Нить, натянутая над пропастью. Настолько тонкая, что иногда ее даже не возможно разглядеть, невозможно нащупать и кажется, что следующий шаг будет последним, приведет в пустоту, заполненную мраком. Никакой страховки, никакой тренировки, довольно один раз встать на эту тропу, и больше никогда не сможешь с нее свернуть. Чтобы выжить, приходится учиться в процессе. Как правильно держать равновесие, как балансировать, как вернуть собственное тело на одну линию… Будешь слишком слабым – упадешь. Будешь слишком медленным – упадешь. Будешь слишком жалостливым – упадешь. Будешь собой – упадешь. Приходиться меняться. Убивать себя каждый день, ради того, чтобы продержаться чуть подольше, сделать еще несколько шагов. Перекраивать собственное тело, становиться еще более быстрым и ловким, выходя за грани собственных возможностей, лишь бы не поймали. Перекраивать собственный разум, находя тысячи различных способов выпутаться из сложившихся обстоятельств, затыкать любое чувство сожаления. Перекраивать собственную личность, играя каждый раз новую роль, окончательно убивая любое сочувствие к окружающим.
Чтобы выжить. Чтобы соответствовать тому образу, о котором иногда говорят в тавернах, громко и без страха, как будто рассказывают сказку, которой нету места в реальной жизни. Пока что. Сона будет очень стараться, чтобы однажды соответствовать слухам, и чтобы имя Ласки боялись произносить вслух, поверив, что это может приманить ее, накликать беду. Однажды она станет воровкой, которая сможет украсть, что угодно, и в тот день нить превратиться в канат. А пока…
- Тебе чего, пигалица?
- Я слышала, что у вас недавно украли одну ценность в лесу. Я могу помочь ее вернуть, - слухи по тавернам расходятся быстро. Главное, уметь найти среди них крупицы правды, выделить их, отмыть от наростов. И понять, как использовать. – За определенную плату. Меньше, чем вам пришлось бы заплатить наемнику. И меньше, чем вам придется платить за возвращение вашего сокровища
- Не смеши меня. Тебе годков-то сколько? Одиннадцать? Двенадцать? Вали-ка ты отсюда, не мешай взрослым - купец хмурит брови, раздражаясь от одного лишь присутствия маленькой нахалки рядом. И то, что она продолжает стоять, рассматривая его серыми наивными глазищами, вовсе не успокаивало. Впрочем, мужчина нервничал бы в любом случае, вне зависимости от того, кто подошел бы к нему.
- А кто сказал, что работать буду я? Я просто посредник, милсдарь. Вы ничего не теряете, мой хозяин готов заняться этим без аванса. Ему просто нужна информация, где именно обитают разбойники, - купец продолжал сомневаться. Однако Сона умела убеждать.
Спустя несколько часов девочка уже шла по лесу, мягко ступая по траве, стараясь не задеть сухие ветки, усыпавшие землю, и направляясь к дороге, на которой чаще всего, по словам торговца, грабили людей. Рискованная затея, очень рискованная. Но Ласка не боялась, по-детски уверенная в собственных силах. Красный плащ полностью скрывал тонкую фигуру, привлекая внимание к себе. Ее план был просто до безобразия: встретиться с разбойниками, которые наверняка сразу сообразят, что полуэльфийку, даже такую мелкую, можно будет неплохо продать, пойти с ними к их логову... а там дождаться, когда уснут, и свалить вместе с украденным. Конечно, многое может пойти совершенно иначе, но продумать сейчас все возможные развития событий определенно не получится, придется импровизировать.
Ласка вышла к дороге как раз в тот момент, когда незнакомый мужчина устраивал перед группой людей своеобразный стриптиз. Окружающие сначала радовались этому, ровно до тех пор, пока не началось превращение…
Девочка уже видела волка. Один раз, когда еще шла с караваном. «Никогда не убегай от зверя, он все равно быстрее. И не смотри ему в глаза. Будь спокойна, не делай резких движений. Волки редко нападают на людей, только от безвыходности» - зазвучал голос воительницы в голове, давая очередной совет. Бесполезный. Ведь существо, разрывающее кричащие тела, не было волком. На него не распространялись эти правила, и оставалось только надеяться, что не посмотрит в сторону деревьев, не заметит девочку, выглядывавшую из-за одного из мощных стволов, застывшую словно статуя.
Надежда умерла вместе с поднятой головой зверя. Их взгляды встретились.

Отредактировано Ласка (2014-08-17 19:32:46)

Не бежать.  Главное не бежать. Тело понимает это – оно скованно, отказывается двигаться совершенно, позволяет только дышать, медленно и глубоко, отчетливо чувствуя, как холодный воздух вливается в легкие, замораживая все внутри. Воздух, пропитанный кровью, отравленный ее запахом. Сюда будут стремиться хищные звери, они будут рвать то, что осталось от пиршества оборотня… когда тот уйдет. Сейчас бояться, ненавидят монстра, быть может потому, что знают его силу, понимают бессмысленность попытки защитить территорию от этого чужака. Не получается отвести взгляд или зажмуриться. Хочется смотреть. Это дает иллюзию контроля, ощущения, что все события можно изменить. Даже если тело не хочет слушаться.
Ухо оборотня вздрагивает, реагируя на шорох, который Сона почти не различает, и тем более не способна понять, чем он вызван. Единственный шум, разбивает тишину, повисшую вокруг, на тысячу маленьких осколков. Глаз не успевает уследить за перемещениями зверя, только звуки позволяют понять, что происходит… Едва слышный треск ветви под лапой, следующая молчит, но слышно, как волк приземляется на нее. Вот сейчас Сона закрывает глаза, полностью погружаясь в мир шорохов. Подмятая трава, чужое дыхание за спиной. Отрезает путь к бегству – попытка поиграть в догонялки на прямой дороге будет приравнена к самоубийству. Кажется, что даже сквозь плащ и одежду можно прочувствовать горячий выдох волка, когда он задает свой вопрос. Наверное, воображение.
- Нет, - Ласка чуть приоткрывает глаза, смотрит сквозь ресницы на землю, залитую чужой кровью, покрытую месивом из тел. К горлу подступает ком, начинает подташнивать, а девушка чувствует, как отпускает внезапно напавший столбняк, что снова можно двигаться. Запоздало вместе с тошнотой приходит осознание, что без разбойников найти их логово будет немного проблематично. Лес большой. Его весь не обыскать за день, а время поджимает, велит торопиться. Конечно, не об этом в данной ситуации стоит волноваться, ведь за спиной стоит монстр, на ее глазах разорвавший несколько взрослых мужчин. Но ведь... если бы он хотел принести больше смертей, разве разговаривал бы с девушкой сейчас? Сона поворачивается, медленно, не делая никаких резких движений. И снова встречаются взгляды - желтые глаза зверя против серых глаз ребенка. - Мне надо найти их логово. Это очень важно.

Отредактировано Ласка (2014-08-17 22:44:42)

- Тогда кто же ты?
Легкое пожатие плечами. Разве можно ответить на этот вопрос, тем более в ее случае, когда эльф – не эльф, тем более сейчас, когда разбойник – не разбойник. И можно даже пошутить, как порой это делала мать: «я буду той, кем ты захочешь», но эти воспоминания заставляют брезгливо сморщить нос, так что веснушки складываются в совершенно другой узор. Не хочется говорить теми же словами, что и та женщина, пусть даже на другом языке. Не хочется быть такой, как она… Поэтому девочка молчит. Это лучший вариант, когда не знаешь, что сказать.
- Нет смысла насиловать или убивать того, кого можно выгодно продать, - заявляет она, прекрасно понимая, насколько удивительным может выглядеть плод любви эльфа и зерриканки, особенно если правильно его подать. Можно выручить очень неплохие деньги, несмотря даже на не слишком изящную и привлекательную внешность девочки – богатеев, собирающих различные диковинки, в мире всегда будет много. - Риск, конечно, был. Но я, тем не менее, здесь, - страх отступает окончательно, скрывается где-то в потемках сознания, чтобы вылезти позже. Когда ночью придется вспоминать клыки зверя, испачканные в чужой крови, и его глаза. День хорош тем, что мешает бояться. Он освещает все события, немного ослепляя человека, лишая мир какой-то пугающей тайны, делая его пресным и безопасным. На вид. Девочка внезапно улыбается. Склоняет голову на бок, рассматривая волка и понимая, что он все-таки красивый, невероятно красивый в той опасности, которая окружает его невидимым ореолом.
- Иду, - заявила девочка, пошла рядом со зверем, разве что за лапу не взяла. Всю дорогу она держалась тихо, глядя на землю перед собой, чтобы не наступить на какой-то сучок, тщательно выбирая куда ставить ногу… Сона все еще училась передвигаться бесшумно, и теперь это у нее получалось уже намного лучше, чем весной. И быстрее – уже не надо было замирать на особо сложных местах, не надо было думать о том, как именно располагать ступню. Землю еще не устилали сухие листья, а трава была зеленой, пусть и не настолько яркой, как бывает весной или летом… И все-таки лес готовился умирать. Готовился к этому тщательно и неторопливо, прекрасно зная, что успеет управиться с этим делом до зимы.
Из пещеры несло запахом дыма и сырости. Ласка на секунду замерла перед входом, осматривая все пространство, затем смело вошла внутри. Везде сундуки с награбленными, ящики, даже несколько ковров валялось на земле – долго разбойники промышляли, многое успели собрать. И вполне можно было найти, чем поживиться, только Соне это было не слишком интересно.
Она пыталась, действительно пыталась перекроить себя, убив всякую жалость. Только это получалось не слишком хорошо. И прознав про девочку, украденную разбойниками, не смогла просто проигнорировать этот факт. Поэтому теперь она стояла здесь. Поэтому осматривала пещеру, не обращая внимания на различные ценности, искала взглядом одно Сокровище.
То свернулось в углу, даже не среагировав на появление незнакомцев. Девочка спала. Это могло бы показаться даже милым, если бы не веревки, туго врезавшиеся в кожу на ногах и руках, если бы не размазанная по личику грязь, на которой отчетливо вырисовывались дорожки-следы от слез. Ласка подошла ближе, присела на корточки, осторожно прикоснулась к плечику малышки. Та не среагировала. Слабое дыхание, сбитое, скорее всего следствие какого-нибудь усыпляющего эликсира.

- Они в первую очередь разбойники, и только потом идиоты. Когда вся жизнь посвящена обогащению, можно забыть об других удовольствиях, - а слушать наставления могло бы быть забавно, если бы не надоело. Еще не хватало фраз в стиле «у тебя молоко на губах не обсохло, хозяйство бы лучше училась вести» или «мужа тебе надобно найти, да дома сидеть». Видала Ласка подобное счастье в гробу. И никто ведь не хотел понимать, что будь у нее выбор между возможностью просидеть всю жизнь на одном месте, заботясь об одном крупном и нескольких мелких спиногрызах или пойти добровольно в логово разбойников, так еще и без оружия, она понеслась бы искать бандитов, размахивая флагом таким же красным, как плащ. К счастью, оборотень не стремился развивать эту тему, а Сона не стремилась доказывать ему собственные убеждения и взгляды.
Девочке на вид лет восемь, может девять. Волосы светлые, растрепанные, сама пухленькая, видно, что не слишком страдавшая от жизни, по край ней мере до этого момента. Ласка осторожно касается веревок, нащупывает узлы, но те затянуты на совесть, у нее сил развязать не хватит. Тогда девушка достает небольшой кинжал, который до сего момента невозможно было заметить из-за плаща. Лезвие острое, приходиться работать очень бережено, чтобы не ранить малышку, а потому медленно. Учитывая дорожки слез на мордашке, ее вряд ли держали на снотворном с момента похищения. Остается только догадываться, на что за ночь успел насмотреться ребенок.
- Меньше, чем заплатили бы тебе, - потому что оборотень – мужчина, воин, может за себя постоять. А еще человек, по край ней мере может быть таковым. Сону же сдают эльфийские уши, заставляя окружающих брезгливо морщиться, как будто общаются с чем-то отвратительным, недостойным. Иногда хочется ответить тем же. Состроить мину, полную самолюбования и возвышения себя над всеми окружающими, только вот не простят такого люди. Даже те, кто пытается относиться к эльфам более-менее терпеливо. Веревки перерезаны, мертвы. Все-таки оружие – штука полезная, надо чаще носить его с собой.
- Странно, что ее не охраняют… - задумчиво говорит Ласка, выпрямляясь и возвращая кинжал в ножны. Конечно, эликсир мог быть очень сильным, но ведь всегда был риск, что кто-нибудь придет в пещеру. Человек, или дикий зверь... Видимо, эти разбойники были действительно по большей части идиотами. Или слишком самоуверенными, что часто является синонимами. Будить девочку все равно бессмысленно, надо ждать, покуда зелье отпустит. Сколько на это понадобиться времени? Час? Два? Можно было бы, конечно, не тратить драгоценные минуты, просто потащить девочку, только вот мелкой Соне сил на это явно не хватит, а предлагать подобное оборотню она не хотела, подозревая, что тот откажется. А если согласиться и ребенок вдруг проснется на руках монстра? Плохой вариант. Девушка скинула плащ, бросила его на один из ящиков. – Можешь не стесняться, она все равно не проснется еще какое-то время, как бы ты не шумел.

Отредактировано Ласка (2014-08-18 17:02:15)

Волчий оскал… Жесткая улыбка пасти, наполненной острыми клыками, способными порвать человеческую плоть с невероятной легкостью, хотя и не так быстро, как это сделал бы меч. Снова раздаются крики в голове – вернее, воспоминания о них, жутких, наполненных чужой болью. Наверное, зверь мог быть милосерднее, убить быстрее, чтобы не мучились, но не хотел давать разбойникам облегчения, хотел слышать, как им больно, получая от этого странное удовольствие. Ласке стало холодно. Она прикрыла глаза, вдыхая запах сырости и стараясь успокоить разыгравшуюся память, которая добавляла какие-то мелочи, которые невозможно было заметить в момент бойни. Воскрешала или рисовала сама?
А наемник прав. Легко догадаться, в каких примерно суммах витает его плата за дело. Сону это не особенно волнует – она готова довольствоваться малым. Пока что. Если не хватает, всегда может украсть. Хотя, скорее наоборот… Крадет, а если не хватает, всегда может доработать. Так вернее, так правильнее.
- Ты бы бросил свое логово и столько добра без присмотра? Здесь иногда ходят люди, могут наткнуться, - объясняет девушка, отмечая, что уши зверя все-таки дрогнули, напряглись. Даже не смотря на собственные слова, он допустил возможность, что все не так тихо, как кажется. Морда оборотня искажается в подобии усмешки, и Сона зажимает свой рот ладонью, стараясь не рассмеяться в голос – так потешно выглядит сие, можно просто за деньги показывать, веселить толпу. И собрать получилось бы столько же, сколько зарабатывает зверь заказами, при этом не рискуя ничьей шкурой и хвостом. Однако предложить подобный вариант для дальнейшей жизни кажется ей не слишком хорошей идеей. Все-таки, насколько бы не была Ласка нахальна, но какие-то зачатки инстинкта самосохранения у нее еще пока были. Хотя изрядно барахлили. Несколько шагов и Сона стоит перед оборотнем, задрав голову, и глядя на него снизу вверх.
- Давай честно: мой план глуп, туп и нелеп. И мне повезло, что ты оказался рядом, я очень благодарна тебе, что перебил всех разбойников, не погрыз меня при этом и далее по тексту. Сегодня я доставлю девочку ее отцу, посмотрю на их радостные лица, получу свои деньги и уйду. Чтобы потом найти новое дело за небольшую плату, которое рискнут доверить такой как я, придумаю очередной глупый план, который будет сорван, - и может быть рядом окажется этот же зверь, или некто похожий на него, кто внезапно поможет Ласке. Или не окажется, но все каким-то удивительным образом у нее получится выкрутиться из сложившейся ситуации, может быть даже проведя ее по плану. Или не удастся и ее действительно изнасилуют и убьют в кустах. Но это будет потом. – Теперь уже нет смысла критиковать то, что было.
А глаза дерзкие и холодные. Только нижняя губа чуть прикушена после пылкой речи, да щеки чуть заметно раскраснелись. Внезапно за спиной девушки слышится тихий визг. Ребенок проснулся раньше, чем Сона ждала… и первое, что бросилось в глаза – монстр. Мелкая полукровка на фоне того как-то терялась. Ласка обернулась, посмотрела на девочку, пытающуюся вжаться в стену пещеры и не перестававшую визжать.
- Может проще камнем по голове? – с сомнением протянула она – сочувствие испугалось пронзительных звуков и спряталось неизвестно куда, оставляя только желание заткнуть уши. Камень – это, конечно, хорошо, только вот тащить потом все равно придется как-то. Так что нужно успокаивать. Сона быстро подошла к ребенку, сдергивая с ящиков собственный плащ, накинула его на плечи девочки.
- Не бойся, это волшебный плащ, он не даст страшному волку тебя съесть, - стараясь переключить внимание купеческой дочки на себя, мягко заговорила девушка.

Отредактировано Ласка (2014-08-19 12:29:12)

- Поверь, твое рычание явно ее не заткнет. И кому из нас тут надо учиться вести себя хладнокровно?
В глазах ребенка читался настоящий ужас. Конечно, в столь юном возрасте был похищенной разбойниками, опоенной зельем, так еще и после пробуждения первым делом увидеть перепачканного кровью волка, стоящего только на задних лапах, а в передних держащего плащ… При таких обстоятельствах даже взрослый вполне мог бы тронуться, и остаток своей жизни провести в доме, боясь выйти на белый свет. С другой стороны, детская психика более подвижна. Визг прекратился, теперь малышка только скулила, пытаясь вжаться в стену, словно желая раствориться в ней, и не сводя взгляда со зверя. Желание, конечно, не плохое, но за исчезнувшего ребенка платить никто не станет. Ласка окончательно убедилась, что детей лучше жалеть на расстоянии, не приближаясь к ним. Девушке пришлось несколько раз щелкнуть пальцами перед ее носом, чтобы переключить внимание на себя.
- Заканчиваем истерику. Ты ведь смелая девочка и не боишься волков, они ведь просто большие собачки? –ага, с очень острыми клыками. - А если будешь бояться плащ потеряет свою силу, усекла? – мелкая закрыла ладошками рот, стараясь подавить остатки звуков, вырывающиеся из горло, усердно закивала, словно именно от этого зависела магия красной тряпки. – Вот и умница. Сейчас мы с тобой попрощаемся с тобой с этим волком, и пойдем к твоему отцу. Ты идти можешь? – Сона опустила голову, разглядывая лодыжки девочки, опухшие от веревок. По себе знала, что через пару дней от этого даже следов не останется, но пока что кожа там выглядела не самым лучшим образом. И тем не менее малышка снова кивнула, теперь уже более неуверенно. Ласка взяла ее за руки, потянула на себя, помогая встать и отмечая, что будут у них очень большие неприятности, если девочка идти не сможет. Та пошатнулась, снова чуть не упала, но вместо этого уперлась спиной в стену. Ослабела, но не до степени полутрупа, не способного самостоятельно передвигаться - уже радует. Хотя дорогу по лесу не выдержит. Ласка оглянулась через плечо, с сомнением посмотрела на волка и уже по одному взгляду ее вполне можно было догадаться о мыслях, роящихся в этой рыжей голове. И маловероятно, что зверь согласиться на это, не то, что придет в восторг. Вздох, тихая ругань под нос, описывающая где Ласка видала всех этих разбойников, детей, купцов, наемников, королей и прочий люд, который к этой ситуации не имел совершенно никакого отношения, а так же что они там делали и в каких позах. Описание было короткое, но емкое, а у малявки оказался довольно хороший слух.
- А что это значит? - пропищала она, широко раскрыв глаза.
- Что дорога нас ждет очень долгая.

Отредактировано Ласка (2014-08-19 16:41:00)

Девочка даже не сопротивлялась, когда подошел оборотень, только глаза у нее стали гигантскими, размером с хорошенькие такие блюдца. Она хорошо усвоила, что если бояться, то красный плащ, внезапно превратившийся в корзинку, потеряет свою силу, а потому даже не пищала, только сжалась в нем перепуганным комочком, достаточно легким для сильного оборотня. Ласка удивленно изогнула бровь – реакция на просьбу, которая даже была не выражена вслух была, мягко говоря, странная. Все-таки волк был не похож на благородного рыцаря, руководствующегося кодексом, в котором есть правило, что дам в беде бросать нельзя. Хотя, с другой стороны, сами рыцари были весьма и весьма далеки от этого прекрасного образа.
- Может еще и меня покатаешь? – с усмешкой поинтересовалась она, и, не дожидаясь ответа, вышла из пещеры. Лес встретил их криками птиц, кружащихся в небе, собирающихся в стаи, чтобы улететь в теплые края. Зима подкрадывалась на мягких лапах и было бы очень неприятно встретиться с ней лицом к лицу. Ласке тоже было пора уже подумать, где бы остановиться на время холодов. Для этого лучше всего подходили небольшие деревушки с жителями жалостливыми и суеверными, считающими, что выгнав ребенка они накличут на себя беду. Но после недавней заварушки оставаться в подобном месте не слишком хотелось. А большие города слишком жестоки по отношению к молоденьким девчушкам вроде нее. И к травнику там устроиться сложнее – по десять замен своему помощнику найти можно за день, при чем знакомых, быстро схватывающих все и послушных, не то что полукровка. Впрочем, об этом еще будет время подумать.
Шагала Ласка быстро, чуть впереди оборотня, уже не слишком заботясь о том, услышит ли кто ее шаги. Не до того сейчас – девочку надо было поскорее доставить домой. И все равно дорога заняла достаточно много времени…
Остановились они в небольшом перелеске недалеко от деревни. Оборотень выпустил края плаща, мелкий комочек упал на землю, впервые за весь путь подав голос – видимо, она заснула от покачиваний своеобразной корзинки, и сон этот был крепким, позволяющим отдохнуть в отличии от того, который навеяло зелье. Ласка снова помогла девочке подняться на ноги, а затем посмотрела на оборотня.
И даже сказать нечего. Не сочтутся, вряд ли вообще когда-то встретятся, и оба прекрасно знают об этом. А знакомство короткое слишком, чтобы воспылать какими-то чувствами, кроме благодарности, слова которой будут звучать слишком наиграно на всеобщем языке, грубом и не подходящем для выражения истинны, по мнению Соны. И она просто ограничивается кивком. За нее все говорит девочка:
- Спасибо, дяденька волк, - она пытается сделать неловкий реверанс, запутывается в плаще, снова чуть не падает на землю. Сона уводит ее за руку. И дальше все, как и думала. Благодарное лицо отца, не ожидавшего увидеть дочь в целости и сохранности, пусть и слегка потрепанном виде. Мешочек с монетами, которых хватит на короткий срок не слишком богатой жизни. И уход из этого места. Самый любимый момент путешествия у Ласки.

А красный плащ остался девочке. Она никогда его не снимала, и постепенно все забыли, как ее звали на самом деле, дав какое-то глупое прозвище. Девочка росла смелая, а если и боялась, то никогда не показывала своего страха, искренне веря, что кусок яркой ткани сможет ее защитить от всех опасностей мира. Действительно защищал.
По край ней мере в той версии сказки, которую потом рассказывала Ласка в тавернах.

Отредактировано Ласка (2014-08-20 00:15:32)