Новость, которую де Горгон услышал с утра в деревенской корчме, где он ненадолго остановился, повергла его в странную смесь оцепеняющего страха и одновременного безрассудного желания перестать сидеть на месте. Местные жители чересчур активно шептались насчет пары рыцарей из Туссента, что несколькой дней назад проезжали здесь, останавливались, и устремились в сторону Ривии. Корчмарь нахваливал их, болтая о том, что эти двое оставили ему хорошие деньги и обещали остановиться на обратном пути, как только заберут нечто её светлости из города воров. Он болтал очень много и в конце концов даже назвал их имена, что и вызвало эти противоречивые чувства у Кристофа не весь оставшийся день. О, эти два имени ему были прекрасно знакомы и мужчине стоило огромных трудов сохранить хотя бы внешнее спокойствие перед посетителями корчмы и отговаривать себя от заранее неправильных действий.

Сир Гавейн и сир Маррел, а также другие до сих пор всплывали перед глазами — даже спустя три года, как Кристоф де Горгон был объявлен мертвым вместе со всей своей семьей. Он прекрасно помнил, как эти два ублюдка высмеяли его обвинения, подкрепленные, пускай и не достаточными, но доказательствами. Прекрасно помнил, как князь равнодушно махнул своей рукой, считая все порывы Кристофа добиться правды и справедливости юношеским вздором. Именно тогда Кристоф впервые разочаровался во всей этой чуши с добродетелями. По его мнению, их стоило послать в задницу — добродетель не уберегла его семью от смерти, не оживила мать, которую после издевательств нагой повесили на дереве как какую-то шлюху и не спасла отца, которого истыкали копьями, как дикое животное на развлекающей охоте.

Кристоф убеждал себя в том, что сейчас он не зол, но ему было невероятно трудно справиться с нахлынувшими эмоциями. Злость, пожалуй, в этой ситуации было слишком мягким словом — бывший рыцарь оказался на грани ярости. Он залпом опрокинул полную кружку ривийского эля, сидя за столом в углу, и сморщился — выпивка северян была полным дерьмом, но этот неприятный вкус во рту был необходим ему, чтобы прийти в себя и привести свои чувства в порядок. Все его мысли были поглощены этой новостью настолько сильно, что Кристоф не хотел вспоминать, как оказался вблизи Ривии. Ему не хотелось об этом думать даже если то была работа в охране какого-нибудь многообещающего перспективного торговца или заказ на голову какого-то бедолаги, но он точно знал и понимал, что ему заплатили за это поручение — пальцы нащупывали наполовину пустой кошель с монетами. Мужчина посмотрел на пустую кружку и, наконец, попытался взбодриться и что-то вспомнить, что ему в итоге удалось — часть его платы, а если быть точнее — ровно половина кошеля — ушла на выпивку, которая сейчас была ему необходима, и койку здесь же, в корчме. Кристоф подозвал служанку и попросил полушепотом самого крепкого алкоголя, что был. В здешних краях не любили южан, а потому де Горгон со своим ярко-выраженным южным акцентом общался исключительно негромко, дабы не привлекать к себе не нужного внимания, которое и так привлекал к себе его не самый маленький рост. Корчмарь прекрасно об этом знал и, глядя на казавшуюся исполинскую мощь постояльца, которая к тому же подкреплялось парой убедительных монет, посоветовал и служанкам особо не разбалтывать небольшую тайну своего гостя.

Забавно, как даже три года меняют людей: бывший рыцарь славного рода, что присягал служить графине де Венендаль лично, превратился в наемника, едва сводящего концы с концами. Кристоф разочарованно вздохнул, когда ему принесли выпивку. Он посмотрел на служанку и его скупое на эмоции лицо выдавило из себя вполне приятную улыбку. Он и раньше размышлял, о том, что мог ехать в Эббинг и просить помощи у дамы своего сердца и её семьи, но вовремя осознал всю опасность, что несет его присутствие, и отказался от этой затеи. И теперь он даже не в состоянии будет узнать её в лицо. Это, определенно, было к лучшему. Своей недалекостью Кристоф погубил свою семью и ему не хотелось, чтобы из-за него погиб кто-то ещё. Тот, кто по-настоящему достоин жить дальше. Кристоф приложился к кружке, которую только что наполнили. По телу разлилось тепло, но вкус по прежнему был на уровне дерьма — только ещё хуже — чего он и хотел. Сморщившись в очередной раз, Кристоф посмотрел на корчмаря.

За три года де Горгон редко когда позволял себе расслабляться, больше напоминая параноика — на людях он предпочитал появляться в доспехах, которые старательно пытался скрыть от глаз под одеждой, но чаще всего старым серым потертым плащом, в котором он сбежал из Туссента. Кристоф уже точно знал, что ему необходимо сделать в ближайшее время и в его голове появилось нечто похожее на план — упускать возможность, уцепиться за которую, возможно, позволило само предназначение, было глупо, а может и вовсе — это был знак действовать и дальше. Мужчина призадумался и, допив, своё северное пойло отправился к корчмарю, чтобы обсудить недавних гостей.

Как и ожидалось — деньги развяжут любой язык и корчмарь не стал исключением. Кристоф обсудил с ним все детали его с Гавейном и Маррелом разговора, в ходе которого узнал, что эти двое настоятельно порекомендовали оставить хозяина корчмы к их прибытию пару свободных комнат, финансово подкрепив свою просьбу. Мужчина выяснил приблизительный срок, когда слуги её светлости намеревались вернуться, и, удовлетворенный всей полученной информацией, принялся ждать, не забыв предупредить корчмаря о вреде болтовни. Особенно, которая касается его, Кристофа. Наемник старался не покидать корчму без необходимости в течении всех тех дней, пока ожидал возвращения своих старых знакомых и жил жизнью вполне обычного человека, не считая того факта, что каждую ночь он тщательно проверял остроту своего меча и кинжала, а также состояние своих доспехов, а в частности — шлема. Каждую ночь перед сном он твердил себе, что скоро все случится. Кристоф был в нетерпении. Он точно знал, какой дорогой поедут Гавейн и Маррел, на случай если сюда они не заедут, и был готов в любой момент сорваться с места, чтобы нагнать и показать им последствия их главной ошибки.

На пятый день нескончаемого ожидания они, наконец, посетили корчму, но ночевать здесь явно не собирались — лишь пополнили запасы и ближе к сумеркам поспешили продолжить дорогу. Кристофу не требовались приготовления — он все сделал заранее, и едва они пустились в путь — крупный, закованный в сталь гигант в шлеме с крестообразным забралом последовал за ними. Гавейн и Марелл слишком торопились, чтобы вовремя заметить преследователя и когда это случилось, то было уже поздно.

Кристоф уже и забыл, когда в последний раз обращал внимание на природу, но в этот раз не до конца растаявшие сугробы посреди полей и обочинам грязных дорог привлекли его внимание. Началась весна. Пускай и медленно, зато верно она отвоевывала свое право заполучить эти земли в собственное распоряжение у предыдущего их владельца — зимы. Было относительно тепло, но ветер, который порой набирал значительную силу на открытой местности быстро менял мнение — холод ощущался даже через доспехи и одежду под ними.

Своих недругов Кристоф де Горгон нагнал вначале приграничных территорий и, вытащив короткое копье из сумок со снаряжением, что располагались сзади на лошади, размял плечи, чувствуя как тяжелый щит за его спиной, тянет чуть назад. Уже стемнело, но ночи в отличие от зимних, не были такими непроглядными и через забрало шлема наемник продолжал держать в поле зрения своих врагов, постепенно подгоняя свою лошадь и нагоняя их. Гавейн и Марелл не были полными идиотами и спустя какое-то время после отъезда из корчмы заметили преследователя. Хоть они и не знали, какой противник их ожидает, но были прекрасно готовы принять бой.

Сила, с которой Кристоф метнул копье, была поистине феноменальна. Он не рассчитывал попасть в кого-то из них, но ему свезло — копье почти сразу убило лошадь Гавейна и рыцарь вместе с ней с грохотом повалился наземь. Маррел не был трусом, хотя по мнению Кристофа он им и был, и услышав, а затем и увидев, как его товарищ стал нуждаться в помощи, остановился; он обнажил свой меч и помчался навстречу де Горгону. Под шлемом наемника появилась улыбка — он проделал точно такое же действие и пытался максимально разогнать своего коня. С каждой секундой они сближались все сильнее, пока, наконец, воздух не рассекла россыпь ударов, и два рыцаря с куда меньшей скоростью не схлестнулись в рукопашной схватке. Кристоф не стал церемониться со своим соперником и сразу врезал ему в забрало шлема своей длинной закованной в защиту рукой от чего тот потерял координацию и наемнику не составило никакого труда выбить Маррела из седла и, спешившись, встать ногой на грудь. Он задержал свои глаза на взгляде Маррела, но почти следом проткнул ему лицо через большой разрез шлема и отправился к Гавейну, который до сих пор не мог выбраться из-под убитого коня. Вокруг было разбросано множество вещей, включая свертки с едой, что они запасли в корчме, но взгляд Кристофа привлек небольшой ларец, что лежал в грязи практически перед самим Гавейном. Его противник казался беспомощным, и Кристоф позволил себе снять шлем рядом, чтобы рыцарь тщательно рассмотрел его лицо. Оно должно быть хорошо ему знакомо, несмотря на то что за три года приобрело некоторые изменения. Гавейн удивленно затрепыхался и, казалось, пытался что-то сказать, но де Горгон приставил к его горлу меч.

— Они все по-прежнему там?

Гавейн коротко кивнул в ответ. Кристоф де Горгон задумался, но не забыл про придавленного конем рыцаря, воткнув тому свой меч прямиком в шею по самую рукоять. Он не стал сразу его вытаскивать, а вместо этого, чуть присев, принялся разгребать вещи убитого в попытках найти деньги, выпивки и более-менее хорошо сохранившейся еды. Дорога, где Кристоф их прикончил, казалась пустой, но он все равно хотел поторопиться и когда его руки потянулись к ларцу, а пальцы сомкнулись на замке, попытавшись отпереть, он почувствовал что-то постороннее в воздухе.

Но слишком поздно — наемник отчетливо ощутил, как что-то холодное едва коснулось его кадыка. Этим чем-то наверняка был острый нож. Одно неаккуратное движение и ему перережут глотку. Вряд ли это было кто-то, связанный с ними — Кристоф опустил взгляд на убитого Мавейна — но тогда кто же? Подсознательно де Горгон был готов действовать — если к его шее приставили нож именно таким образом, каким он думал, было достаточно схватить незнакомца за руку и выдрать её с корнем, но в случае ошибки или при недостаточной скорости Кристоф просто заплатит своей жизнью.

Наемник решил поступить иначе.

— Я не знаю, кто ты и что ты здесь делаешь, но если ты заодно с этими мертвыми тварями, то можешь прикончить меня прямо сейчас. Но ты же здесь не за этим, верно?

Кристоф сглотнул, когда к горлу подкатил ком, и начал ерзать, пытаясь не выдавать своих намерений выбраться. Он очень надеялся на то, что тот, кто приставил нож не отличался особым умом, чтобы вовремя сообразить к чему все идет.

После сказанного стало очевидно, что бесшумный гость искал именно то, что Кристоф держал в руках, не успев ознакомиться с её содержимым, что, вероятно, было даже к лучшему. Изначально наемник вообще не рассчитывал на это приобретение, убив рыцарей занятых перевозкой, совсем по иной причине, и заполучил шкатулку как трофей. Следовательно он не знал, что же там такого было, но пытался предположить. Первое предположение было самым очевидным — в ней содержались документы или письма, которые в нынешнее время вполне могли стать причиной войны, что бы объяснило такой интерес княжества и других не менее заинтересованных лиц. Наемник сморщился, когда его щеки коснулось второе лезвие, продолжив размышления: приставивший к его шее нож недруг мог быть не один — если уж незнакомец в одиночку собирался добраться до Гавейна и Марелла, то скорее всего те двое просто его прикончили, но вот с парой людей, что были бы вооружены арбалетами — вряд ли. Они были хорошими воинами и сам Кристоф, сидя в заложниках у возникшей ситуации, это признавал — убить их без вреда для себя было большой удачей, но вероятнее всего наибольшую пользу оказало небольшое знание манеры их сражения. Кристоф наморщил нос, поймав себя на мысли, что возможно незваный гость и сейчас вовсе не один, и отовсюду в него смотрят выставленные в его сторону арбалеты. В таком случае стоило отказаться от сопротивления, а если нет, то при удачной попытке вырваться стоило прикрыть себя чужим телом. Ему категорически не нравилось находиться в шаге от смерти. Особенно от руки того, кто не будет смотреть ему в лицо.

То, что своим неудобным положением, Кристоф был обязан женщине, он понял не сразу — в первые секунды голова наемника была занята совсем другим, и де Горгон поначалу вовсе не обратил на это никакого внимания. Второе предположение было куда более прозаичным — в шкатулке хранились невероятно ценные драгоценности, чья стоимость могла достигнуть баснословных значений. В таком случае побрякушки наверняка принадлежали Раймунду или его женушке — Анне Генриетте. Эскорт из двух рыцарей так же убедительно давал веса этому предположению: только в Туссенте могли отправить двух посвященных рыцарей ради побрякушек князей и княгинь. Тем будет более нелепа весть о их кончине на тракте, ведущим из Ривийских земель.

В любом случае, это могло быть все что угодно. Но сам Кристоф де Горгон больше склонялся ко второму варианту. Если был шанс избежать смерти из-за каких-то пускай и не совсем бесполезных — наверняка за них бы хорошо заплатили — безделушек, то им стоило воспользоваться. Наивно верить в то, что как только он отдаст желаемое, он не хотел, но выхода попросту не было — стоило рискнуть, а в самом худшем случае он предпочтет погибнуть стоя, сражаясь, чем сидя на коленях, как ничтожество.

— Понятия не имею, что такого там может быть, что мне готовы перерезать за это глотку посреди тракта, но я точно верю, что оно не стоит моей жизни.

Кристоф положил шкатулку сбоку от себя, демонстративно приподняв руки, дабы они были на виду у нападавшего. Тело наемника полностью напряглось — таким поступком он полностью отдавался на милость. Если все-таки девица с ножом решит его полоснуть по шее, то Кристофу де Горгону очень бы хотелось не остаться в долгу и перед смертью попытаться оставить ей след на всю её проклятую оставшуюся жизнь. Она наверняка не знала, чем славился его род.

Отредактировано Кристоф де Горгон (2019-02-19 09:14:18)

— Я думаю, на свете очень мало вещей стоят человеческой жизни.

Кристоф почувствовал, как холодная сталь перестала касаться его шеи и мысленно выдохнул с большим облегчением. Пускай лучше его пристрелят из арбалетов, чем зарежут, как какую-то скотину. Его несостоявшаяся убийца в несколько мгновений отдалилась, прибрав к своим рукам заветную шкатулку, ради которой и начался весь этот сыр-бор. Наемник простоял на колене около минуты, прежде чем окончательно понял, что в нем не торчат арбалетные болты. По-видимому ему решили сохранить жизнь и такой поворот событий более чем его устраивал. Кто, черт бы его побрал, в здравом уме откажется от продолжения своей жизни? Пускай даже если она и не совсем хороша. Цель, ради которой стоит жить, должна быть всегда. У Кристофа она была и поэтому он не собирался просто так расставаться со своей жизнью. Было слишком много дел и слишком мало времени. Смерть явно не входила в этот график.

Окончательно встав на ноги наемник первым делом огляделся: в кустах и за деревьями, что были вне дороги, не было никакого движения, как и не было никого другого на дороге, кроме той, что приставила нож к его горлу. Кристоф пытался убедить себя, что она и правда здесь одна и в конце-концов его паранойя отступила, хотя расслабляться он по-прежнему не собирался. Мужчина наклонился над телом Гавейна, стараясь держать в поле своего зрения незнакомку, вытащил из его шеи меч, который вытер об одежду убитого, и спрятал в ножны на поясе. Её лицо было закрыто тканью и кроме пряди длинных волос, цвет которых Кристофу напоминал рыжий, он ничего не увидел и не придал никакого значения её смуглой коже — в темноте наемнику казалось, что она была просто напросто грязной. Незнакомка стояла возле своего коня с этой треклятой шкатулкой в руке и молча наблюдала за его действиями. Ему была неясна цель этого — ведь она получила желаемое и вольна двигаться куда ей угодно, но здравый смысл шепотом подсказывал, что она, возможно, пытается не получить от него удар в спину и ждет, пока он сам отсюда уберется. Кристоф встретился с женщиной взглядом и молча смотрел ей в глаза около половины минуты. Она была совсем небольшого роста и, очевидно, очень ловка, коль он не услышал её приближение. Он предположил, что она профессионал своего дела, но какого именно — думать не было никакого желания. Она не извлекала с мертвецов их ценности, поэтому де Горгон собирался заняться этим сам — свой последний заработок он пропил и прожил ещё в той самой корчме, что осталась уже далеко позади.

В том, что она была одна не осталось никаких сомнений. Это позволило Кристофу немного ослабить то напряжение, которое испытывало все его тело и сознание. Он не привык доверять доброте в любом её проявлении и этот случай не был исключением. Из седельных сумок Гавейна наемник извлек кошель с флоренами, несколько писем и немного солонины с флягой воды. Кошель он бросил незнакомке, не сомневаясь в том, что она окажется в состоянии его поймать. В какой-то степени это была его благодарность за сохраненную ему жизнь.

— И все же за жизнь людей часто платят деньгами, — Кристоф подозвал своего коня, который разгуливал возле скакуна Маррела и принялся раскладывать все более-менее ценные пожитки Гавейна по своим сумкам, — считай, что это моё «спасибо».

Наемник одним резким движением вынул копье из убитой лошади Гавейна, отметив, что оно чудом уцелело и поместил его на своего коня. Затем он надел на свою голову шлем, но открыл забрало, давая женщине возможность видеть его лицо во время разговора. Вряд ли она знала, кто он такой на самом деле и сколько за него дадут в Туссенте, а то прикончила бы его сразу. Кристоф жадно глотнул воды из фляги, смачивая мертвецки высохшее горло.

— Они далеко не бедные люди, — наемник сплюнул в лицо мертвому Гавейну, — У них наверняка есть чем поживиться, а у того, второго и лошадь осталась живой. В такой темноте путь до ближайшего людного места не близок. Нужно отсюда убираться, пока здесь не проехали какие-нибудь болваны или не сбежались падальщики. На твоем месте я бы лишил того, — Кристоф кивнул на тело Маррела, — его вещей. Они ему больше ни к чему, включая его лошадь. Его скакун обучен, за него можно выручить неплохую сумму.

Отредактировано Кристоф де Горгон (2019-02-20 11:43:04)

Незнакомка последовала совету и, подобравшись к лошади Маррела, принялась исследовать седельные сумки на предмет ценностей, а затем их обчищать. Кристоф то и дело ловил её взгляды на себе, но и сам не оставался в долгу, изредка поглядывая на то, чем она занимается. Она поинтересовалась почему де Горгон их прикончил, уместив свой вопрос в лаконичное «что-то личное?» Кристоф кивнул ей, смотря на то как её руки ловко гуляют по карманам сумок. Наемник около минуты занимался тем, что проверял собственную добычу и подводил итог тому, что у него есть, а затем он почувствовал, как затекла шея и решил снять недавно надетый шлем, повесив его к прочим вещам. Мужчина нахмурился, пробежав взглядом по убитым. Он посчитал забавным тот факт, что женщина угадала с причиной, а затем услышал её отказ от коня Маррела. В её словах была доля здравого смысла, и Кристоф молча кивнул. Несмотря на его острую нужду в деньгах, столь требовательное к заботе животное замедлит его и скорее всего привлечет ненужное внимание, а потому от него требовалось избавиться.

— Личное. Эти скоты недостойны жизни.

Кристоф приблизился к коню и незнакомке, убедившись, что женщина закончила выгребать содержимое седельных сумок, и посмотрел ей в глаза. Он любил смотреть людям в глаза, полагая эту часть красивой и считал их одним из главных достоинств любой женщины, но если отбросить эти мелодраматические мысли, то наемник был уверен, что глаза человека могли сказать о его намерениях красноречивее любых слов и действий. Часто это доставляло неудобство людям, но эта незнакомка была не такой — она не опустила глаз и не засмущалась. Её вопрос насчет стороны света, куда он держал путь, заставил наемника отвести взгляд. Кристоф приблизился к коню и сорвал с того седло с прочей сбруей, кинув их в грязь посреди дороги. Он занес руку, чтобы хлопнуть животное по бочине, отпуская на волю, но как только из уст незнакомки прозвучало слово «юг», опустил её, слегка приоткрывая рот от удивления. Она предлагала окупить свою жизнь и подзаработать, но не это было ключевым словом в её предложении — им оказался Туссент. То, что она вряд ли знала, кто он такой на самом деле, наемник был уверен; пускай не до конца, но будь иначе, он бы уже лежал в канаве.

Составить компанию женщине, которая сохранила ему жизнь здесь, на тракте, и помочь ей добраться до Туссента — место, в которое он и сам стремится попасть ради своей мести. Кристоф тяжело вздохнул и, наконец, хлопнул животное, которое, сорвавшись с места, устремилось куда-то в темноту. Наемник смотрел коню вслед, пока не перестал слышать цоканье копыт. Он думал, что у Предназначения определенно ужасное чувство юмора.

— На юг, — наконец заговорил Кристоф, — и мой путь лежит именно в Туссент. От денег я не откажусь, но выпить мне бы хотелось прямо сейчас и желательно самого дерьмового северного пойла. По пути туда наверняка попадется корчма, где такого в достатке.

Все звучало предельно просто и казалось, что события складываются весьма идеально. Лишние деньги точно не помешают ему по приезду, а выпивка за чужой счет виделась ему как благословение богов, в которых он перестал верить. Мужчина понимал, почему она просила о такой услуге — Кристоф де Горгон был способен одним своим видом заставить всяческое отребье, привыкшее грабить на тракте, передумать. Она оказалась умна.

— Девушка, которая чуть не прикончила меня вряд ли пропадет на тракте, — наемник приблизился к своему скакуну и приготовился оседлать его, — но я не отказываюсь от твоего предложения, незнакомка. Путь неблизкий, поэтому можешь называть меня Кристофом.

Отредактировано Кристоф де Горгон (2019-02-22 10:50:57)

Незнакомка стянула ткань со своего лица и капюшон с головы, давая Кристофу возможность увидеть свое лицо. Наемник задержал свой взгляд на нем, стараясь запомнить, и отметил, что она и правда рыжеволосая. Девушка казалась очень молодой, была явно недурна внешне и с первого взгляда не представляла из себя никакой угрозы — подумав об этом, мужчина едва заметно ухмыльнулся: помимо феноменальной незаметности, её внешность — пожалуй, вторая по степени опасности черта, которой она располагала. Этот небольшой рост, подростковое личико и собранные в хвост волосы спокойно могли запутать того, кто с ней решит связаться. Если бы он, Кристоф, увидел её где-нибудь раньше до того, как она приставил к его горлу нож, то определенно бы не учуял угрозы. Наемник отдал ей должное — внешность обманчива. Если и она это понимала все эти вещи, в чем не было сомнений, то она определенно была умна, а умных людей нынче было весьма и весьма немного.

— Я пью пойло северян не для удовольствия, — Кристоф запрыгнул в седло, наблюдая за тем, как его новый компаньон проделывает то же самое. — Не сомневаюсь, что восточное куда лучше — насколько я знаю там полно ценителей хорошего вина и женщин, но ничего не прочищает голову так, как это делает эль и вино с севера. Порой мне кажется, что вместо опьянения оно приносит мне трезвость, а именно этого мне сейчас и хочется.

Ему казалось, насколько он мог судить по её поведению, что для Рэм — а именно так она и представилась — общение с ним было какой-то игрой. Она тянула слова, постоянно наклоняла голову и хлопала глазами, если Кристоф все-таки решал в них посмотреть. В каком-то смысле это немного смущало мужчину, что давно отвык от женской компании, но он был вполне в здравом уме для понимания того факта, что подобное будет происходить и дальше, а потому к этой игре стоило привыкнуть. По тракту они скакали довольно быстро, нигде не задерживаясь без особой надобности. Дело было уже к ночи, поэтому вскоре предыдущая темнота уступила место ещё более густой и темной — Кристоф едва различал скачущую рядом Рэм, определяя её более-менее точное местоположение, полагаясь лишь на свой слух.

Дорога заняла около часа, что немного удивило мужчину — по пути в Ривию ему казалось, что расстояние между населенными местами было куда большим, но в конце-концов он сослался на то, что дело в скорости, с которой они передвигались — местами они мчались сломя голову. Корчма находилась недалеко от тракта, окруженная небольшим количеством домов и её огни, пускай и не совсем яркие, подействовали на Кристофа и Рэм как на мотыльков. Они не раздумывая съехали с дороги и устремились прямиком туда. Корчма оказалась небольшим, но вполне приличным постоялым двором с конюшней, где находился сонный паренек, которому, въехав на территорию, они доверили своих скакунов, а сами отправились в корчму.

В то время, как шаги Рэм не издавали ни звука и могло создаться впечатление, что она идет по воздуху, каждый шаг де Горгона звучал поступью, которая отдавала легким звоном по его доспехам. Когда они зашли в корчму, то увидели, что та была полупустой. Редкие люди сидели по разным углам, угрюмо озирались, но когда дверь за Кристофом, который прошел в дверной проем, пригибаясь, закрылась, все их взгляды были адресованы ему и той, кто рядом с ним находилось. Впрочем, спустя десять секунд они все потеряли интерес и продолжили заниматься своими делами. Кристоф прошел вперед, держа в руках шлем. Рукой он указал на свободный стол и присел, приглашая Рэм занять место за ним же.

— Нам нужно определиться: будем ли мы тут ночевать или просто ненадолго задержимся ради того, чтобы перевести дух. Уже темно и дороги практически не видно, а учитывая насколько она плоха, то можно запросто покалечить коня, — Кристоф вытер испачканное лицо внутренней стороной своего плаща, — Место с виду здесь вполне приличное. Задержаться здесь стоит если и не ради небольшого отдыха, то ради выпивки и бадьи воды.

Отредактировано Кристоф де Горгон (2019-02-23 11:18:34)

Кристоф молча разглядывал поверхность своего шлема, который разместил на столе перед тем, как сесть, и с досадой заметил, что на нем проглядывались едва заметные следы крови, перемешанные вместе с грязью. Кровь на доспехах была не так заметна — защита де Горгона была еще грязнее, а в некоторых ситуациях ее прикрывал плащ, поэтому мужчина протянул палец к поверхности шлема и слегка потер. Тщетно. Кровь высохла и обрела защиту, разбить которую мог лишь кусок ткани и чистая вода. Кристоф раздраженно сморщился — несмотря на образ жизни, что он вел, его желание приводить себя в порядок, отмываться и чистить вещи порой доставляло ему некоторые эмоциональные неудобства. Бывший рыцарь очень надеялся, что здесь он найдет хоть сколько-то воды для своих нужд.

Несмотря на их недавнее знакомство, случившееся буквально полтора часа назад, Рэм вела себя довольно раскованно и вальяжно, словно она и Кристоф давние друзья, что посреди ночи решили посетить постоялый двор на границах Ривии. Кристоф старался подмечать особенности ее поведения, пытаясь выяснить наперед, чего стоит ждать. Она не была навязчивой, как большинство тех, с кем де Горгону приходилось встречаться, местами говорила много, но ее слова имели определенный смысл — наемник не пропускал их мимо ушей. Что-то его, однако, смущало, когда он смотрел на нее — Кристоф ничуть не сомневался в том, что при необходимости она его убьет. Не здесь и не сейчас, но Рэм точно на это способна. С другой стороны на ее предложение он согласился только из-за общего места назначения и в качестве благодарности за свою жизнь. Даже если она не заплатит ему, как обещала, то Кристоф не будет в обиде — к такому повороту событий он готов.

— Печальный опыт привил мне эту привычку, — ответил Рэм мужчина. — Любую ситуацию, в которой доводится оказываться, мой разум непроизвольно раскладывает на несколько частей. Позволяет рассмотреть все с разных сторон и принять верное решение. Если я не рассуждаю вслух, то этот процесс происходит у меня в голове, — к их столу подошла женщина, поинтересовавшись насчет их пожеланий касательно еды. Рэм сделала выбор за двоих прежде, чем Кристофу что-то пришло в голову. Наемник промолчал, в целом, согласившись, и продолжил. — Взять, к примеру, наше не совсем приятное знакомство: уже тогда у меня было несколько вариантов, как со всем этим поступить. В одном из них, — Кристоф отвлекся на выпивку, которую принесли спустя время, отпил, вытер рот; на его лице возникла улыбка — со своим деформированным чувством юмора он и правда считал это забавным, — я отрывал тебе руку, — мужчина сжал-разжал кулак, словно в насмешку демонстрируя насколько миниатюрна она была на его фоне, — а в другом умирал в бою. Но от необдуманных действий меня спасла мысль, что ты не одна. От стрел и болтов посреди дороги меня спас бы лишь этот сучий Лебеда, чтоб его в задницу, но как видишь — я ошибся, и эта ошибка привела нас сюда. Живыми, уставшими и с целыми руками.

Обычно Кристоф не болтал так много, но крепкое северное пойло понемногу развязывало язык даже в небольших количествах. В каком-то смысле свободное поведение Рэм давало ему пространство, чтобы расслабиться. Кристоф не чувствовал себя загнанным в рамки, что как правило давалось ему с огромным трудом — дворянское воспитание не забывается даже спустя годы, но отдельные его части, разумеется, давно канули в небытие. Когда их разговор свернул к ночлегу, девушка поинтересовалась насчет того, сколько комнат им понадобится и заранее бросила на стол кошель с монетами — тот самый, которым Кристоф выразил свою благодарность. Мужчина задумался: для таких как они комнаты не были дешевым удовольствием. Любая сэкономленная монета поможет им по пути в Туссент или в самом Туссенте с его не самыми низкими ценами, но у одной комнаты была одна проблема — лишь одна кровать или что-то на нее похожее. Ему не очень хотелось высыпаться на твердом и холодном полу, но выбора просто не оставалось — к женщинам Кристоф испытывал уважение и точно бы не позволил себе допустить того, чтобы в такой ситуации кто-то из них проводил ночь таким образом — даже если эта женщина едва не прикончила его пару часов назад.

— Оставь эти деньги при себе, — Кристоф пододвинул их ближе к Рэм, отметив только сейчас, что у нее и правда смуглая кожа, — очень сомневаюсь, что ты богатая нильфгаардская графиня, поэтому нам крайне желательно экономить. Мы возьмем одну комнату. Ты займешь кровать, а я прилягу на пол.

Наконец им принесли поесть. Кристоф подозвал женщину поближе к себе и, сунув той в руку несколько монет, попросил согреть немного воды для бадьи. Мужчина привык к вони севера, но то, что от него самого отдавало этой частью Континента его ни в коем разе не устраивало. Глянув служанке вслед, он посмотрел на Рэм, параллельно с ней приступив к трапезе.

— Да, довольно необычное знакомство, — согласился Кристоф, глядя на то, как лицо Рэм искривляется в улыбке — девушке определенно было не скучно, а сам этот разговор её, очевидно, забавлял. Наемник и сам находил его забавным — во многом благодаря непосредственности, с которой она говорила. Внешне она казалась совсем юной — может, поэтому её речи были насыщены таким оптимизмом. Мужчина редко стремился демонстрировать свои эмоции, но этот раз отличался. Он не мог сказать точно, почему, однако предположил, что алкоголь в крови в совокупности с близостью смерти, а теперь и совместным путешествием со своей несостоявшейся убийцей ненадолго свел его с ума. Да, пожалуй все именно так.

Кристоф нахмурился, когда Рэм назвала его северянином — для человека, чьи родители были рождены на юге, это прозвучало как оскорбление. Он хотел подумать, что она сказала столь глупую вещь из-за незнания, но тут же поправил себя — как она могла не заметить его ярко выраженный акцент, который сразу выдавал в нем южанина? Пытаясь постигнуть ответ на этот вопрос, де Горгон задумался: смуглая кожа — редкое явление на севере. Не означало ли это, что Рэм имеет другое, отличное от северного, происхождение? Он не знал. Вполне могло случиться и так, что она могла являться результатом смешения совершенно разной крови, но вот какой именно — Кристофа не волновало. В конце-концов это было совершенно не его делом. Трапезничал он аккуратно, невольно выдавая свои навыки этикета, но избавиться от них наемник так и не смог и абсолютно ничего не мог с этим поделать.

— Сомневаться — в природе пессимиста. И, пожалуйста, не называй меня северянином. Я могу воспринять это, как личное оскорбление. D’yaebl, неужели мой акцент тебе ни о чем не говорит?

Кристоф отвлекся от еды и увидел, как принимает пищу Рэм — стало понятно, что ни малейшего намека на воспитание здесь не было и в помине. Его поражало, с какой скоростью она поглощает картошку и мясо. Казалось, что девушка и вовсе ничего не разжевывала, проглатывая всё огромными кусками. Одновременно с тем они продолжали свой диалог. Рэм ударила в самое сердце, сказав прописную истину — от благородства в Кристофе остались разве что воспоминания. Мужчина ненадолго помрачнел. По крайней мере во всем, о чем она говорила, была своя доля правды — дорога будет неблизкой и эту ночь точно стоило провести, как можно более продуктивно, дав своему телу максимальный комфорт, на который оно могло рассчитывать. И раз Рэм была только за то, чтобы он устроился спать вместе с ней, то, пожалуй, так и стоило сделать. Её слова насчет приставаний едва не смутили Кристофа, но он лишь слабо улыбнулся, сочтя забавным ответить на подобные уколы её же оружием:

— Я спокоен, Рэм. Если тебе так неймется, то можешь ко мне приставать — не имею никаких возражений.

Трапезу она закончила первой и, опрокинув эля, что оставался в её кружке, ушла к корчмарю. Кристоф отстал совсем ненамного и, поступив точно так со своим элем, который заставил его отвращенно сморщиться, отправился следом, стараясь сильно не бренчать своими доспехами.

Отредактировано Кристоф де Горгон (2019-02-25 22:36:15)

Рэм пояснила, почему назвала Кристофа северянином — видимо, она и правда была не из здешних мест, раз не могла отличить грязных и вонючих варваров от цивилизованных людей. Мужчина промолчал, мысленно приняв её оправдания. Девушка явно не понимала разницу жителей севера и южан, но уж винить её за это было точно глупо. Чего-то не понимать — норма вещей этого мира, даже если объектом твоего непонимания являешься ты сам. Он не обиделся из-за северянина — это, скорее, на секунду вызвало раздражение, как промаячившая перед носом муха, но все-таки предупредил её, чтобы она немного аккуратней выбирала слова. Кристоф задумался, считая себя дураком — этого она делать точно не будет. Ужин напоминал состязание по переглядываниям — с определенной цикличностью и Кристоф, и Рэм смотрели друг на друга, а точнее на то, как принимали пищу. Девушка определенно зацепила свой взгляд на его манерном поведении за столом, но наемник ничего не мог сделать — такова уж его природа. Он точно знал, что она не глупа, и наверняка сделает ряд выводов касательно его происхождения. Мужчина не собирался ничего скрывать, но и первым говорить на эту тему он бы не стал. Если придется, то он поведает ей свою историю, хоть этот поступок и отдавал долей неразумности.

— Ну смотри, тебя никто не тянул за язык, — продолжил игру Кристоф, дополняя слова улыбкой, — не отрежь мне пальцы, если я случайно до тебя дотронусь. Или не случайно — кто знает?

Упоминание Зеррикании было явно неспроста, но думать над этим сегодня у мужчины не было никакого желания — он лишь пообещал себе запомнить это слово. Когда Кристоф подошел сзади, Рэм уже вовсю договаривалась насчет ночлега и, судя по тому, что речь зашла про завтрак — она это сделала. Наемник разглядел, как хозяйка передала ей бутылку вина — девица, очевидно, и сама была не против прикладываться к стакану с той же частотой, с какой это делал он сам. Ему было все равно разделит ли она его с ним, но если да, то он вряд ли сможет отказаться. Несмотря на вред алкоголя, о чем Кристофу твердили всё детство и юность, он имел одно хорошее свойство — залечивал душевные раны. После беседы с Рэм, женщина обратила внимание на него, сообщив о том, что вода готова. Её взгляд с хитрым прищуром, адресованный ему и Рэм, давал очень недвумысленные намеки. Наверняка ей казалось, да и не ей одной, что её посетила парочка, что была без ума друг от друга. Кристоф почесал бороду — пусть так и думают. Если столь ошибочное мнение как-то облегчит им жизнь, то это прекрасно.

Комната оказалась на том же этаже, но едва ли не в конце коридора. Зайдя туда после Рэм, Кристоф огляделся. Место, где они будут ночевать, казалось не самым худшим — вполне сносная с виду кровать, достаточно места, чтобы расположить вещи, и небольшая бадья, что стояла в углу. На секунду наемник испытал смущение, но, впрочем, оно быстро испарилось — Кристоф не в высшем обществе, чтобы стесняться демонстрировать собственное тело. Пока Кристоф занимался снятием доспехов, что заняло довольно ощутимое время, он не обращал на Рэм никакого внимания, стараясь избавиться от стали, покрывающей его тело как можно скорее. Одежда, которую он носил под ними, была грязной и пропахла потом — Кристоф развернул баул, вытащив оттуда чистый запасной комплект и заметил, как из свертка выпала брошь с символом его дома, упав на пол. Нехотя он подобрал её и припрятал туда же. Мужчина не мог дождаться ощущения теплой воды, которая будет расщеплять грязь на его теле, и ушел за водой, принося ту в ведрах в несколько заходов. Её все равно было мало, но выбора не оставалось.

— Северянам плохо знакомо это понятие, — Кристоф сбросил с себя рубаху, стоя к Рэм спиной. Она наверняка могла увидеть на его спине раны от различного оружия и стрел. Снимая штаны, мужчина своевременно прикрыл все неприличные места чистым куском ткани, что должен был послужить полотенцем. Он склонился над бадьей, сидя на небольшом табурете, и набрал в ладони воды, которую выплеснул себе в лицо. Кристоф мог поклясться, что в этот момент он ощутил себя счастливым. Вода вмиг перестала быть прозрачной. — Понятие гигиены. Именно это отличает южан он северян.

Кристоф де Горгон принялся отмывать свои волосы и оттирать тело от грязи, стараясь лишний раз не поворачиваться к своей компаньонке. Кажется, её присутствие его ничуть не волновало — мужчина занимался своим делом, не обращая на неё никакого внимания, кроме разговора. Он глядел в мутное отражение в бадье и мог только догадываться, чем она занята.

— Разве ты не чувствуешь, что север… воняет?

Когда вода в бадье начала напоминать содержимое лужи, Кристоф де Горгон погрузился в мысли и повернул голову к Рэм. По стоящему рядом ведру, которое источало пар, мужчина догадался о её намерениях и решил, что ему стоит поторопиться — наемнику казалось, что собственной гигиеной он занимался неприлично долго. Кристоф отложил мыло, сорвал ткань с пояса, оставаясь в сидячем положении, и принялся обтираться как можно более насухо, начав, разумеется, с головы. Он чувствовал какую-то легкость, словно избавился от груза, что был на него подвязан. Но могла ли грязь иметь столько веса?

— Не имел удовольствия там побывать, — Кристоф представил каждый из тех запахов, что перечислила девушка. Он не был неженкой, словно какая-то леди, но если бы разговор на подобную тематику происходил за столом, аппетит был бы безвозвратно потерян. Значит, Рэм была из Зеррикании, что неудивительно при её то оттенке кожи. Наемник мог бы догадаться и раньше, но разрывался между несколькими вариантами — утверждать что-то наверняка было довольно глупо. — Звучит так, словно Зеррикания ещё хуже севера. Не думал, что такое возможно. Запах крови, железа и пота — одинаков везде. Северяне не слишком уважительно относятся к своей гигиене, — мужчина завел полотенце между ног, а затем стал вытирать ноги — все это время он неотрывно был обращен к своему собеседнику, — Пожалуй, это одна из тех причин, по которым я имею к жителям севера крайне неоднозначное отношение. Там, откуда я родом — воздух не имел запаха, он вскруживал голову своей чистотой. Он был избавлен ото всего, что могло его испортить, поэтому мне достаточно того, чтобы мой нос вдыхал чистоту.

Не испытывая ровным счетом никакого смущения, Кристоф оделся в чистый, собственноручно выстиранный им запасной комплект одежды, которую он носил под доспехами. Грязное белье он определил в сверток и крайне туго его затянул, очень надеясь, что оно не будет издавать вони. Конечно, было бы неплохо его выстирать, но сейчас у де Горгона не было никакого желания. Будь в его власти — он бы выкинул его в окно, но любая одежда, даже такая невзрачная, стоила денег, а тратить их, если они у него были, без крайней нужды, мужчине не хотелось. Кристоф снова посмотрел на Рэм, которая до сих пор его ожидала. По телу пробежал легкий холодок — предплечья наемника покрылись гусиной кожей. Он подошел к окну и приоткрыл его. Бадья была небольшого размера, поэтому план в голове де Горгона созрел сразу — несмотря на некоторую заполненность водой, Кристоф точно был уверен, что её поднятие будет ему по силам. Главное, чтобы Рэм не приняла это за хвастовство — хвастунов мужчина не любил и сам. Он приблизился к ней, пристроившись так, чтобы было удобно ухватиться и поднял её на уровне груди. Через двадцать секунд вода из бадьи хлынула грязным потоком на улицу. Наемник постарался вылить воду так, чтобы в бадье не оставалось грязи, и был удивлен, когда это у него получилось.

Бадья оказалась на прежнем месте. Жестом Кристоф дал понять Рэм, что она могла ей воспользоваться. Не дожидаясь её действий, он взял флягу воды из баула и сел на край кровати, приложившись к ней, и уставился в сторону окна, которое не забыл прикрыть. Прохладная вода приятно растеклась по телу и мужчина не смог удержаться от умиротворенного вдоха. Это определенно была одна из тех ночей, которой можно радоваться, несмотря на её не самое приятное начало.

— Думаю, что север хорош лишь этим, — Кристоф оторвался от разглядывания окна, посмотрев на Рэм, — За такую выходку ты не понесешь никакой ответственности.

Отредактировано Кристоф де Горгон (2019-02-28 11:34:26)

- Мой дом и правда был лишен дурных запахов и грязи, - Кристоф нахмурился — слова девушки звучали как укор и это, без сомнений, его задело. Несмотря на то, что места, где наемник провел большую часть своей жизни и правда были лишены нищеты, де Горгону все же приходилось её видеть и ощущать собственным носом. Каждое упоминание дома действовало на мужчину не самым лучшим образом — он заметно начинал нервничать, а его пальцы начинали подрагивать. Кристоф отложил флягу воды в сторону и сжал ладони в кулаки, прикрыв глаза. Ему казалось, что сейчас не самое лучшее время, чтобы думать о том, что случилось несколько лет назад. Он тяжело вздохнул с намерением успокоиться. Наемнику хотелось, чтобы его компаньон не застала этот неприятный минутный момент своими глазами. Несмотря на то, что судьба жестоко столкнула его лбом с реальной жизнью, заставила повидать всякую грязь и даже поучаствовать в ней, все ещё существовали темы, обсуждать которые де Горгону категорически не хотелось. - Я имею понятие о вони — мне приходилось убивать, а запах мертвеца не особо сильно отличается от запаха нищеты. Мой дом был вдали от привычной всем цивилизации, у подножия горы, возвышался над реками и лесами. Дурной запах был неспособен осилить присутствие в таком месте. Это прозвучит странно, но мне всегда казалось, что его будто расщепляло. Сложно описать подобные ощущения тому, кто ни разу не бывал в горах, с вершин которых практически круглыми годами не сходит снег. Надеюсь, когда-нибудь тебе доведется испытать это чувство.

Рэм не испытывала никакого смущения, обнажая свое тело перед Кристофом, не предпринимала никаких попыток хотя бы частично прикрыть свою наготу, как делал он сам — ей было абсолютно плевать. Де Горгону казалось, что подобным образом девушка вела себя вполне намеренно — расслабившись, он совсем и подзабыл, что такое было вполне в её духе. Она забралась в бадью и дала разрешение притронуться к вину, что ранее взяла у хозяйки. Без малейших раздумий де Горгон поднялся за ним — он прекрасно знал, где Рэм его хранила. Отпил Кристоф приблизительно половину небольшого стакана, а затем поставил на небольшой стол, что находился в одном из углов небольшой комнаты. Отвратительное великолепие — пожалуй, лишь этим словосочетанием де Горгон мог описать все свое отношение к выпивке, что имела не южное происхождение. Когда Рэм стала смотреть на него, мужчина уже был машинально готов к очередному укору, но все оказалось куда проще — она попросила облить её водой.

Приблизившись к ней с ведром воды, которая уже не была столь горяча, Кристоф практически сразу же заострил свое внимание на её острых ушах, подумав о том, почему раньше этого не заметил — в итоге сослался на то, что Рэм слишком хорошо умела их скрывать. Ему совершенно точно было на это плевать. Никто не выбирает кем ему родиться. Он старался не разглядывать её лишенное одежды тело, но любопытство брало верх. Она казалась невероятно хрупкой, словно сухая ветвь, которую можно было переломить на две части без особых усилий, но её спина утверждала обратное — количеством шрамов от полученных ранений Рэм ничуть ему не уступала. На фоне бывшего рыцаря она и правда не внушала особого страха — одна лишь поступь Кристофа могла заставить кметов обделаться — но в который раз мужчина крутил в голове мысль, что для неё это не играло особой роли. Она этим пользовалась.

Лить воду он начал аккуратно и медленно, давая ей возможность не торопясь смыть все мыло. Полумрак мешал детально разглядеть её плечи и руки, к которым было приковано внимание, но Кристоф был точно уверен в том, что Рэм обладала хорошей физической формой — иначе бы она просто не пережила все эти ранения, что словно жизнеописание красовались на её спине.

Когда вода в ведре подошла к концу, де Горгон поставил его около бадьи и начал отходить к окну, давая Рэм возможность беспрепятственно проскользнуть мимо к своей одежде. Созерцание темной пустоты по ту сторону комнаты периодически надоедалo, и мужчина то и дело переводил свой взгляд на девицу, что бесстыже ему улыбалась, встряхивая и поправляя копну своих рыжих волос. Одевшись, Рэм занялась бутылкой вина, чем оказала дурной пример — смотря на то, как она пьет, Кристоф испытал желание сделать тоже самое. Её метания по комнате окончились на том моменте, когда мужчина не спеша отправился выполнять просьбу — выплескивать воду из бадьи тем же способом, которым воспользовался сам. В этот раз воды было куда меньше, а следовательно де Горгон не затратил на это практически никаких сил, справившись с этим нехитрым делом за одну-две минуты.

На намерения Рэм уложить его к стене, Кристоф не ответил каким-либо возражением — он промолчал, словно покорно соглашаясь; он понимал, что это неизбежно. За то небольшое время, которое ему удалось уделить наблюдению за ней, мужчина сделал вывод, что вступать с девушкой в какие-либо споры не имеет никакого смысла. Сил и нервов на это уйдет много, а вот результат явно не будет того стоить. Взяться за бутылку Кристоф так и не успел — его опередили, потому у него не оставалось иного выбора, кроме как занять свою законную — с подачи Рэм — половину кровати. Он улегся на покрывало на спину, стараясь максимально упереться в стену, завел одну руку за голову, сетуя на то, что у них всего одна подушка, и устало потер глаза пальцами свободной руки. Вскоре к нему присоединилась Рэм, но она лишь села, держа в руках и вино, и ту проклятую шкатулку, ради которой была готова его убить. Девушка была поглощена её изучением и не заметила, как Кристоф одолжил сосуд с красной жидкостью. Наемник сделал глоток, но его лицо ничуть не искривилось.

— О юге можно говорить многое, а я даже не знаю что именно тебя интересует, — де Горгон в очередной раз отпил вина, но уже куда меньше — нужно думать и о Рэм, — Он куда более безграничен, чем север, климат более приветлив и понятие цивилизованности там развито куда сильнее. То место, куда мы едем — лишь начало Нильфгаардской империи. Я заметил твои уши, — Кристоф искоса поглядел на девушку, — поэтому тебе точно будет интересно знать, что жители столицы невероятно гордятся своим происхождением от эльфов. Чертовы лицемеры. Берут их имена и титулы, копируют архитектуру… это довольно смешно. Но при этом сама столица способна потрясти воображение — в юношестве мне приходилось там бывать, и увиденное крайне сложно забыть, — Кристоф вздохнул, осознавая, что именно сейчас разговор может зайти в сторону его прошлого, чего ему не очень хотелось. По крайней мере в данный момент. Лучшим выходом было самому начинать задавать вопросы. — Я слышал, что в Зеррикании яростный культ поклонения драконам. Нильфгаардцы, например тоже испытывают симпатию к поклонению, но их слабостью служит солнце, однако я не нильфгаардец, не подумай — называться им имеет право только житель столицы, а я давно перестал верить во всяких богов, от которых нет никакого толку. Единственное во что стоить верить — это в предназначение. Остальное…

Кристоф отпил вина, но без лишней жадности — он бы не отказался растянуть это отвратительное пойло ещё на несколько минут. Ему безумно захотелось задать вопрос, от тематики которого он старался отойти несколько минут назад — алкоголь ли был тому виной?

— Скажи, Рэм, у тебя есть предположения насчет того, кто я такой?

Отредактировано Кристоф де Горгон (2019-03-02 14:16:47)

Сквозь очередные приступы сна Кристоф почувствовал, как девушка прислоняется к нему спиной, используя вместо подушки. Она по-прежнему увлеченно разглядывала шкатулку, интерес к которой частично испытывал и сам де Горгон, и вместе с тем разделяла с ним то немногое количество алкоголя, что у них оставался. Рэм не доставляла никакого физического дискомфорта из-за своего малого веса, а спустя минуту Кристоф поймал себя на мысли, что ему и вовсе приятно ощущать её тепло. Наемнику было плевать, что у неё на уме, но если бы ей казалось так же, то это бы чертовски ему польстило.

— Ты права, — очередь пить перешла к Кристофу, — в сказках нет никакой правды, а следовательно и ничего полезного. Неудивительно, что великое солнце якобы одно из воплощений какого-то там вашего дракона — истинные нильфгаардцы любят поглощать чужую культуру. Не об этом ли я тебе рассказывал несколько минут назад? Всегда проще опираться на что-то готовое, чем создавать с нуля.

Кристоф притих, когда Рэм заговорила на интересующую его тему, замечая, что она все больше и больше откидывается на него, а когда девушка и вовсе запрокинула голову, то не осталось сомнений в том, что ей было удобно. Да, он не ошибся, посчитав её умной. Она практически безошибочно пришла к тем выводам, что были наиболее верны. Рэм точно не стоило знать всех деталей, которые угрожали как и ей, так и Кристофу, но по крайней мере её стоило похвалить за столь меткие наблюдения. Для девицы с манерами пьяного кмета Рэм была невероятно странной и порой даже де Горгон путался в своих выводах. Понять столь необычное создание казалось трудной задачей.

— В целом, — начал Кристоф, — практически верно. Не знаю можно ли считать несколько лет большим сроком, но я точно работал со всякой дрянью и, поверь, ты очень зря себя к ней причисляешь. Какое-то время я продавал людей в рабство. Жаль их, конечно, — де Горгон пожал плечами, — но работа не приносила достаточно денег, да и в целом очень демонстративно и сильно конфликтовала с законом. На юге совсем другое отношение к преступникам. Там иначе понимают слово «закон». Затем я влез в сомнительную затею с бойцовыми ямами. Если ты считаешь себя дрянью, то тебе не приходилось видеть людей, что удовлетворяют себя при виде крови и насилия. Большинство моих ран оттуда. Подобное место приносило свои деньги, но однажды меня проткнули парой копий. Восстановление заняло куда больше времени, чем я рассчитывал, поэтому это пришлось оставить — если ты не обладаешь популярностью в таком месте, то ты абсолютно никто и достойную оплату вряд ли получишь. А теперь мне приходится доставлять головы, охранять обозы болванов или самих болванов… так что да, я наемник. Расскажешь что-нибудь про себя? Что-нибудь, что будет содержать хотя бы грамм правды.

Кристоф слегка зевнул, не забывая про столь необходимое своему организму вино.

— А если и правда понравилась? Каждая женщина по-своему привлекательна, — мужчина усмехнулся в ответ. — Туссент, пожалуй, оказался удачным совпадением. Там меня ждут определенные дела. Думаю, — Кристоф указал подбородком на шкатулку, — как и тебя.

Отредактировано Кристоф де Горгон (2019-03-02 21:34:14)

— К преступникам относятся более строго и ответственно. Нильфгаард — дисциплинированный край и это касается не только к имперской армии. Если не вдаваться в ненужные подробности, то будь уверена, если поймают, то получишь именно то, что заслуживаешь. Справедливость для большинства цивилизованных южан не пустой звук. Вряд ли без каких-либо объяснений или разбирательств кого-то вздернут или лишат головы. Сначала они как следует все разузнают и только потом примут меры.

Кристоф снова отпил вина, и передал почти пустую бутылку девушке. После того, как она к ней приложилась, вино подошло к концу, что вызвало на лицах обоих едва различимое разочарование. Алкоголь отлично подливал масла в огонь их разговора и лишиться средства, благодаря которому они без каких-либо проблем находили общий язык, было неприятно. Оставалось надеяться на то, что этого самого алкоголя в их крови по-прежнему в избытке, и он не даст этому вечеру закончиться чересчур быстро. Рэм ненадолго отпрянула от де Горгона, чтобы убрать шкатулку куда-то под кровать, а затем снова прильнула к его телу, теперь расположившись к нему лицом. Ее демонстративные попытки избежать обсуждения этой шкатулки все больше и больше вынуждали Кристофа думать о не самом обычном содержании. Что бы то ни было, а что именно — знала лишь Рэм. Вполне вероятно, что знать больше было небезопасно и, подумав об этом, наемник решил, что если девушка сочтет нужным, то сама ему расскажет. Совать свой нос туда, где существует высокий риск просто так лишиться головы, было глупой затеей. Это определенно следовало помнить и понимать.

— Вряд ли тебе хочется быть единственной, — ухмыляясь продолжил Кристоф. — Что-то мне подсказывает, что ты не из таких, да и я тоже. Привязываться к кому-то слишком опасно. Это лишает свободы и создает ещё одну брешь в собственной обороне.

Они переглянулись, когда Рэм предложила сыграть, что немного разочаровало Кристофа — все-таки он надеялся услышать пускай и ложь, но от нее, не принимая в этом участия, а девица вынудила играть в угадайку. Ввиду отсутствия иных занятий мужчина принял предложение, согласно ей кивнув. Условие к тому же было весьма неплохим — в случае победы он мог рассчитывать на «что угодно», а если ему не повезет, то он обязан приобрести ей самое лучшее вино, что было по карману. Кристоф едва сдержался, дабы не рассмеяться. Денег у него было ничтожно мало, поэтому Рэм может рассчитывать лишь на ещё более ужасное пойло, которое к тому же им все равно придется пить вдвоем. Но если она потерпит до Туссента, то тогда Кристоф со всей ответственностью исполнит её желание.

— Рискну, — де Горгон пальцами прикоснулся к кончикам её волос на одной из прядей. Он начал говорить то, что приходило в его голову в первую очередь и это казалось ему верным, — У тебя было тяжелое детство, влияние которого вытащило тебя из дома настолько далеко. Ты не сама научилась своему ремеслу. И я думаю, что ты, как и большинство людей, ищешь спокойной размеренной жизни, где не будешь ни в чем нуждаться.

Отредактировано Кристоф де Горгон (2019-03-03 10:32:13)

Кристоф улыбнулся словам девушки. Каждому человеку хотелось казаться или быть нужным — даже такому как он сам — но привязываться надолго означало связывать себя с определенными рисками, чего в здравом уме не захочет ни один человек с таким образом жизни. Мужчина уловил в её словах определенный посыл и слегка задумался — если нечто между людьми возникает временно, то в этом нет ничего плохого. Всем одиноким странникам хочется заполнять пустоту, возникающую на их душе.

Рэм извлекла из своих запасов нечто незнакомое де Горгону и прижалась ещё ближе. Не потребовалось много времени, чтобы понять, что нечто было как раз тем, чего им так не хватало. На правах владельца девушка отпила первой, но не забыла и про мужчину, заботливо протянув флягу с неизвестным ему содержимым следом. Он потряс её, оценивая количество, и, недовольно вздохнув, немного выпил — лучше уж что-то, чем ничего. Вкус, что оказался у него на языке, был довольно необычен, чтобы вот так сразу и просто его понять. Кристоф не мог сказать, что это, но оно определенно нравилось ему больше северного. Мужчина продолжал трогать волосы, не вызывая у их обладательницы никакой негативной реакции. Ему казалось забавным, что вечер он начал со слов, что северное пойло прочищает голову. Это так и было, но в том количестве, что наемник сегодня употребил, оно начинало действовать совершенно иначе.

Он молча слушал её рассказ, чувствуя, что предложенный Рэм напиток оказывает куда более сильное воздействие. Она рассказала довольно многое, но Кристоф даже не пытался предполагать, что из этого правда, а что нет. Может, дело было в том, что он все-таки не горел желанием копаться в её прошлом, а может и в чем-то другом, но мужчине начинало казаться, что он и вовсе зря всё это затеял. Каждый имеет право на свои тайны и их сохранение от таких любопытных ослов, как он. Впрочем, внезапно для него Рэм объявила его победу, что заставило слегка прикрытые глаза распахнуться в недолгом удивлении.

— Я думаю, что каждый человек ищет спокойствия. В его природе оседать на месте, заводить детей и грезить спокойной смертью в старости. В той или иной степени это может отличаться, но мне кажется, что любой рано или поздно об этом задумается. Однако, в каждом правиле есть исключения, и я даже готов причислить себя к ним. Осуждать кого-то за то, что он отличается от прочих, точно не стоит.

Рэм прислонилась щекой к его груди, а Кристоф продолжал проскальзывать пальцами по её прядям. Её рыжий цвет вызывал его интерес, а волосы были приятны на ощупь. Мужчина не хотел признаваться себе в том, что эта девушка начинает подводить его к опасной черте. Вся эта простота, непринужденность их общения вызывали странные чувства.

— Если хочешь, то я не стану задерживать, но и заставлять тебя не буду. Пока мне хватает и... - Кристоф кивнул на её выпивку, - этого. Кстати, а что это?

Отредактировано Кристоф де Горгон (2019-03-03 17:53:52)