3 апреля, катакомбы Назаира

Выход становился все дальше, а малыш Пью, которого «нельзя не найти, даже если очень захотеть», все не находился. Что вообще это за человек и человек ли это вообще? Нужно обладать той безумной храбростью, граничащей с идиотизмом, присущей юношам, желающим прославиться любой ценой, пускай придется пережить моменты, когда смерть уже протягивает к тебе руку, чтобы жить в катакомбах. Можно еще быть конченым патриотом, готовым ради своего государя терпеть любые лишения, бездумно выполнять любые приказы, какими бы они ни были, и делать все это безвозмездно. Либо считать здравый смысл своим врагом. Нормальный человек вряд ли бы согласился жить в катакомбах, сколько бы ему не платили, что бы ему не обещали. Стелла не относилась ни к юношам, презирающим смерть, ни к патриотам, готовых лезть в самое пекло, если это принесет пользу империи, ни к умалишенным. Однако почему-то именно она сейчас лазает по катакомбам в поисках того, кто за неправильные слова может сделать что-то малоприятное.
Во время прогулок под землей следует смотреть под ноги, а не придаваться размышлениям на тему «Почему меня отправили в катакомбы». Иначе можно пострадать из-за невнимательности. Будет уроком на будущее, если снова придется спускаться под землю. Хотя девушка очень рассчитывала на то, что это был первый и последний раз.
Стелла глянула на пострадавшую ногу, припомнила несколько словечек, услышанных еще от деда. Проклятия посыпались на всех, кого она считала виноватыми в случившемся: на Каэрина аэп Даккэ, отправившего ее сюда, на Гуарина, который повел ее через этот коридор, досталось даже тем, кто создал катакомбы. Правда, никто ничего не услышал. Ведь рядом не было никого, кто мог читать чужие мысли.
- Я помогу. Держите руку.
В другом месте и при других обстоятельствах девушка попыталась бы оторвать Гуарину эту самую руку. Но проводнику повезло. Он служит Даккэ, они находятся в катакомбах, а Стелла застряла и нуждается в помощи. Желая поскорее выбраться наружу, шпионка ухватилась за руку.
- Спасибо. - Девушка с трудом выговорила нужное слово, сдерживая внутри то, что хотела сказать вместо этого. Рвавшуюся наружу правду заменила ложной благодарностью. И если на реакцию Гуарина ей было наплевать, то реакции Даккэ она опасалась. Поэтому предпочла больше ничего не говорить, боясь слов, которые могли вырваться сами собой.
Когда из темноты раздалось чавканье, Стелла подумала, что к ним идет тот, ради кого она спускалась под землю. Когда в темноте что-то засипело, Стелла подумала, что у приближающегося к ним существа проблемы с голосом. Но когда недалеко от них зарычало, девушка уже не думала. Лишь с трудом выдавила из себя:
- Гуарин, выводи нас отсюда.
Дорогу обратно шпионка не запомнила. Не посчитала нужным, думая, что все пройдет спокойно и назад она вернется благодаря проводнику. Из-за этого ей снова требовалась его помощь. Как Стелле не хотелось этого признавать, но именно от груды тряпья, подчинявшегося Даккэ, зависело, станут ли они едой для существ, обитающих в катакомбах, или смогут снова увидеть солнце. Только реально ли выбраться с поврежденной лодыжкой? Идти шпионка могла, а вот попытки побежать заканчивались короткой и чертовски сильной болью. Попытаться отбиться? Если у тварей, желающих полакомиться посетителями, есть чувство юмора, то они обязательно посмеются, наблюдая за потугами Стеллы нанести им вред кинжалом. Хотя кинжал всяко лучше, чем вообще ничего. Поэтому и оказался в девичьей руке. Шпионке с самого начала не понравилась работа на Даккэ. Теперь же она надеялась, что больше никогда не будет иметь с ним дела. Потому что первое же поручение от Каэрина могло закончиться для нее в одном из этих коридоров в качестве пищи для подземных обитателей.

1 июня 1258 г. Родные казармы.

Что отличает хорошего стражника от плохого? В первые дни службы в городе Кхайр много думал об этом. Советовался с опытными законниками, старшими по званию. Странно, но никто не мог дать внятного ответа. Лишь один из стражников, седой полковник Толли, ответил честно и прямо.
-Умение соображать, парнишка. Да, не удивляйся. Стражник - не сторожевой пёс, хоть большинство и считает наоборот. Я видел много честных людей, которые хотели отличиться беспристрастием, преданностью делу, точным исполнением приказов, но потом удивлялись - почему на улицах на них смотрят с презрением? Не удивляйся, честные стражники есть. Их много. Только одна половина из них -идиоты, а другая половина- подлизы. И, чёрт побери, я не хочу чтоб ты уподоблялся им. Забудь про букву закона. Руководствуйся только мозгами и совестью, а бумажками подотрись.
-Осознал, милсдарь полковник...
Заслоняющий собой дверной проём Толли довольно улыбнулся. Латная перчатка опустилась на плечо лейтенанта, крепко, до хруста сжав плечо. Лион поморщился.
-Молодец. И не вздумай рассказать кому-нибудь об этом разговоре. Нос сломаю, и не посмотрю на фамилию. Понял?

3 апреля, Узня

Понял. Даже чересчур хорошо. Лейтенант юркнул под лестницу сразу по крику Явэнна. Перед глазами пронеслись варианты обезвреживания стражника. Кхайр не испытывал угрызений совести по поводу того, что придётся драться с соотечественниками. Иногда мораль надо отставить в сторону во имя выживания. Эта истина была уроком тех дней, когда приходилось сталкиваться с чем-то нечеловеческим... И гнилым. Гнилым настолько, что все пороки местных бандитов и стражников превращались в добродетели. Перед глазами до сих пор стоял тот зелёный свет, а руки помнили как быстро схватить, сломать и разорвать. А уж вырубить - проще простого. Хоть и не приходилось Кхайру драться врукопашную, но захват он точно помнил.
- Эй! Ты где? Что за..?-пара шагов, пара секунд - руки в чёрных перчатках метнулись к охраннику из темноты и зажали тому рот. Слава Солнцу, этот оказался хилым. И, судя по всему, тупым. Трепыхания, удар головой об стену - вырублен. Лион часто не мог описать состояния, в котором сражался. После зелья же пришла необыкновенная ясность в голове и свобода движений. Несчастный сторож лежал на каменном полу с выражением лица обиженного судьбой человека. Без сознания, естественно.
-Очнётся через час. Или два. Но очнётся точно. И у таких недостражников мой меч. Валим, я его здесь просто так не оставлю. По пути захватим нордлинга. - в голове нильфгаардца мелькнула шальная мысль:
-А можно и порешить...

3-е апреля. Назаир

В этом Нильфгаарде всё не как у людей. Даже названия городов звучат как ругательства пьяного сапожника.
А вот городская стража - везде одинакова, привратники, что на Севере, что на Юге временами способны выбесить своими придирками любого, кто им не приглянется. Естественно, что разутый мужик в разодранной одежде и рыжая девка вся в земле и пыли им, ну никак не могли приглянуться. Впрочем, положение спас презренный металл, в невероятно большом количестве обнаружившийся в карманах у Вильхема.
Всю дорогу до рынка, рыжая пыталась вытрясти землю хотя бы из куртки и сапог, ибо все её походные манатки остались неизвестно где в том лесу, а наличных, что остались в кошельке во внутреннем кармане куртки - для разбазаривания их на всякую роскошь в виде новой чистой одежды, было не так много.
В лесу оборотень что-то брякнул про какой-то кортеж, а стража здесь, что-то очень уж рьяно выполняла свои обязанности. Сложить два и два, получив четыре - не составило для Кристанны труда. В город приехала или приехали важные государственные шишки, одну из коих подвязался охранять наёмник. Но вот делиться своими соображениями девушка ни с кем не стала.
- Значит, здесь остановился наниматель Вильхема, который большая шишка среди местного бомонда? - Прекрасно. А тот маг? маги просто так по лесам не бегают, по крайней мере - северные, да ещё и пешком и без манаток. - прикидывала ситуацию проклятая, покамест Вильхем подбирал себе одёжу по размеру: - Распрекрасно. Маг, скорее всего связан с теми шишками, а уж отплатить мне за своё прищемленное самолюбие для таких зараз как маги - дело святое. Ох-х, и влипла ты, Кристанна. По самое не могу, влипла...
От раздумий её отвлёк мужчина:
- А? А, ну, а то ты не знаешь, да? Всё "фокусники" покоя не дают. Так не дают, что драпать пришлось во все лопатки. - невесело отвечала рыжая: - Ничего не планирую, как обычно, заберусь в какой-нибудь трактир или бордель и там несколько времени пережду. А потом... До "потом" ещё дожить надо.

3-е апреля. Назаир

Вильхем, хоть и старался этого не показывать, все же немного нервничал. А вдруг кортеж не дошел до города? Впрочем, тогда бы они увидели следы схватки. Но ничего подобного, а стража хоть и стоит вышколенная, но отнюдь не взбудоражена. Но все равно нужно было немедленно доложиться Каэрину. Возможно, будет еще одно покушение. А ему платят за то, чтобы он их предотвращал. Хоть император и не его наниматель, но вряд ли его господин останется при положении и деньгах, если Эмгыр скончается во время покушения.
- Пойдем в замок. Тебе лучше держаться поближе со мной... мой наниматель благосклонно относится... - он сделал паузу. - К таким, как мы. А вот местным магам ты можешь не понравиться, особенно если нашей старый знакомый настучит на тебя.
После чего он, ориентируясь по самым высоким шпилям, направился вперед по улочкам.
- Похоже, ты им сильно не угодила... убила кого из них что ли заодно?
Когда они пересекли очередную людную улицу, мужчина спросил:
- Думаешь, здесь маги будут относиться к тебе благосклоннее? Они, конечно, здесь тоже существа подневольные, но вот врага точно не постесняются стереть с лица земли.
Он не собирался пугать Кристанну, просто предупреждал.
Разумеется, стража их не пропустила в замок, перегородив дорогу.
- Вы кто такие? - гулко через шлем спросил командир.
- Я телохранитель Каэрина аэп Даккэ. Я принес важные сведения, которые будут интересны не только моему господину, но и самому императору Эмгыру ван Эмрейсу.
Главное говорить уверенно, и дальше дело техники.
Но все равно не факт, что эта затея выгорит. Придется тогда ночевать в таверне, пока дипломат не соизволит послать за ним гонца.
Для пущей убедительности Кан скрестил руки на груди, глядя командиру в прорези шлема.

3 апреля, Узня

Нет в этом мире красоты. Но есть исполнительность и везение.
Нет в этом мире изящества. Но есть пытливый ум и поспешные решения.
Несчастный стражник, видимо, не знал ничего полезного в своей жизни. Если бы знал, то не сунулся в одиночку в подземелья к преступникам, пусть и обиженным, пусть и уязвленным, но не скованным по рукам и ногам. Зря, очень зря.
Явэнн едва не присвистнул от радости, когда голова хранителя решетки соприкоснулась с каменной кладкой.
Как приятен был звук хрустнувшей шеи и как радостно выглядел багряный отпечаток крови на холодном камне.
- Очнется, - подтвердил Явэнн. - накинь-ка его плащ. Жаль, что нет шлема. Сделаем вид, что ведешь меня на допрос.
"Если что".
Плащ был по размеру: даже лямки были новые, еще не съеденные временем и караулами. Лейтлан цокнул языком.
- Франт. Пошли.

Идти было не так далеко, как могло бы показаться: ужасные крики боли достигли ушей шпионов чуть раньше, чем они бы могли забеспокоиться.
Палач знал свое дело: резал кропотливо и аккуратно, вырисовывая узоры на теле несчастного нордлинга ножом с широким лезвием.
- Значит, говорить ты не хочешь? - сухонький писарь причудливо сморкнулся в вышитый звездами платочек. - Не желаешь? А жаль, а жаль... Русте, отрежь ублюдку сосок. Да-да, крайний. Любой.
К счастью или к сожалению, слова писаря ни Явэнн, ни Кхайр слышать не могли. Услышали шепот. Предательски громкий.
- Эй! Туда не ходи, сюда ходи! - лысый бандюга, тот самый знакомый Мельдора, протягивал к ним руки. - Выпустите меня, братцы! Там другой вход есть! Я знаю! Выпустите!
Вонючая клетка была слишком мала для человека. Там сидела собака? Вероятно.
Явэнн взял всё в свои руки.
- Освободи его. Задвижка! Да тише!
Клетка скрипнула засовом, а лысый, поспешно выкатившийся на свободу на четвереньках, поспешно поднялся с пола.
- За мной! Быстрее!
Новый крик боли - Явэнн вздрогнул. Слишком близко.
- Там собака с другой стороны. А вот и дверь... - лысый замер, дожидаясь нильфгаардцев. - Нужно свалить палача... я его видал. Здоровый, сука... так что?

3 апреля, Назаир. Дворец князя Ардааля аэп Даги

Славное братство арены, гладиаторы и титаны, равных которым нет и никогда не было... всё это были лишь сказки о тех несчастных, которые ценой собственных жизней дарили богатому и не очень люди зрелище. Зрелище кровавое, бессердечное и давным-давно потерявшее всю красоту и святость, с какими Игры проводили ранее.
Звон мечей, рёв арены и безжалостная схватка со Смертью - никто и никогда не покидал песка, не окропив его своей или чужой кровью.
Каэрин аэп Даккэ, человек, который Игры ненавидел, на них деньги не зарабатывал, но смотрел слишком часто ввиду своей должности и занятости, с интересом посмотрел на императора, словно пробуя слова самодержца на вкус.
Выходило слишком сладко и ненатурально. Слишком искусственно, да настолько, что привкус лжи хрустел на зубах.
Каэрин, помедлив на мгновение, наполнил и собственный кубок. Пусть Ардааль говорит: его змеиные уста не испортят прекрасного напитка.
- Народ так давно ждал своего императора, что Ваше Величество будете удивлены размахом торжеств и празднеств. И нет-нет, это не моя заслуга - того желает простой люд. Желает чествовать величайшего из правителей, который поведёт их к победе.
Лукавил - Каэрин, коснувшись кубка губами, хитро прищурился, отчего шрамы на его страшно сморщились.
Какой же народ желает войны? Покинуть насиженное место, сорваться от родных и близких умирать за тридевять земель лишь для того, чтобы потомки получили призрачную надежду на что-то лучшее?
Патриотов, к сожалению, было категорически мало. Много было мудаков, а не каждый мудак - патриот.
Оспаривать, к счастью для самого себя, аэп Даккэ ничего не стал. Слишком хотелось жить.
- Назаир всё также прекрасен, как и много лет назад, Ваше Величество. - Ардааль задумчиво обвел взором вид, открывавшийся с террасы. - Гордый и непокоренный никому... кроме Вас, конечно же. Гарнизон ждет, когда поступит приказ о переброске войск на север, а расцвет нашей экономики и укрепившиеся торговые связи с Зерриканией говорят о том, что мы находимся на правильном пути.

Тот же день, у ворот

Стражники не были бы теми самыми стражниками, если бы просто так пропустили кого попало во владения своего господина. Стража аэп Даги издавна отличалась проницательностью и придирчивостью ко всяк входящему. Поэтому число последних было невероятно мало.
На счастье Вильхема, Каэрин распорядился, чтобы пришедшего и отыскавшего его оборотня пропустили. Одного.
Поэтому офицер, медленно переводя взгляд то с рыжей девчонки, что своей наглостью попыталась пролезть без мыльного корня в зад, то на подчиненного Каэрина.
- Проходи. Один. На девчонку распоряжения никто не давал. Что не устраивает - жди утра и распоряжений сверху.

3 апреля, катакомбы Назаира

Когда сзади слышно дыхание существ, желающих попробовать тебя на вкус, ты будешь бежать, не обращая внимания на боль в лодыжке, будто ее и вовсе нет. Потому что желание жить заглушает любую боль, а лязгающие в темноте челюсти придают телу, в которое готовятся вцепиться, невиданное доселе ускорение. Вся беда в том, что смерть все равно окажется быстрее. Убегая, ты просто оттягиваешь тот момент, когда цепкие костлявые пальцы сомкнуться на шее, начнут медленно душить или, проявив жалость, сделают все быстро. Стелла не знала, как твари обращаются с едой до того, как приступают к трапезе. И, судя по всему, не узнает в ближайшее время.
Блуждание по темным коридорам катакомб должно было закончится для двух слуг империи здесь и сейчас. Должно было, но не закончилось. Еще один подземный обитатель, который, в отличие от других, не торопился полакомиться человечиной, дал еще пожить Стелле и Гуарину, лишив старухи с косой возможности воспользоваться своим инструментом. За это шпионка была ему безмерно благодарна. А еще за то, что своим появлением спаситель положил конец поискам малыша Пью.
- Так-так-так! Кто посетил владения малыша Пью и напугал его зверушек?
Девушка захотела ответить, но не смогла. Нужные слова наотрез отказывались вылетать из пересохшего от страха горла. Первым делом хотелось поблагодарить проводника. Может, он и выполнял приказ Даккэ, пытаясь сохранить жизнь шпионке ценой собственной жизни, или сам проявил инициативу и заслонил ее от клацающих зубами тварей. Неважно. Поступок Гуарина заслуживал хотя бы словесной благодарности. Однако это подождет. Отошедшая от недавней близости к миру иному Стелла наконец сумела передать послание Каэрина:
- Нужна услуга для мессира аэп Даккэ.
Казалось, шанс забыть эти слова был меньше, чем шанс забыть собственное имя. Здоровяку с оружием, которого все почему-то называют малышом, а не великаном Пью, наверняка плевать на то, как зовут гостя. Его больше интересует цель, с которой к нему пришли. И шпионка сообщила мужчине, почему полезла в катакомбы, надеясь, что передала послание слово в слово. До этого она побаивалась того, что может произойти, если ошибиться при встрече с малышом Пью, хотя никогда и не видела его. Теперь же он стоит перед ней и становится реально страшно при мысли о том, как же может навредить иной вариант послания. Человека, от которого, словно псы от своего хозяина, убегают подземные существа, стоит бояться. По крайней мере, Стелла боялась.

3 апреля, Узня

И всё началось, как могло бы начаться только в самых страшных снах.
Кто-то орал. Кто-то молил о пощаде. Кажется, последними были небеса.
Явэнн, прыгнув вперёд, головой ударился в объемный пивной живот. Пузо, среагировав на такое вмешательство, сработало подобно натянутому тенту, оттолкнув шпиона назад. На его же счастье. Потому что следом за Лейтланом на палача набросился Барга. Нордлинг, чей крепкий кулак врезался в челюсть заплечных дел мастера, действовал резко и решительно. Явэнн же лишь помог ему, повалив мясника на пол. Хрустнуло - палач захрипел, кажется, раскрошив крепким черепом каменный пол.
И всё равно остался живым.
- Я... вас... суки!
Палач, чья безобразная маска задралась вверх, укусил Явэнна за палец. Больно.
Шпион не успел даже подумать, превратится ли он в такую же потную мерзость, как та, что его грызла, как другая рука шпиона врезалась пальцами в веки ублюдка.
Что-то алое и теплое прыснуло во все стороны. Зубы палача сжались еще сильнее.
- Убей! Убей эту мразь!
Было ужасно больно. Не так больно, как на костре. Но слишком похоже.
Всё закончилось слишком... кроваво. Пронзенная шея наполнила комнату кровью, перепачкав Андре, Явэнна и палача. Последний не жаловался. Мертвецы вообще были на удивление спокойными ребятами.
С трудом изъяв из грязной пасти пораненный палец, шпион с трудом поднялся.
- Все целы?
О Мельдоре это сказать можно было с трудом: израненный, с заплывшим взглядом и кровоточащим ухом, нордлинг выглядел чуть лучше, чем тот самый палач, что его истязал.
- Сможет идти?
Придется. Придется превозмочь и идти.
Куда деваться?
- Кхайр, твой меч. Помнишь, кто его забрал?
Нужно было помочь другу. Нельзя оставлять дело незаконченным... просто так.
Лейтлан сплюнул на труп.
- Андре, тащишь Мельдора в те самые казематы, из которых нас вывели. Попадешься на глаза страже -  каждый сам за себя. Мы за клинком. - Лейтлан прихватил со стола палача внушительных размеров тесак. - Пошли.

Поход был недолгим. По крайней мере, караулка стражи нашлась быстро.
Им не повезло с самого начала - стражников было пять.
Повезло чуть больше - они слишком громко обсуждали новый меч.
Слишком громко.
- Не бывает таких клинков у наемников! Вот чтоб мне пусто было!
- Экая невидаль. Чего только сейчас не купишь?
Ответ на вопрос нашелся сразу: ни за какие деньги нельзя было купить жизнь.
Смерть пришла к стражникам в виде залитого кровью человека и собрата, который им вовсе был не собрат.
Тесак вспорол шею одного из стражей чуть раньше, чем он успел вскочить со своей треноги. Второй лишился носа и больше сражаться не хотел. Зато пронзительно и громко визжал. К счастью, недолго.
Оставшиеся трое кинулись на не прошенных гостей.
Клинок Лиона лишь чудом не вспорол Явэнну грудь.
Увернулся и перекатился под следующим ударом.
Ударил наотмашь и пропустил тычок в левую руку.
- Мразь!
Было больно.
Смешнее всего, что больше всего болел прокушенный палачом палец.
Всё кончилось.
Они слишком нашумели.
- Уходим. - Явэнн, засунув мясницкий нож в сапог, прихватил у одного из стражников меч. - Мало времени! Слишком мало!

Андре добрался до казематов с успехом. Впрочем, вряд ли ситуация вообще попахивала успехом с самого начала.
- Херово всё! Он подыхает!
Мельдо хрипел и просил бабу. При смерти случается всякое, а человек, чей кишечник норовит вывалится из-за многочисленных порезов на животе на пол, на живого человека походил всё меньше.
- Тащить его надо, братцы! Вытаскивать!
Явэнн устало сполз спиной по стене.
Не вытащат.
Ни Мельдора, ни его.
Слишком много крови терял нильфгаардец с каждым шагом.
Слишком сильно замедляет их нордлинг каждый миг.
- Эй-эй-эй! А с твоим-то другом чего? Мужики, вставайте! Валить надо!
Несмотря на критичность ситуации, Мельдор заржал и тут же закашлял кровью.
Слишком поздно.
Андре недоуменно переводил взгляд с одного нильфа на другого.
- Что... что, курва мать, мы будем делать?

3-е апреля, Назаир.Дворец князя Ардааля аэп Даги

Пока они с Вильхемом ожидали ответа, рыжая успела уже десять раз усомниться в правильности своих действий и лихорадочно прикидывала, что будет делать, если всё пойдёт не по плану. Кстати, плана-то никакого и не было. Прямо засада.
В конце-концов, девушка решила, что наилучшим вариантом будет решение проблем по мере их поступления и решительно подавила любые поползновения своего разума нарисовать ей один из бесчисленных и равновероятных вариантов развития событий.
- Не попробуешь, не узнаешь. - подумала Кристанна, почему-то вспомнив про историю с фисштехом.
А потом их пригласили войти. Отправили вслед за одним стражем дворца, что привёл их в небольшую каморку, где их ждал, как видно, сам аэп Даккэ.
По дороге обоих пристально разглядывала мимо проходящая стража, что, в общем-то, было понятно. Кристанна, в свою очередь, старалась запомнить дорогу, чтобы в случае чего попытаться улизнуть. Что было очень маловероятно ввиду такого количества и качества дворцовой стражи.
А ещё, словно назло, опять прорезался голос разума, подправленный толикой опыта и паники:
- Чёрт, ведь полный дворец мордоворотов в доспехах и при "железках"... Пикнуть не успеешь - лишнюю дырку в шкурке получишь. Зараза, ну ты и влипла... Прямо-таки по самые помидоры.
Впрочем, внешне особо-то проклятая своих переживаний не показывала.  Лет двадцать назад, да, шла бы вжав голову в плечи и затравленным взглядом бы озиралась по сторонам. Но не теперь.
Но, вернёмся к комнатушке и её содержимому. В частности, к шефу Вильхема.
Комнатушка была маленькой, еле-еле все трое вошли. Не то что двуручником, обычным мечом взмахнуть-то проблема была бы. А вот для пары кинжалов в самый раз, только вот наивно было бы полагать, что за дверью уже не ошивается десяток-другой пикинёров или мечников. А потому, "железо" стоило применять только в случае скатывания ситуации в полное дерьмо, равносильное для минимум одной из здесь присутствующих смертным приговором.
Каэрин аэп Даккэ, оказался самым натуральным мордоворотом. В самом прямом, можно сказать, изначальном смысле этого слова. Узор из шрамов, покрывавших его лицо, мягко говоря не способствовал установлению с его хозяином тёплых и доверительных отношений. Хотя, за почти три десятка  бесконечного бега по всему Северу, а теперь и Югу, рыжая каких только рож не видела. И не всегда кривая рожа соответствовала кривому внутреннему содержанию человека. К сожалению, в обратную сторону сиё правило тоже исправно работало.
- Висельная рожа, как сказал бы один наш знакомый из Аэдирна. Нет, ещё добавил бы, что на подмётку моего сапога похожа. Шутник хренов.
На комментарий Чёрного по поводу "женщины", Кристанна только многозначительно хмыкнула, продолжая стоять слева от оборотня и полуулыбкой дав понять, что юмор оценила. Тем более, что в сложившейся ситуации только это и оставалось делать.
- Шутим, да? Ну ладно, только бы шуточки без членовредительства закончились... А то кто вас, нильфов знает...

Отредактировано Кристанна (2014-04-21 12:02:46)

3 апреля, Назаир. Дворец князя Ардааля аэп Даги. Покои в караулке.

Люди - такие люди... Точнее, Вильхем, оказался таким... Ну, в общем не ожидала от него Кристанна такого наглого искажения действительности прямо перед своим нанимателем. Да и хрен бы с ним, с нанимателем, не будь он особой, приближённой к самому Нильфгаардскому императору. А всё же, было приятно, что Вильхем так поступил...
- Не захваливай, а то зазнаюсь... - вздохнув начала рыжая, адресовав сиё оборотню. Каэрину же предназначалось остальное: - Таких эндриаг надо ещё поискать, эндриага-гвардеец бы, увидев такую харю, обосралась и от страха сдохла.
А затем добавила с улыбкой обречённой на лице:
- И, да, Чёрное Солнце сорок семь лет назад знатно подшутило над чародейским бомондом, загнав таких как я ему под ребра, словно крюк. У меня нет доказательств, что я не являюсь шпионкой и не замешана в попытке предполагаемого Вильхемом покушения и, будь я на вашем месте, я бы тоже поставила мою непричастность под большое сомнение.
А что ещё оставалось делать? Попытаться навешать ему лапши на уши? Ну ага, а он дурак и поверил... Не того полёта птица.
- Дурак, ты, Виля... - глядя на Даккэ думала Кристанна, ожидая вердикта: - Добрый, но дурак. Он ведь всё равно бы проверил.

3 апреля, Назаир. Дворец князя Ардааля аэп Даги. Покои в караулке.

Вильхем стоял прямо, словно по струнке. Не для того, чтобы произвести впечатление или показать выдержку. Для Каэрина это был вообще не показатель. Скорее оборотень пытался доказать полную уверенность в себе и своих словах. Потому что ложь или утайку наниматель сразу почует, но Кан всю жизнь живет ложью. Поэтому кое-какие вещи все-таки удавалось утаить. По крайней мере, ему так казалось.
- Зачем оттачивать на кметской черни, когда в лесу полно других тварей? И просто лесных зверей. Логово было хорошо скрыто от чужих глаз, даже никакого запаха туда не вело. Точнее, там просто не было чьи-то запахов. Словно кто-то нагнал ветер и сдул их куда подальше...
Маги вполне способны на такое, хотя раньше наемник с таким не сталкивался.
- Больше никаких следов не было. И я не знаю, что такое пентакли, господин...
Тоже раньше сталкиваться не приходилось. Пентаграммы видел у одной знакомой чародейки давным-давно, а вот пентакли... сложно сказать. Может, и видел. Но там точно не было ничего похожего.
Последними словами оборотень добавил:
- Если бы эта тварь напала на кортеж императора, то он был бы мертв прежде, чем маг или я успели бы что-нибудь сделать. Она действовала очень быстро...
Но все равно была убиваемой, как и любая похожая тварь. С этим ничего не поделать. Главное, сдохла.
Дальше Кан продолжал молчать, пока дипломат говорил с Кристанной. Насчет девушки он сказал все, что мог, остальное зависит от нее. Ну и по большой части от решения Каэрина. Впрочем, даже сам оборотень не решил, что будет делать, если решение будет негативным. Все-таки некая нечеловеческая солидарность у оборотня имелось. Но они не настолько близки, чтобы он вот так взял и впрягся за рыжеволосую, влипая в неприятности и теряя, пусть и опасное, но оттого не менее теплое место. Пожалуй, впервые за долгое время с ним действительно считаются. Не как с расходным материалом, а достаточно ценным приобретением. А больше и не нужно. А главное, он может не скрывать свою сущность перед нанимателем, ибо она стала ему быстро известна.

Бой в караулке прошёл быстро. Кхайр лишь восхитился быстротой действий шпика, оставив свой вклад в виде убитого стражника.  Главное - теперь меч был у хозяина.
По дороге в казематах лейтенант шептал:
Никому тебя не отдам... Клянусь, никогда тебя не потеряю. - рукоять почему-то приятно согревала руку, и это было хорошо. Жаль, положение дел было отвратительным.
Бег продолжался долго. Подобие бега. Они остановились в одном из широких коридоров каземат, истекая кровью и потом. Явэнн присел возле стены, стараясь отдышаться. Мельдор смеялся и харкал кровью. В конце-концов бедняга упал на стену и медленно сполз на пол, кровоточа всеми имеющимися ранами. Барга что-то кричал. Стражник услышал лишь:
- Что... что, курва мать, мы будем делать?
В голове аэп Лиона вспыхнули два огонька.  Человеку свойственно пассовать перед лицом выбора.
-Ты же хотел убить нордлинга хотя бы раз в жизни, Кхайр! У тебя такая возможность, а руки трясутся? Тогда выброси меч, его ковали для военных походов, а не для держания в руке с видом мученика. Никого не спрашивай и проткни ему брюхо. - басовитый, похожий на отцовский, голос звучал в голове всё громче и громче. Он был подобен гласу совести и долга, но не был таким же призывным благородным. Скорее приказывающим.
-Признайся, ты ведь проникся к нордлингу симпатией. Это настолько же очевидно, насколько и странно. Ты же шовинист. Сколько раз ты осуждал нордлингов за расизм, при этом сам оставаясь расистом? Это не амбивалентность. Это лицемерие. Грань между двумя понятиями ты прекрасно знаешь. Может, хоть раз попробуешь отнестись к человеку как к человеку, а не как к скотине? - тихий, спокойный, но до невыносимости ядовитый глас самокопания пришёл не вовремя. Единственное, чего лейтенант точно не хотел - это рефлексий на поле боя. Бесплодное самоедство без оглядки на обстоятельства казались чем-то непозволительным, гадким, свойственным праздному вельможе, но никак не воину Империи.
-Заткнись и действуй.
-Ты знаешь, что будешь жалеть об этом. Делай то, что считаешь нужным.
Прости, северянин. - Лион видел как глаза Андре округлились, а у Явэнна отвисла челюсть. Мельдор, похоже, даже не успел ничего понять в горячке и судорогах. Клинок прервал его мучения столь же легко, как выпивается стакан воды. Острие пронзило сердце, и железо стало невыносимо красным, до рези в глазах. Из многочисленных ран наёмника хлынула кровь, глаза погасли, а губы изогнулись в одобряющей улыбке.
-Бывай.
Тело Адама осело на каменный пол неожиданно плавно. Славный наёмник окончил свою жизнь ровно так же, как и тысячи таких же как он джентельменов удачи. Кхайр был готов прослезиться от содеянного, но был слишком суров для этого. Чтоб отплатить Мельдору хоть как-то, он выразил благодарность так, как только мог:
-Великое Солнце, если ты видишь мою скорбь из-за того, что внезапная смерть унесла из жизни брата моего Адама Мельдора, яви Своё безграничное милосердие и прими его в Свою славу. Ибо сражался он во имя Твоё и Твоего Императора.
Тысячи солдат по всему свету умирали самыми глупыми смертями, но смерть Адама казалась Кхайру глупейшей из всех. Старый, опытный наёмник, умерший от рук союзника - это нелепо. Совесть заедала всё сильнее, и сердце стучало так, будто только что прошла самая страшная из битв.
-Таким был твой первый убитый нордлинг, да? А сможешь ли ты рассказать об этом своим детям, когда они спросят тебя: "Пап, а как ты в первый раз убил варвара?" Твоя глупость не знает границ, твоей слепоте посочувствует даже крот, а в беспринципности ты конкурент даже своим заклятым врагам - преступникам. И ты знаешь, что ещё много людей и нелюдей пострадают от твоих непонятных, глупых убеж...
-Пошли. Отдохнули и хватит. Труп спрячем в тёмном углу. А в твоих интересах, Явэнн, поправиться как можно скорее. - Лион подошёл, схватил шпика за руку и достал из кармана бинт. Повреждённая рука была забинтована за несколько секунд парой простых движений. А мысленное самобичевание прекращено.
-Это ты тут командир. Ты мне мёртвый не нужен. Пошли, спрячем тело... И пусть простит меня Солнце. И Ваттье. Просто, курва, пойми меня!
Первая серьёзная операция такого рода. Первая потеря. Первый убитый нордлинг. И всё было бы хорошо, если б потерей не был этот самый нордлинг.
Как же я ненавижу сослагательное наклонение...

Отредактировано Кхайр аэп Лион (2014-04-26 20:57:42)

Узня, позднее канализации

Прости.
Заслуживает ли прощения враг? Заслуживает ли прощения тот, кто отправил тебя на тот свет?
Явэнн не успел остановить или поддержать Кхайра. Не успел уберечь лейтенанта от безумства и глупости, на путь которых Лион вступил. Не успел даже удивиться, а гримаса боли была принята общественностью за знак удивления.
Кто удивился на самом деле, так это был Мельдор. На его счастье, удар Кхайра был точным и безжалостным, а смерть забрала северянина в свои объятия быстрее, чем боль свела того с ума.
Андре, заскрипев зубами, закрыл глаза и с силой сжал кулаки. До хруста костяшек.
Явэнн, аккуратно сплюнув в сторону, попытался избавиться от дурного привкуса во рту и желания выругаться.
Кхайр говорил.
Слишком много ненужного.
Адама Мельдор был мертв.
- Осторожнее. - шпион шипел и щипал себя за ногу, пытаясь унять жгучую боль в несчастной левой руке. - Мясник.
Барга, не долго думая, оттащил Адама в угол камеры, заваливая бедолагу мусором и камнем.
- Прости, прости, кореш. Жизнь, судьба. Не успели, не уберегли. Прости, лады? - доносился до нильфгаардцев приглушенный шёпот. - Так было нужно.
- Он прав. - неожиданно заметил Лейтлан. - Он прав, несмотря на то, что он враг. Был врагом. Мы бы не смогли выжить с двумя раненными в канализации. Слишком рискованно.
"А сможем ли выжить с одним? С тем, кто будет задерживать движение? Тот, кто в нечистотах нахватает больше болячек, чем после пары ночей в чумном квартале? О, Великое Солнце..."
Песок и грязь скрипит под ногами и на зубах.
Кажется, шпиону помогают. Кажется, он потерял сознание, а крепкие руки нордлинга, впившиеся в его тело, безжалостно рвут из него куски мяса.
- Давай, помоги мне! - каркает Андре, утаскивая несчастного Лейтлана в проем в стене.
"Меня утопят. Тело спрячут, чтобы не досталось врагам. А я? Что я? Я хочу жить! Жить! Я хочу... домой".
Слишком много крови. Слишком ослаб шпион телом.
Явэнн Менно Витольд аэп Лейтлан, осоловело хлопнув глазами, провалился в небытие.

- Блядь, да помоги ты мне! - выругался Барга, подхватывая шпиона на руки. - Тяжелый же, сука, как старый гуль!
Нордлинга можно было понять: нильф отрубился, сам ползти не желал, малец, что пришил Адама, помогал туго, а чужое говно так и норовит заползти в сапоги.
- У, курва!
Шпион всё-таки упал на Андре, едва не впечатав несчастного северянина в стену.
Головорез, чудом устояв на ногах, ругался и бранился, обещая кого-то отыметь в зад.
- Слезавай давай сам. Засиделись мы в этой хрени.
Явэнн был перекинут плечо, подобно огромному живому кульку из крови и плоти.
- Дуй вперёд, парень. У тебя меч, а у меня - лишь твой друг. Им хреново отбиваться, но я даже не буду пробовать. - Барга плюнул и очень надеялся, что не попал в Кхайра. - Темно тут, как в жопе.

3 апреля, катакомбы Назаира

Напряжение сразу же спало после смеха Пью. Стелла не находила ничего смешного в данной ситуации, но все же улыбнулась, дабы не обидеть верзилу. Обижать хозяина в его жилище – признак дурного тона. А обижать хозяина, у которого под рукой есть оружие – признак плохо развитого инстинкта самосохранения. Девушка надеялась, что малыш Пью не относится к тому типу чересчур эмоциональных людей, которые едва ли не все готовы рассматривать как оскорбление в свой адрес, достаточно лишь сказать что-то не то или посмотреть на них как-то не так.
Шпионка, подозревая о малой значимости имен для верзилы, все же представилась:
- Стелла аэп Бойл.
Едва она успела представиться, как Пью снова принялся говорить, будто никто ничего не произнес мгновением раньше. Имя для него если не было пустым звуком, то определенно значило очень мало. Наверняка спросил ради приличия. Если он знает об этом понятии.
- Боялась бы я его, если б он не баб за задницу щупал, а мужиков, - Стелла, ухмыляясь, глянула на Гренна, который либо появился совсем недавно и неожиданно, либо она просто не заметила парня. Будь лодыжка целой, шпионка бы пошла сама и никому бы не пришлось ее нести. И щупать за зад. Но так как ходить все еще было больно, а один сапог обещал порваться в ближайшее время, девушка решила воспользоваться услугами напарника малыша Пью. В конце концов, часто ли тебя на руках носят? Кто знает, когда такое повторится и повторится ли вообще.
Теперь, когда впереди шел великан с оружием, катакомбы казались не такими уж и страшными. Раньше присутствовал страх заблудиться, боязнь существ, обитающих под землей, да и сами узкие и темные коридоры заставляли вздрагивать. Однако Стелла изредка вглядывалась в темноту и прислушивалась к звукам, про себя повторяя: «Там ничего и никого нет. Хватит себе придумывать всякие шорохи и скрежет, рисовать какие-то образы и силуэты. Там пусто. Там только темнота». Стелле очень хотелось, чтобы это было так.
- Раз император едет сюда, значит, ни с чем иным все это не может быть связано. Только вот что «все»? Может, скрасите нашу прогулку по катакомбам рассказом о том, зачем Даккэ послал меня сюда и почему именно к вам?
Пробовать стоит. Всегда. Вот Стелла и попробовала выяснить у верзилы, что же за услуга потребовалась Каэрину. Хотелось как можно скорее узнать, за что ее чуть не сожрали подземные твари.
- Тем более, если у этих стен немые уши. – Девушка огляделась вокруг, хотя смотреть особо было не на что. Коридоры почти все одинаковые. Несколько десятков шагов назад их окружали точно такие же стены, и впереди наверняка ничего не изменится. Разве нужно катакомбам разнообразие?
- Узня, говоришь? Над нами? Везет же посещать разные интересные места в этом городе. Или нам не туда? – Стелла надеялась, что не туда. И не рядом. Куда-нибудь подальше от тюрьмы. Об Узне она успела наслышаться. Много плохого и ничего хорошего. О таких местах вряд ли можно сказать хоть что-то хорошее, если только тебе не приносит удовольствие пытать себе подобных.