Мастерский

Замок Губерта Вайреса

Хрустели кости. Трещали и разрывались хрящи. А затем крепкие желтые зубы безжалостно впились в сочное, горячее мясо куропатки. Жир обильно прыснул из уголков рта, потек по подбородку, был пойман рукавом и сброшен на пол.
Губерт Вайрес, тщательно прожевав, сделал жадный глоток из посеребренного кубка и отсалютовал сидевшему с ним за одним столом человеку.
- Должен признать, - прохрипел барон, - что твое вино очень хорошее. Что бы я делал без тебя, дорогой мой друг?
Чашник поспешно наполнил кубок, едва тот коснулся стола. Губерт даже не обратил на мальчишку внимания.
- Жаль, что время для визита у тебя не подходящее. Боюсь, несмотря на твои связи, ни имперцы, ни северяне не простят тебе обоз с провиантом, который ты протащил прямо у них под носом. Они надеялись взять замок измором, а теперь – ха, могут отправляться ко всем бесам под хвост!
Вайрес прищурился, скривил в довольной усмешке рот. Пригладил рукой ершик рыжих волос.
Ему было около тридцати пяти весен, был он невысок ростом, но крепок; носил стеганый дублет в красно-черных тонах, а на его бело-синем гербовом поле рассыпались звезды, среди которых спрятался охотничий рог.
- Ты ешь, Рихард, набирайся сил. Пей без боязни, пользуйся моим гостеприимством. Я человек жесткий, но справедливый, ты же знаешь. Без подвоха. А пока ты ешь и пьешь, то подскажи мне, мил человек, как из этого дерьма выпутаться и как усидеть одной жопой на двух стульях.
Опальный барон разломал краюху хлеба на несколько кусков, выкладывая из них на столе некую замысловатую фигуру.
- Вот здесь, - он указал на корку, - нильфгаардцы. Слухи донесли, что их там голов пятьсот. Чуть больше. Чуть меньше. Но скорее меньше. Не прокормит их одна деревня – такую ораву. А голодная армия – хуже врага.
Палец с крепким, как черепаший панцирь, желтоватым ногтем ткнул в мякиш.
- А здесь северяне. Точнее, темерцы под предводительством графа Кунсенльда. Говорят, что где-то триста голов. И вот в это я, видишь ли, верю.
Губерт сделал новый глоток вина. Поставил кубок посередине.
- А это мы. Неприступные, словно гора Карбон. И полные настоящих сокровищ для обеих сторон. И, видишь ли, я ни с кем не собираюсь делиться своими богатствами, но вряд ли хоть одна из сторон это оценит. И хочется уж послать обе, чтобы они перебили друг дружку. Да сделать это ладно – та еще задачка.

Маковка. Ставка Вернона Роше.

Кунис – деревенский староста, нервничал. Удержался он от позыва поерзать на скамьей, втянуть голову в плечи под взглядом колючих глаз. Хотя, не лукавя, было ему страшно.
Кунис уже прослышал о том, кто занял соседний дом, сколько крови на руках этого человека. И очень пожалел о том, что намедни в сердцах выпалил, что нет разницы под чью дудку плясать: нильфгаардскую или темерскую.
- Значит, ты говоришь, что для тебя нет разницы о том, в каком королевстве жить?
- Нет, ваша милость.
- Какая я тебе нахер милость? – Вернон Роше глянул на старосту исподлобья, - дворянчика во мне увидал? А, нет, братец, не выйдет. Я солдат. И сужу тебя по-солдатски. И как человек, не щадивший себя под Содденом, чувствую я в тебе порядочную суку.
Староста все-таки заерзал, испуганно глянул на высоченного бородача, застывшего у дверей. Воспаленный мозг прикидывал, успеет ли он крикнуть. И поможет ли этот крик хоть чем-то.
- Вы ведь и сами знаете, -  Кунис понуро опустил голову, - что для кмета нет большого отличия, под кем спину гнуть. Там пнут, здесь нагайкой оходят. Знай только, что плати оброк и кланяйся до земли всякому, кто права на землю предъявляет. А как начнется война, начнут войска отступать – всю провизию заберут, скотину порежут, а баб перетрахают. Придет враг, и снова баб перетрахают, оставшееся изымут, а всех несогласных – на дыбу. А потом, если Мелитэле угодно, то начнут гнать вражину, наступать. И снова все повытопчат, повыжгут.
- И перетрахают, - завершил за старосту Роше.
Кунис поднял усталые глаза.
- Так что же, милсдарь солдат, неправду я говорю?
Вернон не ответил. Кивнул стоявшему у дверей Йолу, жестом показал на пузатую бутыль деревенского самогона, реквизированного вчерашним днем.
- Я тебя не за этим звал, - капитан темерской армии дождался, пока в кружках заплещется густая, пахучая жидкость, - ты же к барону к местному шастал частенько. Замок его видел да знаешь, что вокруг и как.
- А что вокруг… вокруг вода. А замок на острове. С берегами связывают его навесные мосты. За мостами – ворота и прочная решетка. Сидит там Губерт, поживает, ничего не боится.
Роше задумчиво ковырнул кружку ногтем.
- А под водой что?
Староста округлил глаза.
- Вы и про энто знаете?
- Допустим.
Кунис трясущейся рукой потянулся к кружке.
- Под водой у него клети. Есть к ним вход, говорят, из самого замка. Он в них всех неугодных… топит.

Примечание:
* уважаемый нильфгаардцы, у вас может быть офицерский совет о том, как брать замок Губерта. А может быть и нет, я готов выслушать ваши пожелания.
** Брэен, выслал необходимое вступление в личку.

Маковка

Очередное селение. Очередные крестьяне, перепуганные появлением вооруженных. Все было как обычно. Почти. В воздухе витал запах навоза, пота, полевых трав, курей, свиней и прочей живности. А еще пахло железом. Пахло войной. Близкой и неотвратимой. И не стоило винить местных жителей в их нервозности: они не имели права бежать. Они имели право лишь содержать довольно внушительный контингент темерских войск, который, пусть и втихаря, уже умудрился перетрахать половину местных баб, реквизировать почти весь самогон и пиво, и даже проредить и без того немногочисленное поголовье скота.
Йол стоял у двери одной из хат, в коей разместился штаб темерского отряда специального назначения. Стоял, привалившись к косяку и скрестив на груди руки. Словом, он казался расслабленным. И только холодный взгляд из-под угрюмо надвинутых на глаза бровей медленно переходил от местного старосты к своему командиру. А от него - к пузатой бутыли самогона, что ребята из отряда отняли у солдатни. Впрочем, Роше не знал, что, добывая эту бутылку, его бойцам пришлось выбить пару зубов соседям-пехотинцам. Скорее всего не знал.
Весь вид старосты говорил о том, что ему очень хочется поерзать. Прямо терпежу нет. Да вот только не решался он этого сделать под колючим взглядом капитана. И так же было видно, что и взгляд Йола ему очень не по душе. Очевидно, он нутром чуял, что этот человек, - стоит не так пошевелиться, - сделает ему, старосте, очень, ну очень больно. А потому он говорил. Говорил много, в сущности по делу, сбиваясь, волнуясь, нервно облизывая враз пересохшие губы.
По знаку Роше, скеллигец шагнул к видавшему виды столу, взял в руку бутылку, зубами вытащил пробку, разлил содержимое по двум щербатым глиняным кружкам. Взгляд его, при этом, уперся в старосту. Когда же кружки оказались наполненными, Йол вставил в горлышко пробку, поставил бутылку на место и вернулся в исходное положение у двери. При этом он не издал ни звука.
За месяцы службы, его едва ли можно было назвать "солдатом". По крайней мере, слепо следовать приказам он так и не научился. Но вот сохранять видимость дисциплины и соблюдать субординацию - это он освоил на "отлично". А потому, молчать-то он молчал, но слушал старосту очень внимательно. Как знать, может командир захочет узнать его, Йола, мнение? Как-никак, воин он бывалый, какие-никакие соображения иметь может.

Отредактировано Йол Берагхейм (2018-10-15 15:58:59)

Деревня Боровичи, нильфгаардский берег реки Дыфня, бывшие владения Губерта Вайреса

Холодное северное утро закончилось, уступив дорогу жаркому северному дню. В дом сельского старосты, занимаемый полковником де Ротц-Васбринком, стекались офицеры, спешившие на военный совет.
После того, как Вайрес отказался сдать замок, стало очевидно, что его придется брать. Вопрос был только во времени.
И в северянах на другом берегу монотонно ревущей Дыфни, которым опорный пункт на реке был нужен, точно воздух.
Несмотря на то, что все земли до Дыфни де юре уже стали частью империи, в реальности, а не в мире бумажных договоров, работы у нильфгаардской армии было предостаточно. Им нужно будет развивать наступление, а значит, территория Аэдирна должна была стать ровной и прозрачной, точно мраморная плита. Поэтому именно сейчас, в последние июльские деньки, нильфгаардские части штурмовали последние крепости, в назидание безжалостно вырезая защитников, отлавливали прячущихся по лесам партизан и беженцев, первых развешивая по деревьям вдоль трактов, а вторых сгоняя в бесконечные вереницы пленных, которым надлежало всю оставшуюся жизнь трудиться на благо империи.
Три эскадрона, выделенные полковнику де Ротц-Васбринку, первыми узнали о замке на острове посреди Дыфни, и командующий операцией, пользуясь своими полномочиями, начал переговоры. Которые ни к чему не привели.
Меетывер оглядел своих офицеров.
Бритоголовый верзила Дэмиан Насс, известный своей некуртуазностью, жестокостью к врагам и жесткостью к подчиненным. Он выглядел одновременно спокойным и свирепым, словом, как настоящий ветеран. Меет знал его по эббингскому восстанию, в самом пекле которого оказались немногочисленные нильфгаардцы. Жестоко подавленный, этот мятеж дал отличный толчок карьере многих смекалистых офицеров, и подполковник Дэмиан, по мнению Меетывера, был как раз из таких: храбрый солдат, ловкий наездник, человек чести. Оставалось надеяться, что за прошедшие в гарнизонной службе годы ветеран не растерял этих качеств.
О вар Лорехейде мнение полковника было не столь однозначным. Они уже встречались раньше, сражались плечом к плечу в начале войны, Ксандор не чурался идти в атаку первым, был не глуп и производил впечатление человека с безупречными манерами, но, тем не менее, что-то в нем настораживало Меетывера. Может быть, множеству слухов, которые точно рыбачьи сети окутывали его персону, все-таки удалось нанести вред его репутации или...
"...ты просто заведуешь его шевелюре. Прекрати сомневаться в своих офицерах. Они - лучшие из тех, что могли тебе достаться".
Помимо командиров эскадронов, на совете также присутствовали обер-офицеры: корнеты, поручики, ротмистры.
- Господа офицеры. Губерт Вайрес отказался опустить мосты и открыть ворота. Старый безумец решил поиграть в нейтралитет.
Полковник де Ротц-Васбринк склонился над сомнительного качества картой, точно она могла показать ему самого Вайреса, сидящего за обеденным столом.
- Поэтому нам придется здесь задержаться. Подполковник Насс, лейтенант вар Лорехейд, необходимо, чтобы вся легкая кавалерия ваших частей была переформирована в три группы. Две займутся рейдами на запад и восток. Необходима конфискация провианта у населения в максимально возможных количествах. Несогласных убивать на месте.
Меетывер откашлялся и снова уставился на карту. Знать бы, что за войска северян стоят на том берегу.
Пока Дэмиан и Ксандор отдавали приказы и назначили командиров групп, он вспоминал разговор со старостой, который называл Вайеса "сущим диаволом и татем проклятым". Неудивительно, что тому понадобилось настолько защищенное убежище.
- Далее, приказываю всем проявлять осторожность при контакте с местными. Здешние леса еще не были прочесаны, и мы не знаем, сколько бородатых мужиков с топорами и вилами в них сидит. Отлучаться только по двое, ровно как и селиться в домах. Пить и есть только после кметов. Выставить караулы. Третья группа легкой кавалерии займется регулярным осмотром окрестностей. В стычки не вступать, докладывать обо всем лично мне.
Теперь пора было переходить к самому замку.
- Вопросы?
Таковых не возникло, и тогда полковник закончил основную часть совета, который советом был лишь номинально, попросив остаться командиров эскадронов - Ксандора и Дэмиана.
- Присаживайтесь, господа.
Прислуга налил вина в кубки, и настоящий совет начался.
- Так как наша разведка запаздывает, кхм, предлагаю всем высказаться по существу дела. Взять замок нашими силами возможным не представляется. Очевидно, что, подойди пехота сегодня вечером, завтра мы бы уже обедали за столом у Вайреса, но пехота гоняет партизан по лесам, и я не думаю, что генералы станут отказываться от первоначальный стратегии планомерной зачистки территорий нашей, господа, новой провинции. Форсировать Дыфню невозможно, так как будет иметь место нарушение пакта, заключенного нами с Каэдвеном. Думаю, нужно хорошо потрясти местных на предмет доносчиков и предателей - раз, попытаться еще раз надавить на Вайреса - два. Гонцы уже скачут к основым силам, но время, сами понимаете, не ждет.
Меетывер пригубил вина. Чертовски скверное дело.
- А вот и господин Витольд, хм. Разведка не опаздывает, разведка изволит задерживаться. Нам очень не хватает вашего доклада.
Явэнн Менно Витольд аэп Лейтлан был человеком холодным, он одинаково чурался как общения с офицерами, так и, насколько было известно Меету, с высшими чинами. Все его странности можно было бы описать одним словом - шпион, но было тут что-то кроме, точно его тяготило все вокруг, не принося радости. Наверняка дело было в его отце, который попал в опалу и был близок к эшафоту, ну а большего о разведчике не знал никто, потому что человеком он был скрытным и осторожным. Впрочем, дело его отца, напоминавшее полковнику о его собственном родителе, который погиб из-за интриг знати, играло в пользу шпиона. Меетывер точно не мог сказать, что тот ему противен. Может быть, он лишь немного раздражал.

Отредактировано Меетывер де Ротц-Васбринк (2018-10-16 14:30:33)

Прохладный утренний ветер тревожил листву на деревьях долины Понтара, заставляя её беспокойно шелестеть, пробуждая тем самым окружающую живность, будто предупреждая о надвигающейся угрозе с юга. Видать, чуял ветер: приближаются полчища людей в чёрных доспехах и крылатых шлемах. Чуял, небось, что нильфгаардские лошади уже топчут эти земли и совсем скоро будут здесь.
Плохие новости для окружающей фауны принёс ветер. Встревожил он всё живое, ибо наступает бесчисленная армия южных захватчиков, и сократят они вскоре количество доступной дичи во всей округе.
Недобрые вести принёс ветерок и для флоры, ибо необходимо солдатам возводить фортификации и лагерные сооружения, а посему безжалостны они будут к деревьям. Изрубят стволы, проредят лес, истопчут растения.
Сегодня прохладный утренний ветер был предвестником беды, ибо привёл он за собой авангард тяжёлой нильфгаардской кавалерии, а силуэт их лидера уже вырисовывался на невысоком холме. Облачённый в доспехи цвета алой крови и чёрной тьмы, наездник неподвижно сидел в своём седле, внимательно осматривая окрестности.
Поистине безмятежным и идиллическим выглядел этот край, пока на горизонте не показались первые всадники известной во всей Империи бригады, крепко сжимающие в своих руках щиты с эмблемой белого скорпиона на чёрном, как мрак ночной, фоне. "Эдельвейс" ступал по мирно почивавшей до этого долине Понтара, точно тот король, осматривая свои новые земли - грациозно, властно, твердо. Казалось бы, ничего не сможет остановить столь грозную силу покорить земли и дальше долины Понтара.
Ничего, кроме замка барона Губерта Вайреса, служившим единственной переправой через реку Дыфню, коя нагло перекрывала дальнейший путь безжалостным захватчикам с Юга.

- Двадцать ударов плетью, - грозный приговор подполковника заставил лица обоих рядовых побледнеть. Вердикт Дэмиана, безусловно, был жесток, хотя и справедлив. Его тяжёлый взгляд пал на плечи провинившихся, словно рассекающая плоть махакамская секира. В его серых глазах не было видно ни сострадания, ни понимания. Подполковник, совсем недавно получивший своё новое звание, старался всеми силами его оправдать, поддерживая дисциплину максимального уровня среди своих людей. К тому же, в нильфгаарском лагере помимо его бригады находились и другие, при чём не менее известные, и Дэмиан считал своим долгом показать пример их командирам, как следует поступать с нарушителями устава. Армия Нильфгаарда пришла на эти  земли, как новый их владелец, чтобы установить новый, цивилизованный порядок. Посему солдаты в крылатых шлемах должны быть эталоном культурности и воспитанности, примером для северных варваров, а не подражать им и их неприемлемому поведению. Хотя найденный в шатре двух рядовых алкоголь не был открыт и распит, их командир посчитал, что профилактическое наказание пойдёт лишь на пользу этим и всем остальным любителям дерябнуть бутылочку-другую спиртного на службе. Страх быть наказанным - идеальный инструмент для поддержания дисциплины в армии. А уж на выдачу жестоких наказаний офицер по прозвищу D’yeabl не скупился никогда.
- Но, подполковник Насс... - один из провинившихся рядовых собирался было возразить своему лидеру, однако спустя несколько секунд он уже осознал, что лучше бы он молча принял наказание и держал свой язык за зубами. Никто из  стоявших в одной шеренге рядом с ним понятия не имел, о чём только думал этот безумец, когда решить открыть свой рот, однако гневный ответ Дэмиана не заставил себя долго ждать. Словно ядовитая змея, мгновенно поражающая ядовитым укусом свою жертву, его молниеносная реакция на неповиновение солдата обернулась гневной, разъяренной репликой:
- Тридцать ударов. Вам обоим.
После этого уже никто из его подчинённых не издал ни звука. Даже тот, кто изначально молча смирился со своим наказанием. Подполковник прекрасно понимал, что если он и его наказания не научат бунтарей подчиняться своему командованию, то научат их же братья по оружию. Этот способ поддержания дисциплины нравился ему больше всего - наказать не только провинившегося, но и тех, кто не виновен. Способ, возможно, и подлый, но зато эффективный.
"Ничто так хорошо не втолкует тебе твою неправоту, как кулаки твоих разгневанных братьев по оружию".
- Подполковник Насс! - тревожную и напрягающую тишину порвал внезапный выкрик солдата, только что подбежавшего к месту экзекуции, - Полковник де Ротц-Васбринк сообщает, что ожидает вас на военном совете. Местом проведения был выбран дом сельского старосты. Это..
- Веди.

***

Импровизированное место для переговоров выглядело отнюдь не так плохо, как этого ожидал Дэмиан: старая кметская хижина была, скорее всего, недавно покрашена и приведена в порядок. Невысокий забор из тонких прутьев не валился на бок, словно на него вчера упал один из здешних быков, опрятная и аккуратная тропинка тщательно очищена от сорняков и травы, а по обе стороны от входной двери развивались на ветру два больших штандарта с рисунком красующегося на них Великого Солнца - символ нового покровителя этих земель. Когда подполковник вместе с посланным за ним солдатом проходили через дверной проём, стоящая рядом на страже пара гвардейцев приняла стойку смирно, отдавая честь бритоголовому офицеру.
- Полковник де Ротц-Васбринк, - угрюмую гримасу на лице вошедшего подполковника на несколько секунд скрасила довольная ухмылка. Нет, не такая, которой он обычно одаривает тех, над кем насмехается. Эта эмоция - одна из тех немногих, которыми он считает долгом одарить людей, которые поистине достойны уважения. Насс не мог и не пытался скрыть радости от встречи с человеком, с которым они прошли сквозь реки крови и серьёзные передряги во время подавления внезапно вспыхнувшего восстания в Эббинге. Без всякого сомнения, он считал Меетывера толковым полководцем, ибо ему уже удалось доказать это во всей красе многие годы тому. И сегодня, сегодня Дэмиану будет не стыдно пойти за этим бравым усачом в сражение против северян и других безумцев, которые нашли в себе храбрость встать на пути у боевой машины Нильфгаарда. Положив ладонь на эфес своего клинка, он наклонил голову в знак уважения и похвалы, а затем продолжил приветствие:
- Рад видеть вас снова, в добром здравии и полной боевой готовности. Кто бы не стал между нашими войсками и нашей благородной целью, рано или поздно мы сживем этого сумасшедшего со свету.
После этой реплики он умолк, и далее, лишь спокойно поглаживая свою жёсткую щетину, внимательно слушал план руководящего операцией полковника де Ротц-Васбринка, обдумывая те или иные сценарии возможного будущего в своей голове. Взаправду, каменное корыто барона Вайреса на реке Дыфня сейчас для нильфгаардцев было большой костью в горле. Наконец, отправив проводившего его до хижины солдата с приказом для своих сержантов сформировать отряды лёгкой кавалерии, Дэмиан сел за стол вместе с остальными двумя высокопоставленными офицерами, одно из которых, к слову, ему встречать прежде не приходилось. Лейтенант вар Лорехейд - так он был назвал полковником - обладал благородной причёской и приятными для глаза чертами лица, а небольшой шрам на его лице явно выдавал в нём бывалого воина. Проще говоря, отвращения незнакомый офицер нисколько не вызывал, однако в его стратегических навыках подполковнику ещё только предстояло убедиться.
Наконец, на стол подали вино, по которому, несомненно, соскучилось горло не только Дэмиана, но и остальных присутствующих в помещении господ.
"Как иронично, ведь я совсем недавно отчитал своих людей на подобное"
Тяпнув согревающего напитка, Насс отвлёкся на издававшиеся снаружи громкие выкрики сержантов, проводивших в это же время военные учения, и отвечающих им в унисон рядовых солдат. Военный лагерь нильфгаардцев действительно не знал отдыха.
- В таком случае, позвольте мне, господа, высказать свои предложения в связи с возникшей ситуацией, - когда Меетывер и лейтенант вар Лорехейд завершили свои речи, подполковник посчитал нужным высказаться и ему, неспешно подняв согнутую в локте руку. - Разумеется, я не специалист по строению крепостей, тонкости замковой архитектуры мне неизвестны. Однако, я буду рассуждать чисто из логических соображений и личному опыту, так как не мало времени я провёл в пределах дворца его Императорского Величества, который, как вам, скорее всего, известно, имеет несколько тайных ходов и тоннелей, а о назначениях некоторых вообще ведомо одному лишь достопочтенному Императору и его службе тайной разведки.
Сделав короткую паузу, Дэмиан вновь решил промочить горло вином, и лишь затем продолжил:
- Я клоню к тому, что сооружению, с которым мы столкнулись, я уверен, необходима подобная система подземных коммуникаций. К тому же, крепость возведена на реке, исходя из чего я уверен, что создатель замка не отказал бы себе в удовольствии помимо всего прочего спроектировать систему канализации, которая напрямую связана с рекой. Это значит, что помимо главных ворот, должен быть ещё один путь к столу барона. Моё предложение - под покровом ночи послать наших лучших лазутчиков прочесать окрестности замка и выяснить, есть ли у этой крепости что-то подобное.
Покажется это забавным совпадением или нет, но стоило бритоголовому закончить изложение своих мыслей, как в помещение вошел человек, которого де Ротц-Васбринк представил, как некого Витольда, который, по всей видимости, и был тем самым лазутчиком, при чём с уже готовым рапортом о разведке. Что ж, иногда гениальные мысли приходят сразу в несколько голов, и не обязательно одновременно. Повернувшись, насколько этого позволял стул, в сторону входной двери, Дэмиан перевёл все внимание на человека, которого ему ранее, как ни странно, тоже встречать не приходилось.

Отредактировано Дэмиан Насс (2018-10-18 16:20:49)

Замок Губерта Вайреса

Хотела того Аминат или нет, но на границе Севера и Юга, что, впрочем, для неё было неважно так как даже Нильфгаард для зерриканцев был далёким Севером - ей пришлось вновь задуматься над тем, где найти жильё и как заработать денег.
  Жильё понадобилось потому, что в этих проклятых богами землях случалось время года, когда с неба падала замёрзшая вода, замерзали реки и озёра, а от холода ни шкура чёрной пантеры ни шалаш в лесу уже не спасали. Мёрзнуть же зерриканке не нравилось и поэтому пришлось вспоминать как жить среди тех, кого воспринимаешь сугубо как потенциальный обед и объект для мародёрства.
Ну, а из потребности в жилье возникала вторая потребность - в деньгах. Чтобы платить за еду, за жильё, за одежду...
И так далее и далее по списку. В общем, чтобы не мёрзнуть и не голодать пришлось Аминат переступать через презрение к людям и необходимость мириться с их законами и жизнью.
Другое дело, что сами люди мириться с существованием Аминат не очень-то хотели - кметы в лучшем случае смотрели косо, на диалог шли с трудом особенно заслышав нильфгаардскую речь так как из языков глупых северных варваров зерриканка владела лишь этим.
Да и что её было, в общем-то, искать в сёлах..?
Всё её умение помимо способности оборачиваться в когтистую, неумолимую и затянутую в чёрную шкуру машину смерти, включало в себя кое-какие навыки использования кривого, загнутого вперёд чёрного ножа для самообороны, да те невеликие познания в области медицины, что не выветрились из её головы со времён, когда она ещё была простой девушкой, учившейся лечить людей словом и делом.
Но даже тут подозрительные и косные кметы ей не особо доверяли. В общем, в их среде она не прижилась, а вот облюбованный ворьём замок посреди реки - пришёлся как раз. Поножовщина и разборки там были более-менее постоянными, а так как ворьё не являлось особо-щепетильным сообществом - то тот факт, что дыры в тушке им латает смуглокожая уроженка пустыни Корат, их нисколько не колебал.
В целом.
Правда, на первых порах пришлось обкорнать нескольким особо-шустрым любителям завалить пригожую девку несколько  выступающих частей тела, вроде пальцев и ушей, но потом всё стал более-менее спокойно.
Но денег всё равно не хватало...
Не то, чтобы Аминат претила простейшая идея торговать собой - ничего такого для её почти звериного восприятия мира особенного, но она совершенно-точно знала, что в один прекрасный момент с очередным "клиентом" что-то пойдёт не так и она сорвётся.
Что бывает, когда "срывается" котолак, думаю, было ясно...
Поэтому она нашла альтернативный вариант и договорившись с трактирщиком, не без труда, сделала его заведение известным на всю округу, взявшись танцевать там зерриканские, весьма откровенные и провокационные танцы за звонкую монету.
И вот тут деньги пошли стабильным потоком...
Люди платили ей за выступление, трактирщику - за выпивку в трактире, куда стали приходить чаще. Кто-то приходил в замок просто для того, чтобы своими глазами увидеть выступление - таких быстро и часто брали "в оборот" местные "островитяне", оставляя без гроша.
Платили за то, чтобы зерриканка составила им компанию на ночь, правда, стоило это очень недёшево и таковых счастливчиков были считанные единицы, но ещё меньше было тех, кого Аминат приглашала к себе в снимаемую комнату бесплатно, поддерживая к себе интерес через надежду оказаться на месте такого избранника в следующий раз.
С этих, весьма невеликих затрат она имела кров, стол, доход, кое-какую гарантию защиты от части "прикормленных" ею посетителей и возможность не мёрзнуть почём зря.
Девушка-котолак спала почти весь день, завтракала после полудня и весь оставшийся день могла делать что хотела. Есть, пить, гулять, нюхать фисштех, который здесь было легко достать, потом обедала ближе к закату, приводила себя в порядок и лишь на закате у неё начиналась работа, продолжавшаяся когда до полуночи, а когда и подольше, но к обоюдному согласию всех участников.
В общем, пока не случилась война - Аминат была всем довольна.
А вот теперь вблизи замаячили проблемы с наличностью у местных и проблемы с тем, что рано или поздно кто-то из воюющих сторон доберётся-таки до местных и порушит всё мероприятие зерриканки по обеспечению себя безбедной жизнью на холодную зиму...

Мастерский

Маковка. Ставка Вернона Роше.

То, о чем говорил староста, заставляло Вернона Роше недовольно морщить лоб. Губерт, по его скромному солдатскому мнению, был мудаком приличным, заслуживал минимум четвертования, а земли вокруг - мирного существования десяток-другой лет.
Но война... война всё расставляет на свои места, и с ней, братец, спорить тяжеловато.
Самогон согревал желудок и горло, выстраивал рой мыслей в стройные ряды темерской пехоты под синими штандартами, украшенными серебряными лилиями. Кое-что, казалось, прояснилось. Кое-что, как оказалось, нужно пересмотреть. Донести до главнокомандующего их непобедимой, но маленькой армии.
Выпили ещё раз, и лишь у самых дверей Вернон окликнул старосту.
- Кунис! То, о чем ты мне здесь говорил... про власть, разницу и прогнутую спину... забудь. Забудь и никогда, никому больше такого не говори, понял?
Староста сухо кивнул, смял избитую шапку и вышел прочь. Роше закрыл глаза.
"Нихера ты не понял, песья твоя голова".
Скрипнула дверь - Кунис поспешил покинуть их компанию.
- Что скажешь, Йол? Как на Скеллиге решают подобные проблемы?

Самогон тихонько журчал, шумел, навевал на лад спокойный и тихий. В такие минуты Вернон Роше любил вытянуть босые ноги, ощущать кончиками пальцев жар от печи, дремать, позабыв обо всём на свете.
Именно поэтому, вырванный из сладостной неги скупым хриплым докладом, командир специального отряда скорчил мерзкую рожу.
- Ведьмак? Какой еще нахер ведьмак? - Роше цокнул языком. - Ну, введите!

У Брэена вежливо забрали оружие. Вежливо - это не ткнув копьем в бок, а всего лишь уважительно попросив. Кобылу и скарб передали солдату у дверей, а затем миролюбиво и даже по-родственному, стянув руки крепким тоненьким ремешком, втолкнули внутрь хаты, приспособленной под ставку командира специально отряда.
Роше не поднялся. Окинул сухопарую патлатую фигуру взглядом, поморщился при виде холодного блеска желтых глаз.
- Никакого гостеприимства. Что за олухи? Эй, ведьмак... как там тебя? Ты что, сопротивлялся солдатам, что они связали тебя, как стог на молотильню?
Вернон вздохнул.
- Давай без своих выходок, - сухой кивок Йолу. - Развяжи.
Самогон отступил, покинул свои владения, оставляя Вернону Роше его воспаленный, но пытливый ум.
- Кто таков, откуда родом и куда держишь путь?
Допрос начался.

Замок Губерта Вайреса

Есть люди, которые ничего не боятся. Они думают, что хранит их Вечный Огонь, юбка Мелитэле заслонит их от всякой беды, а пророк Лебеда нашепчет на ухо верное решение. Такие обычно не доживают до семнадцатой весны.
Есть люди, которые чересчур в себе уверены. Их решения не могут быть неправильными, их суждения непоколебимы, как махакамские горы, а вера - крепка, как краснолюдские яйца.
Такие, как правило, живут подольше. Но несчастны по натуре своей.
Губерт Вайрес не относился ни к первым, ни ко вторым. Слово он подкреплял дело, а веру укреплял шишками, набитыми на пути опыта.
И этот самый опыт подсказывал, что его гость не совсем понимает, в какой ситуации он сейчас оказался.
Голос Губерта Вайреса был тих и спокоен.
- Так уж вышло, мой дорогой друг, что ты в жопе. И просить финансовой поддержки за свои советы - не лучшая идея. Я могу отпустить тебя прямо сейчас на все четыре стороны, да вот только обратно тебя не пропустят ни темерские лопухи, упустившие единожды, ни уж тем более нильфгаардцы, которым ты подложил свинью размером с хорошенького такого дракона. А еще я бы мог брать с тебя деньги за постой, кров и еду, как поступил бы любой другой мудак, оказавшийся в трудной ситуации.
Глаза барона сверкнули.
- Но ты друг мне. И, будь добр, не отталкивай мою руку дружбы. Если бы была у меня дочь, я бы желал, чтобы она стала твоей женой. А так... так  у меня только жена, но её, уволь, тебе отдать не могу.
Вайрес безжалостно пронзил зажаренную колбасу двузубой вилкой.
- Раз уж мы покончили с экономическими вопросами, а наша дружба вновь крепка, как сталь, предлагаю прикинуть вот что. Мне нужен победитель во всей этой заварушке. Стравить обе стороны так, чтобы они наподдали друг дружке. И когда исход будет более-менее ясен, то поддержать одну из сторон, заручившись её поддержкой.
Противная усмешка вспорола губы барона.
- Или добить остатки чьей-либо армии. В реке полно рыбы, её чем-то нужно кормить.

Нильфгаардский берег

За ведьмаком следили, но относились с уважением. Нильфгаардское уважение заключалось в том, что его не называли грязным нордлингом, не стремились поставить на колени и рассказать о величии императора Эмгыра вар Эмрейса. А еще никто не посмел даже притронуться к оружию чужака и его вещам, оставляя убийцу чудовищ в неприкосновенности.
Гонец был учтив даже спустя долгое их путешествие, солдаты вежливо уступали дорогу, хотя и не скрывали любопытных взглядов.
Не закончилось нильфгаардское гостеприимство и у полога в шатер, расшитый золотым солнцем.
- Арвангыг вар Гройс, - сухо прошелестел рано седеющий офицер. - Присаживайся, мастер ведьмак.
Костлявая ладонь указала на треногого карлу вблизи походного стола.
- Голоден? Хочешь вина с дороги? Нет?
Нильфгаардец поморщился и закутался в теплый плащ.
- Кто ты? Откуда ты родом и давно ли занимаешься своим ремеслом? Известно ли тебе о гадах речных и подземных? О тех, которые могут обитать в здешних местах?

Замок Губерта Вайреса

Рихард сидел и внимательно слушал слова Губерта. На протяжении всей длинной и надменной речи барона, который, помимо всего прочего, явно наслаждался звучанием собственного голоса, Эбенгард не сводил с него глаз и, казалось, даже не моргал, сохраняя при этом на лице выражение полной отстраненности.
Возможно, будь в этом зале кто-то, кто знал купца дольше и лучше, нежели нанятые месяц назад наёмники, такое поведение торговца могло бы им что-то сказать. Возможно, даже стать однозначным поводом к определенным действиям. Но таких людей не было - и купец продолжал молча сверлить взглядом барона, не говоря ни слова в ответ.
- ...как поступил бы любой другой мудак, оказавшийся в трудной ситуации...
Под одеждой не было заметно, но Эбенгард почти перестал дышать. В груди поднималось что-то теплое, колящее и заполняющее собой всё тело. Это была ненависть, которую теперь криминальный авторитет мог ощутить на физическом уровне - и если бы не профессиональная привычка сдерживать собственные эмоции, выработанная в течение долгих лет ведения торговли, возможно, он бы не сдержался. Возможно, он просто схватил бы свой кинжал, привычно висевший на поясе, и попытался отрезать барону голову, как свинье. Возможно даже успешно. Но потом в любом случае была бы резня, из которой ему не выбраться живым.
Всепоглощающее чувство ненависти, затуманивающее разум, не учитывало таких мелких нюансов.
- ...Мне нужен победитель во всей этой заварушке...
Вдох. Медленный, едва заметный выдох. Мир наконец снова начинал обретать краски и Эбенгард почувствовал биение собственного сердца. Он, наконец, мог оценить ситуацию здраво. Последнее время приступы ярости начинали настигать его в самый неподходящий момент - когда следовало бы думать головой. Это доставляло неудобства купцу, который привык почти все свои проблемы решать словом, а не ударом клинка.
- Что ж, хорошо, - купец наконец изобразил на лице легкую полуулыбку и поднял руки вверх ладонями к собеседнику, как если бы сдавался, - Учитывая всю деликатность сложившейся ситуации, я согласен всё сделать без меркантильных побуждений. По дружбе. Стравить обе стороны - что может быть проще для того, кто насолил и тем и другим.  Впрочем, как я понимаю, отныне это мои проблемы, не так ли, друг?
Сделав интонационной ударение на последнее слово, Рихард отодвинул от себя опустевший кубок и тарелку с едой. Сложил руки на груди, разглядывая полуразобранную куропатку перед собой. Он уже примерно представлял, что и как делать дальше - не то чтобы это был полноценный план действий, но уже тянуло на пищу для размышлений.
Лишь одно смущало купца - в любых других обстоятельствах он бы воспользовался своей полной свободой передвижений, чтобы связаться с нужными людьми и подкупить тех, кого было можно. Сейчас же оставалось принять чужие правила игры, оценить ситуацию со всех сторон и начать переговоры.
Впрочем, в любой игре можно сжульничать. Это осознание грело душу купца.
- И, не смотря на разрешение наших экономических вопросов, мои слова остались без ответа. Мне очень важно знать, кто возглавляет здесь Империю и Север. От этого будет зависеть решительно всё - все мои дальнейшие действия и их последовательность. Если же мне в этом отказано - пожалуй, я покину ваше общество и приступлю к делу. Ждать до того, как река встанет, право, нецелесообразно.
Торговец одарил барона оценивающим взглядом. Перед ним сидел мертвец, который просто еще не знал об этом. Эбенгард лениво размышлял, прикидывая варианты - ведь если эта заварушка успешно разрешится и Губерта не повесят ни темерцы, ни черные - за ним уж точно придут неопознанные люди с отравленными кинжалами. Это можно было говорить со всей определенностью -  ведь даже птицы не гадят в собственных гнёздах, а барон уже умудрился обосраться самому себе в кашу.

Отредактировано Рихард Эбенгард (2018-10-24 20:08:52)

деревня Маковка. Ставка Роше.

[indent=1,0]Говорят, что у некоторых людей присутствует звериное чутье. Только для этого себя и нужно вести, подобно животному; быть таким же диким, кровожадным и хладнокровным. Нельзя сказать, что Брэен полностью соответствовал зверю, но что-то дикое в нем водилось. Что-то, что заставляло впадать в ярость, крутиться вихрем и умываться кровью, считая ее родниковой водой. И в эти моменты он был… счастлив? Скорее – доволен собой. Возможно поэтому у него и было это чувство, интуиция, которая подсказывала как поступить.
[indent=1,0]Именно оно назойливой мухой крутилось вокруг его головы, жужжало, и в звоне его крыльев слышались советы об умалчивании некоторых деталей; об умалчивании имени, как минимум. Меньше знают – крепче спят, ведь так говорят умные люди? Но Брэен мысленно отмахнулся от нее и представился. Как оказалось – зря, он сделал ошибку, предполагая, что сидящий перед ним не знает о нем ничего. Стоило присмотреться ко второму, скорее напоминающего наемника, чем солдата. Хотя в те дни, когда начиналась война, каждый солдат был похож больше на наймита, чем на солдата. Тем более, что наемные бригады составляли, порой, оплот всей армии. Лишь бы хватило звонких монет в казне королевства.
[indent=1,0]Пока мужчина говорил, ведьмак сидел молча, глядя на стол, на свои запястья, которые покраснели в тех местах, где их сдавили ремни, а серые сальны волосы обрамляли его лицо, прикрывая играющую мерзкую ухмылку от воспоминаний. Он заговорил, все еще не поднимая лица.
— Это дела давно минувших дней, — вклинился ведьмак в монолог светловолосого, когда тот завел старую басню про Кота из Йелло.
[indent=1,0]Но он продолжал.
[indent=1,0]— Сколько же тебе тогда было, — он повернулся вполоборота, искоса глядя на мужчину, прикидывая его возраст в те времена: лет двадцать, а может и все десять. Брэен был тогда еще очень юн, только-только вышел на большак — когда все это случилось? Или молва ходит по сей день?
[indent=1,0]Кошкоглазый засмеялся. Это скорее напоминало тихий хрип, как у умирающего человека. Только он был еще жив. Неизвестно насколько долго, учитывая, что его положение становилось более шатким с каждой минутой из-за его личного промаха. Но когда тебя собираются вешать – попроси стакан воды; никогда неизвестно что произойдет, пока его несут.
[indent=1,0]— Раз уж я здесь, то я весь внимание, — он сложил руки на столе, положив их одну на другую, поднял голову и испытывающее посмотрел на сидящего напротив; в глазах монстроборца промелькнула искра сумасшествия, а уголок губы вновь еле заметно дернулся в пакостливой ухмылке. У простого кмета по коже пробежались бы мурашки от такого взгляда, но сидящий напротив не был обычным. И уж тем более не был кметом.

Отредактировано Брэен (2018-10-25 15:51:31)

Деревня Боровичи, нильфгаардский берег реки Дыфня,
бывшие владения Губерта Вайреса

За окном слышались приглушенные окрики, раздаваемые приказы, топот сапог и ржание лошадей.
Меетывер поднял взгляд на Ксандора и не смог удержаться от презрительного смешка.
— Вердэн… — протянул он. — От дюка Эврилла нам стоит ждать только проблем, лейтенант. Это безвольный трус, не давший за народ, начертавший его имя на своих знаменах, и гроша. Они, эти безумные северяне, гибнут за него, а он шлет поздравления Императору после каждой нашей победы.
Полковник покачал головой и глотнул вина. Недолгое молчание прервал подполковник Насс.
— Моё предложение — под покровом ночи послать наших лучших лазутчиков прочесать окрестности замка и выяснить, есть ли у этой крепости что-то подобное.
Стоило подполковнику договорить, как дверь отворилась, и вошел тот, от кого в грядущем предприятии зависело едва ли не все.
«Ну же, скажи, что этот сукин сын у нас в руках».
— Присаживайтесь, аэп Лейтлан.
— Ах, да, еще продовольственный обоз, который недальновидно пропустили со стороны северян позволяет забыть Вайресу о голоде.
Меетывер выругался. Теперь надавить на Губерта не представлялось возможным. Старый разбойник станет еще увереннее и несговорчивее.
Проклятый шпион продолжал тянуть. Полковник сжал кулаки, поигрывая желваками на скулах. На мгновение их взгляды встретились. И в этот момент Меет, кажется, понял.
«Чертов самоубийца».
— Проклятье, аэп Лейтлан! — повысил голос полковник. — Вы крепко потрепали наши нервы своим выступлением.
Он расслабленно откинулся на спинку стула, который был предусмотрительно перенесен в дом старосты. Сказать по правде, он был готов вскочить и крепко пожать руку разведчику, однако времена, когда он мог позволить себе такое, давно прошли: он больше не был тем беззаботным кадетом, верящим в честь, в офицерское братство и во все прочие романтические бредни.
— Это в корне меняет дело, господа. Да, аэп Лейтлан, вы нас порадовали, несомненно, хм. Кто таков ваш агент? Ему можно доверять? Если он опустит мост, то мы зададим этим северным собакам славную трепку.
Было заметно, как полковника тяготит штабной чин. Казалось, он едва удерживается от того, чтобы вскочить и самостоятельно ринуться в атаку. Солдаты считали, что командующие состоят либо из «холодного» железа, либо из «горячего». Объяснения эти термины не требовали, потому что в голове сразу всплывали образы старого Брайбанта и маршала Коегоорна. Так вот Меетывер, по мнению большинства, был как раз из «горячего». Оба «состава» имели свои достоинства и недостатки, и между солдатами и офицерами рангом пониже шел вечный спор о том, что же лучше.
— Подполковник Насс, повторите ваши предположения господину Витольду. Быть может, разведка преуспела и в этом.

Отредактировано Меетывер де Ротц-Васбринк (2018-10-29 15:29:08)

деревня Маковка. Ставка Роше.

[indent=1,0]Нет ничего хуже безразличных глаз, глядящих на тебя в то время, пока ты пытаешься донести горькую правду. Нет хуже ощущения холодных мурашек, пробегающих по телу от осознания, что человеку все равно. Но Брэен не знал, что ощущает сидящий напротив в данный момент. Откровенно говоря, он даже не знает как его зовут. Что-то отдаленное витает в его голове и стучится, подсказывая, что Имя Этого Человека он слышал МНОГО раз. Вполне вероятно, что он даже охотился за ним. А если и не он сам, так его люди.
[indent=1,0]А может и не охотился. Судя по некоторым последним фразам мужчина в шапероне знать не знал кто есть Брэен из Цидариса, прославленный Кот из Йелло и только благодаря брошенной фразе его напарника —  сделал выводы.
[indent=1,0]Теперь же, пока он говорит, Брэен молча слушает и глядит ему в глаза. Пока что он слышит сухие факты и ничего такого, что заставило бы его работать на этих людей. Кроме острого клинка, конечно. Его взгляд дергается в сторону и осматривает стоящего, прикидывает расстояние и время на то, чтобы замахнуться ножом, которым он игрался перед входом ведьмака. Прикидывает свои шансы, если что-то пойдет не так. Он быстрее, ловчее и, как минимум, у него есть магия. Аарда и Игни хватит для того, чтобы вывести их из равновесия.
[indent=1,0]Вот только дело еще в том, что на крики сбегутся остальные солдаты и тогда начнется настоящая заварушка. Все те деревни, в которых он побывал, те банды, которые он истребил по заказу или личным побуждениям — были не более, чем вошью, которую удачно размазали ногтем по столу. Их обмундирование составляли кожаные тряпки и коротки ножи. Изредка — кольчуги и бастарды с деревянными круглыми щитками, скорее напоминающие самоделки.
[indent=1,0]Здесь же были латы, копья, луки. Много. Вариант, что его насадят на пику, когда он увязнет в толпе был более вероятным, чем то, что он сумеет выйти сухим из моря крови. Его пробило в легкий пот, а руки ударил трем. Брэен сложил пальцы в замок, чтобы скрыть это, продолжая глядеть на темерца, который сейчас задает ему самый — так кажется монстроборцу — самый глупый вопрос в его (ведьмака) жизни.
[indent=1,0]Из его груди вырывается смешок. Еще один. И еще. Каждый последующий становился все длиннее, пока ведьмак не разразился хохотом. Так смеются умалишенные, увидевшие что-то ужасные и поехавшие с катушек, сидя в углу, наделав под себя огромную кучу.
[indent=1,0]Он смеялся недолго, всего лишь несколько ударов сердя, потом глубоко вздохнул и успокоился. Рука откинула прядь в сторону, освобождая место для зрительного контакта.
[indent=1,0]— Родину? — На его лице играла пакостливая ухмылка, а зубы хищно блестели в тусклом свете свечей. Его тень рвано колыхалась, словно отражая истинную сущность кошкоглазого.
[indent=1,0]— Ту, что сделала меня тем, кто я есть?
[indent=1,0]Он замолчал, не став говорить насколько презрительно он относится к людям, насколько ненавидит их и что он множество раз слышал от Змей, что «черные сучьи псы» куда более лояльны и доброжелательны к ведьмакам (поскольку на юге тварей все еще много), чем их северный брат.
[indent=1,0]Не стал он говорить и о том, что, если бы в замке ему заплатили нильфы — он бы встал на их сторону в этом бою и резал бы северян, как свиней на бойне. Его глаза прищурились, а оскал сошел до обычной ухмылки, скорее отражавшую безысходность и осознание патовой ситуации, в которую он сам влез по своей вине.
[indent=1,0]— Если я откажусь, вы тут же меня вздернете за государственную измену, хотя всем известно, что ведьмаки придерживаются нейтралитета, — он сплюнул в кувшин, стоявший поодаль в углу и не попал. Скорее проявление своего отношения, нежели обычное желание.
[indent=1,0]— Но кого это трахает в военное время? — Наступила тишина. Долгая и давящая на мозги. За стенами дома слышался топот латных шагов, крики сотников и завывание ветра. Ведьмак продолжил, приняв решение.
[indent=1,0]— Ваш подопечный уже выдвинул условия и, как мне кажется, вы с ним полностью согласны. Дальнейшие торги я вижу бессмысленными, но золото есть золото. В любом количестве, — он чуть откинул голову назад, глядя на мужчину сверху-вниз, насколько это представлялось возможным. Брэен был уверен, что он понял, к чему он вел. Даже маленький мешочек с монетами закрепит их союз, пусть ведьмак и оказывается в невыгодном положении. Золото — гарант, что он не улизнет при первой возможности, как это делают обычные солдаты, дезертируя в леса, подальше к бабушке за Яругу.
[indent=1,0]У всех ведьмаков есть принцип, какими бы они ублюдками не были. Взял деньги — исполняй. Неважно на кого ты работаешь: король, кмет. Какая разница, если в кошеле звенит драгоценный металл?

Эбенгард рассматривал стол со снедью, как если бы думал, чем еще лучше поживиться - куском куропатки или яблочным пирогом. Перекладывая столовые приборы рядом с тарелкой, он, на самом деле, очень внимательно прислушивался к словам барона - сейчас следовало их именно запомнить, время анализировать придёт потом.
И хоть разведданных по блокирующим замок силам было по-минимуму, кое-что полезное для себя купец успел вынести. Как минимум то, что Губерт, даже пытаясь удерживать бессмысленный нейтралитет, не спешил заигрывать с нильфгаардскими эмиссарами - иначе бы точно знал руководящий состав и главнокомандующих с черной стороны.
Никак не отреагировав на слова про бочку с дерьмом, торговец встал из-за стола, учтиво кивнув хозяину замка.
- Обязательно надумаю, друг мой. Va faill, как говорят у нас в Эббинге.
Покидая трапезную и громко цокая железными набойками дорогих сапог по каменному полу, Рихард почему-то вспомнил о своей последней встрече со скоятаэлями и их командиршей Торувьель. Возможно, нильфгаардский диалект старшей речи напомнил ему о ругательствах, которыми его щедро одарила эта тощая партизанка. Впрочем, фигурка у неё была ничего себе. Эти мысли заставили Рихарда на мгновения позабыть о текущих заботах и погрузили во времена былые.
За своим нанимателем вышел также и один из наёмников - седой старый воин, которому всё еще не изменяла крепость рук. Это был Саркен из Ард-Скеллига, наёмник, мнение которого уважали все в отряде Эбенгарда.
Увидев отстраненную ухмылку на лице купца, старик растолковал её по-своему и, крякнув, сказал:
- Что, Эбенгард... вижу, план-то у тебя есть, да?
- Конечно есть, - выныривая из воспоминаний, не моргнув и глазом, солгал бакалейщик, - Только ему стоит настояться как хорошему вину. Хотя бы одну ночь. Кстати, напомни, кто из моих людей в замке? Если память не изменяет, несколько бойцов отделились от отряда, когда мы проходили через Верген.
Саркен поскрёб пятернёй затылок и начал вспоминать поимённо тех, кто пришел с ними в замок Вайреса:
- Так, смотри... в зале жрать остались Дестран, Слеймар, Тормард и Гжегош Бженджишчикевич... а, и еще Хаген с Воробьём там в углу что-то обсуждали. Никак фисштех протащили, подлецы эдакие. Сеньяк, Ромарик, Кальдерик и Догарик вызвались на конюшне помочь. Девок там увидали, навродь. На стены пошли дежурить Ивась Рябой, Никлас, Лотар, Лютый, Кустодий из Залипья, Лешек Головач и Сенграт Арбалетчик. Их потом сменят Бойко, Драчик Баклажан, Бруно, Анастас, Василь Хер-Попадёшь, Александэр Серый, Фукидид и Санделло, которые в казармах сейчас с местными в карты режутся. Кирго Палец и Харкон Перечный пошли в оружейку, заточной круг им потребен. А Устьян и Юстас Пи Вандербергер Третий патрулируют коридор, где тебе покои отвели, мастер.
Пока старый наёмник перечислял, Рихард, слушая его вполуха, размышлял над информацией, что ему выдал барон. Самая первая и главная положительная новость заключалась в том, что где-то там, с темерской стороны бродил Вернон Роше, а с ним один раз Эбенгарду уже приходилось иметь дело. Погодя пришла мысль, что это же ведь тот самый Роше, который питал нездоровый интерес к мужским причиндалам и, судя по слухам, в его отряде была девица, что любила бродить с голыми сиськами или что-то такое, и которую Роше ни разу вродь как не трахал. Все эти слухи позволяли судить, что темерский командир был педиком, но если жизнь ставит тебя в положение между северными пиками и нильфгаардскими членами, договариваться приходится с кем угодно.
С другой стороны Дыфни стояли черные и о них не было никакой достоверной информации. Мысли Рихарда о том, что было бы неплохо рассказать нильфам о своих связях в их государстве разбивались о железную логику. Скажи он, что лично знаком со Стефаном Скелленом - это прозвучало бы так же, как заяви купец, что знает о существовании Эмгыра вар Эмрейса. Сиречь, абсолютно бесполезно что-то доказывать без веских аргументов. Связи в имперской торговой гильдии тоже не имели сейчас никакой силы.
Задачка, которая теперь стояла перед Рихардом Эбенгардом напоминала ему старые детские сказки о злом короле и находчивом путнике, которому предстояло сделать голыми руками золотую вазу из песка к утру. Вся проблема была в том, что это была не сказка, а реальность. Его личная паршивая содденская битва, где он мог лишиться зрения до первой звезды.
Дойдя до входа в свои покои, Эбенгард махнул рукой Саркену.
- Хорошо, итого тридцать человек вместе с тобой. Пока я обдумаю все детали этого дела, донеси до бойцов, чтобы не расслаблялись. Если, мало ли, северяне или нильфы попробуют штурмовать замок - пусть покидают посты и прорываются ко мне. Вопросы?
- Всё ясно как день, - прищурился старик с Ард-Скеллига и, махнув рукой напоследок, ушел раздавать указания.
Рихард же зашел в свои покои и затворил за собой дверь. Тяжело выдохнул, опершись рукой об деревянную притолоку.
— А ты изменился.
Внезапный голос сзади заставил Эбенгарда резко обернуться, положив руку на рукоять кинжала за поясом. Впрочем, он тут же её убрал, распознав, кто находится перед ним.
- А вот ты нисколько не изменилась, Элен, - он закрыл за собой дверь на засов, - Даже не похожа на призрака из прошлого, что жаждет отмщения.
Он ухмыльнулся, проходя внутрь помещения. Жена барона была неожиданным, но, пожалуй, самым приятным из всех гостей, кто мог бы сейчас к нему наведаться. Когда-то раньше, пятнадцать лет назад, когда он был совсем другим человеком, Эбенгарду было бы, пожалуй, стыдно смотреть в глаза этой женщины. Ведь она не знала и не могла узнать, что в её судьбе он тогда поучаствовал самым прямым образом, не погнушавшись взять деньги с обеих сторон этого брака. Отец был не против устроить свою дочь, барон очень хотел себе достойную жену. Все были готовы заплатить. И Рихард Эбенгард не прошел мимо такой возможности.
Когда-то он бы покраснел от стыда, не в силах скрывать свои эмоции. Сейчас же, контрабандист и пройдоха, без тени смущения разглядывал красивые глаза Элены фон Орднунг, ныне Вайрес.
- Многие считали меня мертвым. И многие считают до сих пор. Это то, что помогает мне жить и я бы не стал разрушать чужие иллюзии даже за большую плату.
Рихард пожал плечами.
- Я бы мог наврать тебе с три короба, милая Элен, что я здесь только ради того, чтобы вновь насладиться божественным зрелищем твоей красоты. Но не буду. Здесь я только за одним - деньги. Контракт выполнен к обоюдному удовольствию - моему и барона Губерта. Но есть ма-аленькая такая проблемка, которая мешает мне насладиться завершенным делом. Проблемка размером с две армии: королевскую и имперскую. Впрочем, ничего сложного для меня. Я бы мог рассказать подробнее, если тебе интересно...
Рихард уселся на стул, с нескрываемым интересом разглядывая свою старую знакомую. И почему-то именно сейчас ему показалось, что это и есть ключ к выходу из этой западни.

[indent=1,0]Война нисколько не радовала Ксандора вар Лорехейда. Пускай в детстве он только и делал, что грезил о том, как будет командовать войсками, ведя их за собой в бесчисленные бои, пускай восстание Эмгыра и оставило в его памяти лишь новые острые ощущения, забывая про все те ужасы, что творились на улицах Города Золотых Башен, сейчас он мечтал лишь о том, чтобы наконец вернуться домой. Война, та, какой она была на самом деле разительно отличалась от того, что описано в романах, от того, о чём мечтательно рассказывали старые офицеры, потягивая вино бокал за бокалом, сидя у тёплого камина. Всё, что приносила настоящая война - это кровь и смерть. Лейтенант с самых первых дней подготовки к войне, с того самого момента, когда его призвали явиться в ставку командования для получения приказов, начал разочаровываться в выбранной жизненной стезе. В частности, его разочаровывало взаимоотношения между солдатами и офицерами, служащими одной цели, на благо одному Великом Солнцу, одной Великой Империи.
[indent=1,0]Того духа товарищества, которое Ксандор ощущал, будучи главарём ганзы и возглавляя отряд, выполнявший поручения трибунала и военного суда весь прошедший год, попросту не было. Были презрительные смешки, язвительные замечания, косые взгляды и шушукания за спинами. О, Солнце, подобное лейтенант видел на званых ужинах, где куча напыщенных разодетых и ленивых вельмож собирались вместе, чтобы перемыть друг другу кости, но никак не ожидал видеть то же самое и на войне.
[indent=1,0]Так и получилось, что почтить присутствие прибывшего разведчика хоть каким-то подобием приветствия, изволил лишь Ксандор, привстав со стула. Данный жест говорил слишком о многом и лейтенант лишь тяжело вздохнул, вновь заняв своё место и внимательно выслушав донесение.
[indent=1,0]- Я полностью согласен с господином Витольдом. Если есть возможность урегулировать конфликт мирным путём, то мы обязаны хотя бы попытаться это сделать, - лейтенант отодвинул нетронутый стакан с вином, решив, что стоит сохранить трезвый рассудок, и склонился над картой. - С другой стороны, если переговоры провалятся, нам будет необходимо моментально нанести удар и застать противника врасплох. Иного такого момента вряд ли мы дождёмся. Я предлагаю... - Ксандор на мгновение задумался, нахмурив брови. - Если донесения господина Витольда верны и есть возможность пробраться в город незамеченными, мы обязаны этим воспользоваться. Мы должны обеспечить прикрытие на воротах, пока все наши солдаты не попадут в крепость. Один человек не сможет удерживать ворота опущенными достаточно долго. В лучшем случае перебраться успеют... Тридцать... Может пятьдесят всадников. И что тогда? Они попадут на бойню. Дюжина умелых бойцов и лучников должны справиться и удержать позицию достаточно долго. Также, я считаю, что нам необходимо отправить внутрь ещё один отряд. Мы можем использовать связь сына старосты со служанкой и дать полудюжине наших людей проникнуть непосредственно в покои Вайреса. Если он откажется от наших условий, будет лучше, если он не сможет командовать наёмниками. Шестеро арбалетчиков и тяжеловооружённые солдаты сопровождения должны справиться с тем, чтобы схватить самозваного барона и обезглавить войска неприятеля. Наёмники тут же сдадутся, когда поймут, что их кормилец больше не даст им ни монеты. А если нет, то опущенный мост даст нам всё преимущество, а враг будет в замешательстве между захваченным мостом и бароном, - закончив, лейтенант вновь занял своё место. - План не идеален и многое зависит от случая, но я в нём уверен. Настолько, что готов возглавить группу, которая обеспечит прикрытие моста. У меня есть опыт в подобных операциях, я знаю север лучше любого из вас, да к тому же, возможно, кто-нибудь из наёмников по ту сторону знаком со мной и я смогу убедить его поменять сторону. Ну или всадить меч в сердце, пока он не опомнился.
[indent=1,0]Ксандор выжидающе смотрел на полковника де Ротц-Васбринка, понимая, что решение, по большей части, зависит лишь от него.

Война. Она никогда не меняется. Будучи офицером с добротным стажем и опытом, Дэмиан всё больше и больше убеждался в этом самолично, пристально наблюдая за другими полководцами на военных советах, на которых ему доводилось побывать. Будучи по натуре человеком исключительно вспыльчивым и горячим, в такие моменты подполковник старался следовать всем правилам военного и делового этикетов, внимательно выслушивая мнения, предложения и планы военачальников, следить за их мимикой и движениями, за которыми могло скрываться нечто большее, чем просто желание выразить свою точку зрения. Ибо один из ключей к власти - это понимание истинных мотивов и побуждений оппонента, умение видеть сквозь серую дымку его осторожных речей, которую он старается напустить поверх своих настоящих помыслов, как прикрытие.

Во время каждой войны есть те, кто воюет принуждённо, не вдохновлённые личной идеологией и взглядами на мир. Если выражаться грубо, то можно сказать, что эти люди воюют из-под палки, и в то же время не забывают выкрикивать воодушевляющие военные лозунги и похвалы для своей стороны. А если говорить проще, то есть люди, которые играют в войнушки, при этом совершенно не желая воевать. Но что более иронично, такие особы нередко занимают далеко не самые низкие военные чины, что, по мнению Дэмиана, несправедливо тем, кто искренне горяч и готов рубить врага на куски во имя своей идеи и своей страны.

Война - это в то же время правильные взаимоотношения между полководцами в составах воюющих армий, а её исход часто зависит от искренности этих взаимоотношений. К несчастью, некоторые офицеры смотрят друг на друга не как на брата по оружию, а как на очередную голову, которая послужит очередной ступенькой для подъема по карьерной лестнице. Проще говоря, как на конкурента, которого необходимо устранить, чтобы получить звание повыше, и во время военных советов подполковник Насс частенько вспоминал об этих простых, но в то же время немаловажных фактах о войне. Вспоминал и наблюдал, пытаясь выяснить, действительно ли речи некоторых офицеров являются прикрывающей дымкой, либо же это всё не более, чем плод его фантазии. Дэмиан был одним из многих скрытных игроков в бесконечной игре за власть, и даже во время важной войны он помнил о её сложных и жестоких правилах. Он осознавал, что если ему всё же удасться вычислить малейшие признаки неискренности и обмана в речах своих соплеменников, это будет равноценно нахождению одной из слабейших точек в невидимой защите конкурента. Тот, кто обладает слабой точкой противника, при должном складе ума способен в нужный момент вытеснить его из игры.

Да, офицеры, сейчас находящиеся с ним в одном помещении на одном военном совете и стремящиеся к одной общей цели, вполне заслуживали его уважения, и глупо было бы заявлять, что они его не получили. Дэмиан уважал их истинно-стратегический склад ума, их недурные и вполне осуществимые планы по взятию замка самозваного барона. Однако, несмотря на это, он продолжал наблюдать за речами и поведением каждого из них. Искал то, что, возможно, в нужный момент могло бы сыграть ему на руку. И дело тут даже не в личной неприязни или в существовании какого-то заговора, вовсе нет. Просто таковы правила игры, главный приз которой - желанная власть, которую так жаждал Насс, стараясь при этом никогда этого не выдавать.

Принесённые шпионом вести, бесспорно, были удовлетворительны: теория Дэмиана была официально подтверждена, чаша весов склонялась к нильфгаардской стороне, и, казалось, вряд ли что-то могло бы сейчас испортить настроение подполковника. Впрочем, казалось ровно до тех пор, пока шпион и лейтенант не выразились в сторону мирного и бескровного решения конфликта с нордлингами, будто опасаясь вступить с ними в схватку, что серьёзно насторожило внимание жестокого и привыкшего к битвам да стычкам полководца. Совсем скоро это переросло в заметное недовольство, которое сразу же заметно отразилось на его щетинистой роже.
- Господа, если я правильно вас понимаю, вы предлагаете нашей неостановимой боевой машине Империи Нильфгаард сбавить темп, чтобы урегулировать эту незначительную проблему мирным путём? На нашем счету сотни выжженных деревень, полей, десятки разрушенных фортов и крепостей, именно за это нас боятся враги и уважают наши солдаты!

Скрестив руки на груди, Дэмиан вновь состроил искренне недоумевающую гримасу и даже почти чувствовал, как кипит в его жилах кровь и как жаждет боя его дух. Он не исключал возможность того, что если полковник одобрит этот план, парламентёры найдут слабые точки у Барона, затем сделают ему предложение, от которого он просто не сможет отказаться, и тогда операция вполне вероятно завершится успешно, с минимальными потерями со стороны наглых обитателей этой чёртовой крепости. Таким темпом великолепная битва, которая определённо закончилась бы победой нильфгаардцев, попросту не совершится.

- Мы сеем страх в сердца нордлингов, в прах разбивая их гарнизоны и равняя их города с землёй. Великое Солнце, да если мы возьмём эту каменную посудину максимально мирным путём, варвары по другую сторону реки непременно воодушевятся, наверняка подумав, что у нас не хватает сил и средств дать им полноценный бой!
Получалось весьма забавно, но чем больше Дэмиан изливал своих негативных мыслей о противнике и о том, что войска Юга могут хотя бы на йоту уступать боевым духом солдатам Севера, тем больше он приводил в ярость самого себя, вспыхивая, словно те реактивы в лабораториях имперских алхимиков, которые некогда ему довелось лицезреть. Поймав себя на этом, подполковник слегка приутих, вспоминая о манерах, а затем с мольбой обратился к главнокомандующему операцией:

- Полковник де Ротц-Васбринк, у нас нет ни малейшей нужды вести какие-либо переговоры с наглецами, ибо это будет выглядеть так, будто мы слабее и готовы выслушивать их никчёмные требования! Признаю, что план пробраться в замок незамеченными определённо хорош. Как я и предполагал раньше, раз крепость построена на воде, в ней однозначно должны присутствовать какие-то катакомбы или канализационные системы, ведущие прямиком к водам Дыфни. Если отпрыску старосты удалось пробраться внутрь, подплыв к крепости на лодке, значит я оказался прав, и мы можем воспользоваться этой наверняка неприкрытой слабостью. Отправив туда вооруженный отряд под покровом ночи, мы несомненно лишим защитников их головы и сможем окончательно разбить их, предварительно нанеся сокрушительные удары снаружи. Прикажите созвать инженеров со всех военных лагерей, пусть возведут два осадных требушета и немедленно откроют огонь по крепости, как только наши войска будут готовы войти внутрь через катакомбы. Если заставить инженеров работать в ускоренном темпе дни напролёт, прибегая так же к эксплуатации сил кметов из деревни, нам удасться привести камнемёты в действие меньше, чем за неделю! Лишив их такого тактического преимущества, как стены и бастионы, мы лишим их и возможности безнаказанно обстреливать наших солдат с высоты. А после того, как защитники крепости будут внезапно атакованы изнутри, вне всякого сомнения, мы сможем сокрушить их окончательно.

Довольный своим планом, Дэмиан устало откинулся на спинку стула, от чего тот заскрипел, будто предупреждая об опасности рухнуть в любой момент под тяжестью такой неподъёмной туши. Не отводя взгляда от полковника, бритоголовый полководец размышлял о всех минусах и недостатках своего предложения, которые, несомненно, будут немедленно выдвинуты остальными присутствующими офицерами. И всё же он бы хотел узнать о всех "проколах" своего замысла первым.
- Хотя, я уверен, что лишь завидев наши осадные орудия ещё на стадии возведения, чёртовы трусы сами любезно откроют нам ворота и позволят беспрепятственно войти внутрь.

Отредактировано Дэмиан Насс (2018-11-30 16:44:14)

Нильфгаардский берег

Латунные глаза прищурились и пробежались по строчкам витиеватого почерка руки нильфгардского офицера, которая мгновение до этого размашисто оставила непонятную подпись. Дочитав, они поднялись и вновь удостоили вниманием нанимателя.
[indent=1,0]– Если, милсдарь Гройс, никаких недомолвок и утаек нет, то я принимаю ваше предложение.
[indent=1,0]Ведьмак ухмыльнулся подобранному перу, не припоминая, когда в последний раз писал что-либо аккуратно выводимыми буквами с петлями и хвостами.
[indent=1,0]Дело, предлагаемое нильфгаардцами, источало аромат жирной прибыли, приправленной официальным документом. С кметами да солтысами небольших поселений условия всегда обговариваются устно и закрепляются рукопожатием. К сожалению, в большинстве случаев слово людей ненадежно, а руки – по локоть в грязи или в чем еще похуже. Единственное, что мешало вероломным отказаться от сделки после её выполнения, это, безусловно, страх. Страх перед неизведанным, что таят в себе убийцы чудовищ. Баек и вымыслов о них ходит много, которые сами же и ведьмаки распускают. Как говаривал один из наставников в Каэр Морхен, красивая сказка ложиться на доверчивые уши лучше всякой правды.
[indent=1,0]Тем не менее бумага писанная также могла быть разорвана тем же нанимателем. Доверяй, но проверяй.
[indent=1,0]Оставив скромную по сравнению с размашистым росчерком Гройса подпись, Весемир тактично вернул пергамент нанимателю.
[indent=1,0]– Кхм, итак, – старик подтянул пояс, всем своим видом показывая желание завершить аудиенцию и приступить к выполнения уговора, – понимаю, что нужный участок  я обнаружу самостоятельно по грудам бревен или же меня вежливо проводят? Да, кхех, где я могу оставить вещи и подготовить всё?