Двор трактира «Фазанщина»

Кхайр понятия не имел что делать. Даже больше: он не понимал что сейчас нужно чувствовать. Рыцарь-неудачник впал в такую апатию, что искажённое злобой лицо Рыцаря-Лягушки и готовый сорваться командир местной стражи были последними из вещей, которые могли его тронуть. Вроде бы ещё где-то рядом стоял брат и утешал младшего словами настолько же разумными, насколько и тёплыми. Где-то рядом пытался оправиться от произошедшего впечатлённый дуэлью герцог. Посетители трактира и зеваки тыкали пальцами в чёрную броню и кричали что-то о нильфах. Странно, с какой это поры в Туссенте начали недолюбливать южан?
Наверное, с этой минуты.
Двое стражников демонстративно встали рядом с нильфгаардцем. Кхайр не сопротивлялся. Он лишь смотрел тяжёлым взглядом на труп противника, который почти два года был являлся в кошмарах.
-Я признаю вину. Сопротивления действиям стражи не окажу.
Это, пожалуй, единственное что следовало сказать. Младший аэп Лион повернулся, посмотрел на брата и двинулся вместе со стражей. Он мог бы уверить законников в том, что в Туссенте с важной государственной миссией. Упомянуть имя Каэрина аэп Даккэ. Но солдат не был дураком, как многим кажется. Ну, может, и был.
Но держать язык за зубами научился. С этой минуты.
Его провожали злые взгляды. Льва на щите запомнили многие.

[AVA]https://forumavatars.ru/img/avatars/000b/1c/c0/143-1484332915.jpg[/AVA]3 июня, Боклер, двор, потом темница

Очень занятно звучало замечания принца о его слуге после того, как Фрингилья приказала проводить всех слуг. Не зря, видимо, она что-то подозревала. Обмолвка только укрепила ее подозрения. Осталось понять только, зачем Его Высочеству вздумалось врать. Ведь если те двое приехали не с ним, а с изменником, то венценосная блажь могла вылиться в нечто опасное и серьезное. Тем более чародейка была рада, что попросила проследить за подозрительной рыжей.
– Конечно, – кивнула она в ответ и улыбнулась.
Наконец все распоряжения были отданы и их начали выполнять, а чародейка с иностранным принцем остались вдвоем. Возможно, Фрингилья искренне удивилась бы тому, что зерриканиец свободно разговаривает на всеобщем, если бы только он не был далеко не первым гостем Боклера, проворачивающим такую аферу. Но вежливость не позволяла ей сказать ему это прямо. Опыт подсказывал, что венценосных особ надо баловать изумлением и восхищением.
– Которая из двух, Ваше Высочество? – с несменной улыбкой спросила она и сделала жест рукой, приглашая принца следовать за ней.
Азир вздохнул, а легкая тень улыбки скользнула по его губам.
– В Зеррикании говорят, что счастлив тот, кто найдет понимающего собеседника. Можно ли сказать, что я самый счастливый в этом мире?
Улыбнувшись, принц пошел вслед за чародейкой, внимательно посматривая по сторонам.
– Расскажет ли мне милейшая госпожа о хозяине этих земель? Об этом чудесном крае? Об этом замке?
И на что она только надеялась, задавая этот двусмысленный вопрос. Конечно же, Азир не расскажет ей ни о каких тайнах. Фрингилья терпеть не могла дипломатические хитрости, применяемые к ней, а принц, несомненно кое-что о таких хитростях знал, тем более, что его высокое положение не позволяло ей требовать прямого ответа.
– Конечно, Ваше Высочество, – согласилась она, – Предлагаю пройти в сад и совместить приятное с полезным – разговор и знакомство с замком.
До сада они так и не дошли. Слуга, бесшумно возникший из-за угла, церемонно поклонился принцу и сообщил:
– Ваше Высочество, Его Светлость ожидает Вас в кабинете. Госпожа Фрингилья, вас ждут в темнице. Ваше Высочество, следуйте, пожалуйста, за мной.
Сложно было сказать, что больше удивило чародейку – то, что Раймунд так быстро расправился со своими делами и изволил уже ждать иностранного посла, или же что ее саму ожидали в темнице. Неудто князь дошел до того, что запер любимую супругу в подземельях и приказал продемонстрировать ее кузине последствия их маленьких женский тайн?
– Не смею вас более задерживать, – поклонилась она Азиру и поспешила к казематам.
Ее провели к камере, не проронив ни слова. У двери Фрингилья замерла, пытаясь унять гулко стучащее от волнения сердце. Как же ей не хотелось увидеть за дверью бедняжку Анарьетту!
Услышав голоса, доносившиеся из камеры, она с облегчением вздохнула. Мужчина, присутствующий там, судя по всему, был Арманом. Женский же голос был ей незнаком, но точно не принадлежал княгине.
Успокоившись немного и осмелев, она сделала жест рукой, как будто просила стражников подождать, не отворять дверь. Разговор, который там вели, показался ей весьма занятным. Исполнительный стражник слишком близко к сердцу принял ее просьбу следить за новприбывшими и женщина, чьи мысли Фрингилья не смогла прочесть, оказалась в темнице. Что ж, возможно и к лучшему.
Диалог развивался по весьма незаурядному сценарию, и когда дело дошло до щепетильных вопросов, чародейка решила, что пора вмешаться.
– Браво! – она вошла в камеру, громко хлопая в ладоши. – Черное Солнце, шестьдесят новорожденных девочек, кровавый путь Лилит. Сударыня, да вы талантливая сказочница. Не хотите ли занять место придворного шута? Его Светлость весьма охоч до подобного рода развлечений.
Фрингилья бросила укоризненный взгляд на замешкавшегося Армана.
– Раз уж госпожа Дева, не представившаяся нам иначе, гостит в каземате, ущерб международным отношениям уже нанесен, так что нет смысла давать ей больше свободы, чем любому другому узнику. Заковать, – взгляд переместился на пленницу. – А теперь, дорогая, может расскажете всю правду о том, кто вы и зачем сюда прибыли?

Трактир "Фазанщина", двор

Наблюдать за происходящими событиями Дерриту не нравилось. Ровно, как и слушать все, что говорили люди. Офицер, право слово, внушал доверие. Он выглядел как человек с разумными мыслями в голове, прекрасным складом ума и умением вести переговоры с обеими сторонами – и пострадавшими и виновными. То есть – офицер выглядел как истинный вояка.
На фоне слов о нарушении закона, а так же обязательного решения этих самых нарушений, Деррит позволил себе немного расслабиться.
Правда, ненадолго.
Герцог не отвечал Дерриту, что казалось светловолосому солдату невероятной подлостью. Он даже задумался, не обидел ли чем?
Но какие размышления, если только что, при наличии десятка свидетелях, Кхайр признал свою вину в глупой стычке. В стычке, где он ни шагу не успел сделать.
«Признаю свою вину? Какого лешего, что?»
Удивленно смотря на брата и иногда переводя взгляд на офицера, Деррит скривил губы в недовольной усмешке и понадеялся на то, что Кхайр шутит. Правда, шуткой это не оказалось.
Деррит развел руки в стороны, поглядел по сторонам, отмечая реакцию посторонних. Поглядел и на Матиаса с офицером и на Кхайра, затем глянул на труп, а после – на герцога, поддержку которого он только и ждал.
Деррит привык к таким выходкам брата. Привык, не переставая удивляться этой отменной, льющейся через край чести и славе. 
- Все. – Мужчина посмотрел на герцога, прикусывая нижнюю губу. – Плакал мой запеченный в баклажанах кролик. Плакало мое вино. И плакали мои незабываемые деньки, проведенные в Туссенте, а именно - Боклере. Как можно признать вину, которой вообще нет?!
Гаркнув на Арангоса, который в принципе ни в чем не был виноват, аэп Лион пожал плечами и развел руки в сторону. Все состояние солдата можно было описать в его последующем движении. Он прикрыл глаза, приподнял руку и раскрытой ладонью закрыл лоб.
- Вину, герцог, ви-ну! – он повторил сказаное по слогам, четко выговаривая все звуки. – Вину за лягушек? Вину за то, что у кого-то с этими лягушками едет голова?
Продолжая покачивать головой, Деррит не отрывал ладони от лба. Не поднимал взгляд. Он смотрел себе под ноги и пытался понять, что именно из разряда невероятного может еще произойти в Туссенте?
Возможно, возрождение бывалой жизни Aen Seidhe, когда эльфы были единственными?
Возможно, все нордлинские сказки о Мелитэле и пророке станут реальными?
Или, возможно, Север захватит Юг и начнется это с Туссента?
Деррит не знал, чего еще стоит ожидать. И не хотел этого знать.
Вставать стеной за брата он не мог – офицер был представителем высшей власти. Поэтому солдатом руководило только бездействие и неслыханное недовольство, накрывающее словно волна.
- Я совершенно не разбираюсь в происходящем. Куда его уводят и что там будет? – с надеждой обращаясь к Арангосу, Деррит вопросительно изогнул бровь.

Отредактировано Деррит аэп Лион (2015-06-23 17:34:45)

3 июня, Боклер, комната Каэрина аэп Даккэ

Всё в этом мире такое удивительное и непостоянное. Чудесным образом переплетаясь меж собой, события подхватывают друг друга, увлекая в беспечный круговорот, из которого не выбраться и не спастись.
Каэрин аэп Даккэ, лишь чудом уцелевший после событий в Назаире, обвиненный в государственной измене и помилованный лишь ради того, чтобы попасть в немилость в Туссенте, по праву мог называться баловнем судьбы. Не отвернулась госпожа Фортуна от своего любимца и в этот раз.
С той поры, как стих таинственный шёпот, прошла целая вечность. По крайней мере, так показалось старому дипломату.
Сидя на полу, авантюрист бессильно прислонился спиной к стене и закрыл глаза. Как выбраться из сложившейся ситуации он не знал. Не знал, что надумает сказать ему князь Раймунд, взбешенный стародавней историей с его женой и одним менестрелем, которому Каэрин нечаянно помог. Не знал, что сделает принц Азир, который появился в Боклере словно по взмаху волшебной палочки.
И, конечно же, Каэрин не знал, что сделают с ним, когда узнают, кто такая Кристанна.
"Доигрался, - подумал дипломат с тревогой, - ещё столько не сделано. Ещё столько готовилось... и что? Ничего. Конец".
Как ни странно, вопреки тягостным думам к нему не спешили, чтобы увести на суд князя, к нему не шел палач, поигрывая позорным клинком, в окно не забросили назаирских гадюк и даже не подали отравленное вино. Казалось, о дипломате забыли.
Но это только казалось.
Наконец, дверь скрипнула и отворилась.
Стражник - высокий статный кавалер в котте с гербом князя Раймунда, был галантен, но холоден, как туссентский снег с гор.
- Прошу следовать за мной. - юноша подал Каэрину аэп Даккэ руку.

Подвалы

Играя с огнём, бойся обжечься.
Арман был потрясён. Как завороженный, он смотрел на эту странную северянку, а елей её слов проникал ему в голову, очаровывая, запутывая и пугая одновременно. Если всё то, что говорила эта женщина, правда, то она была исчадием Преисподней во плоти, кровожадным демоном, ужасным убийцей. Но что видел перед собой страж? Женщину. Слегка худощавую, с острыми плечами, резкими северными скулами. Всего лишь женщину.
От крамольных мыслях о том кто прав, а кто виноват, Армана спасла лишь Фрингилья Виго. Родственница княгини Анны Генриетты лишь позволила убедиться в демонической сущности северянки.
Всё стало на свои места, а морок, ещё мгновение назад застивший стражу глаза, исчез. И Арман ужаснулся.
- Да, не кусаюсь. Обычно...
- Молчи, - холодно прохрипел он. Оковы сомкнулись на запястьях северянки. - И никогда более не сомневайся в моей смелости.
Арман сделал шаг в сторону, переводя дух.
Северянке более не стоило глупить. Не стоило глупить и стражу.
- Госпожа Виго, что с ней делать теперь?

Примечание:
мастерские указания для Сариэль, Деррита и Арангоса, Вильхема будут завтра.
Фрингилья Виго и Кристанна могут писать.

Мастерский

Боклер, город, неподалеку от Фазанщины

За каждый грех в нашем мире нужно платить. Обман, блуд, бессмысленный гнев - всё в этом мире наказуемо и всякого настигнет кара.
Настигла кара и забияку-рыцаря, который стал виновником смерти достойного из достойных. Настигла кара и наглого офицера стражи Золотого Города, который подумал, что его слово превыше закона.
Когда его нагнали, командир стражи удивленно прищурился, всматриваясь в лицо незнакомцу.
"Такой юный, - подумал страж, - как мой Дэрван. Ещё усы не выросли, а прыти да стати... эх, молодежь!"
- Тебе что-то угодно, юноша? Или ты друг одного из этих лоботрясов?
Стражник сочувственно вздохнул, повел плечами и обернулся.
- Не завидная участь. Князь не жалует подобные выходки. А эта выходка пахнет смертью. В лучшем случае отделаются плетью. В худшем... ну, к мамке свезете, что осталось.

Подвалы, позднее княжеский сад

Он не был прекрасным принцем из далеких земель, он не пах свежестью морозного утра, его взгляд не был мягче шелковых простыней, но все-таки Катарина обомлела, когда этот незнакомец заговорил. Было в его голосе нечто неподдельно сильное, мужественное, спокойное. Таким спокойствием веет от колонн дворца в Золотом Городе - Катарина, конечно, это не видела, но прекрасно себе это представляла.
- Нет, не говорили. Ведь я... я раньше Вас не встречала. - её любопытный взор прошелся по лицу наемника, вбирая в себя каждую черточку.
- И я... я не работаю в саду... только это большой секрет! - пролепетала она. - Большой-большой-большой! Обещайте, что никому... пожалуйста!
Неожиданно послышались голоса со стороны лестницы. Катарина, испуганно вздрогнув, взяла себя в руки - ведь не даром она была одной из самых талантливых служанок княгини Анарьетты?
- Идем! Здесь есть другой выход!
Не спрашивая разрешения и не давая опомниться ни себе, ни наемнику, девушка схватила его за руку, потянув вглубь коридоров.
- Ну идемте же!
Наверное, Вильхем сдался. Или просто служанка была невероятно упертой.
Поход по полутемным коридорам завершился небольшой лестницей с потрескавшимися ступенями и внушительной паутиной, в которую Катарина по неосторожности, влезла.
- Ой! Ай! Ай-яй! Я боюсь!
Паук, потревоженный и обиженный, скатился с плеча девушки. Служанка же оказалась на руках Вильхема.
Как именно - она и сама не помнит.
- Ой... Вы... опустите меня! Тут выход в сад! Я же тяжелая! Пустите!

Боклер. Дом неподалеку от мастерской сапожника

Старичок улыбнулся. Широко, сверкнув родными пеньками и одним золотистым зубом.
- А девонька не промах, это радует. Так слушай сюда.
Старик присел, пододвинувшись как можно ближе. Оглянувшись по сторонам, он залихватски подмигнул воровке.
- Слушай сюда и запоминай. Подарок мой, заветный, в библиотеке княжеской. Книженция неприметная, потрепанная, виду ну никакого. Такую и прятать грех, а под замок класть - кощунство. Внутри каракули. Так вот ты помни: много тебе всякого в кабинете князя может прийтись по вкусу, за многое любой дурак даст неплохой барыш... но ты эти вещи не трожь. А подарок... подарок принеси. И мы будем в расчёте.
Договорив, старичок откинулся назад, поглядывая на воровку.
- Ну? Что решила?

* Кристанна может писать = )

Туссент, Боклер. 3 июня, утро. Княжеский замок, подвалы.

Честно говоря, Кристанна ожидала чего угодно после своего безумного признания. Чего угодно, но не такого поворота событий...
Впрочем, реальность была обманчива так как чародейка, даже попустив, что рыжая сошла с ума - всё равно собиралась оставить её здесь.
-М-да... - только и выдавила из себя проклятая, после первых слов чародейки, - Даже как-то, обидно, не знаю...
Самое удивительное, что толика обиды действительно была. Нет, ну только что при свидетелях признаться чародейке, хоть и нильфгаардской, что ты - Дева Чёрного Солнца. Это вам не представляться шестой дочерью троюродной кузины шурина короля Фольтеста. Такое признание в нынешнем контексте - смертный приговор, вообще-то...
Кандалы на руках Кристанну беспокоили не в первую и даже не во вторую очередь. Способов избавления от них она знала достаточно и особо по этому поводу не переживала. Камера, если это будет камера - тоже не особо пугала, уж после подземелий Узни - так точно.
В принципе - всё закончилось даже немного лучше, чем ожидала сама проклятая. По-крайней мере, было время для того, чтобы подумать как из этого дерьма выбраться чистой и со всеми положенными природой конечностями.
- Ага, только осторожнее, а то разбойники кругом... - кривенько улыбнувшись в ответ женщине, ответила Кристанна.
А когда та изволила покинуть помещение, то рыжая многозначительно хмыкнув, вновь обратилась к Арману:
- Да-с, тяжлая штука - правда. Во всех смыслах. - медленно протянула рыжая, глядя в сторону, куда удалилась чародейка, - Ну, пошли - показывай мои хоромы...

Боклер, княжеский замок, сад

Он не был похож на всех остальных. Не был ни груб, ни нежен, не смотрел холодно и с пренебрежением, как смотрит дворянин на чернь, не смотрел на неё как на женщину, которая была лишь вещью и должна была послужить для удовлетворения низменных утех. Он был никем и одновременно был чем-то особенным и ранее невиданным в жизни юной прачки княгини Туссентской. Девушке совершенно был незнаком этот человек, и если бы он захотел, то густые тернии сада стали бы укромным уголком, где наемник мог сделать всё, что ему вздумается.
Только сейчас Катарина поняла какую серьезную оплошность она допустила. В досаде на себя саму, в досаде на этого странного северянина, который служил самой госпоже Виго, Катарина осторожно прикусила нижнюю губу, с трудом сдерживая волнение в груди.
- Катарина... господин.
Она тихонько вздохнула, осторожно потянула руку на себя, словно безмолвно моля отпустить её. Надеялась, что этот странный человек поймет, надеялась, что он не причинит ей вреда.
- Я не испугалась... за вас. Только за себя. Мне не было положено там находиться.
Катарина не лукавила: девушка лишь хотела сократить дорогу через сад, побыстрее пробраться к комнатам прислуги, а вместо этого заболталась со странным мужчиной. Ну, не глупая ли девчонка?
А теперь она привела его в другое запретное место. Ох, что будет, если узнаете княгиня...
О том, что будет, если обо всем этом прознает Его Светлость князь Раймунд, Катарина даже не хотела думать.
- Хотите, я провожу Вас к госпоже Виго?

Неподалеку от "Фазанщины"

Одним трупом больше, одним меньше. Боклер всё стерпит, все переживет.
Удивительный и чудесный край без хлопот и забот давненько не знал ни войн, ни настоящих утрат. Враг не стоял под стенами его городов, захватчики не жгли поля, а всякого рода бестии не озорничали сверх меры.
Стражник на увещевания родственника задержанного лишь скорбно вздохнул, вкладывая в этот по-настоящему царский звук некий философский смысл:
- Никаких залогов, господин, простите. Я бы и сам отпустил, и глаза закрыл, да разве же мои глаза единственные? Вы уедете, а мне помирать? Не хочется.
Он многое понимал: видел этот неподдельный испуг в глазах, видел желание наделать глупостей. И знал, что должен предостеречь нильфгаардца от этого.
- Не преступайте закон. Вы же не последний человек? У последних людей не бывает столь ясного взора да столь верного товарища. Ступайте к князю, господин. Его Светлость человек рассудительный. Он всё поймет и простит этих глупцов. Сделайте доброе дело - отведите руку палача.

Боклер, покои князя Раймунда

Его ждали. Это Каэрин аэп Даккэ понял сразу, лишь стоило массивной двери, украшенной диковинной резьбой со странными эльфскими мотивами открыться. Дипломат, слегка помедлив, переступил порог. Пару раз моргнув и привыкая к полутьме помещения, Каэрин учтиво поклонился сначала человеку, сидящему за широким массивным столом, а затем принцу Азиру, расположившемуся неподалёку. Принц ответил улыбкой, в который раз затягиваясь трубкой с длинным мундштуком. Верный Азамат, стоявший подле, недовольно нахмурился, но ни проронил ни слова.
- Ваша Светлость оказывает мне великую честь.
Раймунд, до этого момента занятый исключительно бумагами, лежавшими перед ним, поднял голову. Взгляд двух цепких глаз, видящих человека насквозь, безжалостно впился в переносицу дипломата.
- Оказывает. Твоя голова ещё не на пике лишь потому, что пришла весть о твоем помиловании императором. Впрочем, это не решает всех наших проблем. Садись, Каэрин, не торчи в дверях.
Князь властным жестом указал в сторону карлы подле принца.
Каэрин сделал несколько шаркающих шагов, бросил взгляд на княжеский стол.
- А что с моими людьми?
- Помилованы по просьбе нашего гостя. Только перед этим девка сумела перепугать всю стражу своими бредовыми заявлениями, а твой головорез - скрыться, да так, что похоже взломал замок одними подштанниками.
- Надеюсь, он никого не убил?
- Нет. - Раймунд решительно порвал пополам один из пергаментов. - Надеюсь, что не и не попробует: моя стража не пощадит наглеца. А вот девчонке придется побыть какое-то время в одиночестве. Я не хочу, чтобы она напугала мою жену.
У треноги было слишком твердое сиденье. У Каэрина - слишком много волнения в душе.
- Я так понимаю, что ты меня вызвал...
Раймунд, молчаливо перебиравший бумаги, наконец извлек потрепанную книжицу, быстро заглянул в нее, словно надеясь увидеть нечто новое, а затем рассерженно бросил ее на стол.
- Возьми.
Каэрин изумленно взглянул на князя. Затем он медленно прикоснулся к истертой временем и беспощадным обращением обложке.
Когда дипломат открыл первые страницы, то подумал, что его дурачат.
- Пусто.
- Верно, пусто. - Раймунд положил подбородок на переплетенные пальцы. - Но она не может быть пустой. Не должна.
Азир прошептал несколько слов Азамату, которые тот неспешно перевел:
- И все-таки она пуста, Владыка Веселого Края. Чиста, как горный ручей. Поэтому для неё у тебя нет цены выше, чем мы способны предложить.
Раймунд, замявшись с ответом, нервно щелкнул пальцами.
Каэрин опередил князя лишь на мгновение, но и этого было достаточно.
- Раз нет цены, то она - бесценна.

Подвалы

Они вели ее молча, не сбавляя темп. Коридоры. Коридоры. Коридоры.
У многих других закружилась бы голова от такого обилия поворотов и переходов. Любой бы сошел с ума, блуждая в этом лабиринте и пытаясь найти выход самостоятельно.
Неожиданно они оказались на поверхности. Свежий ветер, принесший с собой запах цветущих роз, поцеловал их лица, а теплое солнце стало приятной переменой после мрачных стен подвалов.
Стража этой красоты не видела.
Рыжую толкнули в спину, тем самым настойчиво рекомендуя идти дальше.
Камерой, вопреки ожиданиям, послужил одинокий домик без окон и плоской крышей.
Тяжелая дверь с массивными петлями, спрятанными в стене, крепкие стены и пол без фундамента. Так просто и без помощи из такой тюрьмы не удалось бы сбежать даже проклятым.
- Если тебе что-то понадобится, то постучи в дверь вот так. - Арман сделал три характерных удара. - Поняла?

Улицы Боклера, дом старика близ мастерской сапожника.

- О, нет… нет… подождите… - Сариэль, чуть наклонив голову, приподняв одну бровь и наигранно приоткрыв рот, словно от удивления или нехватки воздуха, продолжала тихо повторять слово «нет». Эльфка была похожа на ребенка, который только что узнал в подробностях, как детей приносят не аисты.
- Что значит не трогать остальные вещи? Как это? – возмущалась, но не кричала Сариэль. Даже воровке было бы непристойно кричать на пожилого человека, тем более такого гостеприимного. Поэтому, она показывала всю силу своего возмущения разнообразием скорченных мордашек. – Побывать у князя Раймунда в библиотеке, кабинете, а может и в покоях, и взять только одну книжицу с каракулями? Милсдарь, вы же не думаете, что «девонька» хотела по залам замка просто в красивом платье пощеголять! Боже, дедушка, вы меня убиваете…
Сариэль насупилась, сжав губы от обиды. Ведь она знала, что все равно согласится. Она уже была согласна мгновение назад, правда не знала одного маленького условия. Хотя маленькие условия всегда можно нарушить, нужно лишь быть уверенной, стоит ли рисковать, если впоследствии могут быть большие проблемы?
- Ну всё, хватит. – Сариэль сдула упавшую на глаза прядь. – Я согласна… Согласна. Только объясните мне в каком это мы будем расчёте, как вы, милсдарь, сказали. Вы оставите мне кучера? Прошу, скажите мне, что потрепанный «подарок», может стоить дороже любой вещи из княжеского кабинета.
Другого шанса попасть в замок не было. По крайней мере, иных вариантов пока не предвиделось.
Сариэль Баильтиарна стукнула каблучками старых-новых сапог.
- «Девонька» готова принести «подарок».

Неподалеку от "Фазанщины"

То, что рядом с Дерритом был Арангос – являлось истинным, чистым и невероятным чудом, которое сродни сказкам из уст пожилых людей, со слезами на глазах вспоминающих былое время или же пересказывающих то, что переняли от своих родителей.
Деррит был рад, что у него есть такая опора. Его даже не смущало, что герцог был младшего его на несколько лет, причем длинных, долгих лет. Ведь слова юноши всегда содержали в себе неизменную мудрость и логику, которой, судя по всему, семейство аэп Лионов не обладало вообще.
Выслушивая триаду Арангоса после ответа стражника, мужчине стало немного легче. По крайней мере, они не будут сидеть в таверне и спокойно проводить время, пока младший брат получает от князя тумаков и выговор. Главное еще, чтобы такое и получал, а не складывал голову на плаху.
- Если бы я вмазал ему, Матиас бы вызвал кого-нибудь еще. Все что не делается – оно к лучшему же, поговорку помнишь? – подмигнув другу, Деррит улыбнулся. – Хотя иногда мне кажется, что стоило так сделать. Причем лишить Кхайра не только носа, но и одной ноги на время. Переломать, а пока она срастается, то глядишь и угаснет желание кидаться своей честью во все стороны, защищая официанток в тавернах. От воображаемых, заметь, проблем.
Деррит грустно покачал головой. Он плелся рядом с Арангосом и прокручивал про себя все сказанные слова. Что герцога, что стража. Если с выкупом стоит повременить, то разговаривать с князем придется только одному человеку.
Стражнику же Деррит был благодарен. Он учтиво кивнул и призадумался, не надо ли руку протянуть для рукопожатий? Решив, что это лишнее, солдат решил выразиться словами:
- Большое спасибо за помощь и совет, - мужчина улыбнулся. – Надеюсь, одного честолюбивого засранца мы точно вытащим из виселицы. Или откуда там… - боясь вспомнить сказанное ранее, Деррит шмыгнул носом.
Правда, здешнего князя солдат еще не видел. Он даже не имел представления где тот обосновался и коротает томные вечера, попивая вкуснейшее вино Туссента. Правда, желания узнать где, что, как и вообще увидеть князя воочию были для Деррита вполне реальными. Он никогда не чурался новых мест, никогда не боялся узнать что-то новое.
Тем более, с его кретинизмом в ориентировке на местности, положение спасал давний друг. Оставалось совсем немного: просто вытащить Кхайра на свободу, доказать его невиновность в столь абсурдном обвинении и продолжать пить вино, наслаждаясь тушеным кроликом и баклажанами.
Живот предательски заурчал.
- Вот он, страдалец сегодняшнего дня. Ну и мои нервы, да, я не устал об этом упоминать, - Деррит сочувствующе покачал головой. – Ты знаешь, где обосновался здешний князь? Я в Боклере как отдыхающий. Ничего не знаю, верю только на слово и иду за теми, кто указывает путь к свету. Интересно… я бы без тебя тут никуда не продвинулся дальше той тропы при въезде в эти земли.
Задумчиво потерев затылок, Деррит непроизвольно загрустил.
Но грусть для него была не шибко ожидаемым гостем, посему, сопровождая все тяжелым вздохом, мужчина продолжил чуть ли не строевой шаг, следуя за Арангосом и изредка поглядывая по сторонам.

Отредактировано Деррит аэп Лион (2015-07-06 17:15:33)

Тюрьма

Кап. Кап-кап.
Почему во всех тюрьмах что-то капает? Почему в них всегда такая высокая влажность? Сидя в клетке, начинаешь замечать много интересных вещей, которых не замечал раньше. Почему те же мысли никогда не приходят в голову стражникам? Им ведь тоже, чёрт побери, некомфортно.
Лейтенант внезапно словил себя на мысли о том, что начинает задумываться о комфорте заключённых. По всей видимости, это ужасное событие случилось потому, что сейчас Кхайр и был заключённым. Назвать подобное стечение обстоятельств иронией судьбы будет почти трюизмом. Во любом случае, аэп Лион открыл для себя многие грани профессии стража порядка. Это в какой-то мере даже положительный опыт.
Что-то продолжало капать. Клетки для заключённых, которым ещё не вынесли приговор, были похожи на загоны для животных. Это были квадраты из железных прутьев, внутри которых взрослый мужчина не мог встать в полный рост. Матиаса и Кхайра поместили в соседние клетки. Два рыцаря с явной ненависть глядели друг на друга, но долгое пребывание в клетке под аккомпанемент равномерно капания воды с потолка наводит тоску даже на скеллигского берсеркера. Наверное, самый яростный из этих воинов поддался бы соблазну задуматься о бренности бытия в этой унылой туссентской тюрьме.
На улице было весело. Здесь было грустно. Здесь было скучно. Даже стражники не матерились. Это было для них слишком скучно. Они не видели в этом смысла. Ведь все гуляют и празднуют, а они вынуждены сторожить двух тупых рыцарьков. Поневоле задумаешься: "А правильно ли я выбрал профессию? Может быть, лучше бы было стать гончаром?"
В конце концов стража решила вздремнуть, обпёршись об алебарды. Классическая поза.
И великолепная возможность шёпотом высказать сопернику всё что о нём думаешь?
-Милсдарь. - прорезал гробовую тишину казематы голос нильфа. -Я даже не думал Вас оскорблять. Я даже не понял в чём состояла суть претензии по поводу моих кулинарных пристрастий. Но сейчас приготовьтесь. Я Вас оскорблю.
Вы - вредный моржовый хер и убийца моего злейшего врага. Спасибо за внимание. Надеюсь, Вы оценили мою вежливость, которую не каждый проявит в нашем с Вами положении. И всё же Вы, повторюсь, хер моржовый. И упаси меня Солнце ещё раз встретиться с подобным Вам. Лучше я схвачусь с толпой разъярённых нордлингов, которых не могут оскорбить лягушачьи лапки.
На этом лейтенант кончил реплику. Он был удовлетворён.

Отредактировано Кхайр аэп Лион (2015-10-10 16:39:40)

Боклер, княжеский замок, сад

У Вильхема невольно на мгновение вызвали улыбку причитая служанки. Порой этот типаж наивных пугливых девушек был забавен. Ключевое слово: "порой". Но прямо сейчас, когда находишься в ловушке, а двух не чужих людей могут прямо здесь жестоко пытать, пытаешься цепляться за любую мелочь, что может хоть на мгновение порадовать. Пусть это неуместно.
- Тише, тише, - попытался успокоить ее Кан. - Глупость, сказал, признаю. Я еще не знаю всех ваших обычаев, всего несколько лет в Нильфгаарде.
Впрочем, он не ждал полного понимания с ее стороны. Хотя бы пусть не пытается кричать или совершать еще какие-нибудь глупости. Но то, что прикрытие вскоре пойдет полным прахом, сомневаться не приходилось. Требовалось сделать что-то, но Кан никогда не был "мозгом" какого-нибудь действа. Всегда лишь исполнителем. Да. был способен на какие-то хитрости. Однако сейчас ситуация была на несколько уровней выше оборотня, отчего все его навыки полностью нивелировались обстоятельствами.
- Да я просто так спросил, не бери в голову, - решил было дать отворот Катарине  в этом вопросе наемник.
Ибо если начнет задавать более конкретные вопросы, раскроет себя как сообщник Каэрина. Тем более, что пришли стражники, будто решили заглянуть на романтичную картину, какая могла бы разворачиваться в саду.
- Ох, похоже, меня ищут. Точно, я же забыл передать кое-что госпоже Виго во время нашей встречи. Как раз кстати. Но не хочу, чтобы меня вели эти остолопы. Твоя компания гораздо приятнее.
Он мягко перехватил ее руку, переплетая свои пальцы с ее. И вновь одарил своей воистину бандитской улыбкой. Если импровизировать, то до самого конца.
- Тебе ведь тоже нельзя быть здесь? Значит, поиграем с господами-остолопами. Будь тише, ступай мягко. И ни звука. И никто нас не увидит.
В этом саду можно было спрятаться. Жаль, что не было лабиринта, который любили высокие дворяне с Севера. Но и в местных деревьях и кустах было удобно прятаться.
- Покажи мне пальцем дверь, откуда быстрее всего добраться до госпожи Виго, - прошептал девушке на ухо Вильхем.
И, получив ответ, начал планировать свое движение, прикидывая маршрут стражников. Один раз их едва не заметили. Пришлось к тому же мягко зажать рот служанки ладонью, чтобы та пискнула от страха.
Наконец, петляя по укрытиям, они добрались до коридоров дворца.
- Какое приключение! - пытаясь вести себя естественно, как обычный сорвиголова, контуженный на Соддене, хмыкнул оборотень. - Будет что подружкам рассказать, правда? Ладно, пойдем к госпоже Виго. Негоже заставлять ее ждать, раз она отправила за мной своих людей.
План мужчины был настолько прост и настолько глуп, что мог оскорбить интеллект не только чародейки, но и самой служанки, знай она все подробности. Раз не вышло провести тайную операцию, придется переходить к переговорам. Где у него есть элемент неожиданности. Вряд ли женщина могла заинтересоваться серым, непримечательным на первый взгляд наемником. Нет, скорее всего, обратит внимание на Кристанну. Значит, есть шанс, если переговоры провалятся, захватить ее в заложники. Уж как-нибудь на ближней дистанции со своей скоростью и силой удастся ее обезвредить. Но, если ничего не выйдет, она просто испепелит его. И здесь остается надеяться, что заклятием, не столь смертельным для оборотня.
Рискованное мероприятие. Но лучшее, что он мог придумать. Каэрин наверняка закрыл бы лицо рукой от такого плана. Но после того, как запросто попался, имея при себе покровительство Эмгыра в благодарность за спасение его жизни... нет, старик уже не имеет упрекать в чем-то оборотня.

Улицы Боклера, неподалеку от княжеского дворца.

Не в силах дожидаться ответа герцога, Деррит обратился к страже с вопросом, как удобнее будет добраться до дворца князя. Ответ поступил незамедлительно, на что мужчина ответила добродушным кивком и благодарностью, правда в словах довольно краткой.
Пеший путь был не столь быстрый, как хотелось бы, но не время жаловаться. Жаловаться времени вообще не было в этой жизни, хотя порой такие процедуры были необходимы.
«Хм… открыть, что ли дело? Буду слушать чужие высказывания, наслушаюсь несправедливых историй, будут поддакивать и получать за это деньги. По-моему потрясающая идея, от посетителей отбоя не будет».
Погрязший в мыслях солдат, упрямо шел вперед, порой даже не замечая происходящее вокруг. Хотя жизнь вокруг кипела.
Боклер действительно был красив. Сказочный. Приятный. Совершенно необычный для всех остальных государств. Для Деррита пугающим оставался исключительно Север, где удалось побывать еще на Соддене. Возможно, именно то сражение оставило отпечаток совершенно нелюбви к тем краям, но вдаваться в подробности совершенно не хотелось. Это оживляло мысли, которые должны быть спрятаны в самые дальние уголки памяти. Такие воспоминания можно рассказывать только детям и то в пожилом возрасте. Ну, даже не детям, а внукам, сидящим на коленках деда и внимающих россказням о прошлых годах, когда седой старик умудрялся держать осанку и не кряхтеть от боли в ногах.
- Арангос, у меня появилась потрясающая идея… - наконец решая поделиться, Деррит на секунду остановился и поднял указательный палец к небу. – Расскажу тебе подробности, как только у нас появится свободная минутка. Идея помощи людям и возможности ничего не делать. Просто уметь слушать. А, как тебе?
Останавливаясь вновь около перекрестка, солдат немного замешкался. Правда, в итоге выбрал верный путь.
А вдалеке уже показались красивые башни княжеского замка. Немного выбивающиеся на фоне общей картины города, как посчитал Деррит. Но не он был архитектором и не ему выносить итоговый вердикт. Довольно шустро подталкивая герцога вперед, солдат вновь заговорил:
- Ты прости за спешку, - укоряя шаг, пробубнил мужчина, - но я не хочу везти домой голову младшего брата. На мне клеймо с рождения – защищать младшего.
«Правда ты ни хрена не герой, Деррит, верно? После Соддена страх для тебя как часть характера. Именно характера, пусть это и звучит глупо. Боишься смерти своей, боишься смерти других людей. Потому что Содден и без того отнял многое».
Не только Содден. Арангос, находившийся рядом, тоже напомнил Дерриту о сестрице, которой чертовски не хватало с ее остроумными фразами и холодными, расчетливыми действиями. И ведь правда, брат был очень похож поведение на юную красавицу, только вот жаль, что не был ею.
Какая ирония, казалось бы.
Но большую часть пугающих эмоций он пережил уже давно. Это было страшно, но со временем стало жить проще. Правда, желтую ленточку с руки он не снимал никогда. Сейчас, спеша к дворцу, Деррит проверил наличие ленты и крепко завязанный узелок. Он дернул ее несколько раз, убедился в сохранности и прикрыл рукавами, чтобы та не запачкалась.
- Надеюсь, князь окажется во дворце и посчитает аудиенцию не пустой тратой времени.
Уже чуть ли не тянув герцога за собой, Деррит все рвался вперед. Помешавшего кота, который решил перебежать дорогу, он не пнул, но задел за заднюю лапку. В свой адрес услышал шипение. А краем глаза заметил, как кот выгибает спину и идет боком, смотря на нарушителя своего спокойствия.

Мастерский

Княжеский дворец

Всё случилось быстро. Настолько, что даже оборотень не успел сообразить. Засмотревшись на Катарину, Вильхем не заметил, как позади аллеи появилось еще двое стражников. Ещё один вышел из прилегающего коридора. Решительный их вид говорил о том, что спорить с ними бессмысленно, а взведенный арбалет в руках одного из них был самым весомым аргументом.
- Мы должны проводить тебя к Даккэ, нордлинг. Давай без глупостей. - арбалет дернулся в руках. Того и гляди - выстрелит.
- Я... ой... но это же воин Фрингильи Виго! - пискнул девушка, испуганно вцепившись в рукав наемника. - Он... он же не совершил ничего дурного!
Один из стражников положил ладонь на эфес меча.
- Не совершил. Поэтому пойдет с нами. Его ждут.

Горевать в одиночестве Кристанне пришлось недолго. Менее чем через час за дверью её темницы послышались шаги, чьей-то недовольный голос посетовал на то, что "позакрывають, а мне отворять!". Скрипнули старые петли, а на пороге возник силуэт худого усатого стражника. Седина посеребрила его волосы, а в глазах застыл отпечаток старости. Но несмотря на это выглядел стражник добро, словно волшебник из доброй-доброй легенды.
- Девонька, ты ль с дипломатом приехала? Ась? Не слышу! Глух стал, представляешь? - пожаловался страж проклятой. - Пойдем, ждет он тебя. Послали, значится. Послали. Только не "на", не "в", а "за", кхе-кхе. Ну, пойдем!

Тюрьма

В другое время среди других людей не было бы подобного разговора. Один не пошел бы на откровенность, а второй не стал бы это слушать, посчитав сокамерника сумасшедшим. Увы, ни время, ни люди не были другим.
Матиас тяжело вздохнул, и если бы вздох мог обрушить стены, то опальный рыцарь и не менее опальный стражник были бы погребены навеки.
- Ничем. Я точно такое же чудовище, как тот хер. Такое же чудовище как ты. Ведь отдай тебе приказ, назови любую девку преступницей, которая хочет убить императора... что ты тогда сделаешь, если у тебя не будет выбора? Бросишь ли ты свой меч, предав клятву? Или отрубишь этим мечом голову чертовке?
Узник отвернулся к стене. Громадная спина едва вздрогнула.
- Я попал под Содден из-за любви, - раздался приглушенный шепот, - её старик не хотел выдавать за меня свою Адалу. Все говорил мне о том, что я должен был силой да удалью заслужить её руки. А как вернулся... она уже замужем была за одним из его дружков. Старик и ублюдок, каких свет не видывал.
В другое время среди других людей не было бы подобного разговора. Один не пошел бы на откровенность, а второй не стал бы это слушать, посчитав сокамерника сумасшедшим. Стражники спали и не слышали истории Матиаса Руккена, а если бы слышали, то не поверили бы ни одному слову - что взять с пьяницы и идиота, который повидал ужас Соддена?
- Я же её на руках носил, пылинки с неё сдувал. Она же как лебёдушка... а эта сука её по лицу. - Руккен замолчал, а затем, недовольно завозившись в свое клетке, повернулся лицом к Кхайру. - Я всего раз ударил. Этого хватило. Обвинили меня в убийстве, пришлось бежать. Хотел Адалу с собой прихватить, да она совсем занемогла, а после в болоте утопилась - лишь лягушки остались. А эти бл... придумали, что она квашкей была. Оборотцем. Вот и пошла байка про рыцаря, что лягушку полюбил.

Туссент, Боклер. 3 июня, где-то за полдень. Княжеский замок, "хоромы".

С полчаса рыжая просто спокойно просидела на тяжёлом деревянном ложе, покрытом несколькими старыми дерюгами и служившем здешним узникам в качестве места для ночлега.
Немного волновалась, да, но не более. Разум поспешил успокоить и втолковать, что та чародейка всё-таки считает проклятую просто ненормальной, а не той, кто она есть на самом деле.
Дурочкой.
Больной на голову.
Но не Девой Чёрного Солнца...
Ей же хуже.
Посчитав прошедшее время достаточным, чтобы стража потеряла бдительность, Кристанна принялась устраиваться поудобнее. Всё-таки, она не знала, сколько ей здесь придётся просидеть. Пару часов, полдня, день, неделю... В общем, начала она с кандалов.
В чём, вы спросите - сила кандалов? Очень просто - принцип действия основан на том, что человеческая кисть в нормальном состоянии - шире, чем запястье и снять оковы с рук по этой причине - невозможно.
Но рыжая знала немного больше. В частности, про то, что ключевым словосочетанием в вышеупомянутом абзаце про кандалы в её случае и в данной ситуации было не "невозможно снять", а "в нормальном состоянии"...
За почти полвека своей жизни, рыжая успела пообщаться с достаточным количеством лиц разнопланово-маргинальных наклонностей и побывать в нескольких камерах. К слову, успела у этих самых лиц кое-чему и научиться.
Закатав нижний край рубашки в небольшой валик, проклятая оную задрала вверх, благо была одна и закусила тканевый валик зубами.
Начать она решила с правой руки...
Положив руки на колени, она, со знанием дела обхватила левой кистью место, за вторым суставом большого пальца правой руки и с секунду сосредоточенно смотрела на получившуюся композицию. Потом медленно выдохнула и резко потянула вперёд и немного вбок.
Щёлкнул сустав, заставив проклятую зажмуриться и согнуться от резкой боли, сжав тканевый валик и с трудом сдерживаться, чтобы не захрипеть опустошёнными заранее лёгкими.
Судорожно, но как можно тише вдохнув, Кристанна медленно, стараясь особо не касаться вывихнутого собственноручно большого пальца - сняла оковы с правой руки. Ставший враз подвижным большой палец, всё же одаривший рыжую новой порцией боли - теперь никак не мешал сей процедуре.
Вправлять вывихнутый палец было не так больно и проклятая даже не ойкнула, уверенным и знающим движением вправив сустав на место.
Минут десять рыжая восстанавливала работоспособность освободившейся руки, тщательным массажем, а потом, взялась за освобождение левой руки.
Сняв подобным же образом оковы и с левой руки, аж вспотевшая Кристанна, просто легла на ложе и начала закрыв глаза проделывать в воздухе вытянутыми вверх руками несложные, но в данный момент весьма полезные упражнения на гибкость кистей и пальцев.
Однако, только-только проклятая закончила. как послышалось сопение, брюзжание и скрип отворяемой двери. Что-то назревало, но рыжая только и соизволила, что открыть глаза и перестав разминать руки, скосить их на открывшуюся дверь.
Вошедший стражник своим внешним добродушным видом и манерой речи расходился с привычным образом недалёкого и грубого тюремщика настолько, что не мог не вызвать улыбки. Между прочим, вполне себе искренней и бескорыстно-добродушной, что для Кристанны было редкостью.
Встав с ложа, рыжая послушно и всё-так же добродушно улыбаясь седовласому стражнику, прошествовала к отворённой двери и с совершенно будничным видом повесила на дверную ручку свои снятые ранее без помощи ключа кандалы. После чего, выйдя наружу, навстречу ветру, нёсшему аромат мёда и роз, сказала погромче, помятую об озвученной небольшой тугоухости её провожатого:
- Ну, веди, коль не "в" и не "на".