Мастерский

20 октября. Таверна "Сонный грифон".

Наша жизнь удивительна и многогранна, неповторима в своем великолепии и ужасах. Пожалуй, не было на свете живого существа, кто хоть раз не испытывал чувство тревоги, страха, радости, покоя. Не было живого существа, что не познало горечь утраты и радость обретения дорогого и близкого.
Но, пожалуй, каждый согласится, что горестные воспоминания пульсируют болью на сердце намного дольше, чем самая продолжительная радость.
Доминик Кальтер так и не оправился от событий, случившихся после Новиграда.
Он повидал на свете немало: знал горечь поражения, знал ужас, знал страх. Но никогда в своей жизни он не подводил собственное дело, не предавал идеалов, привитых самому себе еще двадцать лет назад. И вот, впервые за несколько десятков лет, оступился и сорвался в пропасть.
Погромы нелюдских кварталов были не редкостью для северных королевств. Частые жертвы с обеих сторон тоже уже никого не удивляли. Кроме Доминика.
Всё, что случилось с ним после Новиграда, могло случиться с кем угодно. Должно было. Но предназначение козлом отпущения избрало верного слугу церкви Вечного Огня.
Иерарх Хеммельфарт пошел на поправку без его помощи. Но оплошность Доминика не была забыта. Ему пригрозили, указали путь к свету Вечного Пламени и обещали следить за последующими шагами. Вечный Огонь не потерпит отступников, святотатства и ересь в своих кругах.
Наказание возымело эффект обратный: Доминик усомнился. В правдивости слов иерарха. В вере. В Вечном Огне. В самом себе. И именно этот грех подтолкнул его к поиску нового.
Это самое "новое" отыскалось в Темерии, где среди рыбацких деревень, черни и грязи проклюнулось зерно ереси. Или света, как уверяли спешащие в Каррерас паломники. Личность пророка Августина, всплывшего как дерьмо гуля в проруби, была таинственной, пугающей и, безусловно, интересовала церковь Вечного Огня.
И чем ближе Доминик Кальтер был к Кареррасу, тем большее сомнение терзало его сердце. Личность проповедника становилась всё отвратительнее, всё таинственнее, а место, избранное для проповеди - богатый постоялый двор "Рубин дракона" - лишь развеяло миф о непорочности и неподкупности интересов "святого".
Зачем же посланнику богов смертные блага?

Дверь захудалой корчмы, расположившейся близ Рыбацкого моста, отворилась со скрипом. Отец Доминик, углубившийся в собственные мысли, тряхнул головой, напряг зрение и слух, притупившиеся с годами путешествий.
Вошедший выделялся из кареррасовского сброда статью и богатырским сложением. Абсолютно лысая покатая голова, прижатые к черепу уши, мощный подбородок и челюсть. Мечи, которые незнакомец носил при себе, выглядели невинными детскими игрушками.
- Хоть работа у тебя есть? - обрывок разговора нехотя долетел до уха преподобного.
Трактирщик лишь виновато развел руками.
И Доминик Кальтер пришёл ему на помощь.
- А что если есть?
Голос рыцаря Вечного Огня был ровным и твердым, как махакамская сталь.
- Работа для того, кто привык сражаться с чудовищами, - Доминик кивнул на место за столом напротив себя. - Поговорим?

20 октября. Около полудня. Мастерская кожевенника.

  Не так уж и часто Мильва наведывалась в крупные города. Вся излишняя суета, что вечно им сопутствовала, вынуждала посещать их по необходимости. Таковая была и сейчас.
  Каррерас ничем примечательным не славился, как чем-то навроде Морского базара в Цидарисе, где можно было отыскать немало интересных заморских вещей. Одним из которых был зерриканский зефар лучницы, к тому же и не первое ее приобретенное оружие там. В Каррерасе же ничего подобного при предыдущих посещениях города замечено охотницей не было. Разве что краснолюдская кузня, где без лишних ругательств она как-то приобрела дюжину хороших наконечников. Что было редкостью, ибо обычно привередливая в этом Мильва из десятка предложенных могла приобрести лишь пару более-менее годных к использованию.
  Почти месяц мокнув в близлежащих лесах, лучница кое-что и наохотила, что можно было продать. В деревнях на шкуры спрос был не особо большой, а в городе такое дело продвигалось всегда лучше и выгоднее. Да и ее амуниция уже требовала некоторого обновления. Так что деньги почти сразу уйдут и на новую тетиву, и на древко с наконечниками для стрел. Про новую сбрую для коняги Мильва тоже подумывала, только сомневалась, что на всё про всё выручит с последних дней охоты. Шкура оленихи, пяток соболиных и пара лисьих. Улов, вестимо, не богат. А далее-то лучше и вовсе не будет. Осень, частые дожди и уменьшение кормовых мест вынуждают зверье искать более благоприятные для зимовки территории. А охотника - либо следовать за зверьем, либо ожидать весны, кормясь тем, кто остается. 
  Своего вороного Мильва оставила отдыхать при постоялом дворе, где она остановилась. А сама, загодя позавтракав да прихватив сверток со шкурами, направилась искать кожевенника, что мог бы заинтересоваться ее уловом. Таковая мастерская в городе нашлась.
  Когда девушка вошла в помещение, в нос ударил непроветриваемый годами крепкий запах дубильных материалов. Из всех них явственно Мильва могла различить лишь аромат дуба, да квасцов, кои перебивали собой все остальные.
- Дня доброго, - поздоровалась лучница, обращая на себя внимание мужчины за широким прилавком. - Пушнина имеется, на продажу. Интересует?
  Мильва кивнула на сверток, что держала в руках.

20 октября. Таверна «Сонный грифон».

Поговаривают, что разного рода чу́дные книги в руках одержимого читателя способны влиять на его сознание, оживать, переносить во времени и пространстве. В отличие от метафоричности подобных утверждений, у Сариэль Баильтиарны «книжный случай» был самый что ни на есть настоящий. В мире насыщенном магией в самых разных ее проявлениях, необычные вещи могут не сильно удивлять людей, которые постоянно сталкиваются с подобным. У Сариэль магические книги всегда вызывали невероятное любопытство. Но необычная книга, которая находилась теперь у Сары, вызывала у эльфки, мягко говоря, великий трепет.  Само собой, ведь перемещаться в пространстве, как правило, не входило в обычные планы Сариэль после прочтения книг.
Вся эта история со странной книгой, без сомнения, хранившей в себе силу и, возможно, способной послужить ключом к открытиям и разгадкам тайн, началась еще с летнего Солтыция - несколько месяцев назад. От загадочного приглашения в Боклер, просьбы дедушки-сапожника и невероятных событий в замке князя Раймунда до истории с пропажами молодых девушек в Новиграде, и последующей смерти Идды Доймаер, Сариэль была уверена, что происходящее с ней не случайно. Поэтому просто так расставаться со злополучной книгой, Сариэль совсем не спешила. Эльфка пыталась найти ответы о предназначении артефакта во многих местах. После попытки в Оксенфурте, Сариэль получила чересчур мало ответов, пропорционально тому, что слишком много лиц узнало о книге. Старания в Вызиме также не венчались успехом. Книга чуть не попалась любопытным стражникам, после чего Сариэль позаботилась о том, чтобы она путешествовала с ней не в сумке, а в специально подготовленном для книги потайном кармане плаща. С каждой попыткой риск возрастал. Вспоминая гостей князя Раймунда – головорезов зерриканцев, воровке не очень хотелось, чтобы кто-то подобный оказался хозяином книги. Или же советница княжеской супруги, чародейка, способная потушить огонь и разогнать дым одним лишь взмахом руки. Сара не сомневалась, окажись такая женщина хозяйкой книги, столь легким же взмахом руки, она могла бы устроить эльфке и недурственный крематорий.
Хотелось верить, что цель в итоге оправдает все средства и старания. И Сариэль продолжала поиски.
Следующим шагом оказался Каррерас. Привели туда Сариэль слухи о довольно любопытных речах мудрого пророка Августина. А таинственная книга могла послужить хорошим атрибутом для проверки его мудрости. Пророк мог оказаться подспорьем для загадки с книгой, но и без того, сам по себе он представлял интерес для искательницы сокровищ. По слухам он сулил невиданные богатства. И даже если это была наивная сказка или же глупая шутка, Сариэль собиралась отыскать ту долю правды, которая, как известно, есть в каждой сказке и шутке.
Прибыв в город на реке Исмена, Сариэль Баильтиарна намеревалась сразу же посетить постоялый двор «Рубин дракона», где согласно добытой информации была запланирована проповедь Августина. Но судьба распорядилась несколько иначе. Охраняющего свой рубин дракона, легко перепутать со спящим на горе грифоном, в особенности, если вывеска порядком изветшала, а способность местных мастеров к изображению подобных существ на подвесных табличках заведений сквернее, чем способность ведьмаков к сочинению баллад.
В «Сонном грифоне» все было как в обычной таверне. Те же запахи. Те же звуки. Та же мебель. И те же посетители. За исключением, однако, пары любопытных мужчин. Один, похожий скорее на тролля – гора мышц, да лыса голова, ассоциировался с силой и опасностью. Второй, похожий скорее на служителя церкви, темноволосый с маленькими глазками – с хитростью и властью. Сариэль также заметила странное поведение трактирщика, можно было догадаться, что эти двое явно обсуждают не то, как озимые сажать. Стараясь не привлекать особого внимания, Сара прошла вглубь таверны и присела неподалеку от «святого отца» и «здоровяка». Стоило положиться на эльфьи уши, ведь собеседники, не сильно старались поведать тайны своего разговора всей таверне.

Отредактировано Сариэль (2016-11-28 19:55:23)

20 октября. Мастерская кожевенника.

  Мильва неторопливо и бережно выложила на прилавок добытые шкуры. Давая мастеру шкурных дел лучше оценить товар и более внимательно осмотреть, что сняты они аккуратно и не с абы какой животины. Густая лоснящаяся шерсть не была поедена молью, не снята в период линьки или с животного старого и больного. А целостность шкур говорила о большом охотничьем опыте девушки в умерщвлении зверья без порчи ценного покрова.
- Откуда же это такая красота, а? Не из господских ли лесов?
  Лучница хмыкнула на столь прямой вопрос. Ага, так она и выпалила откуда, сколько и как давно приносит на продажу хорошие шкуры. Будь то Королевский лес, Брокилон, или же просто олень тракт перебегал. Увар был не первым, кто его задавал. И не будет последним, кому лучница не ответит положительно, ибо за ответами на подобные вопросы всегда следила.
- Ну, как же, господские... Там быстрее подвесят на суку, и поминай как звали. А оно мне надобно? - Повесят, если, конечно, до этого не затравят собаками, но Мильва сюда не охотничьим опытом делиться пришла. - Толковый охотник добудет зверя и там, где господа не водятся. И недалече от Мехунских лесов тоже.
  Она не отрицала, что господские леса - почти наилучшие угодья для охоты, поскольку большую часть из их владельцев интересует не только отсутствие браконьеров на своей территории. Егеря их так же занимаются и подкормкой животных в зимний период, таким образом приваживания к своим земельным угодьям. Они могли обеспечить зверью прокорм в голодные месяца и относительную безопасность в периоды отёла оленей, например. Более лучшим местом оставался только Брокилон. Но из уважения к сереброокой хозяйке леса, Мильва не злоупотребляла ее разрешением охотится, если была на то необходимость.

Отредактировано Мильва (2016-12-05 21:19:48)

20 октября. Таверна «Сонный грифон».

Ну говорили же с детства самого – не хорошо уши чужими разговорами греть. А все подобное, что было нельзя и не хорошо, казалось Сариэль уж слишком привлекательным и любопытным. Пусть даже известно было, что «любопытной Саре на базаре нос оторвали», но кого способны были остановить такие преграды на пути к желанному?
Продолжая старательно прислушиваться к разговору двух других гостей, Сариэль хотела было окликнуть прислугу, чтобы не демонстрировать так откровенно аппетит к абсолютно другим вещам. Но звать совсем даже и не пришлось, ведь словно по щелчку пальцев, девчушка, приносящая гостям напитки, сама появилась возле эльфки и спросила:
- Чего желаете? Еды? Питья? Свежего хлеба?
И Сариэль непременно бы озвучила свои пожелания, окажись кончики ее ушей менее острыми, а отношение прислуги к нелюдям куда более терпимым.
Эльфка!– возмутилась молодая девушка – Попрошайничать пришла? Или своровать что?
Стоило признать, что в какой-то мере служанка была права, попрошайничать, конечно, эльфка не собиралась, а вот своровать вполне могла.
- Тять! Тута эльфка опять! Зови Крамаря!
Судя по всему «Сонный грифон» толерантным не был от клюва до хвоста.
- Девочка, ты бредишь… - прошипела Сариэль. В блеске ее медовых глаз можно было заметить и ярость и страх.
Помещение оживилось. Раздался свист.
- Хватай эту погань!
Образ возникшего перед эльфкой Крамаря абсолютно соответствовал ожиданиям. Никакой в мире другой Крамарь не мог так идеально подходить к столь омерзительному имени и предназначению.
Хотелось топнуть ножкой или хлопнуть ладонью по столу, воскликнув: «Это возмутительно!» А затем, чтобы серо-зеленые глаза прислуги стыдливо опустились, и «тятя» предложил отобедать гостье за счет таверны.
Но вместо этого к воровке потянулись руки.
Сариэль отскочила, уронив стул, а затем ловко перепрыгнула находящийся перед собой стол. Сара оказалась с одной стороны между двумя мужчинами, чей разговор мгновение назад она подслушивала, а с противоположной стороны - хозяевами заведения, желавшими из него ее выкинуть, а то и еще чего похуже. Слева и справа эльфку окружали стулья и столы. С одного из них она схватила нож. Подержала его в руках. Выбросила. Сара оглядывалась в панике по сторонам, а затем вскочила на один из столов и чудом ускользнула из рук Крамаря. Хватающий при этом умудрился разлить пенный напиток у одного из гостей.
«Сонный грифон» проснулся.
Цирковое представление посетителям пришлось по душе, многие из них даже готовы были принять в нем участие.
Стройные ноги прыгали с одного стола на другой, но уйти от преследователей так легко не удалось. Кто-то схватил сзади, вцепившись в плащ Сариэль. Эльфка высвободила руку, а затем вспомнила всю ценность скрытого в плаще предмета. Со всех сил воровка потянула обратно, поскользнулась на столе и в момент оказалась на полу.
А затем вся таверна затихла, словно все звуки исчезли из этого пространства. Кинетический толчок неизвестного происхождения отбросил преследователей на расстояние.
Сариэль сидела на полу, сжимая в руках книгу.

Отредактировано Сариэль (2016-12-19 13:33:05)

Полдень 20 октября. Дом Вилберта Койверха.

Беда никогда не приходит одна.
Смерть отца стала для Мины тяжелым ударом. Долгие церемонные похороны, плачущая пожилая мать, весточка от сестры, что не сможет приехать из-за сложной ситуации на границе… Это было страшное и неприятное время. Не хотелось вспоминать скорбные мины присутствующих, не хотелось думать о фальшивых соболезнованиях… Но траур не может длиться вечно. Нужно было пытаться разбираться с документами. Решать, что делать с наследством. Как быть с семейным делом в тяжелое время, когда над Севером дамокловым мечом нависает угроза войны? Война – это мобилизация. Мобилизация всех ресурсов… И голод. Когда нечем кормить людей, не говоря уже о лошадях.
Разобраться с делами в Редании помогли друзья семьи и дальние родственники. Выгодно завершились все начатые сделки, продлились договора о поставке необходимого. Но дело было слишком шатким.
Помощь пришла оттуда, откуда не ждали. Короткое, но информативное письмо пришло от тетки из Каррераса. Ее муж обещался взять дело в свои руки. Под расписку, с заключением всех необходимых договоров и бумаг. Обещался помочь с оставшимися неурядицами. Словом, гарантировал, что после ее приезда все проблемы разрешатся, а дела пойдут на лад.
Мать была против отъезда. Говорила, что верит сестре мужа, что дело кажется ей нечестным. Но Мина другого выхода не видела. Она хотела снять этот груз с собственных плеч.  Слишком не вовремя все случилось.
Дорога была долгая и тяжелая. Каррерас оказался серым и непримечательным городом. Дом тетки - таким же неприветливым, как и городские улицы.  Печальная девушка накрыла на стол. Еда и питье были скромными.
Дела и вправду были решены. Мужчина обязался помочь родственнице задаром, из чистого альтруизма. Мина удивлялась происходящему молча, только кивая в такт уверенному голосу родственника.
- Не переживай из-за отца, девочка моя, - проворковала над Миной тетка, когда все соглашения были составлены, а договора подписаны. – Пойдем с нами в «Рубин дракона». Послушаешь проповедь святого Августина, обретешь душевное спокойствие и смирение.
Мина согласилась с улыбкой и коротким кивком. Проповедники, бывало, и вправду возвращали бодрость духа, давали толковые советы.

Мастерский

Полдень. Таверна "Сонный грифон".

Кесарю кесарево. Ведьмаку ведьмачье. А эльфке наверняка хотелось удивительного, уникального: покоя и еды. Только-то и всего. Но именно эта уникальность, именно эта непохожесть почему-то жителей Каррераса удивили и обидели.
И "Сонный грифон" проснулся.
Отлетел в сторону брошенный воровкой нож, разлилось по столу служителя церкви и убийцы чудовищ пиво. Но веселье только начиналось.
Эльфка прыгала по столам, ловко уворачивавшись от цепкий человеческих рук. На помощь Крамарю поспешила служка. На помощь служке поспешил подоспевший с заднего двора конюх и прибежавший с кухни стряпчий. И только отец Доминик и Лето из Гулеты в развлечение не вмешались, удивленно поглядывая на всё происходящее со стороны. Святой отец, завороженный происходящим, даже не замечал пиво, капавшее ему на колени.
Но, как у всякого представления, был у балагана в "Сонном грифоне" был свой конец.
От мощного толчка в грудь Крамарь и его помощники повалились, как кегли под билом шаловливого мальчугана, кружка Лето сорвалась со стола и к грусти ведьмака осыпалась о стену корчмы черепками, а каша служителя вечного огня взметнулась под потолок, как чародейский фейерверк.
В наступившей тишине звуки капель стекавшего со стены пива били набатом.
Доминик опомнился первым. Преподобный цокнул языком, а затем медленно поднялся.
- Вот и поели.
А вслед за ним опомнился Крамарь, который при падении больно ушиб копчик и едва не откусил себе язык. И жаль, что не откусил - поток сквернословия и брани, который трактирщик выплевывал из себя, силясь подняться, оскорблял любое благочестивое сердце. Сердце Доминика в том числе.
- Ведьма!.. Курва мать! В моем трактире! - рассерженный трактирщик пыхтел и искал в себе силы подняться. - Я тебя!.. сука!.. шкуру спущу.
Мимо него, лишь чудом да мановением небесным не наступив на ладонь, тяжело прошел отец Доминик. Постоял, окинул взглядом из-под нахмуренных бровей неудавшихся ловцов, а затем подал Сариэль руку.
- Вставай, девочка. И пойдем. Здесь нам не рады.
Доминик обернулся к ведьмаку, бесстрашно встречаясь с лысым охотником на чудовищ взглядом.
- Всем нам не рады.
Где-то под ногами засопел и завозился Крамарь.
- А деньги? Эй, а деньги?! Кто покроет мне всё это?
- Вечный Огонь, сын мой. Вечный Огонь воздаст всем нам по заслугам.

20 октября. Мастерская кожевенника.

Разве же не могут договориться меж собой люди смышленые да разумные? Не поймут друг друга? Не придут к единому решению?
К сожалению, такое случалось. Но не в этот раз.
Увар, как всякий делец, оценивал выгоду на длинной дистанции. Быстрый куш да легкие деньги - это для дураков. Хозяина кожевенной мастерской привлекали сделки другого характера.
- По рукам, девка. Будешь хорошо работать - будешь вкусно лопать. А будешь работать ещё лучше, то за каждую шкурку буду платить ещё больше! Обещаю!
Увар подмигнул охотнице. А затем наклонился вперед, понижая голос. Конечно, платить исправно налоги, не забывать о благодетеля вроде Рыболюба - это полдела. Если хочешь долго жить да сладко есть, всегда нужно держать ушки на макушке и о странных делах говорить вполголоса.
- Ты токмо, если в городе собираешься остаться, будь осторожнее, девонька. А то тут паломников развелось - шагу не ступи, а вляпаешься в оскорбление чувств глубоко верующих и сугубо сожалеющих. Мчатся, как мотыльки на костер, поглядеть на приезжего святошу. Чтоб ему пусто было.

"Рубин дракона", постоялый двор.

Постоялый двор под красочной вывеской с подбитыми сталью уголками выглядела помпезно и стояла особняком, надувшись и ощетинившись резными окладами высоких окон и дутыми арочным балкончиками. Постоялый двор выглядел богато. До безобразия богато и безвкусно, но он считался лучшим во всем Каррерасе. И, конечно, был самым дорогим.
Странно, что нищий странствующий проповедник избрал местом проповеди именно "Рубин дракона". Странно, что подле святого мужа были защитники - крепкие, короткостриженые, в буром монашеском облачении. Но никто не задавал вопросов. Не смели задавать.
Ведь здесь, под сводом "Рубина дракона", собрались не для этого.
Августин молился, стоя на коленях на помосте, что обычно служил импровизированной сценой для труворов и бардов, перед собравшимся людом. Молился, словно не замечая изумленные лица, не слыша возбужденный и встревоженный шепот. Ведь каждый из собравшихся заплатил за это мероприятие не меньше тридцати оренов.
А проповедник всё молился. Молился, и те, кто стояли к помосту ближе, пытались расслышать хоть что-то из невнятного бубнежа святого.
- Эй! Не видать ничего! - не выдержал первым сын мельника, пытаясь разглядеть поверх спин собравшихся. - А когда начало?
На него шикнули. Наступили на ногу. Пребольно ткнули в бок кулаком, заставив парня ухнуть от боли. Но его нетерпеливый возглас нашел отклик.
Проповедник Августин поднял голову, словно впервые увидев толпу.
- Братья! Сестры! Простите мне мои деяния, но не в силах мы выбрать время для молитвы! А молиться стоит! Стоит, ради спасения всех нас!
По толпе пошел едва различимый ропот, которых заглушался на удивление громким голосом тщедушного Августина.
- Вечный Огонь озарил мой путь, и было мне видение! Война! - продолжил святой. - К нам идет уже идет война! Змей угнездился в городах наших, опутал кольцами наши дома! Мы видим его каждый день, идем с ним рука об руку, разделяем с ним трапезу, но не видим в нем предателя!
- И что же нам делать? - пискнула торговка рыбой, тщетно пытавшаяся отбить запах своего товара при помощи алхимических снадобий.
Воспаленный взгляд проповедника вонзился в её лицо, словно арбалетный болт.
- Молиться!
В этот самый момент где-то на улице взвыл кудлатый пёс, а кошка, дремавшая на лавке близ камина под крики святого отца, неожиданно зашипела и прыснула прочь, недовольно щурясь и задрав хвост трубой.*
Толпа ахнула.
- Помолимся же!

* животные отреагировали на книгу Сариэль.

20 октября. Мастерская кожевенника.

  Вот и замечательно! Замечательно, когда два разумных человека могут договориться меж собой. А чего они стоить будут в этой долгосрочной сделке, время покажет. Увару, как опытному торговцу, выгодность с предложения лучницы. Мильве же, надежность обещания дельца платить, как уговорились. А вдруг надуть друг друга удумали? И такое быть может!
  Мария заметила, как понизился голос хозяина мастерской. Она так же склонилась к прилавку, облокотившись об него одной рукой. Уж о чем, так о наличии ушей у стен ей напоминать не приходилось. Времена такие. Дрянные времена, чего о них и говорить еще.
...тут паломников развелось - шагу не ступи, а вляпаешься в оскорбление чувств глубоко верующих и сугубо сожалеющих. Мчатся, как мотыльки на костер, поглядеть на приезжего святошу. Чтоб ему пусто было.
  О, ну этого добра, и действительно, как в свинарнике дерьма, сейчас. Жрецов различных, души спасающих и люд различный "супротив черни нильфской да скотоелей мерзопакостных" собирающих. Но, в основном, делишки таких проповедников дальше громких речей у виселицы подле повешенных нелюдей не заходили. Поначалу Мильва к таким много внимания обращала, здраво опасаясь, что вновь начнутся карательные экспедиции на Брокилон. Но не до него всем было. Сейчас же только прислушивалась, зная, что это всё лишь горлобесие у пустобрехов. Каждый раз об одном и том же.
- И чего же святоша этот? Неужто ремеслу мешает как-то?
  Лучница не была сильна в делах касательно различных интриг и околополитических игрищ. И уж чем служитель божий мог помешать дельцу́, пусть и крупному, представить себе не получалось. Казалось бы, больше паломников, тех же возможных клиентов, а значит - больше можно будет продать товара...
«Али тоже все крутите, и все не так, как виднеется?..»
  Или Барринг попросту в подобных делах не понимала и загодя всего не видела. Но ей и не надо было. Охоту же этот святоша не запрещает, иначе бы до кожевенных дел мастера она не дошла так спокойно. Чего же с ним тогда не так?

Отредактировано Мильва (2017-03-01 00:31:30)

Мастерский

Улицы

Шарлатанов, жуликов и прохиндеев всех мастей и окрасов в конце концов ожидало лишь разоблачение и последующий за ним крах. Рано или поздно любой, даже самый отличный театр заканчивается, актеры вынуждены сбросить маски. А под ними неподготовленный зритель видит их истинные паскудные рожи, в которых нет ничего от воплощаемых ими героев.
Шарлатаны и жулики… все они лгали, а ложь не была приятна Вечного Огню. Ложь была греховна и наказуема.
И именно за ложь отец Доминик собирался покарать лжепророка Августина и его подручных. Вот только ведьмаку этого знать не требовалось.
Из собственных мыслей преподобного вырвали голоса его спутников. Доминик остановился.
- Предлагаю отыскать и устранить источник проблем, ведьмак. Кажется, именно для этого мы существуем, правда?
Твердый взгляд встретился с глазами эльфки.
- Вечный Огонь освещает дорогу каждому путнику, но только он решает пойти ли по освещенной тропе или свернуть во тьму, - преподобный нахмурил брови. – Я – отец Доминик из Новиграда.
Преподобный кивну в сторону богатого гостиного двора.
- Идемте. Я не обещаю, что там мы обретем свет истинный.
«Но увидим нечто забавное».
Кальтер был в этом уверен.

Мастерская кожевенника

- Ха! Скажешь тоже! Мешает… он его на корню изводит!
Увар скривился, словно вместо пива выпил козлиной мочи, при этом закусывая тухлой капустой. А затем, наклонившись вперед, понизил голос так, чтобы его могла слышать лишь охотница.
- Знаешь, что, милая, нет с такими говнюками никакого слада. Являются в города, вешают местным на уши всякую чепуху, а они потом буянить начинают: сначала налоги не платят, затем зверье бить отказываются. А потом и вовсе говорят, что у зверя внутри – сучность! И что чем больше зверья бьешь, тем больше сучностей тебя звериных загрызть хочет!
Увар оскаблился, обнажая крепкие желтые пеньки зубов.
- Ну мы-то с тобой знаем, что нет никаких сучностей, правда? Иначе бы не говорили сейчас с тобой, а лежали бы где-нибудь в овражке, и косточки наши грызли бы очень несчастные волки.
Хозяин мастерской подмигнул.
- Уж явно-то мы, убивцы и шкуродеры, невкусные, смертью пропахшие. А они все знай свое талдычат.

«Рубин дракона».

Религия – опиум для народа. И способ заработка для мерзавцев и негодяев. Доминик Кальтер ни  к одному из подобных типажей себя не относил и верил, что другие поступают так же.
На входе их попытался задержать короткостриженный болванчик, чьи плечи едва помещались в дверном проеме. Но бросив беглый взгляд на шедшего неподалеку Лето, страж дверей неожиданно вспомнил, что там далеко-далеко в деревеньке Кислице под Вызимой у него осталась старушка-мать, которую он любит больше жизни.
И их пропустили.
Дверь не скрипнула. Не скрипнули и половицы. «Рубин дракона» был слишком дорог и слишком помпезен, чтобы нарушать увиденную картину.
Прихожане, вторя за пророком Августином, согнувшись в три погибели, молились, бормоча под нос молитвы.
Лишь некоторые не особо усердные (да те, на кого, видимо, ведьмак наступил) решили обернуться на потревоживших покой гостиного двора. Но свое недовольство они выражали лишь взглядом.
- Не думал, что наступило время для вечерней молитвы, братья и сестры! – раздался голос отца Доминика над согнутыми в поклонах спинами. – Вечный Огонь освещает ваш Путь, но время обратиться к нему еще не настало.
Паства недовольно зашепталась. Августин (а распознать его среди собравшихся не составило труда) поднял голову, скорчив кислую мину.
- Кто вы, неразумные, и почему вы мешаете простому люду молиться? Вам здесь не рады!
- Разве светлый ум благочестивого пророка открыт лишь для избранных?
- Не для тех, кто оскорбляет его веру!
Августин поднялся, хлопнув несколько раз в ладоши.
- Эй, братья мои! На помощь!
Из-за ширмы помоста тотчас вынырнул пяток другой бритоголовых последователей. На их счастье – безоружных.
- Спокойно, ведьмак. Не калечь их, уйдем с миром.
«Если позволят».

Мастерская кожевенника

  Увар говорил живо и эмоционально, словно лучница наступила если не на больную, то на давно мешающую мозоль, и высказал все, что думает о ней. Не о Мильве, конечно.
  Сама девушка в пылу его негодования пропустила мимо ушей фамильярное "милая", а только хмыкнула, когда упомянулись заявленные сучности. И, увы, со мнением расплодившихся в последнее время проповедников, ее знания о них ну никак не сходились, и больше сучих тварей, чем сами люди, она не видела. И грызут те друг дружку поостервенее, чем стая волков, загнавшая свою добычу.
- И, небось, ходют зимой в одной мешковине, да бобы одни жрут. - Мильва резко выпрямилась, словно перед ней вдруг оказалась подобная зараза, а не хозяин мастерской. - Тьху! Паразиты херовы...
  Ладно, сами не живут, так чего другим-то головы морочить?.. Вопрос столь же извечный, как безответный, и далекий от понимания охотницы.
  Она резким выдохом сдула прядку волос, упавшую на глаза.
  И все-таки ни в чьи чувства она еще не вляпалась, хоть масштабы проблем представлялись более менее ясно. В городе ей всего-то и требовалось восполнить амуницию, накормить коня да самой горячей пищи отведать, и выспаться на сухой кровати. Так что, да, задерживаться больше незачем. В лесу-то жить можно, но от простого комфорта откажутся только дриады. Да и у тех свои представления о минимальном удобстве, хоть и расходившиеся с представлениями лучницы.
- Ладно. В ихние дела мне соваться не к чему. С нелюдями-то как? Не загнали еще? Помнится мне, тут кузня краснолюдская хорошая была, как бы тоже не извели...
  Ведь они могли быть следующими. Сегодня кожевенники-шкуродеры и охотники поганые убийцы, а завтра кузнецы их сообщники, ибо предметы убиения делают, да им сбывают. Чепуха в головах людей, она ж именно так и работает.

Отредактировано Мильва (2017-04-05 19:30:02)

Мастерская кожевенника

  То, что краснолюдские мастерские еще стоят, это хорошо. Но надолго ли, если Увар уточняет, что "пока не тронули"...
- А Влодек кто такой здесь? - прямо спросила Мильва, убирая косу за спину.
  Если не ипат, но птица не менее важная и, возможно, стоящая в стороне от закона, то стоило бы знать имя того, кто на самом деле заправляет делами в городе.
  Дорого - не дорого по ценам у бородатых, зато уверен, что не вернешься через неделю скандалить по поводу втюханного хлама, за который в итоге можно переплатить куда большую цену, чем изначально предложили бы краснолюды. Мильва не была жадной, и за хорошую вещь могла выложить полную сумму даже не торгуясь. Вот только редко приходилось иметь дела с коренастым невысоким народом, что знает цену и качество своим товарам.
- Зато с товаром не объегорят, - лучница немного пожала плечами, показывая, что цены-то и бьют порой по карману, соответствующее качество того определенно стоило. - От скидки не откажусь, коли предлагаешь. С меня не убудет.
  Может Мильва и не имела подобного уварому влияния хоть где-то, но могла предложить добыть экземпляры шкур для хозяина мастерской и поинтереснее, чем то что предложила сегодня. Услуга за услугу, коли наметилось сотрудничество на ближайшее время.

Таверна «У пройдохи Лиса»

Извечные вопросы «Зачем?», «Почему?». Ах, если бы было так просто дать на них ответ. Пожалуй, и мир был бы лучше, и люди бы были лучше. И, как показывает практика, жили бы дольше.
Пройдоха Лис оказался славным малым. Хотя крупная родинка на самом кончике носа, подрагивающая то и дело, могла ввести в заблуждение кого угодно, но только не отца Доминика. Преподобный повидал на своем веку немало мерзавцев, чтобы увидеть то, что корчмарь был единственным человеком, кому следовало бы довериться.
Вторым же существом, кому сейчас он мог доверять, неожиданно оказалась эльфка. Или полуэльфка. Определить сходу было тяжеловато даже опытному глазу.
И эта самая эльфка или полуэльфка задавала вопросы. Такие сложные, но такие правильные.
Им принесли обед: сытный, хоть и недорогой. Еще одна странность для Каррераса.
Следовало бы насторожиться, но Доминик слишком устал от суматохи дня.
- Почему он нас бросил? Пожалуй, просто не счел выгодными. Расторгнул контракт в одностороннем порядке. Избежал позора, гонений и нелепиц, которые бы наверняка с ним случились, останься он в нашей компании.
Доминик подвинул тарелку с кашей к себе, деревянной ложкой очерчивая середину порции.
- Лучше вкусить половину, чем лишиться всего. Не нам винить ведьмака за его решение.
Ложка, зачерпнув порцию каши, помедлив, отправилась в рот. Доминик с чувством пережевал и вздохнул, проглатывая порцию.
- Я не люблю книги, Сариэль. Я люблю знания.
Преподобный вглянул на эльфку исподлобья.
- И что за знания ты мне хочешь показать?

Мастерская кожевенника

- Влодек? О, то добрый господин, - скривился хозяин лавки, - защитник сирых, убогих и обездоленных. За хорошую плату, конечно же. Зато, если ему заплатишь, дом твой не горит, жена твоя не боится выйти на улицу, а дело идет в гору.
Увар пожал плечами.
- Он денег много не просит. Меньше зло, если ты понимаешь о чем я. Всяко лучше жить при таком господине, чем трястись каждую ночь от страха.
Кожевник кивнул на дверь.
- Могу похлопотать за тебя перед ним. Глядишь, выбьет какую грамотку, чтобы в случае чего в лесу… ну, отмазаться от лесничих, например?
Прищурившись, Увар поспешил добавить:
- Но только при условии сотрудничетва!

Мастерская кожевенника

—  Отож, как не понять-то, - лучница кивнула словам Увара, направляясь к выходу из помещения.
[indent=1,0]Сам хозяин мастерской обездоленным не выглядел, но кто знал с каких низов он начинал свое дело и растил это детище. Это сейчас, как могла подметить из разговора девушка, он имеет и постоянных промысловиков, и кой-какие недурные связи. А когда-то, видимо, кроме как ко Влодеку и обратиться некому было, чтоб быть уверенным, что не пустят тебе в мастерскую "красного петуха", и дело твоей жизни не пойдет к бесу под хвост.
[indent=1,0]Улица встретила Мильву, на первый взгляд, или точнее - вздох, необычайно свежим для пыльного города воздухом.   Но только лишь потому что обоняние девушки свыклось с извечным кисловатым запахом, присущим кожевническим мастерским. Но выйдя на улицу, будто и дышать легче стало.
— Но только при условии сотрудничетва!
— Эти не беспокоят, - Барринг сделала неопределенный жест рукой, мол, эта не самая из насущных проблем ее ремесла.
[indent=1,0]Увар был деловит и хваток, но Мильва не желала быть кому-то в чем-то должной, особенно по собственному разумению. И уж доверять какой-то бумажке свою жизнь она точно не намеревалась. А на грамотке еще неизвестно чего намалюют. Покуда сама справляется, о помощи просить не будет. А лесничии для нее не были в последнее время помехой, особенно, когда в лесах стали бандитовать скоя'таэли. Убитый олень на господских землях - проблема мизерная, по сравнению с тем, что там могут натворить "белки". С ними война-то еще продолжалась.
Да и привыкшая она к браконьерству сызмаля была.

Таверна «У пройдохи Лиса»

И надо было тогда сапожкам износиться? Не было бы ни старика-сапожника, ни задания для девоньки, ни добытой волшебной книги. Или были бы? Сариэль задумалась. Началось ведь все еще раньше - с анонимного приглашения. И вопрос, кто его прислал, оставался до сих пор открытым. Она могла оказаться в замке князя Раймунда и без дедушки-сапожника. Или не могла?
Да, я боюсь – подумала эльфка, но не произнесла вслух ответ на вопрос собеседника. - И я устала бояться. Я устала от вопросов и поисков ответов на них.
Ведь ее могли преследовать. Когда ты берешь что-то без спроса прямо из княжеского замка, предварительно устроив в нем пожар, мысль о том, что тебя могут преследовать, кажется вполне логичной. И это «что-то», несомненно, было очень ценным. Поэтому Сару мог преследовать кто угодно.
К черту сапожника.
Глупая эльфка.
Ловкие пальцы нащупали книгу в потаенном кармане. Почему-то закружилась голова, а живот скрутило, то ли от волнения, то ли от ухи плотогонов.
Передать книгу воровка не могла. Руки сами сжимали ее так крепко и в то же время так нежно, будто это ее дитя. Да и вдруг, открыв книгу, Доминик таким же чудесным образом переместится в Новиград, как и Сариэль переместилась из замка в Боклере.
Эльфка не проронив ни слова, встала и села рядом с Домиником. Теперь они не смотрели друг другу в глаза. Их взгляды были прикованы только к одному предмету. Сариэль переполняли ощущения. Что это, магия?
- Вы чувствуете, святой отец?
Сариэль Баильтиарна открыла книгу.