Белый песок под босыми ногами покрытой татуировками чужестранки был едва теплым. Смеркалось, потому он быстро остывал. Волны накатывали неторопливо, мерный шум прибоя ласкал слух, а вечерний бриз освежал. Джарисса шла медленно, неся в одной руке расшнурованные сапоги, другой ведя под уздцы запряженного гнедого скакуна.
Море ей нравилось, девушка находила его красивым, особенно на закате, но было в нем и нечто чуждое и неизведанное, понятное только тем, кто в душе истосковался по родным жарким краям. В детстве такой массы воды Джарисса и представить не могла, привыкла, что пустыни бывают только песчаные, но не водяные. Именно для того, чтобы увидеть море воочию еще раз, зерриканка сошла с дороги и двинулась на север берегом. Ее путь в Цинтру лежал через Цинтру. Почему нордлинги назвали и город, и эту страну одинаково, она не понимала - оставалось только молча удивляться.
Впрочем, нордлингов в Цинтре на дорогах теперь встречалось все меньше, нежели южан из Нильфгаарда. Если первых чужестранка находила чудными, то вторые их в этом на голову превосходили - во всем пытались выделиться, выпендриться, продемонстрировать и навязать свою исключительность, до которой дела чужеземке было еще меньше, чем до распрей самих южан с северянами. Всюду по трактам сновали военные патрули, разыскивавшие цинтрийских диверсантов, что давало лишний повод сойти с тракта. Хоть Джариссе вооруженные разъезды и не были враждебны, зерриканка предпочитала не сталкиваться с ними лишний раз, равно как зачастую избегала общества нильфгаардцев. Переступить она могла через себя только если на кону стояла внушительная горсть монет. Кто-то же должен зарабатывать на войне?
Когда в поле зрения попало распластавшееся не песке бездвижное тело, зерриканка тотчас остановилась в дюжине метров, изучая находку большими карими глазами. На берегу животом вниз разлеглась светловолосая женщина, поблизости лежал приличных размеров круглый щит.
Черный патруль бабу замордовал, не иначе, - подумала Джарисса, - Наверняка диверсантка.
Недолго думая, зерриканка приблизилась, предварительно привязав поводья коня к массивной коряге, оставив подле свою обувь. Любопытство взяло верх при мысли о том, что все-таки при жертве могло остаться нечто ценное - мертвой оно без нужды, а живой дорогая безделушка всегда сгодится. Шанс не велик, но не проверить - грех. Каково же было удивление Джариссы, когда та, перевернув мертвую на спину, приложила два пальца к ее изящной шее, дабы проверить пульс. Сердце едва билось.
Округлые черты лица, заплетенные в косы светлые волосы, даже светлее соломы, бледная кожа, куда бледнее, чем у большинства северян. Несмотря на потрепанный вид, незнакомка лет тридцати была по-своему красива, но совсем не в здешней манере. Странее, чем ее внешность, был только факт того, что волосы и одежда неизвестной оказались мокрыми.
Джарисса решила не тратить время на раздумья и лишние попытки привести потерпевшую в чувства. Зерриканке было абсолютно все равно, что стряслось с "жертвой патруля". Война - сурова, время - деньги, а для Джариссы еще и новая пара кожаных сапог. Сперва зерриканка спешно, не церемонясь, разула неизвестную, затем принялась шарить по карманам, проверять руки на предмет колец и браслетов, но не нашла ровным счетом ничего. Грабеж выходил таким себе.
Негусто. Может, на шее или где еще под рубахой есть украшения? Потайные карманы с золотом? Ну-ка, что тут у тебя, смазливая мордашка?
Через секунду в руке Джариссы оказался вынутый из-под юбки кинжал. Острие, блестя в лучах закатного солнца, не без труда разрезало влажную рубаху, понемногу оголяя бледную кожу незнакомки. В ожидании момента истины торопившаяся зерриканка глядела пронзительно, закусив губу от усердия. Быть может, не от него одного.

Отредактировано Джарисса (2015-12-27 17:53:23)

Такого поворота событий зерриканка не ожидала. Грабеж не то что не задался, а с треском провалился, когда жертва хитрого плана совершенно внезапно пришла в сознание. Джарисса ощутила сильный, насколько это слово вообще применимо к только что бездвижной незнакомке, толчок в грудь. Достаточно сильный для того, чтобы от неожиданности не удержать равновесия и, сжимая рукоять ножа, удивленно приземлиться задницей в песок. Даже наличие колюще-режущего в руках зерриканки не остановило светловолосую, вырвавшуюся при малейшей возможности. Стоит ли говорить, разглядеть хоть что-то интересное под разрезанной рубахой жертвы Джарисса не успела. И от того возмущение только множилось.
Не выпуская ножа из рук, зерриканка тотчас вскочила и на сей раз собиралась пустить в ход сталь по самому прямому назначению, но не потребовалось. Секундой позже светловолосая, цвет лица которой на тот момент дал бы фору любой поганке, согнулась пополам. Джарисса едва успела отступить, прежде чем жертву смачно стошнило на песок, а не на изящные босые ножки горе-грабительницы. Морщась от отвращения, она отвернулась, складывая руки на груди.
- И откуда такая чудная взялась? - вздохнув, с характерным акцентом поинтересовалась Джарисса на всеобщем, поигрывая длинным зерриканским ножом в руке, - Тебя что ли подводное царство на берег изрыгнуло?
Тем временем в надвигавшихся сумерках на берегу можно было без особого труда разглядеть пламя костра. Огонь развели в сотне метров севернее от чужестранок.
- Вон, смотри, - повернувшись к разутой незнакомке, кивнула Джарисса в сторону костра вдалеке, неторопливо пряча нож в разрезе юбки, - Не иначе тебя твои водяные потеряли, такие же чудные. Пойдем поглядим? Авось мне за спасение чего-нибудь из морских даров причитается. При тебе ничего ценного нет, а с пустыми руками уходить не хочется.
Зерриканка уверенно положила ладонь на рукоять висевшей на поясе сабли, явно намекая на то, что не шутила, и не дала бы так просто себя облапошить. Смерти дочь Дракона особенно не страшилась и, пойди что не так, не раздумывая попыталась бы утащить с собой пару-тройку обидчиков. Оружие она носила отнюдь не для красоты.
- Во имя Дракона, да запахнись ты уже! Насмотрелась я на сегодня.

Отредактировано Джарисса (2015-12-28 15:06:44)

Где она? Рифмованный ответ для неизвестной напрашивался сам собой, но Джарисса промолчала. Подождала, пока незнакомка пришла в себя, а потом просветила.
- В краю эльфских жополизов, где же еще, - смотря вдаль, вздохнула темноглазая зерриканка, тщетно пытавшаяся не сломать язык о причуды географии, - Ни... Как же его?.. Нифля... Нибляград?.. А, проказа! Цинтра это.
Вдалеке у костра сидели четверо. Джариссе, слабо разбиравшейся как в местном контингенте, так и в островитянах, с трудом давалось в полумраке издали определить принадлежность мужчин. Зерриканке хватило того факта, что зажегшие огонь у остов судна, выкинутых на берег, не были облачены в черное. Не патруль, а если повезет - "водяные" или рыбаки на худой конец.
Отряхнувшись, Джарисса подобрала с песка свои сапоги, отвязала коня от коряги и свободной рукой повела под уздцы в сторону костра, по дороге свистнув "утопленнице", дабы та пошевеливалась. Стоять истуканами смысла не было. Холодало, августовские вечер и ночь на берегу обещали выдаться не самыми теплыми, о себе постепенно давал знать голод, а до города нужно было идти еще как минимум час. Джарисса не собиралась тратить время впустую с незнакомкой, с которой даже взять нечего, а тащить за собой и того накладнее - можно не успеть попасть за стены до закрытия ворот, и тогда придется ночевать черте где.
Когда пару часов тому назад на берег вынесло то, что осталось от некогда грозного драккара, напоминавшего своими размерами огромное морское чудище, испустившее дух, на его величественные останки в виде обугленного корпуса и отломанных матч с рваными парусами не могли не слететься мелкие падальщики. Четверка изгнанных с родной земли цинтрийцев, промышлявшая бандитизмом на большаке, обустроилась у судна, намереваясь обобрать грандиозную находку подчистую. Они даже кое-где поломали топорами обгоревшие доски, ища хоть что-то ценное, но, как и Джариссу в случае со светловолосой, с морскими дарами их ждала полная неудача. Драккары шли в набег порожними.
- Дурья твоя башка, говорил же, нету там ни хрена! - вознегодовал долговязый бородач, подбрасывая в огонь сухих веток, - Откуда им золото везти, если их еще на подступах к берегу нильфы пожгли да поутопляли?
- Так ведь это, знамо где! - сидя на коряге, оправдывался лысый, поглядывая поочередно поросячьими глазками на троих своих подельников, собравшихся вокруг костра, над которым жарились морские рыбешки, - Мне дед мой покойный говорил, когда сказки сказывал, что эти, с островов, чего-нито обязательно наудачу в посудину ценное ховают, чтобы, значится, улов в набеге был бохатый. Верное дело, говорю вам. До свету подождем, а утром в щепки посудину сломаем, что твое корыто!
- Дед твой в штарости шказывал, што надобно в гузно корову поцеловать, ешли прышш на губе вскошет, а ты ему верил, видать, - подхватил негодования бородача его беззубый друг, потирая руки, - Ношуй тута теперь до шамого утра, яйцы на ветру штуди. Надобно было обоз какой шорный вышдать в лешу у дороги.
- Ты меня сам в гузно поцелуй, - сплюнув, запротестовал инициатор верного дела, - В лесу и так сидишь, что леший, мох из жопы уж попрет скоро.
- А ищо в лесу черных патрулей расплодилось, по дорогам шастуют днем и ночью, обозы караулят. Только огонь разведи - сразу сбегутся. Так что в чащобе хоть без огня замерзни, хоть головы от черных не сноси - все едино, на берегу, далече от тракта лучше. - аргументировал четвертый - рябой, без пары пальцев на правой руке.
В полумраке они заметили женщин. Прежде, чем Джарисса успела понять, что "водяными" тут и не пахло. Издалека несло потом, паленой водкой, луком и чем-то еще, чем-то особенно мерзким - похотью. Вряд ли благородные морские создания так благоухали. Помимо запаха и недружелюбного вида зерриканка приметила у каждого грубую сталь на поясе. Все, как один, уставились на путниц.
- А вот и компания, для сугреву, - громко произнес бородач, подбадриваемый недобрым смехом товарищей, - Милости просим, милсдарыни, давненько у нас таких ладных баб не было, давненько.
Джарисса выпустила поводья из рук и стала медленно приближаться, готовясь к худшему. Она знала, преимущество не на стороне женщин, тем более когда одна из них еще толком не пришла в себя. Выйти сухими из воды можно было только воспользовавшись эффектом неожиданности.
- Будь готова. - сокращая дистанцию до костра, негромко проговорила зерриканка, украдкой бросив взгляд на  спутницу поневоле.
- Ну, не боись, умница, подходи! Обогрейте озябших, как Лебеда завещал, - заманивал лысый, остальные ему поддакивали, в случае чего готовые похвататься за оружие, броситься в погоню за женщинами.
До них оставалось добрых полдюжины метров. Джарисса напряглась, но вида не подавала - шла грациозно, ступала на песок легко, почти что игриво, по-кошачьи. Ее мог выдать только решительный взгляд больших карих глаз. Рука, роняя сапоги, сама потянулась к длинному ножу под юбкой.
- А сиську тебе пососать не дать? - успела процедить чужестранка.
Острое лезвие пущенного в полет ножа сверкнуло в ярком свете костра. Брызнула кровь. От удивления лысый раскрыл рот, но это едва ли помогло ему, обмякая, хватать воздух. Острие просвистевшего ножа воткнулось в обагрившуюся холщовую рубаху где-то на уровне правого легкого. Матерясь, троица спохватилась, моментально вскакивая с насиженных мест, обнажила сталь. Беззубый с топором и бородач с мечом готовы были кинуться на Джариссу, тотчас выхватишую из ножен острую саблю. Рябой, вооруженный ржавым зазубренным ножом, готовился наброситься на потрепанную морем светловолосую, которой, не считая щита, даже нечем было толком ответить обидчику.
Срань Драконова!
Второй зерриканский кинжал Джариссы, точь-в-точь такой же, как первый, но прятавшийся в сапоге, взметая песок, упал спутнице под ноги, давая хоть какие-то шансы в бою.

Отредактировано Джарисса (2016-01-04 22:01:13)

Рука крепко впилась в рукоять изящной сабли, бритвенно-острая сталь легкого смертоносного клинка отражала яркий свет костра, когда Джарисса выжидающе водила оружием. Чуть подгнув ноги в коленях так, чтобы пружинило, она встала в боевую стойку. Первый удар нададавшего не заставил себя ждать. Вместе с подельником он хотел окружить смуглянку, поэтому отвлекал спереди, давая возможность другому зайти сзади.
Сильный, но довольно-таки безрассудный рубящий удар мечом серху удалось отразить без особого труда, когда же клинки скрестились, со скрежетом высекая искры от напора противников, те стояли почти влотную, сверля друг друга взглядами. В налитых кровью глазах бородача легко угадывались ненависть, смешанная с удивлением, вызванным тем, что от супостата  прыти никто ожидал. Давил сильно, отчего ноги Джариссы медленно но верно зарывались в рыхлый песок. Тянул время, так нужное подельнику с топором для нападения с тыла. Лишняя секунда промедления могла обойтись зерриканке слишком дорого, и еще дороже, если бы ее взяли живьем.
Резкий удар коленом в пах мечника подействовал безотказно, моментально заставляя того отступить, сгибаясь от боли пополам. Будь у Джариссы лишнее время добить обидчика, она бы немедленно рубанула его по шее, но, развернувшись, едва успела защитить собственную. Лезвие просвистело совсем рядом с артерией и, если бы не гибкость циркачки, позволившая, не теряя равновесия, резко отклониться назад, то песок бы обагрил фонтан горячей зерриканской крови. Удары топора тощего беззубого мужлана было рисковано парировать саблей. Джарисса пыталась отойти как можно дальше от костра и ошеломленного мечника, постепенно приходившего в себя, чтобы не дать преимущества врагам в очередной раз. Выжидая удачный момент для контратаки, она отступала, уклоняясь со свойственной только танцовщице грацией и легкостью.
Возможность не заставила себя ждать. Когда беззубый, сыпя шепелявыми проклятиями, в очередной раз промахнулся, Джарисса резко присела, рубя саблей наотмашь противника под костлявые колени. Такой подлый удар не только причинял боль, с которой трудно было удержаться на своих двоих, но и позволял быстро измотать неприятеля, пустив кровь. В очередной раз посыпались шепелявые ругательства, Джарисса уже была готова молниеносно перейти в наступление, но тут произошло неожиданное. Крепкая светловолосая спутница напомнила о себе, на полном ходу влетая в тощего мужчину с топором, от чего тот не смог удержаться на подрезанных ногах. Оба повалились в песок, готовые вырвать друг другу глотки. Джарисса не успела вмешаться - выроненный мужчиной топор через мгновение был подобран и занесен над его же головой. Не церемонясь, поднявшаяяся светловолосая рубанула лежачего сверху, раскраивая череп.
У зерриканки не нашлось времени восторгаться кровавым зрелищем, от самого костра мечник с грозным и отчаянным ревом уже бежал ей навстречу, выставив ржавое оружие вперед. Смуглянка не стала ждать, тоже понеслась на него, метя закругленным острием сабли в супостата. Взметая песок, они сошлись моментально, снова высекая искры. Удар справа сверху чужестранка отразила, но на этот раз довершила дело. Пользуясь легкостью сабли, тотчас рубанула снизу вверх, наискось рассекая грудь лысого. Тот моментально обронил меч, шатась, с огромным трудом сделал пару шагов и рухнул на колени, зажимая обширную рану обеими руками. Уже через мгновение зарылся лицом в залитый кровью песок.
Схватка на том не кончилась, как ожидала Джарисса, не знавшая, что четвертый обидчик еще не был мертв. Разбираясь с мечником, она не видела, как рябой пришел в себя после удара щитом по голове и повалил светловолосую, не давая млейшей возможности пошевелить руками. На песке снова завязалась нешуточная борьба, но на сей раз зерриканка успела.
Острие навалившегося на спутницу вахлака с силой вошло под его левую лопатку, а вышло из груди, остановившись в дюйме от разрезанной рубахи "утопленницы". От удивления и боли, слабея, мужчина разинул рот и округлил глаза, уставившись на свою жертву. Джарисса резко вытащила саблю, упираясь ногой в бездыханный труп с застывшей на рябом лице гримасой посмертного удивления.
- Выблядки. - сплюнув, кротко и очень злобно выругалась Джарисса, брезгливо отирая саблю о сухой конец рубахи убитого, распластавшегося на боку. Девушке еще предстояло обшарить мертвых на предмет золота и награбленных ценностей, подобрать свои брошенные ножи.
Джарисса, осознавшая, откуда взялись обгоревший драккар и "морская гостья", спрятала саблю в ножны. Девушка подошла к невольной спутнице, которой после кораблекрушения и драки с трудом давалось подняться.
- То правда? В корабле золото? - протянула зерриканка руку, дабы помочь встать, надеясь посредством такой любезности утяжелить карманы горстью заморских золотых.

Отредактировано Джарисса (2016-01-07 02:04:55)

Джарисса толком ничего не поняла, да и ее немногое волновало. Какая еще еда, какая вода, если никакого золота в разбитом драккаре со слов незнакомки не было? Может, соврала? А может и нет. Перебитые мародеры успели хорошенько разодрать остовы корабля, но основная работа еще только предстояла. Теперь же стервятники сами обратились в падаль, так и не поживившись.
Зерриканка, едва ли вникая в болтовню невольной спутницы, подбирала свои ножи, а тот, что торчал из мертвого тела, не забыла тщательно оттереть от крови. Ну и где хваленые морские дары? Ладно, оставался последний шанс.
- Обыщи карманы, - вздохнув, произнесла смуглянка, обшаривая на предмет ценностей холодевший труп с ножевой раной в груди.
Никакого ответа на эти слова не последовало, как и звуков возни в песке. Возмущению зерриканки не было предела. Так-то ее награждают за спасение? Впрочем, возразить чужой лени она не успела, лишь смачно выругаться. Когда подняла голову, заметила светловолосую, распластавшуюся на песке неподалеку от бездыханного тела.
Недовольная зерриканка спешно приблизилась. Цвет лица незнакомки опять стал бледнее поганки, сердце билось слабо, а грудь под разрезанной рубахой почти не вздымалась. Джарисса пошлепала незнакомку ладонями по щекам, но безуспешно - в сознание та не приходила. Неизвестно, собиралась ли вообще, поэтому зерриканка могла просто уйти, оставив жертву кораблекрушения одну, напоследок обыскав тела мародеров, чем и занялась.
Поиски ценностей трудно было назвать успешными, весь нехитрый улов складывался из полудюжины флоренов и латунного кольца, не стоившего и гроша ломанного. После такого смуглянка, обувшись, уже готова была седлать коня и убираться прочь, но не смогла.
Вид лежавшей на песке среди трупов женщины остановил ее, когда она уже поставила одну ногу в стремя. Уедет, и что потом? Светловолосая придет в себя сама, или растолкает какой-нибудь черный патруль? Тогда островитянке точно не сносить головы, но не прежде, чем нильфы над ней вдоволь поиздеваются или изнасилуют. Или и то, и другое сразу. И это при условии, что незнакомка доживет до утра и не замерзнет - с наступлением вечера на берегу холодало. Конечно, августовской ночью не умереть от обморожения, но в порваной рубахе, после длительных водных процедур очень легко обзавестись воспалением легких, и тогда о дальней дороге можно забыть. Только вот дороге куда? Вряд ли островитянку ждал хоть кто-то в чужих краях. Совсем как Джаррису, которая здесь никому не нужна. Пускай она была не самым честным человеком на свете, но это не мешало ей ведать толк в зерриканской женской солидарности.
Я об этом еще пожалею.
Смуглянка не ожидала, что ей хоть раз летом может пригодиться накидка из толстой тигровой шкуры, в которую она куталась холодной зимой. Но прежде чем замотать в нее незнакомку, ее пришлось раздеть догола - побывавшая в море одежда еще не высохла, нужно было посушить у огня. Стягивая со светловолосой штаны и остатки рубахи, Джарисса, вопреки самой себе, настойчиво убеждала себя не таращиться на притягательную женскую наготу больше необходимого. Когда с раздеваниями было покончено, расстелила шкуру на песке у огня, под руки аккуратно переложила на нее обнаженную женщину, замотав, как в плед. Даже надела пострадавшей капюшон на голову, чтобы было теплее и мягче. Затем, пошерудив угли, подбросила в гасший огонь щепок - стало заметно теплее. В животе уже урчало от голода, а жарившийся над костром десяток рыбешек, насаженных на острый прут, так и просился в живот. Но сперва Джарисса вспомнила про чудесные согревающие свойства своей любимой настойки на крови - штука до жути крепкая, но действенная, поэтому осторожно, придерживая голову островитянки, влила ей в рот полглотка из фляги. Затем уволокла подальше тяжелые трупы, которые уже ночью могут начать благоухать, и, порядочно устав, расположилась у костра на рассохшемся деревянном ящике с корабля. Неторопливо съела пару зажаристых сочных рыбин, кидая кости в огонь, запивая настойкой.
Шумели накатывавшие на морской берег волны, стемнело. Кажется, ночь предстояло провести здесь, а не в городе.

Отредактировано Джарисса (2016-01-07 18:29:52)

Изрядно уставшая Джарисса сама не заметила, как, наевшись, задремала, сидя на ящике у костра. Было тепло, в полудреме шум морского прибоя ласкал слух, а в голове наконец-то крутились тягучие мысли о чем-то приятном. Но блаженство тянулось не так долго - зерриканку вдруг разбудил вопль спасенной остовитянки, все так же бездвижно лежавшей у костра.
- Заткнись! - резко и негромко бросила Джарисса, завидев причину такого поведения светловолосой, - Замри!
Даже если серо-коричневая гадюка, ползавшая между грудей женщины, и не реагировала на громкие звуки, проверять, нравятся ли они ей, было слишком опасно. Джарисса, повидавшая дома не мало ползучих гадов, не могла понять, что именно змея делала на берегу, вблизи огня. Должно быть, жила где-то в высоких зарослях поблизости. Откуда было зерриканке это предвидеть? Знай она, размотала бы вокруг костра веревку.
Движения смуглянки были очень медленными, пока что ядовитое животное ее игнорировало, позволяя аккуратно вытащить саблю из ножен. Другого способа избавиться от рептилии смуглянка придумать с ходу не могла. Опасно, был велик риск если не быть укушенной самой, то порезать сталью недавнюю утопленницу. Выбора не оставалось. Время тянулось очень медленно. Трудно представить, каково сейчас было той, на ком распласталась змея.
Клинок сабли предательски поблескивал в свете костра, выдавая Джариссу, когда та приближалась ближе. Она не шла, не переставляла ног, а едва передвигала их по песку, взрыхляя его. Она знала - змеи не обращают внимания на тех, кто не движется, поэтому было просто необходимо делать вид, будто чужестранка стоит истуканом. До поры ей это удавалось, но когда Джарисса, преодолев пару метров, подобралась на расстояние, достаточное для удара, гадюка обернулась, недружелюно шипя. Она выпускала сдвоенный язык, пытаясь рассмотреть угрозу в только что двигавшейся Джариссе, однако через полминуты успокоилась, снова принявшись ползать по светловолосой, не опуская поднятой треугольной головы.
Острие сабли просвистело параллельно земле, рассекая воздух, окропляя густой кровью рептилии песок и побелевшее от страха лицо островитянки. Джарисса рубанула резко, не теряя равновесия, со свойственной только опытной танцовщице ловкостью, отчего змея тотчас лишилась головы прежде, чем смогла атаковать ядовитыми зубами.
- Ха! - довольно воскликнула Джарисса, подбирая отлетевшую на полметра змеиную голову, которую тут же кинула еще нервничавшей светловолосой обратно на грудь, - Вот тебе, на память.
После чего, спрятав саблю, взяла, не брезгая, длинное безголовое змеиное тело и, снова усевшись у костра, вспорола змеиное брюхо. Там, откуда Джарисса родом, сочное змеиное мясо - деликатес.

Отредактировано Джарисса (2016-01-29 19:46:35)

Змеиная требуха была свалена в кучу неподалеку от костра. Ножом и окровавленными руками Джарисса выпотрошила гадюку, оставив только самое ценное из внутренностей - сердце и печень. Прежде чем нарезать на тонкое мясо, змею еще предстояло обесшкурить (кожа могла пригодиться) и выпустить всю кровь. Последняя тоже была полезна и, по зерриканским повериям, придавала сил. Пустынные жители часто варили из нее настойки или вовсе пили сырой.
- Зачэм ты... чыстить? Пойас дэлать хочэшь? - услышала она удивленный женский голос.
- Угу, - промычала под нос Джарисса, всецело поглощенная выгребанием из змеиной туши остатков требухи кинжалом, - Поесть будет.
Только секундой позже Джарисса подняла взгляд и увидела, что заморская гостья сидела подле нее на песке совершенно нагая, увлеченно наблюдая за процессом свежевания. Зерриканку снова передернуло. Снова в хорошем смысле. На сей раз она даже на время решилась дара речи и, вцепишись в тушку, забыла, чем занималась. Одно дело самой раздеть бессознательную особу, дабы оказать помощь, другое, когда она сама смело подползает, в чем мать родила. Потребовалось совершить грандиозное внутреннее усилие, дабы отвести взор от женских красот, тщетно попытаться взяться за дело. Однако, похоже, статную светловолосую повышенное чужое внимание совершенно не беспокоило. Зерриканка невольно заулыбалась.
Оно и понятно - привыкла. Зачем в подводном царстве одежда?
- Змеиная кровь полезная. Мы ее пьем, - наконец проглотившая язык смуглянка подобрала нужные слова.
Она приподняла тушку над головой и щедро выдавила из мышц туши капли багряной густой жидкости себе в открый рот. На вкус слегка отдавало железом.
- Попробуй, - коротко предложила Джаррисса, которая теперь, придвигаясь еще ближе к нагой светловолосой, не потерпела бы отказа.
В ее рот зерриканка тоже выдавила несколько капель, но те щедро попадали женщине и на подбородок, и на грудь. Быть может, Джарисса специально сделала так, потому что через секунду ее, перевозбужденную, насмотревшуюся на то, как соблазнительно кровь стекала по бледной коже, было уже не остановить. Ибо нельзя удержать в неволе Дракона, что живет в каждой дочери пустыни.
Несчастная тушка змеи упала в песок, зерриканка тотчас повалила на него обнаженную женщину, наваливаясь сверху. Резким движением окровавленных рук чужестранка, жаждущая страсти и ласки, рапустила шнуровку корсета на груди, и больше ей ничего не мешало водрузить на нее чужие теплые ладони. Потираясь разгоряченным телом, поглощенная диким желанием Джарисса запустила татуированные пальцы в пышные светлые волосы морской гостьи и принялась жадно ее целовать, чувствуя на языке металлический привкус крови. Прошло какое-то время, прежде чем смуглянка стала слизывать змеиную кровь с женской груди и шеи, покрывая их поцелуями, а непокорные руки напиравшей Джариссы, тем временем, словно сами оставляли четкие багряные следы на бюсте, талии и бедрах. Зерриканка приподнялась лишь однажды, чтобы, сидя сверху, с посторонней помощью лихорадочно избавиться от остатков одежды: стащить сапоги, стянуть надоедливый жилет с расшнурованным корсетом, скинуть длинную юбку с саблей на поясе. Через мновение открытая всем ветрам, украшенная изящными татуировками кожа смуглянки притягательно поблескивала в ярком свете костра, а манящая грация танцовщицы приковывала взгляд, пробуждая неистовый зов плоти. Джарисса снова нетерпеливо прильнула к губам женщины и, медленно водя руками по нежной бледной коже, уже не спешила прерывать поцелуй - настойчивый и сладкий. Под шум ночного прибоя наслаждение в единении постепенно обволакивало обеих дам, стремительным потоком их увлекало куда-то в чертоги богов, и казалось, что сами Дракон и Фрейя взирали на это с одобрением. В страсти и объятиях драконье пламя внутри Джариссы разгоралось ярче с каждой секундой: мурашки по телу, жар в промежности и напряжение в грудях под теплыми ладонями партнерши ясно давали это понять, прочувствовать. Но ей хотелось большего, ибо первобытный огонь мог и алкал гореть выше, сильнее, жарче.
- Дай мне морских даров, - прижавшись, улыбаясь, шепнула зерриканка в губы светловолосой, в то время как ее ладонь медленно но верно скользила вниз чужого живота, бедра обхватывали талию, а в просьбе отчетливо слышались возбужденные смешки.

Отредактировано Джарисса (2016-03-08 01:49:08)

Джарисса знала наверняка, змеиная кровь, будь она афродизией, или нет, оказалась здесь совершенно ни при чем. Все случилось так неожиданно, спонтанно, быстро, что обжигающая страсть, взяв верх, забила ключом. Вдобавок, они даже имен друг друга еще не знали, что, несомненно, добавляло ситуации пикантности, а им обеим - возбуждения. Пустыня и море сошлись так впервые, не ведая, чего ожидать друг от друга, но чувство неизвестности тотчас перестало пугать и было отринуто. Мир словно перестал существовать за пределами них двоих в ярком свете костра на ночном морском берегу.
Джарисса старалась, она знала, что нужно делать. Ее татуированная до самых кончиков пальцев рука успела огрубеть, за годы привыкнув к рукояти сабли, но в такие моменты была особенно нежна и аккуратна, и вместе с тем настойчива. Ласки смешивались с долгими поцелуями в губы, ловя ими стоны, от усердия зерриканка, медленно покрывалась потом, поблескивавшем на нежной смуглой коже в свете костра. От нее пахло женщиной, и в пылу страсти этот настоящий аромат опьянял. Пьянило и возбуждало Джариссу и зрелище наслаждения, которое она давала светловолосой гостье. В духовном единении прочувствовав же нутром его пик, завидев, услышав его, зерриканка не могла не проявить настойчивости снова. Она уже была давно готова, поэтому встретила иницитиву партнерши с неподдельным одобрением: закатила глаза, отрывисто задышала, вздымая разгоряченную грудь, поймала чужую руку внизу своего живота, и, направляя ее, поддалась. Чуть приподнявшись, от удовольствия она выгибалась с грацией танцовщицы, кошкой впилась в женские бедра, сперва закусив губу, а позже и палец с незнакомым дурманящим привкусом. По мере же того, как стоны Джариссы звучали чаще и громче, не в силах более сдерживаться, она рухнула на морскую бестию сверху, потираясь о нее влажной кожей, зарывшись лицом в ее густые светлые волосы. И через секунду наслаждение захлестнуло Джариссу, не отпуская вовсе, но только на недолгое мгновение, которое, к сожалению, не могло длиться вечно.
Здесь и сейчас все подошло к концу быстро, в целом же то было только начало нового. Начало чего-то очень хорошего, на что чуждый северный край был скуп.
- Какая щедрость, - искренне улыбаясь, в попытках отдышаться шепнула расслабившаяся зерриканка в сладкие женские губы, не отводя взгляда от голубых глаз, - Срочно окунуться.
После долгого поцелуя нагая Джарисса немного неуверенно поднялась, неторопливо потянулась и направилась к воде, ведя за руку свою морскую бестию. Шум прибоя стал тише и спокойнее. Тело зерриканки обдувал ночной бриз, а берег освещала яркая луна, поигрывавшая отражением в морской ряби. До того момента Джарисса ни разу в жизни не окуналась в море, такое чуждое, непокорное. Теперь же она не боялась, ей хотелось его манящих соленых объятий. Теперь было, с кем их разделить.
Зерриканка не вошла в воду, не забежала, а, поднимая ногами брызги, влетела в нее, грациозно ныряя, едва погрузилась по грудь. Вынырнув, на спине оплыла новую подругу вокруг и, встав лицом к лицу, с радостным смехом обрызгала по самую макушку. От "ответного огня" спряталась, нырнув, и затаившись в толще воды, а через пару секунд выскочила, вешаясь на женщину, обхватывая ногами ее талию.
- Джарисса, дочь Дракона, - наконец представилась зерриканка шепотом, прежде покрыв поцелуями изящную светлую шею, - Назовись и ты.

Отредактировано Джарисса (2016-03-22 19:02:49)

В ответ на этот вопрос Джарисса не могла не рассмеяться. Откуда могла Хельга знать подробности о далекой пустынной стране? Джарисса все равно не сдержала доброго смеха.
- Я же из Зеррикании. - улыбаясь, произнесла она, ничего не поясняя, но так, будто это было нечто само собой разумеющееся, а вывод о драконе-отце полагалось сделать именно вопрошавшей, пускай с течением времени.
Джарисса лишь наградила Хельгу долгим, сладким как щербет поцелуем, прежде чем оттолкнулась и спрыгнула с нее. Экзотичная чужестранка вновь погрузилась в прохладную и соленую морскую воду, поднимая столб брызг. Растянувшись на спине, она неторопливо доплыла до берега и вышла. Лунный свет играл на каплях влаги, медленно стекавших со смуглой кожи зерриканки, и когда она шла, казалось, что величественный золотой дракон на спине, выбитый от шеи до самых ягодиц, действительно парил. Первое в жизни погружение в морские воды произвело на Джариссу неизгладимое впечатление, развеив, благодаря Хельге, непонятную боязнь неизвестного. Теперь взбодрившаяся смуглянка ощущала себя так, будто с легкостью могла вынести и целый век изгнания.
- Уплыть от меня надумала? - стоя на берегу, вдруг повернулась она, обращаясь к оставшейся в воде женщине, и игриво поманила пальцем.
Освежившись, уже через пару минут они вновь сидели у костра, грелись, плотно замотавшись в широкую тигровую накидку, передавая друг другу флягу с крепкой настойкой. Обняв Хельгу, Джарисса рассказывала той о далеком крае, где под ногами лежит горячий песок, а небеса греет горячее солнце. И чем сильнее выпивка развязывала язык зерриканки, тем больше она говорила о Родине, тем сильнее становилась тоска по дому. Так чужестранка поведала новой заморской подруге о бескрайних, непокорных барханах и о прохладных оазисах, желанных устылым путником. О грандиозных храмах-пирамидах, возведенных в честь Дракона, и о городах-жемчужинах с мощными стенами красного камня и славными бойцовыми аренами, с высокими башнями и роскошными дворцами, с богатыми библиотеками и улицами с каналами, фонтанами, тенистыми садами. О мудрых астрономах и алхимиках, знавших о мире все, что Драконом дозволено знать людям, и о пустынных воительницах, гордых и опасных, как пантеры. О просвещенных жрецах и о странствующих торговцах пряностями, запрягавших караваны горбатыми верблюдами. И, конечно же, о том, как покинула Зерриканию, будучи простой циркачкой, пустившейся во все тяжкие, оставившей труппу. Джарисса пообещала даже при случае показать, как играет на флейте, танцует, жонглирует, садится на шпагат, встает на мостик, закидывает ноги себе на плечи, делает сальто и еще добрую сотню акробатических па, недоступных большинству простых людей.
За время своего долгого рассказа, прерываемого только глотками спиртного и вопросами удивленной собеседницы, Джарисса успела осознать: ей уже очень давно нужен был кто-то, кто мог бы выслушать и понять эту тоску. Такой же презренный чужак на севере, пускай и не зерриканец вовсе. Кто-то, чье сердце навеки осталось далеко за морями, куда бы ни направилось бренное тело.
Было уже за полночь, когда Джарисса, у которой уже шумело в голове от выпивки, окончательно замолчала, все так же сидя под накидкой, вплотную к Хельге.
- А твой дом? Какой он? Чем живет твой народ? - поинтересовалась она, устраяиваясь поудобнее на плече новой подруги.
И в алкогольном полудреме, фантазируя, Джарисса слушала с упоением, вдыхая ни с чем не сравнимый аромат моря, исходивший от Хельги. Дракон и Фрейя благословили зерриканку, преподнеся ей такой щедрый морской дар: деву щита. Смуглянка не знала, сколько прошло времени, когда она сползла с плеча Хельги, и та тотчас устроилась рядом. Лежа укрытые, они прижались друг к другу. С моря дул ветерок, но им было тепло.
- Гляди, - зевнув, вдруг шепнула Джарисса, показывая пальцем куда-то в звездное ночное небо, - Созвездие Дракона. А там - овцы. А знаешь, почему так?..
Узнать Хельге уже было не суждено. На ее плече во сне мирно посапывала дочь Дракона.

Отредактировано Джарисса (2016-04-04 13:04:37)