[AVA]https://a.radikal.ru/a35/1906/a2/248e85c48aa3.jpg[/AVA]Дворец. Коридоры.

С одной стороны Сабрина была рада, что не пришлось бегать по всему дворцу в поисках Мирианны, но, с другой стороны, она чувствовала себя неподготовленной к такому разговору, да и рассчитывать на Лидию, которая при том что тесно прислуживала Вильгефорцу, вдруг начала так не вовремя отстаивать интересы Совета. Жаль, что здесь не было Филиппы, это помогло бы решить многие вопросы в мгновение ока. Но можно надеяться лишь на себя, и на свою дипломатию, которая была достаточно односторонней, но какая уж есть. И Хенсельту она подходила, иначе бы одним указом от нее избавился.
И первый же удар со стороны Мирианны выбил все заранее заготовленные слова, которые были более дипломатичны, чем то, что Глевиссиг не побоялась выдать, считая себя в своем полном праве, раз уж на своей территории.
- Я бы посоветовала вспомнить, - она сделала сильный нажим в словах. - Что с места убийства сбегают либо в панике, либо если в чем-то замешаны, и очень-очень редко сбегают ради чего-нибудь другого. И насколько мне известно, в Ковирском крыле вас не было, - это успели шепнуть охранники, посланные на поиски, пока длились поиски самой Сабрины. - Пока не завершиться расследование, ничьи регалии ничего здесь не значат. Потому что у меня есть сомнения, что убить хотели именно Меган, которая никому не мешала. А если кто-то хотел всех переполошить или подставить Каэдвен, то снова это мимо цели, разве что сильно оскорбится Фольтест.
Но Фольтест - это забота Хенсельта, и только его. Сабрина знала, что пока не перетряхнет все королевские грехи, ее разговор с Фольтестом не закончится и не придет ни к чему конструктивному.
Впрочем, взгляд подозрения был направлен как на Мирианну, так и на Лидию.
- Поэтому да, у меня есть особенные претензии, потому что на моей памяти еще никто не исчезал в неизвестном направлении, чтобы потом явиться как ни в чем не бывало, неважно, кто он при этом и чьи интересы отстаивает. Ситуация такова, что я вынуждена подозревать любого и во всем.
Даже короля, что в его глупости может совершить неизвестно что, а ей потом расхлебывать.

Дворец.

[indent=1,0]В Темерии люди, да и нелюди, знали прекрасно, что не стоит злить Фольтеста, сына Меделла. Да только откуда полудиким Каэдвенцам догадаться, как следует и как не стоит вести себя с коронованным гостем? Но, как рассудил темерец, стремительно шагая по петляющим причудливо коридорам Хенсельтова дворца, даже эти его вынужденные союзники были не так уж и безнадежны. И ведь стоило неизвестному убийце покуситься на чужую жизнь, пролив кровь попавшейся ему на пути магички, как взялись за ум гостеприимные хозяева, выставили внимательную стражу, оцепили надежно обиталище Единорога. Ни поворота не сумел миновать Фольтест, чтоб не наткнуться на латников, бдящих за порядком. Вот только не опоздали ли они с подобной мерой?
- Проклятье, - едва слышно ворчал мужчина, лишь верному Роше позволяя слышать свой голос, - я не ожидал, что Меган Сванн принесет мне хоть какую-то пользу, но даже эта заносчивая магичка не заслужила подобной смерти. А ведь на её месте мог быть любой из нас. Холера…
Тревожные мысли не отпускали темерца, заставляли хмуриться, приглушенно ругаясь, да не убирая руку с оголовья висевшего на поясе меча. Всё стремительно катилось в бездну, ситуация ухудшалась быстрее, чем опасался король, а всю плачевность итогов подобного падения не то что трудно, просто невозможно было предсказать. Будь он у себя, в родной Вызиме, лишний раз бы проконтролировал безопасность проходящих под его крышей переговоров, но делать работу хозяина Ард-Каррайга – нонсенс! Впрочем, Хенсельт с белками да убийцами таинственными помощи не просил, старый дурак, вечно пьяный боров. Но теперь-то ему придется взяться за ум, и дорого заплатить за досадную оплошность, лишившую Фольтеста пусть не самой ценной, но всё-таки советницы.
- Надеюсь, я по-прежнему могу положиться на Полосок, - вздохнул король, немного замедляя шаг, дабы сравняться с капитаном. – Под носом у Хенсельта явно засели белки, и я более чем уверен, что они и убийство Меган как-то связаны. Знать бы только как… будь настороже, Вернон. Если ошибка каэдвенца стоила мне магички, то твоя оплошность будет стоить жизни, а я умирать не планирую.
Впереди показалась насупленная стража, замершая подле тяжелых дверей, за которыми должен был скрываться хозяин этих, далеко не самых гостеприимных, земель. Фольтест замедлил свой шаг, а после и вовсе остановился, положил руку на плечо капитана.
- Не разочаруй меня, Вернон Роше, но постарайся проявить некоторую гибкость. Слишком много коронованных особ собралось под одной крышей и все, слышишь, все на взводе, что твоя баллиста. Один неверный шаг, одно слово и Север погрузится в кровавый хаос, где каждый сам за себя и, соответственно, против всех. Эмгыр жаждет этого, поверь, и он не упустит подобного шанса, дабы поставить нас, наконец, на колени. Мы не должны позволить нашему шаткому союзу кануть на дно Понтара, понял?
Усталая улыбка скользнула по лицу темерца, он отпустил плечо Роше, отвел взгляд, вновь посмотрев на двери, за которыми его ждала очередная словесная баталия, и повел плечами, словно скидывая легший на них груз.
- Ладно, пора браться за дело, - бросил он, возвращая лицо утраченную прежде бодрость и уверенность, да стремительно преодолел оставшееся расстояние.

- Потише, Хенсельт, - обронил Фольтест, лишь переступив порог, но всё-таки кивком головы отсылая Вернона. – Не тебе гнать моих людей, но если ты жаждешь поговорить с глазу на глаз – ты получишь этот разговор.
Предпочтя не демонстрировать недовольства, мужчина молча опустился на указанный стул, провожая задумчивым взглядом мечущегося по помещению собрата-монарха. Видно было, что Единорог не просто раздражен, он в бешенстве и, дай ему волю, выместил бы свою злость на первом встречном. Лично. Кулаками и ногами. Вот только следовало осадить зарвавшегося борова и заставить его мыслить спокойнее, ведь Хенсельт не был дураком.
- В обиде? На тебя? – вскинул бровь темерец, допуская легкое удивление, на миг скользнувшее по его лицу. – Нет, скорее на организацию этой встречи и не в обиде, скорее я… разочарован. Но, что поделать, от ошибки не застрахован никто и твои люди не исключение.
Пить или не пить? Отравлено ли вино с ведома сына Бенды или без его вмешательства? Выразить ли открытое недоверие Единорогу, либо же рискнуть? Фольтест был опытным политиком и неплохим дипломатом, а потому не позволил разгуляться собственной подозрительности. Неторопливо пригубив вино из резного кубка, и мысленно взмолившись Мелитэле, что бывало с ним крайне редко, мужчина отставил сосуд в сторону, давая понять, что лично он Хенсельту доверяет. Даже собственную жизнь.
- Успокойся, Хенсельт, сядь, - в голосе темерца приказ смешался с вполне миролюбивым предложением равному по положению и силе, - хватит метаться. Я не сомневаюсь, что ты найдешь виновника утренней заварушки, как и уверен, что теперь ты лично контролируешь безопасность своих гостей. И я найду, как наказать этого подонка, не сомневайся. Но, лучше скажи, что думаешь о сложившейся ситуации? Сначала скоя’таэли, буквально осадившие твою столицу, теперь гибель моей магички. Ситуация становится всё напряженнее, а?

[AVA]https://a.radikal.ru/a35/1906/a2/248e85c48aa3.jpg[/AVA]Дворец. Коридоры.

Разговор с Фольтестом ничего не мог изменить, и ничто не могло сделать хуже, чем произошедшее. Убийство магички, советницы короля чужой страны - это достаточно для того, чтобы разорвать к черту все отношения, пусть даже и убийца был явно не из рядов самих каэдвенцев. По крайней мере, раньше войны начинались и из-за меньшего. Но то ли у Фольтеста не весь разум ушел куда-то между ног, то ли все короли, наконец, поняли, что стоит им начать грызню, как Нильфгаард, вдоволь насмеявшись, форсирует Яругу и уничтожит с легкостью все, что стоит на его пути.
Так или иначе, Сабрина могла вздохнуть с облегчением, будучи уверенной, что ее прямолинейный король ничего больше не испортит, а, может, даже сможет наладить, потому что Фольтест и Хенсельт слишком удобны друг для друга, образуя некий противовес другим государствам, даже если сами друг друга недолюбливают или же не оказывают союзнической поддержки.
Поэтому Глевиссиг смогла сосредоточить все свои силы именно на поиске убийцы, а также на возможности для Хенсельта сохранить проклятый трон, ибо без наследника местная знать стала совсем спесивой и бешеной, а бешеных собак принято убивать, жаль только, что времена не те.
К несчастью, вместо покорности судьбе найденная Мирианна решила показать свою гордость. Типичное ковирское, по-другому и не скажешь, у них были бы в такой ситуации бесконечные деликатные рассусоливания. Но Сабрине очень хотелось бы посмотреть, сможет ли она выдержать спокойный, но холодный взгляд Филиппы Эйльхарт...
- Моя репутация не пострадает, можно за нее не печься, - отрывисто бросила чародейка, не спуская с Мирианны глаз, будто та способна исчезнуть. - Любой на моем месте поступил бы также, может, разве что, заискивающе мог спрашивать у вас соизволения подозревать. Я ничего не утверждала, меня не волнует, даже если это была месть Меган... хотя... казалось, за что бы... пусть даже это могло быть личное хладнокровное убийство, меня это не интересует. То, что меня интересует - это огромное количество врагов внутри нашего государства, и неизвестно, сколько еще их прибыло вместе с делегациями.
Она не боялась утверждать это вслух, каждый это знал, каждый к этому готовился и ожидал. Сабрина ненавидела подобные маски лицемерия, когда они не приносили никакой выгоды, поэтому говорила откровенно.
- Поэтому мой совет - отбросить все эти глупые обиды, поскольку на моем месте в Ковире любой чародей вел себя соответствующе!
В споре Сабрина едва ли не в последний момент заметила, что появился новый собеседник, ставший свидетелем зачатков ссоры двух магичек. Впрочем, у стен есть уши, и если бы Глевиссиг боялась, что сейчас ее услышат, у них был бы еще один приватный разговор, что произошел не далее как вчера.
Пока Лидия временно отделилась от Сабрины, этот разговор был более откровенным, чем мог бы быть. А теперь... стоило поумерить пыл.
Тем более, что рядом не только теперь старая вешалка Раттке, но и Вернон Роше. Фольтест как всегда хочет усидеть на двух стульях, несомненно, и каждый с пиками...
- Тогда не будем откладывать.
Мирианна думала было улизнуть, но Сабрина ловко и крепко, но так, что ничуть не нарушало этикет, и ковирка не могла бы обвинить ее в том, что та ведет насильно и причиняет боль, подхватила коллегу под руку.
- О, нет, уверена, что будет полезно нам всем взглянуть в глаза убийцы.
На Роше она даже не взглянула. Могла прогнать, но что это изменит?
- Ведите, господин Раттке, - повелительно потребовала Сабрина.
Заключенного отвели в одну из камер в замке, они использовались редко, для быстрых допросов, чтобы каждый раз не спускаться в подземелье, где можно и шею на сырых ступенях сломать.
Эльфа хорошо обработали, но тот был жив, в сознании, и даже криво усмехнулся, показывая окровавленные зубы с черными провалами там, где их недоставало.
Ему даже хватило наглости, будучи привязанным к неудобному стальному креслу по рукам и ногам, плюнуть кровь. Прямо на платье Сабрины.
Ни на кого не оглядываясь, она мельком взглянула на испорченное синее платье и дала выход всей ярости. Один шаг, и удар наотмашь тыльной стороной ладони заставил эльфа резко откинуть голову в сторону, а на его лице остались глубокие порезы от богато украшенных колец чародейки.
Игнорируя ноющую руку, Глевиссиг повернулась к своим спутникам и внимательно последила за реакцией Мирианны на убийцу. Ничего... почти ничего... или показалось?
- Это он? - резко спросила Глевиссиг, еще тяжело дыша от такой наглости так, что грудь высоко вздымалась.