Заснуть оказалось сложнее, чем Кристофу казалось ранее. Он устал, был измотан поединком, спасением своей жизни и небольшим переездом сюда, на постоялый двор, но его глаза не желали так просто закрываться. Бывший рыцарь думал, что будет дальше. Особенно, если он добьется успеха в своих начинаниях, в чем все чаще и чаще мужчина сомневался. Кристоф много размышлял о смерти и том, что находится по ту сторону, приходя к выводу, что там нет ничего, кроме холодной пустоты, а значит и делать там ровным счетом нечего.  Задуманное им было трудновыполнимо в одиночку, и чем настойчивее эта мысль посещала его голову, тем больше ему хотелось прийти в ярость и начать крушить всё вокруг себя. С завидной регулярностью это не давало де Горгону покоя, и он так и не нашел выхода более лучшего, чем топить свои мысли в кружке какого-нибудь северного или южного дерьма.

Чувствовать чье-то тепло и получать его в ответ спустя столько времени было необычно и тем сильнее Кристоф старался зацепиться за то немногое, что имел прямо здесь и сейчас. Пускай, вероятно, это и была игра без намека на действительность или иная забава - он не умел читать чужие мысли - но мужчину вполне устраивал возможный обман собственных ощущений и чувств. Главное, думал де Горгон, чтобы это продолжалось столь же убедительно, насколько и началось. Он ощутил её неровную спину, когда она поддалась на его объятья, и с глупой улыбкой отметил их разницу в росте. У Рэм были красивые волосы - по крайней мере они нравились Кристофу - но говорить об этом вслух мужчина не собирался, а то кто знает, может девица зазнается и перестанет с ним разговаривать?

Наемник догадывался к чему она вечно клонит, касаясь его желания, право на которое он добыл в игре, но с грустью отмечал, что сейчас это совсем не то, что ему нужно. Кристоф допускал, что это была шутка, но кому известно, что на её уме? Они совершенно два разных человека со своими взглядами и убеждениями на жизнь, а это уже никак не исправить. Мужчина прижался к телу Рэм, прикрывая глаза в очередной попытке заснуть. Пожалуй, сегодняшний вечер будет не самым худшим воспоминанием перед грядущей бурей, которая окажется способна убить его. Возможно, лучшим.

- Видимо, мне нужно сказать тебе прямо, что ты - лучшая компания, на которую я только мог рассчитывать? - наемник вздохнул, не открывая глаз. - Может, тогда ты перестанешь говорить иначе?

Кристоф де Горгон уснул столь же внезапно, как и пробудился. Казалось, что ночь длилась не более пяти минут. Он едва закрыл глаза, а когда открыл, то комнатка была освещена солнцем, мышцы сводило в легкой покалывающей боли. Мужчина оглядел все вокруг прежде чем до него дошло, что причиной его пробуждения стал голос Рэм, которая тем временем вставала с кровати. Он не стал подолгу разлеживаться, а поднялся следом и присел на край, разминая шею и руки. Без лишних слов Кристоф поднялся и отправился к своим вещам, первым делом проверяя спрятанный в ножнах меч. Следом он занялся тем, что надел на себя одежду, что рыцари носили под доспехом, а после неторопливо принялся экипировать себя его элементами. Голова раскалывалась с самого момента пробуждения, но де Горгон настолько к этому привык, что боль не вызывала у него никакого дискомфорта, а скорее просто ненавязчиво надоедала. Ему не хотелось даже мимолетно касаться вчерашнего, поэтому рыцарь угрюмо молчал. Наемнику потребовалось умеренное количество времени дабы надеть на себя весь доспех без посторонней помощи и когда это случилось, он оказался у выхода, держа свой баул в руках.

- Думаю нам стоит позавтракать.

Кристоф стоял вблизи выхода, угрюмо разглядывая Рэм, которая отвечала ему похожим взглядом, но немного в другой, более свойственной себе манере. В её глазах мужчина в очередной раз улавливал нечто вроде насмешки, адресованной ему, но, к счастью, рыцарь был достаточно равнодушен к тому, что думают посторонние, чтобы всерьез обижаться. Кристоф знал, что такие люди, как эта девчонка, за всеми своими шутками и подколками скрывают нечто личное. Нечто, что определенно висит на их душе тяжелым грузом, но наемника никогда не волновало, что именно это было — это не его дело. Ему не пришлось долго ждать — Рэм собралась достаточно быстро. Кристофу показалось, что она и вовсе его опередила, что было неудивительно, учитывая их разницу в количестве элементов гардероба, но по какой-то причине решила слегка задержаться и позволить ему покинуть комнату первым. Когда наемник собирался выходить, повернувшись к выходу, то краем уха воспринял некий звук, похожий на падение предмета. Впрочем, придавать значением этому де Горгон не стал, сославшись на то, что ему показалось — учитывая количество алкоголя выпитого вчера, этим звуком вполне могло быть то самое стучание в голове, которое Кристоф упорно старался игнорировать.

Помещение снизу ожидаемо было полупустым — в конце-концов на дворе все еще господствовало относительно раннее утро. Рыцарь выглянул в окно: недостаточно светло — солнце только начинало показываться — но и непроглядной тьмы на улице не было. Словом, достаточно для того, чтобы не теряясь и не торопясь выехать на тракт, ведущий к самому Боклеру. Поступь Кристофа выделялась среди полушепотов пьюших поутру людей, приковывая их внимание. Чаще всего это был обычный интерес, но наемник старался всегда быть настороже, особенно сейчас, когда возвращается в Туссент — кто знает, откуда в этот раз замахнутся ножом. Проходя мимо увлеченно болтающей группы людей, Кристоф резко остановился — темой их разговора служило двойное убийство. Вряд ли разговор был беспричинным, поэтому мужчина заметно занервничал, сбавив темп своего шага — ему хотелось дослушать их обсуждение. Когда речь зашла о некоем молоке и женщине, что скорее всего мужчина, да и при этом при всем вор, Кристоф закатил глаза и с прежней скоростью пошагал дальше. Преступление приписали посторонней, да и ещё не какой-то, а той, что с широченной улыбкой дожидалась его за одним из столов. Он ничего не знал насчет деталей вроде молока, но все прочее определенно указывало на Рэм. В каком-то смысле новость являлась хорошей — жизни двух гнусных болванов оборвала известная воровка и двухметровый рыцарь в этой истории никак не фигурировал, но у медали всегда две стороны — Кристоф де Горгон привык отвечать за свои поступки, какими бы они ни были. И теперь тот факт, что его грехи не плечах другого человека, слегка озадачил. Кристоф сел к Рэм, огляделся. Её прозвище было ему знакомо, но, пожалуй, лишь понаслышке.

— Ласка, значит, — довольно тихо произнес он. Вряд ли кто-то ещё мог услышать — в той части корчмы, где они сидели, было пусто, а девочка, что должна была принести еды, только-только ушла. — Я слышал это имя, но мне неизвестно насколько оно значимо. В любом случае, меня это не волнует, но вот одно мне никак не понять — к чему записывать на свой счет чужие поступки? — Кристоф затарабанил по столу пальцами, переглядываясь с ней. — Тебе совершенно точно плевать на мою жизнь, как и мне на твою, но раз уж мы путешествуем вместе, то знай, что эти два кретина тебе могут здорово аукнуться. Надеюсь, что эта путаница… с твоим полом и прочим будет полезна. Как бы то ни было, — де Горгон замолчал. В голову по-прежнему било похмелье. Следующее он хотел произнести так, чтобы это не казалось каким-то проявлением заботы, — будь осторожна. Когда-нибудь меня не окажется рядом.

Отредактировано Кристоф де Горгон (2019-03-09 19:33:38)

Кристоф задумчиво рассматривал Рэм или, как теперь выяснилось, Ласку. В ложности первого имени он не сомневался с первой секунды их знакомства, прекрасно понимая повадки и привычки подобных людей, но вот дурацкому прозвищу почему- то хотелось верить. Логично, что и оно было ложью – какой здравомыслящий человек так назовется, но девчонка пользовалась им куда чаще, а значит Ласка хоть и косвенно, но могла считаться чем-то более похожим на правду, несмотря на то, что это всего лишь название зверька. Кристоф, сам того не желая, получил вариативность – теперь он мог обращаться к ней иначе, но решил, что прибережет «Ласку» для особых случаев - имя «Рэм» его более чем устраивало. Несмотря на то, что оно больше подходило мужчинам, де Горгон находил его весьма занятным для женщины – можно сказать, ему нравилось – да и в целом наемник привык к нему за прошлую ночь, так что лишние изменения были ни к чему.

Впрочем, разговор на подобную тему оказался неизбежен. Благодаря объяснениям Кристоф понял, что вчерашней ночью он обнимал знаменитость. Вряд ли слава Ласки ограничивалась лишь Темерией и Реданией; особенно на фоне рассуждений, касающихся известности и репутации. Рыцарь был наверняка уверен в том, что ее руки побывали много в каких карманах и тайниках, и что вряд ли она ограничивалась лишь парой государств. Короткая мысль, что столь яркие таланты могут пригодиться внезапно посетила голову де Горгона, сбив с главной нити внутренних рассуждений. Рэм могла быть полезной – направлялась она ровно туда же, куда и он сам, но вмешивать ее в дело было чересчур опасно. К тому же ему нечем ей платить, а для таких как эта девушка вряд ли были вещи более святые, чем звонкие монеты. Возможно, об этом стоило задуматься позже.

- Не цепляйся к моим словам, - де Горгон вновь отбил дробь пальцами, но следом убрал руку со стола на свое колено. – Оставляя на тракте признак своего присутствия ты сама того не ведая затеваешь игру с огнем. Не сомневаюсь, что вору важна репутация, но эта игра вряд ли окажется тебе по зубам. Я лишь хочу сказать, что не следовало так делать. Хотел бы сказать больше, но если что-то пойдет не так, это навредит нам обоим.

Девочка, заменявшая прислугу, принесла две кружки пива. Кристоф взял ту, что предназначалась ему и отставил ее недалеко в сторону. Наемнику хотелось, да и было необходимо выпить, но он решил сделать это немного позже. Он убеждал себя в том, что ему плевать на эту рыжеволосую зерриканку на все сто процентов, но в итоге понимал, что это не так. Мужчина пытался предупредить ее не поступать опрометчиво, но как это сделать, не посвящая в подробности? Казалось невозможным. Он был уверен, что одна досадная ошибка приведет ее в петлю, но если наемник   все же решит сказать Рэм больше, то смерть могла ждать уже его. Кристоф не доверял девушке до конца и ничего не мог с этим поделать – рыцарь слишком плохо ее знал. Было невероятно трудно отличать ложь от правды. Если он действительно планировал просить ее помощи, ему было необходимо довериться ей. Хотя бы заставить себя сделать это.

- Так это значит, что между нами что-то было? – смешок Ласки мужчина поддержал улыбкой на своем лице. Слышать про, что ей не плевать, было приятно. Хотелось верить. – Возможно, я неправильно подобрал слова. Не думаю, что я бы распинался про осторожность, если бы мне и правда было все равно. Мне не плевать. По крайней мере в ближайшее время, так что это чувство взаимно, - Кристоф немного замялся – происходящее казалось забавным. Почему – тот еще вопрос, но думать над ним не было времени. – Дорога и правда не займет много времени, но я хочу сделать небольшой крюк к Горгоне. Отказаться – твое право. Заставлять тебя не в моей власти. Ехать иным путем я не собираюсь, так что если с этим есть какие-то проблемы, то вряд ли мы окажемся в состоянии их решить. Могу лишь пообещать, что надолго мы там не задержимся.

Рэм отпила из своей кружки и тут же начала откашливаться. Кристоф собирался поинтересоваться в чем дело, но выражение ее лица доходчиво все рассказало. Очевидно, девушка имела честь познакомиться с тем, что на севере называют пивом. Когда-то де Горгон реагировал таким образом даже на самые безобидные вещи, а теперь, казалось, мог выпить стакан любого дерьма и даже не поперхнуться. Северное вино еще куда ни шло, но некоторое пиво напоминало кислоту – наемник отлично запомнил это после ряда знакомств с их хмельной продукцией. Кристоф ухмыльнулся, издевательски предложив свою порцию, но девушку вряд ли всерьез заинтересовало данное предложение. Рыцарь поднял свою кружку, словно собираясь произнести тост, и залпом ее опустошил. Возникло ощущение, что все внутренности превратились в горящую кашу, но такое мужчина уже испытывал. Он сморщился, перебарывая неприятные ощущения. На смену пришел заряд бодрости, уничтоживший похмелье – именно то, о чем де Горгон твердил с самого начала. Голова заработала на полную.

- Когда-нибудь привыкнешь, - Кристоф отставил кружку. Подавленное с утра настроение не без помощи пойла двигалось к нормальной отметке, - если вообще собираешься возвращаться. Туссент определенно убьет нас, если мы решим выпить напоследок. Лучше уж сгинуть в крае солнца и вина, чем в крае дерьма и холода. Звучит как вещь, за которую стоит выпить, но не думаю, что ты переживешь еще одну кружку этого великолепия.

Кристоф кивнул, выражая благодарность — его спутница, с которой у него «что-то» было, с пониманием отнеслась к его просьбе и согласилась составить компанию. Наверняка Рэм поглотил интерес, вызванный желанием узнать причины посещения Горгоны, да и она не стремилась этого скрывать, открыто говоря о приключениях. Наемник, хмуро разглядывая её улыбающуюся радостную мордашку, отчетливо понимал, что в том месте, которое несколько назад звалось его домом, не будет ничего, кроме пепла, запаха смерти и разочарования. Хотелось бы ему и вовсе проехать мимо, но Кристоф не мог. Его долгом — перед собой, перед матерью и отцом — было возвращение. Он был не в состоянии сформулировать адекватную причину — так говорило его сердце. Возможно, это единственный шанс просить прощения перед мертвецами, что когда-то позволили ему появиться на свет, и посетить родные края. Вспоминая, как вообще выглядел дом прежде, Кристоф де Горгон опустил взгляд на стол. Он понял, что это на время стоило оставить — на Горгоне у него будет прекрасная возможность подумать обо всем, что беспокоит.

Прозвище «великан» немного резало слух, но девчонка без сомнений имела право подобным образом над ним смеяться — она позволила ему жить. Наемник с интересом смотрел за тем, как рыжеволосая по-прежнему отплевывается от пива, затем и вовсе прополоскав рот зерриканской выпивкой — той самой, что окрасило прошлую ночь в более яркие цвета — и пришел к выводу, что дело обстояло совсем скверно. Ласку определенно злила его забавная реакция, но рыцарь ничего не мог с собой поделать — её хвастовство лишь усиляло желание засмеяться во весь голос. Впрочем, на лице Кристофа этого было не прочесть — он лишь молча продолжал разглядывать и слушать Рэм. Закончив, она вытащила из-под рубашки медальон и недобро на него посмотрела. Мужчине это показалось странным, но придавать действию особого значения ему явно не хотелось — кто знает, что у неё было на уме?

Девчушка принесла завтрак и Кристоф принялся за него в своей исконно дворянской манере. Он не сразу заметил, что Рэм принимает пищу без особого энтузиазма — абсолютно не так, как вчера, когда она запихивала в себя еду целыми кусками. Возник повод задуматься. Куда вдруг делся её животный аппетит? Наемник несколько раз подносил еду к своему рту и проглатывал, прежде чем остановился. Яичница была вкусной — тем ещё страннее было нежелание Рэм её есть.

— Предположим, что ты не можешь пить, — Кристоф вытер губы пальцами, — но что с твоим аппетитом? Пиво? Нормальной еды у нас не будет до самого Туссента. На твоем месте я бы даже не задумывался над тем есть этот завтрак или нет.

Задумчиво посмотрев на неё пару минут, Кристоф продолжил трапезу. Вскоре его тарелка оказалась пуста. Мужчина расслабленно облокотился на стол и почесал начинающую становиться неаккуратной бороду. Хотелось выпить ещё, да и немало, но он решил воздержаться. Вгонять себя в пьянство с самого утра было очень плохой идеей. Оглядев пустую кружку, де Горгон посмотрел по сторонам. Не стоило задерживаться здесь надолго. Вряд ли Маррел и Гавейн вызовут у тех самых людей желание разбираться в ситуации, но слухи о их гибели наверняка надолго опередили Кристофа и к этому была причастна Ласка. В отличие от Кристофа де Горгона, которого давно считали мертвым, она была живее всех живых. Могли возникнуть сложности. Лучше не искушать судьбу.

Отредактировано Кристоф де Горгон (2019-03-13 17:26:04)

Кажется, со временем Рэм пересмотрела свое отношение к содержимому тарелки. Послушала она Кристофа или вняла собственному голосу разума - неизвестно, но когда мужчина закончил с пищей, то своей порцией занялась девушка Магические? Хрени? Рыцарь недоумевал, не понимая о чем речь, но внезапно перед глазами появилась та деталь, которую чуть ранее он счел недостойной внимания, и его глаза опустились на грудь девчонки - медальон, что она тревожила несколько минут назад по-прежнему висел на её шее. Хотелось бы не задавать ей лишних вопросов, но де Горгона пожирало любопытство, которое становилось трудно контролировать. Он молча следил за тем, как рыжеволосая зерриканка ела и запивала яичницу молоком. Когда она закончила, рыцарь подпер подбородок рукой.

- Эта безделушка, - медленно произнес Кристоф, показывая пальцем свободной руки на место медальона, - из той шкатулки? Если она и правда магическая, то от нее стоило бы вовсе избавиться, однако учитывая твой род занятий, такое предложение прозвучало бы глупо. Быть может, стоит убрать её куда подальше, чтобы даже глаза не имели возможности соприкасаться с ней? Магия и все что связано с этим словом - довольно опасно. Думается, что ты довольно умна, чтобы прекрасно понимать это. Не хочу, чтобы меня прикончила эта хренова магия. Терпеть не могу тех идиотов, которые тратят время на создание бесполезного и вредного для жизни хлама.

Кристоф переглянулся с собеседницей, когда она вновь изменилась в лице. Вернулась та насмехающаяся над окружающим миром усмешка, глаза приобрели хитрый прищур. Рыцарь мог поклясться всем богам Континента, что Рэм было абсолютно плевать на его просьбу. Её, кажется, совсем ничего не заботило - даже собственная жизнь - и порой это вводило в недоумение. Девчонка была слишком странной, чтобы Кристоф де Горгон так просто мог понять, что она из себя представляет. Подниматься из-за стола “парочка” начала синхронно, но Ласка оказалась первой. Всем своим тоном она пыталась внушить Кристофу, что тот слишком нерасторопен. Прозвище “великан” снова резануло слух.

- Прошу, - наемник шел рядом, смотря вперед, а на выходе из корчмы даже пропустил девушку вперед, - не называй меня этим глупым словом. У меня есть имя. Я не вправе этого требовать, но, пожалуйста, избавь меня от него. Либо придумай что-нибудь лучше.

Конь, что принадлежал Рэм, бурно реагировал, когда они подошли к конюшне. Очевидно, что животное было привязано к своей хозяйке, как и она к нему, но вот сам Кристоф никогда не поступал подобным образом. Скакун с его образом жизни мог погибнуть в любой момент и давать ему даже имя - означало привязываться, чего де Горгону ни в коем случае не хотелось. Мальчишки, которому доверили лошадей, не было, что заставило опасливо пошариться по сумкам, несмотря на их не самое богатое содержимое - в настолько бедственном финансовом положении будет обидно потерять и кусок зачерствелого хлеба. Рыцарь, как и девушка, почистил животное, но не так заботливо, а после снарядил того всем необходимым. Шлем мужчина повесил сбоку от седла - ехать, несмотря на холодную и слегка влажную погоду, он решил с открытой головой. Через несколько минут оба сидели верхом.

- Она практически не задержит нашего путешествия. От Бельхавена нам нужно будет ехать на юг к самой высокой в той местности горе, на которую предстоит забраться, но немного. Дороги там были хорошие, мало кто срывался вниз. Когда закончим, то отправимся на восток - выйдем прямиком к окрестностям Боклера. Если вид с Горгоны такой же, каким был раньше, то весь Туссент сможет уместиться твоих ладонях. Ежели ты никогда не бывала в горах, то самое время это сделать.

Всадники тронулись, неторопливо выбираясь к тракту. Кристофа посещало желание отказаться от своей затеи, но потом оно испарялось, и так случалось несколько раз. Съездить туда было необходимо. Хочет он того или нет. Щит, что висел под плащом на спине, неприятно ударялся о неё, но де Горгон по-видимому не обращал на это никакого внимания. Он задумчиво смотрел вперед, управляя лошадью, и пытался понять, что же все-таки там его ждет. Или, вернее, что он сам там хотел видеть?

Кристоф покачивался в седле. Идеи, как поступить с медальоном, оказались неинтересны для Рэм — она отмахнулась. На доспехи был надет дорожный плащ, не покидавший Кристофа практически никогда, за исключением ситуаций, где ему попросту нет места, как, например в схватке. Серый потертый плащ с капюшоном неплохо скрывал элементы латного и кольчужного доспеха. Вблизи это было бесполезно, но издали давало свои плоды — разглядеть в высоком мужчине, скрывающем тело под старой тряпкой, бойца, казалось невероятно трудным, но умный человек мог просто догадаться. К счастью, умных людей мало.

Мужчина разглядывал ту самую брошь, что вчерашним вечером выпала из баула и которую он незаметно вытащил на конюшне, когда приводил в порядок коня. Кристоф долго размышлял и смотрел на неё, иной раз даже не обращая внимания на дорогу. Рэм ехала параллельно и довольно близко — она вполне могла видеть своими любопытными глазками, чем занимается её спутник. Брошь с гербом дома задевала пальцы, лежа на ладони и давала легкий отблеск от ранних солнечных лучей, несмотря на свои деформации. Кристоф знал, что тащить эту вещь дальше было невероятно опасно. Его внешность и брошь сразу дадут понять, кто такой на самом деле этот рослый наемник с усталым от жизни видом. Легкий золотой слой давно стерся, все ценные камешки давно вытащены и проданы. Оставался лишь символ, и он представлял угрозу. Рыцарь ещё раз пристально оглядел вещицу и тяжело вздохнул, повернувшись в сторону девушки, но затем вернулся в изначальное положение.

Пора.

Взмах длинной руки. Брошь улетела куда-то на обочину, очевидно, укатившись по небольшому склону вниз. Туда, где её никто и никогда не найдет. Туда, где сейчас ей было самое место. Грудь мужчины вновь поднялась, набирая воздух. Сделать это оказалось сложнее, чем он думал. Теперь де Горгон в состоянии вернуться в реальный мир, к беседующей с ним Рэм. Он повернул к ней голову, мрачно выглядывая из-за надетого на голову капюшона. Она дала ему новое прозвище, но уже на незнакомом языке. Наверняка это — какое-то ругательство. Хитрые глаза и улыбка намекали, как ничто другое.

— В моем мире имена значат куда больше пресловутых прозвищ. Иногда совсем не обязательно отражать реальную суть вещей, — Кристоф улыбнулся. — Vi… sh… aal — что это значит? Мне кажется, что нечто вроде ослинной задницы или иного оскорбления. Твоя дурацкая улыбка не позволяет воспринимать сказанное как-то иначе, чем так.

Долгие поездки никогда не нравились наемнику во многом из-за его роста. Уже сейчас он чувствовал, как тело будет высказывать недовольство и просить отдыха. Кристоф размял плечи, шею, попытался настроиться на безостановочную езду до самой Горгоны. Рыцарь поерзал в седле, стараясь устроиться поудобней. Когда Ласка заговорила о цели посещения горы, он задумался.

— Цепляешься к моим словам. Снова. Нет, не переживай, мы не будем высоко. А фразой про ладони я лишь хотел сказать, что оттуда открывается превосходный вид. Не нужно понимать всё буквально, — Кристоф затих, решая рассказать ли ей. Решил. — Горгона была моим домом. И домом прекрасным. Когда-то у недалеко от подножия стояло большое имение, а теперь там громадное пепелище и вместо чистого горного воздуха — запах смерти. Скажи, если случайно запнешься о чей-нибудь скелет. Возможно, это мой отец. Мать, когда я в последний раз там был, болталась без одежды на липовой ветви.

Отредактировано Кристоф де Горгон (2019-03-18 15:08:46)

В её мире. Рэм была чертовски права. То, кем он был здесь не имело никакого значения. Имя — обычный набор букв, который при произношении являлся пустым звуком, а приставка к нему — дурацкой выдумкой, что могла лишь потешить простолюдинов. По ту сторону своей прежней жизни Кристоф де Горгон был легким, незначительным дуновением ветра, которое отчаянно пыталось превратиться в бурю. С каждым пройденным километром рыцарь отчетливей и отчетливей осознавал, что в одиночку ему ничего не удастся. В одиночку ему не стать той бурей, что сметет всех врагов. Он косился на Рэм, тая подозрения, что девушка именно та, которая сможет помочь, но все эти суждения упирались в одно очень важное, даже непреодолимое препятствие. За столь опасную и, можно сказать, ювелирную работу принято платить. Кристоф не имел ничего, кроме старого доспеха, меча, копья и щита, с которыми ни за что бы не расстался. Был конь, но вряд ли он будет стоить много — именно столько по мнению наемника потребует рыжая зерриканка. Тупик. А заикаться об этом без гроша в кармане было глупо.

Словцо на чужом языке означало «Великан». Вот ведь хитрая девчонка. Однако, с тем что звучит приятнее, Кристоф спорить не стал — это было правдой. Рыцарь покачал головой, слегка закатив глаза. Пусть называет так, как ей хочется. Плевать. Вопрос про улыбку заставил рыцаря слабо посмеяться.

— Хорошо, когда ты имеешь причины улыбаться и мне это даже нравится, но в твоем случае улыбка — сигнал, что-то здесь нечисто. Когда ты так усердно… улыбаешься, то самым разумным вариантом будет задуматься насчет, — Кристоф ухмыльнулся, когда Рэм снова расплылась в улыбке.- Вот, как сейчас. Так вот, задуматься насчет того, что ты замышляешь нечто необъяснимое или просто выдаешь вещи не тем, чем они кажутся. Лжешь. Черт знает, что у тебя на уме, но я уверен, что там всегда найдется место чему-то такому.

Кристоф молча наблюдал за тем, как Ласка, подъехав ближе, касается его закованной в перчатку руки. Она не сказала ни слова, но мужчина все и так прекрасно понял. Жест был неожиданный, но определено возымевший свое действие. Они переглянулись и рыцарь благодарно кивнул воровке. То спокойствие, с каким он ей рассказал о судьбе своей семьи, конечно же не имело ничего общего, с тем о чем он думал и что чувствовал на самом деле. Кристоф старался думать об этом каждый день и никогда не забывать. То пепелище на Горгоне — его вина. Вина его любопытства и идиотского чувства справедливости; веры в то, что кому-то в этом мире не плевать на справедливость. То спокойствие далось ему тяжело. Рэм чуть ускакала вперед, Кристоф же ни на каплю не изменил своей скорости.

Довольно продолжительное время они ехали молча, обмениваясь незначительными фразами. Горгона становилась ближе, а небо над головой светлее, но до нужного места все ещё оставалось много времени. Вероятно, они и вовсе выйдут туда к вечеру, а может и нет. Определить было сложно.

Отредактировано Кристоф де Горгон (2019-03-18 19:31:59)

Затея Рэм оказалась полной неожиданностью, и когда она сорвалась с места, то Кристоф машинально оглядел тракт позади на предмет несущихся всадников, не сулящих бы им ничего хорошего. К счастью, позади никого не было. Рыцарь нахмурился — решение погоняться являлось ребячеством даже для неё, но с другой стороны дорога предстояла неблизкая и невероятно скучная, а если учитывать и тот факт, что долгие поездки доставляли де Горгону неудобства, то и неприятная. Вариантов было немного, но этот позволил бы времени идти быстрее, а значит, несмотря на то, что это не особо нравилось Кристофу, можно рискнуть. Наемник пришпорил коня, помчавшись за Рэм следом.

Стоявшее на кону позабавило. Кристоф счел условие шуткой. Девушка имела фору из-за гораздо более раннего старта, но мужчине казалось, что он окажется в состоянии её догнать. Вещи, привязанные к лошади, побрякивали и звенели, щит за спиной начинал биться сильнее, но Кристоф смотрел лишь вперед, на рыжеволосую зерриканку, которую пытался обогнать. Потоки воздуха сбили с головы наемника капюшон, заставив выругаться на всеобщем. Ветер ощутимо потеплел и был не такой холодный, как несколько часов назад, но он бил по глазам, вынуждая их щурить. Дорога до камней была преодолена наполовину, но он так и не нагнал Рэм, держась близко позади. Рыцарь не понимал, почему эта чертова кляча не могла ехать быстрее, единственно ссылаясь на её перегруженность, и подгонял ту сильнее и сильнее, пока, наконец, не почувствовал, что животное на пределе. Загонять его дальше было нельзя, если Кристоф не хотел продолжать путь на своих двоих. На секунду показалось, что он нагнал Рэм, но рыжеволосая зерриканка резким рывком пресекла все попытки обгона. Чавкающая грязь под копытами продолжала издавать звуки, а мелькающие мимо деревья безостановочно маячить.

Камни-финиш были чрезвычайно близко, и де Горгон уже смирился с поражением, позволив своему коню взять намного более медленный темп. К Рэм, торжествующей от победы, рыцарь подъехал через пару минут и безразлично посмотрел. Впрочем, это безразличие быстро сменилось улыбкой, призванной порадоваться. Когда мужчина поравнялся с девушкой, то ему показалось, что та вопросительно изогнула брови, отчетливо давая понять, что не собирается отказываться от своей награды. Кристоф, гордо задрав подбородок, проехал мимо. Он выполнит это условие, но не сейчас.

— Я сделаю это, когда мы прибудем на место. Сейчас не то время и не то место.

Со временем дорога стала сужаться, становясь более крутой и уходящей вверх. Солнце на небе все еще светило — вероятно, они подъехали к Горгоне раньше ожидаемого. Леса становились гуще, обочина дороги постепенно исчезала, перетекая в опасный склон, уходящий к кронам деревьев, что находились ниже. Местами проглядывалась горная порода — большие неотесанные камни, которые попадались даже на дороге. Дорога по направлению к имению, к слову, после развилки, одна из которых вела к немноголюдным поселениям, перестала виднеться — более её никто не использовал и природа взяла свое, выстелив разноцветное покрывало из цветов и зеленой травы. Поначалу Кристоф даже не узнал это место, но, приглядевшись, понял, что ни на грамм не ошибается — это нужная именно им дорога или вернее то, что от неё осталось. Стоя на развилке, рыцарь передохнул, дожидаясь пока Рэм не рассмотрит все окружение. Здесь было красиво — словно что-то не хотело, чтобы люди поднимались дальше.

Как и обещал Кристоф — восхождение длилось недолго, да и восхождением назвать эту прогулку не поворачивался язык. Остатки той заросшей дороги пролегали через лес и когда тот начал редчать, давая понять что за ним следует, все нутро мужчины сжалось и его едва не вырвало от напряжения. Вскоре показались первые признаки стен. Несколько лет не могли серьезно их потрепать — они только-только начали зарастать, а некоторые участки обрушились — видимо, они были стары до всего случившегося. То, что звалось дорогой, вывело их к поваленным воротам, вросшим в землю. Мужчина медленно вылез из седла, привязал коня к одинокому молодому дереву и неспеша подошел к той дыре в стене, что когда-то называлась воротами. Он услышал шаги — подошла Рэм.

— Так вот, насчет пари…

Кристоф счел, что лучше бы разобраться с этим сейчас, даже если это было шуткой. Он потупил взгляд, ненадолго замялся и в итоге снял перчатку на одной руке. Повернулся к Ласке и несколько секунд смотрел в её глаза, прежде чем склонился над ней, нивелируя их разницу в росте, и поцеловал девушку в губы, аккуратно придерживая её маленький подбородок. Это продлилось недолго. Кристоф не позволил себе лишнего, но попытался избавить этот жест от сухости, дабы не возникало ощущения, что продиктован этот поступок лишь своей необходимостью выплатить долг за заключенное пари. Отпрянув от зерриканки, мужчина отвернулся в сторону, не позволяя той смотреть себе в лицо. Он удрученно вздохнул и сделал несколько шагов навстречу имению, оказавшись в лишенном ворот проеме.

Имение было большим, но не огромным — здесь было где развернуться, но и до вселенских масштабов оно ни в коем разе не дотягивало., Выженный, обезображенный пламенем сад, через который тянулась дорога к руинам крупного жилого дома со всеми прилегающими, но разрушенными постройками, медленно залечивал свои раны не без помощи времени, но теперь называть это садом было сложно — неухоженная кучка кустов, деревьев и цветов, которые как и прежде излучали приятный запах, что невероятно хорошо маскировал истинный аромат этого места — аромат огня и смерти. Лес постепенно отвоевывал здешние места и, пожалуй, это было хорошим знаком — когда-нибудь природа похоронит абсолютно все, что здесь когда-то случилось. Казалось странным, что никто не пытался регулярно грабить это место — те же ворота на входе — но потом Кристоф предположил, что люди окрестили имение проклятым. Наверное, они правы. Таким оно и являлось. Он медленно двигался к липе, росшей практически вблизи дома, за садом и молча разглядывал обгоревшие руины своего дома. Наемник не оглядывался по сторонам, а периодически там виднелось нечто похожее на кости, только лишь идя по направлению к высокому, величественно раскинувшему свои ветви, дереву. У корней торчало несколько целых и сломанных в древке копий, что пронзали забившийся там скелет, одетый в дорогую когда-то одежду, между ребер. Одно, обломанное, торчало в голове. Череп дал трещину и постепенно крошился. Кристоф прикрыл глаза и поднял взгляд наверх, к ветвям липы.

Тяжелый вздох.

Чудом не стершаяся веревка туго обхватывала шею ещё одних костей. На верхней части туловища, преимущественно плечах, виднелись остатки платья, а на голове висели клоки сохранившихся черных волос. Пустые глазницы угрюмо разглядывали Кристофа, словно упрекая, но он отвел глаза не в силах совладать со своим стыдом. Внутри бушевал ураган. Губы подрагивали, когда де Горгон попытался снова поднять свою голову. Пальцы нервно тарабанили несвязную дробь. Ему хотелось выплеснуть все из себя, но он не мог. Не мог. Не…

Раздался полный отчаяния крик, эхом разнесшийся по лесу — рыцарь обнажил свой меч и с силой кинул его в сторону, куда последовал и щит. Кристоф плевал на то, что подумает Рэм. Плевал на её насмешки, плевал на её милосердие. Ему хотелось чтоб она перерезала ему глотку там, на тракте, дабы его сердце не разрывалось настолько паскудной болью при виде своих родителей — вернее того, что от них осталось. Он встал на колени, упираясь руками в землю, и продолжал смотреть на два безмолвных скелета. Каждый вдох воздуха этого места он обещал себе, что убьет всех, кто к этому причастен. Даже если придется истреблять целые семьи. Кристоф пытался отдышаться и в конце-концов сделал это. У него снова появилась возможность говорить. Поднявшись, но продолжая стоять на коленях, он повернул голову назад. Ласка не пропустила ни секунды того, что здесь сейчас происходило.

— Сделай одолжение, — снял латные перчатки и отбросил их в сторону, — помоги найти что-то отдаленно напоминающее лопату.

Прикосновение холодных пальцев заставляет секундно вздрогнуть, уступая место приятному ощущению небольших женских рук. Неожиданно, спонтанно она проявляет свое сострадание и заботу, выражая свои мысли и желания через эти незадачливые действия. Кристоф верит теплу ее ладоней, продолжая сидеть без малейшего движения, верит этой искренности, которая невероятно тяжело давалась рыжеволосой девушке. Верит в то, что ей небезразлично и прикрывает глаза, стараясь не смотреть на останки вблизи липы. Не понимает, почему происходящее кажется ему странным – его несостоявшаяся убийца дарит ему утешение – но отбрасывает эти мысли, думая о том, что не всех в этом мире нужно грести под одну гребенку.

Доспехи выдают объятия, которые невозможно почувствовать телом, и Кристоф вздыхает, ощущая на себе вес Рэм. Она касается его головы лбом, дает рыжим прядям касаться мужского лица, вызывая приятные ощущения, и так же быстро отстраняется из-за страха сделать лишнего. Кристоф смотрит  уходящей Ласке вслед с непреодолимой грустью в глазах, пока девушка не скрывается из виду среди обгоревших руин. Мысленно благодарит ее за это и медленно встает с колен, с широко раскрытыми глазами смотря на то что осталось от его семьи. Невысоко посаженная ветвь, ставшая виселицей, позволяла до себя дотянуться, и наемник без малейших раздумий обрывает веревку, перехватывая кости на свои руки. Кристоф старался не смотреть, но выходило у него плохо – взгляд цепляется за истлевшее лицо, и вблизи носа пробегает скупая мужская слеза. Он кладет свою мать неподалеку и возвращается к дереву, где его ждал отец. Наемник вынул все торчащие копья, включая торчащее из головы, с которым обошелся крайне аккуратно, стараясь не повредить череп, и отнес того к матери, бережно уложив рядом.

Рэм долго не появлялась, но Кристоф по-прежнему разглядывал одну точку. Он думал, что если здесь не найдется ничего схожего с лопатой, то придется выкапывать руками, и был к этому готов. Впрочем, шумное приближение девушки обнадежило рыцаря - в её руках виднелся изрядно потрепанный, но в целом исправный инструмент. Мужчина молча принял лопату, оглядел ту, и принялся за дело. Делать это приходилось аккуратно, выгребая понемногу, чтобы не испортить и так не самый целый предмет. Когда земля начала образовывать небольшую горку, Кристоф нарушил молчание. Столь необычная тишина была какой-то неестественной, паранормальной. Наемник отчетливо чувствовал, как их разговор может быть прекрасно слышен на других концах имения, поэтому говорил тихо, чуть ли не полушепотом.

- Это хреново кладбище, - сопровождая речь взмахами лопаты, - моя вина. Иногда нам всем хочется поиграть с силами, что намного умнее и сильнее нас. Верим, что выйдем сухими из воды и обставим всех, но главные ходы этих сил еще впереди, - Кристоф вонзил инструмент в землю и поочередно положил кости своих родителей в небольшую могилу как можно ближе друг к друг. - Жаль, что понимание собственных возможностей приходит весьма поздно. Когда ты ещё не до конца осознаешь, что из болота, в которое влез по собственной воле, невозможно выбраться.

Зарывание могилы не заняло много времени. Куда больше Кристоф потратил на то, чтобы насобирать камней, которыми обложил со всех сторон выделяющуюся на общем фоне ярко-темную свежую землю. Он не признавал богов, но помолился - в них верили его родители. Ему хотелось думать, что сейчас они пребывают в местах куда лучших, чем это. Рыцарь склонил голову. Возможно, самое время рассказать Ласке, зачем едет в Туссент. В любом случае, от этого он ничего не терял, а если она его сдаст, то будет с радостью ждать желающих себя убить. Смерть в бою казалось де Горгону почетной. Для себя.

- Те два осла, из которых я выбил дерьмо на тракте, были к этому причастны. Некоторые славные рыцари Туссента поклялись служить добродетелям, но вместо этого продались и прогнулись под организованную преступность. К этим самым рыцарям у меня есть счеты. Когда-то и я носил знамена княжества, но случайно обнаружив связь сразу побежал про неё докладывать. Идиот. Сами по себе они бестолковы, но тот кто стоял над ними был гораздо умнее и ловко тянул за ниточки. Нападением на дом они выманили меня из Туссента, но я добрался сюда слишком поздно, а их было много. Мне пришлось бежать.

Кристоф повернулся к Рэм, обращаясь с полной серьезностью в своем лице.

- Я знаю, что моя просьба прозвучит бредом, да и денег пока нет, но мне бы хотелось получить твою помощь. Не сразу, не переживай. У тебя есть своя жизнь и собственные дела, но твои таланты будут полезны там, где есть письма, а значит будут полезны мне. За мной не забудется. Однако, если ты вдруг решишь меня сдать, то знай, что я не обижусь. Понимаю, что моя голова сделает тебя баснословно богатой.

Ожидаемо Ласка высказала сомнения насчет дела, что хотел предложить Кристоф. Мужчина не ошибся, разумно предполагая ее основной интерес, коим служили деньги, а это означало лишь что перед его затеей по-прежнему имелся ряд преград. Тяжесть монет, ютящихся в кошеле, определенно окажет убедительное воздействие на рыжую воровку, но главной проблемой было их практически полное отсутствие. В голове закрутились возможные способы заработать — начиная от азартных игр, заканчивая противозаконной деятельностью, как, например, бойцовые ямы, опыт участия в которых позволил бы Кристофу сколотить достаточную для Рэм сумму. В факте наличия этих ям он не сомневался — Боклер пронизывала едва заметная паутина нелегального бизнеса. Жаль только, что поиск такой являлся непозволительной тратой времени. С его течением де Горгон точно начнет привлекать внимание, а это, пожалуй, одна из тех вещей, которых было необходимо всеми силами избегать.

— Людям необходимо во что-то верить. В Туссенте — это доведенное до фанатизма почитание добродетелей. Подобные вещи позволяют более оптимистично относиться к жизни, как и любая другая религия, искать в ней какой-либо смысл. Дурман для народа, — Кристоф развернулся к девушке для полноценного диалога, отвлекаясь от разглядывания могилы. — Я не чту ничьих богов, а молитва — дань уважения. В богов верили они. Показалось хорошей идеей. Впрочем, судить не мне.

Кристоф, наконец, медленно начал приходить в себя и отошел от места упокоения. Он разглядывал окружение, думая над тем, что самые ценные вещи давно канули в небытие, но вот как обстояло с не с самыми ценными? Наемник задумался и пришел к выводу, что сгорело абсолютно всё и не было никакого смысла задерживаться для заранее не имеющих смысла поисков. Однако, его взгляд зацепился за недалеко расположенный от основного дома погреб, вход куда был перекрыт обрушившимися балками и того, что они на себе удерживали. Кристофу оно не казалось тяжелым — придется чуток повозиться — поэтому мужчина подумал, что не будет ничего зазорного в том, чтобы его осмотреть.

— Мне необходимо твое умение красть, а не читать, — рыцарь, в последний раз окинув могилу взглядом, бросил лопату неподалеку и, медленно поплелся в сторону погреба, ненавязчиво поманив за собой Рэм. — Чтением займусь я. У меня нет денег, но есть оружие, которое смогу продать. Если и это не выйдет, то что-нибудь придумаю, не сомневайся. Свое ты в любом случае получишь. Как было с гонкой.

Вход в погреб оказался завален сильнее, чем предполагалось. Кристоф осмотрелся, прикидывая, что он может сделать и принялся разгребать самый значительно мешающий, по его мнению, мусор. С грацией титана мужчина обхватил одну из балок и, вытащив с трудом, бросил в сторону. Потребовалась короткая передышка, а следом рыцарь повторил это действие и со второй. Нагромождение поврежденных досок и прочих строительных материалов резко обвалилось, едва не засыпав Кристофа, но тот, прекрасно понимая, чем обернутся его действия, заранее отошел. Перед глазами возникла более-менее похожая на вход дыра, сквозь которую мог бы пробраться даже человек такого роста, как он, а значит у Рэм точно бы не возникло никаких проблем. Наемник, недолго подумав, забрался внутрь.

Погреб, логично, был не освещен, но проделанная дыра пропускала туда определенное количество света. До самых темных углов свет не добирался, но в целом позволял ориентироваться, не ударяясь головой об все, что попадется. Первые шаги отдались небольшим эхом. Кристоф оглядел небольшое помещение под землей: винные бочки, стойки для уже готового вина и прочие необходимые подобному месту вещи были разбиты или отсутствовали. Последовал разочарованный вздох. Возникло желание развернуться и пожать плечами, но Кристоф прошел дальше, отправившись в более затемненные участки, внимательно рассматривая каждую щепку и осколки стекла, пока не уперся в противоположную стену. Пусто.

— Здесь ничерта нет, — наемник прислонился рукой к одной из стоек, — а мне показалось, что это не так. Думаю, что нам пора отсюда убираться. Ночевать тут очень плохая идея.

Стойка, на которую уперся Кристоф, внезапно затрещала и дала трещину, а через несколько секунд её верхняя часть развалилась на части, обрушив нижнюю. Странный звук врезался в слух. Ощущение, как-будто что-то двигается внизу. Де Горгон опустил взгляд, чтобы с нескрываемым удивлением, обнаружить бутылку вина, которая бог знает каким образом выкатилась под ноги. Рыцарь поднимает её, демонстративно потряхивает. Не подписана, но это неважно.

Кристоф любил выпить, но никогда не считал себя пьяницей. Вдребезги пьяным его поведение мало отличалось от привычного трезвого – то же занудство, никому неинтересные рассуждения вслух и максимальная тактичность. Впрочем, с последним иногда возникали проблемы – под воздействием алкоголя наемник мог позволять своим рукам некоторые вольности. Особенно, если на это их провоцируют беспардонные девицы вроде Ласки, которая, казалось, и вовсе получала от всего этого своеобразное удовольствие. Периодическое употребление эля и вин служило скорее курсом лечения от душевных ран. К чему было мучиться, когда все только копившееся с годами горе запивалось кружкой самого дешевого пойла?
Выйдя из погреба друг за другом, и Рэм, и де Горгон огляделись, уделив внимание постепенно садящемуся солнцу. Кристоф посмотрел на могилу, оглядел имение. Ночевка здесь убьет его рассудок, поэтому убраться действительно было не самым плохим вариантом.
– Я ни на что не рассчитывал, – рыцарь двинулся к воротам, не забыв собрать выкинутое ранее оружие. – А эта бутылка – простая случайность. Повезло. Видимо, кто-то слишком торопился, чтобы обчистить все как следует. Оно неплохое. Для здешних мест.
К воротам мужчина двигался медленно, провожая глазами все что мелькало мимо. Ласка шла рядом. Попросила воздержаться от продажи меча, опять назвала словом на своем языке. Сказала, что рассчитаться с ней можно и иначе. Но вот когда она предложила один из таких вариантов, Кристоф удивленно повел бровью. Конечно же она шутила,  и даже потуги сделать максимально серьезное лицо не помогали ей выставить ложь за правду. Вероятно, стоило ей подыграть. Кристофа не прельщала мысль добираться до Туссента в подавленном настроении, но на душе у него и правда полегчало. От посещения дома. И пока – даже без выпивки. Победа.
– Я не возражаю, – Кристоф аналогично Рэм сделал крайне серьезное лицо, - сомневаюсь, что от брака тебе нужны эти проклятые земли и руины, поэтому могу предположить, что дело в первой брачной ночи.
Кристоф едва сдерживал себя от улыбки. Он знал, что девушка ответит более изощренно. Иначе и быть не могло. Они подошли к воротам, где наемник остановился, перед тем как они оба уселись на лошадей. Его лицо демонстрировало актерский талант – поверить было просто.
– У меня были подозрения, что девицы без ума от рыцарей, но чтобы настолько… – Кристоф многозначительно улыбнулся, встретившись с Лаской взглядом. – Такое впервые.

Возможно, раньше, лет этак пять назад Кристоф бы и утонул в краске, но сейчас, когда на собственной шкуре испытал всю прелесть подноготной жизни, стыд или робость перестала иметь превалирующее значение. Три с половиной года — не десять, но и они способны практически полностью изменить человека, все эти три года живущего в тени страха, скорби и злости. Последние пару часов избавили наемника от одного из этих чувств, и в коей-то веки груз на его душе стал легче, но никуда не исчез. Голова полнилась мыслями о том, что покидая имение сейчас, он никогда сюда не вернется. Хотелось думать иначе, но действительность была чертовски убедительна — делать в этих руинах мужчине и правда больше нечего. Те кости, что когда-то носили плоть и кровь родителей, обрели покой. Изначально Кристоф ехал сюда без цели, но когда последняя горсть земли накрыла яму, а последний камень встал аккуратной оградой на их могиле, то он понял — это и была его цель. В последний раз проявить уважение.
Наемник сморщился, выслушивая болтовню Ласки. Нет, это не болтовня оказала такое действие, а осознание собственного крайне отвратительного чувства юмора. Особенно на столь щекотливую тему. Кажется, за последний год он совсем растерял чувство такта и крайне забавно, что заметил рыцарь это только сейчас, что было вдвойне забавно, учитывая крайне насыщенную прошлую ночь. Девчонка в очередной раз начала играть с ним, на серьезных щщах рассуждая о многих вещах, но тут Кристоф призадумался — а играть ли? Именно сейчас он был не в состоянии понять цель разговора. Забавно, но ценности будучи женихом де Горгон давно не представлял и лишь изредка об этом думал, представляя как бы тогда сложилась его судьба. Рыжая говорила разумные вещи: если хочешь с кем-то спать, то спи, и черноволосый житель Горгоны действительно не имел с этим проблем. Жизнь на тракте — занятие рискованное, а потому каждый день, каждый час или минуту стоило проводить с пользой. За кошель монет любая едва образованная девка в более-менее приличном борделе могла стать женой ему на ночь, и такое положение дел абсолютно устраивало одинокого мужчину. Когда Рэм попросила не обольщаться, считая их общение лишь проявлением её интереса, Кристоф вынырнул из пучины раздумий.
— Расслабься. Видимо, я неудачно пошутил, — мужчина помрачнел в лице. — Считай меня тем, кем захочешь. Для меня это не имеет никакого значения, как, полагаю, и для тебя.
Прежде чем двинуться подальше от этого места, де Горгон раслабленно развалился в седле, задумчиво смотря на небо в течении нескольких минут. Ласка яшкалась со своим животным, и него было время подумать. Как верно заметила девчонка — особенно про способ, которым он оплатит её услуги вора. Продать меч? Продажа принесет достаточно средств, но для Кристофа потеря оружия была сродни потери руки, хотя ради своей мести он был готов и на это. Кого-то обокрасть? Вариант получше, но всегда имелся шанс засветиться там, где не следовало. Анонимность — самое опасное оружие Кристофа в Туссенте. Можно было продать коня, и это, пожалуй, показалось мужчине самым разумным решением. Он коротко кивнул зерриканке, выражая готовность отправляться, и двое людей со скрытыми в капюшонах головами тронулись с места, покидая эту область тем же путем, откуда и пришли. Возможно, стоило заночевать в одной из деревень, что располагались ниже, но если этого не делать, то к утру, вероятно, они оба будут вблизи долгожданного края солнца и вина, да и на тракте наверняка что-то, да попадется, если их обоих совсем уж припрет поесть, выпить или отдохнуть.
— Путь неблизкий. Если постараемся, то начало следующего дня встретит нас хоть чем-то, отдаленно напоминающее княжество.

Отредактировано Кристоф де Горгон (2019-04-14 16:04:19)

Ночь настигла их уже в пути. Кристофу приходилось совершать переезды в темное время суток и при дворе Раймунда, а уж на вольных, наемничьих хлебах это если и не вошло в привычку, то было обычным делом. Несмотря на сложившееся мнение об опасностях, что подстерегали во тьме, ночь по-прежнему была самым безопасным временем для путешествий. Как ни крути, но темнота — превосходная вуаль, дабы выбраться откуда-то незамеченным или также скрытно перебраться из одного места в другое. Опасность представляли дикие звери и разные страховидлы, но наемник давно уяснил, что с тем же успехом они могли сожрать путника и днем — чему несколько раз он становился свидетелем — поэтому не видел абсолютно никакой разницы. Существовала и вероятность нарваться на грабителей, но вряд ли тем хватит ума спешить двух всадников на относительно свежих лошадях, а уж стрелы в спину тем более были исключены. Главное держаться тракта, дабы не заблудиться, и все будет отлично.
Молчание, которое сопровождало воровку и рыцаря, не очень-то и удивило: они оба устали за прошедший день, что практически полностью прошел в дороге, не считая потраченного времени на посещение дома семьи Кристофа, а разговоры, как показывала практика, даже несмотря на свое содержание, имели свойство утомлять. Парочка стремилась сохранить остатки своих сил, поскольку предстояла ещё довольно долгая дорога. Корчмы, о которых наемник знал и где они могли бы остановиться остались вблизи Бельхавена, что давно оба миновали. Вскоре они окажутся на территории Туссента — подумав об этом, Кристоф тяжело выдохнул — а как там сейчас обстояли дела, было ему неведомо. Местами возникало ощущение, что он переборщил, затеяв столь отчаянный марш бросок — на собственное самочувствие по большему счету было плевать, но вот девушку, которое подобное могло поставить в неудобное положение, оказалось жаль. Однако Кристоф не спешил интересоваться, молча продолжая дорогу и дожидаясь пока Ласка сама не выкажет желание прекратить столь длинную поездку ради отдыха. Она ехала позади, и де Горгон часто оглядывался, убеждаясь в нормальном состоянии своего компаньона. Возможно, он слишком предвзято относился к её полу и видимому возрасту — в конце концов эта девица чуть не перерезала ему глотку и наверняка обчистила множество карманов. Вполне может статься, что такие путешествия столь же привычны ей, как и Кристофу. Спустя ещё пару часов молчание, наконец, прекратилось. И развеять, на удивление, решила его Рэм.
Щедрое предложение вызвало нескрываемое удивление. Мужчина был уверен в том, что его затея не позволит долго оставаться в живых, но с другой стороны, если все идеально выгорит, то ему попросту нечем будет заняться, если не считать занятием жалкие потуги существования. Девушка лишала необходимости избавляться от имущества — коня или меча, а также необходимости влезать в азартные игры, на которые у него все равно не было денег. Словом, соглашалась практически не безвозмездные услуги. Несмотря на все понятия чести, которые остались, Кристоф не мог упустить такой шанс. Если рыжеволосая хочет влезть в это, не получив финансовую опору, то это было её делом. И он был ей благодарен. Даже за слишком многое. За жизнь, за ночь, а теперь и за это. Жаль, что теперь он никто — мертвец, а иначе бы сделал так, чтобы эта девчонка ни в чем не нуждалась до конца жизни.
— Я окажусь глупцом, если откажусь, — он ответил практически сразу. Ранее описанные мысли пронеслись в голове серией молниеносных вспышек. — Можешь рассчитывать на мою благодарность в виде помощи с… различной «мелочью», о которой захочешь попросить. И… спасибо. Я благодарен за эту щедрость, с какой бы целью она не была затеяна.
По приезду в Туссент наемник хотел одного — как следует выспаться, поесть и ненадолго напиться. Он озвучил эти мысли девушке, на секунду улыбнувшись, но следом перешел к тому, что должно было произойти позже:
— Для начала я попытаюсь узнать, кто из моего списка по-прежнему жив. Не исключено, что кого-то наказала судьба, и он кормит червей своим гниющим телом. Следом я пожелал бы ознакомиться с по крайней мере недавними их письмами или местами, где они бывают, но последним могу заняться и сам. Сомневаюсь, что каждый из них ведет активные переписки. Кто-то наверняка занят чем-то другим.
Наемник сделал паузу, а затем продолжил:
— Это первое, что пришло в голову. Изначальный замысел был весьма безумен. Если ты согласна мне помогать, то знай, что это не на один или на два дня. Неделя, месяц, а может и все два. Впрочем, последние главы этой истории не требуют твоего участия, так что все не так плохо.