Мастерский

Харчевня "Хвост беса"

Искусное вранье - очень опасное и сложное ремесло, которому или учит жизнь, или учат в разведывательных корпусах. Каэрин аэп Даккэ, слушая ответы тех, кто разделил с ним один стол, прищурился. Старый дипломат не верил никому из них, не верил самому себе, и именно это недоверие позволяло трезво смотреть на вещи.
Каэрин не может называть своего настоящего имени. Не может открывать своего истинного происхождения. Чтобы не случилось, он не может напрямую заниматься вербовкой: ни этих людей, ни их друзей нельзя привлекать к работе разведки.
Но они могли знать необходимые сведения: слухи, сплетни, небылицы и были. А этого сейчас старому дипломату очень и очень не хватало.
"Франзанд Бурсуа", услыхав просьбу голодного менестреля, едва заметно улыбнулся.
- Кушайте, любезная! Приятного аппетита!
Глаза "торговца винами" лучились фальшивой любезностью.
- "Авонс и Флэйм", - Каэрин задумчиво глянул на второго торговца за их столом, - никогда не слышал о такой мануфактуре. Её владельцы родом не из Бругге?

Корчмарь привычно потянулся к глиняной кружке. Отлаженными движениями он наполнил её до края, добиваясь, чтобы ни капельки не попало на столешницу и пены было больше. Ведь любому корчмарю известно, что чем больше пены, тем быстрее пиво выпьют и быстрее попросят добавки.
Пододвинув кружку к девчонке, трактирщик привычно протер стойку подручной тряпкой. А затем поднял взгляд на посетительницу.
Оценив короткие волосы, бездонные голубые глаза и чувственные губы, корчмарь хмыкнул. Увидев внушительный бюст подумал было хмыкнуть вновь, но вовремя остановился, упершись взглядом в нашивку специального отряда с серебряными лилиями на черном поле.
Лицо трактирщика скисло, как недельное молоко.
- Много, - корчмарь пожал плечами, - в городе на днях съезд палачей. А помимо них, говорят, во дворце будет пир... и вот ты ещё.
Последние слова трактирщик словно выплюнул, глянув куда-то поверх девичьего плеча: на тот самый столик, за которым сидела такая разношерстная компания.
Он был трактирщиком уже долгие годы и умел отличать добрые компании от дурных, присутствие которых в его заведении может привести к нежелательным вопросам со стороны стражи и парочке допросов в казематах дворца.
- Откуда это ты приехала, девонька? И не мала ли ты заказывать пиво?

Астор, оказавшийся не в своей тарелке, с любопытством смотрел то на одного своего сотрапезника, то на другого.
Купцы, торговцы, менестрели. Странствующие рыцари с дырой в кармане и богатыми родственниками не входили в их число. И, казалось бы, ему следовало бы заскучать в этой компании, но Астор вышел победителем и из этого боя - очень скоро к их столу подошла подавальщица, и рыцарь принялся ухаживать за голодной певицей: подвинул ближе её порцию, не стесняясь, предложил пива (менестрели - народ вольный и ко всему приученный!). Хотел было предложить и яблоко, заказанное стариком, но Франсанд умыкнул его немного раньше, посетовав на возраст и давнюю любовь к фруктам.
Астор пожал плечами. Прохлада трактира действовали на него благоприятно, и дурнота, подкравшаяся неожиданно, прошла, словно её никогда и не было.
- Торговцы и купцы, - рыцарь с интересом разглядывал принесенный обед, с трудом подавляя урчание пустого живота, - наверное, милсдари, вы всякое видывали на тракте? Расскажете?

Улицы города

Патриотизм. Далекая отчизна. Долг.
Все эти слова сейчас вылетели из головы Ойлага. Зато на их место пришли другие, менее приятные вещи: арест, допрос, пытки. Каждое из них жгло несчастного булочника, который совсем не хотел лезть в какую-то там политику раскаленным железом.
Ойлаг судорожно сглотнул, пропустив через себя весь Третогор с его ратушей, башнями, мостами и домами.
- Да, милсдарь, не только булки.
Шпион по несчастью обеспокоенно глянул на лавку бутафории и геральдики, словно опасаясь, что даже на таком расстоянии один из Готфридов может их услышать. А затем, предательски громким голосом прошептал:
- Есть мнение, что старый мастер работает не только на благо наших друзей, - булочник округлил глаза, - вести от него давно не доходят до них, а вот мои доставляются исправно.
В глотке Ойлага пересохло, и поселились там страх и спазм. Булочник с удовольствием выпил бы пива или хотя бы компота, поговорил бы с недавним гостем мэтра Готфрида с глазу на глаз, но для этого не было никакой возможности.
- К нему приходила каэдвенская стража. Вышла спустя час, унося плюмажи и какие-то свертки. Но милсдарь, зачем же плюмажи стражникам, у которых плоские шлема?

Дворец, небольшая комнатка для негласных встреч.

Горькая память всегда приносит немало боли. Стоит наступить на больную мозоль, как горечь подкатывает к горлу комком, давит и душит даже самых сильных и стойких.
Фольтест не мог знать о случившейся трагедии в семье своего воинственного соседа: уж тщательно все скрыл и обо всем позаботился Единорог, пустив немало ложных и пустых слухов, которые запутали агентурную сеть Дийкстры и Талера.
- Мой сын, - начал король, наливая себе и гостю по новой, - был хорошим мужиком. Был хорошим воином и политиком, знатным охотником. Он был намного лучше меня, но полгода назад... охота, кабан. Он оказался первым, кто встречал вепря. Ах, курва! Выпьем, Фольтест, не будем бередить старую рану!
Хенсельт осушил свой кубок за пару глотков. А затем отер губы и бороду рукавом. Король даже не притронулся к закуске.
Его маленькие глазки, смотревшие исподлобья, затуманились.
- Сейчас у меня нет наследника. Кто-то поговаривает, что я стар и уже ни на что не способен. Они ищут кандидатуры и высматривают мне достойную замену. Мне, сука, понимаешь?
Единорог сжал огромные кулачища.
- Мой ближайший родственник - Рихард Бруандон, разжился тремя сыновьями. Один краше другого: воинствующий Родрик, хитрожопый Экберт и... этот, как его... Аргон... Эрик... Астор! Точно, Астор! Но с последним герцог дал промаха - паренек, оказавшийся самым мелким в такой семейке, не вытерпел конкуренции и ударился в кодексы туссентского рыцарства: совершает благородные подвиги во имя чести, доблести и отваги. А на деле, наверняка, просто потрахивает таким образом глупых девиц!
Хенсельт устало вздохнул. Глянул на гостя. Глянул на кувшин, в котором еще оставалось на один-два тоста.
- Я бы хотел заключить союз меж нами на ближайших переговорах. Я поддержу тебя в вопросах таможенных разногласий с этим пердуном Визимиром, а ты поддакнешь мне в разногласиях с Демавендом.

[AVA]https://forumavatars.ru/img/avatars/000b/1c/c0/116-1484093784.jpg[/AVA]Харчевня "Хвост беса"

И все же у того, чтобы быть женщиной в этом приспособленном для мужчин жестоком мире, были свои объективные преимущества. Тут и бесплатно накормят, и напоят, и подарки милые неожиданно преподнести вдруг решат. Обычно от такого внимания и радушия со стороны противоположного пола Присцилла стеснялась и робела, но голод, как верно подмечают кметы, не тетка, а сердитый дядька с ржавыми вилками вместо зубов и мерзко попискивающим пустым желудком. А потому к ухаживаниям доблестного Бруандона поэтесска отнеслась как к нечто самому собой разумеющемуся и, как только перед ней оказалась долгожданная похлебка, принялась, времени даром не теряя, уминать ее за обе щеки, в пол уха слушая неторопливый разговор, происходящий между двумя купцами.
Во рту после похлебки горело огнем (в Ард Каррайге на специи явно не скупились), а потому кружка пива, заботливо пододвинутая к ней Астором, оказалась весьма кстати. Вообще-то в обеденный рацион Присциллы алкогольные напитки разной степени крепости обычно не входили, но сегодня она уже успела пригубить с графом де Шнисселем стаканчик винца, так зачем же останавливаться на достигнутом?
Неудивительно, что настроение у поэтесски было приподнятое, а во всем теле ощущалась поразительная легкость, коей и сытная похлебка была не помехой. Присцилле ну просто страшно захотелось сейчас вскочить из-за стола, достать верную подружку-лютню да исполнить на радость публике парочку мелодичных сонетов. Остановить слегка охмелевшую девицу от распевания песнопений сам того не ведая смог лишь светловолосый господин Кнульп, что вдруг протянул ей не пойми откуда взявшийся кусочек мыла и принялся со всей страстью купца его нахваливать.
Присцилла растерянно улыбалась на вопросы Кнульпа и послушно понюхала протянутое мыло цвета сирени.
Ну что, мазель, узнали запах?
Присцилла хоть и умела тонко чувствовать искусство, в ароматах цветов смыслила ну просто постыдно мало. Все цветочные запахи были для нее на одно лицо, а потому девица замялась, украдкой оглядываясь на Астора и господина Бурсуа за поддержкой. Но мужчины либо ее жалостливого взгляда не заметили, либо сами в ароматах понимали мало.
Ощущая себя студенткой-двоечницей на экзамене, которая вот-вот опростоволосится перед именитой комиссией, Присцилла оробело вымолвила: Это ведь сирень, да? - По лицу экзаменатора скользнула тень разочарования. - Нет? Я..я теряюсь в догадках. - нервно покусывая губы призналась поэтесса. - Скажу Вам честно, голос и слух у меня развиты куда лучше обоняния. Пожалуйста, не обижайтесь. Мыло правда изумительно пахнет. Спасибо большое за подарок!
- Авонс и Флейм.. - Присцилла ненадолго задумалась, невольно ощущая себя обязанной щедрому господину. - Это только аромат. Остальное в твоих руках. Как Вам такой лозунг, господин Кнульп?

[AVA]https://forumavatars.ru/img/avatars/000b/1c/c0/108-1484335033.jpg[/AVA]Харчевня «Хвост беса»

Корчмарь не спешил. С умеренной ленцой в движениях доставал кружку, медленно цедил в нее пиво, медленно же подвинул уже полную к Бьянке, принявшись протирать стойку.
Бьянка тоже никуда не спешила. Времени у нее было предостаточно, а корчмари, как известно, — люди сведущие в местных новостях и сплетнях. С кого еще начинать расспросы, как не с него?
Казалось, она свой вопрос задала буднично, из простого мимолетного интереса, возникающего у каждого новоприбывшего в чужой город. Но корчмарь делиться сведениями не спешил. Для начала смерил ее с ног до головы внимательно, но без той липкой и мерзкой пристальности, которую она иногда подмечала в направленных на нее взглядах.
Бьянка терпеть не могла, когда на нее таращились. Вот только сегодня она сама была в том виновата. Свободно расстегнутый  дублет и расшнурованная рубаха, дополненные темерскими знаками отличия и оружием, никак не могли не притягивать взгляд. Что уж теперь винить беднягу корчмаря. Наверняка он уж начал подумывать, не станет ли заезжая девка бузить и дебоширить — вон как в лице переменился сразу.
Заезжая девка его за такие мысли винить не могла. Сама ведь не против была подебоширить. Вот только приказ есть приказ. Да и страшновато одной поднимать бучу, когда рядом нет никого из товарищей. Уж лучше спокойно посидеть и послушать. А раз корчмарь говорить не желает, то надо устроиться где-то поближе к тому, кто сможет что-то порассказать.
— Там, откуда приехала, говорят, что ежели платить не мала́, то и заказывать доросла́, — Бьянка подвинула выложенную на стойку монетку ближе к краю и подхватила свое пиво. — Спасибо, добрчеловек, — и, наклонившись ближе и понизив голос до шепота, добавила: — не волнуйся, я сюда за пивом и новостями пришла, а не за дракой.
Едва заметно улыбнувшись корчмарю, с кружкой в руке, она обернулась и оглядела зал в поисках свободного уголка. Таковой оказался рядом с разношерстой компанией, состоящей из трех совершенно разных по возрасту и внешнему виду мужчин и одной светловолосой девицы.
«Вот ведь удача!» — Бьянка решительно шагнула в сторону свободного стола рядом с компанией. Этим явно было что рассказать друг другу, а ей, значит, послушать.
Но сесть не успела. Пробегавшая мимо подавальщица с полным подносом яств, дабы увернуться от чьей-то слишком длинной и слишком нахальной руки, норовящей цапнуть за зад, сильно вильнула в сторону, не слабо толкнув Бьянку бедрами выдающейся ширины. Та, почти успев увернуться в не очень широком проходе между столами, все же забыла о том, что в руках у нее кружка с пивом, почти до краев полная, к чести местного корчмаря.
Пиво, не выдержав потрясения, с радостным плеском оросило ту самую светловолосую девицу и сидящего с ней рядом рыцаря, не преминув также приправить стоящие на столе яства и сам стол. Сама же Бьянка, переполненная чувством досады, врезалась в стол бедром.
— Курва!.. — выругалась она себе под нос.

Ард Каррайг, 15 октября 1265 года, харчевня "Хвост беса"

К большому сожалению для всех живущих - люди, а также, эльфы, краснолюды, низушки и прочие-прочие, устроены так, что в подавляющем большинстве случаев их субъективное восприятие доминирует над объективным, что порой приводит к забавным, а иногда и не совсем ситуациям.
В общем говоря, всё относительно, а относительность относительная относительно относящего - вообще страшная вещь и источник всех бед и страданий наравне с разумом и мыслями как таковыми.
Но это не значит, что нужно бросить думать.
Ибо "Cogito ergo sum"...
Выслушав коллегу, Кёрз также не преминул его ответ обдумать и вряд-ли бы случилось то, что случилось, но неожиданно для себя самого его собственные слова про подешевевший жир висельника натолкнули его на интересные мысли.
В последнее время активизировались всяческие еретики и культисты, чьи тушки и сбили цену на вышеозначенный продукт, а в прошлом году - в Вердэне случился презанятный казус с неведомой тварью, которую так удачно прищучил заезжий чародей.
Но самый смак был в том, что по слухам из этого события торчали уши культистов Львиноголового Паука, которые, как известно - поклоняются Хаосу в его чистом, первозданном виде. То, что растреклятые еретики проникли везде и всюду уже давно не было секретом, но в свете событий последнего года становилось как-то совсем боязно и неуютно.
Демон в Новиграде.
Князя в Туссенте убили - хрен бы с ним с сукиным сыном, но перед эти аж на императора Нильфгаарда покушались.
Оспа в Вызиме, маловероятно, но кто их, культистов знает?
А по Темерии как раз вовсю гонцы носятся, какому-то барону лекарство для жены ища...
Реданцы чуть короля не лишились и пол-гетто вместе с ним.
Так мало того - в Каэдвене на трактах люди пропадать стали.
Как раз в преддверии переговоров Фольтеста Темерского с Хенсельтом...
В общем, корявая картинка, спустя минуту, что Кёрз вынужденно изображал стереотипного городского стражника с туповатым лицом, вроде, складывалась, но только-только палач собирался перевести тему разговора поближе к сей тематике, как ранее-упомянутая в тексте субъективность восприятия опрокинула всю задумку прямиком в Тартарары...
И уже не оставалось ничего, кроме как вежливо попрощаться.
- Ну бля...
Крякнув, Ротгер решил, что чему быть - тому не миновать, а посему расстраиваться из-за пустяков не стоит, тем более, что есть вероятность, что эту похожую на подошву сапогу залётную рожу он ещё увидит, когда начнётся состязание заплечных дел мастеров.
А коли так - к чему вообще беспокоиться?
Впрочем, опрокинув в себя из кружки добрую порцию пива, Ротгер вскоре понял, что беспокоиться всё равно сегодня придётся...
Потому что вот прямо сейчас назревал конфликт, в силу своей ничтожности и глупости, обещавший стать гораздо более серьёзным, чем предыдущий, что вот буквально пару минут назад тут грозил разгореться.
Окинув взглядом будущих участников сего действа, Кёрз приметил светловолосую поэтэссу. Приметил, потому что несколько месяцев назад видел её в порту Новиграда перед тем, как ддесяток стражников, палач, наёмник и два ведьмака вломились в каюту, заляпанную кровью снизу-доверху и со следами копыт в углу.
- Её ещё там стошнило. Да, точно.
Услышав то, что предлагала кабацкая пьянь, Ротгер только горестно вздохнул ибо алкоголь воистину отравлял не только тело, но и душу.
Одним махом допив оставшееся пиво, палач грохнул уже пустую кружку на стол так, что слышно было и в самом дальнем харчевни и встал из-за стола.
К слову, кружка выдержала удар достойно и даже не подумала разбиваться или трескаться...
- Эй, лишенцы. - приблизившись на расстояние пары-тройки шагов к здешним завсегдатаям, негромко окликнул их Кёрз, - Совсем мозгами заслабли или просто шибко охота на съезде заплечных дел мастеров в качестве натурного пособия оказаться?
Их было двое. Кёрз был один, но принимая во внимание изначальный контекст сложившейся ситуации - на его стороне будут ещё как-минимум двое.
Плюс, при нём был хлыст, поэтому, моргнув серым, а несколько с запозданием и  зелёным глазом, Ротгер, сложив руки на груди - ждал ответа.

[AVA]https://a.radikal.ru/a35/1906/a2/248e85c48aa3.jpg[/AVA]Сабрина нисколько не жалела, что прервала эту задушевную беседу ни раньше, ни позже, а именно в нужный момент. Все равно каэдвенская мразь никогда не скажет больше, чем следует, слишком уж боится за свою шкуру. Он всерьез думал завербовать чародейку из Ковира? Ха!
Так дела не делаются. У идиотов, возможно. Но идиотов держат подальше от тронов, по крайней мере, самых бесполезных.
А молокосос был далеко не идиотом. И против него выходить играть опасно, не подготовив почву, уж слишком влиятелен его род, у которого слишком много союзников. Многим ведь хочется сжить со свету советницу Хенсельта, как и многим другим придворным других государств. И давать им повод будет слишком щедрым подарком. Поэтому источать проклятия и ненависть можно было в этом маленьком закутке, да еще с теми, кто посвящен в тайны, недоступные простому человеку.
- Меньше, больше, - фыркнула в самой утонченной манере Глевиссиг. – Мы здесь, в этом замке, а не в своих башнях на окраинах земель, куда нога человека ступала только лишь для того, чтобы очертить границу своих бескрайних владений.
И общее благо делится на благо магии и людей. Если бы благо людей волновало нас больше, мы бы работали в полях, каменоломнях и лесоповалах,  тратили бы драгоценные силы на то, чтобы крестьянин Михей жил счастливо и не тужил. Мерзость, а не картина…
Поэтому благо Магии всегда будет важнее, что короли и дворяне о себе бы не думали. А кметам так и вовсе об этом думать не положено.
Тем не менее, первое впечатление о Мирианне, чародейке из Ковира, было чистым и незамутненным. Та и правда не отметилась ничем выдающимся в политике, чтобы Сабрина о ней прослышала. По-другому это не работает.
- Наш разлюбезнейший Экберт никогда не говорит о том, что может быть для него опасно. Да и кто скажет об этом королю Хенсельту? Уж точно не ты, милая, он тебя на смех поднимет, у него отношение к женщинам такое, будто каждая из них немедленно должна сесть между его ног у трона и заняться делом.
Ей долго пришлось зарабатывать авторитет и репутацию перед ним, чтобы постаревший за десятилетия ее советничества король перестал так на нее смотреть. Все закончилось тем, что на нее, Сабрину, у него теперь точно никогда не встанет, но саму Сабрину это более чем устраивало.
- Просто проницательную женщину не способна обмануть эта жалкая маска, полная лицемерия и самодовольства, - невольно польстила чародейка собеседнице. – В остальном же его слова не новость. После того, как трагически погиб наследник престола, об этом говорит уже и простой люд, что говорить о тех, кто ближе  к кормушке?
Со своим отношением к смерти принца Каэдвенского Сабрина не могла определиться до сих пор. С одной стороны ей он нравился чуть-чуть больше, чем Хенсельт. Но и вертеть им как вздумается было бы невозможно, даже постель его бы не слишком прельстила. А если продавать себя, то только с пользой и не без удовольствия…
- Хенсельт может морщиться сколько угодно, но он сам все прекрасно понимает.
Даже не пришлось ему совать это под самый нос…
- Ковир, разумеется, заинтересован хоть в каком-то постоянстве, которое не могут обеспечить его соседи, и мы в том числе, милая, - с некой долей безразличия вздохнула Глевиссиг. – Однако, если что-то случится, Ковир как всегда примет нейтралитет, никто не будет в случае переворота поддерживать права Хенсельта. Ни Фольтест, ни Визимир. Они скорее решат оттяпать кусок от Каэдвена, если получится.
Но даже это не может обрисовать ситуацию, в которой оказалась сама Сабрина. Кто бы не победил Хенсельта в этой игре, ей здесь будут точно не рады. Каждый предпочтет избавиться от нее, глубоко пустившей здесь корни.
- Поделюсь своим подозрением, и если оно не поможет тебе, милая, сыграть на стороне Магии, Ковира или же моей, то хотя бы уберечь свою жизнь.
Потому что просить малознакомую магичку об услуге – это рисковать всем. Но подобная правда если не поможет, то точно не навредит.
- Поднять народ будет сложно, будет проще заставить их жечь всех эльфов и краснолюдов, а позиции Хенсельта все еще сильны в армии после Нильфгаарда. А меньше всего заговорщикам нужна гражданская война, потому что Бруандоны будут не единственными, кто захочет себе кусочек побольше. Смерть же Хенсельта тоже ничего им не даст, государство растащат по кусочкам, пока вся знать все будет выяснять отношения. Остался один, последний способ. Это уничтожить репутацию Хенсельта перед всеми остальными правителями. Это могут быть липовые договоры, липовые свидетели, провокации, что угодно, что заставит всех объединиться против короля Каэдвена, негласно вынудив его снять корону. Такое происходит достаточно редко, но времена сейчас непростые. Думаю, теперь ты понимаешь, милая, почему я не могу назвать Экберта никак, кроме как говнюком, который, к тому же, еще неизвестно, действует ли сам или кто-нибудь дергает его за ниточки, вплоть до Эмгыра.
А этот последний козырь если не превратит Мирианну в союзницу, то хотя бы заставит ее включиться в игру и действовать самостоятельно.
- И для нашего общего блага, этот разговор был, но мы ушли друг от друга в самых расстроенных чувствах, ненавидя друг друга. Ты знаешь, как бывает это у нас, женщин, подделать это достаточно просто, - Сабрина улыбнулась, но улыбка, как и всегда, была хищной.

[AVA]https://forumavatars.ru/img/avatars/000b/1c/c0/116-1484093784.jpg[/AVA]Корчма "Хвост беса"

Что есть жизнь как не переменчивая череда полос белых и черных? В одну минуту ты вдыхаешь изысканные ароматы аэдирнского мыла и витаешь где-то в облаках, в другую - стряхиваешь пену с волос и молишь Мелитэле о том, чтобы пивные пятна изволили сойти при первой же стирке и не изуродовали твое единственное выходное платье.
И если о будущем состоянии платья судить еще было рано, то прическа Присциллы, над которой певичка трудилась с самого утра, загублена была окончательно: пышные пшеничные локоны склеились в сосульки и обмякли, делая из одухотворенной поэтесски самую настоящую курицу, попавшую под дождь.
Не добавлял радости и тот факт, что в мокром платье сидеть было не то что неприлично или стыдно, но и просто-напросто холодно. Инстинктивно Присцилла обхватила обеими руками шею, стараясь согреть ее в своих ладонях. Не хватало ей еще простудиться и потерять голос перед приемом у самого Хенсельта. Нет, нет, нет! Это было просто недопустимо.
Пока Присцилла была увлечена приведением своего внешнего вида в более-менее надлежащий порядок, у их стола вдруг начала разворачиваться новая потасовка, которая обещала стать еще более зрелищной, чем та, что собрала вокруг себя двух купцов, рыцаря и молодую менестрель всего-то с получасу назад.
Юный Астор, в золотистых кудрях которого все еще играла пена, под улюлюкивания голосистой толпы бросил вызов той самой неуклюжей девице, послужившей причиной всего этого пивопроливания.
- Милсдарь Астор, не слушайте их! - вторила туссентскому купцу Присцилла. - Вы же рыцарь, Вы выше всего этого. Рыцари не поднимают руку на дам. Никогда-никогда! Прошу Вас..Вы ведь сами себя никогда простите!
Но Астор, казалось, не слышал просьб ни ее, ни господина Бурсуа. Взгляд его был непоколебим, отказываться от дуэли молодой рыцарь не собирался.
Уязвленная, Присцилла замолкла и отвернулась, готовая в любой момент подняться из-за стола и покинуть заведение, в котором она итак провела слишком много времени, чем оно того следовало.
Наверное, какой другой менестрель на ее месте не упустил бы возможности понаблюдать за неравным поединком, а потом еще и отразить его в одной из своих баллад, но Присциллу все происходящее возмущало до глубины души.
- Вы не рыцарь, Астор. Вы просто трус. - неудержавшись, громко заметила Присцилла. - Неужели вы все просто будете сидеть и смотреть, как этот так называемый«рыцарь» собирается выместить свою злость на девушке, единственная вина которой в том, что она испортила ему прическу? - голос поэтесски задрожал. - Тогда все вы ни чуть не лучше, чем он.
Присцилла поднялась из-за стола и сдержанно кивнула господам купцам. - Милсдарь Кнульп, милсдарь Бурсуа. Хорошего вам дня. 
- Сударыня, - обратилась менестрелька уже к светловолосой обидчице Бруандона, которой по виду еще и восемнадцати лет-то не исполнилось. - Пойдемте со мной. Уверяю вас, никто не может заставить вас участвовать во всей этой нелепице. Вон, один милостивый сударь уже взял всю проблему на себя. - поэтесса кивнула в сторону высокого мужчины в черной куртке, лицо которого отчего-то показалось ей мимолетно знакомым.

Отредактировано Присцилла (2016-09-23 17:22:55)

[AVA]https://a.radikal.ru/a35/1906/a2/248e85c48aa3.jpg[/AVA]Дворец, покои Сабрины

Сабрина не собиралась ни в чем обвинять Мирианну, однако она недостаточно знала ее. Филиппа и остальные, кто имели свои связи в политике, могли и не упоминать ее, ведь они не всегда делились сведениями о своих друзьях или врагах. Никаких сигналов советнице не поступало, поэтому нужно было самостоятельно формировать мнение. А это значило, что нельзя спускать со счетов новую гостью, потому что амбиции некоторых превышали все мыслимые пределы. Или же они слишком зависимы от хозяев, если такие есть в наличии. И далеко не каждый афиширует приверженность к кому-то бы то ни было. К тому же, следовало держать в уме то, что с некоторых пор нельзя доверять половине Капитула. Как минимум. А здесь такая удобная встреча всех возможных интересов…
- Верно. Но и на одной стороне играть можно по-разному. Методы часто различаются, а порой в этих деталях и кроется самая сласть, которая не дает многим договориться.
Но эту мысль чародейка не продолжила. Не стала намекать, что Мирианна здесь гостья, следовательно, методы должны быть только каэдвенскими, потому что в данный момент только они и могут отвечать интересам государства. Поэтому важно не столько вмешательство в нужный момент, сколько, в тоже время,  невмешательство. Брать с Мирианны слово нельзя, Сабрина была не в том положении.
- Будь это Нильфгаард, мы бы узнали. Скорее, есть его молчаливое согласие, но Эмгыр редко ставит на темную лошадку и не поддерживает предприятия, которые строятся на песке. Поэтому если и ведутся такие переговоры, то даже намека бы на них не было. Переговоры будут после, когда страну захлестнет хаос. Либо же ведется игра, которая гораздо глубже, чем мы думаем. И если Экберт выбрал именно вас из всех возможных вариантов для беседы, это что-то значит. Тебе следует быть очень осторожной, дорогая.
Впрочем, это нужно всем магам, от мала до велика. Не будут осторожными – их просто уничтожат, причем очень быстро.
- Думаю, мы обсудили достаточно. Если тебе будет еще что мне сказать, обратись к любому стражнику и скажи, что потеряла перстень с огромным рубином. Каждый из них вымуштрован в достаточно степени. Если он кинется тебе помогать, знай, что этому человеку доверять нельзя и его подменили.
Дело было в том, что мало какая дама будет носить такую огромную безвкусицу на пальце, поэтому вероятность такой просьбы со стороны кого-нибудь другого  крайне мала.
А стражники в замке знают, кто обеспечивает им регулярные надбавки, и вымуштрованы так, как надо. Каждого в лицо она не собиралась запоминать, с новенькими работают капитаны, так что это их работа – следить за своим составом.
- Поэтому расходимся. Ты первая. Уходи от меня в расстроенных чувствах, будто тебе сказали и доказали, что ты бездарнейшая из чародеек.
В достаточной степени актерского таланта своей собеседницы Сабрина не сомневалась.

Отредактировано Сабрина (2016-10-03 22:48:25)

Дворец, покои Сабрины

Мирианна никогда не рвалась к власти, ее не привлекала политика и интриги, зато увлекала магия и возможности. Ковирская чародейка даже не подозревала о том, что же о ней думает Сабрина Глевиссиг. Мирианне попросту было до этого не много дела, потому что тесно они не общались. Однако, что-то в словах советницы Хенсельта насторожило ассистентку Кардуина из Лан Эксетера. При том так, что она задумалась будто бы зря вообще во все это влезло. Возможно, дело было в интонациях или движениях. Для женщин эти детали очень важны. Да и Дьявол, как известно, кроется в мелочах.
Если бы этикет чародеев позволял общаться друг с другом более непосредственно и куда проще, то Мирианна бы уже давно подняла устало руки и сказала напрямую, что «не имела за душой ничего большего, чем сказала», «ее не очень волнует причастен или не причастен к Браундоном Нильфгаард», «это не ее дело и больше чем она проявила инициативы, делать она не собирается». Мирианна действительно совешенно не желала в это лезть, и уж точно не желает бегать к Сабрине с доносами как собачонка. Однако, сейчас подобная откровенность была не к месту.
- Я запомню. – Мирианна покорно опустила ресницы, принимая сказанные слова.
«Уходить в расстроенных чувствах. И сыграть это правдоподобно. Правда боюсь, метресса, если я буду играть себя и правдоподобно, то вы не получите желаемого. Что ж, воля ваша, я добавлю экспрессии».
- Хорошего вам дня, метресса Глевиссиг. Если вам что-нибудь будет нужно, то вы найдете меня без труда.
Мирианна снова дежурно улыбнулась и направилась к выходу из комнаты собираясь с духом.

Дворец, коридоры

Покинув ту комнату, где произошла негласная встреча чародеек, Мирианна ускорила шаг, прибавляя своему образу всклокоченности, и поджала губы так, будто бы была чем-то недовольна. Она намеревалась вернуться в общую залу, чтобы присоединиться к ковирской делегации и ожидать когда же закончится все это удушающее интригами мероприятие. Это был хороший план, как ей казалось. Однако, шествуя в виде всклокоченной грозовой тучи по одному из коридоров дворца, коими Сабрина провела Мирианну в свою святая святых недавно, магичка снова услышала какой-то отклик набившей уже оскомину фамилии Бруандон. Это неосознанно привлекло ее внимание, но Мирианна не была сплетницей или особой о которых говорят «в каждой бочке затычка», потому лишь беглым взглядом окинула разворачивающуюся во дворе сцену через небольшое окно, а затем продолжила идти куда шла. В конце концов, врядли гость останется на улице, да и совать свой нос куда не надо не стоило бы.