Несколько часов на сборы. Думал ли Коррин Вейлендар, что уходя из своей башни дабы вернуться героем и укрепить мир в королевстве, он вернется уже беглецом? Полуэльф всегда думал, что здесь ему ничто не грозит, но сейчас давили даже родные стены. Больше стен давили родственные связи. Имел ли Вейлендар право подставлять своего брата своим присутствием? А имел ли он право бросать его вот так, даже не объяснив куда уходит и что исчезает навсегда? «Это для его же блага» - нашел сам в себе ответ чернокнижник, собирая с собой вещи, что моги пригодиться в дороге. Имел бы Коррин выбор – взял бы с собой всю башню. Очень многое из вещей, которыми он обладал, могло бы понадобитсья в разных ситуациях… но нет, бежать необходимо было налегке.
Сейчас был вечер. Эльфы покидали стены как полноправные хозяева замка. Ложь брату – меньшее из зол, которое он причинил. Ложь говорила о том, что он вернется послезавтра вместе с Фьерн.
Заговорили путники, оказавшись уже на расстоянии от замка. Там, где их не услышат. Первой голос подала его ученица, пытавшаяся выпытать дальнейшие намерения полуэльфа. Врать ей уже не было сил. Коррин просто решил уклониться от ответа молчанием. Но гнетущая тишина повисла ненадолго и девушка вновь заела разговор, на этот раз посвещая в свои планы его. Коррин был бы рад этого не знать, потому что мог как-либо повлиять на возрастание количества неприятностей в ее жизни.
Коня он пустил шагом.
- Юг… - Голос был задумчив. Коррин до сих пор не понимал того, что происходит, но доверял своим знаниям и предчувствиям. Он хорошо знал людей, с которыми ему доводилось общаться. Дело здесь было не в правосудии. Когда умирают близкие, люди всегда ищут виноватых. Если же люди обладают весом в обществе и властью – летят головы. В его случае виновница была уже убита, но это бы не принесло удовлетворения тем, кто потерял самое дорогое. Но оставался сам Коррин, ее сын, полуэльф, колдун… набившая оскомину неприятность в эльфонетерпимом королевстве, которая была связана с убийцей кровными узами. И которая выжила. В их глазах это была невозможная несправедливость. Если и будет какое-то расследование по этому делу, то исключительно формальное. – На Юге война, Фэй.
Коррин беспокоился и за брата. Сколько же проблем свалится на барона из-за того, что полуэльф был у того на особом счету. Никто не говорил вслух, но среди некоторых лиц бытовало мнение, что Коррин ему родственник. Сколько подозрений свалится на Айдена? Хотя бы в том, что тот покрывает убийцу. Именно поэтому барон ничего не знал, а Коррин исчез до того, как люди узнают о происшествии во владениях Ла Штагенау.
- Прости. Я надеюсь, что ты действительно понимаешь почему я лишил тебя хорошего дома. Тебя первую будут спрашивать о том, где я. Способы дознания могут быть крайне жестокими. Я не хочу тебе подобной участи. – Поведал колдун. Это просто должно было быть озвучено, даже если она понимала. – Я подвел тебя. Обещал, что все будет хорошо. Что тебе не будет ничто угрожать. Но совершенно подвел, подставив под удар. Глупый, невозможный дурак. Я только начал замечать, что ты повзрослела и собирался научить обращению с чарами. Но облажался и здесь. Я обещал тебе, что ты будешь контролировать свой дар, но и этого не произошло.
Это тоже нужно было сказать. Свои ошибки всегда нужно было признавать.
Выглядел полуэльф нездорово. Круги под глазами, все еще мертвенно-белая кожа, все еще кружащаяся голова. Полдня – этого слишком мало, чтобы восполнить недостаток крови, которую он потерял в ходе ритуала. Последние силы и вовсе ушли на портал в родную башню.
А еще болела израненная кинжалом спина.
- Возможно, твои предчувствия не врут. – Коррин повернулся к ней и улыбнулся, стараясь как-то сгладить невыносимую мрачность ситуации. Наступала осень, которую они проведут уже не вместе. Вероятнее всего они больше не встретятся и не узнают что стало друг с другом. Неприятно было отпускать ее, но нужно было во благо их общего выживания. – Может быть, эльфы смогут дать тебе то, чего не смог я. Ведуны смогут помочь тебе. Поищи их там, попробуй. Ты рано или поздно найдешь ответы на свои вопросы, продолжая идти вперед.
Синие Горы… Коррин думал попробовать сам отправиться туда, но сейчас, когда об этом заговорила Фьерн, решил что не стоит. Ей это было нужнее, а вместе им было очень опасно. Возможно, эльфы ее защитят. Это было бы кстати. Но куда же отправиться самому? Не назад. Хаос на Юге тоже мог стать хорошим прикрытием. Стоило рискнуть?

Если бы Коррин знал о чем думает его спутница и каким он предстает в ее глазах, он посмеялся бы. Над ней, над собой... И над своей невозможностью принимать то, что действительно было частью правды. Внутренний мир полуэльфа был до того запутан, что подобные проявления слабости, заботы, привязанности он отвергал бы просто потому, что был уверен и непреклонен во мнении, что подобное делает уязвимым и мешает трезво мыслить. Принимая то, что он к кому-то испытывает подобное отношение, - будь то единственный сводный брат или сама Фей, - он ощущал себя каким-то ущербным и жалким, словно сломанным и потерявшим надлежащие качества. Таким ему себя ощущать не нравилось. Да и кому бы такое понравилось? Оттого, он всегда искал иное объяснение своим поступкам, находя удобное обоснование в выгоде или целесообразности каких-то деяний. На самом же деле, далеко не все разумные существа находили верными его убеждения, а многие не согласились бы с тем, что подобные качества в себе необходимо исключать, считая их проявление чем-то сродни увечности. Однако, воспитание с малых лет заложило именно существующее мнение в Коррине и для него был верным именно этот взгляд. Пожалуй, даже после смерти его матери, вложившей подобные основы в разум сына, призрак ее все еще не отпускал полуэльфа. Он всегда чувствовал себя каким-то недостойным, а потому продолжал быть предвзят к себе, исключая подобные неправильности подсознательно.
- Мы оба знаем, что ты не осталась бы в приюте Мелитэле. – Коррин ухмыльнулся на этих словах. Для того, чтобы поддержать разговор, он продолжил эту мысль и пояснил о чем думал. – Твоя сила рано или поздно помешала бы тебе. Жрицы бы не дали тебе необходимых знаний и ты стала бы живой бомбой, способной рвануть в любой момент. Помнишь, что было в Хагге?
Он повернул голову к ней, понимая, что напоминает о неприятных событиях жизни Фьерн, но это была чистая правда, которая, какой бы она не была, оставалась реальной.
- Тебе могут не понравиться мои слова, но они должны прозвучать. Ты даже не такая, как человеческие дети, кому доступна становится магия и кои могут позволить себе оставлять свое дарование без должной огранки. Видела таких? Очень часто они становятся городскими сумесшедшими и не могут элементарных вещей. Но ты опаснее. Вспомни Вызиму, где твоей силой воспользовались для того, чтобы убивать людей. Помни про Хаггу, где ты не совладала с собой и продолжила уже сама. Конечно, ты не желала этого, Фей, но свое положение нужно оценивать здраво. Ты не можешь себе позволить оставлять все как есть, это погубит тебя. И ко мне ты пришла именно за помощью и безопасностью, которые я мог тебе дать. Наше знакомство началось с того, что я появился как недруг, которого жрецы Корам Агх Тэра послали убить тебя. Я просто мог себе позволить их не слушать.
Полуэльф снова взглянул на дорогу по которой шли лошади. Короткая пауза показалась ему долгой, потому что он не мог найти нужных слов, чтобы сказать то, что желал. Она говорила, что он сделал для нее многое, но Коррин считал, что сделал недостаточно.
- Неизвестно что было бы, если бы ты оказалась в руках чародеев. В Аретузе. Возможно, стоило бы поставить на них. Возможно, они сделали бы больше, чем я. Да даже сделали бы, попросту лишив возможности куда-то убежать и что-то еще натворить. Я хочу, чтобы ты смотрела на вещи здраво, не вмешивая личное предвзятое отношение. Это очень важное качество, Фей, запомни это и вспоминай, когда меня рядом не окажется.
К чему весь это разговор и будущее настояние к поиску эльфов Дол Блатанны? Коррин предпочитал думать, что мертвой Фьерн бесполезнее. Он не должен быть рядом с ней, чтобы сохранить ей жизнь. Он видел в их разговоре нужную реакцию эльфки, она оправдывала его и была благодарна. Пусть все останется так. Это расставание может быть не навсегда, но отношение останется и запомнится. Позже, когда все уляжется, он найдет ее. А пока… Пусть пока она найдет своих собратьев, если повезет – ведунов. Они смогут помочь ей.
- А насчет эльфов не тревожься. В худшем случае тебя прогонят. Главное, скажи им о том, чем обладаешь. Я думаю, что это может перекрыть твои домыслы и недостатки. Эльфы не будут преследовать тебя за преступления против людей. Они могли бы использовать тебя, научив пользоваться силой во благо. Залечивать раны, например, или по крайней мере защищать себя. Ты не простая девочка, Фьерн. Помни об этом и не забывай. Знай о своих сильных сторонах, возможностях и слабых местах. И будь осторожной.
Колдун действительно считал так, как говорил. Эта девушка не была безродной и бездомной эльфкой из нелюдского квартала. Ей было что предложить Aen Seidhe в обмен на безопасность. Колдун не видел причин для ее страхов.
- Что же касается Темерии, то до нее ты со мной не поедешь. Это не целесообразно: мне на запад, а тебе на восток. Я просто не могу позволить чтобы ты потом одна пересекала Аэдирн.

- Я рад подобное слышать. Правда. – Коррин в очередной раз ухмыльнулся, только за этой ухмылкой пряталась проскользнувшая улыбка. Мог же колдун видеть плоды своей работы с девушкой и быть довольным? Кому бы не понравилось видеть то, что он действительно что-то изменил. Очень жаль было, что Фьерн нужно отпустить и расстаться с ней, и все это ровно тогда, когда он действительно стал видеть в ней нечто большее, чем взбалмошную горделивую девицу, обладающую даром видеть будущее и иными редкими предрасположенностями. – Думаю, я сам не сунусь во владения Фольтеста после того случая, что с нами происходил. Попробую попытать счастья в пути через Лирию и Ривию. Там ближайшая из границ нашего королевства.
«Южная граница. Эти ее разговоры про Нильфгаард…» - Колдун остерегался, что его ученица будет знать слишком много. Впрочем, если она действительно видела будущее, то такая вероятность существовала и без его на то желания и влияния. «Через Лирию и Ривию. Куда-нибудь в Цинтру. Пока там хаос и неразбериха – лучшего места для беглеца можно не найти».
Интересными Коррину показались и нотки рассуждений о возможностях от самой эльфки. Было в ее голосе что-то такое… Уверенное и отчасти властное. Нет, Фей уже не была той испуганной циркачкой. К лучшему ли были эти промелькнувшие в ней амбиции? Не погубят ли они ее, если она решит следовать этому внутреннему голосу? Фьерн только-только стала рассудительнее, а такие мысли могут опьянить и столкнуть в бездну. Да что говорить, когда сам послушал этот голос гордыни и тщеславия и так легко попался в расставленные сети.
Коррин захотел в воображении задрать голову и посмотреть вверх, хлопнув себя ладонью по лицу и гаденько так, вкрадчиво рассмеявшись. Но не стал. Прежде всего потому что шея и спина неприятно болели и горели, а во-вторых… впереди замаячили крыши деревенских домишек. Значит, впереди было поселение. Название колдун вспоминать не стал, решив занимать голову продолжением разговора и обдумывая услышанное. Коррин сделал лишь одно, он накинул на голову капюшон, изъявив желание остаться неизвестным для людей, которые могут его увидеть.
Лошади, привыкшие к людям, завидев село пошли быстрее, тем более что небо стало темнеть, а мокнуть и собаке на улице не приятно.
- А почему ты спрашиваешь? Я никогда не был для людей «своим». Кметы и слуги в какой-то момент стали уважать, а до того, когда я мало что из себя представлял и был сопляком без рода и племени, смотрели сверху вниз. Но это сделало меня тем, кто я есть, потому что я не мог себе позволить остаться сопляком без рода и племени. – Он пытался ее подбодрить, заставив отбросить мрачные мысли. Поселив в ее разуме напоминание о том, что многое в жизни зависит от самого живущего. – Мы никому не принадлежим, Фей. Я, по крайней мере, если кому-то и служу, то только себе. По-моему, я это показал еще тогда, когда встретил тебя и пошел по своему пути, а не показанному кем-то. Или что ты имела в виду? Когда ты берешь ее в руки и сам решаешь свою судьбу, то тогда и приходит эта необходимость думать. Выбирать. Ты не можешь устало вздохнуть и сказать над руинами собственной жизни «барин приказал, ох куда же он меня привел». Потому что выбор всегда имеет последствия. Я не знаю верно ли сейчас поступаю, если откровенно. Возможно, я неправ и люди докажут мне, что способны меняться и принимать другие решения, только вот попытка узнать это может стоить мне головы, что было бы печально. Я не уверен в них, увы. Я вообще ни в ком не уверен так, как в себе.
Открытый вопрос – это безусловно хорошо, но он хотел понять удовлетворил ли он ее любопытство столь общими ответами.
- Что до остального… Я не бывал в Нильфгаарде и не знаю стоит ли верить кметским россказням. Нильфгаардцы чопорные, этого не отнять, но чтобы понять народ нужно там жить. Люди всегда вштыки воспринимают «непохожих», а потому это осложняет понимание. Тем более, когда близится вражеская захватническая армия, которая убивает родных и любимых.
А у страха глаза велики, разумеется. Впрочем, Фьерн действительно затронула тему магии при нильфгаардцах, которая могла бы стать очень своевременной в будущем. Для Коррина все по любому изменится. Он сейчас принял то самое решение, которое имело последствия. Любое из решений всегда имеет последствия. Хорошие и плохие.
- Кстати об этом. Ты вроде бы много странствовала с цирком в прошлом… Была ближе к народу, чем я… Или в народе до захвата Цинтры нифгаардцами ходили ужасные байки про Черных?

Отредактировано Коррин Вейлендар (2015-09-09 00:38:20)

- Так что же ты решила, Фьерн? Поведай мне. – Коррину вдруг стало любопытно.
Заданный вопрос переключил его внимание с разговора про дом, который, как обозначила эльфка, был где-то там, где он будет за что-то сражаться. Этот вопрос был интересен для демагогии, но ответ Коррина расстроил бы собеседницу. У него не было ничего, за что он сейчас мог бы сражаться. Лишь вопрос его собственного выживания. У него не было дома? Не было дома всю жизнь? Вероятно. Вполне возможно, что не будет такового никогда, если дом есть то, о чем говорила эльфка. И этот разговор про выбор стороны… К чему это? Он, ведь, только что сказал ей, что у него единственная сторона: своя.
- Мир не делится на черное и белое. Две стороны. – Полуэльф хохотнул. Не тихо, однако беззлобно. Но от души. Словно, его ученица сказала что-то очень забавное. – Боюсь, мир не впишется в эту идеологию.
Нет, он вполне может выбрать какую-то сторону сложившегося конфликта, но это не значит, что это навсегда и нет иных путей. Мир намного более сложен. Жизненный путь извилист. Не всем дано видеть, что будет в грядущем.
- Как бы то ни было, Фьерн. Мой путь с твоим вряд ли окажется по разные стороны. Если мне и было что оставлять в этой жизни, то я делаю это сейчас, и вряд ли потом где-то там, на чьей-то стороне в переплетении судеб у меня найдется что-либо ценное настолько, чтобы упереться в это лбом и кровь из носа отстаивать интерес ценой превращения тебя во врага.
Кажущиеся легкими слова, сопровождаемые смешком и ухмылкой, были лишь со стороны таковыми. На самом деле, он жалел, что позволил себе резкие движения корпусом и смех, потому что едва затянувшуюся спину свело щиплющей болью.
Затем повисло мгновение молчания. А после он закончил мысль серьезным тоном.
- Но если ты решишь, что мы по разную сторону… Если что-то заставит желать моей смерти…
А, ведь, такое могло быть. Жизнь очень извилиста. Они могут не узнать друг друга через десяток лет. Впрочем, себя Коррин еще более-менее осознавал, потому и мог хоть что-то предполагать. Фэй не была ему безразлична, а обходных путей в любой ситуации могло найтись достаточно. По крайней мере, в ее отношении он бы попытался найти взаимопонимание.
Последний же вопрос был задан с опаской:
- Ответь, ты что-то видела в своих видениях? С чего такие мысли?
Возможно, после всего приключившегося с ним, можно было позволить себе немножечко паранойи. Его мать, Лигейя, сыграла в судьбе своего сына очень неоднозначную роль. Может быть, Фьерн уже понимала и видела что-то, что изменило ее отношение к нему?

- А я стараюсь свести их к нулю. - Отозвался полуэльф на ироничное замечание Фьерн про беды.
Он слушал все, что она говорила. Верил ли? Другой вопрос. Принял бы правду? В эту минуту она для него уже не была ученицей. Они оба были беглецами, которые разойдутся в разные стороны. В одном она была права в своих мыслях: знай Коррин о ее замыслах, он бы не ушел далеко. Скажи она об этом, а не подумай. Сама.
Слова девушки насторожили ее учителя, и он как-то задумался над происходящим. Возможно, он знал о чем она думает, а может быть и нет. Еще немного тишины.
- Постой. – Окликнул он свою спутницу, притормозив коня, в вечерней осени выглядящего как призрак серо-белого цвета. – Дальше я не поеду.
Полуэльф поправил капюшон, накинутый на голову.
Впереди виднелась деревенька, которая уже досягаемо приблизилась к путникам и манила их запахом еды и тепла. Здесь, в безопасности, понимая что довел ее до того места, где эльфка могла набрать провианта и отдохнуть сколько вздумается, Коррин намеревался ее оставить.
- Мне показалось, что я должен сказать это сейчас, а не исчезать бесследно.
Сомневался ли он? Вероятно. Ему отчего-то прощаться оказалось труднее, чем он думал изначально.
- Va fail, Fern. Пусть твой путь не будет горек.
Он тронул поводья жеребца, поворачивая и посылая его налево. Говорить с ней о семье, о людях, о принятии ими его он не имел намерения. Им вряд ли бы удалось к чему-нибудь прийти в этой беседе, а терзать себя сомнениями было бессмыленно. Эта девочка… она так многого не знала о своем наставнике. Коррин был добр для нее. Он с самого начала желал быть таким, а теперь лживая маска сделала в глазах эльфки то самое дело к которому прилагалась. Что бы сказала ему Фэй, если бы знала истину? Семья, брат… Кроме Айдена у Коррина когда-то были еще брат и сестра, скончавшиеся в разное время, но не без его участия. Для того, чтобы Айден был так привязан. Семейные узы, те самые фальшивые и бесполезные для бастарда, были принесены в жертву. Может быть, не так уж плохо то, что барон станет жить самостоятельно? Что из его детей не сделают марионеток? В глазах Фьерн Коррин остался тем, кем оставаться желал, о многом умолчав. Девочка, которая поверила монстру. Глупая девочка, которую тот отпустил, проявив человечность.