Ожидая на улице, пока ее помощник откроет дверь, - если, конечно, он вообще был там, - Вириенна еще раз прокрутила в мыслях последние события сегодняшней ночи. Она облизнула губы, получив солоноватый привкус собственной крови во рту… Эти чудовища… пытаясь отвлечь внимание и не обращать его на холод и вновь обуявшую бестию дрожь, волколачка в человечьем облике активно размышляла. Мороз хорошо способствовал процессу, что можно было бы со стороны посчитать каким-то положительным событием.
«Нужно будет куда-то убрать трупы». – Первым делом Вириенна думала о вещах насущных. Тех, что были прямо у порога.
Вириенна еще раз вспоминала о том, как они с нильфгаардцем пробирались через лес. Этому воспоминанию тоже поспособствовали мысли о дохлых трупоедах, вместе с тем, что они вообще оказались каким-то образом у порога ее дома. Вириенна вспомнила, как обнаружила один из «лесных» трупов не на своем месте… И запах… Эти воспоминания и поиски ответов настолько увлекли ее, что она никак не отреагировала на слова подошедшего к ней спутника, ровно, как и не задумалась о том, что он был рядом, когда мог бы и развернуться. Оборотень не знала, как сама бы поступила на месте разумного человека, выбирая между дорогой в ночи по глухим местам с возможностью наткнуться на гулей или ночью в доме с тем, что гулей убило, да не прочь было тоже полакомиться человечиной.
«… Хм. Вот значит, как…» - Недобро ухмыльнулась себе под нос волколачка, в разуме которой постепенно собиралась картина происходящего. «…Похоже, этих гулей привлекло то, что я устроила в лесу, и они повылезали из своих нор. Теперь понятны некоторые странности. И, видимо, это происходит не первый день. Меня здесь не было после стычки с графом, а трупоедам по вкусу пришлось обилие еды. При том настолько, что они и вовсе потеряли страх из-за моего бездействия, и добрались сюда. Как мерзко то… И что теперь? Нужно как-то зачистить их рассадник? Пожалуй, это бы помогло. Остатки бы зарылись глубже в свои норы и перестали бы досаждать…»
Однако, размышления эти прервал звук в доме и явное свидетельство того, что внутренний засов открыт – распахивающаяся дверь.
- Госпожа Вириенна, вы живы! Простите, я… сейчас! – Голос Эрвина был как нельзя кстати и как нельзя отражал собой всю чистоту помыслов этого человеческого детеныша. - В-в-вириенна…
Отразившееся интонацией и мимикой смятение парнишки заставило женщину ухмыльнуться. Она не сразу сообразила отчего это он, уже привыкнув, что парень странно себя ведет почти по любому поводу, но радость встречи у парнишки сменилась его же сверкающими пятками.
- Вот так с ними всегда. То они есть, а потом их нет. – Прокомментировала бестия в пустоту. Даже как-то обидно было без собачьей радости по поводу того, что хозяйка вернулась в дом, спасла его от злоключений и, вероятно, скоро покормит.
Затем она сделала несколько осторожных шагов внутрь, давая пространство войти и гостю, который стоял за спиной. В доме что-то скрипнуло – это был открывающийся сундук. Похоже, Эрвин за чем-то исчез, потому что покидал их с графом общество не только пристыженным женской наготой, но и озадаченным.
- Я вот о чем подумала… - Пока Эрвин копался в сундуке, Вириенна корпусом развернулась назад, расправляя вьющиеся волосы с размеренным спокойствием и слегка важным, задумчивым видом. Длинная пышная черная грива закрыла кровавую полосу вдоль всей спины, раны на шее и отметины на ребрах, так же как скрыла под собой и часть изгибов тела. - …Помнишь, мы начинали разговор о твоих кметах и чудовище? Мне кажется, у нас хорошая возможность сейчас попасть в несколько мишеней одним выстрелом.
Незаметно Эрвин уже вернулся с чем-то теплым в руках, накинув шерстяное покрывало на говорившую и укрывая ее. Вириенна на эти манипуляции с собой никак не реагировала, словно ее часто одевали и раздевали другие люди. На самом деле, она просто была увлечена своей мыслью и необходимостью ее изложить нильфгаардцу, а снующего мальчика с покрывалом отгонять не было смысла, потому как он принес ей долгожданное тепло.
Поскольку в дом они вошли, и Эрвин мог слышать часть разговора, Вириенна кое-что изменила и в своей речи перешла на «вы».
- Они говорят о чудовищах… Так принесите им гулей, граф. Этих вот, мертвых. Они вполне подходят для этой роли. Вы же, разобравшись с проблемой, будете в их глазах тем, кто не побоялся опасности и защитил их жизни, сразившись с тем, что угрожает всеобщему спокойствию, да срубившим одному из чудищ голову. Вряд ли они видели меня настолько близко, чтобы отличить тени во тьме. Потом поищете ведьмака, чтобы зачистил их логово. Эти чудовища засели в старых шахтах. Их, должно быть, привлекли тела в лесу, которыми можно поживиться…
Договорив с нильфгаардцем, Вириенна снова обратила внимание на светловолосого паренька шестнадцати лет, который и звался Эрвином.
- Я очень рада, что ты цел и заперся.
Оборотень поправила на себе теплую накидку.
- Спасибо. – Адресовано Эрвину. За тепло.
В доме все еще было темно, но ненадолго. Чувствуя, что напряженная пауза после ее слов все равно продолжала висеть, паренек смотрел на нее и гостя с недоверием, напополам с чувством вины за что-то, Вириенна наконец пояснила не самое, что ни на есть на свете, но важное:
- Я не так уж много знаю, чтобы представлять вас как должно. – Обратилась она к графу. – Так что поправьте меня там, где необходимо. В лесах такие дикари, как я, и вовсе в подобных изысках не нуждаются.
Впрочем, все эти разговоры в интимной темноте имели свою интересную и необъятную прелесть. Сложно было быть помпезной, осознавая и наблюдая, как все это выглядит, но бестия старалась хотя бы сохранить серьезность. Это удавалось.
- Эрвин? – Привлекла она внимание своего подмастерья. – Этот человек – благородный граф аэп Роэльс. Владетель этих земель и наш почтенный гость. Так что поумерь свой пыл, веди себя прилично и помоги милсдарю расположиться, пока я зажигаю свечи.
Вириенна надеялась, что несколько мгновений наедине и гость и подмастерье переживут, пусть это было и опасно.
- Прошу простить. И за аскетичные условия пребывания, в том числе. - На всякий случай добавила она, раскланиваясь с аристократом и удаляясь в соседнюю комнату за лучиной. Для Вириенны все было просто: была она и был человек, и, да будь он хоть королем или императором, он был бы для нее таким же, как все - едой. С Эрвином же все становилось сложнее. Эрвин жил как человек, и человеку человеческие титулы должны были внушать другие мысли, нежели зверице. Вириенна понимала нехитрые законы, понимала, что в людском обществе множество условностей, а также не желала, чтобы граф чувствовал себя обиженным или оскорбленным. Одно дело - фамильярность в лесу от чудовища, в лапах которого твое будущее. Другое - от шестнадцатилетнего мальчишки, который являлся никем. Всегда необходимо было понимать где можно проявлять характер, а где следует проявить иное. Тут стоило сразу дать понять кто есть кто, а потому бестия немногим ранее уже плавно перешла на долгожданное «вы» в отношении графа.
Все враз усложнилось. Наличие Эрвина могло и вовсе привести к краху возможности договориться, если что-то пойдет не так. И только сейчас она осознала это, чувствуя, как разверзается под ногами Ад. «Один мальчишка и столько сложностей из-за него... Подумать только». Если бы волчица была одна, все оказалось бы куда проще. «С другой же стороны, это может оказаться и возможностью как-то изменить ситуацию в лучшую сторону. Пусть чувствует, что ситуация не в моих руках всецело. Пусть ощутит ее в своих».

Удалившись с глаз долой, Вириенна выкроила себе немного времени, в том числе просто необходимого для того, чтобы не просто принести в дом свет, а еще и убрать лишнее с глаз долой. Довольно много целей она преследовала в этом поступке. Эрвин должен был отвлечь внимание гостя и принять удар, сам того не подозревая. Волколачка понимала, что свою линию поведения ей стоит изменить, но просто так спонтанно это сделать не могла, не вызывая подозрений, а вот нужное поведение от Эрвина могло бы поправить расположение духа нильфгаардца, настроив того на лад более сговорчивый. Граф получил своего мальчика для битья и поднятия ценности в своих глазах. Жестоко и осознанно? Возможно. «Эрвин переживет, - думала она, - А иное может быть ему и полезным». Вириенна слышала все, что у них друг между другом происходит, даже после того, как прикрыла за собой дверь, ведущую в другую комнату, являвшуюся в какой-то степени основной на этом этаже. Тело волчицы ныло и болело от ран на спине, оставленных гулями и прикрытыми сейчас теплым покрывалом, в которое женская фигура была завернута. Кровь, что сочилась из ран, еще не остановилась, но на какое-то время об этом и вовсе позабылось, потому, как та не капала на пол, а впитывалась в окутывающие тело Вириенны покровы, плотно прижавшиеся к спине.
Итак, что же собой  представлял этот загадочный дом, который служил убежищем для волколачки и светловолосого мальчика, а ранее и вовсе чародея? Прежде всего, он был не большим. Никаких башен, никаких гигантских хором. Так же, этот дом во многом говорил о том, что людей здесь обитало двое: количество комнат наверху, на втором этаже, парное количество стульев… Это место не использовалось для приема гостей, а служило нуждам своих хозяев и местом их уединения от мирских проблем, а так же было полным-полно тайнами своих обитателей, но, при этом, не демонстрируя то, что должно было быть сокрыто. Подобные условия означали действительно некую аскетику, практичность, отсутствие ненужных деталей для красоты, но вовсе не значило, что дом выглядел бедным, и в нем не было никакого комфорта. Напротив, здесь действительно жил маг, который ценил удобство, качество и порядок. Росписи и лепнины здесь можно было не искать, но было свое очарование в простых формах, сочетании темного дерева, облицовывающего стены в сочетании с каменной основой в некоторых метах. Никаких фресок и излишеств. Массивные поддерживающие брусья потолка и опорные для него же балки, колоннами изредка попадающиеся на глаза: две как раз стояли в комнате, где оказалась волчица, а еще три под перпендикулярным углом продолжали линию и пересекали по площадь кухни. Сейчас в доме царила темнота, и подобного было не видно, но очень скоро свет обещал появиться и открыть обзору гостя все вокруг. Пока же впечатлением от дома могли служить темнота, тепло и запахи. Пахло, к слову, приятно. Пахло сочетанием дерева, сухих трав и ненавязчивым окутывающим ароматом сладких сочных яблок – возможно, где-то в недрах дома был запас этих плодов.
Граф и Эрвин находились в узком помещении у входа, которое служило, скорее, для бытовых нужд, нежели житейских. Сразу войдя можно было понять, что это какой-то узкий коридор, расходящийся влево и вправо, а на открывающейся обзору стене которого было две двери, - одна напротив входной, туда просочилась Вириенна, а другая поодаль вправо, за ней у стены пристроилось сборище таких вещей как веревки, вилы, ведра, топоры, лопаты, метлы и прочие необходимые в быту габаритные вещицы. Сама же дальняя дверь вела в темное помещение, оборудованное под склад, как провианта, так и всего остального (там был и люк, ведущий в погреб и ледник). По обе стороны от входа были небольшие окна, в которые пробивался ночной свет, кое-как дающий возможность угадывать силуэты во тьме. Около правого окна притаились злосчастные одинокие стулья, задвинутые под узкую столешницу импровизированного столика, на котором царил легкий бардак из гвоздей и инструментов, но чаще там перебирались грибы или ягоды, а так же просушивались травы в свойственную их заготовке пору. На одном из этих стульев как раз нашел место при помощи Эрвина плащ графа, хотя крючки для одежды располагались тут же, на противоположной стене между дверьми. Только вот заняты были все. Все это было справа от входа, но слева начиналось что-то поинтереснее. Взору представало небольшое кресло напротив оконца, а под оконцем затаился низкий комод, на крышке которого выстроилось несколько свечей. Однако, коридор уводил чуть дальше, показывая зияющую черноту арки, ведущей покамест непонятно куда.
Дом поскрипывал. В горах резвился легкий ветер.
От Вириенны, напротив, ничего не было слышно, словно она была призраком, а не живой и некогда присутствующей рядом женщиной. Все дело в том, что она слушала. Оборотень сразу же прошла к очагу на противоположной стороне комнаты, сосредоточенно рассматривая угольки. Каким-то образом те еще алели, поблескивая красными искорками в глубине, только вот алели слабо. «Вот же…» - Подумала она, понимая, что так подожжет разве что что-либо более горючее. «Впрочем, мне зажечь бы хоть одну свечу. Больше пока не нужно». Волколачка окинула взглядом комнату, куда вошла. Прямо у выложенного кирпичом камина с котлом, вертелом и утварью на досчатом полу лежала большая сшитая из нескольких шкурок пушистая овчина. За ней лицом к огню и спинками к двери в комнату располагались два кресла, а на правой стене повешены были лук и колчан набитый стрелами. То, что кто-то из живущих здесь людей промышлял охотой, говорило по крайней мере наличие оружия, явно использовавшегося, а не красовавшегося на стене все время. В самом углу справа от двери притаилось два сундука, а над ними на стене висело две полки с различной мелочевкой вроде ламп или горшков. Вириенна увидела на полнее свечу и потянулась, чтобы достать ее. Оставался последний момент: что-то такое, что загорелось бы от угольков и позволило зажечь хвостик свечи. Оборотень кинула взгляд налево, но вдоль стены от места ее входа до угла тянулся большой, добротный и резной шкаф, набитый свитками, фолиантами и изредка фигурками. Так вышло, что ненужной бумаги среди представленных трудов разнообразной направленности от поэзии или трудов описания мира до чародейских фолиантов или основ алхимии, оборотень не нашла. Библиотека же плавно переползала и на другую стену, разрывая стройный ряд полок с корешками лишь тогда, когда возникла еще одна дверь. Дверей, по правде сказать, в комнате было три. Третья была около камина, справа и вела в удобно расположившееся за стеной помещение для нужд гигиены, стирки и сушки. Когда зажигался огонь и вся конструкция нагревалась, в том помещении было крайне тепло, если не душно, а так же из ведущей оттуда двери был выход к навесу с дровами и доступ к воде неподалеку. Расположение там ванны было как нельзя кстати, ведь нагретую в очаге воду не нужно было далеко тащить, а слив из крайней комнаты тоже случилось организовать, чем жизнь в доме изрядно облегчалась. По другую сторону от камина была еще устланная мягкими шкурами скамья, но с удобством там можно было бы, пожалуй лишь читать, сложив в коленях ноги – для того чтобы растянуться в полный рост она была мала. Над скамьей располагалось окно, откуда днем струился свет.
Вскоре взгляд упал на какой-то клочок чистой бумаги, оставленный на скамье, который бестия сразу приспособила, схватив и свернув тот в трубочку. Дело оставалось за малым: женщина присела на корточки, раздула тлеющие угольки, подняв облачко золы этими действиями, и подсунула пергамент. Занялось пламя не сразу, некоторое время лишь заставляя края чернеть, но усилиями бестии после четвертого раза пергамент загорелся, а она смогла достать его и поджечь от огня фитилек, выбрасывая в топку после все, что ее перестало интересовать.
Поднявшись на ноги и распрямившись в полный рост, волколачка снова прислушалась к тому, что происходит там, за дверью, где оставались Эрвин и граф. Вириенна не могла знать о том, нашел Эрвин вино или не нашел. Идти за ним было по темноте, через кухню, а там – хоть глаз выколи – темный угол, да еще и у лестницы на второй этаж. С другой стороны, вроде бы грохота разбиваемых бутылок тоже не было слышно. Решив, что может задержаться еще на какое-то время, оборотень не торопилась. От своей свечи в руке она зажгла два подсвечника, прикрепленных двух опорных балках дома, что находились в этой комнате. После этой манипуляции, свет хоть и появился, но его было крайне мало. В другой раз этого бы хватило, если бы горел огонь в топке, но сейчас бестии пришлось зажечь еще и лампады, расположенные по периметру. В комнате действительно стало светлее, однако Вириенна все еще не торопилась возвращаться тем же путем. Волчица оглядела напоследок комнату придирчивым взглядом, словно бы глубоко размышляла о том, можно ли сюда приводить гостей. Что ожидаемо, Вириенна волновалась не за возможный бардак, а за свои тайны, которые хотела бы оставить при себе. По крайней мере, пока. Взгляд бестии упал на стеллажи, равнодушно окинул собой количество книг, не зацепившись ни за что конкретно. Перебирать полки основательно времени не было, но в целом взгляд обнаружил лишь книги общего содержания. Труды вроде введения в магию вряд ли удивят гостя, если он уже видел иллюзорную стену. «…а все рабочие моменты, кажется, остались в лаборатории и в тайной комнате на втором этаже». Оборотень сочла все удовлетворительным, предвкушая возможные вопросы от гостя. Все же, граф уже проявлял любопытство на этот счет. «Наверх прямо сейчас его не поведем, там тоже нужно осмотреться. А лаборатория и вовсе на замке». Вириенна успокоилась. Вроде бы, пока все было хорошо. Пора было возвращаться. Развернувшись спиной к камину, оборотень отворила дверь, из которой появилась ранее.

И вот она снова появилась. В руках у нее была свеча, несущая свет во тьму и освещающая лицо, а на плечах то же самое покрывало, - так бестия и не привела себя в порядок. Да и заняло бы это непростительное количество времени, ведь нужно было бы для начала обработать и промыть раны, что в свою очередь провоцировало вопрос о помывке в целом, перевязке спины и иных делах, на которые ушла бы уйма времени, которого прямо сейчас у Вириенны не было.
Женщина улыбнулась одними уголками губ, снова проявляя сдержанное приветствие собравшимся и ожидающим этого появления людям.
- Здесь будет светлее. – Она раскрыла дверь полностью да отошла с пути, встав чуть в стороне и приглашая пройти внутрь.
Блик скользнул по ее лицу, а глаза искали Эрвина взглядом. Вириенна уже имела в уме несколько важных поручений, которые следовало дать мальчику.

P.S. за последнее время я что-то часто пишу сама с собой большие тексты. Глаз замылен, не люблю описания. За тапки загрызу =))

Вириенна поправила краешек сползающего с плеча покрывала все с тем же невозмутимо-приязненным видом. Горевший в ее руках огонек, пусть и не полностью, осветил пространство вокруг и гость наконец-то смог разглядеть все детальнее, чем в свете звезд безлунной ночи, просачивающемся сквозь узкое оконце. Там, где сейчас находились все трое была небольшая проходная комнатка-коридор с несколькими дверями. Справа у окна оказались те самые злосчастные стулья и очень узенький стол, напротив которого был небольшой и завешеный теплой одеждой участок стены, очевидно, с крючками. А в глубине в потемках опасностью поблескивали вилы, топоры, крюки, цепи, веревки и прочие вещи, нужные в каждом доме, такие как, например, метлы и швабры. Там же далеко угадывалась и дверь в кладовую. Слева же сидел нильфгаардец напротив оконца, под которым стоял комод, наполненный неизвестно чем. Еще дальше зияла черная дыра арки, ведущей в пока неизведанное помещение, судя по запахам еды и трав, являющееся кухней.
Вириенна наблюдала и слушала, окончательно разуверяясь в своем подмастерье. Тот что-то мямлил невпопад и по всему его виду читалось, что он вообще хочет отсюда убежать, перестав испытывать на себе тяжелый взгляд гостя и сдержанно-недобрый взгляд хозяйки дома.
- Я сама принесу вино. – Отозвалась женщина, переведя взгляд с Эрвина на их общего гостя. Разумеется, она ждала ответа на озвученный мальчиком вопрос, но это не мешало ей продолжать давать Эрвину указания даже не глядя на него. – Эрвин, будь добр, займись очагом. Я не знаю каким чудом он у тебя еще тлеет, но гораздо приятнее нам всем будет сидеть в протопленном доме.
К этой ее последней фразе своему помощнику так и хотелось мысленно подставить язвительное выражение лица и вопрос «не правда ли?», однако Вириенна старалась говорить нейтральным тоном, как можно менее намекая на безнадежность и безуспешность парня в порученном деле. Отправляя Эрвина за дровами и поручая ему разведение огня, волколачка немного снимала с того давление и свое и гостя, позволяя улучить минутку и прийти в себя в тишине.
Эрвин был аккуратно, но уверенно пропихнут в открытую дверь освещенной лампадами и свечами комнаты. Того ждал камин. Гостя же хозяйка не торопила, предоставляя полную свободу действий и выявляя потребности во вкусовых качествах вина.
- Я так полагаю, иное вам предлагать не стоит и лучшим выбором будет боклерское белое или туссентское красное, но все-таки сообщу, что у меня имеется домашний сидр. В такие холодные вечера его приятно пить теплым и пряным, с цитрусом и гвоздикой.
В том, что вино должно быть хорошим сомнений не было никаких. Волколачка назвала напитки общепризнанные, что стояли на столах у знати всего мира. Чародеи хоть знатью и не были, но вкус к жизни тоже имели и вращались в разнообразных кругах, а потому хорошее вино тоже ценили и в доме была небольшая заначка. Так же, она предложила альтернативу по настроению, тем более что подобным сидром баловалась здесь часто вечерами, а о чем-то более крепком говорить не было никакого смысла, об этом не вопрошали.
Вириенна не торопилась исчезать вслед за помощником и уносить с собой свет. Откровенно говоря, Вириенна сейчас пыталась понять куда ей вести гостя далее. Либо приглашать его в комнату, где Эрвин возился с огнем, либо увлечь за собой на кухню, посадив за стол, пока она занимается приготовлением теплых напитков. От выбора нильфгаардца зависело не только где они будут находиться и будут ли пить вино холодным или теплым, но и сама волчица больше узнает о графе. Порой, предпочтения в еде могли что-либо рассказать о человеке и его нравах. Вириенна вот любила специи и необычные вкусы, что было следствием натуры жаждущей познаний и не стоящей на одном месте Переменчивость, изменчивость, хаос… Определенно, было что-то в этой ветке размышлений. Впрочем, вовсе не обязательно, что вкусы человека можно было растолковать правильно и легко.
Волколачка ждала ответа, чуть приязненнее и шире улыбнувшись. Если бы мужчина не знал кто она такая, этот взгляд прозрачных светлых голубых глаз, в которых поблескивал отсвечивающий огонек свечи, и ее улыбку можно было принять за чистую монету. Вириенна не казалась бой-бабой, какие ходят с наемниками, а оттого ее человеческое обличье, невысокое ростом и кутающееся в покрывало, плохо сочеталось с образом чудовища, что недавно дало отпор затаившимся гулям. Но было им, теперь уже без сомнения.