9 декабря 1265 года, вечер. Диллинген, порт

  Было прохладно, но ещё на полпути к порту Клеан поняла, что скоро будет наоборот жарко. По-крайней мере - зарево разгоравшихся пожаров было хорошо заметно даже снежным вечером перед праздником Йуле.
Вот только канун праздника выдался на редкость отвратительным, ровно как и большинство из тех, с кем чародейке сегодня довелось встретиться за исключением столь редким, что оным можно было пренебречь.
К тому же - была ненулевая вероятность, что её людей... Точнее, не её, но принадлежавших к одному с ней клану - могли уже убить разошедшиеся не на шутку краснолюды, которых как пить дать поддержат местные эльфы и прочие нелюди, за исключением самых смирных, вроде допплеров и низушков.
Ну или тех, у кого в голове есть хоть капелька мозгов и которые понимают, что за пролитую человеческую кровь государство отомстит им вдесятеро просто потому, что нужно будет показать нелюдям их место.
С другой стороны - виновников погрома Клеан с определённой точеи зрения даже уважала. Слегка. Всё-таки не каждый рискнёт отстаивать свои права и свободу силой, хоть и сильно впоследствии пожалеет.
В порту же к приходу островитянки творилась форменная вакханалия - как в трактире, только раз в десять больше по масштабу и количеству проливаемой за единицу времени крови. Что хуже всего - сражающиеся некстати отделяли Клеан от здания тюрьмы и самая архипростейшая логика говорила, что придётся как-то пройти сквозь эту бойню, чтобы добраться до своих.
Вариантов было несколько, но наиболее далёкими от оглушительного провала было только два из них. Первый подразумевал, что Клеан тихо прокрадётся по краю потасовки, понадеявшись, что сражающимся не будет дела до какой-то совершенно-случайно женщины, пытающейся краем обойти побоище и не влезть в неприятности.
Ну а второй представлял собой повторение действий чародейки в трактире, но отмасштабированный в соответствии с иным, большим количеством тех, кого предстояло вразумить грубой и жестокой силой боевой магии.
Впрочем, пару секунд пораскинув мозгами, да помедитировав на устроенную в порту бойню - Клеан решила, что лучше будет совместить оба варианта. Дезориентировать сражающихся при помощи магии и тихо пройти мимо - прямиком в тюрьму к своим...
Человек, невесть-как сумевший покинуть кровавое предпраздничное представление пытался тянуть к ней руку. Цепляться за жизнь, которой в нём оставалось слишком мало, чтоб связывать слабую плоть с бестелесным духом. Кровавый след, тянувшийся за ним красноречиво говорил о том, что бедняга не доживёт и до полуночи - слишком много крови он потерял.
Даже магия вряд ли поможет, тем-более, что Клеан в числе опытных целительниц никогда не числилась...
Знак "Сомн" сложился перед лицом неотвратимо-умиравшего - по сути уже мёртвого секундой после того, как уроженка Скеллиге подала тому руку, подарив надежду на спасение.
Бедняга умрёт во сне без мучений, счастливый малой толикой секунды, когда в ответ на отчаянную безмолвную мольбу о помощи ему ответили.
Пусть и всего на секунду...
План был прост - отпустив руку уснувшего последним сном человека, Клеан опустилась на одно колено и обе руки положила на снег, что уже давно укутал землю.
Ничего архисложного - простая и дубово-примитивная магия подобного, вода через воду, кровь через кровь. Чем снег хуже? - Та же вода только замёрзшая.
А дальше всё элементарно...
Нащупать потребный объём снега, прикинуть, с какой стороны лучше наслать локальную метель, зачерпнуть достаточный для осуществления указанных действий объём магической силы из внутренних резервов, сконцентрироваться, произнеся пару несложных заклинаний на Скеллигском Жаргоне - всего-то секунд десять-пятнадцать.
Ведь Клеан ничего не создавала и не изменяла - снега было вдоволь, воздух был повсюду. Всего и надо, что поддать снегу легонько магического пинка, чтобы он оторвался от промёрзшей земли и вновь рассыпался на снежинки или хотя бы на небольшие хлопья, да позволить созданным локальным завихрениям воздуха на определённой территории позалеплять людям и нелюдям глаза-уши-ноздри, набиться за шиворот и залетая в рот мешать дышать и орудовать дубьём.
Идеальный вариант. Чародейка и сама пройдёт и пыл погромщиков остудит. Как фигурально так и буквально...

Диллинген, катакомбы города

- Моё имя не имеет значения, - ответил на просьбу нильфгаардца проводник, когда они быстрым шагом двигались по темному тоннелю.
Привыкшие к этим сырым катакомбам ноги спасителя-копьеносца несли его вперед, словно и не было темени вообще. Изредка он останавливался, ждал своих спутников и прислушивался. Затем снова раздавался шорох их шагов.
[indent=1,0]- Зажжем свет, - тихо проговорил верный Графу.
[indent=1,0]Эта была продолжительная остановка. Каждый мог отдышаться, прийти в себя, собраться с мыслями и осознать в какой клоаке он сейчас оказался. Невыносимый смрад выбивал дух, глаза слезились, а к горлу неудержимо рвался блевотный порыв. Под ногами ползали ничего и никого не боящиеся крысы: то была их территория, их мир. Но как только в высоко поднятой руке проводника нильфгаардца и эльфки затрещал живой огонь, всеядные грызуны поспешили убраться прочь. Слишком непривычен, слишком омерзителен был яркий свет.
[indent=1,0]- Осталось совсем чуть-чуть, - казалось, копьеносец говорил сам себе, подбадривал и уговаривал сам себя. – Пройти один длинный коридор и два раза свернуть налево. Идемте.
[indent=1,0]Дорога длилась долго. Бесконечно по смрадному коридору, по зловонным переходам, под нескончаемый голодный писк крыс. Но все же они дошли. Встали перед небольшой деревянной дверцей, плотно прилегающей к каменным стенам.
[indent=1,0]Ровно четыре раза в определенном такте постучал копьем проводник по двери. За ней тут же послышались шаги. В комнате было больше одного ожидающего. Раздался хруст задвижки, и дверь открыл невысокий юноша с рыжими волосами и растерянным выражением лица.
[indent=1,0]- Доб-брый вечер, - трусливо проговорил он, медля и не осмеливаясь полностью отворить дверцу. – Ох.
[indent=1,0]Юноша, казалось, побелел, когда увидел лицо нильфгаардца, но еще сильнее растерялся, заметив знакомый эльфский лик. Именно ей он ошибочно передал информацию.
[indent=1,0]- Уходите, - тихим шепотом замолил он. – Скорее.
[indent=1,0]Последнее слово слетело с его бледным губ, которые мгновеньем позже неестественно изогнулись. Глаза раскрылись так сильно, что должны были вот-вот выпасть из глазниц и покатиться по сырому земляному полу.
[indent=1,0]Копьеносец понял всё сразу.
[indent=1,0]- Бежим, - гаркнул он и, сделав выпад куда-то выше плеча рыжего юноши, дернулся с места.
[indent=1,0]Обернись Сариэль, увидела бы как оседает вниз теряющее сознание и кровь тело молодого юноши, который несколько часов назад безумно влюбился в одну эльфку, совершенно случайно оказавшись не в том месте, не в то время.
[indent=1,0]- Треклятые ублюдки, - громко ворчал незнакомец с копьем. – Быстрее. Быстрее, блять. Нужно вернуться в тот длинный коридор. До конца. Направо и… а, сука!
[indent=1,0]Он жутко взвизгнул и упал, выронив факел, который тут же потух.
[indent=1,0]Но в последний момент, нечто стальное отразило свет и с хрустом погрузилось в тело копьеносца.

Диллинген, порт

И вновь пошел снег. Холодный, колючий, но успокаивающий. Он хлопьями, крупными хлопьями заметался по всему порту. Вместе с неудержимым ветром. Практически сбивал с ног, попадал в глаза, в нос. Заставлял останавливаться, задумываться и умирать. Неутолимый голод пожаров не мог совладать с натиском магического холода: огонь утихал. Утихала пылкость в сердца людей.
[indent=1,0]Снег убаюкивал, белым покрывалом укрывая тела многих людей. Мертвых людей.
[indent=1,0]Неожиданная метель расступалась только перед одной фигурой – только перед своей создательницей.
[indent=1,0]Клеан ан Димун наконец-то покидала проклятый город Диллинген.

Отредактировано Мастер Игры (2018-12-22 23:55:19)

29 декабря 1265 года, Вечер. Катакомбы города.

Сариэль почувствовала неладное, как только приоткрылась дверь. Она узнала юношу в дверях. Он был растерян и напуган. Тот, кто повстречался эльфке в комнате на имя Эберна, должен был впустить их, чтобы Кхайр, Сариэль и незнакомец с копьем оказались в западне. Возможно те, кто стоял за дверью, за его спиной, пообещали сохранить рыжеволосому пареньку жизнь. Но тот выбрал другой путь.
- Gar’ean!
Воровка не оглядываясь бросилась прочь в темноту. Она услышала, как проводник с копьем задержал нападающих, подарив ей несколько спасительных секунд. А затем поняла, что слышит только свои шаги.
- Кхайр, нет!
Эльфка обернулась. Кхайр пытался поднять факел во мраке, чтобы подарить им свет. Она не видела его, только слышала, поэтому не рискнула выстрелить, вспомнив, как чуть не убила какого-то «везучего» краснолюда в таверне.
А ведь Кхайр не понимал, что их предали люди лже-Графа. Наверное, он подумал, что на них напали чудовища. Впрочем, он не сильно ошибался, порой люди были страшнее любых тварей.
Но неужели теперь они потеряли возможность ускользнуть, и жертва рыжеволосого юноши была напрасной?
Но у Кхайра получилось. Лейтенант зажег факел и тут же устремился прочь вместе с эльфкой. Свет дарил спасение, но Сариэль знала и обратную сторону. Потому что темнота всегда была лучшей подругой воровки. А свет – выдавал.
Без Кхайра она затаилась бы в каком-нибудь углу катакомб, прячась в тени, терпя крыс, снующих по ней. Но теперь оставалось только бежать обратно.
Скрываясь в темных коридорах, преследуемые оставляли за собой яркий свет их маршрута. Поэтому нужно было скрываться как можно быстрее, постоянно меняя направление. Сариэль помнила путь назад.
- Нале… Нет, сюда, направо! Быстрее! Еще раз направо.
Они оказались в длинном коридоре, чтобы пробежать его до конца и снова свернуть направо.
Нильфгаардец и эльфка остановились, чтобы немного отдышаться и понять, удалось ли оторваться от преследователей. Но в тоннеле оказалось слишком тихо. Слишком. И только что-то противно захлюпало рядом.
- Ты слышал? – шепотом спросила Сариэль.
Обернувшись, они вскрикнули вместе. У стены в проходе стоял небольшого роста уродец, тело которого в разных местах было покрыто гнойными ранами. Это был утопец. Его неестественно выпученные глаза смотрели на эльфку. Она побоялась, что не успеет воспользоваться луком, поэтому снова бросилась прочь…
Возможно, Кхайр и Сара закончили бы свою жизнь в смрадных катакомбах. Интересно, они любили бы друг друга, став утопцами? Воровка не знала откуда берутся утопцы, не знала, как существо становится мерзким зубастым уродцем, нападающим на людей. Не знала она и, умеют ли утопцы лазать по лестницам. Но без особых раздумий устремилась вверх.
- Сюда, здесь проход!

Отредактировано Сариэль (2019-02-02 11:46:16)

Меч имперского гвардейца казался серебряным в свете факела.  Узкий коридор не давал как следует размахнуться для удара, но утопец выглядел так, словно мог развалиться от единственного тычка. Кхайр старался не рассматривать его мерзкое, давно сгнившее тело, и сделал то что должно. Нанёс удар, едва тварь разинула пасть и рванулась вперёд. Острие меча вошло прямо в отвратительный зев мертвеца, полный острых игл зубов, как у глубоководных гадов. Огромные глаза-миндалины вспыхнули бледно-голубым, и нильфгаардец понял что не промахнулся. Колющий удар пришёлся прямо в основание черепа гидроцефала. Игольчатая пасть наполнилась чёрной жижей, утопец дрогнул и потерял равновесие. Кхайр надавил на скользкую грудь упавшего чудовища сапогом, и резким движением выдернул клинок. Пламя факела очистило грязное лезвие.
-Я иду, Сара! - тело утопца продолжало конвульсивно хлюпать в скопившейся под ним луже. Мышечная память, ничего более. Кхайр уверял себя, что тварь мертва. Ему доводилось убивать кадавров намного страшнее и хуже, более прытких и сообразительных. Но каждый раз их смерть была не более чем результатом везения. Удача давно отвернулась от лейтенанта, и полагаться на неё снова было бы опрометчиво.
Луч солнца упал на ржавые прутья лестницы внезапно, обнадёживая.
-Гори в аду, тварь. - нильфгаардец скривился в отвращении и бросил факел на тушу утопца.  Пламя не погасло, но вспыхнуло с новой силой, изрядно зачадив. Кхайр вздрогнул от холода, пережитого страха и подступающей к горлу тошноты. Ему снова повезло. Повезло с Сарой, вытаскивавшей его из любых передряг на протяжении всего долгого пути на Север. Повезло не умереть в дороге, когда он её покинул, и невероятная удача то, что эльфка его дождалась. Всё это было похоже на чудо. Мрачное, кровавое - но какие ещё чудеса случаются с теми, кто избрал ремесло смертоубийства?
Кхайр думал, что обречён терпеть это вечно. Подземелья, чудовища и бесконечный бег в лабиринте не прекратятся никогда. Но возможно, надо просто остановиться и встретить чудовище с обнажённым клинком, а не отступать. Нужно лишь понять когда именно, выгадать момент.
И Сара могла помочь дождаться его, сидя в засаде с наложенной на тетиву поющей стрелой.
-Сейчас, я его прикончил! - нильфгаардец с трудом вложил меч в ножны и с кряхтением начал подниматься наверх, к лучам солнца. К свету дня, который уже не надеялся пережить.

30 декабря 1265 года, Раннее утро. Недалеко от города.

Она оглянулась на Диллинген, оставшийся позади, еще раз. Было немного грустно, но всегда можно отыскать повод для радости в том, что ты всё еще дышишь. Сариэль дышала. Дышала морозным зимним воздухом, выпуская облачка пара, быстро в нем же растворяющиеся. Еще вчера, когда они с Кхайром вновь нашли друг друга, Сара мечтала встретить с ним вместе Йуле как обычные люди. Глупо было надеяться. А теперь она шла в разорванных штанах по колено в снегу, оставляя за собой длинную дорожку глубоких следов.
Движения согревали. Ненависть к холоду рассеивалась с каждым шагом.
Сариэль знала, что без сна их вскоре настигнет усталость. Но было необходимо как можно скорее укрыться в лесу. А там на большак и прочь отсюда.
Прямо перед ними словно из неоткуда появился белый-белый как снег заяц. Он вздрогнул, а затем петляя пустился наутёк. Эльфка проводила его усталым взглядом.
- Есть хочется. – поделилась она с Кхайром.
Они продолжали идти, а зимнее солнце согревало их, пусть не теплом, а хотя бы своим видом.
Сариэль вспоминала вчерашний день. Город. Лица. События.
- Ты знаешь, я испугалась за тебя. Когда ты остался один. Там. В таверне. Не думала, что буду когда-то переживать за кого-то так сильно.
Сара остановилась, чтобы посмотреть лейтенанту в глаза.
- Никогда больше не оставлю тебя одного. Теперь мы всегда будем вместе.
Эльфка радостно улыбнулась нильфгаардцу, но в янтарных глазах была спрятана грусть. Она знала, что предназначение всегда будет против, и даже джины не смогут исполнить ее желание.

Отредактировано Сариэль (2019-02-03 12:43:47)