Соне нравилась атмосфера таверн. Было в ней что-то успокаивающее: может быть противные запахи дешевого алкоголя, может - толпа мужчин, пьющих этот самый алкоголь, а может - хозяин таверны, чаще всего оказывающийся полным пожилым мужчиной, глядящий на весь мир, как на дойную корову. Что в этом может быть успокаивающего? Это постоянство. Знание того, что в какую бы таверну ты не пришел, она практически не будет отличаться от предыдущей. Когда всю время находишься в пути, очень важно найти что-то такое вечное, непоколебимое, которое было, есть и будет. Пристанище слухов и алкоголиков вполне подходило для этой роли, по край ней мере по мнению самой Соны.
Зал был полон, на еще одного посетителя, скрытого под тканью темного плаща, никто не обратил внимания. Сегодня ей нельзя было вливаться в атмосферу общего дебоша, да и не хотелось особо, если уж говорить по правде. Она слишком вырядилась для того, чтобы показываться данному обществу. Ну, как вырядилась… Сона была похожа на девушку – событие редкое, а от того заставлявшее ее нервничать еще больше. Однако, волнение удавалось скрыть за маской, созданной из напускной холодности и косметики. И, тем не менее, даже подойдя к трактирщику, капюшона она не скинула, только наклонила голову, чтобы тень немного сильнее упала на лицо. У всех свои причуды, главное, чтобы платили – а денег на расходы ей выдали, что и заставило согласиться девушку на не совсем типичную для нее работу. Вечное вечным, а все-таки доверять ему не стоит.
Трактирщик был привычным, можно сказать, даже знакомым – лишь несколько мелочей отличали его от трактирщика из другой таверны. Хотя, для Соны они постепенно все сливались, становились на одно лицо, ее память не видела нужды запоминать такие бесполезные вещи.
- Реданский лагер, - тихо заказала она, трактирщик неторопливо наполнил кружку. Та была небольшой, и пиво там даже по цвету казалось разбавленным, но это было не важно. Разговаривать с трактирщиком, не заказав у него ничего, было все равно, что разговаривать с деревом. А для достижения практически полного взаимопонимания надо было еще и выпить, что Сона, собственно говоря и сделала. Пару глотков, чтобы понять, что пиво здесь ужасно не только на вид, и чтобы взгляд мужчины стал более дружелюбным – подвыпившего клиента развести на что-нибудь проще. Тоже своеобразный грабеж, но не преследуемый законом.
- Что слышно в округе? – Сона оперлась локтями о стойку, взглянула на пожилого мужчину глазами, которые стали казаться еще больше, уже не скрывая своего лица, правда, держась так, чтобы его видел лишь он.
- Да ничего не слышно, тихо все. Клиенты, вот, платить не хотят, а вышибалу нового найти не можем уже который день, - начал жаловаться он голосом ленивым и медленным, как все его движения.
- Куда же прошлый подевался? – машинально сделала Сона еще глоток пива, с трудом удержалась от того, чтобы сморщить нос. Хозяин вроде как ничего и не заметил, продолжая свои жалобы о судьбе своей горькой, о вышибале утонувшем, о денег отсутствии. Видимо, редко когда ему поговорить удавалось, только вот девушка себя помойным ведром чувствовать тоже не хотела. К тому же зацепку она уже нашла, поэтому позволила себе перебить мужчину: - Утонул? Как так? Может его уволок кто-то?
- Так малый пьяный был, даже ходил едва. И кто его в озеро понес. Спокойно у нас здесь. Вот сегодня даже ведьмак приехал, посмотрел, да ни с чем остался, - а это оказалось проще, чем Сона думала. Главное теперь не испортить все.
- Настоящий ведьмак? А он еще здесь? Очень бы… посмотреть хотелось, - девушка смущенно потупила глаза, выкладывая на стойку десять оренов. Трактирщик проникся лишь тогда, когда к ним добавилось еще пять.
- Да здесь, не так давно в комнату ушел. Завтра посмотришь, авось не уедет он сразу, приглядится еще.
- А вдруг уедет? – этот испуганный вопрос сопровождался стуком еще нескольких монет.
- Что с вас, девок, взять. В шестой он комнате. Только не говори, что я тебе об этом сказал, - поцокал мужчина языком, на удивление быстро сгребая деньги куда-то под стойку.
- Спасибо. Тогда еще бутылку вина.
Спустя несколько минут Сона уже стояла перед дверью в нужную комнату, внимательно разглядывая табличку и собираясь с мыслями. Мысли в голову упорно не шли, как будто испугавшись провалить ответственную миссию – когда цель уже была так близка. Придется импровизировать.
Она тихо постучала в дверь, надеясь, что ведьмак еще не заснул. Иначе придется через окно. А лазить в платье - то еще удовольствие

Отредактировано Ласка (2014-07-26 01:12:00)

- Вы что-то хотели? – нет в его голосе ноток, сулящих неприятности. Ласка кивает. Она смотрит на мужчину снизу верх, играя на собственном чувстве не уверенности, используя его. Девушка должна быть тихой и слабой, так учил трактирщик, на которого ей довелось работать. Дальнейшая жизнь только подтверждала это правило. Что ж, второе у Соны выходило прекрасно и само собой, а вот с первым бывали проблемы – держать язык за зубами было трудно. Но возможно, особенно когда на горизонте маячило золото.
Три причины побудили Ласку выбрать подобную роль. Во-первых, привычка. Во-вторых, она не знала, зачем клиенту понадобился ведьмак – вдруг там было какое-то очень ужасное задание. Или вообще тот решил избавить мир от очередного мутанта. И тогда, если стоящему перед ней мужчине удастся выжить, не хотелось бы удирать от него по всему свету. И в-третьих – она не знала, что за дело будет поручено. Ласка предпочла не выпытывать это, чем клиент был очень доволен, считая, что меньше знаешь – крепче спишь. Но именно из-за отсутствия информации ее дело немного осложнялось. Надо было завести мужчину неизвестно к кому, неизвестно зачем, да при этом еще и не солгав. Выглядя как девушка, а не как тринадцатилетний мальчишка, договориться все-таки было проще. И первый шаг к успешному соглашению, судя по заинтересованному взгляду, был сделан.
Слегка кивнув, Ласка прошла за ведьмаком. Дверь закрылась, отсекая их от света коридора, и погружая комнату во мрак. Эта темнота была приятна. Сона вообще больше любила такие помещения, в которых даже черт глаз выколет. Они были наиболее выгодны для двух великих вещей, практикуемых человечеством – воровства и любви. Способ заработка и приятное дополнение к жизни.
Комната на несколько секунд освещается, затем снова погружается в темноту. Магия? Ласка до этого момента не видела ведьмаков, а посему очень сожалела, что не смогла увидеть, что делал мужчина. Она не солгала трактирщику – ей было интересно. Судя по всему, незнакомей что-то искал в тумбочке – звуки, сопровождающие сие действие, были прекрасно ей знакомы.
Зажглась свеча, отсветы маленького огонька падали на стены, на мужчину, на клинки. Сона приблизилась. Она наклонилась, почти прижимаясь к ведьмаку, поставила вино на тумбочку рядом с единственным источником света… и скользнула обратно, как будто и не подходила вовсе.
- Решила составить тебе компанию, - тихо ответила на вопрос Ласка, внимательно разглядывая помещение: стены, постель, клинки на стенах… Даже не скрывала, что рассматривает. – И предложить работу.

- Задание и оплата будут обсуждаться с заказчиком. Его имя вряд ли тебе что-нибудь скажет, - Сона улыбнулась. Как можно очаровательнее - специально репетировала заранее. Имя заказчика даже ей ничего не говорило, хотя бы потому что тот не назывался. - Мне велено отвести тебя туда. Если ты, конечно, согласишься.
Ни один мускул не дрогнул на лице девушки – только оборвавшееся дыхание выдало ее ненависть к запаху сладкого вина, повисшему в воздухе комнаты. Надо было смотреть, что берется, но за всем уследить невозможно – слишком отвлеклась на размышления о предстоящем разговоре. И совсем не подумала, что лучше пить разбавленное пиво, чем такое вино. Маленький просчет, но в каких планах его не бывает? Хорошо, что ведьмак заговорил, рассуждая об отсутствующих бокалах. Оставалось надеяться, что он не заметил задержки дыхания, чуть что – придется списать на что-нибудь. Ага, дыхание захватило от его очарования.
Сона подошла к окну, распахнула его настежь, впуская свежий воздух и, главное, выпуская аромат вина наружу, существенно разбавляя его. Девушка подумала, а затем нагло забралась на подоконник, уселась там, подтянув колени к груди. Лишь теперь она соизволила более внимательно рассмотреть мужчину. Ничего особенного, кажется. Высокий – по ее меркам. Впрочем, рядом с Лаской даже самый щуплый парень будет казаться рыцарем без доспех. Она задумчиво касается пряди волос, слегка накручивает ту на палец, продолжает анализировать. Тело, судя по всему, неплохое, натренированное. Мужчина периодически поднимает на нее серые глаза, как будто против собственной воли.
Но вот дальнейшие его действия приводят Сону к мысли о том, что светлый цвет волос и такое поведение делает ее идиоткой в глазах окружающих. Проще было бы пить из бутылки... если бы в нее было налито что-нибудь другое. И тем не менее она с кивком принимает колбу, хотя не спешит пить, не сводя взгляда с ведьмака. Влюбилась? Нет, ждет когда тот наконец-то сам приложиться к колбочке, чтобы вылить свою в окно.
- Договорились.

Город не мог существовать отдельно от шума: лай собак, голоса пьяных мужчин, крики их жен, стук колес сопровождали каждый его день, каждый час. Они существовали, как одно целое. Тишина для города была подобна смерти. Но здесь все было привычно, ничего не предвещало опасности. И это не могло не радовать. Сона оперлась спиной на оконную раму, ловко выплеснула вино на улицу. Лишь затем перевела взгляд на улицу. Внизу собралось несколько мальчишек разных возрастов, размахивающих руками и спорящих о чем-то. Ночь не самое лучшее время для столь юных и столь глупых созданий, но это девушку совершенно не обеспокоило, лишь вызвало очередную, задорную, улыбку. Материнским инстинктом природа сильно ее обделила.
- Но иногда других вариантов не остается, верно? – ответила на признание ведьмака о нелюбви к вот таким угадайкам. Но, раз он согласился, значит выбор у мужчины был не велик. Сона думала, что будет сложнее, что придется уговаривать, заманивать, а тут все так просто… Ласке прекрасно было известно, что значит безвыходное положение, но это бы не вынудило ее действовать вот так, безо всяких данных о том, что делать. Удача часто сопутствовала Соне, но это же не значило, что можно полагаться только на нее. Неужели мужчина действительно настолько самонадеян, что сможет справиться с любыми неприятностями, которая подсунет жизнь? Или же он просто глуп? - Вот и прекрасно.
Дальнейшие действия ведьмака показали, что ее мнение ошибочно. И что не стоит недооценивать внимательность ведьмаков. Ее колба снова была наполнена, пусть и совсем немного, а пил мужчина теперь медленно, внимательно глядя на него. Явно ведь подумал, что в вино что-то подмешено. Что ж, уже лучше.
- Ведьмак, во-первых, неужели ты думаешь, что я захочу играть в «Угадай, что когда-то было в этой колбе и за какое время оно может меня убить» без надежды на какой бы то ни было приз? – улыбка Ласки была очаровательна, только в ней не было ноток наивности, скорее сквозила опасность. Она потянулась, забрала у мужчины бутылку. – Во-вторых, тебе стоило сделать это до того, как выпить первую порцию. – Она задержала дыхание, замерла напряженная, глядя мужчине в глаза. Задержала дыхание, быстро сделала один глоток. Вкус вина был еще ужаснее, чем запах того. Ласке с трудом удалось удержаться от того, чтобы проглотить жидкость, наполняющую ее рот, и чтобы не закашляться после этого. – И в-третьих, я очень не люблю сладкое вино. – Бутылка вернулась к нему в руки, а Сона вновь посмотрела в окно, одной рукой заправила прядь волос за ухо, так что острый кончик того стал еще более заметным. Мальчишки продолжали ругаться. Где-то продолжала лаять собака. – Но ход твоих мыслей мне нравится. Хочешь пойти сейчас или отдохнуть сначала?

Отредактировано Ласка (2014-07-27 14:13:13)

Монстров становится все меньше. Люди учатся с ними сами, учатся не обращать на них внимания, иногда даже как-то сотрудничать… И услуги ведьмаков постепенно теряют свою актуальность. Сколько еще пройдет лет до того момента, как они окончательно исчезнут? Застанет ли этот мужчина момент, когда работы для него не останется совсем? И что дальше будет делать тот, кто посвятил свою жизнь выслеживанию и уничтожению чудовищ? Может быть ему удастся податься в обычные наемники, убивать людей, заведомо более слабых, чем он сам – если совесть позволит. Умеет ли он делать что-то еще? Сона сомневалась. Но ее размышления о печальной судьбе ведьмаков трогать не должны были совершенно. И не трогали.
Улыбка мутанта больше похожа на оскал – выглядит мило, но в голове сразу возникает совет о том, что надо спрятать зубки. Сона умеет себя контролировать, когда нужно, она молчит, только кивает на комментарий про то, что проверить вино надо. И все еще придерживается мнения о том, что проверять это надо до того, как пить – если бы был яд, то он уже проник бы в его тело. Или у ведьмаков иммунитет? Это бы стоило выяснить, на всякий случай, а то кто знает, какой стороной жизнь повернется.
- Как скажешь. Тогда пойдем утром, - Сона соскользнула с подоконника, мягко и тихо приземлилась на пол. Она привыкла двигаться бесшумно, даже когда в этом не было нужды. Даже когда это было вредно. – Открой дверь. Пожалуйста, - девушка оглянулась через плечо. Ладвиг выполнил просьбу – теперь при свете можно было разглядеть, как он творит свою магию. «Слабое место – руки» - отчего-то подумалось Соне. Без рук мутант не сможет сделать печать. Это надо будет запомнить. – Я сейчас вернусь, так что не советую закрывать. – Или придется его будить в пять утра, чисто ради мести, соврав, что именно в такую рань необходимо вставать, и что надо быстро идти к клиенту.
Она вернулась действительно очень быстро, неся сразу две бутылки – ночь обещала быть долгой, а потом идти не захочется. Зерриканского вина, как девушка и ожидала, здесь не было. Пришлось взять какое-то дешевое белое, да перцовку – два единственных напитка, за исключением пива, от которых здесь не разило сладостью. В пиве ей уже довелось разочароваться, теперь оставалось разочароваться в этом и больше никогда не посещать данную таверну. «Надо было взять флягу» - в очередной раз подумала Сона, чуть скривив губы. Только вот ту всунуть куда-либо в таком наряде было весьма сложно. Сейчас она больше, чем когда либо, была похожа на жительницу страны, в которой родилась – смуглая и светловолосая. Впечатление портили только уши. И общая хрупкость фигуры, сразу означавшая, что от военного дела эта девушка далека так же, как ведьмаки далеки от вышивания крестиком.
Ласка не стучалась, просто толкнула дверь, действительно оказавшуюся не запертой. Радовало, что не придется просыпаться в такую рань ради мести. Обе бутылки и два бокала, которые девушка так же умудрилась захватить, встали на тумбочку. Только после этого Сона огляделась в поисках ведьмака. Она так и не представилась, да и не намерена была этого делать - не видела смысла.

Этого вопроса стоило ждать. Сама Сона вовсе была не против того, чтобы ее звали «Эй, ты», однако заявлять об этом не спешила. Она вообще не спешила говорить что-либо. Сперва надо было заняться более насущными проблемами, а именно вернуть пробку обратно в узкое горлышко бутылки, перекрывая тем самым выход приторному аромату. Затем девушка налила во второй бокал перцовки и села рядом с мужчиной на кровать – стульев-кресел в этой комнате как-то было не предусмотрено, видимо, чтобы посетители к себе гостей не водили. Или водили сразу придаваться определенного рода утехам. Она сделала небольшой глоток, горячая жидкость обожгла рот и горло, что вызвало у девушки только улыбку – вкус перцовки ей был привычен. Вообще за свою не слишком долгую жизнь Сона успела перепробовать множество различного алкоголя, иногда повергая в шок окружающих своим пристрастием к выпивке. Правда, ее размеры не позволяли слишком разгуляться с этим делом, однако Сона никогда не отказывалась от соревнования, кто кого перепьет. Правда, с ведьмаком бы этот номер не прокатил – слишком внимательный, но вот обычные люди редко замечали, что половина напитка из ее кружки исчезает совсем не в рыжей полуэльфийке.
- Эллейн, - очередное вымышленное имя. Очередная вымышленная история, которую Сона примерно продумала заранее, зная, кого ей следует изображать. Конечно, были огрехи, конечно, были несоответствия… Но, в случае необходимости, их всегда можно было немного подправить, главное, что общая канва повествования была обозначена. Почему-то Соне казалось, что необходимость представиться. Ничто в ее голосе или жестах не выдало, что имя вымышленное, девушка назвала его так, будто всю жизнь отвечала им на подобный вопрос, будто всю жизнь отзывалась именно на это сочетание букв. Даже ведьмаку не к чему подкопаться.
- Хм… - Сона задумалась, слегка нахмурив брови. Она не слишком хорошо умела произносить тосты – обычно от нее подобного не требовалось. – За то, чтобы дальше пить без тостов, - внезапно улыбнулась она, приподняла бокал, а затем допила остаток перцовки.

Отредактировано Ласка (2014-07-27 21:59:37)

Залазить на кровать в обуви не красиво. Снимать ее – долго. Вот и приходиться сидеть в неудобной, непривычной позе, стараясь при этом держать спину прямо и продолжая рассматривать комнату, хотя тут, казалось бы, все уже изучено. Алкоголь развивал воображение, но брал за это несоразмерно большую плату: головокружение, затуманенность разума… привыкание. Стремился опутать, стремился втянуть в свои сети, привить ощущение легкости и беззаботности, покалывания щек, как будто те затекли, сделать его обычным состоянием, чтобы люди стремились к этому. Мужчины каждый вечер шли в таверну, чтобы вернуться в мир, где отсутствовала необходимость думать о денежных проблемах, о сварливой жене и кричащих детях, которые как раз отчасти и были виноваты в этих самых проблемах. Сона пила не для того, чтобы забыть – она не хотела этого. Прошлое осталось в прошлом, лишь иногда приходя в кошмарных снах, но девушка знала, что если бы у нее появилась какая-то волшебная возможность изменить это, то она предпочла бы оставить все так, как есть. Хотя, волшебства не бывает. Только магия, которая тоже требует платы, как и все в этом мире. Волшебство же должно быть бескорыстным, поэтому ему просто не выжить.
- Спасибо, - она смущенно потупила глаза, уставившись куда-то в пол. Металась между привычным состоянием наглости и уверенности, и каким-то чужой, напускной, но от того ничуть не менее натуральной стеснительностью. Играть просто скромную девушку Ласке было скучно. Играть просто уверенную – рискованно. Приходилось совмещать, да и было интересно вот так сбивать человека с толку. Как полуденица, которая просто развлекается тем, что увлекает путников за собой, стремится отвести их в глубь леса и бросить там. В общем, плохая полуденица, не кровожадная, просто шаловливая.
Вот и первый вопрос, как и ожидалось. Девушка улыбнулась, потянулась за бутылкой, налила себе еще немного перцовки, решила, что после этого больше к алкоголю не притронется. Разве что к вину. И пусть завтра болит голова – отведет ведьмака на место и пойдет нагло спать. А ночью можно будет покинуть город, спрятаться где-нибудь в округе… и устроить набег. Даже вещи уже были сложены, впрочем, у Соны они всегда были сложены – она никогда не разбирала сумку, просто оставляла ее к снятой комнате, либо, если денег хватало только на конюшню (что случалось, редко, но случалось), не отвязывала даже от седла безымянной кобылы. В таком случае, правда, приходилось все ценное раскладывать по карманам, ибо тихая и спокойная лошадка  была никаким защитником.
- Есть какие-либо предположения? – поинтересовалась девушка с улыбкой, слегка склоняя голову на бок, так чтобы светлая прядь волос выскользнула из-за уха и упала на щеку.

Отредактировано Ласка (2014-07-28 16:13:59)

Глаза у нее были честные. Большие и серые, чуть блестящие то ли от алкоголя, то ли сами по себе, как будто притягивали блики от свечи. Кожа в этом теплом свете приобретала оранжевый оттенок, не казалась будто припорошенной пылью, а веснушки на ней выделялись еще ярче, окончательно внося какую-то неправильность в образ зерриканки. Она кивнула – не было в этой догадке ничего сверхъестественного.
- Угадал. Мой отец был купцом в Зеррикании. Думаю, кем была мать догадаться тоже не представит особых проблем, - она пожала плечами. Ведьмак внезапно решил рассказать историю своей жизни или просто не хочет заснуть? В любом случае отказываться было бы невежливо и глупо. Только вот проблема в том, что Соне не особенно интересна была история чужой жизни. Завтра они разойдутся в разные стороны и вряд ли когда-нибудь еще им предстоит встретиться – мир слишком велик для таких совпадений. То, что ей довелось найти нужного человека в том же городе, где и был сделан заказ – удивительнейшая удача. Хотя, Новиград большой. Удивительно, что в округе таверны тихо, Соне всегда казалось, что чем больше город, тем сложнее его защитить.
- Ладвиг, расскажи, как обучают ведьмаков? – девушка выпила перцовку, отставила от себя бокал. Встала, подошла к раскрытому окну, скрестив руки на груди и рассматривая лежащую перед ней улицу. Уже было поздно. Даже мальчишки разбежались, их голосов больше не было слышно, а силуэты не вырисовывались на фоне стены. Сона знала о ведьмаках не больше, чем любой другой человек, никогда с ними не встречавшийся. Ей было известно, что они охотятся на чудовищ, что они сильнее и быстрее обычных людей, даже потративших долгое время на тренировки, что они пьют эликсиры, которые убьют любого другого… и на этом, по сути, все.

Сона слушала и думала. От одного вопроса пошли другие, подобно веткам бесконечного дерева, которое никогда не закончится листьями, лишь будет разрастаться сучками вширь и ввысь. Откуда ведьмаки берут детей? Зачем их изменять, если можно просто натренировать, научить всему? На словах это кажется таким простым, но почему ведьмаков тогда осталось настолько мало, почему они, можно сказать, вымирающий вид? Стоит получить ответы на эти вопросы, как наверняка появятся новые, столь же серьезные и важные, а Сона совсем не была уверена, что хочет вникать в это еще глубже. Вряд ли такую информацию можно будет выгодно продать, точно так же как вряд ли можно будет продать один из ведьмачьих эликсиров…
Кошачьи глаза – звучит здорово. Ускоренная реакция - тоже полезная штука. И все-таки, казалось ей, было в этом нечто нечестное. Заставлять десяти-двенадцатилетнего ребенка, еще ничего не понимающего в мире, выбирать свой путь… хотя, чушь. Дети все понимают, если при этом стоит вопрос об их выживании. Но крылось тут какое-то надувательство, только Сона никак не могла понять, в чем именно оно заключается.
- Звучит потрясающе. Однако, должны же у вас быть какие-то слабости? – она встала, прошлась по комнате, до окна, прикрыла одну створку, уткнулась лбом в прохладное стекло, снова глядя на улицу. Темно. Видны лишь силуэты, подсвеченные голубым светом луны, лишь какие-то движения, смазанные и тусклые: развиваются шторы в доме на против, у дверей его скользнула кошка, теряющаяся на фоне стены. Это все казалось таким смазанным и тусклым, что не вызывало ничего, кроме скуки. «Сейчас определенно не помешало бы умение видеть в темноте» - Сона чуть улыбнулась, прикрывая глаза. Золотистые волосы спадали до начала лопаток, и видеть их отражение в стекле было как-то даже привычно. Сона любила притворяться, играть с собственной внешностью и историей, но иногда от осознания того, что где-то за этим теряется она, настоящая она, становилось тоскливо. Даже посещала шальная мысль бросить это дело, окончить эти забавы. И в то же время девушка знала, что иначе она не умеет, что любая другая жизнь ей не подойдет.
Ночь – чудесное время. Но порою кажется, что все грустные моменты тоже слишком его любят, и тогда остается только ждать утра, когда солнце развеет это ощущение печали. Хорошо, что такие чувства приходят редко.

Ведьмак все-таки оказался не совсем находкой для шпиона, хоть о чем-то решил умолчать. Значит, не узнать Соне сегодня того подвоха, который преследует мутантов, ну и черт с ним. Надеяться на то, что подобная возможность представиться еще раз, было бессмысленно – зачем ей знать что-то о расе, обреченной на вымирание вместе с присоединением очеловечиванием последнего монстра? Вообще, не стоило здесь задерживаться – лишние разговоры приводят к тому, что начинаешь хоть немного, но сочувствовать человеку, а Сона не любила сочувствовать. Для этого ей вполне достаточно было детишек из бедных семей, которые только-только вставали на путь воровства и рисковали закончить его слишком быстро.
- Ночами всем бывает тоскливо, - она пожала плечами, закрывая глаза. Ведьмак не ходил бесшумно, у него не было сейчас такой нужды, и его шаги все еще эхом звучали в голове девушки, как и слова, растягиваясь и не желая затихнуть, пропасть в бездне. Сона была уверенна в одном – лучше тоска, чем страх. Любое чувство лучше страха. А ночи она не боялась.
- Нет, не настоящее, - легкое пожатие плечами, Сона оторвалась от стекла, взглянула на отражение ведьмака. Многие называли их чудовищами, только вот он не выглядел таковым. Обычный мужчина, обычный воин, даже глаза сейчас нормальные, не с вытянутыми, кошачьими зрачками. – Настоящее слишком длинное. Это сокращение. Но меня редко так звали – рабам имена были ни к чему, - девушка повернулась, вновь прижимаясь к ведьмаку, глядя на него снизу вверх, доверчиво, как будто рассказывала ему очень важную тайну. Вранье ведь тоже может быть важным, особенно если звучит как правда, и веришь в него, как в правду. Рабство объяснило бесшумный шаг, ту оплошность, которую заметила за собой девушка. Таким нельзя было привлекать внимания лишний раз, казалось, им вообще нельзя было существовать вне того времени, когда выполнялись приказания хозяев. Сона не хотела быть откровенной, не хотела оставлять хоть какие-либо следы о себе настоящей в чьем-либо сознании.
– А ты? Кем ты был до того, как стать ведьмаком?

- Ладвиг, не стоит жалеть того, о чем не знаешь, - эта фраза пропахла фальшью, даже если человек действительно думал так, как говорил. Сона уткнулась мужчине куда-то в ребра, пряча лицо и собственную, озорную, усмешку. Почему-то вся эта ситуация казалась ей ненастоящей, будто удачной постановкой, где каждый действовал не по сценарию. Все слишком наигранно и слишком просто. Абсурдный сценарий, абсурдные декорации, даже актеры абсурдны по своей сути: тихий ведьмак, как будто не совсем знающих, что хочет от себя и, тем более, не знающий, чего хотят от него другие, да полукровка, притворяющая кем-то совершенно иным. – Эллейнари Джаннир Теор, - назвала Ласка очередное выдуманное имя, относительно подходящее для жителей Зеррикании. Особенно для того, кто не слишком много знал об этой стране – а ведьмак казался ей именно таким.
Сона внезапно выскользнула из этих объятий. Все подобные нежности неожиданно стали раздражать, как с ней часто бывало – противореча собственному прозвищу, она не была слишком уж большой любительницей ласки. Хотя… Хотя Ласка – зверь жестокий и агрессивный. Удивительно, почему его имя звучит так мягко, так… просто вот так. Почему нет в нем никакой злости, присущей этому маленькому существу? И еще один вопрос, почему же именно это сравнение пришло Вэе в голову... Казалось Соне, что скорости и ловкости недостаточно - кошки тоже попадают под такое описание. И обезьяны. Почему именно Ласка? Однако, не спросила, когда была возможность, теперь узнать вряд ли получится - не бегать же по всему миру в поисках одной зерриканской воительницы?
- Уже поздно, а завтра рано вставать, так что советую тебе выспаться, Ладвиг. Мне уйти?

Полное имя. Произнеслось легко, на одном дыхании, а завтра, в лучшем случае после завтра окончательно покинет ее голову, как будто никогда не звучало в этом мире. По край ней мере из уст Соны – а то вдруг все-таки существует девушка, которую зовут именно так. Живет, спит, ест, взрослеет или стареет и совершенно не подозревает о том, что какая-то наглая полукровка присвоила, пусть и временно, ее честное или порочное имя. Это была странная идея, и одновременно забавная. Можно было бы пойти в пророки – нести всякую чушь, угадывать, как звали любимых котиков богатеньких дамочек, кто спал с ними прошлой ночью, когда их муж был в отъезде, получать золото за свои слова, а чаще за свое молчание. Не слишком опасная, не слишком скучная и достаточно спокойная жизнь. К счастью, нету у Соны дара к предсказаниям, только немного интуиции, да тонкая чувствительность к переменам в настроениях людей, которые периодически уходили в отпуск, отказываясь работать.
Ласка ждет ответа, замерев между дверью и кроватью, словно зависнув между двумя мирами и не зная, в какой предстоит попасть. Где-то в стойле, далеко отсюда, ее лошадь спит, прикрывая устало свои темные глаза. Ее черная шкура едва заметна ночами, но прекрасно выделяется днем, особенно на трактах. Почему-то проснулась пакостная мысль о том, чтобы пойти разбудить ее. А то что за дела: хозяйка бодрствует, а питомец, вконец обнаглев, дрыхнет. Однако, свершить правосудие не дали слова ведьмка: «останься». Не хотел проводить ночь в одиночестве?
Соне было все равно где спать, и даже не слишком важно, с кем спать, лишь бы был теплый и сильно не приставал. Тянулась она к теплу ночами. Когда-нибудь она забудет все: зерриканские имена, зерриканский язык, лица зерриканских торговцев, кнут которых оставлял шрамы на ее смуглой коже… но холод, живущий ночами и пробирающийся во все щели, под любые покрывала, от которого было почти невозможно спастись девушка не смогла бы забыть никогда.
Поэтому ее чувства к зиме, как и к ночи, были весьма противоречивы. Зато к лету Сона относилась более определенно: она его не любила.
Она не снимала платья, последовав примеру мужчины. Просто стянула сапоги, поставила их рядом с кроватью, забираясь к нему и сворачиваясь привычным комочком, прижимаясь спиной к горячему ведьмаку. Обхватила руками колени, нащупывая кинжал, спрятанный в рукаве – привычная поза для сна.
- Спокойной ночи, ведьмак.

Утро приходит неожиданно, словно нож, который кидает наемный убийца в спину своей жертве, не пожелав показаться ей даже перед смертью, не пожелав ответить на вопросы, которые обязательно будут заданы. За окном только-только начинает светлеть, но мир уже готов к новому дню, бодрый и активный, в отличии от его обитателей. Он счастлив, что может продолжать вертеться и не желает терять даже немного времени. Сона как мир, только ее такая перспектива не слишком радует: спать все еще хочется. Вместо этого приходится просыпаться, выкарабкиваться из объятий ведьмака, по привычке думая о том, через что лучше сбежать, не оставляя после себя никаких следов. Сползает с кровати, думая о том, что надо еще бы по пути добыть воды… И вспоминает, что на сегодня планы другие. Хочется ругнуться матом, кинуть что-нибудь в стену, как-нибудь еще показать окружающим свое недовольство сложившимися обстоятельствами… Только окружающие все – спят. Это необходимо срочно исправить. При других обстоятельствах Ласка бы сдернула одеяло, сдернула простыню, крикнула в ухо, нашла бы еще сотню способов сделать пробуждение другого человека не слишком приятным процессом. Но сегодня надо быть хорошей девочкой. Хотя бы еще какое-то время.
- Ладвиг, просыпайся, - тонкие пальцы ложатся ему на плечо, осторожно теребят, мягко и осторожно. Девушка дождалась, когда ведьмак открыл глаза, и когда взгляд его стал осмысленным. – Через час ты должен стоять на улице у двери. Пожалуйста, не опаздывай, я ненавижу ждать.
Насколько она помнила, никаких заклятий на дверь он не накладывал в последний раз. Вот и прекрасно – девушка вышла из комнаты (она действительно угадала), по пути подобрав собственный плащ, который непредусмотрительно оставила на полу перед входом, хорошо хоть не с обратной стороны. Она спустилась вниз, в пустой зал, где в такую рань хозяин уже пытался бодрствовать, но, за неимением жаворонков среди клиентов, мирно спал у стойки, положив на ту голову. Так таверну удалось покинуть без особых проблем. Девушка направилась по улице, накинув себе на плечи плащ и мрачно пиная ногой камушек. Сона тоже не была жаворонком, просыпаясь, если была возможность, как можно позже. Сегодня такой возможности не было. Однако, утро определенно выдалось удачное – без проблем она смогла добраться до собственной комнаты, тут же стягивая через голову ненавистное платье и всерьез думая о том, чтобы сжечь его. Не потому, что данный вид одежды доставлял Ласке какие-то особые неудобства, а во имя собственного пакостного характера. Далее девушка достала из сумки флягу, сделала несколько жадных глотков пряного вина, успокаивая жажду и головную боль, оставшуюся после вчерашней выпивки. Всего несколько глотков не повредят ведь… но воды надо будет все равно выпить.

Час – это ведь очень мало, невозможно все успеть. Приходиться выбирать между приведением в порядок своей внешности, либо завтраком. Как истинная девушка, Сона просто решила пожертвовать немного чужим временем, а именно опоздать на встречу, не то, чтобы очень значительно, но заметно. Зато пришла сытая, чистая, почти без головной боли и в относительно нормальном расположении духа, то есть утихомирив свое желание убивать все, что движется и издает какие-либо звуки.
Еще влажные волосы были заплетены в косичку, а платье сменилось на удобные штаны, рубашку с широкими рукавами и приталенную жилетку - в общем ту одежду, которая совершенно не стесняла движений и при этом каким-то магическим образом делала из обычной Соны-мальчишки Сону-хрупкую почти эльфийку.
- Прошу прощения, что заставила тебя ждать, - так искренне, насколько могла, извинилась Ласка, не испытывая, как то обычно и бывало, никаких угрызений совести, но тщательно играя их. Она подошла к ведьмаку, обхватила его руку, потерлась щекой куда-то о плечо, будто смешной и ласковый звереныш. Затем, не отпуская мужчину, потянула его по улице, в противоположную сторону той, с которой она пришла. Этот город был велик, намного больше, чем тот, в котором Сона родилась, но она вполне запомнила, как добраться с разных мест до нужного дома, а там, где не знала дороги, шла по воле своей интуиции. Это был прекрасный способ путешествий – верить глазам и сердцу, совершенно не обращая внимания на все знаки, даже такие прямые, как табличка с надписью «опасно». Впрочем, то, что Сона на это внимания не обращала, было вполне логичным – она читать не умела. Да и по пути к этому дому ничего, свидетельствовавшего или намекающего о возможной беде ей не встречалось.
Нужный дом был найден относительно скоро, так что даже опытный странник не усомнился бы в том, что Ласка всегда знала, куда идет. Поднявшись по ступенькам, она отпустила Ламберта и постучала в дверь. Открыл им мужчина, бледный и худой, чем-то напоминавший рыбу.
- Твой хозяин сейчас дома? – поинтересовалась Сона. Слуга кивнул, не произнося ни слова, отошел чуть в сторону, освобождая им путь. Девушка пошла по коридору, прислушиваясь к тому, раздаются ли за ее спиной шаги ведьмака. Очень хотелось взять его за руку снова – ей было неуютно в таких богатых и сухих домах, полных безвкусной роскоши. Впрочем, и посещала эта девушка подобные места весьма редко.