Хиндарсфьялль, таверна с неизвестным названием

Две чародейки, что успели вырваться из цепких лап смертельной опасности, могли появиться где угодно. Спонтанно созданные порталы, не ведущие к определенным местам, довольно часто (и весьма заслуженно) перенимали лавры по присущей им опасности. Отрицать этого Лидия ван Бредевоорт не могла, поэтому с первого шага, сделанного в неизвестность, её сердце бешено заколотилось, ожидая своеобразного приговора.
Но сложно поверить, что иногда удача действительно встает на сторону простых людей, довольно спокойно протягивая им руку в целях сотрудничества.
Когда магия утихла, она позволила порталу выкинуть чародеек невероятно аккуратно: они не упали, не появились в метре над землей. Совершенно наоборот – под ногами чувствовалось что-то твердое, устойчивое и уверенно требующее начинать смелый шаг. Ничего странного. Это был самый простой пол.
Тот пол, что имел единственный недочет – скрип.
Возможно не сразу. Возможно не слишком уверенно, но Лидия все-таки открыла глаза, позволяя себе оглядеться.
– Великая Сила, – поднося трясущуюся руку ко лбу, она улыбнулась глазами.
Возможно Меган не сразу поняла, где именно им пришлось оказаться, но тем не менее, спокойствие передаваемое Лидией распространялась на неё с невероятной силой. Причиной же тому стала особая уверенность в себе и та защита, которая передавалась комнатой, что Лидия совсем недавно сняла у трактирщика.
Обстановка, до недавнего времени удручавшая и раздражавшая стала лучшим лекарством от паники. Знакомый запах духов с цитрусовыми нотками. Стоящий в темном углу мольберт, несколько исписанных картин, прикрытых тонким покрывалом. И закрытый балкон, тот, из-за которого трактирщик задрал невероятную цену.
Именно это создавало спокойствие.
Лидия наконец-то отпустила Меган и сделала пару шагов по комнате, словно бы проверяя все скрипучие половицы.
«Одна здесь… вторая здесь…», слишком придирчиво и нервно, но для пущей уверенности…
– Ты в порядке? – глядя на коллегу, поинтересовалась Лидия.
Меган не ответила, предпочла кивнуть, присаживаясь в мягкое кресло около сундука с вещами. Именно там, где лежала сумка Сельды, когда-то (казалось совсем давно) оставившей свои вещи на хранение. С этими мыслями чародейка задумалась о Валентине, надеясь, что он действительно спасся от мертвецов. Правда спрашивать лишнее у Меган она не стремилась – боялась задеть не те струнки.
На сегодня достаточно было вопросов и попыток помочь кому-то.

Отредактировано Лидия ван Бредевоорт (2016-02-10 21:39:51)

[AVA]http://forumavatars.ru/img/avatars/000b/1c/c0/91-1495727405.jpg[/AVA]Храм Фрейи, берег

Даже небольшое облегчение может показаться превосходным подарком в определенных обстоятельствах. Ведьмакам хватало головной боли с проклятием, и лишние разборки с вампиршей их только замедлили бы. Возможно, в доме их выбор был неправильным в долгой перспективе, но Лето это мало волновало. Их застали почти врасплох, заставив слишком быстро решать и оценивать риск. Они лишь шли по пути меньшего сопротивления, заодно выполняя свое призвание монстробоев.
Сейчас же все немного перевернулось с ног на голову. Кровопийца предлагает оказать помощь истекающей кровью жрице. Иронично, не так ли? И не вызывает особого доверия. Ведьмак из Гулеты в этой ситуации ничего не мог и не собирался делать - он не лекарь. Так или иначе, кто-то должен отправиться за Ароном. Если Геральт решит стоять на своем и оставаться здесь, Змей сделает это один. Решать его судьбу будет непросто. Быстрее всего просто срубить кому-то голову, но. Они имеют дело с проклятием, неизвестно, насколько оно сильно в своем основании. И что произойдет, если оборвать жизнь его цели не предусмотренным в проклятии способом. До тех пор, пока его можно снять бескровно, лучше попытаться.
Лето не улыбалась идея сначала искать горе-мореплавателя, а потом тащить его в храм, но это произойдет так или иначе. Другой вопрос - что с Кендриком? Где он, и жив ли он? Пока он не найдет Арона, он не найдет ответа и на этот вопрос.
- Тогда я пойду. Геральт, ты?
Он несколько секунд выжидающе посмотрел на Волка, после чего вышел из храма и помчал к берегу. Если беловолосый решит составить ему компанию, он догонит Змея. Если же нет - монстробой не потеряет времени и, возможно, успеет выцарапать Арона из цепких, холодных когтей смерти.
Время утекало.
Берег маячил вдали, встречая суровой холодностью, вздымающимися волнами и отголосками выкриков и рева. Кто-то сражается.
Змей ускорил шаг.

Храм Фрейи
Чаша с водой отыскалась практически под рукой, а на перевязки пошел всевозможный подручный материал. Сельда была бы рада метнуться в трактир и притащить в храм собственную сумку, но скрывшиеся за дверью ведьмаки и беззвучное обещание, данное одному из них, лишили ее этой возможности. «Ничего», - подумала вампирша, разрывая мешающую ткань и сильно зажимая рану чистой тряпицей, - «Можно обойтись и без этого, в конце концов, там и нет ничего, кроме трав, да удобного ножа». Нож, к слову, не помешал бы, но за неимением сгодились и собственные руки, хорошо знающие дело. Бестия работала быстро и ловко, стараясь лишний раз не травмировать жрицу и не причинять той слишком много боли, но, сколько не старалась, так и не смогла остановить кровь. Она заливала руки, вытекала на пол, а женщина постепенно бледнела, медленно, но верно, расставаясь с жизнью. Наследница Сопряжения Сфер слабо вздохнула и недовольно нахмурилась. Нет, она не испытывала того, что принято называть именно состраданием, но все же гибели несчастной не желала, а потому делала все, что было в ее силах. К сожалению, сделать она могла ничтожно мало, - рана выглядела слишком глубокой, такую, если и зашить, все равно будет кровоточить и едва ли срастется. «Проклятье!» - мысленно выпалила рыжая, но на собеседницу бросила взгляд совершенно спокойный и серьезный.
- Не сейчас, - ответила она на просьбу умирающей, - Прежде, чем давать ответ и исполнять просьбу, я хочу знать всю историю. За что ты прокляла этот остров и этих людей? Что было в твоих речах, что злоба или обида на кого-то конкретного обратилась погибелью для десятков невиновных? Ради чего ты обрушила на них гнев богини и силу слова? За что погибли те, кто не причинял зла?
Сельда говорила размеренно и четко, без злобы, без ненависти, но и без жалости. Слова ее звучали так, как могли бы прозвучать слова пастыря, наставляющего сбившегося с пути смертного.
- Тебе ли, жрица Фрейи не знать, чем может обернуться каждое из наших слов, если вложить в него силу. Так что затмило тебе глаза, в тот час, когда над островом нависло проклятие? И не разумнее ли теперь последней волей не смотреть на посиневшие раздутые трупы, а прощать, обращая гнев в милосердие? Я не знаю, что сделала ты тогда, но верю, что на всякое действие найдется противодействие. Твоя воля это породила и, вполне вероятно, она же может разрушить.
Вампирша чуть сузила глаза, возвращаясь к злосчастной ране, и замолчала, давая жрице возможность осмыслить сказанное и что-то для себя решить. Как бы то ни было, но выполнять ее просьбу, тварь Сопряжения не спешила. Это было бы слишком опрометчиво и слишком опасно.

Мастерский

"Внемли совету, отринь злобу и тьму, и свет станет твоим вечным спутником!"
Из вызимской проповеди пророка Лебеды

Храм Фрейи

Тот, кто лишен счастья, мертв ещё до смерти. Тот, у кого украли единственную цель к жизни, навсегда становится заложником своего прошлого: того самого, где ты ещё нужен. Где ты ещё что-то и кому-то должен.
Жрица, попавшая под град злых и порицающих слов, опустила взгляд. А затем заговорила.
- Я ждала первенца. Богиня даровала нам его с супругом после нескольких лет ожидания. Беременность протекала легко и безболезненно, и муж поклялся, что привезет из далеких стран самый лучший, невиданный на островах подарок. Он так любил меня.
Легкая улыбка, скользнувшая по её губам, была стерта старой, но не позабытой болью.
- Но команда предала его по пути домой. Я знаю это: сама выхаживала одного из них по прибытию на остров. И когда казалось, что я и так испила чашу горя от края до дна, Богиня забрала моего ребенка.
Жрица с трудом подняла взгляд, встретившись взглядом с помогавшей ей женщиной.
Пожалуй, сейчас бы ничего не изменил тот факт, что Адорэбель была вампиром - она оставалась женщиной. И, как женщина, могла бы понять несчастную.
- Я лишилась своего счастья в один миг, и болезнь подкосила меня. Неделю я металась в беспамятстве, пока сестры присматривали за мной и по доброте своей молились за меня. Но вместо легкой смерти я получила выздоровление. Смирившись, я посвятила себя служению, увидев в этом предначертание свыше. Поверь, я не желала никому зла! Не могла пожелать! Ни Арону, ни Кендрику, ни кому-то еще из тех, кто предал моего мужа! Боги их судьи, а не я!
Жрица устало вздохнула и повторила:
- Боги, - её мягкая ладонь коснулась ладони вампира. - Пожалуйста, проводи меня к морю.

Берег

Время шло на секунды.
Геральт, далекий от дел морских так же, как Лютик был далек от дел ратных, лишь бегал глазами по берегу в поисках ответа на тяжелую загадку судьбы. Достать Арона ни он, ни Лето сейчас не могли. Если только само небо не решит им помочь.
И небо помогло.
Валентин Ирениус, однажды уже ощутивший на себе гнев богов Скеллиге, не внял настойчивым намекам свыше. Заклинания, которые призывал чародей, сработали с удвоенной силой, а молния, прорезавшая небо, на мгновение ослепила всех, включая ведьмаков. Когда же зрение вернулось к ним, то и ведьмаки, и беглецы на суденышки открыли для себя факт удивительный: корабль, набирая скорость, быстро приближался обратно к берегу, вопреки пыхтевшим от натуги гребцам и помощи чародея.
Один из островитян вскочил со своего места.
- Проклят! Ты и вправду проклят! Хренов урод! Ты утащишь нас…
Договорить он не успел: меч Арона, описав широкую дугу, рубанул беднягу по шее. Гребец упал, булькая и пытаясь зажать распоротое горло.
- Ну! Кто еще считает меня проклятым?! А?! Не слышу!
Арон поворачивался то к одному, то ко второму, сверкая глазами и рыча от ярости. Затем его взор уперся в чародея с материка.
- Правьте в море, парни, - капитан скрипнул зубами. – А тебя, говнюк, я скормлю ожившим трупам.*

Примечание:
Валентин, Арон настроен весьма решительно.
Лето, корабль в зоне досягаемости аксия. Одного из гребцов мы вполне можем зачаровать.

Нет, сегодня определённо всё шло не так. Сначала он телепортировался на остров вместо берега, затем госпожа Лидия и госпожа Мэган телепортировались без него(Валентин чародеек не винил, понимал что в такой неразберихе может произойти всякое), затем этот проклятущий корабль… День определённо не задался. Валентин почувствовал, как внутри него закипает раздражение, а затем злость. Тем не менее, он понял, что Силу стоит использовать аккуратнее. Плавать в море в такую погоду магу совсем не хотелось, итак болеет. Ещё и капитан этот… зачем, спрашивается, лезть в море в такой шторм? Они другого времени выбрать не могли? Или… сбегали с острова? Но из-за чего? Не важно, сейчас важно другое. Так или иначе, отправляться дальше в море сейчас Ирениусу казалось плохой идеей. На сей раз он не стал использовать Силу, но предупреждающе направил посох на капитана.
- Нет, в море отправлю тебя я, если сглупишь – раздраженно и зло ответил Валентин, намереваясь говорить кратко и доступно. – Направляй корабль к берегу.
«Если он сглупит, у меня не будет выхода» - мрачно подумал Валентин. «Магия это всё что у меня есть. Но не пропил же он все свои мозги, право слово?»
Каких-либо сомнений в своих действиях Ирениус сейчас не допускал, позже этим займётся. Если позволит себе сомневаться значит делу конец, ещё одним чародеем меньше. А Валентин не мог предоставить миру такого удовольствия.

Отредактировано Валентин Ирениус (2016-02-24 23:08:28)

Храм Фрейи, позднее побережье.

Нет в этом мире ничего сильнее настоящей любви. Всепрощающая, исцеляющая, волшебная - она могла даровать и карать, могла согревать самым нежным в мире теплом и наказывать самым лютым холодом. Только тот, кто преодолел все испытания любви до конца, в итоге находил свое счастье.
Жаль, что слишком мало осталось на свете тех, кто любит по настоящему.
Верховная жрица храма Фрейи на острове Финдарсфьялль поднялась, опираясь на протянутую руку помощи. Увидеть море, увидеть небо, почувствовать шепот ветра на своих волосах и ощутить солёный поцелуй дождя.
Ещё раз.
А потом? А что же потом? Она не знала. Спустя долгие годы она вновь потеряла цель к существованию, а вся жизнь, проведенная в пресловутой святости, казалась несчастной омерзительной. И, что страшнее всего, омерзительной она казалась сама себе.
Шаги давались ей с трудом. Виной была рана, нанесенная нервной рукой. Виной тому были слезы, что незримо душили и сдавливали её грудь.
Убийца! Ведьма! Богомерзкая тварь!
Ей никогда не будет прощения, а её имя, от которого она отреклась, давая обет Богине, позабудут навсегда. И во всем виновата любовь.
- Туда, к берегу, - чуть слышно попросила женщина.
Она знала, что её спасительница не откажет в последней просьбе.
"Пусть меня судит море, - одинокая слеза скатилась по её щеке. - Молю тебя, Богиня!"

Они заметили их не сразу, и даже чувства высшего вампира, притупленные близостью открытой человеческой раны и грохотом небывалой силы грозы, оказались слепы перед опасностью.
Когда же Сельда заметила опасность, то было уже поздно.
Мертвецы покинули море, и отрезали женщин, лишая их возможности вернуться на остров.
Жрица, испуганно вздохнув, лишь крепче сжала её руку. Её глаза, расширившиеся от ужаса, встретились со взглядом Сельды.
- Но... нет... я не это хотела. Ты ведь не виновата! И тебя... тебе не нести за это кару! Беги! Прошу тебя, беги! Брось меня!

Берег

Магия. Все в этом мире держалось на магии. Все в этом мире разрушалось магией.
Знак Аксий считался одним из самых сложных магических пассов в арсенале ведьмаков. Лишь опытный убийца чудовищ решался прибегать к подобному средству, предпочитая противному и довольно мерзкому Знаку верный меч.
Зеленоватое свечение коснулось висков Арона. Ошарашенный капитан застыл на месте, пытаясь сопротивляться металлическому голосу, который набатом отзывался в его голове. Отупело глядя на мага, Арон не понимал, что происходит, что он делает, где он. Не понимал он даже то, как его зовут.
Не понял Арон и то, как он оказался в воде, почему его голова вспыхнула болью, а глаза застила алая кровь.
Арон с "Лёгкокрылого" не почувствовал десяток холодных и мертвых рук, которые вцепились в него мертвой хваткой. Знак Аксий миловал предателя: Арон не понял, что он уже мертв.

Гребец хмуро сплюнул на палубу и отбросил в сторону окровавленное весло, которым секунду назад размозжил голову своего бывшего капитана.
- Безумца в море, - хмуро бросил островитянин, а затем уперся взглядом в мага. - Мы правим к берегу, чародей. Спасемся либо вместе, либо без тебя. Шевелись, парни!

Побережье

Мертвецы окружали их со всех сторон.
Бежать было поздно.
Испуганная жрица дернулась было в сторону, но неожиданно застыла, с силой сжимая руку вампира.
- Бьярне, - прошептала она. - Муж мой.
Слезы душили её, мешали говорить, мешали видеть.
Из толпы мертвецов вышел труп молодого мужчины. Море пожалело его лицо: на серой коже под густыми пшеничными бровями янтарем горели мертвые глаза. Посиневшие губы раскрылись, и сквозь грубый хрип и бульканье, вырвалось одно единственное имя:
- Аста.
Жрица всхлипнула. А затем отпустила руку Адорэбель. Имя, слетевшей с холодных губ, решила её судьбу.
Мертвый муж протягивал ей руку.
- Это мое искупление. Способ снять проклятье и всё остановить, - прошептала Аста. - И... ты права, я должна ответить. За всё.
Бьярне был ближе. Жрица, отпустив руку вампира, сделала несколько шагов навстречу. Затем оглянулась, ласково улыбнувшись своей спасительнице.
На прощание.
А затем ослепительная вспышка молнии, ударившей в берег неподалёку, скрыла из глаз и маленькую фигуру жрицы, и мертвецов, и море.
Когда зрение вернулось к всем живым, то на береге не было ни одного мертвеца, пришедшего из моря.

Берег

Ведьмак закрыл глаза в очередной раз. Иногда мутации не спасали, и кошачий зрачок становился настоящей проблемой.
Молния, ударившая где-то неподалеку, неприятно резанула по глазам, лишив зрения.
Геральт выругался, прислушиваясь к внутренним ощущениям и медальону.
Мелкая дрожь, всё это время терзавшая ощерившуюся морду волка, неожиданно прекратилась, а до уха Белого Волка донеслась привычная ругань островитян.
- Дювеншальс! - выругался тот самый матрос, мощным ударом сбросивший с борта Арона. - Что произошло?!
Их суденышко оказалось выброшенным на прибрежную мель. От мощного удара в воду слетело несколько человек. В том числе и Валентин Ирениус.
Но чародею не позволили утонуть в этот день. Сильные руки рывком втащили его на борт, а крепкое похлопывание вместе с водой едва не выбили из мага дух.
- Живой? Ха! Парни! Маг живой! - островитянин хохотнул, хлопнув Валентина по плечу еще раз. - Спас нас, чужеземец! Спасибо тебе!

Гроза прекратилась, и лишь ленивые капли, бившие по плечам и лысой макушке Лето говорили о том, что на Хиндарсфьялле сегодня непогодилось. Геральт, оглянувшись по сторонам, лишь удивленно хмыкнул и, выбрав камень побольше, уселся на него, деловито избавляясь от воды в сапогах.
- Хотел бы я знать, что здесь всё же произошло, да боюсь, что нам этого никто не расскажет. - мокрые сапоги встали на камень рядом. Волк устало потёр лоб. - Быть может, хотя бы пива нальют, как думаешь?

Примечание:
Случившееся с Сельдой и Астой было несколько в другой стороне, где Лето и Геральт.
Гроза ослепила всех, кто был на берегу.
Судно островитян было вынесено на берег магией.
Квест, формально, завершается. Кому есть, что писать, пишем.

Побережье
Сельда, будучи высшим вампиром, была убеждена, что кого-кого, а ее-то нельзя застигнуть врасплох, что чутье поможет, подскажет, что инстинкты не подведут, а потому оказалась немало удивлена, когда попала в окружение живых мертвецов, вышедших из моря. «Изумительно», - подумала она, тяжело вздыхая и оглядываясь, - «Впрочем, я знала, куда иду, и что меня там ждет, так что удивляться нечему». Бестия недовольно сузила глаза, и было отпустила жрицу, занимая оборонительную позицию, как несчастная залепетала, призывая спасаться бегством.
- Поздно, - тихо ответила ей наследница Сопряжения Сфер, - Поздно даже для меня. Без боя ни тебе, ни мне из этого кольца не вырваться. Впрочем, не беспокойся обо мне, я не та, кого сможет погубить пара десятков умертвий. Будь уверена, вина за мою смерть не ляжет на твои плечи.
Рыжая улыбнулась уголками губ, пытаясь хоть как-то ободрить служительницу Фрейи, накликавшую на остров мерзкое проклятье, и резко обернулась на противный хрустящий звук, - покойники, коим полагалось мирно лежать на дне морском, подошли непозволительно близко. «Пора», - подумала бестия, выпуская руку собеседницы, и та выскользнула настолько легко, что тварь Сопряжения невольно задумалась и всмотрелась в очертания фигуры несчастной. Женщина, казалось, приободрилась. Она замерла на мгновение, глядя на изувеченные водой и временем человеческие тела, а потом смело шагнула навстречу одному синюшному ублюдку, называя его по имени. «Значит вот каким будет итог», - рассудила Сельда, наблюдая встречу мертвеца и живой смертной, - «Не о том прощении и прощании думала и говорила я, но так даже вернее, лучше, приятнее».
- Прощай, - проговорила вампирша, когда жрица взглянула на нее, - Да обретет твой дух покой.
Адорэбель широко улыбнулась, не боясь обнажить клыки, и склонила голову, выказывая свое уважение к поступку раненой. «Ты все сделала правильно», - думала она в этот миг, - «Вот твое искупление и избавление. Нет и не было иного пути. Все остальные оказались бы неверны. Любовь –великое благо, и вот к чему она привела вас. Едины в жизни, едины и в смерти». Наследница Сопряжения Сфер подняла руку, слабо касаясь подбородка, и в этот самый миг пространство распорола яркая вспышка. Женщина вскрикнула, спешно прикрывая глаза, и упала на колени, а когда поднялась и проморгалась, вокруг уже ничего не было: ни жрицы, ни ее покойного суженого, ни толпы разъяренных мертвецов, остался только дождь, самый обычный дождь, который орошал Хиндарсфьялл далеко не в первый и не в последний раз. «Все закончилось», - подумала бестия, вытирая перемазанные в жиже колени, - «Совсем скоро люди вернутся к своим делам и позабудут страшную напасть, а эту историю так никто и никогда не узнает. Да и нужна ли смертным истина?» Ответа Сельда не знала и, поразмыслив, пришла к выводу, что не хочет задумываться о людях, - темы более вечные и личные заинтересовали ее сейчас.
Какое-то время наследница Сопряжения Сфер еще стояла на берегу, глядя на море и бушующие волны, думая о своем, а потом развернулась и направилась в деревню. Последнее маленькое дельце предстояло ей совершить прежде, чем покинуть Хиндарсфьялл, а за ним и Скеллиге.