Он говорил, но казалось, что никто ни черта не слушает. А когда договорил - оказалось, что не казалось. Какая-то странная истерика пробрала зерриканку. Это было не то, что странно... Это было что-то из разряда "какого, нахрен, рыжего дьявола?!!"  Никаких пояснений, никаких ответов добиться было решительно невозможно. Джая просто никак не реагировала на попытки помочь и узнать, что случилось. Хог же опять почувствовал себя полнейшим кретином. И эта тенденция ему решительно не нравилась. Он сначала расстроился, потом взбесился, потом успокоился, но перепадов этих не выдал ничем. Каменная маска. Полностью отсутствующая эмоциональность. Наемник снова пожалел, что вообще пустился в этот треп. Брось он какую-нибудь банальность в духе "человек", "Бертрам Хог" или "наемник" - эффект один хрен был бы тот же. Так, как говорят низушки, "если нет разницы - зачем платить больше?" Девушка вдруг кинулась проверять снаряжение, а наемник встал с кровати, и спокойно подошел к своей сумке. Затем извлек бутыль спирта, откупорил, и плеснул на порез несколько капель. Оттуда выделилось уже достаточно крови, чтобы промыть "рану". Конечно, правила предписывали спиртом протирать не само повреждение, а кожу вокруг него, но в данном случае этим можно было пренебречь. Покончив с этой процедурой, Бертрам подошел к камину, взял кочергу прихваткой, и сунул в огонь, глядя, как раскаляется металл. Нужно было нагреть его достаточно, иначе не прижжет, как надо.
-Я вне политики и войны. Поэтому общаюсь и со скоятаэлями, и с людьми. - донесся до него голос зерриканки. Он не видел её взгляда - да и не надо было видеть. К чему она это сказала, он тоже не понимал. Конечно, будь на его месте кто более эмоциональный и вспыльчивый, он мог бы закатить скандал. Да только вот не зря Хога за глаза называли чуть ли не големом. Были люди, считавшие его спокойствие душевной болезнью. И в этот раз ему удалось его сохранить. Он повернул голову в сторону зерриканки, насколько было возможно, будучи повернутым к камину, а потому получилось так, что следующие слова были небрежно брошены через плечо:
- Ну, а я их режу. И тех, и других. И что? - вопрос был риторическим. Однако, это было всё, что наемник сказал по этому поводу. Джаю можно было понять в этом плане. Это была не её война, и ей не с руки было в нее вмешиваться, наживая себе врагов. Что сказать, на её месте он бы придерживался тех же взглядов, особенно будь у него миссия, которую наемник считал бы столь же важной. Какие-то странные местные с энтузиазмом режут каких-то странных местных из-за различия в форме ушей? Очень интересно. Только почему это должно, собственно, меня волновать? Вот именно, что причины бы нашлись навряд ли. И таких причин не было у зерриканки. Похоже, всё, что её волновало - поиски её бога. А вот Бертрам... Он в этом дерьме варился "по праву рождения". Так что и относился к этому соответствующе. Наконец, кончик кочерги раскалился докрасна. Наемник достал её из огня, и невозмутимо приложил к ранке. Зашипело. Запах паленого мяса разнесся по комнате. Было больно, но отреагировал он на эту боль только лишь сильнее стиснув зубы. Когда с этим было покончено, кочерга вернулась на свое место, а Бертрам, наконец, развернулся к Джае.
- Вижу, дальнейших разговоров ты не хочешь, - обратился он к ней спокойно. Даже слишком спокойно. И так же продолжал свою речь. - Жизнь иногда требует от нас того, чего мы не хотим. А сейчас - требую я, - теперь в голос вплелись лед и сталь. Нет, он не выдавал гнева - ибо Бертрам не испытывал его. Он сейчас вообще почти не испытывал никаких эмоций. Почти... Ибо разговор этот имел отношение к делу, и весьма серьезному. - Ты расскажешь мне, какого хера это сейчас было. Расскажешь в подробностях, прямо и недвусмысленно. Никаких намеков, никаких загадок. В противном случае - уходи. Твой "долг" прощен. Мне не нужна помощь от тех, кто того не хочет, равно как и от тех, от кого я не знаю, чего ожидать. Я лучше пойду один и буду рассчитывать только на свои силы, нежели доверю свою жизнь такому человеку.
Что ж, шутки в сторону, и игры туда же. Он проявил достаточно уважения и к её словам, и к её убеждениям, и к её личности но отвечать тем же ему, по-видимому, никто не собирался. Горько говорить такие слова, да должны они были быть сказаны.

- Я думала ты - дракон. Проверила. Ты не дракон.
Дверь захлопнулась за спиной зерриканки, а Бертрам, немного постояв без движения, только хлопнул себя ладонью по лбу, и тяжко опустился на ближайший стул, не убирая пятерни от рожи.
- Ну пиздец. Приехали, - лаконично охарактеризовал он свое отношение к ситуации, обращаясь к столешнице. Всякое бывало, разное бывало, но никогда еще на него не смотрели, как на дерьмо, просто потому, что он внезапно оказался не огромным летающим ящером. Конечно, это предположение казалось имеющим смысл, если учитывать приписываемую этому монструозному (либо божественному, смотря кого спросить) субъекту способность к превращениям, но и без того потихоньку закипающий мозг наемника не желал логически анализировать ситуацию. "К чертям собачьим!" - подумал Хог, не желая возвращаться к этой ситуации больше, по крайней мере пока. Информация, которой было достаточно - Джая ушла, он остался, а время действовать всё приближалось. И теперь это дерьмо, каким бы оно ни оказалось, придется разгребать самостоятельно. "Наверное, оно и к лучшему." Да, наемнику было печально, что всё закончилось, и закончилось так. Утверждать иное означало бы бессовестно и грязно солгать. Но полагаться на бойца, от которого не знаешь, чего ожидать, он не мог. А в условиях грядущей операции Джаю следовало рассматривать именно как бойца, и никак иначе. Разделять профессиональную деятельность и личные привязанности - навык каждого хорошего воина, и его же долг.  Кроме того... Так она не нарвалась бы на острое в чужих разборках. Почему-то эта мысль была приятна. Почему - Бертрам не знал. Или пытался не искать объяснений. Ни к чему это было. Поднявшись со стула, наемник полностью облачился в боевое снаряжение, и принялся ждать темноты...

И дождался. Когда стемнело, Хог покинул корчму, не прощаясь и ничего не говоря. Для этого не было настроения. Все, кому нужно, и так всё знали. Указанное место было расположено в части городка за стенами. Что ж, логично. Всегда можно уйти в лес. Бандиты редко любили устраивать свои логовища в огороженной черте. Да и стража тут патрулировала меньше - бравые служители закона хоть и были куплены, но все же могли доставить проблем. Хотя бы из желания урвать чуть больше. Итак, эта гнусная халупа стояла на отшибе, и в некотором отдалении от домов. Это было хорошо - пожар не перекинется, если что, и уйти будет проще. Вышел из домика, сиганул в лес - и поминай, как звали. Да только вот для начала надо было разобраться в ситуации. Может, не будет никакого пожара. Может, и боя не будет. Возможно, Бертрам даже не сунется туда. И пока все к этому вело... На подходе к вертепу не было слышно звуков, типичных для попойки. Ни гогота, ни гвалта голосов, ни шума пьяных драк. Хог замер в некотором отдалении от строения, а потом тихо обошел его, пытаясь просмотреть помещение через покрытые изморозью окна. Впрочем, видно было совершенно плохо - единственное, что было понятно, это то, что в домике как минимум два человека, но уж точно меньше, чем говорил корчмарь. И они явно не пили... Наемник слишком поздно услышал движение за спиной. За долю секунды до того, как тишину прорезал голос.
- Привет, - не было нужды оборачиваться, чтобы понять, что в спину Хогу сейчас смотрит арбалетный болт. И, как на зло, на этот раз щита на ней не было. Бертрам закрепил его на левой руке, на всякий случай. Все равно в здание неприкрытым заходить было чистым самоубийством. И кто бы мог подумать, что когда "всякий случай" настанет - это сыграет против самого наемника?! - Ну, ты не дергайся особо, милсдарь десятник, а то я ведь тоже дернуться могу. А самострел - штука такая, и выстрелить может, от дерготни излишней. Ну, ты не мнись на пороге, проходи внутрь. Разговор есть.

Других вариантов, по сути, не было. Либо так, либо подохнуть прямо сейчас. А там, может, и получится как-то выкрутиться. Пройдя через небольшой коридор, наемник оказался в помещении, похожем на скорее большую комнату, нежели небольшой питейный зал. В центре её стоял большой стол, да пара столов поменьше у стен. Видимо, тут и проходили бандитские сборища. За столом сидел человек, выглядящий относительно опрятно, даже несмотря на нечесаные волосы и густую, хоть и не сильно длинную, и черную, как смоль, бороду. На лице этого человека недоставало левого глаза, и пустующая глазница была закрыта повязкой. Было видно, что это не обычный грязный бандитский главарь. Вернее, главарь-то да, но не грязный, и, кажется, не обычный. Он окинул вошедшего взглядом единственного глаза, внимательным, цепким, и... Умным, кажется.
- Бертрам Хог... - протянул он уверенным, ровным голосом, откинувшись на спинку стула. - Далеко же от дома тебя занесло.
- Неблизко, как видишь. А ты, собственно, кто? - спокойным и непринужденным тоном поинтересовался наемник. Что ж, здоровый страх, как и прочие эмоции, у него получалось скрывать неплохо.
- О, и правда, о манерах-то я совсем забыл. Каюсь, милсдарь, каюсь. Гаральд Шнайдер, к твоим услугам.
"Ёб твою мать..."
Шнайдер. Наемник едва не побледнел. Он узнал эту фамилию. И если его догадка была верна - а она, судя по всему, была верна - это означало, что Бертрам Хог теперь в глубоком, глубоком дерьме...

Отредактировано Бертрам Хог (2015-11-28 03:41:39)

- Э-эй, солдат! Выдыхай! - Гаральд несколько раз щелкнул пальцами, дабы вырвать наемника из размышлений о возможном исходе всего этого. - Задохнешься ведь, а мне еще с тобой с живым покалякать надобно.
- Шутишь? Аль своими руками порешить меня хочешь? Ну ты смотри тогда, руки-то береги. А то еще порежешься ненароком. Нож там не за тот конец возьмешь, мало ли, - почему-то близость смерти придавала решимости. И пробуждало мрачное чувство юмора. Давно еще Бертрам Хог выяснил одну вещь - то, над чем можешь посмеяться, не так страшно. Не так серьезно. Пусть даже это мрачный смешок обреченного на смерть. Он заметил это не сам, но это наблюдение не раз спасало, а нервы берегло так и вовсе постоянно. Шнайдер от души расхохотался.
- Не ты ли мне его не тем концом подать собираешься, в таком-то положении? Да ладно, ты не настолько отбитый... По крайней мере, как мне рассказывали, - преступник прервался на этом месте, как бы ненароком. На самом деле, его больно уж интересовала реакция. Вопрос, который так и лез на язык наемнику, должен был быть задан. И он был.
- Вот как? А что еще тебе обо мне рассказывали?... - их разговор был больше похож на встречу двух старых приятелей. Если исключить тот момент, что на одного из них смотрел арбалетный болт.
- Ой, Берт, проще сказать, чего НЕ рассказывали! - бандит подался вперед, облокотившись локтем правой руки на стол, а ладонь левой уперев в колено. - Что ты живешь - в теперь, полагаю, жил - в казарме, и спишь практически на голых досках вместо перин отчего дома. Что ты обожаешь мясо и рыбу горячего копчения, жареную картошку, вареные яйца и луковый суп, и всё это - всегда с тремя ломтями хлеба, которых никогда не хватает. Из пива пьешь каэдвенский "королевский" стаут, из водки - нильфскую лимонную и махакамский спирт под копченое сало с луком и чесноком, а из вина - всё, что пьется и продается. Почти все свободное время проводишь на полигоне, и почти не проигрываешь в тренировочных боях, особенно на копьях, а после каждой рабочей смены идешь в баню, и намываешься там так, будто в дерьмо окунулся. Частенько ходил в бордель, и брал одну из трех шлюх, но ни разу их не трахал - они были твоими информаторшами, как и большинство уличной шпаны... - Гаральд говорил и говорил, а Хог едва умудрялся держать челюсть на месте. Ибо преступник выдавал даже такие факты, о которых, по мнению Бертрама, только он сам и знал. -...а еще голову ты чешешь сквозь шлем, а яйца - через правый карман. И это еще не всё...
- Знаешь, если бы ты не заткнулся сейчас - я бы мог достичь вершин самопознания. Недурственная у тебя сеть информаторов... - наемник задумчиво почесал макушку. Через шлем.
- У меня? - бандит фыркнул. - Да на кой бы хер ты мне сдался? Это всё отец. Он твоей башкой над камином грезит с тех самых пор, как ты Гансу пеньковый галстук повязал... Вот и прожужжал мне все уши о тебе.
Ганс Шнайдер. Одна из самых больших заноз в заднице Флотзама с пятьдесят восьмого по шестьдесят второй годы. Хог трижды упекал его в холодную, и дважды он выходил. Попытки устроить ему "несчастный случай" ни разу не увенчались успехом лишь по стечению обстоятельств - будто сама судьба ему благоволила... А потом он поссорился с комендантом, и третье заключение стало для него последним. А теперь... Получилось, что Бертрам попал в город, где проживало всё семейство этой змеи.
- Хм... Так это твой отец подстроил нашу встречу? Чтобы ты меня порешил?
- В точку! - Гаральд. щелкнул пальцами. Хог решил для себя, что без боя умирать не станет. Но до того пока не доходило.
- А корчмарь - его холуй? Он специально послал меня к тебе?
А вот теперь преступник рассмеялся снова. А потом, сквозь смех, проговорил:
- А вот он и есть мой папка! Правда, неожиданно?
- Этот... старый хер?
- Именно. Он хотел направить тебя сюда, чтобы мы с ребятами о тебе позаботились. И перед смертью ты должен был пять раз пожалеть о том, что вообще родился.
- Вот как? Так чего ты ждешь?
- Ничего. Я не собираюсь этого делать, Берт, - невозмутимо и как-то буднично проговорил Шнайдер-младший. - Я ведь давно вырос из тех лет, когда нужно слушать папу, а то будет а-та-та. Более того, ты еще жив и даже цел по той причине, что у меня к тебе есть деловое предложение. Ты не откажешься, я уверен.
"Вот как?" Бертрам все еще ничего не понимал, хотя и догадывался. А секундой позже - узнал всё.
- Понимаешь, отец... Зажился. Он думает, что я еще не могу вести дела. Он считает это заботой, но на самом деле мешает мне, сам того не понимая. Мне надоело ждать, пока он сам откинется - а до того момента путь наверх мне закрыт. Ганс знал это, и свалил к вам, во Флотзам... А я думал остаться тут и дождаться. Не дождался. Теперь ты пойдешь к отцу, и ты убьешь его. Плата - пятьсот крон в каэдвенских марках по нынешнему курсу.
- Что? сколько? - Хог задавал вопросы как-то отстраненно. Он не понимал, зачем. Не понимал, подстава это, или реальное предложение. Однако с отказом не торопился. В конце концов, его могли убить тут.
- Ты слышал, десятник. Ну, не смотри на меня так. Я ведь не предлагаю тебе резать беременных детей-женщин тупым ржавым тесаком. Ты убьешь старого ублюдка, к тому же - своего врага, а его место займет такой же ублюдок, но молодой, и главное - лояльный тебе. И еще пол-тыщи крон сверху.
- Почему я? Почему ты сам этого не сделаешь?
- О, Берт, да я мог бы. Проклятье, я и хотел! Но если об этом узнают... Многие люди не одобрят. Будет война, Бертрам. Кровь потечет по улицам. А ты - новый игрок. Ты поможешь этого избежать. Именно поэтому тут так мало людей - остальным я просто не доверяю. Незнакомец придет к моему отцу и прирежет его, а потом испарится. А скорбящий сын примет дела в свои руки. Да, тебе, как я сказал, придется уйти. Но с деньгами... И мои друзья в других городах узнают о тебе. Давай, соглашайся.
- А если не соглашусь... Я так понимаю, конец будет немного предсказуем? - Бертрам задумчиво потер подбородок. Хотя задумываться было совершенно не о чем. Гаральд только развел руками - мол, правильно ты понимаешь. Наемник понимал и другое. Заплатить - не заплатят, больно много обещано. А кроме того, как только дело будет сделано - его просто уберут. Сын отомстит за отца. А может быть, Хогу просто очень хотелось в это верить. Потому, что это хоть как-то оправдает то, что он сейчас попытается сделать, с точки зрения разума. Даст хоть какой-то повод не считать себя абсолютным идиотом, рискующим подохнуть черт-знает-за что.
- Что ж, Шнайдер... Ты делаешь мне очень, очень выгодное предложение. Черт возьми, да только идиот от такого откажется!
"Четверо. Возможно, еще несколько у дверей. До арбалетчика не достать, а если рвануться - изрежут..."
Наемник тянул время, меж тем составляя набросок сценария боя, подмечая возможные преимущества и наиболее выгодные позиции. Арбалетчик справа от него - с неприкрытой щитом стороны, один мечник слева, и еще один - у входа, за спиной. Шнайдер... Ему потребуется время - стол разделял их. Хог опустил голову, будто расслабившись.
- Отклонено.
"Бей!"
Стремительный выпад влево, едва не припав на колено. Рука со щитом, отведенная назад в том же движении. Каленая сталь копейного наконечника утонула в брюшной полости первого противника. Удар в щит - арбалетчик выстрелил инстинктивно, практически не целясь, и болт застрял в древесине, так и не попав в цель. Бертрам выпустил копье из рук, и его место заняла сабля - как раз вовремя, чтобы сбить колющий удар в шею. Ложный рипост - провокация на сбивание клинка, наживка, которую менее опытный противник проглотил не задумываясь. Зерриканская сталь соприкоснулась с аэдирнской - но только чтобы податливо отойти, не тормозя клинок полуторника. Движение кисти - "восьмерка" - и, как продолжение, удар  в шею. Опять-таки, легкий, кистевой. Практически режущий. Не было отрубленной головы, не было распоротого горла. Всего лишь порез. Всего лишь по сонной артерии. Всего лишь еще один будущий труп, все еще тщетно пытающийся удержать кровь, толчками бьющую на добрых пару-тройку метров. И всё это - всего лишь за считанные секунды. Гаральд Шнайдер, тем временем, времени не терял - он просто перескочил стол, о чем свидетельствовал стук каблуков на сапогах за спиной наемника. Боец успел повернуться. Успел отвести первый удар кромкой щита. А потом умбоном все того же щита попытался двинуть противника по ребрам - но тщетно.  Вольт вправо и контратака с разворота, продолжающая движение - мощный удар, практически неостановимый жестким блоком - но он был принят на основание клинка сабли, и крестовиной сведен вверх, после чего наемник чуть повернул свое оружие и зажал меч противника между крестовиной сабли с одной стороны и клинком с другой. Оба лезвия сейчас были над левым плечом Бертрама, а лицо Шнайдера - перед его лицом. Движение головой - сильный, резкий удар в лицо преступника. Хрустнуло, брызнуло, как любит говорит один милсдарь. Бандит отшатнулся, и, не в силах сориентироваться после удара в голову, повалился. А вернее, сел. Тем временем, арбалетчик перезарядил свое оружие... Хог сместился влево, разворачиваясь в сторону стрелка и пытаясь закрыться. Он двигался быстро. Очень быстро, для человека. И всё же недостаточно быстро. Опоздал на какие-то доли секунды, но... Опоздал. Болт, нацеленный в живот наемника, чиркнул по кромке щита, и вонзился в левое бедро, уперевшись в кость. Боль пронзила ногу. Бертрам Хог, десятник в отставке, не заорал - зарычал от боли и злости. Он перехватил саблю у основания клинка левой рукой, а правой - выхватил дротик из мешка за спиной и пустил в цель. Тяжелое, короткое метательное копье пробило грудную клетку в правой части и пропороло легкое. Третий враг рухнул на пол, на губах вздулись алые пузыри легочной крови... Но наемник поймал "занозу", в комнате был еще Шнайдер - самый опасный противник из всех четверых, и охранники от дверей, по идее, тоже уже должны были быть здесь. "И почему не идут?.." Но думать об этом времени не было - Гаральд поднялся, и снова шел в атаку... Бертрам с трудом поднялся на обе ноги.

Это был поединок, который наемник проигрывал. Его противник был быстр. Он был ловок. Он был, в конце концов, практически невредим, если не считать сломанного носа и легкого головокружения. Хог же с трудом мог кружиться вокруг своей оси, поспевая за стремительным противником. Но он держался. Он дрался. Каждое движение раненной ноги доставляло сильную боль, но тем не менее сухожилия были целы, кость и артерия - тоже, а значит, конечность пока худо-бедно функционировала... Но вечно так продолжаться не могло. Колено само собой подогнулось. Звон металла стих, и воцарилась тишина. Медленно, не торопясь, Гаральд Шнайдер зашел за спину наемнику.
- А ведь так хорошо всё начиналось... - прошипел преступник, глядя на клинок. Теперь он мог себе позволить не торопиться. - Но нет, надо было тебе все обосрать. Идиот. Ублюдок, мать твою. Герой херов, сука! - бандит сплюнул в камин слюной, смешанной кровью из сломанного носа. - Доволен теперь? Ну так подохнешь довольным, мразь! - уверенным шагом преступный главарь направился к Бертраму...
- Завали.
Скручивание корпуса. Толчок здоровой ногой. Резкий полуоборот, сабля, крепко сжатая в руке, описала широкую дугу. Брызнула кровь. Наемник повалился на бок, сквозь боль скаля зубы.
Это была улыбка. Злая, нехорошая улыбка.
Нога Шнайдера была рассечена.
До кости. Включая сухожилие.
Преступник взвыл от боли, и рухнул на колени, а Бертрам, стянув щит с руки, рывком поднялся в сидячее положение и перехватил запястье Гаральда, потянув на себя. Бандит не мог вырваться из захвата. Он был слишком сильным, слишком отчаянным. И слишком много злобы было в него вложено. Хог приставил клинок сабли к животу Шнайдера, и дернул. Без лишних слов. Материя одежды разошлась под лезвием, как и кожа, подкожный жир, и брюшная мускулатура. На животе преступника открылась зияющая рана. Он взвыл с новой силой. А охрана от дверей все не шла. Звякнул меч аэдирнского офицера - разбойный трофей - выпавший из ослабших пальцев. Бертрам тоже отложил свое оружие. На данный момент оно было ни к чему. Он взялся руками за голову Гаральда, и потянул на себя еще раз. И сопротивления практически не было.
- Нет, ты правда думал, что я соглашусь? Ну, шо сказать... Херня твои осведомители.
Резкое движение рук, хруст ломаемых позвонков - и страдания Гаральда Шнайдера оборвались навечно. Оттолкнув конвульсирующее тело, Хог поднялся, вернул щит на руку, и выдернул копье из трупа. Наемник зашел за стол и занял оборонительную позицию, до поры вернув саблю в ножны. Копье легло на стол, чтобы моментально оказаться в руке хозяина, когда придет время, а Бертрам вооружился дротиком - первый бандит, появившийся в дверном проеме, получит его в брюхо. Ну, а что? Коль гости припозднились - так пусть на себя пеняют, что он к встрече получше подготовился. Да только вот причину "опоздания" он узнает какие-то мгновения спустя, и все эти приготовления вовсе не понадобятся...

Шаги. Наемник изготовился к броску. Дверь, наконец, открылась.
"Ну давай, су... Ох. Нет, серьезно?"
Вместо столь ожидаемой разбойничей рожи в дверном проеме возникло несколько иное, куда более знакомое лицо. Бертрам опустил дротик. Его правая бровь неуклонно поползла вверх, да так, что еще чуть-чуть - и оторвалась бы от черепа, пробив потолок и устремившись к звездам. Фактически, перед ним сейчас был последний человек, которого он ждал здесь увидеть.
Ты... Из-за тебя я калечила людей! А ты...
"Ну вот, с порога - и сразу обвинять. А как же сострадание к раненому человеку? Как же радость от встречи?!" - подумал Хог, с неприкрытой иронией. По счастью, теперь, после хорошей драки и чертовски близкой смерти, он был слишком спокоен, чтобы всерьез реагировать на какие бы то ни было слова.
- ...подох бы тут, как собака, если бы кто-то не позаботился об охране. Спасибо, - всё же, Бертрам ничего не имел против признания своих слабостей и беспристрастной оценки чужих заслуг. В честности с собой он видел путь к совершенствованию. Тем более, что сейчас, пост-фактум оценивая свое поведение, он пришел... К неутешительным выводам. То, что наемник смог завалить четверых бандитов одновременно в столь тесном пространстве, было заслугой не только и не столько его собственных навыков. Это была чистая, огромнейшая удача. Если бы первый преступник среагировал быстрее и отразил выпад, если бы второй не повелся на проходящий батман, если бы Гаральд резвее перескочил через стол, если бы арбалетчик не выстрелил вначале и приберег болт для удобного момента... И если бы Джая не появилась чертовски вовремя и не взяла на себя остальных. В последнем случае... Победить против четверых - удача. Против восьмерых - невозможно. Загнав дротик обратно в колчан и мысленно ругая свой героический идиотизм, наемник закинул щит за спину и присел на краешек стола. Пальцы правой руки легли на древко болта, крепко засевшего в бедре.
-Ну что, поговорил? Корчмарь был прав или нет? Нужно убираться отсюда и поживее. Поедем к Гавелу. Расскажешь мне.
- Поговорил, - наемник вывернул "занозу" из ноги, стиснув зубы, чтоб не заорать. Теперь, когда опасность миновала и адреналина в крови поубавилось, боль ощущалась куда как острее. Отбросив смертоносный некогда кусочек дерева в камин, он продолжил говорить. - Корчмарь... Хотел, чтоб я отсюда не вышел. А это - Хог поддел носком здоровой ноги выпотрошенный труп - его сын. Неловко получилось, правда?
Перевязка раны заняла немного времени. Позволить небольшому количеству крови свободно вытечь - лучшее промывание из доступных на данный момент - а потом... Лоскут сложенной ткани на рану, и перехватить полосой материи - сгодится до лучших времен. От поджога Бертрам решил отказаться - ни к чему ставить на уши весь город. Так можно будет спокойно добраться до безопасного места. Джая предложила идти к старику-книжнику... Что ж, не лишено было смысла. Для Хога уж точно - алхимик, возможно, мог залатать рану, или хотя бы продезинфицировать. А тащиться в лес подранком смерти подобно. Оголодавшее зверье, почуявшее кровь, уже ничего не остановит.
Дальнейшие разъяснения последовали уже вне здания.
- У трактирщика был на меня зуб. Я отправил его сына на эшафот еще во Флотзаме, года полтора назад. А теперь заявился сюда, старикан меня узнал... И спланировал западню. Его сын - второй - с людьми должен был меня убить. Медленно. От отпрыска же поступило предложение - умыть кровью самого трактирщика. Поступило - и было отклонено. Последствия ты видела.

Отредактировано Бертрам Хог (2015-12-10 02:54:51)

Алхимик встретил их на пороге. Это уже даже не удивляло. Этот старый хрен определенно был не тем, кем казался - вернее, много более, чем тем. Он определенно был книжником, хозяином лавки и алхимиком, но не только. Наемник прошел к указанному стулу, как и было сказано, сел на него. Он явно не возражал против медицинской помощи, более того, рассчитывал на него. Просто накладывать повязку под штанину в тех условиях было некогда, и не имело смысла, а рана, ничем не обработанная, заживала бы дольше... Если бы вообще зажила. Промывание кровью хоть и эффективно, да бывает и не срабатывает. Заражение, ампутация - старая история.
- Мне нужно отправить письмо. Можно ли как-нибудь это сделать?
"Письмо, значит. Интересно, кому?" Кому - не сказала. Тайна, значит. Впрочем, какая разница? Это были не его дела, и лезть в них Хог не собирался. Так что он просто сидел и ждал, пока его залатают.
- Значит, Гаральд... Всё? - как-то грустно поинтересовался Гавел, отдирая повязку, присохшую к ране, когда зерриканка ушла. Это был риторический вопрос.
- Всё, мастер. А откуда Вы... - договорить наемник не успел, алхимик перебил его.
- Ты ведь и сам догадался. Твои догадки верны... - промолвил старик. - Я - чародей. И я наблюдал за вами.
Последние слова не были сказаны, не прозвучали, но были услышаны. Как мысль. Как голос в голове.
- Но почему, мастер?.. - Бертрам не понимал. Зачем? Что чародей делает здесь? Почему он решил вмешаться, решил наблюдать?
- Причина проста, мальчик... Ты волею судьбы принял участие в судьбе человека, который некогда был мне дорог. Кроме того... Я чувствовал ответственность за твою судьбу. Не спрашивай, я уже знаю твои вопросы. Твой разум для меня - открытая книга, вроде тех, коими уставлены местные полки. Так вот... Там, в том доме, ты задался вопросом, откуда Шнайдер так много знает о тебе. От меня. Я... Многим обязан ему и его семье, и когда он пришел ко мне в дом и попросил наблюдать за тобой - я не мог отказать. А потом, когда вы пришли в мою лавку... Это было очень тяжело. Одно дело - действовать против человека, которого не знаешь. Который для тебя не более, чем далекий образ. Но совершенно другое - когда видишь его. Когда знаешь его мысли, его убеждения. Я прочел тебя полностью, еще когда ты вошел в мою лавку. И тогда... Я понял, что встал перед выбором. Выбирать пришлось между долгом перед другом - и долгом перед собственной совестью. И я не выбрал. Не смог. Просто наблюдал. Теперь же... Вести, что ты принес, и что я знал задолго до твоего прихода, принесли облегчение. Не нужно больше выбирать. За это я тебя благодарю. И прошу прощения.
Опять невербальная речь. Впрочем, почему бы и нет?
- Я понимаю, мастер, - наемник передернул плечами. Он не держал зла на мага. Он действительно понимал его. Увы, все иногда сталкиваются с тяжелыми выборами. И не всегда могут их делать. Новая повязка теперь красовалась на его ноге. Теперь можно было, наконец, натянуть штаны обратно. Хвала Лебеде.
- Знаю, Бертрам Хог. И вижу новые вопросы. Но подожди. Всему свое время, и ты получишь ответы скорее, чем думаешь. Не услышишь историю - но увидишь её конец. И это всё объяснит. Жди.
Бертрам только кивнул. Почему-то он верил этому человеку. Наверное, это было глупо, но... Почему-то всё было так.
Тем временем, зерриканка вернулась.
- Как скоро его рана заживет? - спросила она. "Почему тебя это интересует?" Хог думал, что она вообще скинет его старику, возможно - переночует, но уж никак не будет интересоваться такими вещами.
- Завтра ему будет куда лучше. А может уже и сегодня.
"Ни черта себе! Чем ты меня намазал, старый хрыч?! Ой..." - наемник осекся, поймав на себе укоризненный взгляд старика. "Простите. Просто так быстро..."
- Прощаю. Понимаю. Алхимия творит чудеса, молодой человек.
И вот, наступила тишина. Неловкая и затяжная. Зерриканка смотрела на него, Гавел же отошел, сделав вид, что занимается важными делами и вообще его нет. Надо было что-то сказать.
- Прости, - сказал, наконец, наемник, глядя куда-то вперед. - Мне следовало держать себя в руках и выбирать слова. Впрочем, извинения ничего не значат, не так ли? - риторический вопрос, по крайней мере, таковым он казался Бертраму. - Почему ты вернулась?

Отредактировано Бертрам Хог (2015-12-13 10:56:27)

- Ты избаил меня от долга, а я себя - нет. Решила помочь тебе, - зерриканка фыркнула. - Но ты бы и сам справился...
- Ложное утверждение, - проговорил Бертрам устало. - Я, конечно, польщен столь высокой оценкой моего, прости Лебеда, воинского мастерства, но в одиночку против восьмерых одновременно можно только умереть. Если, конечно, они хоть как-то умеют биться. А эти умели.
"Ирония? Ложная скромность? Переоценка моих бойцовских качеств?" - последнее было практически исключено. Один против восьми в замкнутом пространстве не жилец вне зависимости от бойцовских качеств. На открытой местности еще были варианты, но не в комнате, достаточно большой, чтобы на тебя насели всем гуртом, но недостаточно, чтоб можно было поплясать вокруг этого самого гурта, выбивая бандитов по одному. И даже будь оно не так - шансы были малы. Зерриканка вдруг стала собирать вещи. Она говорила, что надо уходить, что скоро тут будут вооруженные люди, и что старого дурака Удо посадят в клетку. Что ж, разочаровывать южанку в скорости работы темерского бюрократического аппарата наемник не стал, хотя и знал, что даже доложи она самому королю - а это, конечно же, было исключено по мнению Хога - пока приказ Его Величества прошел бы по всем инстанциям, это заняло бы немалое время. А ведь людей еще надо собрать и отправить. Будь у нее укомплектованный и готовый к выходу отряд - только тогда можно было бы говорить о такой срочности. Впрочем... Ему-то, Бертраму, какая разница?
- Ну, пусть так. По правде говоря, мне все равно. Шнайдер более не опасен, а желать ему зла из мести или абстрактной справедливости у меня нет желания. Угодит он в тюрьму или останется на свободе, выживет или умрет - мне безразлична его судьба.
Наемник собирался покинуть лавку вслед за Джаей, но услышал топот. Топот копыт где-то вдалеке, но быстро приближающийся, и суетливый топот старческих ног из глубин лавки. Не судьба им была покинуть книжный магазин сейчас. Гавел с удивительной для своих лет сноровистостью втащил обоих обратно в лавку, и буквально затолкал в подсобное помещение, суетливо наказав сидеть тихо. И как раз вовремя. Перестукивание подков стихло у самого входа в лавку, и сменилось скрипом снега под ногами. А потом в магазин прошел Удо Шнайдер.

Не нужно было вглядываться в облик старого корчмаря, чтобы понять - он сломлен. У каждого человека может наступить такой момент, когда терять ему больше нечего, и жить - незачем. И для Шнайдера старшего этот момент наступил этой ночью - это читалось во всем, от отрешенного взгляда старческих глаз до сутулой, безжизненной походки. Он хотел отомстить за убитого сына, но потерял второго, недооценив своего врага. Глупая, глупая ошибка...
- Удо. - констатировал чародей.
- Гавел. Здравствуй... Друг? - последний вопрос был риторическим. Он знал, что это уже давно не так. Оба знали. Голос Шнайдера, обычно бодрый и деловой, теперь звучал глухо. Обреченно. Безразлично. - Ты ведь уже знаешь, зачем я здесь, да?
- Знаю. Меня больше удивляет, что ты пришел один. Почему?
- Потому, что это просьба, Гавел. Я пришел просить, не требовать. Ради дружбы, что когда-то связывала нас, и ради всего хорошего из былых времен. Знаешь... Говорят, что человек, задумавший месть, должен рыть две могилы. И в моем случае в обе легли мои сыновья. Теперь все, что меня интересует - башка этого ублюдка Хога. Он должен умереть. Мне плевать, как, мне плевать, чего это будет стоить. После всего, что произошло, он не должен жить. Просто скажи мне, где он. А потом... Можешь забирать всё. Деньги, гостиницу - я знаю, ты давно положил на неё глаз - и... Иные заведения. Всё, что у меня есть. Просто скажи, где он и куда направляется.
- Твое предложение заманчиво. Но я не помогу тебе искать их, Удо.
- Их? Да плевать мне на девку - не она зарезала Гаральда, на остальных мне насрать. Мне нужен этот сучий потрох. Хог. Прошу, Гавел... Помоги мне. В последний раз. Знаю, я... Был не прав. Во многом. Прости. Но не отказывай мне в помощи сейчас...
- Мы оба были. Ты и сам знаешь. Но дело не в этом... Я не виню тебя - у меня нет на это права, и нет желания. Но ты не знаешь всей картины... - на последних словах чародей осекся. Но было поздно.
- Всей картины? О чем ты? - удивленно промолвил корчмарь. Он не понимал ровным счетом ничего. А когда Удо Шнайдер чего-то не понимал - он любыми средствами старался это исправить. Особенно сейчас. Бент же с ответом не торопился. Он думал. Решал. Казалось, совершенно игнорируя нетерпеливый взгляд своего бывшего друга. И вот, решение было принято.
- Сядь, Удо. Я не буду объяснять. Я покажу.
Трактирщик медленно, тяжко опустился на стул, стоявший тут же, в комнате. Он знал, что сейчас будет. Именно таким способом ему на протяжении последних лет передавались подробнейшие отчеты о жизни Бертрама Хога. Теперь же... О смерти Гаральда Шнайдера. Гавел прикрыл глаза, сосредотачиваясь, практически беззвучно шепча магические слова. И вот, заклинание было готово, и перед взором Удо предстала картина. Вот ненавистный наемник приближается к дому... Вот его ловят и ведут к Гаральду... Разговоры, разговоры, разговоры... Предательство. Глаза корчмаря, видевшие не обстановку здесь, но события минувшие, предельно округлились. А затем... Бойня. Единственная слеза скатилась по старческой щеке. Когда видение закончилось, он не проронил ни слова. Лишь поднялся со стула, и сделал шаг к выходу. Единственный шаг. Последний в своей жизни. Сердце старого трактирщика попросту не выдержало увиденного. Что именно стало тому причиной - предательство ли сына, или зрелище его смерти - теперь уж не узнать. История Удо Шнайдера - а с ним и всей семьи Шнайдеров - закончилась здесь, на столь нелепо-трагичной ноте.

Бертрам не проронил ни звука на протяжении всего диалога. Казалось, он даже совершенно не двигался, обратившись в слух, и улавливая каждое слово из их разговора.
- Можно выходить, - тихо оповестил Гавел, склонившийся над трупом, бывшим когда-то его самым близким другом. Хог толкнул дверь и покинул подсобку первым.
- Что ж... Конец истории. Как я и говорил. Вам надо уходить, и прямо сейчас. Лошадь Удо можете забрать - она ему уже не понадобится. О трупе... Я позабочусь. Утром его найдут в собственной постели. Если вы хотите еще что-нибудь уладить и о чем-либо спросить - делайте это сейчас. Потом я скрою вас и лошадей иллюзией, чтобы пройти через ворота, но вы должны будете действовать быстро, пока держится заклинание.

Вопросов никто особо не задавал. Бертраму не было дела, Джае, похоже, тоже. Гавел напоследок вручил ей какую-то склянку от кашля, пояснив, что это настойка шалфея. Не верить ему повода не было. Хог покинул лавку, завернувшись в плащ, да кое-как - пусть и не без проблем - влез на лошадь. Кляча, по счастью, попалась довольно мирная - видно было, что привыкла возить старика... Или, как в данном случае, дерьмового наездника. Вскоре наемник почувствовал покалывание во всем теле - стандартная для него реакция на действие направленной на него магии. Он не понимал, почему так было. Просто замечал такое периодически. Он тронул лошадь пятками, и та припустила вперед... Не оставляя следов на снегу. Как и коняга Джаи. "Полезное колдунство..." Через врата проехали без проблем - по счастью, их еще не успели запереть на ночь. Стражники на посту, казалось, даже ничего не заметили. А значит, об их уходе из города еще долго никто не догадается.

После определенного промежутка, путники свернули на тропу, углубляясь в лес. Возможно, это было не самое лучшее решение, но тут можно было неплохо срезать путь... А кроме того, если кто-то все же отправит погоню по этой местности, они не найдут следов на большаке. Впрочем, навряд ли в ближайшее время кто-нибудь отправит погоню, но все же. Нынче же об этом беспокоиться не стоило, ибо имелся другой, куда более актуальный повод для беспокойства - ночевка. Надо ли говорить, что ночевать в лесу зимой наемник не любил и не хотел? Однако, выхода иного не было - до ближайшего постоялого двора они не добрались бы до ночи. А ночью путешествовать, да еще после столь долгого и трудного дня, в лесной чаще, было плохой идеей. Очень плохой. Вслепую лошадь по снегу идет плохо. Костром решила заняться Джая. Что же... У неё, по крайней мере, было для этого все необходимое. Бертрам же на несколько минут скрылся из поля зрения, привязав лошадь, а потом вернулся с охапкой веток и поленьев чуть побольше - каких удалось собрать, ибо использовать саблю для попытки нарубить дров казалось кощунственным. Этого должно было хватить на ночь, в любом случае. Картина же, которую он застал, была довольно-таки интересной - зерриканка использовала для растопки страницы той самой книги. "Очень интересно..." Однако, наемнику было все равно. Это были их с Гавелом дела, и ответственность, моральная или еще какая, тоже на ней была.
- В Зеррикании ценят книги. Но одна такая может принести много горя. Я не хочу быть этому причиной.
Как-то странно это было сказано. Что-то не то. Вроде бы, с тем, что словарный запас на всеобщем у Джаи неплохой, Хог уже ознакомился. Дело было в другом...
- Надо же. В первый раз вижу, чтобы кто-то за столь короткое время - пару часов, кажется - так славно подтянул произношение на чужом языке. Хм, - проговорил Бертрам, без обвинения, лишь с нотками иронии. В целом, ему было все равно. Да только вот попытки что-то скрыть о хорошем не говорили. Это, безусловно, могла быть и привычка, и защитный механизм... Но это в любом случае наводило на определенные мысли, как и то, что она жжет книгу, которую лишь недавно обязывалась хранить. Хог не знал, что еще она может скрывать. А что-то не знать он не любил. "Ладно. Переживу."
- А что там такого, в книге-то? - непринужденно поинтересовался наемник, вглядываясь в темноту. Не то, чтобы этот вопрос его сильно заботил. Просто было скучно, да и диалог поддержать не мешало.