Дворец Ардааля аэп Даги

Хочется верить в лучшее.
Всегда.
Вот только все самое лучшее и хорошее может произойти с кем угодно, но не с вами. Никогда-никогда вам не повезет настолько, что вы с легкостью скажете "Я везунчик!".
Каэрин аэп Даккэ про себя так никогда не говорил. Никогда о себе даже и не думал.
Когда его поволокли в казематы - все шло по плану.
Пройдут минуты. Быть может, часы, но император придет к нему. Эмгыр узнает правду и все встанет на круги своя.
Не срослось.
Конвой повернул налево, уходя совершенно в сторону от сырой лестницы в подземелья назаирского замка. Каэрин удивленно взглянул на стражников.
- Иди давай.
Их желанию было тяжело противиться.
Поворот, ещё пара коридоров.
Куда они его ведут?
Загадка.
Если бы Каэрин аэп Даккэ знал ответ наверняка, то попросил бы убить его прямо сейчас, в этом коридоре.

- Ты всё понял?
Голос Валана аэп Хорнигана до сих пор звучал в голове.
Сопротивление бессмысленно.
Так у них будет шанс.
Маленький, мизерный.
Шанс.
За него стоило бороться.
Они шли коридором, освещенным факелами и украшенным гобеленами на стенах.
Вот картина Сопряжения Сфер - хаос, сумбур и разрушения. Все то, что впустило в этот мир тысячи чудовищ, страшнейшим из которых оказался человек. Вот сцена с участием Дикой Охоты - Призрачный король на призраке своего верного скакуна настигает одинокого всадника на лунном тракте.
Коридоры кончились гобеленом казни. Чей именно - Каэрин не помнил.
Повернули.
- Кристанна!
Он вскинул руку в предупредительном жесте.
За спиной аэп Даккэ послышался шорох - один из сопровождавших его солдат поднял арбалет.
С такого маленького расстояния сложно промахнуться.
- Сложи оружие, девочка. Всё кончено. Мы проиграли.

Её спасение.
Салфир это поняла сразу - узнала правителя по величественным манерам, выправке, стати и жестам.
Узнала и поняла, что ноги её не слушаются.
Поняла, что единственным спасением от этого страшного человека с хлыстом в руках стал человек куда более страшный, по милости своей и волею дум отправляющий на смерть собственных подданных.
Узнала и пала в ноги императору великой империи Нильфгаард, хватая самодержца за руки и покрывая персты и перстни горячими, как её слезы, поцелуями.
- Господин, спасите! Там, в подземельях Каэрин...
Она не договорила, услышав нечто за дверью.
Что-то такое, что заставило сердце Салфир учащенно забиться.
Она бы узнала этот голос даже среди многотысячной толпы.
Дверь распахнулась.
Каэрина аэп Даккэ и Кристанну втолкнули первыми
Вопреки мнениям, даже у императора не нашлось слов против обнаженных мечей.
- Ваше Величество, к окну! - скомандовал Валан аэп Хорниган.
- Что это значит?! - Ардааль подскочил, хватаясь за плеть.
Напрасно.
Любой аргумент терялся перед направленным в тебя арбалетом.
- Назад, князь, назад. - Валан улыбнулся. Неприятно. - История приобретает самый удивительный оборот, но вам будет интересно. Ваше Величество, присядете?
- Изволь объясниться! - щеки Ардааля пылали.
- Все кончено, князь, - подал голос вивисектор, - заговор все-таки настиг императора.
- Всё верно. - Валан медленно опустил меч. - Вы мешали нам, умудряясь одновременно и помогать своей враждой и подозрениями. Даккэ подозревает Ардааля, а князь объявляет огромную награду за голову Каэрина. Что может быть лучше? Лучше и быть не может! Но только вот мы здесь собрались не для этого, милостивые государи и государыни. Мы собрались здесь, чтобы судить Эмгыра вар Эмрейса.

Отредактировано Каэрин аэп Даккэ (2014-12-22 20:53:47)

Стоило бежать. Бросить всю эту безнадежную компанию, которую записали в государственные преступники. Придется вернуться на загнивающий Север, в котором ситуация наверняка ухудшилась еще больше. Но ничего, зато будет целым и живым. Вряд ли кто после их смерти решит ему отомстить за предательство и дезертирство.
Хотя, Вильхем ожидал больше подобного от Кристанны. Все-таки он втянул ее в этот переплет, и отчасти ему казалось, что она готовит ему серебряный кинжал под ребра за такое приключение, от которого она пока еще отделалась. У нее был шанс начать в Империи новую жизнь, без преследования со стороны северных чародеев. Хотя, может все и по другому, оборотень не знал. Но то, что он где-то поступил не так, сомневаться не приходится.
Однако просто так бежать и променять все, что дали ему эти земли после его прихода... это в высшей степени неразумно. Все время бежать это не ответ. Порой нужно остановиться и бороться. И если в любви и семейной жизни для него нет никаких вариантов, то в стезе убийств и насилия бежать - тоже самое, что если бы наемник бежал под Содденом. Побежал бы, когда вся армия севера обратилась бы в бегство. А сейчас они не отступают, а, наоборот, наступают. Поэтому дезертировать в такой ответственный момент, особенно когда все надеются на силу зверя... нет, в этом нет никакой выгоды. Большего для мотивации Кану и не нужно было.
Дворец за небольшое время пребывания, выучить удалось не слишком хорошо. Но путь, через который примерно проник убийца, покушавшийся на Каэрина, должен быть точно перекрыт.
В любом случае пришлось лезть по высокому забору, стиснув зубы и приговаривая.
- Залезь и предотврати самый большой заговор в империи... спаси всех... будешь козырем... будет весело, говорил Каэрин... - причитал он еле слышно.
Оказавшись во внутреннем дворе, он двигался практически бесшумно, а плащ обеспечивал незаметность.

[AVA]http://s017.radikal.ru/i406/1605/13/ee62e46a29d4.jpg[/AVA]Хозяин дворца выглядел несколько озадаченным внезапным визитом императора. Однако дождаться его ответа Эмгыр не успел. Прежде, чем Ардааль успел что-либо сказать, находившаяся в комнате женщина, которую правитель Нильфгаарда не наградил особым вниманием, неожиданно бросилась перед ним на колени, схватила его руку и принялась покрывать ее поцелуями. Проницательный взгляд мужчины опустился на незнакомку. На его лице не дрогнул ни один мускул, но в холодных серых глазах промелькнуло удивление напополам с мгновенным осознанием. Судя по всему, это и была та самая дама, которая хотела ему что-то сказать. Не отнимая руки, не глядя на ап Дагу, но и не забывая о нем ни на секунду, вар Эмрейс приготовился слушать то, что собиралась сообщить незнакомка. Но и на сей раз ему не суждено было дождаться вразумительного объяснения. Начавшаяся было речь женщины прервалась звуком резко отворившейся входной двери. Император повернул голову и, к своему глубочайшему изумлению, увидел на пороге княжеских покоев не кого-нибудь, а самого Каэрина аэп Даккэ. Рядом с ним правитель Нильфгаарда увидел и рыжую девушку, которую он застал при входе сюда, и лицо которое было ему знакомо. И, наконец, он увидел сопровождение этой пары, в своеобразном боевом порядке выстроившееся позади нее. Несколько гвардейцев и командовавший ими начальник дворцовой стражи, Валан аэп Хорниган. Брови императора сошлись на переносице. Первой его мыслью было, что доблестные солдаты владыки Назаира схватили подлого предателя и привели его на суд. Но не тут-то было. Один из гвардейцев поднял арбалет и направил его на князя, у которого не особенно получилось продемонстрировать свое возмущение по поводу происходящего. Тогда император все понял. Еще раньше, чем услышал слова Каэрина о том, что заговор настиг его. Еще раньше, чем на него самого успели наставить арбалет. Еще раньше, чем услышал команду Валана. Он понял, что угодил в ловушку. Понял, что просчитался. Быстро окинув команду взглядом опытного стратега, Эмгыр мгновенно оценил сложившееся положение. Пробиться сквозь дюжину вооруженных до зубов солдат - утопия. Единственный возможный путь к спасению - через окно. Кабинет Ардааля, где они сейчас находятся, располагается на третьем этаже. Вар Эмрейс подсчитал это, пока поднимался к князю. Не то чтобы очень высоко, но неудачное приземление может повлечь за собой массу неприятностей. Да и где гарантия, что там, под окнами, не ждут наготове заранее расставленные гвардейцы Хорнигана? Их капитан, похоже, достаточно хорошо подготовился к покушению, чтобы не учесть вероятность побега через окно. Император подумал об еще одном варианте. Его кинжал по-прежнему покоился в прикрепленных к поясу ножнах, за спиной. Зная о своих физических возможностях, он знал, что ему хватит быстроты для того, чтобы вытащить его, схватить Валана и прижать лезвие к его горлу. Но остановит ли это убийц? Эмгыру слабо верилось в это. Даже если Хорниган был главным заговорщиком, в чем император сомневался, его смерть не повлияет на решение остальных. Поскольку решения подобного рода изначально формируются как непоколебимые. Во всяком случае, не ценою жизни одного из участников, каким бы важным он ни был. Эмгыр знал это по своему опыту, ибо и сам принимал участие в заговорах, мятежах и перевороте. Посему, на данный момент он видел для себя единственный выход из создавшейся затруднительной ситуации. Подчиниться. По крайней мере, это даст ему время.
Сердце мужчины учащенно забилось, в висках застучало. Естественный страх за свою жизнь. Правитель Нильфгаарда почувствовал, как на него накатила эта волна. Но внешне оставался абсолютно невозмутим. С изяществом и пафосом, достойным прародителя фазанов, император прошествовал к окну, как указал начальник дворцовой стражи. Остановившись, он поглядел на резной, из черного дерева, обитый кожей на спинке стул. В самом деле, с чего бы отказываться от столь любезного предложения присесть? В ногах правды нет. С безукоризненной грацией и исключительной важностью Его Императорское Величество опустился на стул, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. Ничего не выражающий ледяной взгляд устремился на вражеского лидера, Валана аэп Хорнигана. Серые глаза прямо смотрели в лицо заговорщика. Эмгыр не злился. Его ум не позволял ему сердиться на Валана. Он догадывался о его мотивах, о том смысле, которое тот вкладывал в каждое свое слово столь угрожающим тоном. Но простить не мог. Потому что знал свою сущность, знал, через что ему пришлось пройти и что приходится делать во имя высшей цели. А вот Хорниган не знал ничего из этого. И потому у правителя Нильфгаарда возникло глубокое презрение к этому ничтожному человеку, который осмелился говорить с ним в подобном тоне, а вместе с ним где-то внутри начал зарождаться холодный гнев. Сидя на стуле, Эмгыр вар Эмрейс высоко держал голову, его бледное лицо приняло надменное выражение, а в чувственных губах появилась жесткость. Он не даст себя сломить, не позволит унизить. Что бы ни случилось, он с непоколебимостью примет свою судьбу. Природная, доведенная до крайности гордость императора приглушала страх перед гибелью. Когда рыжая девушка, которую гвардейцы окружили вместе с вивисектором, произнесла свою гневную тираду, Эмгыр властно поднял руку и, даже не поглядев на нее, спокойно изрек:
- Успокойтесь, сударыня, - мужчина говорил таким будничным тоном, словно бы речь шла о погоде, - Держите себя в руках. К тому же, - тут на губах правителя Нильфгаарда заиграла едкая усмешка, - Мне действительно очень интересно узнать, в каких чудовищных злодеяниях меня собираются обвинить командир дворцовой стражи и кучка рядовых солдат.
Обвинение, как и ожидал вар Эмрейс, последовало незамедлительно. И заставило его нахмуриться. Неужели они действительно считают себя вправе мстить ему за такую ничтожную мелочь, как наказание, настигшее тех, кто не проявил достаточно расторопности и смекалки для поставленной задачи. Тем более, что лично он не давал строгого распоряжения - ликвидировать офицеров и бойцов, потерпевших поражение по причине собственной недальновидности и глупости. Он всего лишь приказал Ваттье разобраться с ними по своему усмотрению. А уж как он решил разобраться - это личное дело самого начальника разведки. Эмгыру не в чем было его упрекнуть. Что же касается Хорнигана, то ему досталась лишь презрительная ухмылка. Отречься от престола? Похоже, эти люди недооценивали его, если считали, что он и вправду согласится пойти на такой шаг, испугавшись смерти. С другой стороны, если они и правда так полагали, это давало императору преимущество. Давало шанс выиграть время. Бегло взглянув на Каэрина, он понял, что его присутствие здесь, как и слова самого Валана, подтверждали факт непричастности вивисектора к заговору. Скорее, напротив. Хитрец наверняка многое о нем знал и пытался спасти своего сюзерена. Вероятно, и тогда, на играх он избежал смерти благодаря вивисектору. Но, так или иначе, по всему выходило, что до конца выполнить свою работу дипломату Нильфгаардской империи не удалось. И все же... Все же Эмгыр вар Эмрейс надеялся. Конечно, он не спасует перед лицом неминуемой смерти и уйдет с достоинством. Но что если этот миг попытаться отсрочить как можно дальше? В любом случае, в этом действии будет намного больше логики, чем в любом другом. Кто знает, что может произойти в определенный временной промежуток? И правитель Нильфгаарда решил выиграть время.
- Трогательно, Хорниган, - абсолютно безэмоционально промолвил император в ответ на прочувствованную речь командира дворцовой стражи, - У меня к вам только один вопрос, - серые глаза сузились, в голосе засквозил металл, - Как долго вы сами намереваетесь прожить?
"Ну, старый черт, надеюсь, ты что-нибудь придумал на этот случай...".
Эмгыр вар Эмрейс не собирался ни в чем убеждать своих обвинителей. Он понимал, что это бесполезно. Но он готов был играть с ними по их правилам, чтобы потянуть время. В данном случае это означало - выводить их на диалог. Все идейные заговорщики так или иначе больны грехом демагогии. В этом, пожалуй, было единственное возможное преимущество императора. И все же, даже если смерть неизбежна, Эмгыр считал, что день этот прожит не зря. Сегодня он почерпнул одно очень важное для себя знание. Знание, которое вселяло в него уверенность в том, что он идет по правильному пути. Знание, которое разливало лучи света в мрачной душе Белого Пламени. Знание, которое заставляло его где-то глубоко внутри, незаметно и тайно от всех радоваться. По-настоящему. Да. Теперь он знал.
Каэрин аэп Даккэ не был предателем.

Отредактировано Эмгыр вар Эмрейс (2015-01-14 21:07:41)

Кхайр аэп Лион, образцовый командир, гвардеец "Имперы", отрада отца и надежда имперского правосудия по-чёрному матерился. Виртуозности его словесных конструкций позавидовал бы сорокалетний портовый грузчик, умевший составлять предложения, в которых не было бы ни одного цензурного слога. Это была ругань настоящего лейтенанта стражи - ругань командира лучшей антибандитской части в Нильфгаарде.
Нападавшие покраснели. Вполне быть может, что это было следствием нервного напряжения. А может и нет.
-...ять! В кубке был яд, вы, ху... - по всей видимости, это стражу не убедило. Кхайр решил что разговор следует продолжить более понятным языком.
Стол взлетел как пёрышко под усилиями двух взрослых мужчин, и нанёс значительный урон нападавшим  - стражники оказались сбиты с ног и смешно дрыгали ногами в попытках сбросить с себя неожиданного противника. Стоял выбор: сражаться или смываться?
-...уй, смываемся.
И они смывались под звуки погони. К Императору - в покои, по известной дороге, полученной из инструкций Даккэ.
Подвох стал ясен уже на подходе. В коридорах не было ни души. Когда Кхайр подбежал к двери, ведущей в покои Императора, он чуть не прослезился, увидев что они не охраняются.
-Нет. Только не это...
Белая резная дверь распахнулась от резкого удара ногой. Императора за ней не было. За ней не было никого.
-Прыщи на заднице Мелитэле! Явэнн, Явэнн, что делать?
Крики охраны были слышны всё лучше. Среди роскошного убранства комнаты Императора не было ответа на вопрос лейтенанта.

Страх. Смятение. Погони.
Они выжили сейчас, но выживут ли они сегодня? Завтра?
У них нет ни судьбы, ни будущего. Они прокляты и сожраны своим государством, сгорают в своем неблагородном ремесле день за днем.
Явэнн аэп Лейтлан уже и не знал, кого в этом винить Даккэ? Императора? Заговорщиков? Кхайра? Или во всем виноват проклятый нордлинг Адам Мельдор, их связной и член группы?
А может во всем виноват сам Явэнн, оплошавший в свое время на севере?
Он не выполнил одно из своих поручений, именно поэтому сейчас шпион здесь, а не рядом с женщиной, которой он нужен. Именно поэтому смерть смотрит ему прямо в глаза, кривя рот в ядовитой усмешке.
-Прыщи на заднице Мелитэле! Явэнн, Явэнн, что делать?
Воспаленный мозг никак не подсказывал верного ответа.
Бежать? Умереть здесь?
- За мной!
Если императора нет здесь, то он в других покоях.
Выскочив в коридор, Явэнн принялся врезаться во все двери, изредка срывая их с петель. Белого Пламени не было ни в одной из комнат.
- Мать твою!
Стража была всё ближе и ближе. Страшно ощущать себя загнанным сворой собак волком.
Явэнн, едва не взвыв от отчаяния, врезался в очередную дверь. Безуспешно - заперто.
Именно сейчас воспаленный мозг подсказал, что император может быть там.
- Кхайр! - выкрикнутое имя больше походило на хрип. - Помоги!
Удар! Удар! Ещё удар!
Дверь, треснув, застонала, покосилась и рухнула набок.
Императора в комнате не оказалась, зато была другая особа, так знакомая Явэнну аэп Лейтлану. Особа столь неожиданная для этого места, что шпион застыл на месте от изумления.
- Арангос?!
"Какого?!"
Выбирать приходилось быстро: стража высыпала в коридор, бряцая оружием и матерясь на сотни ладов.
Явэнн сделал шаг назад, а затем неожиданно опустил меч на пол, подняв безоружные руки.
- Сдаюсь на милость моего победителя Арангоса аэп Ллиммерэнна! Ему решать мою судьбу!
Хотелось верить, что у этих идиотов было такое скромное понятие, как честь.

Мастерский

Коридоры и комната герцога

Те, кто идет на смерть, о жизни не думают. Не вспоминают её прекрас, не помнят глаз любимых, чувственных и нежных рук матери. Они давным-давно позабыли о детях своих, о стране и очаге. Они позабыли о самих себе - так следует ли их проклинать?
Солдаты, которые получили простой и чёткий приказ, дрогнули и остановились. Если противник сдается сам, а опасность от этих двоих более не угрожает императору, то зачем им лишнее насилие?
Они не звери.
Но подчинялись.
Солдаты, покивав да побурчав, принялись исполнять поручения герцога.
Веревка нашлась быстро. Подозрительно быстро, словно её для чего-то готовили.
Спрашивалось лишь, для чего именно?

Комната с заговорщиками

Те, кто идет на смерть, о жизни не думают. Не вспоминают её прекрас, не помнят глаз любимых, чувственных и нежных рук матери. Они давным-давно позабыли о детях своих, о стране и очаге. Они позабыли о самих себе - так следует ли их проклинать?
Валан аэп Хорниган верил в лучшее. Верил в то, что свержение тирана, его алая терпкая кровь смоют все те преступления и прегрешения, которые возвели империю Нильфгаард в ранг пугала. Некогда миролюбивая и дружественная страна превратилась в черного стального ежа, ощетинившегося бригадами, кавалериями и карательными отрядами. Те, кто мог привести мир к вечному свету и стать примером сказочной дружбы людей и старших народов, стали чудовищами, приносящими смерть и обращающими деревни в пепел.
Разве мало этому миру Цинтры?
Разве мало этому миру смертей?
Всё может решится здесь и сейчас.
Каэрин аэп Даккэ, до этого момента находящийся у окна, увидел то, на что надеялся. Огромная черная тень скользнула по стене, ловко перебираясь по зубцам и прячась в местах свету недоступных. Бесшумно и абсолютно незримо.
На мгновение Даккэ усомнился - не почудилось ли ему? Однако, все сомнения развеялись, когда прямо под окном на расстоянии вытянутой руки вспыхнули желтые глаза.
Каэрин аэп Даккэ, вивисектор, дипломат и некогда палач его императорского величества повидал на этом свете немало. Видел людей разорванных дыбой, видал вспоротых, как рыбины, младенцев. Видал девиц с отрезанной грудью и мужчин, потерявших член. Но даже привыкший к страшным и ужасающим вещам Каэрин вздрогнул при виде огромного черного оборотня.
- Всё понял. Потерпи. - шепот обжигал губы. - Я подам знак.
Его никто не слышал - слишком все были заняты Валаном и его речью. Все слишком хотели жить.
Именно во имя жизни Каэрин должен был увести с пути оборотня всех дорогих и близких. Именно ради защиты от чудовищных клыков и когтей, Даккэ должен закрыть грудью Эмгыра вар Эмрейса.
Не успел.
Когда арбалет уставился в грудь Эмгыра, последние слова императора ещё не успели стихнуть. Каэрин, попробовав крикнуть, опоздал всего на мгновение.
Всего мгновение отделяло Эмгыра вар Эмрейса от смерти.
Всего мгновение отделяет наконечник бельта от сердца императора.
Этого мгновения хватило.
Выпущенный из арбалета снаряд вспорол правый рукав императора, оставив на благородной коже чувственный и глубокий след - Ардааль аэп Даги успел утянуть самодержца с линии огня в последний момент. Чистое везение.
Везло не всем. Бельт, продолжив свое движение, прошел сквозь мягкое в девичьем животе, опрокинув Кристанну на пол.
Мир замер. Вздрогнул.
Выстоял.
Первым, что услышал мир, после всколыхнувших его событий, был крик Каэрина аэп Даккэ, прижавшего перепуганную Салфир к полу.
- Убей! Убей их всех!

- Ну прекрасно. Полная жопа. Кучка кретинов решила добиться высшей справедливости повергнув при этом в пучину хаоса и анархии целое государство и сотни тысяч людей. Святой Лебеда, Чёрное Солнце и прочие демиурги, как таких жопоголовых выродков земля-то носит?
Стоя в третьей позиции, рыжая нисколько не скрывала своего в высшей мере скептического отношения к происходящему здесь акту высшей справедливости и приведения всего сущего к всеобщему благу.
Её так и не обыскали и стилет всё так же прятался в шве штанов справа, но достать его не было никакой возможности ибо жало арбалетного болта постоянно метило проклятой в грудь, а несколько заговорщиков с мечами ясно давали понять, что будет, коль проклятая окажется достаточно ловка и увернётся от болта. Стилет против мечей, частично обшитый кольчугой кожаный дублет против лат. Это даже не смешно...
Её тираду вначале предпочли проигнорировать, но непролазная тупость и наивная вера в святость своего дела, граничащая с идиотией - вывели из себя даже спокойного точно сытый уж императора. И, ебись ты всё распроуебучим проёбом! - Кристанна готова была подписаться под большинством, если не под всеми словами, что произнёс Эмгыр.
Краем глаза рыжая приметила, что граф отошёл к окну. Прыгать в него Даккэ явно не собирался, так что, скорее всего просто захотелось подышать напоследок.
Собственно, дальнейшая судьба как Даккэ так и её самой - была Кристанне ясна как светлый день. Меч и дыба. При таком раскладе - прыжок в окно не смотрелся таким уж злобным злом. Жаль только не так высоко было, чтобы гарантировано убиться.
И всё же одна услышанная здесь вещь рыжую весьма и весьма смущала. Если не эти клоуны устроили покушение на Арене, то кто тогда?
- Хм-м... Получается, та ведьма была не с вами? - вновь переведя взгляд с графа на творящийся в комнате цирк убогих ревнителей мнимой справедливости, подумала проклятая: - А, впрочем - какая теперь разница? Поздно убегать коли голову глодают...
Было дико обидно, что попались как куры в ощип. Было страшно, близость смерти - вселяет в кишки страх с завидным постоянством. Когда аэп Хорниган сказал про последнее слово, опровергая все надежды здесь находившихся по поводу своей адекватности и умственного развития, Кристанне стало ещё и противно от того, что она находится в одном помещения с таким идиотом.
- Сраные кретины... - закатывая глаза и вновь поворачиваясь к стоящему у окна графу, коротко бросила рыжая.
Когда щёлкнул спуск, Кристанна машинально напряглась и попыталась повернуться, дабы узреть как оканчивается от болта идиота - жизнь императора Нильфгаарда. Вместо этого, она едва успела заметить, как стоявший до этого столбом Ардааль резко увёл Эмгыра с линии огня.
Что теперь на линии огня находится сама Кристанна поняла, когда что-то ударило ей в живот, пройдя сквозь куртку, рубаху и плоть как сквозь масло, заставив сердце проклятой ёкнуть.
- Болт.
Арбалетный болт швырнул рыжую на пол и та послушно загремела на него в полный рост чудом не потеряв сознание от удара затылком. Скорее всего - удар смягчил ковёр, которого, возможно и не было. Не суть...
Осознание того, что в неё попали из арбалета и она вот-вот отправится к праотцам как-то не вязалось с ощущениями. Больно не было, только что-то мокрое и горячее начало ощущаться в пострадавшем месте.
Словно в забытьи, совершенно забыв обо всех и всём, проклятая попыталась расстегнуть дублет, чтобы проверить попали ли в неё на самом деле или это вовсе не кровь и она просто от страха в штаны наложила, как до сознания ясно дошло, что сейчас здесь будет резня.
В голове ударами колокола отдавалось сердцебиение, когда Кристанна неуклюже вскочила и тут же вновь загремела на пол, успев броситься в наиболее близкий к ней угол, чтобы не мешаться под ногами. Вдруг невероятно сильно захотелось сблевать.  Сил у рыжей хватило, чтобы кое-как сесть в углу прислонясь к стене спиной до того, как ноги окончательно подкосились и в боку не начало печь.
- Всё-таки попал.
Кто-то кого-то убивал, кто-то кричал, кто-то был героем, а кто-то сволочью. Невелика разница. А кто-то сидя в углу чувствовал, как из него вытекает с каждой алой каплей его жизнь. Рыжая воспринимала всё происходящее теперь как через густой туман, смазано, искажённо. Даже расстегнув-таки дублет и обнаружив набухшую от крови рубаху и кровь на прижатой к расползающемуся багровому пятну, руке в перчатке - проклятая соизволила только наградить сиё зрелище тупым взглядом.
Из прострации Кристанну выдернула дикая боль. Сразу стало трудно дышать, а печь стало так, словно в бок ткнули раскалённой добела железкой. Смерть в этот раз решила-таки забрать родившуюся под Чёрным Солнцем мутантку с собой на ту сторону.
Никогда рыжая не была близко к грани невозврата.
Даже когда её стукнули ещё в молодости по голове - всё ограничилось лишь ссадинами, синяками и банальным изнасилованием.
Даже когда её ткнули ножом в плечо - ничего особо страшного не произошло.
Сквозь гримасу боли, исказившую задранное кверху лицо Кристанны - пробился только сдавленный не то стон не то хрип.
Больно...
Мерзко...
Страшно...
- Всё, отбегалась... - криво улыбнувшись сквозь тошноту, боль и жар, подумала проклятая, вдобавок ощущая теперь ещё и горечь во рту, - Отбегалась, кобылка... Отбрыкалась.
Но что-то заставляло даже в такой ситуации не сдаваться и бороться. Из последних оставшихся сил рыжая как можно плотнее прижалась пробитым боком к стене, а правой рукой зажала рану спереди, чтобы хоть как-то приостановить кровотечение.
- Вот так... Хоть доживём до конца этой драмы... - прислонившись к смежной стене плечом и головой, тяжело и прерывисто дыша ободрила себя Кристанна, - Да, доживём... Лебеда... Больно-то как! Больно, мама, как больно... Мама...
От этого слова из утративших былую чёткость и остроту зрения глаз - потекли слёзы. Умереть так глупо, ввязавшись в чужой конфликт и поймав случайные болт... Надо суметь.
Сквозь сводившую с ума смесь тошноты и боли до проклятой доносились какие-то звуки, что-то происходило, кто-то двигался и кто-то умирал помимо неё, забившейся в угол.
Только вот умирать как-то не получалось и боль постоянно выдёргивала Кристанну из небытия за запущенные в её кишки крючья из концентрированной боли...

Отредактировано Кристанна (2015-02-01 22:04:45)