим нахмурился, прочитав на дощечке следующий вопрос Зизиаль. Он не одобрил этого интереса. Он сам не бывал на юге, не видел этой войны людей, но множество эльфов двигалось на север и присоединялось к бригадам, потеряв на юге свои дома от бесчинства солдат, чисток и просто от голода. Страшные слухи, ужасные истории у костра, когда новоприбывший грызёт черствую буханку хлеба - это уже стало привычно для Исенгрима и его приближенных командиров.
- Да, Зизиаль, поэтому - ответил Исенгрим. Частично это была правда, ведь они вступили в бой лишь когда забушевали битвы на юге, когда армии людей были оттянуты к границам для войны и не могли мгновенно погасить тогда еще мелкие и не слишком серьёзные очаги восстания. Теперь... теперь уже армия не имела того преимущества перед "белками", как раньше. Теперь они сильны, их война начинается.
- Войны нередкое явление у людей, - Исенгрим задумался на миг, - За свою жизнь я уже слышал о трёх войнах.
Полуэльфка заметила, что Исенгрим отвечал с некоторой неохотой. С такой же, с какой и знахарка сводила на нет всяческие попытки девушки узнать больше о том, что происходит в мире. Зизиаль чувствовала, что её будто пытаются от чего-то уберечь, и ей начинало это досаждать. Она была уже достаточно взрослой, чтобы понять, другое дело, поверила бы она той правде, которую от неё всячески старались скрыть? "Значит, люди воюют часто," - сделала девушка вывод из последних слов Исенгрима. "Что же тогда заставляет эльфов взятья за оружие?" - подумала Зизиаль, но не стала озвучивать своего вопроса. Вместо этого она слегка надула губы и насупилась, отложив в сторону мел и грифельную доску в знак того, что больше не будет задавать вопросов.
Она молчала, обидевшись. Исенгрим вздохнул, понимая, какие чувства движут Зизиаль, но так же понимал, что правда может нанести непоправимый вред девушке. Почему она молчала? С рождения ли или нечто случилось? И ответа эльф не знал, посему поберёг Зизиаль. Эти ужасы гораздо страшнее шрамов на его лице.
- Свобода.
В дверь раздался стук...
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]

Отредактировано Исенгрим Фаоильтиарна (2014-11-06 13:30:52)

Что ж, не стоило таить, что первой мыслью, пришедшей в голову эльфа было предательство. Зизиаль общалась со стариком, она подала ему знак, что в доме прячется разбойник. Сердце скоя'таэля больно сжалось от сего осознания, но мгновенно болезненная печаль сменилась яростью и злобой. Яростный огонь вспыхнул в глазах Исенгрима, но утух практически мгновенно, встретившись с испуганным и растерянным взглядом Зизиаль. Полуэльфка смотрела на дверь, сама вздрагивая при каждом ударе чьего-то сильного кулака, от которого мощная дубовая дверь шаталась. Нет, это не могла быть она, иначе солдаты совсем иначе ворвались бы в дом: умнее, внезапнее, стремительнее.
Гнев ушел, но времени на сожаление не осталось. Вскочив из-за стола, Исенгрим обнажил меч и быстрым кошачьим шагом скользнул к двери, хватая собственный плащ. Прятаться в доме было глупо - если его обнаружат, то он окажется один против нескольких противников в замкнутом помещении и шансов победить в таком случае не оставалось. А вырвавшись на улицу у Исенгрима будет возможность разобраться с противников по одиночке.
Как только эльф выскочил наружу, Зизиаль впустила внутрь солдат. Исенгрим прижался к стене снаружи, прижимая к груди обнаженный меч. Он вслушивался в то, что творилось внутри дома, ждал, планировал. Небольшой дворик за домом с сарайчиком и дровянником будет его полем боя, если враг не уйдет. Грубые слова, шаги - эльф не мог видеть и представить, что происходило сейчас с Зизиаль, но слова солдата, обращённые к ней, он услышал. Гнев вновь вспыхнул внутри скоя'таэля, сжигая все иные чувства.
"Уходи, человек, и я дам тебе еще несколько часов жизни, пока ты не покинешь деревню" - мысленно сказал эльф, с силой сжимая зубы, чтобы не сказать это вслух. Живыми эти солдаты до дома не доберутся, нет. Они встретили Железного Волка и поплатятся за это. Как и старик, столь легко выдавший свою соседку, ни в чем не повинную немую девушку. Мысленно скоя'таэль уже вычеркнул этих людей из списков живых. Это уже значило немало.
Исенгрим ворвался бы в дом и перебил этих людей, если бы мог, но по звукам он определил, что врагов не меньше трёх-четырех и выстоять в прямом столкновении с такой группой, да еще и внутри дома, где толком ни развернуться, ни уклониться,  эльф шансов не имел. Да и атаковать врага у двери было в крайней степени неразумно - враги мгновенно засекут Исенгрима, а точного количества целей скоя'таэль еще не знал. Отступив к дровянику по следам Зизиаль, Фаоильтиарна спрятался за стеной, сменив меч на кинжал, готовый к броску. Теперь время собственной гибели выбирает десятник...
- И только посмей тронуть девочку, человек...
Десятник уж должен знать, что происходило с теми, кто попался в руки Железного Волка живым...
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]

Человек открыл заднюю дверь, опустив меч. Снег захрустел у него под ногами. Оправляя шлем, солдат вышел на улицу и тут же заметил следы, идущие к дровянику. Это его напрягло. Человек не привык быть один, даже во время обыска его всегда прикрывали его товарищи. Сейчас воин был один. Еще молодой солдат, только был зачислен в разведовательные отряды и тут же отправился в какую-то глушь ловить "белок" в сёлах. Тит был не совсем глуп и понимал, что лишь самые отчаявшиеся из нелюдей отважатся пережидать зиму в деревнях. Но такие случаи были, посему их и направили сюда.
Медленный шаг. Кончик меча смотрит вперёд. Тит приближается к дровянику, словно это был какой-то дремлющий опасный зверь. Человек боялся "белок", историй о ужасных командирах этих бригад, что пытали людей до смерти и отдавали на потеху своим подчинённым после. Как людей вешали вдоль дорог, устрашая путников, как их изуродованные тела спускались вниз по реке к сёлам и форпостам, даря послание людям. Тит боялся встретить тех, чьи имена были на столбах, опаснейших и страшнейших  среди "белок".
Не стоило ему идти в армию.
Рука в кожаной перчатке схватила человека за подбородок, резко поднимая его кверху. Тит едва успел выдохнуть, когда кинжал вонзился ему в горло. Кровь брызнула на руку скоя'таэля, стоявшего позади солдата. Человек дёрнулся несколько раз и затих, оседая на землю.
"Первый"
Исенгрим скинул с себя плащ и накрыл тело человека, после чего вновь приблизился к двери, вслушиваясь в то, что творится внутри. А солдаты тем временем раскрыли девушку, присутствие в ней крови народа эльфов. Теперь безопасность Зизиаль оказалась под угрозой и Исенгрим не имел права на промедление... и ошибку. Потому, услышав приказ десятника разобраться с шумами снаружи, скоя'таэль отступил к сараю, дожидаясь следующего бойца, что выглянет наружу. Медлить было нельзя, пока Зизиаль в руках солдат, но и бросаться в атаку сломя голову было самоубийством, да и десятник мог использовать полуэльфку как живой щит.
Следующий человек вышел на улицу. Почти мгновенно он заметил нечто накрытое чёрным плащом и направился к трупу. Исенгрим шел следом. Солдат убрал плащ и отшатнулся, увидев своего товарища, из шеи которого продолжала вытекать кровь. Он крикнул что-то, оглянулся и остолбенел, увидев Исенгрима. Крикнул что-то вновь. Эльф понял, что солдат узнал его лицо. Железный Волк дьявольски улыбнулся, вытаскивая меч из ножен. Шаг, еще один. Руки человека дрожали, глаза в панике искали товарищей, которых не было. Удар и меч выбит из дрожащих рук. Исенгрим рубанул по ногам солдата. Тот вскрикнул и упал на колени, хватаясь за кровоточащие колени и воя от боли. На улицу из дома вывалился еще один солдат. Он и увидел, как эльф одним ударом перерезает горло его товарищу.
- Проклятие! Скоя'таэль!
Десятник выскакивает следом. Исенгрим оборачивается к противникам и швыряет им навстречу свой окровавленный плащ, сам отскакивая в сторону. Люди инстинктивно рубят плащ, что закрывает им поле зрения и в тот же момент Исенгрим наскакивает на них, нанося свои удары. Первым пал рядовой, хватаясь за глубокую колотую рану на груди. Десятник отскакивает, с воплем хватаясь за окровавленную ладонь. Запинается, падает, пытается отползти и теряет свой меч в снегу. В его глазах ужас. Он видит не эльфа, не беззащитного нелюдя, над которым можно издеваться, избивать до потери сознания. На него надвигался Железный Волк, зверь из его кошмаров. Удар, последний...
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]

Исенгрим поднялся, глядя на результат своих трудов. Человек лежал на снегу, держась за грудь. По щеке десятника медленно стекала струйка крови, а глаза становились стеклянными, теряли живой блеск. Исенгрим видел кровавые дорожки на снегу, видел  солдат, неподвижно лежащих в красных исходящих паром лужах. Это его мир, его дело - убивать, нести разрушение, хаос, горе в сердца людей. За ту боль и страдания, что они несли другим народам, как грабили и убивали невиновных, как губили на корню живое и прекрасное, что когда-то создали Старшие Народы. Возможно, вина в начале этой войны была на плечах древних эльфов, но не окончилась она лишь из-за ненависти людей, их глупости и отрицания самой мысли о сосуществовании наравне с эльфами. "Теперь это наш мир! Мир покорили его огнём и мечом!" - так кричал один из солдат, поставив ногу на грудь поверженного сейдхе. Темерцы разгромили группу "белок", засевших в древних руинах. Исенгрим тогда смог уйти, но ценой самопожертвования его товарищей. И он ответил этому солдату после, когда "Врихедд" возродился в резне, учинённой в укреплённом форпосте войск, празднующих свою победу: "Мы вернём этот мир, огнём и мечом".
Эльф поднял свой взор на старика, приставившего меч к горлу девушки. Зизиаль дрожала от холода и страха. Глаза её, наполненные ужасом смотрели в лицо скоятаэля. Не трупы, не острая сталь у самой её кожи вселяли в неё тот ужас, а его лицо, его истинная сущность, прорвашаяся наружу лишь кровь впервые окропила этот снег. И Фаоильтиарна пожалел о том, что сотворил, нет, о том, Как он это сотворил. Грязно, кроваво, жестоко - как Железный Волк.
Старик смотрит на эльфа и видит демона. Черное существо стояло перед ним, сжимая в руках алый от крови меч. Заклёпки и вставки в кожаной куртке отражали свет солнца, зловеще поблёскивая. Этого демона полоснули мечом по ноге и алая кровь капает на снег, но скоя'таэль не замечает раны, медленно приближаясь к старику. И лицо этого эльфа: бледное, искаженное гримасой ярости и просто невообразимой ненависти. На коже шевелится шрам, белый и ужасный, тянущийся через всё лицо. Глаза горят дьявольским огоньком, полным внутренней злобы, что нельзя погасить. И этот демон двинулся на старика, вызывая в нём еще больше ужаса, сводя человека с ума. Рука дрожит, в глазах всё плывёт, а сердце бешено стучит, до боли в груди, что болезненной гримасой на лице отражается. Меч падает на землю, а старик бежит, крича как можно громче, но вой ветра ловит его крик, уносит вверх и разрывает в клочья, оставляя лишь обрывки, что вряд ли до кого дойдут. Человек бежит куда-то, не разбирая дороги. Он бежит в никуда, в бесконечную ледяную мглу, навстречу собственной гибели.
Железный Волк роняет меч и бросается к девушке, поднимая её из снега, осматривая со всех сторон, ища раны и следы, что оставить могли люди. На запястье синяк, оставленный грубой рукой десятника. На шее лёгкая царапинка от касания меча, но всё это ерунда по сравнению с тем, какая травма была ненасена её душе, что столь неготовой оказалась. И Исенгрим прижимает девушку к себе, стремясь что-то вернуть, удержать эту невидимую рану, через который Зизиаль теряла силу. Щекой своей он ощутил её холодную кожу. Сам он разогрелся в пылу битвы, но девушка цепенела, замерзала прямо сейчас. Он поднял её, легко, как пушинку и занёс в дом, закрыв за собой дверь. Найдя кровать, он положил на неё Зизиаль, но стыд, чувство вины мгновенно отогнали его прочь от ложа, заставив сесть на пол рядом у стены. Исенгрим увидел рану на ноге, но не предал ей значения. Боль в теле, всё еще охваченном яростью битвы, не ощущалось. И эльфу оставалось лишь одно - смотреть куда-то в сторону и ждать, когда полуэльфка напишет ему... что-нибудь. Или ничего. Отвернётся к стене и уронит слезу.
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]

Отредактировано Исенгрим Фаоильтиарна (2014-11-12 13:59:21)

Эльф прикрыл глаза, прислонившись к стене. Яростный огонь угасал, вновь обращая его сердце куском камня и стали. Холодный, чёрвствый, колючий и одновременно способный обратиться пламенем, что сожжёт любого, на кого обратится гнев Исенгрима. И каждый такой переход вновь и вновь оставлял за собой кровь, мёртвые тела, что отнюдь не всегда надолго оставались пред глазами скоя'таэля, но всегда отпечатывались в его разуме, как воспоминания о неких картинах, нарисованные рукой искуссного мастера, мастера, чей разум был весьма извращён в изображении смерти и страдания. Исенгрим помнил, что сделал. Но сейдхе не чувствовал вины за то, что сделал, за смерть этих солдат. "Люди заслужили кару" - пытался успокоить себя он, но вновь и вновь перед глазами всплывало лицо Зизиаль, искажённое неподдельным ужасом. Она тоже видела монстра, не спасителя или героя, не Исенгрима, а Железного Волка. Увы, никому не удавалось пока видеть скоя'таэля целиком, как единое существо со своей тьмой и светом, лишь две абсолютно разные сущности, преобладающие друг над другом в разные моменты времени.
Кажется, Исенгрим задремал. Он видел эльфов, "белок", окружавших его во время одного из набегов. Скоя'таэли кричали, рычали и размахивали мечами. Дым был повсюду и огонь, а земля была усеяна телами, кровь собиралась в лужи на земле. Исенгрим видел лица своих товарищей, но абсолютно не те, какими они были в реальности. Искажённые злобой и посечённые множеством шрамов, как и он сам они сами стали похожи на своего командира, обратившись демонами не только на людских словах, но и в реальности. В кровавом отражении увидел Исенгрим и себя, ужасного и обезображенного еще невиданной кем-либо яростью. И от этого ему самому стало страшно.
Касание к руке. Эльф вздрагивает и рука его стремится к рукояти меча на поясе. Ладонь готова обхватить знакомую по каждому изгибу и шероховатости кожаную рукоять меча, но вместо него находит пустоту - оружие осталось на улице, заметаемое снегами. Там же осталась и ярость Исенгрима. Он смотрит на Зизиаль, сидящую рядом и обвившую его руку, прижавшаяся к нему. Просто хрупкая немая полуэльфка, которая ничего не могла значить для Исенгрима, но ставшая для него чем-то очень важным, что он для себя так и не решил. Тусклая, слабая звёздочка в небосводе памяти Фаоильтиарны, но практически единственная в этой чёрной непроглядной мгле.
Исенгрим касается её волос, медленно и осторожно гладит своей жесткой и грубой рукой. Проводит по светлым волосам, слегка касается неприкрытой щеки. Осторожная и нежная ласка убийцы - странная и невероятная, но всё же... Эльф не посмел сказать слов, лишь таким вот жестом он мог выразить своё желание успокоить, согреть и защитить эту девочку, на чью долю обрушилось слишком много сразу в этот день. Словами такое не передать, но Зизиаль, пожалуй, одна из немногих, кто мог понять без слов.
"Elaine blath, Feainnewedd
Dearme aen a’caelrne tedd
Eigean evelienn deireadh
Que’n esse, va en esseath
Feainnewedd, elaine blath!"
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]

День кончался. Тьма стремительно надвигалась на этот мир, агрессивно забирая то, что принадлежит ей. Желтое бледное солнце, скрытое облаками падало, окрашивая кровью горизонт, сама кровоточа и с какой-то жалостью последними лучами всё же стараясь дать земле хоть чуть-чуть своего тепла. Но доброта солнца, его жертва окончились ничем. В темноту начал погружаться мир, густым туманом иллюзии и страха окутывая зрение людей, готовя их к приходу всадников сна, а тех, кто был непокорен и разозлил богиню ночи ждала кара кошмаров.
Исенгрим вспомнил о телах снаружи. Оставлять их там нельзя было ни в коем случае, иначе вскоре придёт другой отряд и в этот раз эльф вряд ли сможет защитить Зизиаль от зла людей. Нужен был обман, что отведёт все подозрения от дома этого. И Исенгрим думал о том, как это сделать. Когда полуэльфка напомнила ему, сейдхе лишь кивнул и вышел на улицу, собираясь закончить своё дело, принести безопасность в дом Зизиаль.
Безопасность... Что эльф мог? Лишь уберечь от этих солдат, дать ей шанс продолжить эту жизнь в неведении войн и зла, ведь жизнь Зизиаль лишь начиналась. Но мог он спасти её от всего, словно отец, брат или муж? Не в его власти, да и быть столь близким к ней значило подставить их обоих, сделать уязвимым Железного Волка и подвергнуть огромной опасности Зизиаль. Одно лишь слово предателя и слабости скоя'таэля и он в руках специальных отрядов, в руках людей, как и Зизиаль. Железный Волк жил все эти годы лишь потому, что не было у него привязанностей, не было той слабости перед дорогими ему людьми или нелюдями. Он мог лишь ненавидеть, теряя, но не чувствовать чего-то светлого, имея. Исенгрим порой и сам замечал эту... несправедливость, но так было лучше, на том пути, что он выбрал.
Тела пришлось унести далеко за деревню, к дороге. Нога начала болеть и эльф слегка прихрамывал, однако, всё еще игнорируя царапину. На улице наступила настоящая темнота и вернуться к дому Зизиаль было просто необходимо, иначе Фаоильтиарна окончил бы жизнь свою как тот старик, исчезнув в вечных снегах, отдав свою душу ледяным богам. Придётся остаться еще на день, но теперь боялся Исенгрим еще сильнее проникнуться чувствами к этой полуэльфке в желании уберечь, сохранить еще оставшийся небольшой огонёк лучшей надежды. Он напоминал себе об опасности, но так же знал, что не мог просто замкнуться в её обществе и постараться выкинуть из головы. Не тот ход, он вряд ли это выдержит.
Дверь открыта, эльф вернулся. Оглядевшись в чуть более ухоженном сейчас доме после погрома солдат, Исенгрим смотрит на Зизиаль, кивает ей безмолвно, словно он тоже лишён дара говорить. "Дело сделано" - столь простая фраза, но говорить об этом полуэльфкой не хотелось. Лишняя боль, лишнее смятение и страх - всё это вновь и вновь могло ломать душу Зизиаль, а что получится в итоге одним богам известно. Мертвец, как Исенгрим Фаоильтиарна или Зизиаль справится, даст начало новой жизнь, приняв этот мир во всей чудовищности, но с надеждой исправить.
После случившегося начать разговор Исенгрим попросту не мог. Колебался, глядя на девушку, думал. Сказал лишь тихо:
- Я останусь на ночь, чтобы ничего не случилось точно... Тебе нужна помощь?
[AVA]http://s6.uploads.ru/BEvoK.jpg[/AVA]

Отредактировано Исенгрим Фаоильтиарна (2014-11-12 14:01:13)