Пять дней прошло с тех пор, как граф и бестия-северянка договорились, придя к определенному соглашению. Пять дней жил подмастерье алхимика-бестии Эрвин в поместье графа аэп Роэльса, среди нильфгаардцев и вдали от самой Вириенны. В первый день бестия мальчишку даже не навестила, да и на второй явилась лишь к вечеру, предпочтя уделить свое время вовсе не ему, а Сейдомару. Эрвину было обидно наверняка. Хотя Вириенна полагала, что ему вообще о ее присутствии неизвестно. Об этом могли говорить слуги, но разве Эрвин понимал их язык? А, выспросив у владельца этих земель все, что ее интересовало, дополнив свои записи новыми сведениями, да поняв как идет дела в целом, Вириенна сразу же исчезла, все так же стараясь не афишировать свое присутствие.
На третий день Вириенна решила худо-бедно осмотреть поместье графа аэп Роэльса и подумать о том, как вызволить отсюда Эрвина при необходимости. В этот день она, как бы невзначай прогуливалась с мальчишкой и осматривалась, пытаясь построить диалог который изначально не клеился. Только тогда она поняла, что Эрвин на нее обижен. Вириенна потратила немного времени и сил, восстановив с мальчиком доброжелательные отношения и уладив получившееся недоразумение. Как могла, она пыталась поддерживать впечатление того, что действует исходя исключительно из его блага, и что пребывание Эрвина здась было необходимым шагом дабы оградить паренька от чудовища, каким станет граф, в полнолуние. В тот, третий, день Вириенна успела повидать и хозяина поместья, но значительно позже и ненадолго.
В четвертый день от волколачки ничего не было слышно и вот сегодня, на пятый день, она снова появилась. Согласно отданному господином распоряжению стража пропустила женщину внутрь, а графу доложи о ее присутствии. Первым делом, Вириенна решила проверить своего дражайшего подмастерье. Были, разумеется, у нее и иные дела, относящиеся к самому графу, но увидеть Эрвина и удостовериться, что с ним тут все в порядке, она посчитала на сегодня первостепенной прихотью.
После непродолжительных поисков Вириенна обнаружила Эрвина, но не в одиночестве. Удивительным было то, что ее мальчик, еще недавно казавшийся безнадежным рохлей, так быстро нашел себе иного покровителя… вернее, покровительницу. Эрвин уже упоминал о ней, некой эльфке, которая приходится Сейдомару матерью, но волколачка не успела ее увидеть и как следует изумиться… а вот теперь… Сейчас Вириенна видела воочую то, что ее слегка удивило. Рядом с Эрвином а скамейке сидела женщина с темными волосами, в чертах лица и острых ушах которой можно было безошибочно узнать эльфку. Выглядела женщина совершенно не на свой предположительный возраст, как описывало Вириенне ее воображение, если мерить его человечьим отрезком времени. «Это его мать? Или это еще одна его сестра? Интересно, сколько ей лет?» - Подумала северянка, наблюдавшая за сценой научения ее подмастерья словам и произношению. – «Нет, сестра у него одна. Занятно, все же… по стечению судьбы не одного ли мы с ней возраста. Моему сыну должно быть тоже уже за сорок зим…» Но мысли эти вели совершенно не туда, куда необходимо и волколачка отринула их. Немного она постояла позади них тенью, не решаясь подойти. Бестия не знала уместно ли это, к тому же отвешивать смешные поклоны ей было неуютно да чуждо,  а еще она боялась расспросов про загадочный недуг, который поразил Сейдомара, - и которого на самом деле не существовало, - поэтому она не подходила ближе, рассуждая не вернуться ли ей позже. По сути своей, с Эрвином волколачке было не о чем серьезно говорить, она просто хотела на него посмотреть и убедиться в его благополучии.

Вириенна перестала гадать ошиблась она или нет, приняв эльфку за мать графа. Ее образ разнился с остальными слугами, одета она тоже была как-то богаче. Бестия видела эльфов в северных королевствах, но эльфов совершенно других. Забитых, оборванных, нищих обитателей нелюдских гетто в городах или же тех, свободных… неимоверно гордых и глядящих с презрением на всякого dh’oine. Эта эльфка наверняка глядела бы на нее так же, если бы знала что Вириенна сотворила с ее сыном и почему на самом деле бывает здесь, но она не знала и не узнает, по крайней мере в скором времени. Еще мгновение Вириенна наблюдала за ними, делая свои выводы и готовясь покинуть место своего пребывания. Графу она обещала не создавать лишних проблем и ее отсутствие рядом с его родственниками как раз способствовало нужному результату. Но одно дело рассчитывать и предполагать, а совсем другое - как все обернется. Сложилось все не так, как задумывалось. Вириенну выдал подоспевший словно из ниоткуда слуга, принявшийся ей что-то тараторить на нильфгаардской тарабарщине, но смысл его слов северянка разобрала плохо. Вириенна поняла только то, что паренек обращался именно к ней, потому что смотрел на нее, да и понять это было несложно, а в остальном слова как-то перемешались. Что ни говори, а бестия за эти несколько дней действительно поняла насколько ей не хватает речи родной, всеобщей. Но что ж… чужая страна и язык чужой, только вот она непривычна была так общаться и училась в основном письму и чтению. Волколачка молча кивнула в ответ слуге, делая вид, что все поняла. Впрочем какие-то слова она действительно думала что понимала, поскольку не в совершенстве, но владела Старшей Речью, в чем-то похожей, хотя бы для чтения.
- Граф просил вас быть в его кабинете через час. – Уловила волколачка спокойный голос с другой стороны, куда сразу же повернула голову. На нее смотрела та самая женщина и что она думала в этот момент, оказалось для северянки загадкой. – Я вас оставлю.
Не дав возможности Вириенне сориентироваться в ситуации эльфка, до того занятая Эрвином, поднялась и удалилась, давая новые указания слуге, которого увела с собой. В этот момент Виреинна почувствовала себя чуть более спокойно.
«Что ж, будем считать все складывается хорошо. Пока».
Возможно, эльфка действительно поняла, что «лекарка», как назвал ее граф для всех в своем поместье, не поняла посыльного должным образом. Возможно это раздражало эльфку или же все было сейчас спокойно и ровно, - Вириенна не определила до конца, - однако в любом случае теперь бестия могла действительно провести несколько мнут со своим подмастерьем. Да, ее ждали в другом месте, но не сию минуту, а время это было куда-то деть необходимо.
«Интересно, граф, чего же вы от меня хотите?» - Между упрочим задумалась она.

***

В нужном месте Вириенна оказалась раньше срока, что было удивительно, но на чудо не походило. Чаще всего она опаздывала, но нынче дел у нее было не так много и она предпочла появиться ранее. От скуки спасали записи, которые волколачка принесла с собой. Вопреки, быть может, ожиданиям, лазить по чужому столу и читать то, что ей не предназначалось, оборотень не имела намерений. По ее разумению, у каждого были свои обязанности и свое личное пространство, в которое лезть не стоило. Об этом она тонко намекала графу недавно, говоря о возможностях их общения и своих приоритетах в подобном, а заодно и многих других вопросах.
Когда же дверь наконец отворилась и в кабинете оказалась знакомая фигура, то женщина перестала бить баклуши и обратила на вошедшего пристальное внимание. Подниматься она не стала. Вириенна отложила ленивым жестом на колени папку с многочисленными исписанными пергаментами и уставилась подусталым разморенным взором на мужчину. Тот поприветствовал ее, а она улыбнулась ему в ответ. Впрочем радоваться было рано и вышла улыбка ядовитой.
- Предобрейшего утра и вам, уважаемый граф. Не ожидали меня застать? Ваша мать была крайне любезна и помогла мне перевести с чужих уст мне ваше приглашение.
Почему то во фразе нильфгаардца Вириенна нашла именно этот подтекст с издевкой, на который ответила сейчас все так же приветливо тонким уколом. Добавлять или пояснять, что в следующий раз Сейдомару следовало бы озаботиться о ее правильном понимании подобных приглашений Вириенна не стала, а то тонкость этой ее шпильки потеряла бы свое изящество, превращая приличный вроде бы диалог в детскую игру.
Граф, сев на свое место, оказался напротив нее за столом и, наконец, они могли друг друга разглядеть детальнее.
Одета Вириенна была так, чтобы постараться не выделяться ярким пятном среди моря черного и золотого, но, при этом, выглядеть смогла не незаметно-скромно, умудрившись как-то нащупать и соблюсти грань, чтобы не одеться излишне дорого или, наоборот, дешево. Без сложных застежек темная мантия, хоть и выглядела эффектно благодаря треугольному вырезу, что опускался заметно ниже уровня груди, открывая животрепещущий манящий взгляд вид на округлости, была лишена иных излишеств. На самом деле, Вириенна больше платьев и юбок любила штаны и какие-нибудь свободные рубахи аж до середины бедра, перехваченные тем же широким поясом, что сейчас подпоясывал одеяние Вириенны. В целом, все было прилично, но взгляд мужчин в поместье все-таки привлекало то самое глубокое декольте, обнажающее часть груди и живота. Волколачка при этом спокойно делала вид, что не замечала ничего, точно так же, как и сейчас с графом, но неприятным это внимание не находила. Здесь, внизу, в отличие от гор, где располагалось злосчастное мажье убежище, было тепло тогда, когда там, на высоте, оказывалось заметно холоднее. Можно было позволить себе и такую одежду зимой. Снега здесь не видели вовсе, он лежал выше.
Граф сидел напротив и чего-то ждал. Ах да, должно быть ответа на тот бестолковый вопрос, что озвучил.
- Я говорила вам уже, что буду приходить, если разговор об этом. И причин тому множество. Эрвин не первостепенная из них, но тоже в моем списке. Для меня, разумеется, важнее вести исследования и контролировать происходящий с вами процесс. Более того, в виду этого частота моих наблюдений за вами лишь приветствуется. Если вы желаете посвятить нашу встречу этим вопросам и поговорить об этом – извольте, я задам беспокоящие меня вопросы. Что-нибудь изменилось? Как ваше самочувствие? Терзают ли вас перемены настроения и как часто это случается? Что с вашей жаждой крови? Чувствуете и вы что появились еще какие-либо несвойственные людям особенности? Как часто бьется ваше сердце? Что вы делали вчера? Все было так же, как обычно, или иначе?
Волчица улыбнулась, показав краешек ровных белых зубок и победно оборвала град задаваемых вопросов, чтобы сделать паузу и добавить следующее:
- Возможно, вы, все же, скажете мне о причине сегодняшнего личного приглашения?
Голубые глаза смотрели в темные внимательно.
- Или что-то не так? Мне нужно что-либо изменить?
Она ждала ответа.

Заканчивая говорить, Вириенна была вполне сосредоточена, спокойна и готова обсуждать какие-то важные вещи. Вдруг нильфгаардцу действительно было что сказать и на что обратить внимание. Но разговора так и не случилось… Граф решил продолжить глупый спор о знании языков, упрекнув ее в том, чем она не владела и владеть не собиралась. «И что же? Вы прекрасно об этом осведомлены и знали о подобном нюансе. И послали ко мне слугу, который должен был передать мне ваше сообщение на языке, которым я не владею. Очень плохо, граф. Очень плохо, если вы действительно ожидали от этого деяния результата схожего с полученным, а не того, чтобы досадить мне и иметь повод взъесться за какую-то мелочь». Взгляд волколачки в ответ на слова, исторгаемые нильфгаардцем, был достаточно красноречив. Она смотрела на него с сомнением и как на человека, не мыслившего здраво, но ничего не сказала. Голубой взгляд оторвался от темных глаз и прошелся по лицу полуэльфа, а волколачка снова задумалась. В сказанных Сейдомаром-чего-то-там-аэп Роэльсом словах была и доля истины. Взгляд опустился на руки графа, что уже поставили на стол пару кубков, да наполняли те вином. Из этого бестия сделала вывод: поскольку нильфгаардец разливал вино, Вириенна поняла, что беседа их не будет короткой. Только вот по делу аристократ не сказал ничего и это раздражало ее сейчас, несмотря на то, что виду она старалась не полавать. Граф разве что оборвал ее вопросы относительно себя и как-то замолк, будто чего-то выжидая. откровенно говоря, бестия ожидала, что нильфгаардец все-таки перейдет к делу, да выскажет ей ряд неких претензий или заговорит о чем-то, что хотел обсудить, только этого не случилось. Невольно раздражение подсказало ответ: он, видимо, предпочел испытывать ее терпение. Возможно, это суждение было неверным, но вот только чего граф аэп Роэльс добивался на самом деле? Хотел, чтобы она попросила у него его же вопросов? Так Вириенна бы не стала повторяться. Она уже предложила ему все излагать и нильфгаардец слышал ее. «Желаете поиграть в молчание? Я сделала что-то не так, как вы хотели, и вы теперь решили капризничать?» В ответ на это предположение оборотень усмехнулась в мыслях, а на лице ее появилась лишь очередная приятная улыбка. Если ее собеседник хотел увидеть ее реакцию и услышать раздраженные слова… Она не дала ему того, чего он так вожделел. Губы бестии изогнула очередная приятная и насквозь неискренняя улыбка. К кубку северянка пока притрагиваться не стала, по крайней мере до того момента, как это не предложит ей сам хозяин поместья. «Однако, чего же вы добиваетесь? Неужели вы позвали меня сюда для того, чтобы подтолкнуть к изучению языка и саморазвитию, показав мне что я его не знаю? Похвально… Я польщена тем, что вы заботитесь о моем саморазвитии. Только ли эту цель вы преследовали? Или, быть может, вы уязвлены тем, что я, все-таки, пришла? Или может, вы решили просто выпить в моем обществе, воспользовавшись предлогом? Возможно ли, что я вас занимаю примерно так же, как вы меня? Есть ли у вас вообще ко мне то самое мифическое эфемерное дело, которое я себе вообразила?» Вопросы, вопросы… одни вопросы рождались в голове волколачки, не услышавшей еще истины. Так будет ли она озвучена, эта истина, и какое из предположений окажется верным?
Вириенна молчала и ждала точно так же, как это проделывал граф, не став его провоцировать новым выпадом. В любом случае продолжение спора или провокации ни к чему бы не привели, в то время как уход из кабинета был и вовсе по-детски смешон. «Но вы чего-то от меня все-таки хотите. Могу ли я думать, что это все означает, что вы скажете мне об этом только тогда, когда сами того пожелаете, даже если сидеть мы здесь будем очень долго? Это ли вы хотите мне сейчас дать понять?» Было занятно ощущать то, как они поменялись ролями и теперь она была перед ним, а он ее будто бы изучал.
Вириенна ощутила вдруг, что хочет потянуться и поджать ноги, удобнее устраиваясь на своем месте, но подобное поведение позволить себе сейчас не могла. Это будет как-то совсем невежливо, прежде всего… да и в ее одеянии с довольно открытой грудью подобный жест выглядел бы крайне вульгарно, а потому Вириенна не нашла ничего лучшего, как закинуть ногу на ногу и откинуться на спинку кресла. Женщина свела ладони вместе и сомкнула пальцы «треугольником», ожидая «момента истины» и следующих слов своего собеседника. Надо сказать, не без интереса. Вириенна теперь уже перестала скрывать, что мужчина ее увлекает. Все ее внимание всецело было отдано ему. По крайней мере, в этот момент.
«Впрочем, вы в чем-то и правы, любезный граф. Я действительно не планировала вступать в контакты с нильфгаардцами и я здесь совершенно по иной причине, преследую свои определенные цели, сказать о которых вам не могу и потому вдвойне не озвучу вам этих слов, дабы не привлекать внимание к этой потяенной стороне моих мотивов. Однако… заняться изучением языка – дело действительно неплохое в сложившихся обстоятельствах. Все же, так вышло, что контактировать с местными жителями мне приходится, пусть я и старалась этого избежать».

Вириенна взяла кубок в руки и наконец пригубила вино. Напиток ожидаемо растекся во рту приятным букетом. Неплохая смена ее сидру, но всего лишь смена. Она предпочитала вина полусладкие, но ароматные. Она ничего не имела против алкоголя всех мастей, но если уж о предпочтениях… Впрочем, вино оказалось лишь фоном и имело минимальное значение в то время, когда ее вниманием всецело завладел граф. Вириенна продолжала смотреть на него, не отрывая взгляда и лишь иногда моргая. Бестия ждала ответа, ждала его слов, ловила движения взглядом, подмечала каждый дрогнувший изгиб или морщинку. Сейдомар же был сдержан и давал настолько мало понимания того, что происходит в его голове, за сказанными словами, что добраться до этой сокровенной истины показалось необходимым. Они продолжали смотреть друг на друга в полной тишине. Оба участника сцены о чем-то думали, но мысли их разнились кардинально. Молчание для Вириенны лишь концентрировало прирост догадок-вопросов. Бестии граф нынче показался очень довольным собой. Что тому способствовало - оставалось вопросом. Сейчас, когда она смотрела на него, он не похож был на того человека, что был встречен в первый день их знакомства. Вопреки стремлению Вириенны выбить его из равновесия и подогнать под себя, Сейдомар аэп Роэльс явно начал искать себя и все менее и менее был похож на ведомого. Это оказалось как минимум интересно, но в той же степени и опасно.
Молчание продолжилось еще ненадолго, но на залючительном этапе его, перед тем как были сказаны слова, волколачка увидела как взгляд оппонента без приличествующего стеснения осматривает изгибы ее тела и все то, что было обнажено. Сейдомар аэп Роэльс словно задумался о чем-то, но очень скоро заговорил.
Где-то за дверью прошмыгнула служанка, до которой никому не было дела… ее просто было слышно.
Сейдомар смотрел на нее не отрывая темных глаз.
- Встаньте. – Повелел граф. Вириенна не спешила бросаться выполнять приказ, она повела бровью, ожидая уточнения или продолжения, которые не заставили себя ждать:
- Пройдите к двери и заприте ее. - Бестия не ощущала себя уязвленной слугой, она увидела в этом что-то другое.
- К слову, возьмите в привычку запирать ее всякий раз, когда будете приходить сюда. – Повелительно заключил он.
Казалось, он делает это нарочно, желая досадить и лицезреть наконец от своей партнерши по разговору подчинение или хотя бы какой-то намек на покорность. Вириенна не нашла причин не последовать пожеланиям нильфгаардца. «Не такое уж плохое решение, учитывая, что разговоры наши не предназначены для третьих ушей ни коим образом. Мне нечего возразить, браво». Обманчивая зыбкая задумчивость ее взгляда отдавала той самой таящейся непокорностью, что в бестии была и никуда не исчезла. И хотя Вириенна, наконец, встала со своего места, но не было в этом жесте подобострастия или желания услужить. Волколачка медлила, словно показывая свой норов и пытаясь вывести из равновесия мужчину, провоцируя его, чтобы он вновь сделал ошибку, которой можно было бы воспользоваться и вернуть себе желаемый вес и статус. Неожиданное противостояние. Так для чего он ее сюда звал?
Ошибки Сейдомар на этот раз не сделал.
Так как же суметь вывернуться из этой ситуации и остаться при своих интересах, не потеряв лицо?
- Я учту это пожелание. – Ответила она графу, но уже когда повернула голову в сторону двери и делала первый шаг в сторону оной. Язвительная улыбка ядом закапала в словах. – И когда вновь приду сюда до обозначенного срока – непременно именно так и поступлю. – Не удержалась она от сдержанного язвительного укола. Голос бестии будто извинялся, но ей было вовсе не жаль. «А вы останетесь за дверью и тогда не будете насиловать мой мозг и тянуть время».
Вириенна продолжила свой путь и беспрепятственно пересекла комнату размеренными шагами, на ходу расправляя подол мантии, а затем остановилась у конечной точки своего пути. Остаться при своих интересах и вывернуться из неудобной ситуации, - вот что было ее целью, но все получилось не так хорошо, как хотелось бы. Вириенна, дотронулась до задвижки, запирающей дверь, без лишней суеты доводя свои действия до конца. О лишнем она задумалась и в то же время нет, вспоминая как мужчина на нее смотрел. Было что-то во всей этой ситуации… Все эти слова можно было трактовать весьма двояко, пытаясь анализировать то, что происходило сейчас между ними. Оказавшись к мужчине спиной волколачка превратилась в слух, пытаясь сосредоточить внимание и тем самым наблюдать за тем, что там происходит за ее спиной, а так же определить каковы будут последующие указания, если они появятся. Вариантов развития ситуации было много, вполне возможно нильфгаардец наконец перейдет к делу, отбросив свои попытки ее строить и демонстрировать свою власть. Конечно, в глубине своих предположений Вириенна допускала и такой поворот событий, который действительно отражал нынешнюю ситуацию и истинные намерения мужчины, но после той сцены у нее дома, - где она так и не смогла объяснить гостю свою позицию и сгладить то, что побочным эффектом продемонстрировала графу его ничтожность, - Вириенне казалось, что он должен отринуть возможное повторение пройденной неудачи. Что ж, это лишний раз доказывало то, что волколачка еще не до конца понимала с кем связалась.

Ей стоило бы задуматься о том, что он захочет некоего реванша за произошедшее. Сатисфакции за оскорбленное достоинство, но на своих условиях, в совсем других обстоятельствах, а не в качестве брошенной ею любезно подачки. Тем более что она сама Сейдомару предлагала, приводя довольно рассудительные и прагматичные доводы, свое тело в качестве способа снять напряжение и удовлетворить влияющий на трезвость рассудка инстинкт. Так вот, он им внял, только не просил и ждал милости, а брал желаемое сам в том виде, в каком желал.
Прерывать эту игру, к своему стыду, Вириенна не хотела.
Северянка задержала руку на задвижке, что закрывала дверь изнутри и не позволяла здесь оказаться нежелательным людям, имеющим шанс оказаться свидетелем всего, что между ними происходило и не предназначалось для чужих ушей и глаз. Она ощутила прикосновения и мужские руки на своем стане, те крепко сжали его, наслаждаясь прикосновениями, очертили линию талии, а затем остановились на округлых бедрах, сразу же властно потянув те назад и нетерпеливо прижимая к своим. Через одежду волколачка ощущала выступающую алчущую ее тела и удовольствия упругость между своими ягодицами. Оставались ли еще сомнения? Его прикосновения и близость тела, нескромные и сильные руки, которые определенно знали чего хотят, участившееся возбужденное дыхание – все это внезапно завладело ей и ее сознанием, захлестнуло пьянящей волной нахлынувшего возбужденич в водоворот трепета. Ее едва не затрясло от предвкушения, а тело налилось странной слабостью и желанием. В животе будто сцепился крепко-накрепко клубок движущихся змей, стягивающихся все плотнее. Вне сомнения она любила мужчин, которые знают чего хотят и знают как желаемое получить. Волчица тянулась к вожаку, повелителю и покровителю, а не рабу. Здесь и сейчас Сейдомар аэп Роэльс делал все правильно.
- Надеюсь, - Начал он говорить. Бестии слова казались лишними, ей уже всецело завладели порожденные его прикосновениями желания, которым она была готова отдаться. Одна из рук Вириенны поднялась вверх, минуя плечо мужчины, и проворно нащупала графскую шею, наливаясь необыкновенной силой на мгновение и притягивая мужчину к себе, пока тот продолжал говорить. – вы успели справиться с замком…
Больше Сейдомар аэп Роэльс ничего не сказал. Больше и не стоило говорить. Ее будоражила его уверенность. Бестия прильнула спиной к его животу, а бедрами к бедрам еще плотнее, затем подтянулась, используя шею как точку опоры, и... закрыла ладонью его рот. Голубые глаза ее были невероятно близко к темным, как никогда прежде, а губы коснулись костяшек пальцев ладони, что лежала на губах графа. Она осторожно, мягко и почти невесомо поцеловала ее, смотря в темные глаза так, словно это были губы. Что-то в том самом взгляде, обещало желаемое, хотя бестия не торопилась приступать к решительным действиям.
- У тебя есть какие-то предпочтения? - Вдруг поинтересовалась она. - Или что-то, о чем я должна знать?
Задав свои вопросы, на которые она обратила внимание, Вириенна ослабила хватку и убрала свою руку от лица южанина, оставаясь рядом с ним, в его руках, в полной его власти и праве продолжить начатое, чего они оба хотели.

Волколачка вдохнула, но дыхание ее сорвалось в неожиданный шумный выдох, как только она очувствовала настойчивый и сильный толчок к двери. В этот момент Вириенна еще острее ощутила охватывающее ее возбуждение, словно бы уже желала, чтобы он овладел ей, а не играл. Впрочем, этот толчок был первым и явно не последним, несмотря на, все еще условно разделяющие северянку и нильфаардца покровы одежды. Вириенна успела уже отпустить графа, ослабив руки и выставив их вперед, предотвратив тем самым пусть и не болезненный, но неприятный удар о дверь, украшенную резьбой, грудью или лицом, погасив его.
Никакого намека на исподнее на бестии не было, Вириенна пожертвовала им сознательно в отношении удобства перевоплощения. Северянка не сопротивлялась, позволяя мужчине делать с собой все, что тот хотел. Она даже напротив, казалось, подалась навстречу, плотнее прижимая тело к телу. Желала ли она продолжения? Безусловно. Они оба желали. И желали этого уже давно.
Бестия ощущала одну лишь страсть. Прозвучавший некогда вопрос, возникшие в уме тревоги, - она даже не прмрила о чем те были, - просто стремительно смыло желанными прикосновениями. Вириенна действительно не часто за свою жизнь сталкивалась с подобным желанием совокупиться с собой, как и то, чтобы с полоборота возжелать того же с похожей силой. Последнего, так и вовсе не случалось, обычно волколачка старалась быть сдержаннее и безразличнее, давить излишнее возбуждение, опасаться как собственного обращения в неудержимого алчущего крови хищника, так и последующих отношений в целом. Нынешний же отклик одновременно пугал ее и манил к себе обещанием удовольствия, разрывая бестию ментально на две противоположные части и заставляя ощущать себя беспомощной в вопросе выбора. При других обстоятельствах, она, возможно, и попыталась бы как-то вывернуться и избежать близости, дав задний ход ситуации и стремясь разрешить свои внезапные опасения, но в данный момент мужчина был сильнее нее, несомненно тяжелее и держал ее за бедра, прижимая ее к себе - бестия  знала наверняка и ощущала это шестым чувством: он бы не позволил ей уйти, пока не получит обещанное и воплотит желаемое. В каком-то смысле это отодвигало на задний план все ненужные настроения северянки и еще больше подстегивало ее решимость. Безусловно, не последнюю роль здесь играло и ее собственное желание, потому как в отличие от графа, Вириенна могла бы за мгновения оказаться монстром в его руках и все происходящее между ними в эту минуту прекратить, если бы ее воля выглядела так. Однако не было никакого сопротивления. Вириенна невероятно податливо прогнула спину и отступила еще на полшага назад, чуть больше отодвигаясь от двери и перенося свой вес так, чтобы упереться в резную деревянную поверхность предплечьем. Другой же, освободившейся, рукой она потянулась назад, нашла вслепую чужую ладонь, сжимающую округлость ее бедра, и потянула руку куда-то вниз, к животу и ниже, к своему влажному от желания естеству, откуда по телу распространялось волнующее возбуждение. Северянка лишь на мгновение оторвала свою ладонь от чужой, поправляя разметавшиеся по спине волосы быстрым жестом, и закидывая их на одну сторону, за плечо. Затем бестия снова отыскала чужую ладонь и призывала ту к действиям. Она ощущала, что ей хотелось быстрее покончить с неопределенностью в которой еще существовали шансы помешать нильфгаардцу ее трахнуть, и отдаться ему, покончив с одеждами. Почувствовать, наконец уже, его плоть в себе и яростные толчки. Она хотела уже чего-то большего.

Прикосновение к шее губами заставило ее вздрогнуть, вдруг остро привлекая ее внимание к месту поцелуя. Целая стая мурашек сорвалась оттуда и быстро-быстро побежала по коже в разные стороны, кусая ее подобно маленьким жалящим искоркам. Вириенна молчала. Она хотела было повернуть голову и одарить мужчину томным взглядом, но через мгновение поняла, что неможет сделать этого. Заглянуть ему в глаза мешала приникшая к ее шее голова, но если это еще представлялось возможным как-то решить, то собственные ощущения, накатывающие с силой, разрешить было куда труднее. Пальцы мужчины именно в этот момент коснулись чувствительного лона. Вириенна поджала губы и вдохнула глубже. Она бессильно отдалась ощущениям и просто уперлась лбом в предплечье, что опиралось о дверь. Там, с другой стороны двери, текла спокойная жизнь, ходили слуги, смеялись, шептались, решали какие-то свои мелкие дела… А в кабинете графа продолжалась беснующаяся в животном ритме пляска вожделения. Все еще касаясь ее шеи – пожалуй, самого незащищенного места у любого зверя – нильфгаардец стремительно и довольно резко проник в ее плоть, словно хищник, нанесший точный удар. Женщина, даже понимая к чему все идет тихо застонала, выражая в этом звуке все овладевшие ей эмоции. Не было никакой боли, бестия была достаточно возбуждена, чтобы это причиняло им обоим лишь удовольствие. Воздух пропитался запахами яблок, пота, вожделеющих друг друга тел и торжеством низменного разврата, образующих это неистовое притяжение между ними. Следуя первородным инстинктам, он взял ее сзади. Напористые быстрые ритмичные движение таза преследовали только одну цель — получить вожделенное удовлетворение. Желание нашло выход в сильных толчках.
Сон, о котором рассказывал бестии граф несколько дней назад, уже вполне воплощался в реальность. Никакого намека на любовь и нежность, чувства и прочую мишуру. Яростно, дико и довольно грубо. Они были животными, что совокупляются друг с другом. Они не были людьми и никаких человеческих отношений между ними быть не могло. Она была опытна, ее бедра не мешали процессу, а лишь помогали получить столь желанное удовольствие им обоим. Бестия быстро поймала ритм, подаваясь навстречу и каждым новым толчком приближая обуявшие их ощущения к их естественной развязке. Вириенна старалась молчать… все эти стоны или неистовые крики хороши были лишь для слабо возбужденных блудниц, как то старавшихся подбодрить клиента на новые подвиги во имя удовольствия, пока женщина не испытывает и намека на приближение оргазма. Она лишь прикрыла глаза на несколько мгновений полностью отдаваясь мужчине и манящему за собой удовольствию, погружаясь в чувства, прикосновения, вздохи… Именно им повинуясь больше, чем осознанно, оборотень нашла место свободной руке где-то на бедре любовника, всецело овладевшего ее телом. Шумные вздохи и выдохи партнера, укусы ее шеи, влажная от любви кожа их обоих – все говорило о том, что ему не менее нравится происходящее. Пальцы волколачки ощутимо и властно сжали упругую кожу, наслаждаясь ощущениями и прижимая тело к своему, повторяя образовавшийся ритм движений

Исступление подкрадывалось все ближе, реагируя на бесстыдные ощупывания тела, скрытого покровами ткани, поцелуи шеи, похожие на прихватывание кожи, ощущения, мурашки, выдохи удовольствия. Все это было ярко, быстро, страстно и уже одним этим порывистым существом своим извращенно подталкивало к оргазму. Однако, яркой кульминацией животного порыва между ними послужило не наслаждение, а боль. Забывшиеся в отдаленно похожей на транс нирване экстаза, они оставили без внимания осторожность, за что волколачка поплатилась острой невозможной болью в области шеи, которую еще недавно мужчина лишь приятно прихватывал зубами и не более. Теперь же там была рана, которая кровила. Ответом внезапной острой боли Вириенна вздрогнула всем телом, аж до кончиков пальцев по нервам прошла волна неописуемой кипящей меси ощущений, она защипела словно кобра, которой прищемили тело, и совершенно пошло застонала, едва не сорвавшись в крик. Женщина в руках нильфгаардца дернулась, желая отступить от него и находиться дальше, чем была, но сильные руки не пустили ее никуда. Граф наоборот припал к шее, слизывая одурманивающий кармин с кожи от которой остро запахло кровью, и участил толчки таза. Не сумев освободиться, Вириенна отчего то сжала руку, которая все еще оставалась на бедре нильфгаардца, в локте, тем самым подтягивая ее выше, до поясницы. Там уже она впилась пальцами в плоть мужчины, не сумев его ни вразумить, ни оттолкнуть. «Тише, спокойно. Только ты здесь не обращайся возжаждав сатисфакции…» Так, в напряжении пальцев аж до побелевших костяшек, она пережила наконец волну боли от укуса. «Спокойно». – Сдержала она свой порыв, возвращаясь к реальности, где могла бы мужчине и ответить. Но теперь уже разум нашелся и навис над эмоциями по выверенному годами механизму да впитавшейся в каждую нервную клеточку схеме.

Вам слишком хорошо? Тогда мы идем к вам! (с)
Определенно что-то между ними снова изменилось. Прошла горячечность страсти и разум снова возобладал над всеми инстинктами и желаниями. У Вириенны – чуть раньше. Картины это не меняло. Волколачка пыталась отстраниться, вот только потуги эти оказались довольно бесполезными. Все еще находясь в блаженном расположении духа, мужчина так просто отпускать полюбившуюся игрушку не пожелал, удерживая ее бедра в том же положении и не позволяя никуда двинуться. Отвечать ей Сейдомар аэп Роэльс, очевидно, так же не счел необходимым, вместо этого лишь огладив спину бестии и прильнув к ней всем телом дабы зарыться носом в волосы с не скрываемым наслаждением. От этого соприкосновения и их близости снова по коже бестии забегали мурашки, ударив волной ощущений было успокоившийся разум. «Пытаешься мне показать, что для тебя значат мои слова и желания?» – Раздраженно подумала волколачка, с колкой ненавистью покосившаяся куда-то за спину. – «Или же ты действительно так увлечен своими эмоциями, что не в состоянии воспринять ничего иного?» Вириенна не умела читать мыслей, иначе бы она точно поставила точку в своих сомнениях на тему того были ли действия графа продиктованы чем-то инстинктивным, но не несущим никакого определенного подтекста, или же данные деяния его являлись отражением особого паскудства, что таилось в характере мужчины. Ей хотелось бы добавить что-то вроде «да отпусти меня, скотина», но удивительным для себя образом, несмотря на вспыхнувшую в связи с действиями нильфгаардца агрессию, Вириенна отметила в себе крамольное желание повторить содеянное, а, значит, была бы не сильно против, продолжи тот снова двигаться в ней. Глупые инстинкты и искушения никак не хотели подчиняться голосу рассудительности… Однако, сам мужчина наконец соизволил от нее отстраниться.
На несколько мгновений волколачка ощутила себя очень глупо. Наконец она все таки повернула голову и посмотрела на него, лицезрея все ту же невозмутимость, что была при нем до их спонтанной близости. Так посмотришь, и будто бы вообще случившееся было одним лишь плодом разыгравшейся фантазии, навязчивым миражом, а на самом деле мужчина лишь подошел чтобы помочь справиться с дверным замком и убедиться, что никто их внезапно не побеспокоит. Одни лишь застегиваемые штаны говорили о том, что все между ними действительно было.
Подол мантии скрыл некогда оголенные бедра и опустился до щиколоток, а сама Вириенна развернулась лицом к комнате, но от двери не отходила. Женщина облокотилась о дверь теперь уже спиной, а голубые глаза ее наблюдали за недавним любовником, вернувшемся на свое прежнее место за столом.
- Присаживайтесь. – Предложил он бесстрастно, лишний раз интонацией добавляя ощущение того, что происходящее было лишь больной фантазией. Темные глаза его воззрились на фигуру волколачки, а уголки губ дернулись в неприятной улыбке. Мысли оставались загадкой.
«Браво, граф. Ваша циничность выше всяких похвал». – Закинув волосы на одно плечо, Вириенна так же улыбнулась. Не менее неприятно. Впрочем, в душе и мыслях своих она, пожалуй, не только проклинала мужчину за не случившееся удовлетворение, но и была вполне довольна отсутствию глупых пауз и сцен. Казалось, граф все таки обдумал ее слова и лишних проблем создавать не станет.
- Я хочу поговорить с вами. – Услышала она и изобразила на лице своем интерес.
- Уже ли? – Подходить ближе и садиться она явно не спешила. В этом не было ни страха, ни презрения. Пожалуй, в этом был лишь ее паскудный характер. – Если это что-то важное, то извольте, обсудим. Но чуть-чуть позже. Если же нет или вы снова вздумаете молчать, то я, пожалуй, откажусь. У меня есть несколько срочных дел, не требующих отлагательств.
Она не ощущала себя сковано под пристальным взглядом аристократа. Пальцами она праздно перебирала волосы, говоря лишь то, что хотела сказать. Во-первых, хотелось бы привести себя в порядок, во-вторых – она внезапно осознала подтачивающее чувство голода, ну а в-третьих… оставалась проблема нежелательных последствий и необходимости не только возвращаться домой в лабораторию, но и готовить соответствующее зелье. В любом случае прямо сейчас долгих затяжных бесед она имела намерение избежать. Внезапно в ум ее закралась некая эйфория и желание сходить ва-банк, так что она просто повернулась к двери, потянулась к защелке и открыла ее, отворяя дверь и высовываясь в коридор.
- Я бы предложила покинуть это место и прогуляться в направлении леса и моего логова. – Не обнаружив в коридоре ни души оборотень вернулась взглядом к нильфгаардцу. – Вы, ведь, не хотите, чтобы я пообедала кем-то из ваших слуг? А, впрочем, мы вполне могли бы разделить трапезу… - Паскудно ухмыльнулась волколачка, прислонив пальцы к ранкам на шее. – Вы сегодня, пожалуй, во вполне подходящем к тому настроении.
Оставалось подождать что же ответит на это сам граф. Она, в любом случае, предприняла все, что могла в направлении интересовавшем ее. Глядя на Сейдомара аэп Роэльса, она облизала окровавленные пальцы и готова была покинуть его кабинет. Что ж, не один Сейдомар обладал скверным характером и возможно пытался показать что-то о чужих желаниях. Кроме того, Вириенне сейчас действительно проще было разозлить мужчину, выглядевшего столь довольным. Прямо таки подмывало. За молчание, укус и всю эту его надменность. А, кроме того, хотелось убить в себе призрак того, что он нравился ей. Обычно Вириенна просто исчезала, но в их случае история была совершенно иной, и этого она позволить себе не могла. Оставалось лишь оттолкнуть, цели чего и служил этот неуместный сарказм.