Клинок плашмя устроился на широком плече ведьмака, покуда он и его провожатые с юга медленным шагом прогуливались вдоль берега реки Дыфня в ожидании гостей. Закуска для них была уже равномерно подана: ломти тухлого мяса жарились на июльском солнце и пахли. Пахли настолько сильно, что боклерская мамзель уже бы давно лежала без сознания, театрально свалившись с перекошенным, но вовремя прикрытым лицом изящным жестом прекрасной ручки, убранной в перчатку.
[indent=1,0]Как утопец уловил тонкий смрад, исходящий от мыса, так ведьмак почувствовал приближение своей добычи.
Откупорив пузырек большим пальцем левой руки, Весемир выпил половину густой жидкости. Эликсир обжег горло и помчался дальше. Спустя несколько мгновений началась привычная ведьмачьему организму интоксикация, на время улучшая рефлексы, органы чувств и восприятия. И этого времени должно хватить, чтобы завершить работу. В противном же случаи, обессиленного от выветренного эликсира ведьмака просто разорвут на части, как и его провожатых.
[indent=1,0]- Эй, ватгерн! – старший нильфгаардец указал в сторону реки, откуда показалась уродливая башка. – Эта та тварь, что мы ищем?
[indent=1,0]- Да, - коротко ответил Весемир и обернулся к своим двум спутникам.
[indent=1,0]Их лица переменились, вытянулись, покривились: уж очень больно страшная была морда у старого, теперь без всякого сомнения, ведьмака.
[indent=1,0]- И вам, кхм, надо отойти, - добавил старик, смотря как из водной глади появляется еще больше синих склизких голов утопцев.
[indent=1,0]Молодой солдат не сумел вынести совершенно новую для себя картину и дал слабину. Его напугал один мертвец, но десятки грязно играли на его разуме, который был близок к помутнению. Страх неизведанного брал вверх, и нильфгаардец кричал. Зубы его стучали достаточно громко, чтобы дать его земляку возможность брезгливо сплюнуть.
[indent=1,0]- Зачем?! Зачем ты это делаешь, ведьмак?! Они все явятся сюда! И нас сожрут! Ты не справишься один!
[indent=1,0]Кричал он.
[indent=1,0]Другой же брезгливо сплюнул и достал потертый меч.
[indent=1,0]- Уйдите уже отсюда, - холодно процедил ведьмак и принял привычную боевую стойку.

Поначалу утопцы выбрали самый проигрышный вид нападения: по одному. Головы троих уже лежали на берегу, грелись рядом с тухлым мясом. Оставшиеся медлили. Не подходили к опасной жертве, что так резво размахивает блестящей железкой.
[indent=1,0]Дабы подстегнуть чудищ к наступлению, Весемир сложил простой знак и яркий, кусачий огонь поддразнил утопцев. Разозлившись, один прыгнул на ведьмака, но потерял в воздухе кишки и упал бесформенной кучей.
[indent=1,0]- Ну давайте, блять!
[indent=1,0]Весемир пнул срезанную башку самонадеянного утопца к менее стремительным собратьям.

Отредактировано Весемир (2019-04-25 17:30:11)

Ставка Роше - деревни вдоль реки, названия которых никто не спрашивал - Ставка Роше

- Есть, - буркнул Йол и встал. Приказ получен - пора действовать. Тем паче что полдень уже миновал и до вечера времени оставалось всего-ничего. А потому, поправив пояс, скеллигец вышел из хаты, едва не задев головой притолоку.
После сумрака хаты солнечный свет на улице стал казаться нестерпимо ярким а потому, утерев скупую слезу, Йол прищурился и обвел взглядом небольшую деревенскую площадь вокруг колодца. Жара стояла неимоверная. Настолько неимоверная, что характерные деревенские запахи усилились, отчего даже начала казаться духота. А возможно дело действительно шло к грозе. Большинство солдат пряталось от зноя в тени хат и хозяйственных построек.
Головорез рассудил, что брать с собой своих товарищей из отряда не будет: им и так придется хорошо поработать перед рассветом. И хотя текущий темерский контингент во многом состоял из солдат, надерганных из разных гарнизонов, среди них были настоящие солдаты: матерые грабители и убийцы. Именно к таким Йол собирался обратиться.

- Варик, - кивнул он, подойдя к одной из хат. Десятник сидел на завалинке, держа в зубах соломинку. Он был небрит, пах луком и потом, а маленькие, близко посаженные красные глазки внимательно следили за приближением скеллигца.
- А, - расплылся в улыбке тот. – Сам полосатый островитянин пожаловал. Чем могу служить, господин Полосатый?
- Мне нужен ты и твои ребята. Намечается дельце в соседней деревне, - Йол сел рядом с десятником, не спуская с того глаз.
- А што за дельце? – поинтересовался тот. – У нас – не у вас, так просто из лагеря не уйдешь.
- Нужно кое-что забрать. А если не хватит – так и дальше пойдем.
- За самогоном, штоль, собрался? Это дело святое. Да только чего своих не возьмешь? Делиться не хошь?
- Не. Если я своих возьму – мы же не только самогон, так еще и баб прихватим. Дело это хорошее, да пахнет плетьми… короче, скажу так: спать ближайшие дни никто не будет. Ну а ты, если мне поможешь – возьмешь столько водки, сколько утащишь. И ребята твои тоже. К тому же, ты мужик серьезный и бойцы твои язык за зубами держать умеют. А с сотником твоим Роше договорится.
Варик задумчиво почесал стриженый затылок.
- Водка говоришь… ладно, подниму я своих. Жди.
- Не, я пока лошадей нам добуду. Пехом мы и до завтра не доберемся, а это уж точно дезертирством пахнуть начнет. Конными пойдем.
- Ну, удачи, - хмыкнул Варик, выплевывая соломинку. – Мы тебя здесь ждать будем.
Они поднялись и Йол пошел искать офицера-интенданта, а Варик – поднимать своих. Орал он так громко, что островитянин слышал его даже на другом конце деревни.

- Да не могу я тебе, солдат, лошадей дать. Не положено, - говорил лысенький приземистый мужичок. Это был начальник обоза, офицер-интендант.
- Без приказа командира я тебе ничего не дам.
- Что значит «не положено»?! – возмущался Йол. – Что значит «не дам»?! Ты перед боем оружие тоже не выдаешь без приказа? А если пожар? Ведра тоже без приказа не выдашь?
Интендант пробурчал нечто невнятное.
- Ладно, - гремел островитянин. – Ладно. Я сейчас приведу Роше, и он тебе скажет, кто ты такой и где тебе место. А потом он это скажет командующему и ты из обоза вылетишь быстрее стрелы из лука.
Он уже было повернулся, как офицер торопливо крикнул:
- Погоди-погоди, не горячись… до вечера, ты сказал, лошади нужны? Будет тебе. Не рыцарские, конечно, кони, но и ты же не в бой пойдешь? Если до темноты они будут на месте, вычищенные и сытые – так и быть, дам.
- Будут и вычищенные, и сытые, - пообещал Йол. – Показывай своих кляч. И еще… нужны веревки, самые длинные какие есть.

На выезде из деревни часовые не сильно трепали дюжину солдат, один из которых носил шевроны спецотряда. Никому не хотелось связываться с Роше и его ребятами, ибо земля слухами полнилась. Видно же было, что не просто так они выехали. К слову, «выехали» - громко сказано. Лошади явно были плохо приспособлены к ношению седоков, а потому упрямились, норовили пойти не туда, куда нужно или вовсе останавливались и не желали никуда идти. Словом, не успел отряд выехать за пределы деревни, как бойцы уже изрядно намучились. Но выбора не было – надо было двигаться дальше, во что бы то ни стало.
Когда деревня скрылась из виду и отряд въехал в лес, Варик решил кое-что прояснить:
- Теперь без шуток, островитянин, - начал он и остановил свою лошадь. В это время островитянин как раз силился заставить двигаться свою кобылу быстрее, но, наблюдая за Вариком, тоже остановился.
- Што тебе приказал сделать Роше?
- А тебе-то какое до этого дела, Варик? – прищурился скеллигец. - Или ты беспокоишься о своих хозяевах за рекой?
- Не язви мне тут! Я беспокоюсь о своих бойцах, потому што там, где появляется твой отряд, всегда начинается такое, отчего нам, простым солдатам, приходится долго и горько плакать. И расхлебывать то, што вы заварили. И к чему вся ваша сраная секретность?  А теперь отвечай! Но помни, што нас десять, а ты один.
Йол на миг призадумался. С одной стороны, поведение Варика было странным. С другой стороны – понятным. Тем более, что он все равно бы узнал, не сейчас, так позже.
- Лодки нам нужны, - ответил Медведь. – Рыбачить будем. Кашу жевать – сил нет, а рыбы в реке должно быть столько, что до зимы всем хватит. А секретность вся – чтобы нильфы не прочухали, что пайки у нас – дрянь. Теперь все понял?
- Ну вот, - осклабился Варик. – Можешь же, когда захочешь. Ладно, лодки – так лодки.
Он ударил свою лошадь пятками и тронулся дальше. Йол последовал за ним, равно как и остальные солдаты. Крестьянские сыны, они неплохо управлялись с лошадьми и, спустя еще немного времени, заставили лошадей их слушаться.

Прибыв в ближайшую деревню, солдаты внесли ажиотаж в размеренную крестьянскую жизнь. Старосту чуть ли не силком выволокли из хаты и доставили к Йолу.
- Мы уже все отдали! – кричал старик, стоя на коленях. – Вы уже все забрали!
- Самогон где? – гаркнул на него Варик. – Мы-то знаем, что самогон у вас еще есть!
- Да откуда у нас?! Забрали же уже все!
Из какой-то хаты раздался женский визг. Староста закрыл лицо руками и зарыдал.
- Варик, - тихо бросил Йол десятнику. – Ты бы пошел, да сам поискал. Чего человека зазря пытать? И скажи своим, чтоб бабу в покое оставили. Вы здесь не за этим.
Десятник посмотрел на островитянина, сплюнул и вразвалочку отправился к той хате, откуда раздавался крик.
- Вставай отец, - головорез помог старосте встать на ноги. – Ты мне лучше вот что скажи: лодки у вас где?
- Нету, - выдавил он, отирая мозолистой рукой слезы.
- Да не может быть! У вас же деревня на берегу стоит, а значит рыбачите, а значит и лодки есть. Отец, скажи где лодки – и мы уйдем, а через пару дней вы их из Маковки сможете забрать, ну?
- Да нету, нету у нас лодок! – гнул свое староста.
Йол сунул руку в кошель и достал стопку монет.
- Слушай, отец, мы же сюда не грабить пришли, нам для дела надо. Вот, возьми. Мы же не черные! Не дашь нам лодки сейчас – завтра придут они и спалят вашу деревню, вы и слова сказать не успеете. Ну удружи, отец! Мы их тебе вернем, слово даю.
Староста торопливо взял монеты и оглянулся. Солдаты нашли таки самогон и теперь ликовали.
- Ладно, - кивнул староста. – Там, в кустах мы их спрятали. Берите. Берите и… уходите.
Йол кивнул и, бросив взгляд на Варика, крикнул:
- Варик! Давай сюда!

За этой деревней последовали другие и когда стемнело, отряд уже вернулся в Маковку. Пехотинцы втихаря распивали свою награду, а Йол чистил взятых лошадей, держа данное интенданту слово. Едва он закончил, как поспешил в ставку к командиру. Постучав в дверь хаты, он вошел.
- Разрешите? Командир, дюжина пригодных к транспортировки лодок доставлены в заводь недалеко от деревни, - отрапортовал Йол.

Мастерский

Покои Губерта Вайреса

Девка была далеко не дурой.
Дуры долго не живут за стенами замка Губерта Вайреса.
Именно поэтому барон с осторожностью относился к собственной супруге и приставил к её покоям дюжину соглядатаев.
Именно поэтому Губерт ожидал измены от всякой задержавшейся чуть больше года служанки.
К зерриканке Вайрес присматривался, но её мысли, её идеи ему нравились. Она могла быть полезной.
- Ты только что купила мой интерес и уважение, женщина. И поверь, я щедро тебя награжу. Как придет время. Тебе не зачем возвращаться в конуру при трактире. Оставайся в замке, а я найду тебе работу.*
Не прошло и получаса, как совет чужестранки применили на практике: делегация нильфгаардцев была послана от ворот с известием об ужасной болезни, пробравшейся в замок.
Губерт Вайрес даже не догадывался, что подписал себе смертный приговор.

Нильфгаардский берег

Утопцы нападали, наскакивали, махали лапами и были предательски быстрыми. Но старый ведьмак был в разы быстрее. Меч сверкал, свистел, резал и рубил без устали, и кровь брызгала во все стороны.
Утопцы шипели, ревели и скалились. А меч жужжал и рисовал на их сморщенных зелено-синих телах кровавые узоры.
И всё закончилось.
Осталась лишь кровь, залившая берег. Остался старый ведьмак, от которого исходил пар.
Остались нильфгаардцы, один из которых сжимал меч. А затем решительно пошел в сторону убийцы чудовищ, занося клинок для удара...
Скупой удар.
Меч, поднятый для предательского удара, выпал. А вместе с ним упал в мокрый песок и нильфгаардец, оглушенный собственным товарищем.
- Беги, ведьмак! - прошептал испуганный Руабальд вар Каррад, глядя на сочившуюся из головы Хеенгора. - У нас был приказ убить тебя, как закончишь! Тебе никто не заплатит, ватгерн! Уходи, пока еще можешь!**

Замок Вайреса. Покои Эбенгарда.

Есть вещи, о которых не стоит просить дважды, и Рихард Эбенгард был тем человеком, который знал это не понаслышке.
Элен Вайрес, которая ненавидела свою нынешнюю фамилию, об этом знала.
Благоверная супруга садиста, ублюдка и мрази Губерта Вайреса улыбнулась.
И кивнула. Утвердительно. Решительно.
Действовать было можно.
И нужно.
Время работало против них.

Ставка Роше

У него было сухо во рту и болела голова.
Темерское командование редко отличалось дальновидностью и сговорчивостью, а своей упертостью могло дать фору отаре самовлюбленных баранов.
Объяснить то, что открытие ворот - операция тонкая, для малого количества солдат, а штурм ворот и их удержание - операция масштабная было так же сложно, как покуситься на честь девственной принцессы.
Но у Вернона Роше получилось. Куда как лучше, чем с принцессами.
Капитан специального отряда сделал жадный глоток из фляги, расправил плечи. Закрыл глаза.
- Дюжина лодок, - Роше пожевал эти слова, найдя их на вкус очень горькими. Дюжина путевок в мир иной. - Народ подготовил?
Темнело стремительно, и свеча бросала на лицо Вернона длинные синие тени.
- Командуй подъем, Йол. Крюки и кошки я отыскал. Наши друзья будут ждать неподалеку, готовые занять ворота, как только щелочка будет приоткрыта.
"Двум смертям не бывать".

* Аминат, остаться в замке или ответить отказом - на твой откуп. Можем обсудить, если хочешь.
** Весемир, дальнейшие действия - на твой откуп.

P.S. Господа, время мастерским произволом переведено на вечер. Начинаем штурмовать.

Покои Губерта Вайреса

Видимо, мысли зерриканки показались хозяину замка действительно дельными. Не сказать, чтобы осыпали благодарностями, но всё же пусть и скупо, но поблагодарили. Даже предложили переехать под крышу личного жилища барона.
Другая бы согласилась не раздумывая, но...
Как и всегда то была палка о двух концах. В данном случае благосостояние и удобство вступали в прения с независимостью от чужой воли. Было бы неприятно оказаться взаперти на роли личной "игрушки" барона, которому или мало жены или здесь присутствовало что-то ещё.
Вдобавок, придётся отлучаться под каким-нибудь предлогом на время полнолуний, что будет не так просто будучи запертой в стенах донжона.
Однако, риск того стоил и прикинув, Аминат решила, что можно и рискнуть немного своей независимостью. В конце-концов, как бы жестоко с ней не решил поиграть Губерт Вайрес - она всё равно поиграет с ним в куда-более жестокую игру чуть позднее. И этой игры не переживёт не только барон, но куча его людей и просто подвернувшихся котолаку под лапу обитателей замка.
Но была бы Аминат зерриканкой, если бы не поставила свои условия пребывания под крышей Вайреса?
- Благодарю, господин, - поклонившись, поблагодарила мужчину зерриканка, - Я приму ваше предложение и  внесу взамен ту плату, что вы потребуете. Но я прошу позволить мне отлучаться из стен вашего жилища, чтобы не становиться между вами и вашими людьми, оставленными без зрелищ и, чтобы вы не становились между человеком и богом так как Золотой Дракон крайне ревнив, а я не хочу, чтобы такой щедрый к бедной танцовщице человек стал жертвой ревности Дракона.
Про то, что она может встать между бароном и его женой Аминат деликатно умолчала - сожительство с наложницей помимо жены не считалось зазорным на значительной части Зеррикании и Офира. Разумеется, она необязательно заинтересовала барона в этом качестве, но если он решит, что ему необходима именно наложница, а не советница или кто-то ещё - то пока он не будет ущемлять интересов самой зерриканки, она будет играть эту роль.
Или иную другую, что сочтёт нужной из того, что ей предложат.
Заодно выходило, прикрывшись религиозными нуждами, вроде очищающего поста или уединения в молитвах выбить себе возможность отлучаться в одиночку из стен замка на полнолуние, что тоже вполне укладывалось в необходимость отправления культа так Аминат была уверена, что никто на Севере в принципе не был знаком с тонкостями зерриканской религии, кроме, возможно, самых общих положений пополам со слухами и мифами.
Варвары, что с них взять..?

Деревня Маковка

Йол стоял во дворе одного из хозяйств. Вокруг него сгрудились бойцы спецотряда. Его товарищи. Его братья по оружию. Суровые лица людей, прошедших через все круги преисподней, были обращены к нему. На них падал отсвет костра. И все они слушали внимательно. Положение старого головореза в отряде было таково, что он, хоть и не был даже десятником, умудрился за короткое время завоевать авторитет этих людей. Ибо за его плечами был огромный опыт. Островитянин говорил. Говорил неспеша, чертя на земле прутиком схему замка, которого он совершенно не знал. Но он чертил и говорил, втолковывая всем и каждому по отдельности, как они будут подходить, что делать и в каком порядке. Словом, инструктировал.
- Общий план таков, - подытожил Йол. - А теперь конкретно, что каждая группа будет делать. Первая группа, группа Роше, вы должны будете быстро захватить подъемный механизм, опустить мост и поднять решетку. Как только вы это сделаете, во двор ринется наша пехота. В это же время вторая группа, - то есть моя, - будет вас прикрывать, а заодно проведем зачистку башен, дабы наша пехота, когда окажется во дворе, не попала под перекрестный огонь из арбалетов. Если будет нужно, мы поднимем шум и примем весь вражеский удар на себя. Главное - открыть ворота. Как только это будет сделано, мы все со всех ног бежим к донжону. Вторая наша задача - барон. Его мы должны будем взять живым. Остальные идут под нож сразу же. Это всем понятно? - скеллигец обвел взглядом окружающих его бойцов. - И помните: если враг поднимет тревогу до того, как ворота откроются - мы покойники. Поэтому, как только мы окажемся в лодках - ни звука. И никакой жалости ни к кому, вплоть до особого распоряжения. Мда... в замке есть наш агент, ведьмак. Вы его, может быть видели днем. Я не знаю, получится у него ли открыть ворота без нас, но, если что, на него не нападать. Хотя бы потому, что он чертовски опасен, можете мне поверить.
Он на миг замолчал, внимательно глядя на солдат, понимают ли они его? Слушают ли они его? Они слушали и понимали. И ждали дальнейших инструкций.
- Но все мы прекрасно знаем, что любой план летит в жопу, стоит вступить в бой. Так что смотрите внимательно по сторонам.  Моя группа... если я погибну, - продолжайте выполнять задание. Если станет жарко и ворота не будут открыты - пробивайтесь туда. И вот что парни... если увидите черных, бегом ко мне или Роше. Если не будет приказа - ублюдков не атаковать. Наша главная цель - взять замок. Это все усвоили? Теперь по снаряжению... берите арбалеты, крюки, веревки, тройной боезапас стрел. В каждой группе должно быть, по меньшей мере, пятеро арбалетчиков. Поэтому все, кто достаточно метко стреляет должны быть при арбалетах. Это понятно? Вы должны будете прикрывать остальных и снимать часовых на башнях до того, как нас заметят. Он бейте только наверняка, поняли? Еще не хватало, чтобы тревогу подняли раньше времени... все идем в стеганках. Никаких кольчуг или бригандин. Если у кого что зазвенит - оторву с корнем. Но! Сложите бинты и фляги с водой в мешки, возьмем с собой на случай, если кого ранят.
Он снова внимательно посмотрел на солдат.
- Запомните три вещи: ворота должны быть открыты, ни звука и убивать всех, кроме ведьмака и барона.
Островитянин посмотрел на небо, прикидывая время.
- Первая группа... у Роше могут быть свои распоряжения - так что бегом к нему. Вторая группа - собирайтесь, а затем спите. Как только над рекой поднимется туман - выдвигаемся к лодкам. К жратве и водке не прикладываемся, но это и сами знаете.  Все, свободны.
Йол неторопливо стер с земли схему, а затем, оглядев расходящихся солдат, подумал что и ему было бы неплохо собраться. Что, собственно, он и взялся делать.

Было сыро и холодно, но стеганка хорошо сохраняла тепло. Йол стоял на берегу реки и смотрел на густеющий туман, серой пеленой поднимающийся над рекой. От сырости побаливала рана на боку, полученная в Бругге. Но он старался не обращать внимания на боль. На берегу не было видно ни зги. Собственно, поэтому они до сих пор не выдвинулись. Вернее, в том числе поэтому. Солдаты, - кто сидел, кто стоял, - шепотом переговаривались. Они ждали приказа грузиться в лодки. Ждал приказа и Йол. Вернее, он ждал Роше, который задерживался в лагере. Но старый головорез не смотрел на дорогу, он смотрел на туман, сквозь него, силясь разглядеть далекий другой берег. Но все было тихо. Обманчиво тихо.
Островитянин накануне собрал волосы и бороду в тугие косы. Пояс с оружием он перевесил на туловище. Так было не слишком привычно, но, зато, ничего не звякнет, когда он будет взбираться по стене. На худой конец, был нож в сапоге. Даже им можно было творить чудеса, если уметь. А Йол умел. И он был спокоен. Не в первый раз он шел в неравный бой, а смерти не страшился.
Он бросил взгляд на лодки, чуть покачивающиеся на волнах заводи. Маленькие рыбацкие лодчонки, способные вместить не более трех человек. Йол придирчиво осматривал каждую, когда их реквизировали. Даже заставлял пехотинцев прыгать в них, чтобы проверить течь. Но именно эти лодки были какие надои поэтому островитянин не боялся за бойцов.
Бросив взгляд на небо, солдат пробурчал под нос, мол, чего Роше задерживается, скоро начнется заря. Только небо молчало, ибо его не касались людские дела. А если бы касались, - оно бы сильно пожалело.

Отредактировано Йол Берагхейм (2019-05-17 20:36:21)

Под замком

Рихард шел, сохраняя видимое спокойствие. На самом деле сейчас его разум и вправду был чист - как с ним случалось всегда в сложных ситуациях, когда требуются немедленные решения. Но вот сердце колотилось, дыхание срывалось с губ вдвое чаще, чем обычно, а эмоции подстегивали адреналин.
Под мечами его наёмников падали люди - один, второй, третий. Они не оставляли свидетелей, не знали жалости - как и не ожидали жалости к себе. Наёмники отлично знали своё ремесло. Оставалось лишь надеяться, что те люди, которых он отправил открывать ворота, также знали что делали - в противном случае, если бы всё пошло наперекосяк, он остался бы с десятью бойцами против всей охраны замка Вайреса.
Умирать геройской смертью Эбенгард не хотел. Потому что он не был героем.
Они вышли наконец из главной цитадели и направились через внутренний двор куда-то в сторону погреба, где людей не было совсем. Пожалуй, если бы сам купец решил поискать в одиночку секретный проход - его сюда просто не пустили бы.
Юнец, о котором говорила Элен, оказался тут. Он не успел даже сказать ничего конкретного - женщина заставила вести их прямиком в погреб, со входа в который Лотар уже сбил хлипкий навесной замок.
- Скорее, черт возьми! - сквозь зубы проговорил контрабандист, забегая в подземный ход вслед за Элен и мальчишкой. Саркен шел рядом с ним, а девять наёмников замыкали шествие. В этот самый момент раздались звуки колокола, возвещавшего тревогу. Звуки боя не доносились в подземелье, однако неясный шум однозначно оповещал, что внутри баронского замка становилось жарковато.
Они шли по камням подземелья, которые постепенно становились всё более сырыми, пока не зарывались в песчаный илистый грунт. Звуки капель и тяжелый запах сырости давали Эбенгарду все основания полагать, что они идут действительно в направлении воды и тайного выхода, а не в пыточную мастерскую Губерта.
И вот впереди оказалась стальная дверь. Запертая стальная дверь.
Рихард вопросительно оглядел Элен и упавшего в лужу Ротслава. Он уже было собирался спросить, у кого из них двоих есть ключи от этих замков, но, судя по паре фраз от женщины и тому, что промямлил ей в ответ мальчишка, спрашивать было бессмысленно.
Сердце забилось сильнее. Эбенгард догадывался, что всё могло пойти не по плану в любой момент - но не думал, что это произойдёт почти в самом начале пути. Он был не готов к этому, понадеявшись на свою фортуну. В этот раз - напрасно.
- Саркен, кто у тебя взламывать умеет? - стараясь сохранять самообладание, но всё же явственно злобно спросил Рихард.
- Бруно умеет. Еще Никлас, но он пошел на сте...
- Да мне вообще похеру, куда он пошел!! - наконец взорвался купец, - Бруно, взломай эти замки! Не сможешь - сбей или срежь нахер!
Не дожидаясь дополнительных окриков, один из наёмников, по всей видимости как раз таки Бруно, передал свой арбалет Саркену и пошел к двери, собираясь рассмотреть замки на предмет возможности вскрытия отмычкой.
Эбенгард выдыхал. Он собирался с мыслями.
Медленно подошел к уже поднявшемуся на ноги Ротславу и спокойно достал из ножен свой кинжал. Все наёмники видели это и ожидали, что будет делать криминальный авторитет с проболтавшимся юнцом.
Эбенгард положил руку на плечо мальчику так, чтобы в решающий момент тот не смог вырваться.
- Господа...кхм, - торговец вновь обращался к наёмникам с холодной уверенностью в голосе, - Господа. Пока мы разбираемся с дверью и ждём наших товарищей со стен - будет не лишним занять оборону. Просто чтобы быть готовыми к гостеприимству этого самого Янатара и барона Вайреса. Для непонятливых - держать проход на прицеле, без приказа не стрелять.
Умирать геройской смертью Эбенгард не хотел. Потому что он не был героем.
Не были героями и наёмники, что пришли с ним - и поэтому незамедлительно приступили к выполнению приказа. И, хотя каждый надеялся увидеть в проходе бойцов своего отряда, успешно возвратившихся от ворот, в глубине души у всех было очень плохое предчувствие.
- Милая Элен, - Рихард взвесил кинжал в правой руке, - Нам нужен этот болтливый молодой человек?

Отредактировано Рихард Эбенгард (2019-05-19 22:31:36)

Река

Несколько лодок вышли на середину реки. Подгоняемые течением, они довольно быстро шли вперед. Тем не менее люди в них то и дело помогали движению короткими веслами, а заодно не давая капризному потоку снести их ближе к тому или другому берегу. Вокруг них клубился причудливыми формами туман. Когда же впереди стали угадываться очертания замка, часть лодок отделилась, двинувшись ближе к темерскому берегу. Плеск весел почти совпадал с плеском воды, к тому же туман приглушал звуки. Оставшаяся часть лодок продолжала двигаться вперед, а затем, когда течение стало сносить их к нильфгаардскому берегу, "Синие Полоски" взялись за весла основательнее. И едва они достигли стен, как в воду были осторожно опущены небольшие якоря. Четыре человека встали на четырех лодках с арбалетами в руках. Несмотря на легкую качку, они были уверены в себе и потому без промедления выстрелили. Крюки, служившие болтам наконечниками, с тихим лязгом упали за зубцы. Привязанные к ним веревки натянулись и первая четверка отчаянных сорвиголов полезла наверх.

Стены

Йол лез наверх быстро. Даже очень быстро. И когда он оказался на парапете, остальным оставалась еще четверть пути. Посмотрев по сторонам, островитянин спрыгнул на стену. Все было тихо. Ни тебе дозорных на стене, ни часовых на башне. Ублюдки совсем обленились, только и подумал Йол. Но дальше думать времени не было. Вытащив из ножен на груди кинжал и нож из сапога, он, чуть пригнувшись, двинулся к башне.
Дверь медленно, со скрипом, открылась. Два солдата беспечно играли в кости на перевернутой бочке. Один из них, что сидел лицом к Йолу, не сразу понял, что перед ним чужой. А вот скеллигец это знал, потому и начал действовать сразу же. Он не стал давать стражнику время сообразить, кто же вырос в дверях - просто, с нижнего замаха, кинул нож, который, свистнув в воздухе, вонзился неприятелю в лоб. Второй дозорный тоже ничего не успел сообразить: упал с бочки с перерезанным горлом и, сжавшись в комок, захрипел. Головорез опрометью кинулся по лестнице наверх, выглянул на площадку и, убедившись что там никого нет, спустился вниз, вытащить нож из лба своего врага. Его группа уже была наверху. Но никто из бойцов так и не успел спросить, что делать дальше: раздался громкий лязг цепей, а затем грохот. И следом за первым грохотом - второй. Ворота открылись.
Как, зачем и почему - Йол рассуждать не стал. Да и не хотел рассуждать. Он лишь мысленно матернулся по-скеллигски, а затем живо начал думать, что делать. Только времени на раздумья не было - с неприятельского берега грянули звуки рожков. Нильфы знали, только и успел подумать островитянин, а затем он услышал грохот десятков копыт. И вдруг он обрел небывалое спокойствие. Только что он пытался лихорадочно сообразить, что же им делать, но вот теперь нежданная мысль пришла к нему в голову. А вместе с мыслью пришло и спокойствие.
- Ярек, Хенрик, - живо вниз, ищите маслохранилище. Как найдете - подожгите и быстро сюда. Боя избегать! Змысля, Болек, - за арбалеты. Прикройте ребят сверху. Как соберетесь, - заприте башню изнутри и летите по стене к Роше. Остальные, вперед к тем воротам!
Пояс с оружием был затянут у него через грудь. А потому меч был за спиной - чтоб на стену лезть было удобней. Но только теперь это было ни к чему. Правда и времени переснаряжаться не было, поэтому, вытянув меч из ножен, Йол больше убирать его не собирался.
Он бежал по стене к следующей башне. Пять человек бежали следом. Они вихрем ворвались в караульное помещение. Здесь был лишь один солдат. Растерянный, он не знал с какой стороны идет угроза, а потому, когда дверь отворилась с пинка, он едва не подскочил. Оказать серьезное сопротивление он тоже не смог: чудом отразив первый удар островитянина, он упал от второго.
- Збышко, наверх. Проверь есть ли там кто. Ганс, живо вниз, запри дверь. Потом живо за нами.
Отдав распоряжения, Йол побежал дальше. Краем глаза он видел, как во двор ворвалась нильфгаардская кавалерия, как она прорезала худую оборону бароновых солдат, подобно раскаленному ножу масло. А ворвавшись в следующую башню, он услышал грохот - всадники налетели на пики и алебарды бравой темерской пехтуры. Только в башне никого уже не было, люди барона убежали то ли вниз, то ли к воротам.
-  Маврик, дуй вниз, запри двери. Потом бегом за нами.
И снова безумный бег по стене. Только теперь была финишная прямая - надвратные помещения стояли с гостеприимно распахнутой дверью. Йол увидел как внизу вбегают через ворота пешие с арбалетами. Вбегают и скрываются в дверях возле ворот. Он ускорился, оторвался от своих и... с разгона влетел в нильфгаардца, показавшегося в дверях. Арбалетчик, в свою очередь, влетел в своих, толпившихся у него за спиной. Тут островитянин оказался в своей стихии. Больше двадцати лет он только и делал, что в одиночку сражался с группами врагов. И он настолько поднаторел в убийстве всевозможных грабителей и дезертиров, что люди с арбалетами не казались ему слишком серьезными противниками.
Уж если человеку дали арбалет - значит на большее он просто не способен. Ну, разве что пику держать. Набранные в массовом порядке, эти люди прошли кое-какое обучение и, как знать, может быть даже успели повоевать в Первую войну. Но все равно дело арбалетчика маленькое: встать в стороне и обстрелять врага. Для ближнего боя были другие. Кроме того, сломив сопротивление немногочисленной стражи ворот, нильфгаардцы оказались не готовы к тому, что кто-то пойдет на них в атаку. Особенно так.
Вихрем ворвавшись в помещение, Йол внес хаос и сумятицу. Оказавшись в окружении недругов, он без промедления принялся кружить стальным ураганом по комнате, не встречая серьезного сопротивления. Каждое его движение вытекало из предыдущего, каждый его удар тут же перерастал в следующий. Благая ярость битвы пульсировала в его крови, заставляя вкладывать все силы в каждый удар. Каменные стены, дощатый пол, даже он сам - все окропилось кровью. И те, кто умудрился уцелеть под этим жестоким натиском, дрогнул. Прошла минута, которая длилась целую вечность. Но за эту минуту комната наполнилось дюжиной раненых и убитых нильфгаардцев. А остальные, не разбирая дороги, сталкивая встречных, устремились вниз по лестнице, во двор, подальше это этого сумасшедшего нордлинга. Только скеллигец не отставал. Он кинулся следом за беглецами, пинком отправив первого встречного кубарем скатиться по лестнице. И внизу образовалась свалка. Никто не понимал, что происходит, почему только что все бежали наверх, а теперь несутся вниз, не разбирая дороги.
А Йол рубил, колол, резал, не давая пощады никому. А когда те, кто лежал в куче сверху перестали шевелиться, он влез на них, встал на четвереньки, потянулся к дверной ручке и закрыл дверь, пока нильфгаардцы не сообразили встать перед дверью с заряженными арбалетами. Задвинув засов, он кое-как спустился обратно на лестницу и продолжил убивать, просто вонзая меч туда, где куча тел продолжала шевелиться.
- Йол! - на лестнице появился Йохан с окровавленным ножом. - Что дальше?
Островитянин перестал орудовать мечом, тяжело привалился к стене и отер пот со лба.
- Потери есть? - он устало посмотрел на бойца.
- Только Ганс, - Йохан покачал головой. - Недобитый ублюдок воткнул ему в ногу нож.
- Вот сука!.. Присмотри за этими. Если кто вылезет - убей.
Пока что "Полоскам" повезло. Но только пока. Поднявшись наверх, Йол поймал взгляды бойцов на себе.
- У тебя рука... - подал голос Маврик. Скеллигец скосил глаза, посмотрел на разрезанный рукав, пропитавшийся кровью.
- Насрать, - поморщившись, ответил он. - Что у вас?
- Механизм поврежден. Какая-то гнида вырвала рычаг и выкинула клин, который...
- Так, ладно... - Медведь пробежался взглядом по помещению. Боевой пыл проходил, тело понемногу остывало. Старый воин чувствовал, как наливается болью раненная рука. И почему-то болела спина. Но все это потом, подумал он. Его взгляд остановился на большом чане. Он быстро подошел к нему, прислонил меч к стене и заглянул внутрь, а потом и вовсе сунул палец. Масло! Недалеко лежала и связка сухих дров.
- Так ребята, - сказал Йол. - Сдается мне, что это не все нильфы, а значит, скоро у них будет подкрепление... Збышко, разложи под чаном костер и разожги его. Юз, ты воду взял?.. Отлично. Займись ногой Ганса. Маврик, пойдешь со мной. Проверим, есть ли еще двери вниз.
Еще одних дверей не оказалось. То ли строители замка решили сэкономить, то ли просто еще одни двери в план не входили... но даже еще одной лестницы вниз не было. А вот наверх - была. Впрочем, лезть туда Йол не собирался. Вместо этого он осторожно глянул в бойницу, но, так и никого не увидев, решил что у них есть время, чтобы разогреть масло. План старого головореза был прост: сделать вражеское подкрепление вареным, устроить свалку в воротах и дать время своим прикончить вражеский авангард. А потом... а на "потом" Медведь планы не строил. Сегодняшний день показал, что все планы дружно идут в женский детородный орган. Между тем, туман над рекой начал рассеиваться и небо начало постепенно светлеть. Скоро все решится. Скоро многие увидят новый день. А еще больше - не увидят.
Потянуло дымом. Сухие дрова, в специально поставленном очажке, быстро занялись пламенем, который понемногу подогревал масло. Скоро Йол узнает, какой он командир. Если хороший, - то над замком будет реять темерский флаг. А если плохой, - то следующий день он не увидит.

Отредактировано Йол Берагхейм (2019-05-23 22:07:47)

Мастерский

Берег темерцев. За пару минут до открытия ворот.

Налетевшая июльская ночь была теплой, но плохо скрывала укрывшихся в подлеске солдат. К тому же то там, то тут слышалось бряцанье оружия, короткие приказы звучали набатом, а стук зубов походил на барабанную маршевую дробь.
Арктур Холдье - младший из сыновей барона Равикса Холдье из-под Марибора, с нетерпением поглядывал на крепостную стену. Вопреки мнению командования и послужному списку специального отряда, Арктур не верил в успех предстоящей операции. Диверсионной группу, полагал дворянчик, перебьют, их тела сбросят утопцам на прокорм, а головы насадят на пики для устрашения. И будут правы.
- Зря только зады морозим, - буркнул старик Тарвин, один из лучших приятелей отца. - Могли бы сопеть в две дырки, а не пыриться в темноту!
Арктур довольно закивал.
"Грубая сила, - думал барончик, - последний довод. Всё решает дипломатия! Ведь мы могли договориться..."
Неожиданно на стенах раздался шум. Затем всё стихло, но уже спустя мгновение...
- Что за нахрен? - Тарвин прищурил подслеповатые глаза. - Это что, мост опускается? Какого...
А с противоположного берега раздался рев боевого рожка. Кровь застыла в жилах Арктура, дыхание сбилось, рука инстинктивно легла на рукоять меча.
Чёрные... Чёрные на том берегу! Чёрные пошли в нападение! А это значит...
Боевой рожок темерской армии запоздал всего на минуту, а затем, под грохот подъемного моста, армия серебряных лилий бросилась в проход.

Замок Вайреса. Стены.

Они попали в настоящий ад, и сами диаволы приготовили для них лучшие угощения.
Рев битвы, заглушающий все мысли, свист стрел и арбалетных болтов, пение стали и предсмертные крики - всё смешалось, всё гремело вокруг и около.
Вернон Роше бил, колол, рубил и резал, безжалостно проминал привычным шестопером чужие шлемы и панцири, отыскивал коротким мечом незащищенные лица, шеи. Он дрался за десяток, за сотню бойцов.
Но даже этого было мало.
Его отряд опоздал всего на несколько минут, и Йол подготовил для них почву. Но даже этого оказалось слишком много. Нильфгаардское войско черной тараканьей тучей всё прибывало и прибывало, и не было ему ни конца, ни края...
Вспыхнул ярким факелом сарай, отведенный под маслохранилище. Вспыхнул ярко, а затем замер, затих, чтобы оглушительным грохотом разлететься во все стороны, унося с собой жизни, поджигая всё вокруг: людей, лошадей, оставшиеся постройки.
Нильфгаардцы и темерцы, зажатые внизу, взвыли, завопили на сотни разных голосов. Они горели заживо, но продолжали убивать друг друга. Продолжали резать, колоть и рубить без устали. Всё во имя великой цели. Всё во имя войны.
За Темерию. За Нильфгаард. За жизнь.

Нет в этом мире ничего страшнее, чем твари и чудища, пришедшие во время сопряжения сфер. И всякий человек устрашится лика чудовища.
Нильфгаардцы, перед которым появился котолак, испугались. Но сумели сделать то, чему были научены: спустить тетиву арбалетов.
Бельты, шипя, рассекали со свистом воздух. Нестройный залп практически не задел котолака, который принялся пировать, упиваясь своей мощью и величием.
Так продолжалось недолго.
Они защищались как могли: отбивались бесполезными арбалетами, наудачу рубили мечами. И некоторым удача сопутствовала: скоро мех чудовища то здесь, то там был попорчен нильфгаардской сталью. А затем, когда у котолака, казалось, не осталось более противников, пяток нильфгаардцев, стремившихся на помощь к своим арбалетчикам, которые вдруг перестали их поддерживать сверху, ударили сзади.
Три арбалетных болта прошили котолака: разорвали живот, продырявили грудь, вырвали кусок плоти из шеи. Этого хватило бы, чтобы остановить матерого кабана.

Подземелье

Она была в гневе. Она была в ярости. Желание убить болтливого мальчишку лишь граничило с желанием выбраться из этого проклятого замка. И только последнее сохранило Ротславу жизнь.
Элен Вайрес поджала губы.
- Он знает заводь, как никто другой. И сможет нас вывести отсюда. К тому же...
За их спиной послышались шаги.
Никто не сомневался, что Губерт Вайрес не попытается спастись из горящей конуры.
Барон наклонил голову, предупреждающе поднял руку, останавливая своих солдат и наемников Эбенгард.
- Рихард, друг мой! Вот это встреча! Забрался выйти через запертую дверь и даже не попросил у меня ключ?
Паршивенькая ухмылка плясала в неровном свете факелов.
- Неужели ты послушал глупую бабу? Она же соврет - недорого возьмет! Наверное, напела тебе про мои сокровища, про то, что знает, как отсюда выбраться?
Губерт Вайрес сделал шаг вперед.
- Я могу вывести нас всех отсюда, Эбенгард! Близ замка - рыбацкие лодки, на которых приплыли темерцы! Да-да, я знал об их планах и тоже подготовился! Более того, я даже не держу на тебя зла за предательство. Я даже готов заключить с тобой сделку.
Она была в гневе. И она очень хотела выжить.
- Рихард! Не слушай его! Этот ублюдок только и ждет, как всадить тебе нож в спину!
Довольная ухмылка сползла с лица Губерта.
- Элен. Милая, глупая моя Элен. Моя маленькая девочка. Как ты можешь верить человеку, который на пару с твоим папашей продал тебя мне в жены?
На мгновение замолкло всё. И звуки битвы наверху. И капель, серебряным звоном обозначавшая течь фундамента.
Элен слышала только собственный пульс, а голос ненавистного ей мужа не затихал в голове.
- Рихард... это правда?
Губерт не выдержал.
- Блядь! Эбенгард! Если мы продолжим торчать тут до следующего сопряжения, то замок рухнет нам на головы! Или ты со мной, или мы...
Его голос потонул в шуме взрыва. Вайрес, вжав голову в плечи, истерично взвизгнул.
Она хотела выжить.

Двор.

Дипломатия решает всё. Пишет историю. Возводит королей на престол. Открывает ворота замков и крепостей. Дипломатия убивает, но делает это с вежливой, извиняющейся улыбкой на лице, и смерть приходит незаметно.
Арктур Холдье визжал, рубил и колол направо и налево, бил уставшей рукой. Лицо его, залитое кровью - врагов и собственной, горело и жгло. В сапогах предательски хлюпало, и только одна мысль не покидала его белокурую голову.
Дипломатия - это самое прекрасное, что придумало человечество. И жаль, что отец не отправил его в Оксенфурт.
Нильфгаардский клинок, угодивший ему в лицо, разрубил переносицу и проломил кости, обрывая сожаления и мысли.
Дипломатия убивала с вежливой улыбкой. Но здесь, на Дыфне, ей было не место.

p.s.
Аминат - тебе больно. Крайне больно. И надо бы делать ноги.
Нильфгаардцы подошли к воротам с подкреплением и могут начинать давить. К Йолу и компании пытаются прорваться, но пока безуспешно.
Масло закипело и готово обрушиться на головы неприятеля.
Роше выживает на стенах.
Дэмиан, в замке немало противников, и они рьяно тебя пытаются убить. Вайрес успел ускользнуть из твоих лап.

Отредактировано Вернон Роше (2019-05-25 12:46:54)

Замок Вайреса. Стены.

Мясо кричало и умирало, но пыталось отбиваться...
Сыновья, отцы, дяди, племянники и братья отдавали свою жизнь в лапы монстра за интересы государства, которое убедило их идти в земли таких же братьев, отцов, сыновей, племянников и дядьёв, чтобы нести им названную истинной культуру.
Было ли дело императору Эмгыру до тех солдат, которые сейчас умирали за пустые, но громкие слова на стене, раздираемые заживо когтями котолака?
Нет, не было. Статистика безжалостна, политика жестока, война всё спишет, а победителей не судят.
Было ли дело Аминат до мотивации нильфгаардских арбалетчиков отбиваться до последнего?
Нет, не было. Мясо есть мясо. Впрочем, иногда оно кусается...
Два тупых удара в спину: под лопатку и в бок сзади. Потом, болт чиркнул по шее, заставив чудовище характерно, слишком по-кошачьи, зареветь.
Нет, не от боли как-таковой. Боль Аминат как и все териантропы ощущала чуть иначе, если не использовалось серебро, конечно. Да и не в предсмертной агонии - не зря на Севере создали охотников на чудовищ. Если бы обычное оружие было эффективно против чудовищ - они не были бы нужны.
Но реветь было от чего замок барона пал, хотя его защитники ещё сопротивлялись в бесплодных попытках доказать, что ещё не всё потеряно. Или же просто от отчаяния.
Нужно было уходить - весь двор охватило пламя так что Аминат была вынуждена двигаться по стене, по пути расшвыряв посмевшее её ранить мясо, не особо заботясь о том, нанесли её удары смертельные раны, увечья или же просто сшибли с ног.
Скорее, всего, пара-тройка везунчиков с разряженными арбалетами отделалась просто переломами и ушибами, когда оборотень пронеслась мимо них не разбирая дороги и не имея желания ввязываться в уже бесполезную драку.
Оставляя за собой кровавый след, Аминат добралась до противоположной стены, неуклюже прыгая по крышам и зубцам - убежать от кавалерии нильфгаардцев она сейчас не в силах.
На этой стене рубились люди с другой стороны - пахли и выглядели иначе, но не интересовало котолака, вновь принявшуюся ломиться вперёд не разбирая дороги и расшвыривая попавшихся на пути людей, благо они были слишком заняты, чтобы успеть среагировать на вылезшего из ниоткуда монстра.
Впрочем, монстра они явно не интересовали - антропоморфный чёрный котяра, оставляя кровавый след из полученных ран прокладывал себе путь не убивая и особо не калеча. Не было уже ни надобности ни времени, а вот у темерцев напротив появился шанс смять последних защитников замка, в ряды которых чудище внесло сумятицу, появившись у них с тыла.
Аминат не стала рисковать и добираться до подъёмного моста - тогда пришлось бы встречаться нос к носу с темерцами, а это совсем не тоже самое, что неожиданно пройтись по тылам их противников.
Поэтому, крайне удачно заприметив нисколько не терявшим остроты в темноте зрением оставленные под стеной лодки - не иначе на них темерцы и добрались до замка, котолак неуклюже бросил своё тело в одну из них, чудом не промахнувшись и не перевернув посудину при приземлении.
А дальше...
Дальше, зажимая одной лапой простреленную шею - Аминат принялась грести другой, правя в сторону темерского берега, благо тем, кто оттуда пришёл на стене было чем заняться и поймать ещё пару болтов с их стороны раненная тварь не опасалась.

Йол сидел полуголый на корточках перед небольшим очагом, на котором стоял чан с маслом. Рубашку, - как и стегенку, - он снял, дабы было легче заняться раной. На огне он накалял лезвие ножа.
- Юз, - позвал он. - Как у Ганса с ногой?
- Херово, - отозвался солдат. - Рана не слишком глубокая, но сейчас он ходить вряд ли сможет. Правда, Ганс?
Ганс лишь кивнул. Его лицо было мрачным.  Еще бы: мало того, что все веселье придется пропустить, так еще и своим стать обузой. Тем временем вернулся Йохан.
- Я их добил, - сообщил он. - Но вот дверь... слишком долго она не продержится.
- Ясно. Вот что, парни, - начал Йол. - Как только мы сварим ублюдков, оставаться нам здесь дальше смысла нет. Поэтому Йохан, - собери и заряди пару-тройку арбалетов. Как только мы все здесь сделаем, Маврик и Юз подхватят Ганса и потащат его по стене назад, к башне. Тем временем ты и Збышко будете их прикрывать. Затем Маврик и Юз... найдете тем арбалеты или луки, на худой конец. Они там должны быть. Найдете и прикроете нас. Всем все ясно?
Бойцы кивнули.
- А пока... Маврик, найди ведро и вылей пару на ступени. Рано или поздно дверь рухнет, но я не хочу, чтобы черные сюда поднялись легко.
Ведро, как ни странно, нашлось. Видимо, оно было припасено на случай, если враг будет штурмовать ворота и нужно было доставить сюда еще масла. И пока Маврик ходил поливал ступени, Йол, прикусив пояс, на котором носил ножны с мечом, прижигал рану на руке. Он сдавленно зарычал, когда раскаленный металл прикоснулся к поврежденной коже. К прочим запахам в помещении, примешались еще и паленые волосы. Когда боль чуть поутихла, Медведь отложил нож и вытащил из зубов ремень. Он бы с удовольствием посидел еще, да только времени не было. И гулкие удары по двери снизу, да еще и звуки боя во дворе подсказывали, что рассиживаться некогда. Островитянин с трудом надел обратно рубаху, а следом и стеганку, подпоясался, подобрал нож и меч и подошел к бойнице, что смотрела на мост. И как раз вовремя: на вражеском берегу появилось множество всадников.
- Они идут, - крикнул скеллигец своим. - Приготовьтесь их сварить! По команде!
Впереди всех скакал один. То ли командир, то ли просто самый нетерпеливый и отчаянный. Едва он пролетел мост и скрылся под воротами, - пока остальные только въезжали на переправу, - Йол поднял здоровую руку и через пару секунд махнул ею:
- Давай!
Йохан и Збышко, при помощи двух оглоблей, налегли на котел и кипящее масло полилось вниз. Конники ехали довольно плотно, а потому досталось многим. Раздался крик едва ли не десятка глоток и визг такого же количества лошадей. Какие-то животные упали; какие-то встали на дыбы и сбросили седоков; а какие-то помчались вперед, не разбирая дороги, сбивая все и всех на своем пути. Но дело было сделано: внизу образовалась свалка. Те, кто не попал под кипящий поток, налетали на попавших, а кто умудрялся избежать этого, все-равно падал - земля превратилась в маслянистую грязь и лошади все равно оскальзывались на ней.
- Пора убираться отсюда! - провозгласил Йол. И вовремя: дверь внизу начала трещать. Толстые дубовые доски, укрепленные железными полосами, не могли слишком долго сдерживать удары двуручных топоров и молотов.
- Стойте, ребята, - Медведь осторожно выглянул наружу из дверного проема. По счастью, далеко не все арбалетчики стояли у двери и ждали, пока ее выломают. Да и те немногие, кажется, были заняты другим - помогали разобрать "завал" в воротах.
- Йохан, где заряженные арбалеты?
- Вот. Четыре штуки, - боец указал на лежащие трофейные арбалеты.
- Отлично. Черные сейчас немного заняты, поэтому пойдем все вместе. Збышко, хватай арбалет и беги вперед. Если кто в нас прицелится - стреляй. Маврик, Юз, помогите Гансу. Йохан, с арбалетом побежишь последним. Я возьму два других и передам вам, если разрядите свои. Готовы? Рванули!